Конец света был вчера

Поднявшись, девушка подошла к экрану электронного каталога и вбила в поиск «Владимир Тихвинский».

0 результатов.

Что ж… Может быть, подсказка в одной из любимых книг дедушки? А какие книги он любил? Папа ей об этом не рассказывал. Наукой Владимир Юрьевич не занимался… Так, минуточку. Есть одно значимое событие. Оля вбила в поисковую строку каталога «Яхта Мацеста». О чудо, на экране высветилась информация о нескольких спортивных советских газетах со статьями о ней. Как назло, все издания оказались недоступны для заказа в читальном зале. Девушка мысленно чертыхнулась и начала смутно припоминать, что не ко всем материалам библиотеки получить доступ могут простые смертные. Некоторые архивы выдают только сотрудникам университетов с научными степенями и соответствующими корочками. Где бы такого найти?.. Оля огляделась по сторонам. Вокруг одни кандидаты наук лет так за шестьдесят да девочки-студентки. Первые, даже если и имеют научную степень, наверняка замучают нудными рассказами про свою длинную жизнь и регалии. Вторые – такие же, как Оля, и вряд ли они в 20 с небольшим уже защитили кандидатскую. Тут взгляд девушки приковал сидевший в одном из кресел симпатичный молодой брюнет.

Белая рубашка, клетчатая жилетка, очки Ray Ban в черной оправе, идеально выглаженные брюки и не менее безупречные, блестящие темно-коричневым лаком, ботинки. Он читал книгу в яркой красной обложке. Чуть наклонившись, Оля смогла разобрать название: «Коллапс. Гибель Советского Союза». Вполне похож на аспиранта. Изобразив самую обаятельную улыбку, журналистка подошла к молодому человеку и присела в соседнее кресло.

– Добрый день, что читаете?

Незнакомец оторвался от книги, просканировал девушку взглядом, развернул обложку, чтобы она могла прочитать название, и снова углубился в чтение. Оля отметила про себя, что брюнет оказался не очень разговорчивым, но решила не отступать.

– Вы знаете, я тоже интересуюсь историей распада Советского Союза, – продолжила Оля, не сводя взгляда с «аспиранта». – Я журналист, и для новой статьи мне нужно раздобыть определенные газеты 80-х годов. Но простым читателям библиотеки их не выдают…

«Аспирант» все же не выдержал и посмотрел на Олю, на этот раз с плохо скрываемым раздражением.

– А я тут при чем? Если вы журналист, покажите им свое удостоверение.

– Это не поможет. Мне нужна помощь человека из мира науки. Я была бы вам очень признательна за помощь, – Оля говорила вежливо, чтобы расположить собеседника к себе.

– Ладно, – вздохнул он. – Вам повезло, что сегодня у меня свободный день.

Вместе они подошли к экрану для оформления заказов.

– Вот, видите? Мне нужны именно эти газеты.

– Хм, вы что, пишете статью про советский спорт? – «аспирант» недоверчиво посмотрел на девушку.

– Да, хочу сравнить советских спортсменов… и российских, – выпалила Оля первое, что пришло в голову.

Молодой человек мягко отстранил журналистку от экрана, быстро проделал с ним какие-то манипуляции, и через несколько секунд Оля стала обладательницей электронной квитанции на выдачу примерно десяти газет о советском спорте за 1989 год.

– Спасибо, без вас я бы не справилась, – поблагодарила она, лучезарно улыбаясь.

– Получить заказ мы сможем где-то через час, – брюнет на мгновение задумался, снова внимательно оглядев собеседницу с ног до головы. Короткая стрижка под мальчика выгодно подчеркивала ее тонкие черты лица, зелено-карие глаза, густые черные брови и нос с горбинкой. Джинсы и свободный бордовый свитер, почти никаких украшений и макияжа, только спортивные фитнес-часы и сережки в форме ромбиков. Ее нельзя было назвать красавицей, но было в ней что-то притягательное и даже загадочное.

– Как насчет того, чтобы заглянуть в столовую? Меня, кстати, Андрей зовут.

– А я Оля.

– Так что? Пойдем? – недовольство Андрея неожиданно сменилось воодушевлением: он весело подмигнул Оле, словно они отправлялись в Главный обеденный зал Хогвартса, а не российской библиотеки.

– Мне казалось, я отвлекла вас от захватывающей книги.

