Когда я вспомню

Олег слушал меня, забавно склонив голову набок и став от этого похожим на большую взъерошенную сову. Наконец он встрепенулся и заявил:

– Попробуем. Не скажу, что я в восторге от идеи оказаться среди кучи людей, но это определенно лучше, чем пару часов искать фильм, от которого я не усну, а Янка не будет визжать и забавно материться.

Игорю идея тоже понравилась, хоть он и поворчал, что его усилия по бронированию столика никто не оценил. Звучало так, словно он за это место сражался на дуэли. Или талончики на посещение ресторана выдавали в поликлинике часов в шесть утра. Хотя нет, из этой битвы он вряд ли бы вышел невредимым… и даже живым.

Впрочем, изменение планов не могло слишком уж сильно повлиять на его настроение. Так что на выходе из метро меня встретил привычный оплот доброжелательности и спокойствия. Я даже остановилась на мгновение, чтобы запечатлеть в памяти момент, как темных, почти черных волос игриво коснулся солнечный луч. Как раз в этот момент Игорь повернулся в сторону метро, чем тут же воспользовался внезапно налетевший ветерок – он распахнул полы ветровки, и, похоже, полез дальше, за спину, требуя объятий и внимания к себе. По крайней мере, вздрогнул муж крайне показательно.

– Привет, – я встала на цыпочки, чтобы привычным жестом потянуться к его губам; он не менее привычно наклонил голову. – Как прошла встреча?

– Прекрасно. – Игорь небрежно подхватил меня под руку и отошел на несколько шагов, выливаясь из продолжающей покидать подземку толпы. – Два инфаркта, одна попытка родить на месте – причем это хотел сделать парень – и две снесенные звуковой волной стены.

– Слабовато ты сегодня как-то, сразу видно – не выспался…

Увернуться от щекотки не удалось, так что прохожие, наверное, получили немалое удовольствие, глядя на двоих взрослых, ведущих себя хуже младшей группы детского сада. По крайней мере, звуковое сопровождение было примерно таким же – визг и смех попеременно.

– Все, все, прекращаю, – Игорь отскочил, чтобы случайно не получить локтем под ребра. – Куда пойдем? Идеи, предложения?

Я не торопилась отвечать – тяжело делать это, когда ты согнулся, не в силах дышать, и изучаешь недавно переложенную в очередной раз брусчатку.

– Да подожди ты, дай в себя прийти. Предатель. Знаешь ведь, что я этого терпеть этого не могу. Так и запиши: по сравнению с тобой Иуда – надежный друг и верный товарищ.

– Достаточно будет на бумаге или мою леди устроят только каменные скрижали?

Да, кажется, я начинала понимать, почему на наши диалоги так странно реагировали все знакомые. Старшая сестра Игоря, в первый раз приехав к нам из Омска, где давно и прочно обосновалась с мужем-военным, по три раза за вечер пыталась у меня выпытать, не обижает ли меня ее братец. При этом уверения, что у нас все замечательно, не задерживались в ее кудрявой головке ни на секунду. Хотя, наверное, после взросления рядом с ее мамой, Тамарой Ивановной, наша манера общения действительно могла вызвать ступор. У них-то все чинно, благородно. Не люди – мраморные статуи с таким же диапазоном эмоций. Как еще Игорь нормальным получился – ума не приложу.

– Пойдем уже, чудо. Мы сегодня должны обойти все Патрики. В понедельник пробы на Мастера с его Маргаритой – мне нужен настрой!

– Если в твои планы не входит моя отрезанная трамваем голова – я целиком и полностью к твоим услугам. – Игорь вытянулся в струнку, как хорошо воспитанный юноша, по недоразумению пришедший к нам века этак из девятнадцатого, обозначил кивком поклон и протянул мне руку. – Позвольте сопровождать вас, госпожа.

Госпожа милостиво позволила, так что несколько минут спустя многочисленные прохожие на Патриарших могли провожать взглядами пару, мода в облике у которой была с особым цинизмом принесена в жертву удобству. Странное дело: среди закованных в броню приличий и классики людей мы выделялись даже не небрежностью одежды и легкой растрепанностью внешности, а, скорее, несерьезным отношением к жизни, которое то и дело прорывалось на лицах улыбками.

