Наследие Зодчих Стужа и Крик

– Стой! Это приказ! Артефакт принадлежит Гильдии Инженеров!

Выстрел. Сгусток сжатого звука просвистел рядом с головой Лучеслава и врезался в мост у его ног. Камень треснул с оглушительным хрустальным звоном. Мост дрогнул, и огромный кусок его откололся и полетел вниз, в сияющую бездну.

Лучеслав и Велира побежали, уже не думая о хрупкости пути. За каждым их шагом мост разрушался, превращаясь в дождь светящихся осколков. Ещё один выстрел. Ещё одна трещина.

Они прыгнули на противоположный карниз в тот момент, когда мост окончательно рухнул за их спинами, оборвав путь преследователям. Инженеры остались на той стороне, их крики ярости потонули в гуле энергетического шторма.

Но они были в ловушке. Карниз, на который они прыгнули, был тупиком. Гладкая стена уходила вверх, а внизу – лишь сияющая бездна.

И тут Лучеслав почувствовал это с новой силой. Призыв шёл не слева и не справа. Он шёл сквозь стену.

…домой…

Он прислонился к скале ладонями. Камень поддался. Это была не скала. Это была иллюзия. Его руки погрузились в каменную поверхность, как в воду.

– Доверимся ему, – сказал Лучеслав и, не выпуская руки Велиры, шагнул вперёд, в твёрдую скалу.

Камень обнял их, как густая вода, и поглотил.

Глава 8. Утроба Мира

Их не раздавило. Не замуровало в каменном саркофаге. Вместо этого они провалились в мягкую, бархатистую тьму, где не было ни верха, ни низа. Давление камня было повсюду, но оно не причиняло боли – оно было как объятие, как возвращение в забытую, первозданную безопасность.

Они падали, или плыли, или просто оставались на месте – понять было невозможно. Единственным ориентиром был звук. Тот самый гул, что преследовал их, но здесь он был не снаружи, а внутри. Он заполнял их самих, вибрируя в костях и крови. Это был стук гигантского сердца. Сердца планеты.

И тогда в кромешной тьме зажёгся свет. Сначала одна точка, затем другая, третья. Вскоре всё пространство вокруг них усеяли мерцающие огоньки, как звёзды в безвоздушном пространстве. Они висели в центре собственной вселенной.

– Где мы? – голос Велиры прозвучал приглушённо, будто её рот был полон ваты.

– Внутри, – ответил Лучеслав, и он знал, что это правда. Так же, как он знал названия созвездий над головой отца в детстве, он теперь знал это. – Мы внутри сознания Заклена.

…безопасно…

Мысль была наполнена таким глубоким, таким древним облегчением, что у Лучеслава навернулись слезы. Это было чувство существа, которое миллионы лет провело в одиночестве и наконец-то обрело того, кто может его услышать.

Картина вокруг них изменилась. Звёзды сдвинулись, образовав новые узоры. Они увидели не схему, а воспоминание. Рождение. Огненный шар энергии, сознание Зодчего Велеса, сжимающееся в ядро, в Заклен. Первые частицы пыли, притянутые им, нарастающие, как снежный ком. Рождение гор, первых потоков воды, появление зелени. Они видели, как мир строился вокруг них, как на костяк Заклена наращивалась плоть планеты.

Затем пришли люди. Сначала немногие, живущие в гармонии. Они чувствовали своего Зодчего, чтили его. И Заклен отвечал им изобилием. Это был золотой век.

А потом – трещина. Сначала маленькая, едва заметная. Жажда. Неутолимая жажда людей брать больше, чем нужно. Они перестали слушать шёпот земли и начали слушать лязг своих машин. Трещина росла. И с каждой выкопанной без нужды шахтой, с каждым пойлом, осушенным ради постройки, с каждым деревом, срубленным не для дома, а для жажды обладания, трещина превращалась в пропасть.

Их охватил холод. Не физический, а холод души. Они почувствовали отчаяние Заклена. Его боль от того, что его дети отвернулись от него. Его бессилие. Его одиночество.

…зачем… почему… я давал всё…

Этот беззвучный вопрос повис в пространстве, полный такой щемящей тоски, что Велира тихо всхлипнула.

– Мы просим у него тепла, пока сами отнимаем у него жизнь, – прошептала она. – Мы и есть Стужа.

Лучеслав не мог говорить. Он видел всё. Видел, как его собственный народ, сам того не ведая, веками медленно убивал того, кто дал им кров. И он чувствовал ответственность. Не вину, а тяжкое, невыносимое бремя – быть тем, кто это узнал.