– Ради интересной девушки можно и отвлечься, – снова с азартом в голосе сказал молодой человек и повел ее за собой.

Минуя коридоры и лестницы, пара пришла в буфет, который представлял собой довольно унылое зрелище. Тусклые стены, такие же обшарпанные столы, бело-серая плитка на полу… Все сливалось друг с другом. Буфетчицы в белых халатах и колпаках. Еда дешевая, без изысков: гречка, котлеты, пюре картофельное, борщ и выпечка. Оля, как и Андрей, купила себе пирожок с яблоком и кофе в пластиковом стаканчике. Наливался он из устройства по типу кулера – видимо, профессиональные кофемашины в РГБ1 размещать не собирались.

Сделав глоток, Оля еле сдержалась, чтобы не выплюнуть содержимое обратно: вкус был еще хуже, чем у растворимого. Увидев ее скорчившееся от отвращения лицо, Андрей усмехнулся:

– Что, вкусно?

– Невыносимо.

– Никогда не заходила в этот буфет?

– Нет, я даже не знала, что он здесь есть, – честно призналась девушка.

– Это, конечно, не ресторан, но зато тут можно дешево и сытно поесть, – Андрей сделал глоток из своего стаканчика и откусил кусочек пирожка, всем видом показывая, что это очень вкусно.

– В нашей журфаковской столовой тоже все стоило дешево, но кофе там был что надо.

– Так ты… Не против перейти на ты?

– Не против, – беспечно ответила она, тоже приступив к еде.

– Учишься на журфаке?

– Не совсем. Закончила его год назад, – Оля к своему удивлению обнаружила, что проголодалась, и очень быстро умяла выпечку за обе щеки.

– Зато выпечка тут вкусная, скажи? – мягко улыбнулся Андрей.

– Вполне. Только размер маловат.

Девушка откинулась на спинку стула и залпом выпила противный напиток.

– Какая же все-таки гадость!

– Эта ваша заливная рыба, – смеясь, закончил фразу Андрей. – И все-таки, почему тебе понадобились именно эти газеты про советский спорт? Да еще те, которые писали про яхтенный спорт? Вряд ли ты собралась сравнивать советские достижения с современными.

Оля чуть не поперхнулась.

– Ээээ… Ну, в общем, ты прав. Они мне нужны для других целей.

Андрей вопросительно взглянул на собеседницу.

Не зная, что еще сказать, Оля принялась со скучающими видом оглядываться по сторонам, но ничего интересного не заметила.

– Раз ты журналист, наверное, заглядывала здесь в отдел периодики? – спросил Андрей.

– Нет, а что там? – девушка прекратила мотать головой и посмотрела прямо в темно-карие глаза Андрея.

– Вся периодика, которая вышла за последний месяц. Газеты, журналы…

– Неужели вся-вся? – одна бровь на лице журналистки взлетела вверх.

– Да, все, что выходит в этом месяце, обязательно отправляется сюда. Если хочешь, можем заглянуть, – Андрей поднялся со стула и галантно протянул девушке руку, будто приглашая на танец. От удивления она замерла на месте, но, окунувшись в эти глаза цвета черного чая, как загипнотизированная приняла его руку и пошла за своим спутником на край света… В зал периодики, то есть.

***

Пробежавшись глазами по нескольким полкам, Оля в итоге остановилась на «Русском репортере» – единственном общественно-политическом журнале, печатная версия которого до сих пор казалась ей лучше цифровой. Именно его она покупала, когда училась в старших классах и еще только мечтала поступить на журфак. Просыпалась ностальгия… Журналистка углубилась в колонку главного редактора. Краем глаза увидела, что «аспирант» сел рядом и взял «Дилетанта».

– Историей интересуешься? – спросила она.

Андрей так широко улыбнулся, словно только и ждал этого вопроса.

– Не просто интересуюсь. Я тоже немного журналист – здесь есть моя статья, – Андрей пролистал несколько страниц, открыл нужный разворот и протянул его девушке.

Хотя это и было чистым бахвальством с его стороны, Оля из вежливости заглянула в журнал. Заголовок гласил: «Все и так понятно. Почему распался Советский Союз?»

– Могу прочесть?

– Конечно. Но, чтобы было совсем честно, предлагаю тебе обменяться статьями. Я показал тебе свою статью, а ты дай почитать свою. Она тут? – брюнет кивнул на журнал в руках собеседницы.

