Пятнадцатый отряд

– Этел, мир и так полон угроз. Сегодня ты цепляешь занозу в пальце, завтра тебе рубят руку по локоть, если рядом не окажется медика. Но да, – Сель хмыкнула и сощурилась, – есть у нас уязвимые места. Начну с самого прозаичного: витекс.

– Витекс? – недоумённо переспрашиваю, поскольку слово мне не знакомо.

– Да, он же прутняк и монашеское дерево, чтоб его, – тут девушка скривилась и недобро оглядела окружающие нас заросли, словно хотела его увидеть. – Мы не переносим листья, плоды, корни этого растения, которые используют в медицине и, что ещё хуже, в пище, как специю. Не знаю, что с ним не так, но для нас он хуже дурмана. Сначала это как помутнение и начинаешь терять ориентацию. Потом ты вообще ничего не контролируешь: тело просто не слушается правильно. А если доза слишком большая, то может парализовать на пару дней.

Ого, звучит серьёзно, и это самое прозаичное? Что же тогда дальше по списку?

Я облизнул губы, соображая, насколько часто мне будет попадаться это растение. В голове образовался вполне логичный вопрос.

– И как же мне отличить, где есть витекс? Если его используют как лекарство и в еде.

– Тут всё достаточно просто: для нас он пахнет, – Орголиссо задумалась на пару секунд, наступая на сильно выступающий корень дерева и покачиваясь, оставаясь на нём, – как очень-очень терпкий хрен. Если от запаха еды или лекарства будет резать глаза, нос, а во рту будет вязать – делай что угодно, только не глотай.

– Ясно, хорошо, что его можно заметить таким образом, – я, остановившись вслед за ней, потрепал рукой жёсткие волосы на голове, представляя себе, как яро отказываюсь от какой-нибудь настойки.

– Хорошо, – фыркнула девушка, вновь недовольно кривясь и скалясь, – когда есть кому об этом своевременно сообщить. Мне было одиннадцать или около того, когда мой учитель дал мне настойку из прутняка. Ничем хорошим это не кончилось, но вернёмся к слабостям. Дальше идут травмы: любой серьёзный ушиб, ранение, перелом будут заживать очень долго. Дольше, чем у обычных людей. Лучше вообще не попадаться под такие атаки и избегать всяких травм.

Хм, я ни разу ничего не ломал, да даже связок не тянул, чтобы заметить эту особенность. Хотя, если задуматься – синяки, которые я неизбежно получал на тренировках, подолгу оставались на коже и не сходили много дней. Но одно дело ушиб, на который можно не обращать внимания, и совсем другое рваная рана. Мда уж, всё начинает выглядеть не столь легко и просто. Вот они, ложки дёгтя в бочке возможностей и потенциала. Капитан наконец спрыгнула с корня, на котором балансировала, и мы пошли дальше по дневному лесу. Я же для большей уверенности какое-то время разглядывал ладони, закатал рукава рубашки и осматривал предплечья, выискивая на них какие-нибудь повреждения. Как на зло, их не было.

Видать, я был аккуратен на всех спаррингах последние пару недель, что обошёлся без всяких ушибов. Захотелось самому себе синяк поставить и удостовериться, действительно ли дела обстоят именно так. Впрочем, не буду дурью маяться – ещё успеется испытать на себе свою особенность.

– Если медленней восстанавливается, – начал я рассуждать вслух, – то разве это не значит, что и болевой порог выше? Или что-то в этом духе? Это же ведь полезно в бою.

Сельвигг кивнула, несколько тёмно-русых прядей упали на лоб, и она небрежно откинула их рукой. Однако с ответом она помедлила ещё несколько секунд.

– Я так тебе скажу, Этел. Получишь ты ранение, и оно будет смертельным, несмотря на всю твою силу, опыт, навыки. Ты будешь умирать не три минуты, а десять. Разве это лучше? – она повернулась ко мне лицом, смотря спокойными тёмно-синими глазами.

Я промолчал. Умирать долго – это неприятно, да и восстанавливаться дольше обычного – это большой минус на самом-то деле. Не дождавшись моих комментариев или очередных умных вопросов, девушка продолжила, пожав плечами.

– Это одна из причин, по которой процесс трансформации особенно сложен для нас. Травмы в таком деле особо опасны. Никому не дано прожить жизнь без переломов и всего такого, но с этим можно жить. И теперь самое опасное, – Орголиссо на этот раз устало выдохнула и, не сбавляя шага, закрыла бледное лицо руками, растирая его, – психологические воздействия магией на наше сознание. Причём любое: от самого невинного до сносящего половину твоей памяти и личности – будет очень травмирующим.

