Счастье за пять секунд

Алиша Михайлова

Счастье за пять секунд

Глава 1

Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь-дзинь!

Мой дверной звонок трещал, как взбесившаяся кузнечиха, объевшаяся энергетиков. Хотя нет, как пожарная сирена в эпицентре апокалипсиса, которую заело на самой высокой ноте. Звук, от которого вздрагивали соседи сверху и, мне казалось, даже тараканы за плинтусом начинали судорожно собирать свои тараканьи чемоданчики.

«Ну когда же ты, наконец, отойдешь в мир иной, желательно без возможности реинкарнации?» — пронеслось у меня в голове, пока я плелась к двери. Этот звонок был электронным Фениксом — восставал из пепла после любых моих попыток его «случайно» сломать. Я его трясла, заливала чаем и даже однажды пыталась «починить» молотком. Бесполезно. Он был бессмертен, как вампир, только без обаяния Брэда Питта и с единственной миссией — сводить с ума меня и всё живое в радиусе пяти этажей.

Впрочем, я отвлеклась. Сегодня ведь мой день рождения!

Пятнадцатое июля. Дата, которая в моём личном календаре традиционно означала три вещи: шашлыки на природе, смех до слёз и священную уверенность, что в этом году я точно буду встречать его не в одиночку. Последний пункт, впрочем, с завидным постоянством переползал в планы на следующий год. С каждым разом энтузиазма становилось всё меньше, а виной тому — навязчивая идея моих подруг, Ани и Оли, выдать меня замуж. Они, благополучно осевшие в гавани семейной жизни и обросшие детьми, смотрели на моё холостое плавание как на личную трагедию вселенского масштаба.

Особенно Аня. Она была похожа на талантливого, но неуемного режиссёра, который при любом удобном случае пытался впихнуть меня в свой бесконечный сериал под названием «Замуж в 28». Оля же выступала в роли весёлого и слегка неадекватного продюсера, поддерживающего любую бредовую идею. Страшно было представить, какой «сюрприз» они припасли на этот раз. Я мысленно молилась лишь об одном: чтобы из-за их спин не возник очередной «жених» с глазами испуганного оленя и заготовленной фразой «Меня мама с вами познакомить хотела».

Дзинь-дзинь-ДЗИНЬ!

— Лечу, лечу, ради бога! — взвыла я, срываясь с места. Ещё секунда — и соседи вызовут МЧС, уверенные, что у меня вовсю полыхает.

Я рванула дверь, и на пороге, словно вихрь радости и хаоса, предстала Оля.

— Лееенууусииик! С Днём Рождения, родная! — проорала она так, будто мы стояли не в тихой квартире, а на палубе тонущего корабля в шторм.

Оля была мастером многозадачности: она успела одновременно скинуть пальто (оно упало на вешалку, промахнулось и легло мирно спать на пол), схватить меня в объятия, зацеловать так, что я теперь знаю, какой вкус у её новой помады, и, уже уткнувшись в телефон, давать указания мужу: «Серёж, ты не просто приложи памперс, а закрепи липучки! Нет, не теми концами! Симметрично, я тебя умоляю! Представь, что это не ребёнок, а твой новый айфон — ты же его в чехол аккуратно заправляешь!»

Из-за её спины, словно тень неодобрения, возникла Аня.

— Привет, Лена. Мы уж думали, ты в коме, или звонок снова сломался, — проворчала она, переступая порог с видом инспектора, пришедшего проверить, почему у меня до сих пор нет мужа и детей.

«Старушка Аня» — моё шутливое прозвище для неё. Ей было всего тридцать, но её талант ворчать и видеть во всём негатив мог бы затмить любого профессионального брюзгу. Мы с ней — подруги детства. Прошли вместе Крым (где нас чуть не унесло в море во время шторма, и мы выжили только на шоколадках и бранных словах), Рим (где мы заблудились и случайно попали на частную вечеринку к каким-то подозрительным личностям) и все подвалы нашего района (в поисках кошек для приюта). Но её главный конёк последние лет пять — это моя личная жизнь. Её заклинание «Ну Леееен, тебе пора замуж!» действовало на меня сильнее, чем снотворное.

— Проходите, девочки, к столу, всё готово, — пропела я самым сладким голосом, каким могла, пропуская их вглубь квартиры, — Как говорится, добро пожаловать в мой скромный холостяцкий приют.

