Путь Ариадны

– Мы не на личной встрече, Злата, а на рабочей, – строго произнес я, завернув за угол нужной улицы. Навигатор показывал, что до места назначения оставалось около двенадцати минут.

– Мда, не думала, что московские следаки такие душнилы.

Она театрально закатила глаза и показательно переплела руки на груди. Я повернул голову в ее сторону, одарив не самым приятным взглядом. В ответ девушка пожала плечами и широко улыбнулась, продемонстрировав ровные отбеленные зубы.

– Ладно, ладно, прости. Но ты тоже в нашу первую встречу прожевал меня и выплюнул, – призналась Золотарева, но в ее голосе отсутствовал какой-либо намек на обиду. – Я, кстати, не думала, что к нам из Москвы пришлют молодого следователя. Думала, вот приедет какой-нибудь старый шестидесятилетний дед и будет меня за задницу щипать.

Злата коротко усмехнулась собственным словам, мельком косясь в мою сторону.

Мое лицо отображало абсолютное спокойствие. Профессиональная деформация, так сказать. Когда ты сам читаешь людей по эмоциям, жестам и физиогномике, как открытую книгу, то невольно сам начинаешь подозревать, что они могут считывать тебя в ответ. Поэтому я всегда осторожничал, и невозмутимое выражение вошло в абсолютную привычку. К тому же, Золотарева отлично считывала людей, в этом я уже успел убедиться.

– А ты переживаешь, что к тебе никто не пристает? – в ответ усмехнулся я, мельком поглядывая в навигатор.

– Вообще-то, как раз наоборот, – заверила профайлер, направив взгляд в лобовое стекло. – Я всегда была мишенью для мужских взглядов. К этому еще можно привыкнуть, а вот к тому, что незнакомые мужики позволяют себе дотронуться до меня… нет. И да, предугадывая твой вопрос, я не собираюсь одеваться по-другому. Это мой стиль, выработанный годами, и в этой одежде я ощущаю себя комфортно… ощущаю себя собой. И плевать, что думают обо мне другие. Иммунитет к хейту у меня выработался еще со времен универа.

Я глухо усмехнулся и задумчиво почесал костяшкой указательного пальца губной желобок.

– Зачем ты вообще пошла в эту сферу? За семь лет добиться того, чтобы тебя приглашали в госструктуры помочь с расследованиями, это серьезный показатель. Либо ты карьеристка, либо… фанатеешь от психопатов.

Девушка тяжело выдохнула и спустя минуту ответила:

– Полагаю за тем же, зачем и ты. Еще в универе я практиковалась на деле Ангарского маньяка – Попкова. Изучила его биографию, профиль. Ездила к нему на интервью, как лучшая студентка курса, где журналисты задавали ему вопросы. А на примере Кулика – иркутского монстра – писала дипломную на тему «психологический портрет серийного преступника». В БГУ только ленивый не писал курсовые и дипломы на «местных» психопатов. Кому-то на курсе Попков приходился троюродным дядей, а Кулик двоюродным дедушкой. Такое было сплошь и рядом, и все мы выбрали профилирование. Это было до жути интересно.

– Ты настоящий фанатик серийников, – заключил я.

– Мне просто повезло, что на момент моей практики Попков еще был в СИЗО. И потом… что в этом плохого? – она беззаботно пожала плечами. – Трудно всю жизнь прожить в рассаднике маньяков и не знать о них ничего. К тому же, я убеждена, что абсолютному большинству интересны серийные убийцы. Просто кто-то об этом не говорит в открытую, а кто-то даже связывает жизнь с погоней за ними. Да всем интересно покопаться в мыслях серийника, и узнать, что творится у него в голове! Что за чем следует и так далее. Разве нет?! Мы с тобой мало чем отличаемся – я помогаю узнать серийников получше, сузить круг подозреваемых, а ты их ловишь и сажаешь за решетку.

Я хотел было возразить, что справлялся в большинстве своем без профайлеров, и что следователи тоже своего рода психологи-криминалисты. Но мы уже подъехали к нужному офису, и это был не самый подходящий момент для жаркой дискуссии. Офис транспортной компании с не особо оригинальным названием «Транс-Сибирь» располагался на окраине центра Иркутска, что уже говорило о немалом бюджете компании. Помимо него в пятиэтажном деловом центре располагались и другие офисы как небольших фирм, так и совсем маленьких контор. Нам пришлось пройти три лестничных пролета и длинный узкий коридор с бесконечными кабинетами с пестрящими табличками компаний, прежде чем я постучался в нужную дверь. Нас встретила молодая брюнетка в деловом костюме, оглядев слегка недоуменным взглядом.

