Вина без срока давности

Евгения Грозд

Вина без срока давности

Пролог

Свет фар непрестанно горел перед моим взором, слепя сознание и дезориентируя. Тело словно под гипнозом, чужое и до невозможности тяжелое. Пытаюсь шевелиться, но без толку. Я застряла в этом вязком киселе, что заполнил сущее.

Фары пылают и пульсируют подобно прожектору, забирая остатки моей жизни, что так старательно удерживает тело.

Жуткая ноющая боль внизу живота и в пояснице. Как будто кто-то пытается вывернуть меня наизнанку. Хочется кричать, неистово биться головой, но вместо этого всё та же стылая вязкость и мой хрип из гортани.

Что-то щёлкает. Ударяет в грудину и подбрасывает вверх. Пищание в голову, гул и сдавливает сознание. Снова удар и тело вздрагивает, мечется.

– Нина? Вы с нами? – грозный и в то же время обеспокоенный голос извне.

– Есть реакция зрачков, – этот не менее громкий, но более равнодушный и механичный.

– Отлично. Давай, красавица, хоть ты выживи… Надо жить!

На мгновение острая боль парализует низ живота и сознание проваливается в тёмную негу бесконечной пустоты.

Монотонный звук настойчиво продирается под кору головного мозга. Пик – как удар молоточка. Пик – сдавливает виски. Пик – хочется встать, найти и выключить его.

– Ниночка? – нежная и такая знакомая ладонь касается виска. – Милая? Давай, детка, возвращайся ко мне. Не ходи туда. Не бросай меня.

Стон вырывается из утробы, и я пытаюсь, продрать глаза. Зря! Дергаюсь, как нечисть от яркого света и охаю, когда боль внизу живота возвращает в сущее.

– Тише-тише, не дергайся, милая, – крепкая и чуть влажная ладонь гладит по лицу. – Я так испугался, что потеряю вас обоих.

Обоих? Обоих! Руки сами ползут вниз, щупая живот, к которому привыкла за эти девять месяцев. Он на месте, но как будто стал мягче, опал. Моя девочка… Доченька! Где моя доченька?!

Кажется, что кричу об этом, но меня почему-то не слышат. Где мой ребёнок?! Покажите его! Покажите, немедленно!

Снова провал. Мучительный и долгий, но в этот раз пробуждение мне подконтрольно. Я чувствую всё: боль, легкая пустота тела и тошнота.

– Доброе утро, Нина, – сквозь мутный туман продирается лицо белобрысой дамы в очках. – Как ты себя чувствуешь? Ты проспала двое суток. Надеюсь, это помогло тебе…

Стону, вспомнив последнее воспоминание. Ребёнок! Снова тяну ладони к животу, но в этот раз женщина пресекает мои действия, решительно поймав за руку.

– Нина, ты помнишь, что произошло с тобой?

Немигающим взором смотрю на женщину, заблудившись в истинности её взгляда – солнечный блик на диоптриях перекрывает её истинный цвет глаз.

– Тебя сбила машина, – объясняет она и, потупив взгляд старается смотреть в глаза, как можно реже. – У тебя множественные переломы и разрывы. Увы, малышку нам спасти не удалось. Пришлось экстренно кесарить. Девочка родилась мёртвой…

Мёртвой? Кто мёртвый? Почему мёртвый? Поток панического непонимания взрывает грудную клетку. Лёгкие атрофируются, и я начинаю задыхаться, с ужасом окунаясь в суть сказанного.

Нет! Нет! Нет!

Ад внутри меня. Ад рядом со мной. Хоровод людей. Что-то пытаются сделать со мной пока из моей груди извергается вопль жуткой и совсем нежданной утраты.

Моя девочка! Моя доченька мертва?! Я её навсегда потеряла, так и не увидев?!

