Обратная волна

Свет включился автоматически. Комната была небольшой, но заполненной – три голографических терминала, десятки экранов с бегущими данными, стена, покрытая физическими заметками на бумаге (старомодно, но Кира не доверяла цифровым записям, когда дело касалось критичной информации). В углу стоял небольшой диван – она часто спала здесь, когда работа затягивалась допоздна.

На стене напротив входа висела фотография. Кира остановилась перед ней.

Две девушки, обе в скафандрах, шлемы сняты, стоят на фоне оранжевого неба Титана. Одна – Кира, на три года моложе, улыбается редкой, искренней улыбкой. Рядом – Сара, младшая на два года, с такими же тёмными волосами, но глазами цвета янтаря. Сара смеётся, обнимая Киру за плечи.

Это было за день до первой экспедиции в кратер Менрва. За день до того, как всё изменилось.

Кира протянула руку, коснулась фотографии. Стекло было холодным.

– Я вернусь туда, – прошептала она. – Я найду ответы. Обещаю.

Фотография не ответила. Сара продолжала смеяться, застывшая в моменте, который никогда не вернётся.

Кира отвернулась, прошла к своему рабочему столу. Активировала основной терминал. Экраны ожили, показывая её текущие расчёты – математические модели Зоны, уравнения обратной причинности, симуляции расширения.

Она работала всю ночь после возвращения из экспедиции три года назад. Работала, потому что не могла спать, не могла есть, не могла остановить поток мыслей. Сара пропала. Зона росла. И никто не понимал почему.

Но Кира была близка. Очень близка. Её теория Каузальной Инверсионной Петли объясняла, как Зона работает – как причины и следствия меняются местами, как информация течёт из будущего в прошлое. Но она не объясняла, почему Зона существует. Откуда она взялась. Кто или что её создало.

Кира открыла защищённый файл – тот, который она никому не показывала. Внутри была единственная гипотеза, настолько безумная, что она боялась даже думать о ней вслух.

ГИПОТЕЗА 7: ЗОНА ИНВЕРСИИ – НЕ ПРИРОДНОЕ ЯВЛЕНИЕ. ЭТО ТЕХНОЛОГИЯ.

Под заголовком шли страницы расчётов, доказательств, наблюдений. Паттерн расширения был слишком правильным, чтобы быть случайным. Математика была слишком точной, чтобы быть природной. И самое главное – в центре Зоны, в Нулевом Узле, сканеры зафиксировали нечто, что не должно там находиться.

Структуру. Объект. Что-то искусственное.

Кира закрыла файл. Её руки дрожали.

Если Зона – технология, значит, кто-то её построил. Кто-то активировал. Кто-то хочет, чтобы она росла.

И Кира собиралась узнать, кто.

Она откинулась в кресле, закрыла глаза. Усталость навалилась разом – тяжёлая, липкая, тянущая в сон. Но Кира боролась. Ещё несколько минут. Ещё немного работы. Ещё…

Что-то упало.

Глаза распахнулись. Кира огляделась. На полу лежал лист бумаги – он соскользнул со стола. Она нагнулась, подняла его.

И застыла.

Это была записка. Короткая, написанная торопливым почерком на клочке бумаги, оторванном от блокнота.

"Не доверяй Тейну. Сара жива."

Кира перечитала слова один раз. Второй. Третий.

Её дыхание участилось. Сердце колотилось в груди, кровь стучала в висках.

Она не писала это. Она точно знала – она не писала это. И никто не заходил в её лабораторию. Биометрическая защита. Только её отпечатки, только её сетчатка.

Но почерк…

Кира развернула записку, поднесла к свету. Почерк был её. Абсолютно идентичный. Способ написания букв, наклон, нажим – всё совпадало. Это был её почерк. Её рука написала эти слова.

Но она не писала их.

Тейн. Маркус Тейн. Глава военно-промышленного конгломерата "Каузальный Щит". Человек, который три года назад финансировал их экспедицию. Человек, который хотел контролировать Зону.

И Сара. Сара жива.

Кира опустилась на стул. Записка дрожала в её пальцах.

Обратная причинность. Она написала это. Или напишет. В будущем. А записка появилась здесь, в прошлом. Следствие предшествует причине.

Но почему? Почему она предупреждает себя о Тейне? Что она узнает? И главное —

Сара жива?