– Доброе утро. Чем могу помочь? – произнесла она доброжелательным голосом, но взгляд ее искрил осторожностью. Вероятно, она догадывалась, кто стоял перед ней.

– Специальная группа СК РФ. Старший следователь Одинцов, – я представился, развернув красное удостоверение. – Могу я поговорить с Власовым Олегом Вячеславовичем?

Лицо секретарши мгновенно побледнело. Она растерянно распахнула губы, собираясь что-то сказать, как вдруг мужской голос позади опередил ее:

– Таня, ну кто там еще…

Власов выходил из кабинета, на ходу натянув серый пиджак. Как только его секретарша отошла от двери, продемонстрировав незваных гостей, мужчина замер. С минуту он продолжил стоять на месте и пару раз то ли нервно, то ли растерянно провел рукой по темным волосам, подстриженным в обыкновенную спортивную стрижку бокс, не требующую укладки.

Первым делом обратил внимание на его квадратную форму лица, что характеризовало его как человека активного, лидера по натуре. Человека с твердым характером, который может быть упрям и резок, но всегда уверен в своих желаниях. Глаза у него были «драконьи» – большие, бутылочно-зеленого оттенка с властным взглядом и немного закрытым веком. Вполне вероятно, они свидетельствовали об авторитете Власова.

– Доброе утро, Олег Вячеславович, – ровным тоном произнес я, повторно раскрыв удостоверение.

– Доброе… – подозрительно отозвался тот, недоуменно разглядев сначала меня, мое удостоверение, а затем и Золотареву. – Ваши люди уже приходили на прошлой неделе, и я ясно дал понять, что…

– Майор Одинцов.

Я протянул ему руку. Он, не думая, тут же пожал ее своей шершавой ладонью, но с неким напряжением. Кончики моих пальцев слегла дотронулись до его дорогих часов, свисающих на правом запястье. Власов тут же одернул руку и нервозно поправил рукав пиджака, натянув его зачем-то вплотную на часы.

– Не стоит быть столь категоричным, – мягко сказал я, улыбнувшись одним кончиком губ, и вернул удостоверение во внутренний карман кожаной куртки. – Если у вас имеются проблемы с налоговой или еще какие-то нерешенные вопросы с другими ведомствами… я вас уверяю, мы лезть не будем. Наша задача – раскрыть преступление.

Олег нахмурился, и я уловил толстую межбровную морщину на его переносице. Квадратные ноздри слегка расширились, и с точки зрения физиогномики олицетворяли напористого и решительного человека, готового ради задуманной цели пойти по головам. Губы его, тонкие и бледные, на мгновение поджались. Вероятно, я сказал что-то, что противоречило его собственным мыслям. У него явно было недоверие к правоохранителям и власти в целом.

– А мы здесь причем? Мы честно выполняем свою работу, осуществляем доставку грузов. Какие преступления, товарищ следователь?

– Мы можем поговорить в вашем кабинете, а не в коридоре? – вежливо спросил я, кивнув в сторону двери.

Власов вновь недовольно поджал губы, кинул неоднозначный взгляд на секретаршу и нехотя распахнул дверь собственного кабинета. Мы со Златой тут же вошли вовнутрь и бегло огляделись. Ничего особенного: обыкновенный деревянный стол посередине, компьютер сверху, принтер, несколько документов, канцелярские принадлежности, дорогое компьютерное кресло с мягкой обивкой и двустворчатый шкаф из ДСП. Это все, на что хватило места в длинном узком помещении прямоугольной формы.

Но первое, за что зацепился взгляд – фотография молодой девушки на столе. Ее пухлые губы были растянуты в лучезарной улыбке, светлые волосы небрежно уложены в высокий пучок, а глаза такого притягательного молочно-голубого оттенка излучали необъяснимую гнетущую и мучительную тоску. Ее не смогла скрыть даже та обаятельная улыбка, которую девушка так демонстрировала на камеру. Она сидела на сером диване, обняв одну коленку, и лямка от топа на ее предплечье слегка спала, оголив тонкую и изящную ключицу. Сколько ей было? Судя по детским чертам лица – не больше двадцати.