Посиделки с подругами стали для меня редким и ценным островком «взрослой» жизни в их море пелёнок, памперсов и мужских носков. Они отрывались по полной, а я… я была в вечном «активном поиске», по версии Ани. А по-моему — просто жила. После серии неудачных отношений, оставивших моё сердце похожим на решето, я решила взять паузу. Мои подруги смотрели на эту паузу как на национальную забастовку и делали всё, чтобы её сорвать.

После второй «рюмки водки на столе» (как поётся в той самой песне) Оля пустилась в пляс. Её движения были диким, но завораживающим миксом танца маленьких лебедей и движений молодой мамы, укачивающей младенца.

— Оль, ты чего это? — подмигнула я ей, — Ребёнка укачиваешь или демона изгоняешь?

— А это, Лен, новый фитнес! — задыхаясь, ответила она, — Называется «танец молодой матери»! Сочетаю приятное с полезным: и танцую, и рефлексы материнские тренирую! Серёжа говорит, я теперь во сне пеленаю свою же ногу!

Пока Оля отрывалась, Аня, сидя напротив, смотрела на меня взглядом сурового ревизора, который только что обнаружил серьезную недостачу в виде отсутствия обручального кольца.

— Лена, я не понимаю, о чём ты думаешь! — начала она, и я мысленно вздохнула. Шоу начинается, — Тебе уже 28! Двадцать восемь, Карл! А ты ходишь тут одна, как перст. Ты даже не представляешь, какое это счастье — когда дома тебя ждут муж и дети!

«Мляяяяя…» — пронеслось у меня в голове яркой и сочной картинкой. Именно после этой же фразы год назад на моём пороге возник мой бывший одноклассник, Слава. Оказалось, он любил меня «всю жизнь» и, судя по запаху, заливал эту любовь чем-то крепким. Вечер закончился тем, что я вызывала такси его матери. Зачем люди так настойчиво лезут в чужую жизнь, если в своей, видимо, всё так прекрасно? Величайшая загадка.

Я натянула на лицо самую сладкую, просто сахарную улыбку, от которой, кажется, даже ложка в моём чае пошевелилась.

— Ань, милая, а я разве говорю, что это не счастье? — простонала я, — Просто моё счастье пока что носит другую форму. Форму, например, вот этого вкуснейшего торта, который я могу съесть вся, без дележа с мужем и детьми!

— Торт — это не счастье, Лен! — парировала Аня, — Торт — это временная радость, которая оседает на бёдрах! А муж — это навсегда! Ну, или до первого развода, — добавила она чуть тише.

— Ой, девочки, не начинайте! — подскочила к нам Оля, запыхавшись, — Лен, она же из лучших побуждений! Ты себе представляешь, каково это — знать, что твоя лучшая подруга в субботу вечером одна, а могла бы… ну… мыть носки какого-нибудь достойного мужчины!

— Оля, ты сейчас не очень помогаешь, — сухо заметила я.

— А, ну да, — спохватилась она, — Ладно, я лучше ещё потанцую.

Оля снова умчалась в центр комнаты, а Аня с видом победителя достала из своей сумки-чёрной дыры (которая, я была уверена, могла бы вместить не только половину моей квартиры, но и пару-тройку затерянных экспедиций) конверт. Не простой, а кремового цвета, с изящной золотой гравировкой в виде завитушек. Смотрелся он дорого и очень, очень подозрительно.

— Держи! — протянула она его с торжествующим видом, — Это тебе!

— Спасибо, милая! — сказала я с наигранным восторгом, принимая злополучный предмет, — А что это? Билеты на Мальдивы? Или, может, путёвка в дом престарелых, чтобы я заранее присмотрела себе местечко? — пошутила я, хотя в душе замерла.

— Открывай, открывай скорее! — захлопала в ладоши Оля, на секунду прервав свой танцевальный марафон.

Аня сидела с видом кота, который только что съел не только канарейку, но и весь зоомагазин, и теперь ждёт всеобщего восхищения.

Мои пальцы вдруг стали ватными и непослушными. Я с трудом вскрыла конверт, чувствуя себя сапёром на минном поле. Внутри лежала плотная карточка. На ней было вытеснено изысканным шрифтом: «Клуб «Гармония». Счастье за пять секунд».Я уставилась на эту надпись, чувствуя, как по лицу разливается маска полного непонимания. «Счастье за пять секунд»? Звучало как слоган для нового энергетика, средства для похудения или… секты для очень нетерпеливых людей.

