Полная версия
Она не могла уснуть. Мысли без остановки лезли в голову. Они упрекали, пытаясь заставить задуматься над правильностью принятого решения. Но разговор с Викой выплывал в памяти, подталкивая к действиям.
Инга поднялась с кровати, когда часы показали половину второго ночи. Дом, погрузившись в тишину, выглядел словно лабиринт. Поэтому, когда всё окутала кромешная тьма, ей стало не по себе. Она не боялась неизвестности или замкнутых пространств. Ингу было довольно трудно запугать, но в этот раз она ощущала тревогу.
– Вот возьми, – сказала Вика, когда Инга собирала вещи для поездки к дяде.
Опустив взгляд, девушка увидела складной нож – один из тех механизмов, при котором лезвие, вылетая вперёд, издаёт щёлкающий металлический звук.
– Если хочешь, я поеду с тобой.
– Нет, – уверенно ответила Инга. – Я должна сама.
Нерешительно взяла нож, спрятала его в карман сумки.
– Я уверена, всё будет в порядке, – проговорила Вика, обняв подругу. – Другого выхода нет.
Всю дорогу она думала о складном ноже и о его предназначении. Вика неоднозначно намекала на то, чтобы самостоятельно остановить череду несчастных случаев. Иначе очень большой риск стать следующей – последней жертвой. Эта идея казалась безумной, но с момента аварии весь мир плыл, как в тумане. Будущее растворилось в пелене неизвестности, за которой стояла смерть, готовая сделать свой последний выбор.
Прильнув к стене, она не спеша направилась в конец коридора. Там было две двери – возможно, одна из них спальня Виталия. Инга скользнула рукой по карманам, нащупав рукоятку подаренного ножа. От этого прикосновения ей стало не по себе, но, если придётся принимать кардинальные действия, она пустит его в ход. Воспоминания о строительном швеллере, чуть не проломившем ей голову, превратились в кошмар. Прошлой ночью девушке снилось, как её пробивает насквозь, и она, захлёбываясь в крови, видит свою разломанную голову в отражении водительского зеркала.
– Я не умру, – шептала она в темноте, трясясь от пережитого ужаса. Теперь же, пробираясь по тёмному дому, Инга боролась с собой. С одной стороны, она не имела права желать смерти Виталию, но жажда жизни была слишком сильна.
Приоткрыв дверь, она увидела тусклый свет свечей. В комнате было пусто, а на стене – десятки фотоснимков. Она скользнула по ним взглядом, узнавая каждого из своих родственников. Многие снимки пробуждали воспоминания, от которых становилось не по себе. Коллаж из погибших людей наводил неприятные ощущения. Инга продолжала рассматривать их, пока не увидела собственный снимок. Фотография сделана много лет назад, когда их семья ещё имела возможность собираться большой, шумной компанией.
– Почему я здесь? – прошептала она, услышав, как за спиной скрипнула дверь. Обернувшись, Инга увидела Виталия. Мужчина стоял в дверном проёме, глядя на племянницу тяжёлым взглядом.
– Почему я здесь? – она ткнула пальцем в собственный снимок. – Почему я среди мёртвых?
– Видимо, пришла твоя очередь, – сухо отозвался мужчина, вынимая пистолет из-за пояса.
Увидев оружие, Инга опешила. Не только она пришла к мысли избавиться от своего последнего родственника. Вика была права – нужно положить конец этой бессмысленной череде смертей.
– Ты думаешь, это поможет тебе остаться в живых? – спросила она, отходя назад, но Виталий приближался, выставив пистолет.
Его взгляд был решительным и мрачным. Девушке в этот момент даже показалось, что именно так выглядит настоящее лицо смерти.
– Поможет. Я уверен, – ответил мужчина и нажал на курок.
Инга зажмурила глаза, но вместо выстрела раздался только щелчок.
Виталий стрелял в неё, стрелял! Пытался убить – вот так просто, словно проделывал подобное уже не раз.
Она открыла глаза, увидев, как он с любопытством разглядывает пистолет. По какой-то причине оружие заклинило, подарив ей невероятный шанс остаться в живых. Нащупав в кармане складной нож, Инга одним движением вынула его, разложила лезвие и нанесла удар Виталию в шею.
От неожиданности мужчина отстранился, закрыв рукой глубокую рану, из которой хлынул целый поток крови.