Впиваюсь во врача окаменевшими пальцами, яростно требуя вернуть мне мою малышку! Кричу ей в лицо, не чувствуя, как меня пытаются обезвредить. Боль в теле ничто по сравнению с тем, что заставляют меня принять. Травму кожи на сгибе локтя не чувствую, продолжая требовать своё сокровище, что столько лет хотела, столько месяцев растила в себе, а теперь в одночасье мне говорят, что никого больше нет. Что я прожила эти счастливые дни ожидания своей кровинки зря…

Нет же, нет! Не лгите, сволочи!

Голова кружится, боль проходит и та, и другая, а в душе отчаяние, задушенное слабостью и принудительным сном.

Жгучая слеза выкатилась из глаз, скользя по лицу, прямо на подушку. Моей малышки больше нет… Как и меня теперь.

Глава 1

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Зацепила крючком петельку и провязала, закрепив последний штрих. Удовлетворённо перерезала шерстяную нитку крупными швейными ножницами и, отложив инструменты в стороны, расправила изделие. Свитер из мягкой пряжи, сиреневого цвета, крупная вязка. Девушкам в последние дни осени очень нравится этот тренд – воздушный, уютный и безумно наивный. Замечательный образ, чтобы привлечь мужчину и согреться холодной порой.

Глянула в окно. На березе храбро держался последний багряный лист, стойко преодолевая порывы ветра и хлопья мокрого первого снега. Середина ноября. И мне тоже безумно захотелось укутаться в плед, выпить горячего чая с лимоном и съесть печенье с шоколадной крошкой. Кажется, на кухне ещё осталось немного.

Отложила готовый свитер на стул и направилась за вкусным угощением для себя. Да, я завершила заказ, а значит заслужила поощрение. Но разочарование постигло раньше, когда на всю мою небольшую однокомнатную квартирку раздался звонок в дверь. Выдохнула и поплелась открывать. На пороге с сумками наперевес стояла Света, новая жена моего бывшего супруга – сердитая, мокрая и взъерошенная.

– Ставь чайник, иначе я за себя не ручаюсь, – выдохнула она и ввалилась в квартиру с кучей пакетов.

– Ваня сказал, что ты завтра придёшь, – удивилась я и потянулась к её ноше, желая помочь.

– Брысь, – шикнула Светлана, увернувшись. – Тяжёлые… Тебе нельзя.

Девушка втащила пакеты, а затем вернулась назад, чтобы занести клетку, что ожидала своей очереди в подъезде.

– Это ваша Мася? – округлила глаза, видя сквозь прутья клетки белый ком шерсти.

– Она самая, – кивнула Света и закрыла входную дверь, выдыхая с шумом. – Пои чаем, Нин, я замёрзла, как собака.

Дрогнула уголками губ и поспешила выполнять, косясь на клетку. Электрочайники я категорически не переваривала в силу своей излишней занятости и забывчивости. Потому, что во время вязания или другого рукоделия, я так увлекалась, что чайник, вскипев, остывал снова и снова с каждым разом. Но вот обычный чайник со свистком забыть нереально, ведь он орёт на всю округу до тех пор, пока его не выключат, а, выключив, и про желанный напиток уже не забудешь.

Вот и сейчас поставила домашнего крикуна на конфорку и сунулась в холодильник за любимыми конфетами Светы. Съев их, девушка обычно заметно успокаивалась и добрела. Проведя ритуал с приёмом гостьи, наконец уселась слушать цель её визита.

– Я затарила тебя до конца недели, если что. Хлеб и молоко уже сама будешь докупать через интернет-доставку. Шмотки Маси и еда в жёлтой сумке. Пряжу тоже тебе купила, кроме той с люрексом – там всего два мотка оставалось.

– Да, два мотка только на шапку хватит, – согласилась я. – А почему Ваня не помог с сумками? Тяжело ведь…

– Ну да, и я не Геракл, но у него срочное совещание, а завтра уже уезжаем в командировку, поэтому я сегодня к тебе набегом. Ни разу не была в Новгороде. Прямо жуть как хочется погулять там, если удастся. Спасибо тебе, что за Масей согласилась приглядеть.

