Счастье за пять секунд

— Не бойся, — сказал он тихо, и его голос был как якорь в бушующем море моих эмоций, — Это часть тебя. Та, что всегда была с тобой. Мы лишь помогли ей проснуться. Это то, что чувствуем мы. С того момента, как ты появилась в нашем мире. Теперь мы на равных. Ты не одна.

Эти слова прозвучали как удар гонга, отозвались эхом во всем моем существе. Они были правы. Внезапно я осознала, что все это время была не просто пассивной жертвой обстоятельств. Я была частью этого уравнения, этого танца. Мои шутки, мой гнев, мое любопытство, все это било по той самой «струне», что связывала нас, заставляя ее звучать все громче.

Я больше не была пленницей. Я была... участницей. Союзницей. Женщиной, стоящей перед выбором, и сердце мое уже сделало его.

Я открыла глаза и встретилась взглядом Редгара. Он молча сидел на своем месте, и его темные, бездонные глаза были прикованы ко мне. В них не было ни одобрения, ни порицания. Лишь холодная, неумолимая констатация факта, оценка и... ожидание. Он видел то, что происходило на самом деле, не любовную сцену, а пробуждение нашей истинной связи.

И в этот миг все сомнения исчезли. Дамиль был прав — это была я. Моя жажда, моя сила, мой выбор. Я хотела этого. Хотела их.

Когда его губы, наконец, коснулись моих, это не было насилием. Это было соглашением, клятвой, скрепленной жаром дыхания. Мои руки сами поднялись и вцепились в его плечи, не чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть ближе, ощутить всю твердость его мускулов под тонкой тканью рубашки.

Его поцелуй был властным, требовательным, полным невысказанных обещаний, и я отвечала ему с той же яростью, чувствуя, как где-то глубоко внутри что-то замыкается, и магия начинает течь по новому руслу, соединяя нас. Я закрыла глаза, погружаясь в ощущение, во вкус его губ, в этот момент чистого, ничем не сдерживаемого желания.

А потом мир покачнулся, поплыл.

Ощущение было странным — не как при падении, а как при погружении в теплые воды. Один миг — я чувствую холодный камень столовой под ногами, следующий — шелк простыней под обнаженной кожей. Мы лежали на огромной кровати в моих покоях. Теплый свет магических сфер окутывал комнату золотистым сиянием, а воздух был густым и сладким, словно сама страсть имела аромат.Мы больше не стояли в столовой. Мы лежали на огромной кровати, в моих покоях, в центре комнаты. Теплый свет магических сфер мягко освещал комнату, окутывая все золотистым сиянием, вместо холодного лунного сияния из окна столовой. Воздух был напоен ароматом цветов и чем-то еще, сладким и пьянящим, запахом самой страсти.

— Что... Как мы...? — вырвалось у меня, я ошеломленно оглядываясь, чувствуя, как шелковые простыни ласкают мою кожу.

Дамиль лежал рядом, опершись на локоть. Его улыбка была хищной и довольной.

— Дом заботится о своих обитателях, — его пальцы лениво, но властно провели по моей руке, оставляя за собой след из мурашек, — Особенно когда желания... столь единодушны. Он чувствует нас. Чувствует тебя.

— А где Редгар? — прошептала я, замечая отсутствие третьей, самой напряженной энергии.

— Он там, где должен быть, — голос Анвара прозвучал мягко. Он стоял у кровати, и в его глазах читалось понимание, — У всего свое время. Сейчас... это только для нас.

— Какое еще время….

— Хватит болтать, Лена, пора чувствовать, — прошептал Дамиль, и его губы коснулись моей шеи, — Я так долго ждал момента, когда смогу снять с тебя все эти глупые одежды и узнать, какая ты на вкус….

И я почувствовала. О, как я почувствовала, когда он, не дав мне договорить, снова привлек меня к себе. Он, как настоящая змея, оплел меня своей энергетикой, своим желанием, и у меня не было ни малейшего желания сбежать, да я и не хотела.

Боги, это действительно происходит..., — пронеслось в голове, когда его тело прижалось к моему.

Он прижал меня к кровати и набросился с новым, еще более жарким поцелуем, в котором было все — и голод, и торжество, и обещание. Властный нажим, и его язык вновь вторгся в мой рот, исследуя, заявляя права, пробуя на вкус, как будто хотел запомнить меня всю.

Его шершавые ладони скользили по моему телу, изучая и запоминая каждый изгиб, каждую впадинку, сжигая своим прикосновением.