– Нет, это просто один из моих любимых…

Андрей закрыл свой экземпляр и выжидающе посмотрел на Олю. Ей, конечно, хотелось бы произвести впечатление на Андрея, но похвастаться было особо нечем: в этом месяце в «Московском вестнике» у нее вышла только парочка новостных заметок, да и то без указания автора. Зато в следующем выйдет интересная статья.

– Мне не нравится, когда мужчины устанавливают правила, – выпалила она именно то, что думала.

– Тогда установи свои.

– Я прочитаю твою статью, а ты – репортаж Марины Ахмедовой, – Оля принялась листать журнал. – Я считаю, она лучшая в своем жанре.

Журналистка углубилась в статью, не заметив разочарованного взгляда Андрея. А он, поняв, что больше ничего не добьется, тихо вздохнул и принялся читать «Русского репортера».

Итак, почему же распался Советский Союз? Первый абзац пересказывал один исторический анекдот о том, как мальчик на площади раздавал людям пустые листовки. А когда кто-то подошел к нему и спросил, почему они пустые, тот ответил: «Потому что все и так понятно». Далее был лаконичный разбор основных причин развала СССР: ослабление идеологии, безрезультатные попытки Горбачева сохранить державу, путч и выход из состава Союза сразу нескольких стран… Текст был написан простым, доступным языком, поэтому читался легко. В конце подпись – «Андрей Гранин». Рядом краткая справка: «Аспирант исторического факультета МГУ. Сфера интересов: 90-е, распад СССР и эпоха Ельцина». Оля торжествующе отметила про себя, что оказалась права. Все-таки опыт журналистских расследований научил ее хорошо разбираться в людях.

– Хорошая статья, коллега.

– Спасибо. Марина Ахмедова тоже ничего.

– Мне очень нравятся, как она пишет. Я читаю ее со школы.

– Это, конечно, здорово, но я все еще надеюсь прочитать что-нибудь твое.

Оля взглянула на экран телефона: прошел уже час с тех пор, как они оформили заявку.

– Давай лучше проверим, может, газеты уже принесли?

– Сколько времени прошло?

– Целый час.

– Мдаа, – задумчиво протянул Андрей. – Скорее всего, их уже можно забрать.

– Тогда вперед, – Оля захлопнула журнал и направилась к выходу.

***

Заказанную подборку Андрею и Оле выдала молодая девушка – видимо, подрабатывающая студентка.

– Спасибо за помощь, – обернулась журналистка к аспиранту. – Сдать я их смогу сама?

– Ты так скоро хочешь от меня избавиться? – с обидой в голосе спросил молодой человек.

– Как тебе сказать… – Оля немного смутилась от такой прямолинейности. – Просто я привыкла работать в одиночку.

– Во-первых, нет, без меня ты не сможешь сдать газеты. А во-вторых, я могу тебе пригодиться, – он кивнул на кипу бумаги у Оли в руках. – Это же газеты за 1989-й год, я как раз на этом периоде специализируюсь.

Немного подумав, она согласилась, потому что как раз ее знания о Советском Союзе были очень поверхностными.

– Покажу тебе свой любимый зал, – Андрей жестом пригласил Олю следовать за ним.

Девушка подумала, что, похоже, он в этой библиотеке знает каждый кирпич. Лестницы, полутемные коридоры… Ее спутник точно понимал, куда идет, и Тихвинская сильно сомневалась, что сможет выбраться из Ленинки без его помощи. Может быть, на это он и рассчитывал?..

Наконец они вошли в просторное помещение: вереницы старинных книжных шкафов упирались в высоченный потолок, по всему периметру стояли деревянные столы. Читатели сосредоточенно склонились над книгами. Темно-зеленые торшеры подсвечивали их лица, и казалось, будто этот теплый свет исходит от самих книг. Стояла почти благоговейная тишина.

Стулья здесь отодвигались с диким скрежетом. Андрей открыл ноутбук и прошептал:

– Я пока контрольные проверю. Если тебе что-то будет непонятно, по истории, я имею в виду, спрашивай, – последние слова он произнес таким тоном, словно говорил со студенткой на семинаре. На всякий случай журналистка отодвинулась на своем стуле чуть дальше – он это заметил и ухмыльнулся уголком губ. «Вот зачем он опять сверлит меня своими темными глазами? Мне сейчас не до него!» – с досадой подумала Оля. Сделав глубокий вдох-выдох, она наконец смогла абстрагироваться от странных чувств, которые вызывал у нее новый знакомый, и погрузиться в изучение материалов.