– Насколько… травмирующим? – тихо спросил я, наблюдая за тем, как спутница не глядя бредёт сквозь очередные кусты.

– Когда я впервые попала под эту… атаку – две недели после прошли в отрубе, – сказала она выхолощенным тоном и убрала ладони, лицо было беспрестанным и спокойным. – Ещё дней десять я приходила в норму, тело ослабло настолько, что не то, чтобы творить магию, ходить было нереальным. И самое плохое, с этим я не могу тебе помочь: натренировать защиту от таких атак без прямого опыта контакта с ними – невозможно.

– А как же тренировать стойкость духа и твёрдость воли? – ошарашенно спросил я, мигом вспоминая теоретическую часть. – Они же должны помогать против такого вмешательства.

– Они помогут при столкновении двух равных пользователей одной стихии или умения. В таком случае, побеждает тот, у кого сильнее дух, воля и желание. А с психическим вмешательством, – Сель махнула рукой, – для нас это не сработает.

Мне осталось только молча переваривать полученные сведения и рисовать в голове масштаб моих уязвимостей. М-да, мягко говоря, неприятная картина вырисовывается.

Главное, такие вещи могут достаточно часто встречаться при службе в Делрегайте. Те же проверки на честность во время докладов. Да и самые обыкновенные миссии в любой момент могут превратиться в опасные. Всё же военная структура: эти риски – нормальная часть жизни солдат, пускай обученных и подготовленных. Хорошо, что Сельвигг мне рассказала о таком. Я бы не знал, что и думать, случись со мной хоть что-то из этого. Очень неприятно нарваться на что-то подобное. И тут я нахмурился от мрачного озарения. Девушка ведь испытала всё это на себе, на своём опыте, что опасно, а что нет. И судя по её поведению – не всё закончилось благополучно. Я осторожно скосил глаза на неё. Вряд ли она сейчас захочет мне что-то из этого рассказывать. Переживает ли она из-за того, что было? Ведь даже на слух всё звучит нелёгким. Я решил попробовать уловить её настроение, эмоции и направил свою ауру к ней, стараясь быть как можно более чувствительным. Ничего такого, что я мог ожидать. Серая нерушимость и холодность камня. Спокойствие со слабой усталостью. Капитан хмыкнула, и я, поняв, что не остался незамеченным, прекратил своё занятие, стыдливо опустил глаза в землю, шагая вперёд. Зелёная трава и узловатые корни сплетались в весьма интересные узоры.

– Всё нормально, ты можешь пытаться, – она добродушно усмехнулась, – всё равно не смог бы ничего распознать. Я очень редко выпускаю эмоции наружу. Ты уже подумал, с какой стихии хочешь начать?

– Да, – ответил я, радуясь, что девушка легко перевела тему. – Мне кажется, что проще начать с воды.

– Хороший выбор, – похвалила меня Орголиссо, – она близка к воздуху, но требует больше сил для удержания. К тому же, порой её нужно создавать самому. Не везде она есть в нужном количестве. Конечно, можно извлекать из воздуха, из растений, из живых существ, но это не так легко.

– Это уже больше, чем простая основа, – скромно заметил я, улыбаясь и поднимая глаза на учительницу. – Или будешь сразу обучать меня на уровень выше?

– Я для начала обучу тебя основам стихий, займёт год, чтобы сделать правильную базу. А дальше, – она прикрыла широкие глаза, – если ты пожелаешь остаться, будем усложнять и осваивать хитрые приёмы. Помимо этого, будешь учиться обращаться со своей силой и аурой, применять их грамотно, с пользой.

– Пожелаю остаться? – фраза застала меня врасплох, и я пару секунд находился в чистой растерянности. – Я ещё не думал об этом.

Логичным было бы остаться здесь и полностью освоить свою силу, достичь мастерства в этом деле. Но стоит ли забывать о другой стороне своих желаний? О карьере, возможностях и будущем, которое мне нужно строить самому?

В таком ключе я действительно ещё не задумывался над этим. К сожалению, на стволах деревьев, поросших мхом, ответа не было. Капитан же, очевидно, уловила моё смятение.