– Ах, ты сука, – прошептал он и, резко выставив руку вперёд, выстрелил в сторону Инги. В этот раз пистолет сработал, и комнату наполнил оглушительный звук.
Ингу отбросило к стене сильным толчком в грудь. Она сползла на пол, ощущая, как во рту появилась кровь, затрудняющая дыхание.
Виталий, глядя на племянницу, всё ещё продолжал целиться, но ноги уже не слушались. Мужчина опустился на колени, зажимая рану на шее. Его глаза блестели яростью, заставлявшей действовать. Он вновь направил пистолет в сторону Инги и выстрелил. Пуля в этот раз врезалась в стену в десяти сантиметрах от головы девушки.
– Иди к чёрту, больной ублюдок, – прохрипела она, с трудом сдерживаясь от боли, пронзающей тело.
Виталий покачнулся и упал на бок, выронив пистолет. Ещё несколько мгновений его глаза смотрели в сторону племянницы, а затем потухли.
Инга, кашляя, рассмеялась. Вот теперь она осталась одна – и больше никого. Мысли начали путаться, а перед глазами поплыли круги. Она перевела взгляд в сторону фотографий, ощутив, будто каждый из покойных родственников смотрит на неё с упрёком.
– Я ещё жива, – прохрипела Инга в тишине комнаты, остановив взгляд на собственной фотографии. – Я ещё жива…
ГОЛОД КРОВИ
__________
Иннокентий несколько минут разглядывал странную коллекцию, обнаруженную им в доме восьмидесятилетней Зинаиды Павловны. Комната на втором этаже была небольшой – в неё с трудом помещались диван и стол. Кресло ютилось в углу рядом с книжным стеллажом, поднимающимся от пола до потолка. На окнах висели тяжёлые шторы тёмно-синего цвета, почти полностью закрывавшие солнечный свет. На полу лежал один из тех старомодных ковров, которые можно встретить только в домах пожилых людей. В целом комната производила приятное впечатление: она была чистой, и в ней пахло свежестью.
Молодой мужчина замер в дверном проёме, позабыв о делах, которые привели его в это пятничное утро в дом пожилой дамы. Вместе со своим напарником Егором он собирался прочистить вентиляционный проход, в котором, по словам женщины, отсутствовала тяга. В старой части города, где большинство домов относились к постройкам середины двадцатого века, подобная работа была востребованной и хорошо оплачивалась. Старые здания часто нуждались в прочистке вентиляционных систем и каминных труб. Чтобы найти все вентиляционные выходы, Иннокентий делал обход по дому – от подвала до чердака.
Зинаида Павловна встретила молодых мужчин в прихожей в половине девятого утра. Она была одета в домашний халат, а её седые коротко подстриженные волосы ещё завивались в жиденькие локоны.
– Мне кажется, в каминной трубе птица, – сказала женщина, как только мужчины вошли в дом.
– Вы уверены, что это птица? – спросил Егор, ставя ящик с инструментами на пол.
– Без сомнения. Я слышу по ночам, как они там копошатся, а их птенцы совсем скоро начнут докучать мне своим чириканьем.
Зинаида Павловна провела мастеров в холл, где в углу размещался камин.
– Мы проверим всю систему вентиляции, – пообещал Егор. – Вы давно пользовались камином?
– Лет пятнадцать назад. Как умер мой муж. С тех пор эта груда камня просто заполняет интерьер.
Мужчина опустился на колени и посмотрел в жерло камина. Он изогнул шею, заглядывая в трубу. Прислушался.
– Не волнуйтесь, если в трубе есть птицы, мы обязательно выгоним их, – произнёс Егор, поднимаясь с пола.
– Делайте всё, что нужно. Иначе совсем скоро эти птицы сведут меня с ума.
Зинаида Павловна короткими шажками направилась на кухню, где через минуту заработал старый телевизор. Из динамиков послышались голоса популярных ведущих ток-шоу, идущего по центральному каналу.
– Начнём, – скомандовал Егор, обращаясь к Иннокентию. – Поднимись на второй этаж. Проверь каминную трубу. Затем осмотри чердак. Возможно, сегодня придётся лезть на крышу.
Иннокентий тут же поспешил наверх, прикидывая, через какое помещение проходит труба. Он прошёл по коридору, заглядывая во все дверные проёмы. Первой оказалась спальня, больше похожая на гостевую. Мебели здесь было минимум, а книжные полки пустовали. Отсутствовали даже фотографии, которые так любят развешивать по стенам сентиментальные старушки. Вторым помещением была ванная: чистая, светлая, с царящим запахом дешёвого мыла. Иннокентий внимательно осмотрел вытяжку, определив, что воздушная тяга здесь проходит достаточно хорошо.