Пожелтевшие газеты были настолько истонченными и хрупкими, что журналистка боялась ненароком их порвать. Поэтому она очень осторожно переворачивала страницу за страницей, пока на одном из разворотов не увидела крупный заголовок: «Беспрецедентный случай в истории Советского спорта: яхта «Мацеста» обгоняет канадского Sea Wolf и выходит шестой в международной кругосветной гонке…». Оля воодушевленно принялась искать какие-нибудь зацепки – заметки на полях, которые мог оставить дедушка, или подчеркнутые слова… Но ничего такого она не обнаружила – обыкновенная статья.

Почти отчаявшись что-либо найти, между последними хлипкими страничками Оля увидела сложенный вдвое листок бумаги. Это оказался договор с некой медицинской организацией под названием «Доктор Смородинцев». В этот момент девушка почувствовала на себе пристальный взгляд – ее спутник тоже с удивлением смотрел на договор.

– Ты же говорил, что не будешь подглядывать? – прошипела Оля.

– Прости, не удержался. Подумал, вдруг этот документ представляет историческую ценность?

– Свое слово ты держать не умеешь, ясно, – девушка бросила на Андрея неодобрительный взгляд.

– Дай-ка взглянуть… – аспирант выудил из-под пожелтевших листов договор. – Что ж, вполне обычный документ для того времени.

– Да, но при этом он на оказание платных медицинских услуг, – Оле вдруг стало интересно, что скажет ее эксперт. – Разве в СССР медицина была платной?

– То, что в Советском Союзе не было платной медицины – это миф, конечно. На самом деле Сталин еще в тридцатых годах создал УХЛУ2 – специальные лечебные учреждения, где можно было за наличные получить хорошее медицинское обслуживание. Но, естественно, доступ к нему был только у советской элиты.

– Спасибо за справку, – отобрав у Андрея драгоценные листки, Оля продолжила внимательно их изучать.

Ничего странного в договоре не было. Кроме того, что он был заключен с ее дедушкой. Папа, конечно, говорил, что Владимир Юрьевич был большим человеком, но вряд ли он принадлежал к верхушкам СССР. Зачем было оставлять этот документ в библиотеке? Разве дед мог знать, что внучка придет за ним через много лет?.. Не надеясь больше ничего обнаружить, Оля перевернула листок другой стороной.

Внизу в реквизитах был указан адрес медицинской организации, обведенный чьей-то рукой: Союзный проспект, 12А. Оля незаметно сунула сложенный договор в сумку.

– Еще раз большое спасибо за помощь, – сказала она Андрею, вставая с места..

–Нашла, что искала? – участливо спросил Андрей.

– Да. Мне пора, была рада познакомиться, – девушка развернулась и направилась к выходу, стараясь не оглядываться.

– Постой! – Андрей догнал ее и чуть ли не схватил за руку, чем сильно разозлил. Девушка злобно сверкнула глазами.

– Давай встретимся еще раз? – с надеждой в голосе спросил Андрей.

– Давай, через неделю, – ляпнула она первое, что пришло на ум, вырвала руку и буквально выбежала из зала.

– Встретимся здесь же, у входа! – крикнул ей вслед Андрей.

Оля выскочила на оживленную Моховую, где шум проезжающих машин и запах выхлопных газов показался ей гораздо милее затхлого советского прошлого.

Глава III. Исчезнувшая лаборатория

Прежде чем ехать на поиски медицинского центра, Оле предстояло провести небольшую подготовку. Поискав информацию по адресу, журналистка выяснила, что сейчас там находится детская поликлиника. Осталось договориться об интервью с главврачом, которая, как говорилась на сайте, работала в этом учреждении более 20 лет.

Позвонив по нескольким телефонам и отправив сообщения на несколько e-mail адресов, Оля наконец получила официальное письмо, распечатала скан и заверила его у Димы.

Чтобы получить разрешение Минздрава на интервью, журналистке пришлось придумать безобидную тему для статьи: расспрашивать главврача для расследования ей вряд ли разрешили бы. Оля подготовила вопросы под разные сценарии беседы и с нетерпением предвкушала встречу, как актриса, которая ждет выступления на сцене после долгого перерыва.