— Ты слаще, чем я представлял, — прошептал он, разрывая поцелуй, — О, тебе нравится, когда я делаю вот так? — он провел пальцами по моему боку, и я вздрогнула.

Я могла только стонать в ответ, когда его губы снова нашли мои. Мои руки инстинктивно обвились вокруг его шеи, но это было скорее попыткой удержаться в реальности, чем активным участием.

Дамиль не торопился, он был наслаждением и пыткой одновременно, исследуя каждый сантиметр, заставляя меня трепетать в ожидании. В какой-то момент я почувствовала, что мое платье уже сползает вниз по бёдрам, и прохладный воздух коснулся обнаженной кожи.

— Боги, как ты прекрасна, — тихо сказал Анвар, и его восхищенный шепот заставил меня смущенно отвернуться.

Когда платье бесшумно соскользнуло с меня, я зажмурилась, чувствуя, как жар разливается по щекам. Мелкая дрожь прошла по всему телу — и от холода, и от возбуждения, которое достигло уже невероятного накала. Тягучее, тянущее напряжение внизу живота скрутилось в тугой, болезненно-сладкий узел, заставляя меня выгибаться и тянуться к их рукам, к их губам, умоляя о продолжении. Я уже знала, каково это — быть в их власти, и это знание было пьянящим.

С глухим, победным стоном Дамиль оторвался от моих губ, посмотрел на меня своими змеинными глазами, которые теперь не пугали меня.. Его рука скользнула на мой затылок, крепко удерживая и не давая возможности отстраниться, а пальцы другой руки ловко отодвинули краешек бюстгальтера.

Я вскрикнула, когда его горячий, влажный язык коснулся соска, который моментально затвердел, отозвавшийся на прикосновение волной огня. Вобрав его в рот и немного оттянув, Дамиль начал тягуче, смачно посасывать, и каждый звук, каждое движение его языка заставляли меня гореть. Глухо застонав, я выгнулась дугой, предлагая ему больше. Мои руки все еще цеплялись за простыни, будто ища опору в этом водовороте страсти.

Мужские губы оставляли на коже обжигающие, влажные поцелуи, будто выжигая на ней свои знаки. Целуя мою шею, Анвар начал спускаться все ниже, к ключице, которую он легонько, но ощутимо куснул, вызвав смесь щемящей боли и сладкого удовольствия.

Оставшееся на мне нижнее белье исчезло в мгновенье ока, растворенное магией или просто его ловкими руками — я уже не понимала. Меня раздели быстро и проворно, не дав мне вынырнуть из тумана желания, оставив полностью обнаженной и уязвимой перед их голодными взглядами.

От избытка чувств я забыла, как дышать, полностью растворившись в океане новых, огненных ощущений. Руки Дамиля были везде, он методично, с умением истинного знатока, сводил меня с ума, не давая четко сконцентрироваться ни на одном, переполняя чувствами. Только что он ущипнул меня за сосок, посылая по телу разряд молнии, а через секунду его ладони с особой яростью мяли мои ягодицы, и звонкий шлепок отозвался в тишине комнаты, распаляя еще сильнее. Еще через минуту его длинные, умелые пальцы скользнули между моих ног, растягивая мои влажные, готовые складочки и даря мне головокружительное, пронзительное ощущение полноты и предвкушения.

На один короткий, томительный миг все ласки прекратились, а его сильные руки по-хозяйски, уверенно раздвинули мои бёдра в стороны, крепко фиксируя их в таком откровенном, подчиненном положении.

— Расслабься, маленькая, — послышался соблазнительный, шипящий шепот этого змея-искусителя, его речь теряла четкость, выдавая его собственное возбуждение, — Мы не сделаем тебе больно. Мы дадим тебе наслаждение, какого ты не знала…

Я почувствовала, как чей-то другой, незнакомый, но до боли желанный язык размашисто, уверенно прошелся по моим влажным, пылающим складочкам, заставляя все внутри сжаться от резкого, сладкого спазма.

— Ах! — крик чистого удовольствия вырвался из меня, и мои бедра сами потянулись навстречу ласкам. Это Анвар... его ласки такие нежные...

Настойчивые, горячие губы тем временем припали к чувствительной, набухшей горошине, нежно посасывая и оттягивая ее, вызывая новые волны огня. Язык же творил что-то невообразимое, виртуозное, вознося меня на небеса, он яростно, безжалостно вылизывал все, что попадалось у него на пути, заставляя мои бедра бесконтрольно дрожать.