Увидев моё окаменевшее выражение лица, Аня поспешила с объяснениями.

— Это, Ленусь, твой счастливый билет! Твой Ноев ковчег в мире одиночества! — провозгласила она с пафосом, достойным объявления о выигрыше в лотерею, — Я тут подумала, хватит тебе прозябать! На этот раз у меня стопроцентный вариант. Всё срастётся!

«Что ты опять удумала?» — пронеслось у меня в голове. Я мысленно оценила расстояние до двери, но путь преграждала танцующая Оля, которая теперь изображала, кажется, аиста, приносящего детей.

— И что это? — выдавила я, стараясь, чтобы в голосе не дрогнула вся моя накопившаяся обида, — Очередная секта, где обещают просветление после десятиминутной медитации и взноса в тысячу долларов? Или курсы по соблазнению олигархов с помощью кулинарии и астрологии?

— Нет! — фыркнула Аня, будто я предложила ей продать мне почку, — Это элитный клуб знакомств! Очень закрытый. Туда не каждый миллионер попадёт! Я тебе этот пригласительный чуть ли не по блату достала, у мужа коллеги брат владелец… Туда ходят только приличные, успешные одинокие люди! И название какое… «Счастье за пять секунд»… Романтично же!

Она закатила глаза, словно представляя себе это самое счастье — этакий образ меня под руку с мужчиной-мечтой, который за пять секунд успевает подарить мне шубу, сделать предложение и помыть посуду. От её слов мне стало горько и до слёз обидно. Как будто моя жизнь, моя квартира, моя карьера — всё это прах и пустота по сравнению с заветным штампом в паспорте. Я всегда мечтала о семье, но мечтать и бегать за ней с сачком, как за бабочкой, — разные вещи.

— Ладно, — тихо и с поражением пробормотала я, — Схожу.

Я взяла этот глянцевый, многообещающий конверт и сунула его под скатерть. С глаза долой — из сердца вон. Как говорится, и на старуху бывает проруха. Но в этот раз что - то подсказывало мне, что это “проруха” обернется куда большими приключениями, чем я могла предположить.

Глава 2

Последующая неделя прошла в попытках вернуться к рутине. Утро начиналось с чашки кофе, такой крепкой, что ложка в ней могла стоять сама по себе. День — в метро, где я изучала искусство втискивания в уже полный вагон. Вечер — дорога домой, в пустующую квартиру. Но привычный ритм дал сбой. Словно назойливый комар, в голове жужжала одна мысль: «Лена, а ведь тебе уже двадцать восемь».

Фраза Ани о «семейном счастье», которое я якобы упрямо отвергаю, засела глубоко, как заноза. Каждый раз, накрывая на стол для одной персоны, я ловила себя на том, что представляю, как на кухне кто-то ещё варит кофе или смеётся над моей шуткой. И каждый раз эта картинка больно обжигала. Потому что это была не просто картинка — это была несбывшаяся мечта. Я всегда хотела семью. Но хотеть и получить готовый «комплект» от настойчивых подруг — совсем не одно и то же.

Чтобы заглушить этот внутренний вой сирен одиночества, я объявила войну быту. Я перемыла все окна до хрустального блеска. Выбросила хлам из шкафов, обнаружив там целый пласт артефактов из прошлой жизни: билеты на концерты распавшихся групп, джинсы, в которые я когда-то влезала, и одинокий ёлочный носок. Я разобрала антресоли, протёрла пыль за батареями и даже выдраила духовку. Физическая усталость была благом — она не оставляла сил на душевную.

Но коварный кремовый конверт, засунутый мной подальше в ящик комода, продолжал маячить на горизонте сознания. «Ну, Анька, подложила ты мне свинью, — ворчала я, отскребая пригоревший жир с противня. — Подарок, который кричит: «С тобой что-то не так, давай мы это исправим!»

Мой внутренний диалог напоминал ток-шоу с двумя ведущими.

· Разумная Лена: «Идти в непонятный клуб по сомнительному приглашению — верх идиотизма! Это же прямая дорога в секту или в лапы маньяка-аристократа!»

· Отчаявшаяся Лена: «Но там, может, будут бутерброды с красной искрой! Или хоть какой - нибудь мужик, который смотрит не в телефон, а в глаза!».