И снова картина изменилась. Они увидели «Скитальца Бездны», но на этот раз не как цель, а как инструмент. Они увидели, как он передаёт сигнал, призыв, идущий от одного Заклена к другому. Призыв о помощи. И они увидели, как на краю их звездной системы этот призыв услышали другие. Те самые угловатые, хищные тени. Они шли не просто так. Они шли на зов уязвимости, на запах крови вселенной.

Преследование инженеров внезапно показалось детской игрой.

Свет вокруг них начал меркнуть. Силы Заклена, и без того истощённые, иссякали. Объятие ослабло.

…иди… спаси… нас… всех…

Тьма снова сомкнулась вокруг них, но на этот раз она была просто тьмой. Они лежали на холодном камне в незнакомом туннеле, с мокрыми от слёз лицами и с знанием, которое теперь жгло их изнутри сильнее любой стужи.

Глава 9. Бремя свидетелей

Они лежали на холодном камне, и несколько минут не могли вымолвить ни слова. Гул в ушах сменился оглушительной тишиной, а за ней пришло осознание – того, что они видели, того, что они теперь знали. Это знание было живым, дышащим существом внутри них, и его вес пригибал к земле.

Первым поднялся Лучеслав. Его тело болело, но это была знакомая, простая боль. Она была ничтожна по сравнению с той экзистенциальной тяжестью, что давила на душу.

– Вставай, – его голос прозвучал хрипло и устало. Он протянул руку Велире. – Мы не можем оставаться здесь.

Она молча взяла его руку и поднялась. Её глаза, обычно такие живые и любопытные, были пустыми, как у человека, увидевшего конец всего.

– Они все… все мы… – она не смогла договорить.

– Да, – коротко бросил Лучеслав. Он огляделся. Они находились в совершенно незнакомом туннеле. Воздух здесь был свежее, пахло ветром. – Он вывел нас. Дальше нам идти самим.

Они пошли, не зная куда, движимые лишь инстинктом выживания. Сначала молча. Потом Велира заговорила, и слова полились из неё, как кровь из открытой раны.

– Я всю жизнь изучала их, Зодчих. Читала тексты, разгадывала схемы. Я думала, я знаю. А это… это было … как самой быть прочитанной. Как увидеть всю свою жизнь со стороны и понять, что каждое твоё действие, даже самое маленькое, было каплей в этом море страдания.

– Тебя не в чем винить, – сказал Лучеслав. Сказал, но не чувствовал этого. Он тоже видел в том потоке воспоминаний и себя – мальчишкой, ломавшим ветку просто так, от скуки; юношей, радовавшимся мощному новому буру, не думая, какую боль он причиняет камню.

– В том-то и дело! – голос её сорвался. – Мы все виновны в неведении. А неведение – не оправдание, когда на кону стоит жизнь мира.

Они вышли к узкой расщелине, за которой виднелось знакомое мерцание главных галерей Убежища. Остановились в тени, как преступники. Всего несколько дней назад Лучеслав был здесь своим. Теперь он смотрел на огни своего дома и чувствовал себя чужим. Изгоем, несущим весть, в которую никто не захочет верить.

– Гильдия Инженеров, – прошептала Велира, глядя на патруль, прошедший вдали. – Они уже объявили нас вредителями. Саботажниками. После того, как мы уничтожили их оборудование и чуть не убили их людей в тех пещерах… – она горько усмехнулась. – Они правы. Мы саботируем их путь к гибели.

– Нам нужен корабль, – сказал Лучеслав, глядя в пустоту. Его ум, привыкший решать практические задачи, цеплялся за это. – Мы не сможем ничего доказать, оставаясь здесь. Нам нужно добраться до «Скитальца».

– Корабль? – Велира смотрела на него, как на безумца. – Лучеслав, нас объявили в розыск! Корабли – это самая охраняемая Гильдией вещь во всём Убежище! Мы не сможем подойти к ангару и на километр!

– Значит, нам нужен тот, кто может, – Лучеслав повернулся к ней. В его глазах, наконец, появилась не растерянность, а решимость. Тяжёлая, как гранитная глыба. – Нам нужен человек со связями. Кто-то, кто ненавидит Гильдию так же, как мы… или, по крайней мере, так же, как они ненавидят его.

Он посмотрел на Велиру, и она поняла. Её глаза расширились от ужаса.

– Нет. Только не он. Лучеслав, он же…

– Безумец. Опальный. Изгой. Да, – он кивнул. – Именно такой человек нам и нужен. Тот, кому нечего терять. Я говорю о Брагине.

Имя повисло в воздухе, словно запах серы. Брагин. Бывший капитан звёздных картелей, осуждённый за контрабанду и мятеж. Человек, который, как ходили слухи, продал бы родную мать за пайку топлива и всё ещё мечтал снова сесть за штурвал.

Они стояли на краю своей старой жизни, глядя в бездну отчаяния. И единственный мост через эту бездну носил имя безумного контрабандиста.