– Девушка ваша? – спросил я, чуть не сказав «дочь», но вовремя опомнился и кивнул на фото. – Красивая.

– Жена, – резко и ревностно отрезал Олег, с грохотов опрокинув рамку с фото лицом вниз. – О ней будем говорить?

Он перешел на короткие и рваные фразы – безошибочный признак того, что я раздражал его одним лишь присутствием. Мы со Златой мельком обменялись проницательными взглядами, сразу после странной выходки мужчины.

Я удивленно приподнял бровь, взглянув на правую руку Олега. Обручальным кольцом, и даже следом от него там и не пахло. Власов был ровесником Дорофеева, но выглядел намного лучше старшего оперативника. Он обладал подтянутым и даже спортивным телосложением с широкими плечами и практически наверняка в меру накачанным торсом, поскольку пивного живота как у Сергея, я не заметил. Ростом он был на полголовы ниже меня. А мой рост, если не изменяла память, был около ста восьмидесяти пяти сантиметров, и последний раз измерял я его в армии.

– Девушка тоже из комитета? – с недоверием спросил он, мельком оглядев Золотареву.

– Простите, забыл представить. Злата Анатольевна – профайлер, – ровным тоном сообщил я, вскинув руку в ее сторону.

Девушка вежливо кивнула, а Власов напряженно застегнул пиджак на две пуговицы, с недоверием сощурив взгляд. Держу пари, он слышал о профайлинге только из зарубежных фильмов.

– Профайлер? – произнес мужчина так, словно пробовал новое слово на вкус. Как я и предполагал. – Что за должность такая нынче?

– Я психолог-криминалист, – с добродушной улыбкой произнесла Золотарева. – Изучаю серийных убийц, составляю их портреты по почерку, и просто помогаю хорошим ребятам ловить плохих людей.

Я сразу догадался, девушка не спроста уточнила свой вид деятельности. Она могла обойтись лишь простым объяснением о криминальной психологии, но решила изучить реакцию мужчины. Власов же в тот момент прочистил горло, откашлялся и быстрым шагом встал за свой стол прямо напротив нас. Ему срочно понадобилось соблюсти дистанцию между сотрудниками СК.

– А, вы пришли по поводу того маньяка… – неожиданно потеплевшим голосом сказал он, растерянно переставив шариковую ручку из одного отсека органайзера в другой. – Значит это не просто слухи. Простите… я просто очень переживаю за жену. Она у меня такая беззащитная, молодая и просто красавица… настоящая мишень для всяких психопатов. Ей и так приходится долгое время оставаться одной, а тут еще и маньяк какой-то разгуливает. Вы еще не поймали этого урода?

Он с надеждой поднял на меня взгляд.

– Мы работаем над этим. И вы очень нам поможете, если предоставите всю информацию о своих сотрудниках, включая графики рейсов и номера фур, на которых они выезжали в период с октября по март. Как вам удобно, можно на внешний носитель, можно в печатном виде.

– Ах, да… конечно. Я все предоставлю, – Власов тут же сел за компьютер и принялся орудовать мышью. – Вы простите, что выгнал тогда ваших ребят. Они не рассказали толком ничего… Так бы я сразу предоставил. Понимаете, у меня много конкурентов, и липовые сотрудники полиции заходили ко мне «погостить» уже раза два. С тех пор я не доверяю никому, – он вновь поднял на меня взгляд и криво улыбнулся. – А вы, сразу видно, человек серьезный, из Москвы абы кого посылать в наше захолустье не будут.

Золотарева расплылась в самодовольной улыбке с укором покачав головой, и принялась расхаживать по кабинету. Власов протянул руку, и я передал ему пустую флешку Краснова. Копирование файлов заняло не больше трех минут. Когда операция была выполнена успешно, Олег протянул руку для рукопожатия.

– Рад знать, что этого психопата скоро поймают, и мы все сможем спокойно выдохнуть, – произнес Власов, крепко сцепив мою ладонь. – Спасибо за вашу работу.

Я неловко кивнул, удивленный такой резкой перемене настроения.

– Олег, там из бухгалтерии… – позади неожиданно раздался мужской голос. – О, у нас гости…

Мужчина чуть помладше Власова растерянно застыл в дверном проеме, как только распахнул дверь кабинета.

– Глеб, это сотрудники следственного комитета, – спокойно отозвался Олег, словно говорил о своих старых знакомых.