Кира сжала записку в кулаке. Её разум отказывался принять информацию. Это невозможно. Сара исчезла три года назад. Она видела, как сестра вошла в Зону и не вернулась. Видела пустой скафандр, найденный на краю кратера. Видела данные, показывающие, что биометрические сигналы прекратились в одно мгновение.

Сара мертва.

Но записка говорила обратное.

Кира медленно разжала пальцы, разгладила бумагу. Посмотрела на неё долгим взглядом.

Завтра. Завтра она войдёт в Зону. Завтра она найдёт ответы.

Или умрёт, пытаясь.

Она поднялась, выключила терминалы, спрятала записку в карман комбинезона. Вышла из лаборатории, закрыла дверь за собой.

Коридор был пуст. Тихо. Только гул вентиляции и далёкое бормотание систем жизнеобеспечения нарушали тишину.

Кира шла по коридору, и с каждым шагом чувствовала, как что-то внутри неё меняется. Страх уступал место решимости. Сомнения – уверенности.

Она найдёт Сару. Она остановит Зону. Она узнает правду.

Даже если это убьёт её.

За окном оранжевое небо Титана медленно светлело – рассвет, неторопливый и чужой. Где-то там, за горизонтом, ждал кратер Менрва. Нулевой Узел. Сердце аномалии.

Сердце всего.

Кира посмотрела в окно последний раз, потом повернулась и пошла готовиться к экспедиции.

Время истекало. Зона росла. И обратного пути не было.

Только вперёд.

В будущее, которое уже случилось.

Или в прошлое, которое ещё не началось.

Глава 2: Прибытие

Корабль "Обратная Тяга", орбита Титана

День 1, 14:30 по станционному времени

Кира не спала.

Она провела остаток ночи в лаборатории, собирая данные, проверяя расчёты, готовясь к экспедиции. Записка лежала на столе перед ней, её слова врезались в сознание острее любого лезвия.

"Не доверяй Тейну. Сара жива."

Семь слов. Всего семь слов, но они переворачивали всё, во что она верила последние три года.

Когда часы показали 08:00, Кира поднялась, сложила оборудование в транспортные контейнеры и направилась к ангару. Её тело двигалось на автопилоте – натренированное годами дисциплины, способное функционировать даже без сна. Разум был острым, сфокусированным, но под поверхностью кипел хаос мыслей.

Сара. Тейн. Зона. Обратная причинность. Всё связано. Должно быть связано.

Ангар станции занимал весь северный сектор уровня A – массивное пространство, способное вместить три средних транспортных корабля одновременно. Сейчас внутри стоял только один – ровер "Следопыт-5", приземистое шестиколёсное чудовище, больше похожее на бронированный танк, чем на научное транспортное средство. Его корпус был выкрашен в стандартный оранжево-белый цвет исследовательской службы, но многочисленные вмятины и царапины говорили о том, что машина видела немало.

Петр Соколов уже был там, по локоть в открытом моторном отсеке, его массивная фигура наполовину скрыта за панелями. Рядом стояла Амина Жанг, проверяя биомедицинское оборудование – портативный сканер, запасы наномедицинских инъекций, аварийный дефибриллятор.

– Доброе утро, – сказала Амина, увидев Киру. Её голос был бодрым, но тёмные круги под глазами выдавали бессонную ночь. – Готова к путешествию в самое сердце безумия?

Кира попыталась улыбнуться, но мышцы лица не подчинились.

– Готова, как только можно быть готовой к тому, чего не понимаешь.

Петр высунулся из-за панели, его лицо было испачкано маслом.

– Ровер в порядке. Я лично проверил все системы дважды. Герметичность на сто процентов, запас кислорода на семьдесят два часа, радиационная защита усилена. Ядерная батарея заряжена полностью. – Он вытер руки об тряпку. – Но я всё ещё думаю, что это безумие. Входить в Зону сейчас, когда она расширяется непредсказуемо…

– У нас нет выбора, – перебила его Кира. – Если мы не поймём, почему Зона растёт, мы все окажемся внутри. И тогда будет слишком поздно.

Петр хотел что-то сказать, но промолчал. Он знал, что она права. Все знали.

Кира подошла к роверу, провела рукой по его холодной металлической обшивке. Внутри салона было тесно – четыре кресла, консоль управления, стеллажи с оборудованием. Пахло озоном и машинным маслом. Запах исследований, запах работы, запах того, что когда-то было её жизнью до того, как Зона всё изменила.