Глава 10. Логово Изгоя

Найти Брагина оказалось проще, чем они думали. Его имя редко произносили вслух, но его логово было городской легендой. «Наковальня» – заброшенная гидроэлектростанция на нижних, почти неохраняемых ярусах, куда система вентиляции сбрасывала отработанный воздух и промышленные отходы. Место, где сама Гильдия Инженеров предпочитала не появляться.

Дорога туда была путешествием в мир, параллельный их прежней жизни. Чистые, освещённые тоннели сменились ржавыми проходками, где капала с потолка едкая жидкость, а под ногами хрустел непонятный мусор. Воздух был густым и горьким. Здесь обитали те, кого система выплюнула, – отбросы Убежища, смотревшие на них пустыми, враждебными глазами.

Наковальня представляла собой громадный зал с застывшими маховиками и ржавыми турбинами. Свет проникал лишь через трещины в куполе, освещая клубы пара, поднимавшиеся от какого-то кустарного перегонного куба. В центре, на импровизированном троне из обломков механизмов, сидел он.

Брагин. Когда-то могущественный, он теперь был тенью былого. Его фигура ещё хранила остатки мощи, но кожа была землистого оттенка, а в глазах горел неугомонный, лихорадочный огонь. Он чистил зазубренный нож о ботинок и смотрел на них, словно они были интересными насекомыми, забредшими в его паутину.

– Ну, ну, – его голос скрипел, как несмазанная шестерня. – Какая редкая парочка. Книжный червь из архива и… пастух. Чего привело столь знатных господ в мои скромные апартаменты? Ищете потерянную овечку?

Его люди, тощие и озлобленные, обступили их полукругом.

– Мы пришли предложить сделку, Брагин, – твёрдо начала Велира, хотя Лучеслав видел, как дрожат её пальцы.

– Сделку? – Брагин громко рассмеялся, и смех его был похож на лай. – У вас ничего нет, детки. Ничего, что было бы интересно мне.

– У нас есть это, – сказал Лучеслав и шагнул вперёд.

Он не стал ничего объяснять про Заклены и Стужу. Он видел, что этот человек живёт лишь одним. Он посмотрел Брагину прямо в его лихорадочные глаза.

– У нас есть звёзды, Брагин. Настоящие. Не на картах. Мы знаем, как улететь с Велеса. И нам нужен твой корабль.

В зале повисла гробовая тишина. Брагин перестал точить нож. Его взгляд стал острым, как лезвие.

– Мой корабль, – он медленно произнёс эти слова, – «Буревестник», ржавеет в законсервированном доке под усиленной охраной. Его бортовой журнал – моё обвинительное заключение. Вы предлагаете мне достать его для вас? Вы совсем спятили.

– Мы предлагаем тебе улететь на нём, – сказал Лучеслав. – Мы знаем, куда лететь. Ты получишь свой корабль и звёзды. Мы – спасение.

– Спасение, – Брагин с отвращением сплюнул. – Я много раз слышал это слово. Обычно перед тем, как меня предают. Почему я должен вам верить?

– Потому что Гильдия Инженеров объявила нас в розыск, – вступила Велира. – Потому что мы, как и ты, теперь изгои. И потому что… – она сделала паузу, – …потому что мы были в Глубинах. Мы говорили с планетой. И она умирает. Здесь скоро не останется ничего, что можно было бы украсть или чем можно было бы править.

Брагин внимательно смотрел на них, и Лучеслав видел, как в его глазах идёт борьба. Цинизм и жажда выживания сражались с последними остатками чего-то, что когда-то было мечтой.

– Говорили с планетой, – наконец, проскрипел он. – Ладно. Предположим, я безумец, который вам поверил. Допустим, я каким-то чудом достаю «Буревестник». Что дальше? Куда мы летим в вашем сказочном путешествии?

Лучеслав обменялся взглядом с Велирой. Это был момент истины.

– На Сваргу, – сказал он. – В мир огня.

Уголок рта Брагина дёрнулся в подобии улыбки.

– Сварга? – он медленно поднялся со своего трона. Его тень, искажённая светом факелов, легла на них гигантским чудовищем. – Что ж. Похоже, нам предстоит немного разжечь пламя. Но учтите, детки, – его голос стал тихим и опасным, – если это ловушка, если вы попытаетесь меня предать… я оставлю вас гнить в открытом космосе. Договорились?

Они кивнули. У них не было другого выбора. Они только что заключили сделку с дьяволом, и ад начинался здесь, в ржавом сердце Наковальни.

Глава 11. План «Буревестник»

Воздух в «Наковальне» сгустился. После их дерзкого предложения Брагин больше не смотрел на них как на диковинных насекомых. Его взгляд стал оценивающим, сканирующим, как у хищника, принюхивающегося к добыче.