Затем настало время последней двери. Он вошёл в крошечное помещение и на мгновение забыл о работе. Фарфоровые куклы сидели по всей комнате – прятались в тени, в углах. Они находились на кровати, на спинке кресла, пара кукол – на книжных полках. Ещё с полдюжины размещались на полу, прислонившись спиной к стене.
– Привет, дамы, – сказал Иннокентий, улыбнувшись.
В первые секунды молодой мужчина почувствовал себя неловко. Все куклы – а их было больше десятка – смотрели в его сторону. Старушка, видимо, специально расставила их так, чтобы фарфоровые красавицы всегда смотрели в сторону двери. От такой композиции эффект неожиданности только усиливался.
Аккуратно ступая по старому ковру, Иннокентий прошёл через комнату к выступу в стене, поднимающемуся от пола до потолка. Его характерная прямоугольная форма сразу говорила о печной трубе.
– Вот я тебя и нашёл, – пробормотал мужчина, поднимая глаза к потолку. Теперь нужно было подняться на чердак.
Спустя четверть часа мужчины достали из машины недостающие инструменты и приступили к делу. К обеду они уже проверили и по мере необходимости прочистили все вентиляционные шахты. В подвале Иннокентий нашёл две тушки дохлых крыс, брезгливо закинув их в мусорный пакет. На чердаке его вновь ждал неприятный сюрприз – мёртвый голубь, от которого уже начинало разноситься зловоние.
– В этом доме дохнут все, кто в него попадает, – пробормотал Егор, когда напарник поделился своими находками. – Я нашёл полусотню дохлых тараканов в вентиляции на кухне. Представляешь? Все дохлые, и ни одного живого. А ещё говорят, эти паразиты способны пережить ядерную зиму.
В двенадцать часов дня они разложили лестницу, прислонив её к фасаду дома. Первым на крышу поднялся Егор. Фонарным светом осветив каминную трубу, он снял металлический зонт. Несколько минут что-то пытался рассмотреть, а затем взялся за дело.
Как оказалось, в каминной трубе действительно было птичье гнездо. Но кроме протухших яиц больше ничего. Само гнездо уже начинало гнить, издавая тошнотворный запах. Прочистив дымоход, Егор спустился вниз, опустившись на траву. Он растирал уставшую шею, покрытую чёрным налётом. За два месяца весны его торс успел обрести тёмный оттенок, словно мужчина только приехал с юга.
Всё время работы Зинаида Павловна ни разу не подходила к мужчинам. Старушка несколько раз пересекала холл, трижды поднималась на второй этаж. Бесконечно включала и выключала телевизор и однажды даже выходила из дома на целый час. А когда работа была закончена, она вышла на улицу с бумажным пакетом, наполненным свежеиспечёнными печеньями.
– Ваш дом чист, – заверил Егор, складывая инструменты в багажник машины. – Не забудьте порекомендовать нас своим соседям.
Зинаида Павловна улыбнулась, обнажая жёлтые ряды зубов, провожая отъезжающий автомобиль. Она окинула взглядом фасад своего дома, глядя на птиц, устроившихся на крыше.
– Вот уж точно паразиты, – проговорила вполголоса старуха, ковыляя к входной двери.
***
Рабочий день у Иннокентия закончился в пять часов вечера. Егор высадил его возле дома, напомнив, что заранее позвонит, если у них появится новая работа. Войдя в гараж, чтобы разложить инструменты по местам, Иннокентий устало поставил ящик на пол. Впереди – два дня выходных. Можно было заняться собственным домом. Он планировал заменить старый водосток, в котором за зиму образовалась дыра.
Мужчина снял рабочий комбинезон, надел старые потёртые джинсы, в которых обычно проводил время на земельном участке, и приступил к наведению порядка. Он включил всё освещение, которое было в гараже, и открыл рабочий ящик. Первые несколько секунд он даже не мог понять, что именно лежит поверх инструментов. Оно смотрелось как яркое пятно, резко контрастирующее с огромным количеством железных приспособлений для ремонта домов.
– Какого дьявола? – прошептал Иннокентий, вынимая фарфоровую куколку.