– Кто ещё едет? – спросила она.

– Я, – раздался голос от входа в ангар.

Кира обернулась. В дверном проёме стоял мужчина в военной форме – тёмно-синей, с нашивкой Объединённых Орбитальных Сил на плече. Высокий, атлетического телосложения, короткая стрижка, шрам пересекает правую скулу. Лейтенант Джек Ривера. Пилот. Солдат. Человек, который три года назад вытащил её из кратера Менрва, когда всё пошло не так.

Он нёс два больших контейнера с оружием.

– Директор Чен настоял, чтобы у экспедиции была военная защита, – сказал Джек, опуская контейнеры на пол. – И угадайте, кто оказался единственным идиотом, готовым добровольно войти в пространство, где время идёт задом наперёд.

Кира кивнула. Она была рада, что это Джек. Если всё пойдёт плохо – а вероятность этого была высокой – лучше иметь рядом человека, который уже вытаскивал тебя из передряги один раз.

– Рад снова работать с тобой, лейтенант.

– Прекрати с этим "лейтенант", док. Мы с тобой в одном дерьме уже слишком долго для формальностей. – Он открыл контейнеры, начал доставать оружие. Два пульс-винтовки, плазменный резак, запасные энергетические блоки. – Не думаю, что нам понадобятся пушки против аномалии, но на всякий случай.

Амина скептически посмотрела на арсенал.

– И что ты собираешься делать, если Зона нападёт на нас? Стрелять в обратную причинность?

Джек усмехнулся – короткая, сухая усмешка.

– Если потребуется, попробую. В моей карьере я видел достаточно странного дерьма, чтобы быть готовым ко всему.

Кира загружала своё оборудование в ровер – портативные сканеры, спектрометр, блокнот с расчётами. Записка была спрятана во внутреннем кармане комбинезона, прижатая к сердцу. Она чувствовала её присутствие как постоянное напоминание.

"Не доверяй Тейну."

Но Тейн был на орбитальной станции "Аргус", в сотнях километров отсюда. Финансировал проект издалека, присылал оборудование и ресурсы, но не вмешивался в исследования. Почему записка предупреждала о нём? Что он сделает? Или уже сделал?

– Готовы к запуску? – спросил Петр, захлопывая последний контейнер.

– Подожди, – сказала Кира. – Хронос, статус Зоны?

Голос ИИ раздался из потолочных динамиков.

– Граница Зоны Инверсии находится в трёхстах восьмидесяти семи метрах от внешнего периметра станции. Скорость экспансии стабилизировалась на уровне два целых девять километра в день. Количество аномальных событий на станции выросло до ста двенадцати за последние двенадцать часов.

Кира нахмурилась.

– Стабилизировалась? Покажи график.

Голограмма возникла в воздухе – та же экспоненциальная кривая, но на самом конце она выровнялась. Рост замедлился.

– Это не имеет смысла, – пробормотала Кира. – Математическая модель предсказывала продолжение экспоненты. Почему кривая выровнялась?

– Возможно, Зона достигла какого-то равновесия, – предположила Амина.

– Или готовится к чему-то, – мрачно добавил Джек.

Кира смотрела на график, пытаясь понять паттерн. Но данных было недостаточно. Нужно больше информации. Нужно войти в Зону, измерить параметры изнутри, понять механизм.

– Мы вылетаем, – решительно сказала она. – Сейчас.

Они забрались в ровер. Кира села в переднее пассажирское кресло, Джек – за руль, Амина устроилась сзади между ящиками с оборудованием. Петр проверил герметичность люка, дал сигнал готовности.

Внешние двери ангара начали открываться – массивные металлические створки расходились в стороны, впуская внутрь оранжевый свет Титана. Температура снаружи составляла минус сто семьдесят по Цельсию. Атмосферное давление в полтора раза выше земного. Метановые дожди, ветры, радиация.

Рай для учёных. Ад для любого нормального человека.

Джек запустил двигатель. Ровер дрогнул, тронулся вперёд, покатил по рампе наружу.

И тут завыли сирены.

Кира дёрнулась, её рука инстинктивно схватилась за подлокотник кресла.