– Без проблем. На машине поедете? – зачем-то спросила я, и внутри знакомо сжалось.

Света окинула меня оценивающим взором, а после отмахнулась:

– Нет, мы на поезде. У Ваньки там презентация и подготовка к ней. Так что всю дорогу будем разбирать слайды.

– Ясно…

– Ты тут тоже не шали. Кстати, на днях придёт мастер по поводу плитки в твоей ванной. Его нам посоветовали. Говорят толковый и недорого берёт за услуги. Вот его визитка. Кого попало не пускай.

Приняла в руку кремовый прямоугольник, где корявым размашистым почерком посередине визитки красовался многозначный номер сотового.

– А меня и старая плитка устраивала, – пожала я плечами, прочитав имя мастера – Артём Низовцев.

– Тоже мне устраивала. Глупости-то не говори. Она у тебя уже вся облупилась, куча сколов и вообще давно не в тренде. Заменим всё – самой приятно будет. Не артачься.

Я опустила голову, грустно посмотрев в окно.

– Нин, он просто будет возиться в ванной комнате, совершенно тебя не беспокоя. Тебе контактировать с ним необязательно. Сиди и занимайся своим делом. У тебя вон пять заказов ещё к концу месяца.

– Успеваю, – при мысли о вязании снова улыбнулась. – Я уже один закончила, как раз перед твоим приходом.

– Да? Ой, можно посмотреть?

Хвасталась своей работой, как ребёнок, а Света не скупилась на похвалу. Не знаю, как так вышло, что новая жена моего бывшего мужа стала мне, как сестра. После аварии и потери ребёнка, я закрылась. Травма на позвоночнике так же давала о себе знать. У меня периодически отнимались ноги, когда я долго стояла, ходила или нервничала. Поэтому начала бояться улиц и вообще выходить из дома. Только если с кем-то и недалеко. Дали инвалидность, по которой получала на жизнь крохи и прочие льготы и пособия.

По ночам просыпалась от собственного крика, всё время видя перед собой мигающий свет фар и мёртвого младенца. Муж утешал, как мог, приглашал психологов, пытался отвлечь, возя по красивым местам, отчего ещё больше обособлялась и закрывалась от внешнего мира. Мне было в разы комфортнее сидеть дома в кресле и занимать чем-нибудь руки – вязание, шитьё или бисероплетение. Я уходила в это с головой, забывая о своих потребностях и о потребностях супруга.

О том, что у мужа появилась любовница узнала уже от него, когда он попросил развода. Даже в этот момент ничего не испытала, кроме облегчения. Наши отношения зашли в тупик – я больше не хотела детей, не хотела его, не хотела бороться. Я, словно легла в дрейфующую лодку на волнах безысходности и с благодарностью поплыла в ней за горизонт, желая дожить эту бесцельную жизнь в одиночестве.

Я была рада за него, муж сумел найти ту, что с лихвой исполнит его мечту о большой и счастливой семье, так как предыдущая пришла в негодность.

Однако, избавиться от супруга полностью не получилось, Иван всегда был очень добр ко мне и кажется по-прежнему любил. Бывший муж платил алименты на моё содержание, а так же помогал с любимым занятием.

С его любовницей, что позже стала потом женой, сперва не желала знакомиться, но лучше узнав девушку, прониклась к ней. Света была старше нас и настолько активная, что сперва стала моей помощницей в мини-бизнесе, потом подругой, с которой можно пообщаться со скуки, а теперь и вовсе старшей сестрой, которой могу всецело довериться и никогда не получить зла. Даже бывший начал ревновать нас, хоть и был рад, что всё идёт гладко и его совесть теперь в порядке.