Глеб быстро заморгал и мельком поправил синий галстук. Мне даже показалось, что он побледнел.

– Что-то случилось? У нас проблемы? – с растерянной улыбкой спросил парень лет тридцати. А после опомнился и первый подал мне руку для рукопожатия. – Э-э-э… Доброе утро. Глеб, замдиректора и по совместительству юрист.

– Старший следователь Одинцов, – представился я, вежливо кивнул и ответил на рукопожатие. – Моя напарница Злата Анатольевна.

Глаза Глеба тут же метнулись в сторону Золотаревой и вспыхнули едва уловимым огоньком, как только встретились с внушительным декольте профайлера.

– Все в порядке, Глеб, расслабься, – усмехнулся Власов, подавив неловкий смешок. – Мы всего лишь помогли следственному комитету в раскрытии дела.

– Спасибо за сотрудничество со следствием. Всего доброго, Олег Вячеславович, – произнес я, и кивнул в сторону опрокинутой фотографии голубоглазой блондинки на столе. – И жену свою берегите.

– Обязательно, товарищ следователь, – отозвался он с натянутой улыбкой.

– Че это было?! – раздался недоуменный тихий голос замдиректора из глубины кабинета.

Мы вышли из здания, и я с тоской обнаружил – начался дождь. Самая ненавистная его вариация – мелкий, покрапывающий, который так и шепчет «выйди без зонта, меня не так уж и много». А, проведя на улице пять минут, промокаешь едва ли не до нитки. Благо машину я припарковал в нескольких шагах от входа. Едва мы плюхнулись на сидения, Злата тут же достала из сумочки пудреницу и принялась наспех поправлять макияж.

– Не говори, что я одна это заметила, – пробубнила она и кончиком мизинца дотронулась до уголка губ.

– Что именно? – невзначай спросил я, не придав большого значения ее вопросу. А затем пристегнул ремень безопасности и завел двигатель.

Золотарева испустила нетерпеливый вздох, оторвалась на мгновение от пудры и взглянула на меня как типичный подросток на надоедливого родителя.

– Ты же сам обратил внимание на его жену.

– А, ты про это, – опомнился я, тронувшись с места. Скрипящие дворники на лобовом неприятно поскрипывали. – Да, она похожа на жертв нашего маньяка.

– Да она охренеть как похожа! – воскликнула девушка, эмоционально всплеснув руками. – Причем и по возрасту тоже вроде подходит…

– И к чему ты ведешь? – усталым голосом спросил я, притормозив на первом подвернувшемся светофоре.

– Помнишь, я выдвигала версию, что бывшая жена или девушка маньяка с подобным типажом внешности могли издеваться над нашим убийцей? Ты заметил обручалку на его пальце? Вот и я нет.

Я раздраженно выдохнул.

– И что? Это ничего не объясняет. Может, он не любитель носить кольца или у них скоро свадьба? К тому же, зачем ему хранить на столе фотографию человека, которого он, как ты говоришь, ненавидит?

Я ожидал, что Золотарева продолжит яростно отстаивать свою версию, но она вдруг помрачнела и обмякла на сиденье.

– На счет свадьбы я не подумала. А вот по поводу фото… – Злата задумалась на мгновение, а после просияла. – Что, если он настолько ненавидит ее, что хранит ее фотографию на столе? И каждый раз, когда смотрит на нее, все ярче и ярче представляет, как расправляется с ней с особой жестокостью… – она сделала паузу, уловив мой недоуменный взгляд. – А что? Он показался мне каким-то дерганным… А еще он определенно точно равнодушен к темненьким и рыженьким девушкам. Это я поняла по тому, как он смотрел на свою секретаршу и на меня. В отличие от его зама. Этот юрист за пару секунд успел меня до трусиков раздеть, а Власов даже глазом не моргнул.

Губы растянулись в непроизвольной улыбке.

– Логично, у него жена блондинка. Поэтому, с вероятностью девяносто процентов могу утверждать, что Власов предпочитает блондинок. Или просто очень любит свою жену. А юрист на тебя так смотрел, потому что холостой. Это я еще заметил по плохо проглаженному воротнику его рубашки. К тому же, возле галстука на рубашке выглядывало плохо застиранное желтое пятнышко, которое он старался прикрыть галстуком. Наверняка, питается в столовых или местных кафешках, и замарал рубашку соусом от бургера или хот-дога. Жены практически никогда не отпускают мужей в подобном виде на работу, ведь постиранная и выглаженная одежда мужчины – это лицо его супруги. У того же Власова костюм и рубашка были идеально отпарены без единой складочки. Наверняка, жена наглаживала все утро.