Нет, все-таки людей в Москве просто неприлично много! И наиболее ярко это понимаешь, когда в попытке отрешиться от земной суеты ты прижимаешься к любимому мужу и вслушиваешься в его тихий рассказ, а некоторые несознательные граждане считают своим долгом пройти рядом так, чтобы толкнуть одного из вас или обоих сразу. В первый раз мы смолчали. Во второй – переглянулись. Третьему несчастному дружно посоветовали открыть пошире глаза и сменить маршрут на несколько более интимный. Идущие неподалеку дамы как по команде поджали накрашенные губы, услышав такое непотребство, и только пожилая женщина, выгуливающая на поводке такого же пожилого мопса, издала короткий смешок и показала нам большой палец.

Москва, Москва, люблю тебя как сын! Хотя в моем случае дочь. Нет, в маленьком городке, откуда я родом, тоже были прекрасные и очень живописные места. Целых два: здание администрации, на строительство которого были потрачены все деньги региона разом, и лес. Последний был чудесен еще и тем, что люди в нем появлялись строго в осенний сезон. Тогда да, тихие и чуточку сумасшедшие охотники за грибами заполоняли все опушки и ради особо красивого белого были готовы пустить в ход нож, которым этот самый белый и срезали. А в столице я поначалу бегала от одной красивой улочки к другой, по паркам, скверам, музеям, театрам, и сама себе напоминала радостного корги. Был бы сзади хвост – махала бы им не переставая.

Хорошо, что муж мне попался терпеливый и выносливый. Хоть он в какой-то момент и отдал бразды правления автопилоту – кажется, даже глаза закрыл, выпадая из реальности куда-то поближе к Морфею – все же послушно шагал сначала вокруг знаменитого пруда, а потом и по близлежащим улицам, постепенно приближающим нас к Садовому кольцу. И даже кивать умудрялся почти в такт моему рассказу. Хотя что-что, а его участие в диалоге мне сейчас вовсе не требовалось. Очнулся Игорь только когда у него в кармане заверещал телефон. Голос Олега в трубке был слышен не очень хорошо, но по ответным репликам было легко понять, что его интересовало, где мы находимся и куда подъезжать им с Яной.

– Грузинка или паб? – уточнил у меня муж, закрыв динамик ладонью.

Я только пожала плечами – какая разница, где гулять, пусть и в караоке. Хотя нет, в последнее наверняка завалятся любители шансона или того хуже – каких-нибудь мюзиклов и будем мы проводить вечер под «Belle» и ей подобные. А чтобы стерпеть такое – пришлось бы выпить слишком много.

– Ты меня знаешь, мне важны две вещи: количество еды и качество алкоголя. Или наоборот.

– Тьфу на тебя. Олег, давайте в «Сулико», я сейчас попробую нам там кабинет забронировать. А то у меня опять аллергия обострилась. Как на что? – Игорь коротко и криво улыбнулся – похоже, Олег все-таки принял его слова всерьез и этим здорово поднял ему настроение. – На людей, конечно! Прямо смотрю на них и весь чесаться начинаю!

К счастью, мой муж давно продал душу дьяволу за удачливость, два ластика и недостающую фигурку пингвинчика из Киндер-сюрприза. Благодаря этому он регулярно выигрывал в лотереях – чаще всего просто отбивал стоимость билета, но сам факт – находил на улице деньги или вот как сейчас: умудрялся позвонить в ресторан ровно в тот момент, когда потенциальные гости отменили бронь. Так что час спустя, уставшие, с гудящими ногами, но ужасно довольные, мы заходили в миловидный грузинский ресторанчик. Тот самый, где мы когда-то вдвоем праздновали собственную скромную свадьбу.

Масловы появились несколько минут спустя, что удивительно – не опоздав. Это что, Олег Яну закинул на плечо и силой из дома вынес? Впрочем, если это так и было, она не жаловалась: привычно бросилась Игорю на шею, расцеловав в обе щеки. В начале знакомства такие ее жесты заставляли меня сжимать зубы крепче, чтобы не посоветовать ей держать руки подальше. Ведь они могут совершенно случайно обнаружиться в не предназначенном для этого аспекте анатомии. Теперь же я просто привычно ждала, когда она так же повиснет на мне. Иногда мне казалось, что она на самом деле сущий ребенок, только притворяющийся взрослым человеком… а иногда казалось, что не казалось.

– Красота… – выдохнула она, увидев, что в нашем кабинете на небольшом экране транслируется основной зал, в котором сегодня обещалась живая музыка. Раскрытый и отполированный рояль намекал на это изо всех сил. – Давайте скорее садиться. Есть хочу – умираю. Хинкали, три… нет, лучше пять!

Мы с Игорем изумленно переглянулись. Судя по блеску его глаз – он уже был готов разродиться комментарием. Но друзья нам были еще нужны, так что я торопливо закрыла ему рот ладонью и повернулась к Яне:

– А как же твоя диета? Как там… съесть два листа салата, запить стаканом воды, два часа страдать от обжорства?