· Разумная Лена: «ДА! Я же не такая! Я умная и независимая!»

· Отчаявшаяся Лена (уже чуть тише): «Ну, точно... ДА... Наверное...»

Этот боевой клич стал моим саундтреком на всю неделю.

Но вот настал вечер пятницы. Я закрыла рабочий ноутбук, и в квартире повисла та самая, оглушительная тишина выходного дня. Обычно я ценила эти минуты уединения, но сегодня они давили. Я включила телевизор, потом выключила.

Попыталась читать — слова не складывались в предложения. Квартира, которую я так старательно вылизывала, казалась подозрительно пустой. Такая пустота, что, кажется, эхо от моего вздоха возвращалось ко мне с вопросом: «И что будем делать?».

И тут, садясь на диван, я случайно задела ногой ящик комода. Тот самый. И снова мысленно вернулась к подарку подруги. Вспомнила её слова: «Ты себе представить не можешь, какое это счастье, когда дома тебя ждут муж и дети!». И ведь представляю, чёрт побери! Именно поэтому мне так горько и одиноко в эту секунду.

Захотелось не просто общения — а тепла. Не дружеских объятий, а того самого, волнительного чувства, когда в животе порхают бабочки, а не сидит камень невыполненных дел. Мурашек от случайного прикосновения, трепета от предвкушения свидания. Такого давно не было... Такого, если честно, не было никогда с той самой, сногсшибательной искрой.

Мой взгляд снова, сам собой, упёрся в ящик комода. «А чем чёрт не шутит!» — отчаянно подумала я, выдергивая злополучный конверт.

Я внимательно, впервые, рассмотрела его. Бумага была приятной, бархатистой. Шрифт — изящным. Адрес был указан в самом центре города. Рядом с тем самым рестораном, куда я могла бы зайти разве что в качестве официантки.

— Ладно, — провозгласила я пустой квартире, чувствуя себя безумным учёным, решившимся на опасный эксперимент, — Я просто проведу разведку. Подойду, пощупаю, понюхаю. Если пахнет дорогим парфюмом и безысходностью — развернусь и уйду. Если будут бесплатные канапе — останусь на пять минут. Ничего страшного не случится. Просто... чтобы сегодня вечером было о чём подумать, кроме своего одиночества.

Любопытство, надо сказать, разыгралось не на шутку. А ещё мысль, что я делаю что-то запретное и авантюрное, добавила решимости.

«Разнообразия мне в жизни не хватает! — убеждала я себя, целеустремлённо маршируя к шкафу, — А тут и разнообразие, и острые ощущения, и, возможно, бесплатный психоанализ! Всё в одном флаконе!»

Я перемерила весь гардероб, устроив на кровати хаос из одежды. «Это слишком отчаянно», «это выгляжу как учительница на пенсии», «а это платье кричит "возьмите меня, я одинока!"». В итоге надела простое, но элегантное тёмно-синее платье. Накрасилась минимально. Посидела перед зеркалом, собираясь с мыслями.

— Ты просто идёшь на экскурсию в зоопарк к редким видам самцов-одиночек, — сказала я своему отражению, — Не более того. Фотографировать можно, кормить — не рекомендуется.

На часах было восемь вечера. Я вызвала такси, пока Разумная Лена не заперелась в ванной с криками «Не пущу!».

Клуб, как и было указано, оказался в самом сердце города. Я чувствовала себя конспиратором, пробираясь по пустому, выложенному мрамором коридору. Никаких вывесок, опознавательных знаков. Я уже начала думать, что Аня меня разыграла, пока не увидела её. Ту самую дверь. Глухую, дубовую, без номера. И на ней ту самую, дурацкую и многообещающую табличку: «Счастье за пять секунд».

Сердце заколотилось где-то в районе горла, выдавая мой фальшивый покой.

— Ну, была не была... — прошептала я, взялась за массивную медную ручку и толкнула дверь.

И тут случилось нечто, чего я никак не ожидала. Не было ни шумной толпы, ни столиков, ни приглушенной музыки. Вместо этого меня ослепила короткая, но очень яркая вспышка белого света, будто меня сфотографировал папарацци на том свете. Я зажмурилась, а когда открыла глаза... обомлела.