Золотарева недовольно сморщила нос и с недоверием переплела руки на груди.

– Что за консервативные замашки? Я бы уж точно не гладила костюм мужу в шесть утра только лишь ради того, чтобы другие люди не подумали обо мне как о плохой жене!

– Послушай, Власов обычный мужик. Да, имеет авторитарные замашки, но они есть чуть ли не у всех руководителей, – заключил я, но ее слова в тот момент все же посеяли зерно сомнения. О чем я, конечно же, ей не сказал. – Думаю, тебе не помешает отдохнуть от расследования на пару дней. Ты уже каждого встречного записываешь в убийцы.

Девушка досадно выдохнула, задумчиво надув губы.

– Ладно, давай заедем за кофе, а потом сразу в управление. Но на выходные я не уйду, даже и не надейся! Пока не найдем убийцу, я не смогу успокоиться.

Я ухмыльнулся, как раз завернув на парковку ближайшей кофейни.

– Первая здравая мысль за все утро.

Глава 10

У знакомого подъезда встретил видеодомофон со всевидящим «глазом» по середине. Я сильнее натянула широкий капюшон на волосы и встала в профиль, избегая камеры. Повозившись в сумочке Кристины, достала ключи и приложила небольшую синюю кнопочку к домофону. Дождавшись писка, и уловив на экране надпись «входите», я потянула дверь на себя, стараясь не светить лицом в камеру.

В самом подъезде камеры ожидали на каждом шагу: в предбаннике, в лифтовом холле, в трех лифтах, на каждом этаже и наш собственный видеоглазок на входной двери. Я абсолютно точно знала, они записывали не только изображение, но и звук, поэтому действовала максимально осторожно. В нашем доме скрыться было нереально, учитывая, что каждый собственник жилья имел круглосуточный доступ к камерам через приложение на смартфоне. Не знаю как, но в случае чего, следственный комитет или полиция по любому смогут получить доступ к видеонаблюдению. В этом я почему-то не сомневалась.

Мне удалось аккуратно проникнуть в квартиру, не привлекая лишнего внимания, и не поднимая взгляд в камеры, напичканные в каждом углу. Действовала максимально тихо, чтобы не разбудить соседей по лестничной площадке, а их было не мало – четырнадцать квартир на этаже. Наше гнездышко – если его еще можно было назвать таковым – находилось на самом последнем двадцать пятом этаже.

Когда впервые зашла туда, обомлела от красоты. Прежде мне не удавалось бывать в квартире с панорамным балконом в восемь метров длиной, откуда Иркутск открывался как на ладони. А закаты какие там были чудные… завораживающие! К тому же, балкон тот был двухэтажный, где дополнительным уровнем служил технический двадцать шестой этаж – вот такой подарок сделал застройщик всем тем, кто купил квартиры на последнем этаже. Для меня тогда это было чем-то невероятным.

Сама же трехкомнатная квартира выглядела как идеальная картинка из «Пинтереста»: встроенная графитовая кухня в стиле модерн без ручек, совмещенная с просторной гостиной; небольшая уютная спальня, в которую поместился лишь встроенный шкаф с тремя зеркальными дверьми-купе, узенький туалетный столик с овальным зеркалом и настенный плазменный телевизор, висящий напротив кровати. А широкая двухместная кровать была для меня чем-то космическим и нереальным – парящая или летающая кровать с подсветкой с приятным теплым оттенком! Туалет и ванная комната – были моим особым удовольствием – сделаны в стиле модерн из серого керамогранита в сочетании мебелью из светлого дерева; а также душевая кабина с ванной, где я слушала расслабляющую музыку, наслаждаясь горячей водой и пенкой. Еще была святая святых – кабинет Олега, который в скором времени он хотел переделать под детскую. Там все было обставлено максимально просто: минималистичный рабочий стол с ноутбуком, небольшой диванчик с телевизором и приставками, и моя особая любовь – белое кресло-кокон с несколькими подушками, где я любила читать книги, смотреть фильмы и дремать с подушкой в обнимку.