Света пару раз пыталась познакомить меня с другими мужчинами, но я категорически отказывалась. При мысли о новых отношениях меня коробило и знобило. Этот путь для меня пройден – замужество, бесчисленные попытки забеременеть, четыре выкидыша, мертворожденный младенец, травма, как физическая, так и эмоциональная. За эти пять лет я сумела обрести покой, выстроив свой собственный мирок, в котором позволяла гостить лишь бывшему мужу и его супруге. Роли жены, возлюбленной и тем более матери для меня отныне навсегда закрыты.

Неспешно набирала петли, начав вязать следующий заказ, искоса видя, как Мася вылизывает себя, блаженно устроившись на пуфике. Бирюзовая шерстяная пряжа оказалась чуть жестковата и кололась. Блин, клиенту это может не понравиться. Может смягчить кондиционером?

Вздрогнула от резкого звонка во входную дверь, а Мася забавно замерла с вытянутой вверх задней лапой. Кто это? Ваня со Светой уехали позавчера, а доставку я не заказывала. Соседи? Притвориться, что дома никого нет?

Звонок повторился настойчивее. Отложила вязание и на цыпочках прокралась к двери, чтобы посмотреть на гостя в глазок. На лестничной площадке стоял мужчина в рабочей одежде и с двумя крупными сумками в руках. Подняв взор на уровень глазного отверстия, он вдруг заговорил на весь подъезд:

– Мастер по ремонту, Артём, – и сунул в дверной глазок визитку, которую уже однажды видела.

Точно, совсем забыла. Одернула футболку и прошлась пальцами по волосам. О своей видухе я давно не заботилась. Ну и ладно. Он не на меня глазеть пришёл. Выглянула в коридор, не желая так сразу распахивать перед ним двери в своё логово.

Мужчина в робе оказался вполне симпатичным, хоть и слегка крупноват в плечевом поясе. На лице аккуратная щетина, явная работа триммера, губы чуть пухлые и чувственные, сосредоточенный и напористый лоб. Глаза… Небесно-синие глаза, способные пригвоздить к стене и оставить себе в качестве трофея. Какого трофея, мне ещё предстоит узнать.

Мужчина молча сканировал меня взглядом и даже приоткрыл рот то ли от изумления, то ли от шока. Действительно, не каждый раз можно встретить такое существо по имени Нина.

– Светлана Алексеевна? – подозрительно сдвинул он брови.

– Это моя подруга, – мотнула я головой. – Вы плиточник?

– Мастер по ремонту, – поправил он, продолжая хмуриться. – Но с кафелем тоже работаю.

Да какая разница?! Но смолчала, чуя на себе его тяжёлую ауру.

– Ну так что? Я могу войти или дальше беседы вести будем?

От его холодной грубости сжались поджилки. Вот, оказывается чего я всё время опасаюсь, сидя в четырёх стенах – чужих людей и их негатива. Это отравляет мой построенный мирок.

Отступила. Мужчина сам раскрыл перед собой двери и уверенной походкой шагнул в квартиру. Присутствие сильного пола буквально сразу заполнило пространство вокруг меня, а шею сдавило кольцо легкого удушья. Работник окинул скептическим взором мою маленькую прихожую и кажется цокнул. Что не так?! Господи, неужели мне придётся его терпеть здесь?

– Могу взглянуть на вашу ванную? – отдёрнул он мой ступор.

– Да, конечно. Только обувь сперва снимите, пожалуйста.

– Зачем это? – нахмурился он ещё сильнее, глядя на меня, как на полоумную.

– На улице грязно, а у меня полы светлые, – ответила на его глупое непонимание.

– Так и у вас скоро станет грязно, – скривился Артём. – Демонтаж и ремонт всегда такой.

– Вы ещё ничего не демонтируете, – его упрямство вдруг начало действовать на нервы. – Может фронт работы вообще окажется вам не по силам.

– Не по силам мне другие вещи, – парировал он, снедая и подавляя меня всё больше.

– Кто вас знает… Не важно! Снимите обувь, пожалуйста! Вы в квартире, а не на помойке!