– Этел, у тебя не такая жизнь, как у меня или Джинно, – начала девушка, выдохнув. – У нас выбора не было, магия это всё, чему мы посвятили себя. Но ты не обязан такому следовать. У тебя есть возможность не жить так. Если ты захочешь пойти после экзаменов служить в Делрегайт дальше – я не стану возражать. С условием, что ты сохранишь тайну и не будешь сверкать волшебством где ни попадя. Мы даже можем согласиться на компромисс и сообщить, что в тебе открылся дар второй стихии, если захочешь. Такое встречается время от времени и ничего необычного в этом не увидят.

– То есть вы хотите меньше чем за год, оставшийся до экзаменов весной, научить меня только основе? – перебил я, чувствуя растущую в глубине души неуверенность.

– Да, если постараемся – мы уложимся в этот срок. Да и это, – Сель криво улыбнулась, обнажая зубы, – будет справедливо, если ты пойдёшь дальше, а не останешься с нами.

Мы уже начинаем подходить к лагерю – сквозь ветви крон начинает мелькать серая громада горы. Времени на откровенные разговоры остаётся не так много. По сути да, это адекватная цена. Никто, конечно, мне все карты сразу не откроет – это нормально, и вообще просто так никто не обязан меня обучать. Да и выбор мне предоставляют, что уже неплохо. Нужно узнать всё сейчас, чтобы потом в тишине трезво всё взвесить и обдумать. Я посмотрел на Орголиссо, она же смотрела вновь только вперёд, неспешно выводя нас к деревянному частоколу.

– Думаю, что это действительно справедливо. Вы ведь рискуете, посвящая меня во всё это. А если я останусь с вами? Вы продолжите меня учить и не потребуете ничего взамен? – если есть ещё какие-то условия, то лучше мне узнать их заранее.

– Откуда такие мысли? – на этот раз она смотрит на меня, слегка удивлённо изогнув бровь. – Ты уже дал мне своё молчание, большего мне не надо. Молчание порой очень высокая и нелёгкая цена.

Тут я просто кивнул, целиком соглашаясь с её словами. Я же никому дома не смогу рассказать о том, что во мне скрыт особый дар. Зато хоть есть с кем обсудить и задать вопросы. Одиноким в своих мыслях и догадках я точно не буду, а это уже очень неплохо. Как и прошедшим днём, Сельвигг молча провела меня к воротам. Мы зашли во внутренний, тихий двор. Он был как никогда ранее пустым: ни Феличе, тренирующейся под руководством Бити, ни Нолы, ни тем более Реида. Даже Малоуна нигде не было видно. Капитан сказала мне отправляться и отдохнуть, поскольку завтра я должен буду повторить все сегодняшние тренировки. И я, покорный своей доле ученика, отправился в свою комнату. И всё же, несмотря на внутреннее сомнение насчёт своего будущего, несмотря на все эти слабости, о которых я узнал, я доволен сегодняшним днём. Приятно чувствовать, что ты делаешь правильное дело.

3.9 Пока не грянет беда, Этелберт

Дальнейшие несколько дней прошли примерно в таком же темпе, что и первая тренировка с Сельвигг. Во время утренней рыбалки она требовала от меня практики незаметности и одновременной работы над чувствительностью своей ауры. А на добавившихся уроках по ориентированию, помимо того, что мне нужно было запоминать новую техническую часть, мне ещё нужно было аурой отыскивать саму девушку, которая скрывала своё присутствие и изредка обозначала его слабыми колебаниями. Стихийные тренировки проходили полегче, но гораздо дольше, чем раньше. В общем, трудился и уставал я в два раза больше своих сокурсников. И уставал не меньше, чем во время обучения с Джинно, только на этот раз все усилия направлялись в правильное русло и были не зазря. Что не могло не радовать, это приносило чувство внутреннего самоудовлетворения. Парень, кстати, вернулся спустя три дня после своего ухода как ни в чём не бывало. Его возвращение я встретил с тихим недоверием, впрочем, я тоже был удостоен его косыми взглядами. Выглядел он всё таким же напыщенным, но вёл себя поспокойней. Миролюбиво общался с остальными офицерами и сдержанно отвечал на редкие вопросы учеников, замещая таким образом капитана. Я даже как-то раз спросил его о том, будет ли дальше вести мои уроки по ветру он или же его наставница. По правде сказать, я больше прощупывал почву под ногами в нашем с ним взаимодействии. Что ж, видимо, отдых сделал своё дело, поскольку Джинно всего лишь холодно ответил мне, что пока меня будет обучать Сель. Да и сам я очень старался не пускать свои мысли или же эмоции во вне, памятуя слова Орголиссо о том, что это доставляет парню проблем. Надо учиться мирно сосуществовать. Я не хочу, чтобы кто-то игрался с моими нервами или кидался в меня камнями или что-то ещё. И, если судить по моим впечатлениям, что-то из моих стараний начинается получаться. Сильнее я себя чувствовать не стал, но появилась внутренняя уверенность. Может, теперь я просто знаю, что всё прежнее давление и пренебрежения были вызваны не моими проступками и личной неприязнью? Возможно, но пока меня такое положение дел устраивает. Без парня уроки идут как надо, а что мне ещё нужно на данный момент?