Высотой сантиметров тридцать, в тёмно-синем платье, она смотрела на мужчину нарисованными глазами. Повертев куклу в руках, Иннокентий положил её на верстак. Понадобилось ещё несколько минут, чтобы осознать, что произошло. Каким-то образом предмет из дома заказчика оказался в его личных вещах. Конечно, это не могло сойти за ограбление века, но вполне подходило под мелкое воровство. Но ведь он не воровал личные вещи старушки. А если об этом инциденте узнает Егор, Иннокентий лишится хорошего рабочего места.
Он опустился на стул, глядя на куклу. Странное чувство охватило мужчину. Ему ещё никогда не доводилось бывать в подобных ситуациях. Складывалось впечатление, будто кто-то подложил ему эту вещь. Но зачем? Егор не мог совершить с ним такую шутку – напарник был не из тех, кто практикует подобные розыгрыши. Сама старушка? Но она могла просто подарить куклу в знак признательности, как подарила печенья. Да и такой жест с её стороны выглядел бы более чем странно.
– Дорогой, ты уже приехал? – Голос Марианны раздался из-за двери, заставив Иннокентия подняться на ноги. Он совершенно забыл, что находится дома не один. Его молодая супруга давно вернулась с работы и, судя по всему, занималась ужином.
– Да, я в гараже, – отозвался мужчина.
Когда Марианна вошла в гараж, он даже не попытался спрятать куклу, всё ещё глядя на неё как заворожённый.
– Какая прелесть! – воскликнула молодая женщина, увидев чудную и на её взгляд достаточно милую игрушку. – Что это?
– Кукла.
– Откуда она у тебя?
Иннокентий пожал плечами. Он не знал, как объяснить супруге появление этой вещи в своих инструментах. Пришлось рассказать всё как есть, надеясь, что хотя бы Марианна сможет найти ответ. Всё это время женщина вертела куклу в руках, разглядывая её со всех сторон.
– Она не из дешёвых, это я тебе могу точно сказать, – произнесла Марианна, с улыбкой глядя в глаза игрушке.
– Не из дешёвых? – переспросил мужчина, ощущая, как всё внутри него похолодело. Он слышал о сувенирных игрушках. К самым дорогим относились фарфоровые куклы. Их стоимость порой доходила до запредельных высот. Коллекционеры охотились за раритетными вещами, готовые выложить целое состояние. А если эта кукла окажется дорогой, у Иннокентия будут большие проблемы с законом.
– Мне кажется, я видела подобные куклы на выставке в прошлом году, – продолжала Марианна, возвращая куклу обратно на верстак. – Коллекционеры из соседних городов свозили подобные вещи для всеобщего обозрения. Так значит, это подарок?
– Нет, я так не думаю. Во всяком случае, не похоже на подарок.
– Да перестань, – Марианна обняла мужа. – У старушек бывают подобные причуды. Она хотела отблагодарить тебя. Возможно, решила, что у тебя есть дети.
– Но у нас нет детей.
– Она этого не знает.
– Тогда могла бы спросить.
Женщина тяжело вздохнула. У неё кончились доводы, а супруг всё ещё сильно переживал из-за чужой вещи.
– Тогда нужно просто вернуть её владелице, – подытожила Марианна. – Отвези её после ужина. Заодно узнаешь, что старушка хотела этим сказать.
– Ты права. Сегодня же отвезу куклу обратно.
Желание продолжать уборку в гараже полностью пропало. Странное предчувствие владело им во время ужина. Мысленно он возвращался в ту комнату, где подобных кукол было огромное количество. Иннокентий помнил, как они все разом смотрели в сторону двери, создавая иллюзию приветствия. Странные предпочтения Зинаиды Павловны могли показаться обычному человеку более чем причудливыми. Если старуха таким образом пыталась отблагодарить его, она выбрала не самый подходящий способ.
После ужина Иннокентий зашёл в гараж. Кукла лежала на прежнем месте, глядя на него синими глазами. От этого искусственного взгляда мужчину передёрнуло. Только сейчас он осознал, что совершенно не любит кукол. Слишком уж сильно они похожи на мёртвых… детей.
Закинув куклу в пакет, он сел в свой автомобиль и через полчаса уже был у дома, в котором с самого утра проводил ремонтные работы. На первом этаже, в холле, горел свет. Подойдя к двери, Иннокентий услышал работающий телевизор. Звук включён на полную, и можно было слышать песни знаменитых эстрадных исполнителей.