Я стояла не в клубе. Я стояла... в каменной комнате. Не в метафорическом, а в самом что ни на есть прямом смысле. Стены были сложены из грубого, потрескавшегося камня, в углу дымилась факела, а в центре стоял массивный деревянный стол, на котором лежала пергаментная карта с непонятными символами.

Пахло деревом, дымом и чем - то пряным. Вместо паркета под ногами шкуры. Вместо люстры пылающий камин и странные светящиеся растения. Тишина была оглушительной.

— Вот это декорации... — прошептала я, и голос мой пропал в гуле какого-то далёкого эха, — Здесь что, «Игру престолов» снимают? Или это клуб для реконструкторов-викингов с обострённым чувством стиля?

Чувство лёгкой паники начало подползать к горлу. Это явно была не та дверь. Я развернулась, чтобы выйти... и застыла. Там, где должна была быть дверь, зияла сплошная каменная стена.

Я несколько раз моргнула, потерла глаза, даже щипнула себя за руку – больно. Стена никуда не делась. Она была настолько реальной, что я чувствовала исходящий от неё холод и запах старого камня и влаги.

— Так, Лена, спокойно, — приказала я себе, чувствуя, как дрожат колени, — Дыши. Вдох, выдох. Это чья-то шутка. Очень дорогая и не очень смешная. Наверное, это такой розыгрыш для новых клиентов. Сейчас из-за угла выйдет какой-нибудь актёр в костюме рыцаря и скажет: «Сюрприз! Добро пожаловать в Средневековье, у нас тут Wi-Fi нет, зато чума есть!»

Но из-за угла никто не выходил. Было тихо, слышно только потрескивание факела.

Осознание всей неправильности ситуации накатило постепенно, как медленный прилив. Я не там, где должна быть. И я не знаю, где я. И самое главное – как мне теперь попасть домой, чтобы дочитать ту самую книгу, которую я отложила на столе?

— Ладно, — сказала я вслух, и голос мой прозвучал неестественно громко, — Раз меня так любезно пригласили и даже входную дверь спрятали, значит, выход здесь не один. Где наша не пропадала – там нас и найдут. Или не найдут. В любом случае, сидеть и ждать, пока из факела закончится масло, – не вариант.

Я сделала решительный шаг вглубь этой странной каменной комнаты, готовая ко всему. Или, по крайней мере, стараясь так выглядеть.

Глава 3

Я осторожно приоткрыла единственную дверь в каменной комнате и застыла на пороге.

В небольшом помещении, похожем на кабинет, находились они. Трое. Двое сидели в кожаных креслах, а третий нервно расхаживал взад-вперёд. Увидев меня, он резко остановился.

И тут начался мой персональный аттракцион неслыханной щедрости.

Тот, что шагал, был воплощением первобытной мощи. Высокий, с плечами, на которых, казалось, можно было носить брёвна. Его тёмные волосы были собраны в низкий хвост, что лишь подчёркивало безупречно резкие черты лица. А его торс... Господи, его торс был обнажён по пояс и выглядел так, будто его лепили вручную с натуры каким-то гением-скульптором. Каждый мускул был прорисован, каждая вена...

«Нет, Лена, нет, — заверещал в голове внутренний цензор,— Это не пляж. Это, судя по всему, похищение. Хотя, надо признать, с эстетическим уклоном».

Но самое жуткое и завораживающее началось, когда наши взгляды встретились. Его глаза — холодные, как арктический лёд, — вспыхнули изнутри голубоватым сиянием. Я отшатнулась. «Галлюцинации? Контактные линзы с подсветкой?»

— Ларинет, — произнёс он тихо. Его голос, низкий, бархатный, с лёгкой хрипотцой, пробежал по моей коже электрическим разрядом.

Все трое были похожи — та же дикая, первозданная мощь, но в деталях они разительно отличались.

Со своего кресла поднялся второй. Он был чуть ниже и стройнее первого, но не менее мускулистым. Его гибкость чувствовалась в каждом движении. Черты лица — тоньше, с лисьим, хищным изяществом. Глаза цвета тёмного мёда светились тёплым золотистым свечением. Его чёрные волосы были заплетены в сложную косу. И снова этот голый торс, покрытый татуировками и шрамами!

«Я или в коме, или на съёмках самого дорогого в истории фэнтези-сериала, — пронеслось в голове. — Где режиссёр? Где сценарий?»