– Плевать, потом у станка отработаю, – она отмахнулась так небрежно, как будто все это время мы были знакомы с совсем другим человеком. – У нас все равно старт сезона через неделю. Успею натанцеваться до моего обычного теловычитания.

– Везет… – одновременно тоскливо протянули мы с Олегом, переглянулись и прыснули. Вот почему такая несправедливость? Нам завтра ни свет ни заря тащиться на репетицию – и да, десять утра – это безбожно рано! – а кому-то еще целую неделю наслаждаться жизнью?

Подошедший к нам официант был тих, как профессиональный взломщик, и неизбежен, как сама смерть. Продолжать разговор в его присутствии было абсолютно невозможно, так что мы погрузились в обсуждение грузинских вин и прочих хачапури. Если уж Яна в кои-то веки решила вести себя как человек, а не как фикус, питающийся исключительно энергией фотосинтеза – этим надо было пользоваться на всю катушку.

– Вы что, сговорились? – дождавшись, пока официант закроет за собой дверь, Яна дернула меня за прядь волос, теперь едва доходивших до линии челюсти. – Мой муж растит волосы, ты отрезаешь… это что, у вас новое требование в театре?

– Ага, – хохотнула я. – Травести-шоу, Олег завтра как раз пойдет платье примерять.

– Зато если нас по длине волос сложить и поделить, – тут же вмешался он, – можно получить двух нормальных актеров.

Мои глаза на это закатились так, что я практически увидела содержимое собственной черепной коробки. И вряд ли бы оно меня сильно обрадовало.

– Теперь сходи и скажи это Церес. Она тебе точно оторвет что-нибудь не то и пришьет куда-нибудь не туда. Ян, ты наверняка в восторге будешь, да?

– Лучше длинные волосы – это я хотя бы пережить смогу… – ответила она.

Ее фразу прервал звук скрипки. Мы даже заозирались на секунду, прежду чем поняли, что звук идет из телевизора – то есть из основного зала. Музыканты там собирались довольно симпатичные, квартет – рояль, две скрипки и виолончель. Они пока только настраивались, но даже это умудрялись делать гармонично, а не так, как орут коты весной в борьбе за самую блохастую избранницу. Неудивительно, что наши взгляды прочно приковались к их движениям.

– Просто так сидеть скучно… – Яна по привычке надула губы, хотя прекрасно знала, что в этой компании ее обычные ужимки не сработают. – Пойдемте танцевать?

Да, вот за это ее и стоило любить – за нестандартные идеи. Вообще-то когда ты идешь в ресторан, то предполагаешь главной целью выкатиться из-за стола круглый, довольный и сытый. А тут – танцевать… удивительно, что первым на это откликнулся Игорь, который тут же встал и небрежно подал мне руку.

– Нет! – тут же заявила Яна, сграбастала его так быстро, что он не успел опомниться, и подмигнула мне. – Меняемся партнерами!

Олег только вздохнул, сдаваясь. Он поднялся из-за стола с такой неохотой, как будто его позвали на эшафот примерить красивую веревочку. В этом мы были с ним удивительно схожи. Хотя на сцене танцевать приходилось много, ничто не могло заставить нас полюбить это дело. То ли дело Яна – даже после своих балетных па она могла и дома выдать что-нибудь зажигательное.

Мы появились в основном зале как нельзя вовремя, с первыми звуками Штраусовского вальса. Интересный выбор репертуара, конечно… хотя публика явно не возражала, а тройка особенно смелых пар даже выбралась из-за столиков и теперь неловко топталась на специально освобожденном для этого пространстве. Яна тут же увлекла Игоря в классический квадрат, плотно заняв ведущую роль. Неудивительно… моего мужа отличало множество талантов, но в плане движений он мог составить серьезную конкуренцию Буратино.

– Окажете мне честь, госпожа? – Олег тут же влился в привычный образ, держа одну руку за спиной и с поклоном протягивая мне вторую.

– Извольте, сударь, – с улыбкой поддержала его игру я. – Вспомним славные деньки танцкласса.

Метроном в голове послушно отсчитывал ритм вальса. Да, все-таки танцевать с умелым партнером приятно. Даже если он ведет тебя так спокойно и равнодушно, как будто размышляет, что бы такого особенного купить на ужин. Конечно, я же не Яна. Это с ней на закрытии предыдущего сезона он в ресторане выдал такое танго, что челюсть отвалилась даже у Эмилии Львовны. А у нее такую реакцию не может вызвать практически ничто, включая падение на землю метеорита и проверки в театре всех служб сразу.