Он постучал в дверь, держа пакет в руках. Через минуту Зинаида Павловна появилась на пороге. Увидев знакомое лицо, она расплылась в улыбке.
– Привет, Кеша, я не ожидала тебя увидеть. Что-то случилось? Вы что-то забыли?
– Скорее наоборот, – отозвался мужчина, вынимая куклу из пакета. – Боюсь, это ваша вещь, которая по чистой случайности оказалась в наших инструментах.
– О! Габриэлла! Вот ты где, – воскликнула старушка, с осторожностью забирая куклу из рук Иннокентия.
Мужчина наблюдал, как старушка, обнимая куклу словно ребёнка, прошла в холл. На диване и в креслах сидели другие куклы, все они смотрели в сторону входной двери.
– Она так часто убегает из дома, – продолжала пожилая дама, сажая Габриэллу на стул. – Спасибо, что привёл её.
Зинаида Павловна вернулась к двери, улыбаясь, словно ей вернули самое настоящее сокровище.
– Прошу прощения, даже не знаю, как так получилось, что кукла оказалась у нас, – попытался оправдаться мужчина, но старушка только махнула рукой.
– Ничего страшного. Я уже привыкла. Они часто убегают из дома.
– Убегают из дома? – переспросил он. – Что вы имеете в виду?
– Как маленькие дети, – продолжала с улыбкой старуха, – которые так и норовят сбежать при первой же возможности. Но я вам благодарна. Любой другой на вашем месте выкинул бы её в мусорное ведро или оставил своим детям.
– У меня нет детей.
– Тем лучше для вас.
– Что, простите?
– Ещё раз спасибо, Кеша. Ты настоящий джентльмен, – старуха, не стирая с лица улыбку, закрыла перед ним входную дверь.
– Обалдеть можно, – проговорил он, спускаясь по ступенькам. Подобного приёма он не ожидал. Старуха, по всей видимости, просто сошла с ума. Она относилась к куклам как к детям.
Стараясь выкинуть случившееся из головы, Иннокентий поспешил вернуться домой. Старуха не стала закатывать скандал и не пыталась обвинить его в воровстве – и это было хорошо.
***
С наступлением лета работы прибавилось. Иннокентий работал даже в выходные дни. Понемногу Егор расширил свои услуги, и теперь, помимо прочистки вентиляционных сетей, они стали заниматься и мелкой кровельной работой. С работой прибавился и заработок, позволивший скопить сумму на сентябрьский отдых. В это время года пойдут дожди, и заказов станет значительно меньше. Тогда-то они и отправятся в небольшое путешествие.
Марианна ждала этого отдыха уже два года, но у них всё не получалось собрать нужную сумму. Постоянно появлялись разные обстоятельства, обязывающие к новым выплатам, создавая дыры в бюджете. Но это лето станет совершенно иным. Иннокентий был абсолютно уверен в собственных силах.
Вернувшись домой поздно вечером, он вышел из машины, разминая спину. Сегодня был хороший день – много работы и, как следствие, крупная сумма наличных в кармане.
– До понедельника, напарник, – сказал Егор, махнув рукой из окна машины.
Иннокентий ответил таким же жестом, вынул из багажника ящик с инструментами и не спеша направился в дом. Завтра они решили сделать себе выходной – пожалуй, первый за целый месяц. Но даже в этот выходной придётся хорошенько потрудиться дома. Когда целыми днями пропадаешь на работе, собственный дом постепенно отходит на второй план.
Он поставил ящик под верстак и прошёл через гараж в дом. Марианна находилась в спальне, с кем-то очень весело разговаривала по телефону. Иннокентий слышал, как она периодически заливалась смехом, выкрикивая отрывки фраз, затем затихала, слушая собеседника, и снова смеялась.
Мужчина прошёл на кухню, вынул из духовки мясной пирог, ощущая, как в желудке всё заурчало. Его избранница умела хорошо готовить, да и любила это делать, часто стараясь удивить его кулинарными блюдами. Он уже закрыл глаза, в предвкушении вкуса поднося кусок пирога ко рту, когда в дверь позвонили.
– Вот чёрт, – пробормотал мужчина, с разочарованием возвращая пирог на место.
На пороге стоял почтальон, у его ног находилась довольно большая коробка, плотно запечатанная и с маркировкой на крышке.
– Просили передать на ваш адрес, – сказал почтальон, протягивая бумаги для подписи.
– Вы уверены, что это мне?