– Не буду я ничего снимать. Ненормальная! – почти гавкнул мужчина и, круто развернувшись, пошёл обратно.

– А вы – свинья, – вежливо оскорбила в ответ, желая сохранить внезапно подросшее чувство собственного достоинства. – И невоспитанный хам!

– Дура! – бросил из-за плеча и хлопнул дверью.

Стены квартиры словно завибрировали, а я обняла себя руками, поняв, что только что самостоятельно, без чьей-либо помощи выдержала хамское поведение этого мастера по ремонту.

И вообще, что особенного в том, что я попросила его снять обувь? Носки дырявые или ноги пахнут? А ещё дурой обозвал. Сам такой!Жила со старой плиткой и ещё поживу. Не велика беда. На том и успокоилась, не собираясь тратить силы и нервы на этого грубияна. Тоже мне…

На следующий день проснулась рано и начала его с чашки крепкого кофе и кормёжки Маси. Щеголяла по квартире в своей любимой пижамке и наслаждалась видом за окном. Ярко светило солнышко, словно осень махнулась с весной одним денёчком. Открыла раму, вдыхая влажный воздух, и укуталась в плед. Блаженно пригубила напиток, боковым зрением видя, как Мася запрыгнула на подоконник и подставила свои длинные усы солнечным лучам.

С четвёртого этажа было хорошо видно двор. Новую детскую площадку поставили недавно, весной этого года, и я с тихой тоской наблюдала за мамочками, что гуляли со своими крохами. А я ведь даже не видела свою девочку. Ваня говорил, что у неё были светлые волосики, как у меня, и она была настоящей красавицей. Он похоронил её в том розовом комбинезоне, что я с таким благоговением выбирала, когда мы ездили во Францию. Очередной комок тоски и скорби по ней подкатил к горлу, и я поспешила запить его кофе. Помогло лишь слегка. Вернула сознание в настоящее, только поздно. Услышала лишь испуганное "мяу" и скрежет когтей о карниз.

Боже мой! Вылезла в окно по пояс, видя, как кошка шлёпнулась своей белоснежной тушкой в лиственный сугроб.

– Мася! – в ужасе вскричала я, прощаясь с живностью своего бывшего мужа.

К счастью, кошка обладала всеми своими жизнями. Мася вскочила на ноги и встрепенулась, жалобно мяукнув и посмотрев вверх. Слава богу! Но уже к несчастью, проклятая живность рысцой сиганула в сторону от дома. Нет, сиди там, мохнатая!

Метнулась от окна в поисках одежды. Спешно натянула на свою пижаму пальто и длинные сапоги и выбежала из квартиры. Но добежать смогла только до второго этажа. Ноги снова забастовали и повалили меня на холодный бетонированный пол. Нет, не сейчас! Давайте же! Ударила себя по бедрам, пытаясь пробудить тунеядцев.

Господи, что теперь делать? Долбиться к соседям и просить о помощи? Какой стыд? Подумают ещё, что пьяная. Вздрогнула, когда внизу хлопнула подъездная дверь. Кто-то зашёл…

– Эй! Помогите, пожалуйста! – отчаянно крикнула я, вслушиваясь в звуки подъезда. – Шаги внизу стихли. – Я на втором… Прошу, – позвала более скромно, испугавшись, что могла привлечь к себе внимание совсем непорядочных личностей.

Поступь по лестнице. Идут. Замерла, ожидая то ли спасение, то ли…

– Вы?! – волосы на голове в возмущении зашевелились, увидев вчерашнего хамовитого мастера по ремонту.

Что я там говорила про стыд? Нет, это хуже…

Глава 2

Кажется готова уже ползти самостоятельно, выгорая под взором небесных глаз. Артём спешно вспорхнул вверх и обеспокоенно склонился надо мной. Крупная и чуть грубоватая ладонь коснулась щеки и плеча.