– Что, чёрт возьми…

– Внимание! – голос Хроноса был громким, срочным. – Неопознанный корабль входит в атмосферу Титана. Военное судно. Регистрация: "Справедливая Кара", принадлежность – флот Каузального Щита. Расчётное время прибытия на орбиту станции – четырнадцать минут.

Кира замерла. Каузальный Щит. Тейн.

"Не доверяй Тейну."

Джек остановил ровер в нескольких метрах от выхода из ангара.

– Что будем делать, док?

Кира смотрела на оранжевое небо. Где-то там, высоко над облаками, военный корабль прорывался сквозь атмосферу. Тейн. Он здесь. Почему он здесь?

– Возвращаемся на станцию, – сказала она, ненавидя каждое слово. – Нам нужно узнать, что происходит.

Посадочная площадка "Кассини-7", внешняя палуба

14:45

Военный корабль "Справедливая Кара" был в три раза больше любого исследовательского судна на станции. Он завис над посадочной площадкой, его двигатели подняли облако метановой пыли, которая медленно оседала в плотной атмосфере. Корпус был чёрным, угловатым, покрытым броневыми пластинами. Вооружение было видно даже невооружённым глазом – ракетные установки, плазменные пушки, отсеки для десантных капсул.

Это был не исследовательский корабль. Это был военный крейсер.

Кира стояла на смотровой галерее, глядя через толстое стекло на происходящее снаружи. Рядом был директор Чен, его лицо застыло в непроницаемой маске. Петр, Амина, Джек и ещё человек двадцать персонала станции собрались позади, все смотрели на корабль с смесью любопытства и тревоги.

Посадочный трап опустился. Из корабля начали выходить люди – сначала солдаты в полной боевой экипировке, шесть человек, автоматы наготове. Они заняли позиции вокруг трапа, затем кивнули кому-то внутри.

И вышел Маркус Тейн.

Кира видела его фотографии, видеозаписи, но вживую он производил другое впечатление. Высокий, почти два метра ростом, широкие плечи, седые волосы зачёсаны назад. Форма Каузального Щита сидела на нём идеально – тёмно-синяя с серебряными нашивками на рукавах, обозначающими высокий ранг. Лицо было жёстким, волевым, но глаза – глаза были другими. Они смотрели не на станцию, а сквозь неё, как будто видели что-то далёкое, невидимое остальным.

За ним шли ещё трое – помощники, или советники, или охрана. Сложно было сказать. Все в одинаковых формах, все с одинаково невозмутимыми лицами.

– Он не предупредил о визите, – тихо сказал Чен. – Не запросил разрешения на посадку. Просто вошёл в атмосферу и приземлился.

– Потому что ему не нужно разрешение, – так же тихо ответила Кира. – Каузальный Щит владеет сорока процентами акций этой станции. Технически, он один из собственников.

– Технически. Но это всё ещё научная станция под юрисдикцией Объединённого Совета.

– Посмотрим, как долго это продлится.

Тейн и его группа вошли в шлюзовую камеру. Через минуту зелёный свет над дверью загорелся – герметизация завершена, атмосфера выровнена. Дверь открылась.

Маркус Тейн вошёл в смотровую галерею, и все разговоры мгновенно стихли.

Он окинул взглядом присутствующих, его губы тронула лёгкая улыбка – вежливая, профессиональная, абсолютно лишённая тепла.

– Директор Чен, – сказал он, его голос был глубоким, хорошо поставленным. – Благодарю вас за гостеприимство. Прошу прощения за столь внезапный визит, но обстоятельства требуют немедленного внимания.

Чен шагнул вперёд, его выправка стала ещё жёстче.

– Господин Тейн. Мы не ожидали вашего прибытия. Если бы вы предупредили…

– Времени не было, – перебил Тейн. – Ситуация с Зоной Инверсии развивается быстрее, чем предполагалось. Объединённый Совет принял решение о переводе проекта под прямое управление Каузального Щита. Эффективно немедленно.

Повисла тишина. Кира чувствовала, как напряжение в комнате сгущается, становится почти физически осязаемым.

– У вас есть мандат? – спросил Чен.

Тейн кивнул одному из своих помощников. Тот достал планшет, протянул директору. Чен взял, пробежал глазами по тексту. Его лицо стало ещё более каменным.

– Это… это легально?

– Абсолютно. Совет проголосовал единогласно. Зона Инверсии классифицирована как угроза безопасности класса Альфа. Все исследования переходят под военный контроль. – Тейн повернул голову, его взгляд нашёл Киру в толпе. – Доктор Волкова. Рад наконец встретиться с вами лично. Ваши работы по обратной причинности произвели на меня большое впечатление.