– Принцесса не откажется подарить верному рыцарю танец? – Игорь перехватил меня на очередном повороте. Практически вырвал из рук Олега, на что тот недовольно зашипел, но быстро утешился, заполучив в объятия собственную маленькую фею. – Я, конечно, в этих ваших институтах не учился и так восхитительно не умею…

– Но, к счастью, тебе, чтобы меня восхитить, достаточно просто существовать.

Раз-два-три, раз-два-три… никакие сбивания с такта не могли перекрыть тот факт, что для меня сейчас весь мир затмевали одни конкретные глаза. Темно-зеленые, с едва заметными карими прожилками, видимыми только на самом ярком солнце, они до того напоминали малахит, что я то и дело казалась сама себе хозяйкой Медной горы.

За столом разговор, естественно, зашел о будущей постановке.

– Хочешь верь, хочешь нет, но мне иногда кажется, что работы Верховенского просто обречены на успех, – размышлял Олег, размахивая вилкой в воздухе. – Серьезно, он за что не берется – получается шедевр. А тут… тема, конечно, избитая, Булгакова после распада Союза только ленивый в своих целях не использовал. Но мне почему-то кажется, что он и из этого сможет такую конфетку сделать, что критики прямо на премьере от восторга сдохнут, все скопом. Так что я однозначно в деле.

– Мастер, конечно? – Мне даже не требовалось его подтверждение, но Олег умудрился удивить. В хорошем плане – своим ответом, и в плохом – тем, что умудрился увести у меня из-под носа последнюю оливку.

– Обижаешь! Воланд! Решил стать плохим мальчиком… – он поиграл бровями, что в его исполнении смотрелось скорее жалкой пародией на клоуна.

Даже Игорь от такого зрелища хмыкнул. В его понимании – практически гомерический хохот. А нам с Яной и вовсе нужно было немного, чтобы рассмеяться, опустив головы на скрещенные на столе руки. Насладившись нашими реакциями, Олег продолжил:

– Мастера играть скучно. Нет, конечно, философия, драматургия и еще куча умных слов там будут… но из веселого – только поцелуи с Маргаритой. И то, если господин режиссер позволит. А зная Верховенского… – Он махнул рукой. – Лучше я за Воланда разгуляюсь.

– Ага, подберут тебе Геллу рыжую-бесстыжую, и будете вы с ней играть весь спектакль в прекрасную игру. «Анархия – мать порядка» называется. – Я вытерла выступившие от смеха слезы, воочию представляя себе эту картину.

– О, мелкая! – От моих слов Олег странно воодушевился. Даже вилкой заработал в два раза быстрее, тут же получив от Яны тычок в бок и крайне скабрезный комментарий о его застольных манерах. – Отстань, женщина, моя тарелка, извращаюсь как хочу! О чем я там… О, точно. Саш, иди-ка ты… на Геллу пробоваться!

– Вот и настал тот трагичный день, – внезапно скорбным голосом произнесла Яна, а когда на ней скрестились три наших недоуменных взгляда – прыснула и добавила: – когда мой муж сошел с ума. Олег, какая ей Гелла, совершенно же не тот типаж! Маргарита, только Маргарита!

Иногда эти двое мне нравились. Но чаще, как сейчас, хотелось их придушить. По очереди и с особой жестокостью.

– Господа Масловы, а можно тут не делить шкуру неубитой меня, пожалуйста? Кастинга еще не было, мы даже пробы еще не записали, а вы уже все распланировали – кого и на какую роль поставят.

– Да брось ты. – Олег отмахнулся, как будто это и вправду было уже решенным делом. – Тебя возьмут, ты умничка. И будет Игорь смотреть с первого ряда, как тебя Мастер целует, и ревновать.

– Лучше так, чем весь прошлый сезон наблюдать, как ты ее в этом вашем «Петре» по заднице шлепаешь, – меланхолично откликнулся он, тем не менее собственнически обняв меня за талию. – Как я тебе руку не сломал – до сих пор не понимаю.

Что на это сделал Олег? Попытался извиниться? Ну да, конечно. Он расплылся в ехидной улыбке, которая скорее подошла бы Чеширскому коту, чем человеку, и вкрадчиво ответил:

– Ничего не могу с собой поделать. Царь так и должен вести себя с дворовыми девками…

Подзатыльников ему за это прилетело сразу два – от меня и Яны, на любой вкус. К счастью, сотрясения мозга, по причине полного его отсутствия, можно было не опасаться.