Свою особенность я пока что-то мысленно не принял, хотя бы потому, что не до конца её ощущаю. Всё отдаёт сном, который может обернуться сладкой грёзой или же, напротив, безумным кошмаром. Зависит, конечно, и от моих действий, решений, которые предстоит принять. Я думал над словами капитана насчёт своего дальнейшего будущего, взвешивал все за и против. Эти месяцы пролетят быстро, стоит быть готовым к выбору. Остаться или пойти дальше? Сейчас я не могу однозначно заключить, какой вариант подойдёт прежде всего мне, Этелберту Тавису. Наверное, дальше будет видно: собственный дар, который я могу развить, или же блистательная карьера, которую я могу построить даже с частичкой той силы и знаний, что делится со мной Орголиссо. Пока мне совершенно точно нужно сосредоточиться на обучении; я и подумать не мог, когда переводился сюда, что получу столько возможностей и практически индивидуального учителя. Который, к слову, несмотря на безразличие к остальным ученикам, исправно даёт советы и порой подолгу следит, как проходят прочие тренировки. Особенно это проявляется в те моменты, когда она преподаёт нам ведение рукопашного боя, куда примешивается и владение холодным оружием. Сразу видно, с каким уважением она относится к этим дисциплинам, и мне, знающему правду о её подлинном даре, кажется это немного чудным. Ведь можно магией устранить любого соперника, причём не допуская столкновения на опасно близкой дистанции. Впрочем, странными кажутся порой и методы обучения. Временами жёсткие и заставляющие учеников двигаться на пределе, работать на износ. И сегодняшний урок, судя по всему, будет как раз таким же.

Мы минут сорок назад вернулись с рыбалки, как всегда без улова, и нас уже поднимают для спаррингов. Из-за того, что нас трое, Реид вовсю пользовался разрешением не обучаться, они проходят дольше обычного, так как некоторые приёмы нужно отрабатывать в парах, а не по одиночке. Что ж, не могу сказать за это «спасибо» рыжеволосому парню, мирно сидящему на крыльце и читающему какую-то книгу; я занят тем, что с любопытством слежу за действиями невысокой Сельвигг. Капитан же, выудив из ящика под ступеньками барака моток кожаных ремней, направляется к нам, смиренно стоящим на освещённом солнцем дворе недалеко от кострища и камней. Вообще сейчас очень тихая обстановка: рядом золотоволосая Феличе, которая, как и я, старается извлечь пользу из всех уроков, Нола, смотрящая на всех вокруг недобрыми чёрными глазами с ещё большим недовольством, чем обычно. Обе девушки не разговаривают ни со мной, ни меж собой. Никаких звуков не доносится и со стороны хозяйственного здания, где, сидя на крыльце, расположился Джинно, занятый какими-то бумагами. Выглядит он так, как будто пытается решить какую-то задачку. Тэсс же где-то внутри постройки занимается своими делами. А смеющаяся парочка, Малоун и Бити, отправилась куда-то в лес, может, принести сухостоя для розжига или ещё что-нибудь в этом роде. В общем, царила тишина, даже птицы не пели, готовясь к грядущему полудню. На сине-голубом небе плыли белые облака, и пока они то и дело перекрывали слепящее солнце, признаков грядущей духоты не было. Внушало надежды, что хотя бы в этот раз не доведётся обливаться потом.

Орголиссо с растрёпанной тёмно-русой косой молча подошла ко мне, неся свою ношу, а затем начала обмерять мои руки и ноги одним из ремней. Что происходит? Пока я, поёжившись, наблюдал затем, как капитан повторяет то же самое с Нолой и Феличе, я самостоятельно пытался додуматься: зачем всё это? Как-то это не смахивает на подготовку к поединкам.