Кира вышла вперёд. Её сердце билось ровно, но в ушах звенело. Она чувствовала вес записки в кармане.

"Не доверяй Тейну."

– Господин Тейн, – ровно сказала она. – С каких пор научное исследование становится военным проектом?

– С тех пор, как "научное исследование" угрожает уничтожить всю станцию и пятьсот человек на ней. – Он сделал шаг ближе. – Я читал ваши отчёты, доктор. Вы знаете, что Зона расширяется экспоненциально. Вы знаете, что при текущих темпах вся станция окажется внутри через одиннадцать дней. Это не научная проблема. Это кризис.

– Именно поэтому мы собирались начать экспедицию к центру Зоны, – возразила Кира. – Чтобы понять механизм расширения и найти способ остановить его.

– Экспедицию, – повторил Тейн. – С каким оборудованием? Четверо человек, ровер и портативные сканеры? Доктор Волкова, это не экспедиция. Это самоубийство.

– У нас нет другого выбора.

– Неправда. – Тейн повернулся ко всем собравшимся. – У вас есть выбор. У всех вас есть выбор. Каузальный Щит готов предоставить полные ресурсы для исследования Зоны. Неограниченное финансирование. Лучшее оборудование. Военная защита. Всё, что нужно для того, чтобы не просто понять Зону, но и контролировать её.

– Контролировать? – Кира нахмурилась. – Вы не можете контролировать фундаментальные законы физики.

– Разве? – Тейн снова улыбнулся. – Позвольте мне кое-что показать вам.

Он кивнул своему помощнику. Тот достал из кейса небольшой прозрачный контейнер, поставил на стол в центре галереи.

Внутри контейнера лежала пуля.

Обычная металлическая пуля, калибр девять миллиметров, ничего примечательного. Но она не просто лежала – она вибрировала, мелко дрожала, как живая.

– Это пуля из обратной причинности, – сказал Тейн. – Мы извлекли её из Зоны три месяца назад. Наблюдайте.

Он достал пистолет – стандартный армейский, с глушителем. Навёл на мишень на противоположной стене. Но не нажал на курок. Просто держал оружие в руке.

И пуля в контейнере начала двигаться.

Медленно, очень медленно, она поднялась в воздух. Развернулась носом к стене. Затем, с нарастающей скоростью, вылетела из контейнера, пересекла комнату и впечаталась в мишень.

Только после этого Тейн нажал на курок.

Щелчок. Выстрел. Но пуля уже была в стене.

Кира смотрела, не веря своим глазам. Она видела эффекты обратной причинности в Зоне – раны, заживающие до получения, дым, идущий к огню. Но это было другое. Это была контролируемая, воспроизводимая технология.

– Следствие предшествует причине, – спокойно сказал Тейн, убирая пистолет. – Пуля попадает в цель до того, как я стреляю. Но я всё равно должен выстрелить, иначе причинная цепь нарушится. – Он повернулся к Кире. – Мы научились использовать обратную причинность, доктор Волкова. Извлекать объекты из Зоны и применять их вне её. Это только начало. Представьте возможности. Оружие, которое поражает цель до атаки. Медицину, которая излечивает болезнь до её возникновения. Коммуникации, которые получают ответ до отправки сообщения.

– Это безумие, – прошептала Амина.

– Это будущее, – возразил Тейн. – Или прошлое. В зависимости от точки зрения.

Кира заставила себя дышать ровно. Её разум работал на пределе, анализируя увиденное. Пуля из Зоны. Обратная причинность вне границ. Если Тейн научился извлекать и использовать объекты с инвертированными каузальными связями…

– Что вы хотите? – спросила она.

Тейн посмотрел на неё долгим взглядом.

– Я хочу, чтобы вы возглавили исследовательскую программу. Вы – лучший специалист по Зоне в Солнечной системе. Ваша теория Каузальной Инверсионной Петли – единственная математическая модель, которая хоть как-то объясняет происходящее. Мне нужен ваш разум, доктор Волкова. Ваши знания. Ваша преданность науке.

– А что я получу взамен?

– Всё. Любое оборудование. Любые ресурсы. Доступ к данным, которые мы собирали три года. – Он сделал паузу. – И ответы на вопросы, которые вы боитесь задать.