Интервью было назначено уже на следующий день, в семь вечера.

***

Новогиреево хоть и считался одним из самых населенных спальных районов Москвы, но выглядел неприветливо. Полупустые улицы, с минимальным количеством кафе и магазинов, сталинские пятиэтажки и серо-белые хрущевки, которые своими подслеповатыми окнами словно заглядывают тебе в душу… Олю охватило странное чувство: она вдруг представила, как по этой же улице много лет назад шел ее дед. Девушка даже не могла представить, сколько чувств и эмоций он испытывал в этот момент: безысходность из-за потери бизнеса, страх перед чем-то неизвестным или беспокойство за собственную семью?.. Может быть, он так же, как и Оля сейчас, разглядывал унылые дома по дороге, и ощущение обреченности давило на него все больше и больше…

На последнем аккорде песни Fool’s Garden Save the World Tomorrow (пер. «Спасти мир завтра») навигатор на экране телефона показал, что журналистка пришла к дому 12А. «Символично», – пронеслось в голове у Оли. Светло-зеленое здание было окружено синим забором. Оля увидела табличку: «ГБУЗ г. Москвы «Детская городская поликлиника №72 ДЗМ».

***

Галина Михайловна, главврач поликлиники, оказалась невысокой женщиной лет 45-ти.

– Здравствуйте, Ольга. Присаживайтесь, – сказала Галина Михайловна, как только журналистка переступила порог ее кабинета, уставленного всевозможными детскими игрушками: от резиновых уточек до пластмассовых машинок и кукол.

В темно-русых волосах, собранных в хвост, прятались серебристые нити седины, из-за этого женщина выглядела несколько старше. Белый халат подчеркивал стройную фигуру, ногти были покрыты бежевым гель-лаком.

– Добрый вечер, Галина Михайловна. Спасибо, что согласились принять меня в нерабочее время, – ответила Оля, устраиваясь на небольшом стуле напротив нее.

Поликлиника была почти пустой, медицинские работники один за другим покидали свои кабинеты.

– В письме, которое мне отправили, сказано, что вы журналист и будете расспрашивать меня об истории этой поликлиники для своей статьи. Правильно ли я понимаю?

– Да, я пишу статью о бывших советских поликлиниках. Собираю воспоминания персонала о людях, которые там работали. Сравниваю с тем, как работает медицина сегодня. Так что ничего сложного: нам с вами нужно будет всего лишь чуть-чуть покопаться в прошлом и сравнить его с настоящим, – Оля ободряюще улыбнулась собеседнице.

– Что ж, спрашивайте, – сказала Галина Михайловна. По слегка покрасневшим глазам было видно, что у нее выдался трудный день и скорее всего она хочет побыстрее отделаться от журналистки.

– Это надолго?

– Примерно на час. Вы не против, если я запишу наш разговор на диктофон?

– Конечно, записывайте.

– У меня есть информация, – начала Оля, – что в 80-е и 90-е годы здесь находилась частная компания «Доктор Смородинцев» и что как раз в это время вы начали здесь работать. Помните свой первый рабочий день?

– Да, конечно, помню. Я тогда была еще студенткой, и по знакомству смогла устроиться сюда на подработку … До этого я никогда не посещала частные клиники, поэтому меня поразило, насколько много здесь было современного оборудования.

– А как вели себя врачи?

– Очень подробно объясняли пациентам, что означают их симптомы, почему нужно сдать такие-то анализы. Они казались более вовлеченными в то, что происходит, больше внимания уделяли не только лечению, но и общению с пациентами.

– И как вы к этому отнеслись?

– Поначалу было непривычно, но потом я поняла, что такой подход, возможно, более эффективный. Потому что каждый врач обязан быть еще и психологом, уметь поддержать пациента, объяснить все простым языком.

– Расскажите о самом ярком воспоминании в первые месяцы работы.

– Один раз пациент подарил мне огромный букет цветов, – мечтательно улыбнулась Галина Михайловна. – В благодарность за работу.

– А сейчас цветы дарят?

– Теперь сюда чаще всего приходят мамочки с детьми или бабушки. Поэтому дарят конфеты, косметику… Но не цветы.

Галина Михайловна вздохнула.

– Цветы – это, конечно, очень приятно. Были ли среди ваших коллег те, с кого хотелось брать пример? Может быть, ваш руководитель?