– Сегодня у вас будет новое упражнение, – наконец объявила Сель, садясь на корточки и выпутывая лоскуты обработанной кожи. – Будете учиться двигаться практично.

Девушка подошла ко мне и, не спрашивая разрешения, надавила мне на макушку, заставляя пригнуться, затянула ремень повыше правого локтя, а второй конец протянула к правому колену, где надёжно закрепила его. Выпрямиться теперь я не мог, процедура повторилась и с левым набором конечностей, потом капитан повторила то же самое с ученицами. Двигаться практично? С такими-то ограничениями, да на карачках? Я не был возмущён, скорее заинтересован и удивлён. Явно что-то необычное, причин сомневаться в учительнице не было, поэтому я доверился ей, ожидая дальнейших указаний. Чего нельзя было сказать ни о Феличе, ни о Ноле. Они явно недоумевали и не ждали ничего вразумительного от начальницы, что отошла от нас шагов на десять и сама села в аналогичную нашим позу только с поднятыми перед собой на уровне груди руками.

– Это фиозерская техника обучения. В основе, конечно, она применяется для лучшего владения ножом. Увороты, отскоки, быстрые манёвры и самое главное – полное отсутствие лишних движений. Для этого на вас ремни. Человек порой совершает просто массу таких, а в бою всё это драгоценное время и силы, к тому же слишком размашистые движения зачастую ставят вас самих под удар. Поэтому будем работать ближайшие тренировок восемь над этим. Начнём с первых трёх простейших элементов.

Теперь она стояла на полусогнутых ногах, не уводя руки далеко от корпуса. Сильный выпад-прыжок вперёд, причём одна рука сделала движение, как будто взаправду наносила удар ножом. Вторая же ушла для баланса в сторону. Вместе с ними двигались и ноги, по-своему дублируя эти движения и как-то усиливая их. Смотрелось на удивление чисто и точно.

Девушка приземлилась на корточки, тут же отскакивая назад, но не разгибаясь, а наоборот пригибаясь к земле. Выставила левую руку, упёрла её в землю и немного навалилась весом, мигом останавливая движение, следом, почти одновременно, левая нога поджалась, таким образом начав смещать корпус. Правой рукой и ногой капитан сделала бросок в противоположную сторону, и тело начало разворачиваться следом, уходя с прежней траектории, куда в теории мог метить враг. И всё это за доли секунды. Я часто-часто заморгал, раскладывая всё по полочкам у себя в голове. Удивительный баланс, контроль тела. Но при этом никаких вращений, подставлений слабых мест под удар, взгляд продолжал смотреть на потенциального соперника. Движения оставались прямыми, всё тело действовало заодно. Не было отдельно рук, ног или корпуса. Сель встала, расправила плечи.

– Атака, отступление, уворот, – разъяснила она нам, – три самых простых и важных движения, которые вам стоит освоить. А там глядишь, вы научитесь слушать своё тело и будете сами двигаться, как надо. Можете начинать, на первых порах я буду вас поправлять, но и только. Эта работа зависит от вас и вашего желания.

Желания? У меня его очень много, только вот эти три движения, слитые воедино, выглядят недосягаемо. Я поглядел на ремни. Умом я понимаю, что они должны мне помочь, но не могу отогнать ощущение, что я скован. Но раз Орголиссо, выжидательно смотрящая на нас скучающим взглядом, говорит, что так нужно – то пусть. Я выдохнул и попробовал занять изначальную позицию для броска. Очень странные ощущения, но была не была. Я сгруппировался, как позволяли путы, и прыгнул вперёд. Первая часть движения вышла неплохой, потому что я доверялся ограничителям, а вот приземлился я не слишком грациозно и мягко, потому что по привычке пытался вернуть тело в совсем иное положение.

Потирая ушибленное колено, я сел. Девушки, доселе просто ничего не делавшие, молча последовали моему отважному примеру и тоже взялись за осваивание первого движения. Через час или около того оно начало у меня получаться более или менее правильно, и я решил добавить к нему отскок. Чувствуя, как мышцы непривычно работают, слушая сдавленные ругательства Нолы, которые она всё чаще произносила себе под нос, я сосредоточенно отрабатывал раз за разом одинаковые элементы. Правда, с каждым повтором я усваивал что-то новое, что помогало улучшить картину в целом. И в самом деле, какая хитрая уловка с ремнями. Неужели так тренируют людей в Фиозере? И додумались же. А как, интересно, Сельвигг этому научилась? Во время путешествий или же её учитель был родом оттуда? Скорее бы дождаться вечера или конца тренировок, чтобы спросить. От этих беспечных мыслей меня отвлёк девичий вскрик, перешедший в сдавленный стон. Я сморгнул и повернул голову. Нола со скривившимся от боли лицом сидела на коленях и прижимала правую руку к груди. Видимо, она неудачно приземлилась и сильно ушибла её.