Кира застыла.

– О чём вы говорите?

Тейн шагнул ближе. Его голос стал тише, почти интимным, но в абсолютной тишине галереи его слышали все.

– О вашей сестре. О Саре. О том, что с ней случилось три года назад в кратере Менрва.

Кровь ударила в виски. Кира почувствовала, как Амина положила руку ей на плечо – поддержка, предостережение, и то, и другое.

– Сара мертва, – механически сказала Кира.

– Вы уверены?

– Я видела данные. Биометрические сигналы прекратились. Скафандр был найден пустым.

– Биометрические сигналы прекратились, – согласился Тейн. – Но что если они не прекратились? Что если они просто… инвертировались? Пошли в обратном направлении, из будущего в прошлое?

Кира смотрела на него. В её груди что-то сжималось, медленно, болезненно.

– Что вы знаете о Саре?

– Достаточно, чтобы понимать: ваша сестра не исчезла. Она просто оказалась не на той стороне причинности. – Тейн протянул руку, как будто хотел коснуться её плеча, но не стал. – Работайте со мной, доктор Волкова. Помогите мне понять Зону. И, возможно, мы найдём способ вернуть вашу сестру.

Записка жгла кожу сквозь ткань комбинезона.

"Не доверяй Тейну. Сара жива."

Сара жива. Он знает. Он знал всё время.

– Почему я должна вам доверять? – тихо спросила Кира.

Тейн усмехнулся.

– Потому что у вас нет другого выбора. Зона расширяется. Время истекает. И я единственный человек в системе, у которого есть ресурсы, чтобы остановить это. – Он отступил назад. – У вас есть двадцать четыре часа, чтобы решить. Присоединитесь ко мне, или останьтесь здесь и смотрите, как Зона поглощает всё, что вам дорого.

Он развернулся, направился к выходу. Его помощники и солдаты последовали за ним. У двери он остановился, обернулся.

– Ах да. Ещё одна деталь. Мы обнаружили аномалию в лабораторном модуле вашей станции. Секция С-4. Моим людям понадобится доступ для проверки. Директор Чен, организуйте, пожалуйста.

Чен открыл рот, чтобы возразить, но Тейн уже вышел.

Дверь закрылась. В галерее повисла напряжённая тишина. Все смотрели на Киру.

– Док, – позвал Джек. – Ты в порядке?

Кира не ответила. Она смотрела на контейнер, где лежала пуля. Вернее, где должна была лежать пуля. Контейнер был пуст. Пуля была в стене.

Следствие предшествовало причине.

– Хронос, – позвала она. – Что за аномалия в секции С-4?

– Неизвестно, доктор Волкова. Данные классифицированы. Сенсоры в секции С-4 отключены шесть часов назад.

– Кем?

– Данные недоступны.

Кира посмотрела на Чена.

– Леонард. Что в секции С-4?

Директор покачал головой.

– Лабораторные помещения. Хранилища образцов. Ничего особенного. Я не знаю, о какой аномалии он говорит.

– Тогда нам нужно проверить.

– Кира, – вмешалась Амина. – Может, стоит подождать? Тейн и его люди там. Они могут…

– Могут что? – резко оборвала её Кира. – Амина, он говорил о Саре. Он знает что-то. И он здесь не просто так. – Она повернулась к остальным. – Я иду в секцию С-4. Кто со мной?

Джек вздохнул, проверил пистолет на поясе.

– Я с тобой, док. Как всегда.

Амина колебалась секунду, потом кивнула.

– Хорошо. Но если там будет что-то действительно опасное, мы немедленно уходим.

Петр потянулся за своим набором инструментов.

– И я пойду. Если там техническая проблема, понадобится инженер.

Кира почувствовала прилив благодарности. Эти люди готовы были идти за ней в неизвестность. В опасность. Потому что доверяли ей.

Или потому что им было так же страшно оставаться и ждать.

Секция С-4, исследовательские лаборатории

15:20

Коридоры секции С были тише обычного. Слишком тихие. Кира вела группу, Джек шёл рядом, рука на рукоятке пистолета. Амина и Петр следовали за ними.

Красные аварийные огни мигали на стенах – признак того, что секция была изолирована. Герметичные двери между секциями были закрыты, требовали кода доступа. Чен передал коды Кире перед тем, как они ушли.