– Да какое там… Просто приходишь и работаешь. Иногда в ночные смены. Не спишь, утром на пары. Но да, был один врач, большой профессионал своего дела. Многому меня научил.

– Расскажите о нем.

– Он заведовал отделом кардиологии. Частенько говорил мне: «Мы, Галенька, слушаем сердце пациента, знаем все о его физиологии. Но мы не обязаны знать все о его душе», – главврач, немного задумавшись, посмотрела в окно. – У него как-то получалось быть со всеми вежливым, дружелюбным и при этом соблюдать дистанцию с пациентами.

– Это, наверное, очень сложно: сочувствовать человеку, но в то же время не давать ему пошатнуть свое душевное спокойствие…

– Да, это действительно сложно. У многих врачей уходят годы работы на то, чтобы этому научиться.

– И вы научились?

– Надеюсь, что да, – краем глаза журналистка отметила, что Галина Михайловна то и дело снимала и надевала обратно кольцо на средний палец. – Но порой приходят такие встревоженные родители, что их волнение мне передается, как бы я ни пыталась абстрагироваться.

– С их детьми что-то серьезное происходит или они просто волнуются?

– В том-то и дело, что у ребенка может быть обычный грипп, который просто и быстро вылечивается. Но есть родители, которые так пекутся о своих детях, что каждый чих кажется им предвестником большой беды.

– И как вы с этим справляетесь? Успокаиваете их?

– Конечно, говорю, что их ребенок уже выздоравливает. Скоро выпишем, и он пойдет в школу или в детский сад.

– Помогает?

– В большинстве случаев да.

– А если нет – вы как-то еще пытаетесь успокоить родителей?

– Совсем неадекватным я советую обратиться к другому врачу за вторым мнением, если они продолжают сомневаться в моем диагнозе.

– Еще я нашла информацию, – Оля придвинулась немного ближе к интервьюируемой, – что раньше здесь, помимо клиники, находилась другая медицинская организация. Это как-то влияло на вашу работу?

– Откуда вы об этом узнали? – нахмурила лоб собеседница.

– Нашла публикации в старых советских газетах. Может быть, вы о ней что-то знаете?

Галина Михайловна пристально посмотрела на собеседницу.

– Да, я знала, что здесь располагается еще одна компания, но чем она занимается – я не интересовалась, – женщина скрестила на груди руки и отвела взгляд.

– Не смущало ли вас, что поликлиника ведет как бы двойную деятельность?

– Почему двойную? Это были разные организации, просто они снимали одно помещение. Как в офисе, когда здание одно, но арендаторы разные.

– Может быть, вы знаете, как звали ее директора?

– Это было больше двадцати лет назад. За такое время физически невозможно держать в памяти имена всех, с кем когда-то работала, – голос Галины Михайловны звучал раздраженно.

– Понимаю, но, если вы вспомните хоть что-нибудь, это очень пригодится для моей статьи, – Оля попыталась заглянуть своей собеседнице в глаза, но Галина Михайловна угрюмо уставилась в стол и, казалось, разглядывает на нем каждую крапинку.

– Как же, позвольте узнать, имя директора лаборатории поможет вам написать о поликлинике?

– Значит, здесь была лаборатория?

Главврач прикусила губу.

– Чем она занималась, вы знаете? – Оля все еще ловила бегающий взгляд собеседницы.

Но Галина Михайловна вместо ответа нырнула куда-то вниз, послышался звук открывающегося ящика. Она бросила на стол кипу бумаг и принялась увлеченно их листать.

Журналистка подалась вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то.

– А? Что? Вы еще здесь? – искусственно удивилась главврач, все еще копаясь в бумагах.

– Да, мы не закончили.

– Мне, чтобы вы понимали, нужно до вечера… – Галина Михайловна на мгновение задумалась. – Заполнить вот эти медицинские карты. Поэтому всего хорошего!

– Если вы согласитесь еще немного поговорить со мной, я могу остаться и помочь вам. Просто скажите, что делать, – Оля дружелюбно улыбнулась.

– Девушка, я не могу привлекать посторонних людей к своей работе, это же медицинская тайна! До свидания и всего хорошего! – врач продолжила увлеченно листать документы, что-то в них вписывая.

Вежливо попрощавшись, Оля вышла из кабинета.