Дамиль накрыл мой рот своим, ловя мой стон, поглощая его, он целовал меня властно, жадно, отчего по всему телу пробежала стая мурашек. Раскрыв мои губы, которые уже ждали его, он углубил поцелуй, его язык пробуя меня на вкус, словно я был самым изысканным нектаром. Свободной рукой он продолжал массировать и поглаживать мою грудь, игру пальцев был отточен и знал, что делать.

Дрожь удовольствия, всепоглощающая, прокатилась по всему телу, заставляя меня дергаться и выгибаться, терять контроль. Но его сильные руки крепко, неумолимо держали меня за бёдра, не давая возможности сдвинуться с места и заставляя принять, подчиниться этому сладкому насилию.

Движения языка стали ощутимее, увереннее, гибче. Имитируя движение члена, он проникал языком в меня, все глубже и глубже. Волна жара, плотная, тяжелая, прошлась по всему моему телу, заставляя судорожно сжаться пальчики на ногах. Я стонала, рыдала и извивалась под настойчивыми, умелыми ласками, уже не в силах им противостоять.

Дамиль взял мои руки и поднял высоко над головой, при этом крепко удерживая за запястья одной своей сильной рукой, лишая меня последней опоры. Он навис надо мной, и его глаза были полны неподдельной, животной похоти, темного торжества и чего-то еще, почти нежного в своей одержимости.

— Анвар, давай, — его голос сорвался на низкое, шипящее рычание, полное нетерпения и потери контроль, . — Не могу себя сдерживать. Хочу ее. Сейчас. Всю.

Анвар тут же оказался передо мной, накрывая меня своим мощным, горячим телом, его запах: лес, дождь и что-то чистое, мужское — ударил в нос. Широко распахнув глаза от внезапности, я на мгновение запаниковала, ощутив всю серьезность происходящего.

— Анвар, не надо… подожди… — умоляюще, прерывисто зашептала я, смотря ему в глаза, такие бездонно голубые, глубокие и такие, странным образом, в миг ставшие родными, близкими. Я искала в них спасения, но нашла лишь ответное пламя.

— Лена, — прохрипел он..

Но не давая ему передумать, опомнился, мой личный змей-искуситель. Дамиль, ущипнул меня за сосок, послав новую волну удовольствия, а затем, чувственно, медленно целуя шею, зашептал на ушко, его голос был как яд, парализующий волю:

— Хватит думать, Лена. Перестань бороться. Пора чувствовать. Потерять себя. Отдаться нам. Я хочу слышать каждый твой стон, каждое твое дыхание.

Не успев ничего ему возразить, высказать свой страх, я задохнулась в собственном, громком, протяжном стоне. Анвар подался вперед, его член раздвинули мои влажные, горячие складочки, и он начал входить в меня. Медленно. Не спеша. Мучительно нежно. Каждый сантиметр его продвижения был и пыткой, и блаженством, он наполнял и растягивал меня изнутри, заставляя почувствовать каждую частичку себя. А затем, когда я уже почти привыкла к этому размеренному ритму, он сделал один резкий, решающий толчок, оказавшись полностью внутри меня, до самого основания. Он замер, и я почувствовала, как он выдохнул, будто сбросил тяжелый груз.

— Прости, — сказал он тихо, искренне, с болью и нежностью в голосе, прежде чем его губы снова нашли мои в нежном, почти целомудренном поцелуе.

А затем он начал двигаться. Сначала медленно, очень нежно, почти робко. Будто пытаясь показать, передать мне всю ту любовь, преданность, что копилась в его сердце долгие годы ожидания. Он брал меня, как самую главную, хрупкую и бесценную драгоценность своей жизни, растягивая удовольствие, смотря мне прямо в глаза, ловя каждую мою эмоцию, каждый отблеск наслаждения или боли на моем лице.

Он проникал в меня глубоко, до самых потаенных уголков моей души, ловя короткими, ласковыми поцелуями мои стоны, сглатывая мои слезы.

— Ах, еще, Анвар, еще, пожалуйста, — шептала я уже охрипшим, срывающимся голосом, мои пальцы впились в его плечи.

Кричать уже не было сил, все существо сосредоточилось на одном: пружина, что туго, до боли скрутилась у меня в животе, пульсировала, переполнялась жидкой, раскаленной лавой. Мне срочно, отчаянно нужно было освободиться от этого жгучего, сладкого напряжения.