В нашей квартире были все удобства современного человека: посудомоечная и стирально-сушильная машины, робот-пылесос с функцией влажной уборки, паровая швабра, беспроводной пылесос для кухни и даже парочка роботов мойщиков окон. Олег никогда не жалел денег для хозяйства и моего бытового удобства. Стоит ли говорить, что его квартира была для меня какой-то нереальной картинкой из мечты, после старой разваленной хрущевки родителей и университетской общаги, кишащей ползающими вредителями всех видов и размеров?

По дороге домой судорожно вспоминала все просмотренные фильмы и сериалы про полицейских, и никак не могла найти ответ на вопрос: существуют ли технологии определения свежести отпечатков пальцев? Гуглить было довольно подозрительно. В наше время все пользователи всемирной паутины находятся под условным колпаком. Да и в случае чего, ментам не составит особого труда изъять мои гаджеты и проверить все, что так или иначе относится к делу. Поэтому запрос в гугле по поводу отпечатков пальцев они сочтут весьма и весьма подозрительным.

Рисковать я не стала.

Наверняка разглядывать отпечатки начнут прямиком с ручки двери. Поэтому я натянула рукава толстовки на пальцы и вошла вовнутрь. Затем последовала на кухню, еле как достала из шкафчика аптечку и натянула смотровые медицинские перчатки приятного синего цвета, оставшиеся еще после карантина во время ковидных ограничений.

Облегченно выдохнула, сняла капюшон и огляделась. В воздухе еще витал аромат свадьбы: гостиная пропахла стойкими ароматами лаков для волос, которые незадолго до выхода набрызгал на мою укладку стилист по прическам; ламинат в коридоре и в спальне был усыпан маленькими блестками от свадебного платья, которые переливались от различных преломлений света; на кухонном столе красовались остатки еды и пустые тарелки, а кухонная мойка из темного камня была заставлена грязными фужерами из-под шампанского и сока.

Руки буквально чесались тут же начать наводить порядок, проветрить квартиру и запустить робота-пылесоса перемывать все полы в доме с функцией повышенной влажности. Сделав первый шаг к балконной двери, я замерла. Прежде всегда ругала Олега, что он, выходя из дома, запирал все окна, неважно на сколько часов мы уходили. Будто опасался, что сквозь открытые окна балкона нас могли обокрасть на двадцать пятом этаже. Я же, напротив, распахивала все, что можно, чтобы прийти в проветренную и свежую квартиру.

Но в тот день была важна каждая деталь. Даже такая странная на первый взгляд мелочь, как удушающий запах лаков. Поэтому я отбросила идею проветривания, вместо этого распахнула холодильник и вытащила недопитую бутылку кока-колы. Прохладная жидкость прошлась по пищеводу и расслабила изможденный организм, а сахар будто и вовсе придал дополнительный заряд бодрости.

Было уже за полночь. Квартира в тот день выглядела мрачно и жутковато. Быть может, так мне казалось из-за нервов и ситуации в целом. Сглотнув болезненный ком в горле, допила остатки колы и запихнула пустую бутылку в отдельно взятый пакет, который намеревалась прихватить позже в качестве мусора.

Затем сразу включила свет в кабинете Олега и со стучащим в ушах сердцем подошла к сейфу за плотной серой шторой блэкаут. Сейф был прикреплен к стене и имел небольшую, но вместительную прямоугольную форму, поэтому легко маскировался за шторой. Дрожащие пальцы в облегающих перчатках с первого раза набрали выученный назубок код – муж доверял мне во всех вопросах, поэтому я знала секретную комбинацию цифр, но лишь для использования в экстренных случаях. Электронный кодовый замок с первого раза поддался и без проблем приоткрыл секретную дверцу.

Взгляд мгновенно зацепился за промелькнувшую рукоять пневматического пистолета. Отличила его от боевого только лишь потому, что неоднократно стреляла из пневмата в тире. Олег обожал стрелять и пару-тройку раз в месяц водил меня в тир. В конце весны и все лето он практически каждые выходные посещал тиры, оправдывая это тем, что только таким образом снимает напряжение от нервотрепки на работе. Так я научилась держать оружие в руке и даже с десятого раза попадать в мишень.

Поначалу испуганно отпрянула, схватилась за лоб и громко протяжно выдохнула. Прежде, когда открывала сейф еще полгода назад, оружия там не было. Секунду поразмыслив, тут же взяла пистолет в руки и, не разглядывая его, запихнула в рюкзак.