– Что с вами? Вы упали?

Тряхнула головой, отстраняясь от его прикосновений, что обожгли кожу.

– Да… Нет… Какого чёрта вы опять здесь? – возмутилась в ответ, позабыв и о кошке, и о своём положении ниже плинтуса.

– Пришёл на работу, – пожал он плечами.

– На работу? Издеваетесь? Вы же ушли!

– Ну да, за сменной обувью, – сказал, как ни в чём не бывало.

– Знаете что? Шли бы вы туда откуда пришли, – сердито отчеканила я, глупо пытаясь подняться.

– Поздно, ваша подруга внесла задаток, и я его уже потратил, – парировал он и одним легким движением подхватил за спину и ноги.

Тело вспорхнуло вверх на высоту его не маленького роста. Дух невольно перехватило, и я обхватила ладонями крепкую мужскую шею.

– Умничка, держитесь. Идём наверх.

Прикусила свой говорливый язык, понимая, что без него мне придется туго. Артём внёс меня в квартиру и усадил на банкетку в прихожей.

– Я не снял обувь, извините, – тут ехидно оскалился.

Плевать. Одна проблема решена, но осталась другая. Нет, Ваня со Светой не сотрут меня в порошок, но живность всё же жалко и надо найти.

– Черт с этим. У меня кошка сбежала. Выпала из окна, паразитка. Белая, длинношёрстная. Зовут Мася. Вы не могли бы…

– Понял, не продолжайте. Пойду поищу, – спокойно отреагировал мужчина и на долю секунд показался мне довольно милым.

Артём вышел из квартиры, а я начала умолять свои проклятые ноги воскреснуть. В последнее время атрофирование мышц стало становиться всё чаще и дольше. Ваня возил меня на обследование и врачи хором убеждали лечь на операцию, но я больше не хотела хирургических вмешательств. Моё тело и так испытало тяжелую травму и страшную потерю – второй стресс оно уже не выдержит.

Нервно вытягивала манжеты пальто и кусала пальцы. Ну же, почему он так долго? Неужели не нашёл?

Толика радости посетила сердце, когда правая нога наконец откликнулась. Ну же, давайте, ножки, не подводите в самый неподходящий момент. Едва не рухнула с банкетки, когда дверь распахнулась. В квартиру ворвалось шипение и болезненное мяуканье, а после шерстяная негодница полетела в конец коридора, жестко приземлившись на лапы. Мася испуганно сиганула в комнату и забилась под диван.

Обернулась на двери – Артём маячил в проёме, сердито потирая щёку и чертыхаясь. Присмотрелась, кажется живность прилично исцарапала мужчину.

– В подъезд соседнего дома убежала, – пояснил мастер. – Пришлось обойти все, прежде чем найти. Царапается, как бешеная. Всю морду мне исполосовала. Есть чем обработать?

– В ванной, шкафчик слева, – указала на дверь в конце коридора. – Обувь!

Но мой требовательный писк утонул в его тяжелой и громкой поступи. Засранец!

Зажмурилась, глядя, как он скрылся в уборной. Слушала шум воды, хлопанье шкафчиков и прочую неясную какофонию. Он прям как у себя дома, наглец!

Звуки в ванной прекратились, а моя левая нога наконец тоже откликнулась. Попробовала встать. Страшновато, но кажется выходит. Пошатнулась, стараясь лучше прочувствовать свои ноги, но тут же угодила в крепкие заботливые руки. Артём молниеносно оказался за моей спиной и подхватил за талию.

– Может ещё чуток посидите? – дыхание обожгло район шеи.

– Мне лучше… Уберите руки, – и настойчиво отстранилась.

– Пардон, – усмехнулся он, отступая.

Хмурясь осмотрела его с ног до головы. Роба в белой шерсти, свежая царапина на щеке и кажется порван наружний карман. Нет, Мася не могла его порвать.

– Спасибо за кошку и за… В общем, почему вы снова здесь?