– Не нужно ничего докручивать, все внутренние повороты вокруг своей оси совершенно лишние и фатальные. Всё тело должно работать в связке – никаких раздельных рук и ног, – послышался спокойный голос Орголиссо, сидящей рядом на одном из камней вокруг костра.

Черноволосая девушка вскинула голову и уже было раскрыла рот, чтобы сказать что-то скорее всего нелицеприятное, но сдержалась и вернулась к растиранию пострадавшего места. Феличе стояла рядом, немного напугано смотря за всем этим светло-голубыми глазами. Мда уж, нервная обстановка не то что нужно, чтобы целиком отдаться учению. Однако делать нечего, и мы продолжили упражняться под тяжёлым взором капитана. Через ещё час усталость начала основательно накатывать.

Взгляд замылился, руки уже не так чётко реагировали на команды разума, группироваться получалось всё труднее, а ремни стали неприятно сдавливать кожу. Правда, я игнорировал очевидные просьбы тела передохнуть: хотелось за сегодня хотя бы одно движение довести до правильного исполнения. Да и Сель не давала команды останавливаться. И только я начал думать о том, чтобы просто посидеть на земле, восстанавливая дыхание, как вдруг раздались звуки возни, затем глухой удар. Я снова обернулся и увидел, что же произошло. Сокурсницы, очевидно, так измотались, что не заметили друг друга, столкнулись и упали на землю. Теперь же они пытались распутаться и встать. Я мотнул головой и пошёл к ним, намереваясь помочь. С кем не бывает. Феличе уже отползала из-под Нолы.

– Прости, я тебя не увидела, прости меня, – всё повторяла она. – Ты не сильно ударилась?

Золотые волосы она нервно теребила, а лицо отражало искреннее раскаяние. Однако вторая девушка, сверкая чёрными глазами на выкате, не разделяла этих чувств. Я не успел и моргнуть, как с её губ сорвались злые слова.

– Да что ты говоришь?! Что ты вообще здесь забыла, раззява? Сиротка хренова, жила бы у себя в приюте. Лучше бы ты там и осталась, чем мешаться здесь! Да ещё эти чёртовы ремни и идиотские упражнения!

Я замер, ошарашенный не меньше, чем маленькая Феличе. Она неверяще уставилась на свою сокурсницу. Это уже перебор. Явный. Нола собиралась сказать что-то ещё, но в этот момент Орголиссо, до этого мирно сидящая на своём месте, одним стремительным прыжком сократила разделяющее расстояние и схватила Нолу за ворот рубашки. А дальше она рывком подняла ученицу на ноги. Выглядело так, как будто ей не потребовалось практически никаких усилий.

Обычно полуприкрытые глаза капитана были раскрыты. В них горели дикие огоньки, которые почему-то заставили меня отступить на шаг. Лицо ощерилось в незнакомую, хищную гримасу, Сель и в самом деле напоминала какого-то зверя. В таком гневе я ещё её не видел, и от того, что я, в отличии от прочих, чувствовал сдерживаемые волны её настоящей внутренней силы, мне сделалось даже страшно. Очень страшно. В какой-то момент я с ужасом осознал: если она действительно выйдет из себя, то ничего от этого места не оставит. Я это ощущал буквально кожей, странное ощущение нависшей угрозы. Я бросил быстрый, встревоженный взгляд в сторону барака, выискивая Джинно. Он, само собой, тоже заметил всплеск эмоций своей наставницы. Уже встал со своего места и нахмурено смотрел за происходящей сценой. Я не смог определить по выражению его аккуратного лица, обеспокоен он или же просто недоволен. Когда его светло-карие глаза пересеклись с моими, он отвёл их и как-то мотнул головой. Покачал, отрицая, или просто так? Переживать не за что? От этого меня отвлёк голос Сельвигг. Тон жёсткий, каждое слово звучало ударом тяжёлого молота и сопровождалось потряхиванием девушки за шкирку.