Иннокентий с недоверием смотрел на увесистую посылку. На её боках эмблема, предупреждающая о хрупкости груза.
– Указан ваш адрес и ваше имя, – почтальон вновь протянул документы. – Распишитесь, пожалуйста.
Он поставил подпись, а затем втащил коробку в холл.
– Что это? – спросила Марианна, спустившись со второго этажа. Она с любопытством разглядывала посылку, пока Иннокентий принимался её открывать.
Через пять минут они заглянули внутрь, ошарашенные увиденным. Вся коробка забита фарфоровыми куклами – точно такими же, как в доме Зинаиды Павловны. Куклы, аккуратно запакованные, смотрели на своих новых хозяев яркими, разноцветными глазами.
– Какая прелесть, – прошептала женщина, вынимая одну из игрушек.
– Это какая-то шутка, – пробормотал Иннокентий, нервно потирая руки. С чего бы это вдруг старушке делать такой щедрый подарок?
Марианна вертела куклу в руках, разглядывая её с нескрываемым восхищением. Она была похожа на ребёнка в этот момент. Внимательно изучала каждую деталь, мысленно прикидывая, где именно игрушка будет смотреться в интерьере их дома.
– Мы должны их вернуть, – сказал Иннокентий, нервно расхаживая по комнате. Ему совершенно не нравились такие подарки. Да и коллекции дорогих вещей не могут быть подарены просто так.
– Может, оставим себе? – Марианна вынула вторую куклу, поставив её рядом с первой.
– Мне кажется, всё это не просто так.
С этими словами мужчина поспешил в гараж. Марианна проводила его взглядом, а затем принялась вытаскивать оставшиеся куклы, с нескрываемым восторгом разглядывая каждую из них.
Он прибыл к дому Зинаиды Павловны, переполненный решимостью вернуть всё обратно. Даже если это подарок из добрых побуждений, пожилая женщина должна хотя бы уведомить их. Постучав в дверь, Иннокентий стал с нетерпением ждать, но никто не открыл. Он продолжил стучать, заглянул в окно – кроме полумрака и старой мебели ничего не увидел. По всей видимости, дом был пуст.
– Вы что-то хотели, молодой человек? – раздался голос, и Иннокентий обернулся. Перед ним стоял мужчина, грызущий зубочистку, с любопытством смотревший на незнакомца.
– Добрый день. Я хотел бы увидеть Зинаиду Павловну. Вы не знаете, где она сейчас?
Мужчина ещё несколько секунд молча рассматривал Иннокентия, а затем произнёс совершенно обыденным тоном:
– Умерла старушка. Четыре дня назад. Вчера похоронили её на городском кладбище. А вы ей что, родственником приходитесь?
От услышанного у Иннокентия всё похолодело внутри. Он спустился по ступенькам, пытаясь прийти в себя. Значит, куклы – это посмертный подарок. Очень странный и неожиданный. Ничего не ответив, он поспешил домой. Нужно было как можно скорее решить, что делать с игрушками. Но в одном мужчина был уверен абсолютно точно: он ни за что не хотел оставлять кукол в своём доме.
– Дорогая, ты даже себе не представляешь, – воскликнул он, вбегая в дом, но тут же замер. Коробка стояла на прежнем месте, но была теперь пуста. Он посмотрел в сторону лестницы. Ему показалось, что он слышит голоса. Много голосов. Детских голосов.
Стараясь производить как можно меньше шума, он поднялся на второй этаж, замерев в метре от двери спальни. Марианна была в комнате. Он слышал, как она что-то пытается говорить, но её голос словно пробивался сквозь толщу преград. Слова, произносимые ею, больше походили на мычание, а вот детские, тоненькие возгласы были слышны очень отчётливо. В основном они смеялись и переговаривались на совершенно неизвестном языке. Мужчина сделал шаг вперёд и толкнул дверь, открывая перед собой картину, заставившую буквально прирасти к полу от ужаса.
Марианна сидела в центре комнаты на полу. Она склонилась вперёд, волосы закрывали лицо, руки лежали на коленях. Её тело покрывали следы десятков укусов, из которых сочилась кровь. Она подняла голову, посмотрев на мужчину. Её изуродованное лицо представляло собой лишь кровавую кашу. Часть губ отсутствовала, как и кончик носа. Правый глаз заплыл красной пеленой, вокруг него – тёмно-фиолетовый синяк. Марианна протянула руку. На трёх пальцах не было ногтей, мизинец отсутствовал.