– Явно не за тем, чтобы гоняться за вашим питомцем, – усмехнулся мужчина и вернулся к порогу. – Ваша подруга наняла меня, забыли? Услуга частично оплачена и мной потрачена. Машину вчера забрал из ремонта. Возвращать деньги не из чего, поэтому позвольте сгонять вниз за своими инструментами, пока их никто не спёр.

Всколыхнулась, только сейчас осознав, что он ради меня бросил своё дорогостоящее оборудование.

– Конечно, бегите скорее.

Когда Артём вернулся, я уже успела переместиться на диван и подозрительно взирала на грубоватого, но всё же отзывчивого наглеца. Мужчина переобулся в чистые на вид кроссовки и выжидательно уставился на меня.

– Вам лучше?

Сперва растерялась с ответом, но потом кивнула.

– Превосходно. Тогда может начнём?

– Мы? – не поняла я. Он тут мастер по плитке. – Боюсь, кроме пряжи, спиц и крючков, я мало в чём разбираюсь.

Мужчина с минуту переваривал мою фразу, в верности которой опять начала сомневаться. Может он другое имел в виду?

– И что вяжете? – спросил вполне миролюбиво. Чистое любопытство?

– Всё. В данный момент свитер, – и указала на пряжу в кресле.

– Не люблю такой цвет, – недовольно буркнул он. – Я больше за яркие и сочные цвета, чтобы прямо весёленько было.

Взирала на мастера с высоко приподнятыми вверх бровями, пытаясь понять. То он сердится и бурчит по поводу и без, то теперь решил поведать о своих предпочтениях в цветовой гамме.

Мужчина, верно оценив мой взгляд, встрепенулся. Прихватил с собой ящик с перфоратором и понуро предупредил:

– Примерно около часа будет очень и очень громко. Я бы советовал вам пойти погулять, но… Очередной раз, пардон.

Он явный фанат Франции, мелькнуло в голове.

– Не беспокойтесь обо мне. Делайте свою работу, – соблаговолила я.

Артём повёл головой и скрылся в ванной. Резонность его слов осознала, когда заработал инструмент. Мася под диваном и вовсе обмерла от страха. Если бы это длилось пару минут, то я бы потерпела, но спустя пять минут жуткого шума, не выдержала и надела на себя наушники.

Вибрация от перфоратора волной отражалась на поверхностях всей моей квартиры. Жесть! Музыка хоть и перекрывала ор оборудования, но я смогла отключиться от шума, лишь когда прикрыла веки и откинулась на спинку дивана. Не знаю как и почему, но отключилась, а проснулась от тормошения за плечо. Резко распахнула глаза, не въезжая в суть происходящего. На меня с тихим шоком и удивлением смотрел пыльный Артём. Подскочила, сняв наушники.

– Вы просто нонсенс. Уснуть под ор перфоратора… Сражён.

Стало вдруг смешно, но сдержалась. И правда, как умудрилась? Песни Рамштайн ещё осталось слушать в качестве колыбельных.

– Вы закончили? – вопросила я, глядя на забавные круги у него на лице после защитных очков.

– У меня обеденный перерыв, – кивнул он. – Только я его отчего-то не вижу.

– Простите? – не поняла я суть наглости.

– Не прощу. Светлана Алексеевна была предупреждена, что обед – одно из основных моих условий.

Интересно получается. Это, по словам Светы, вот так вот он не будет меня напрягать? Да я сто лет уже не кухарила.

– Жаль, но меня не предупредили. Завтра что-нибудь попробую сготовить, – пообещала я. – А сейчас может просто закажу вам пиццу или суши?

– А вы составите мне компанию? – вдруг спросил он и в синеве глаз что-то блеснуло.

– Я не… Я просто… – дар речи куда-то махом улетучился.

– Я буду есть с вами, а не вас, – вскинул он бровями. – Пока делайте заказ, а я немного смою с себя сугробы.