— Ну что, смотрины начались? — сказал он, и его губы растянулись в ухмылке, обнажив белые, чуть острые зубы, — Я — Дамиль. Рад, что наша новая диковинка оказалась такой... симпатичной.

— Диковинка? — вырвалось у меня, — Я тебе покажу диковинку, дружок! Где я и что происходит?

— О, с характером! — рассмеялся Дамиль, и его золотые глаза сверкнули весельем, — Это мне нравится. Знакомься, лисёнок, это мои братья. Угрюмый скала — Редгар, — он кивнул на первого мужчину, — а это наш солнечный зайчик, Анвар.

Анваром оказался тот, кто не вставал. Парень, а не мужчина — он выглядел моложе. Те же плечи, тот же рельефный пресс, но... На нём была мягкая, замшевая рубашка свободного кроя. Спасибо хоть за это! Его вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы были слегка растрёпаны, а глаза светились таким чистым, лазурным светом, что казались двумя осколками летнего неба. Когда он улыбнулся, на его щеках прорезались ямочки.

— Не слушай его, он всегда так, — сказал Анвар, его голос был тёплым и спокойным, — Добро пожаловать... ..,— он сделал небольшую паузу, словно ожидая, что я представлюсь.

Вот же чёрт, надо же было сохранять хоть какие-то приличия, даже когда тебя похитили.

—Лена, — выдохнула я, — Меня зовут Лена. А теперь, пожалуйста, объясните, что происходит? И простите, что без предупреждения, но я требую немедленно вернуть меня обратно!

Редгар — тот самый, первый, с гранитным лицом и ледяными глазами, грозно посмотрел на меня.

— Хватит болтать, Лена, — его голос пророкотал, как подземный гром, и моё имя в его устах прозвучало как приговор, — Дело есть.

— Что за дело? — набрала я воздуха в грудь, пытаясь казаться уверенной,— Я не подписывала никакой трудовой договор! Я требую немедленно вернуть меня обратно! В мой мир, где есть Wi-Fi, кофе навынос и алименты!

Дамиль фыркнул.

—Милая, твой «вай-фай» тебе здесь не понадобится. А насчёт возврата... — он многозначительно посмотрел на Редгара.

— Обратного пути нет, — коротко отрубил хмурый. Его светящийся взгляд был тяжелым и неумолимым, — Портал односторонний. Ты здесь. Смирись.

«Смирись» — это слово подействовало на меня как преславутая тряпка для быка. Смириться? Сейчас? Когда меня похитили три светящихся голых торса с манией величия? Щас!

— А ну, щёки поджали! — рявкнула я неожиданно для себя самой и рванула с места.

Мой план был гениален в своей простоте: дверь. Та самая, через которую я вошла в эту комнату. Я пронеслась мимо ошарашенного Дамиля, оттолкнула кресло и схватилась за массивную железную ручку. Дверь не поддавалась.

— Эй! Откройте! Я вызову полицию! — закричала я, колотя кулаком по дереву.

— Поли... цию? — переспросил Дамиль с искренним любопытством, подходя ко мне, — Это ещё что? Твоя магия?

— Отстань!

План Б: окно. Я кинулась к ближайшему оконному проёму, но вместо стёкол там оказались какие-то мутные, но невероятно прочные пластины. Я постучала по одной — глухо.

— Это закалённый смолой древесный сок, — пояснил Анвар, — Медведь-шершень не прокусит.

— А я и не собиралась кусать! — огрызнулась я.

План В: паника. Я начала метаться по комнате, открывая все подряд двери. Одна вела в кладовку, полную оружия и шкур. Другая — в помещение, похожее на ванную, с огромной каменной купелью. Третья... упёрлась в сплошную каменную стену.

— Это тупик, милая, — раздался над самым ухом бархатный голос. Я взвизгнула и отпрыгнула. Дамиль стоял прямо за мной, дыша мне в макушку,— Игра в догонялки закончена?

— Это не игра! — выдохнула я, прислонившись к стене и чувствуя, как подкашиваются ноги, — Я хочу домой.

— Домой? — в разговор снова влез Редгар. Он всё так же сидел в кресле, наблюдая за моим представлением с видом раздражённого критика, — Твой дом теперь здесь. Ты — наша Ларинет. Наша общая судьба.

— Общая?! — взвизгнула я, — На троих? Вы что, с ума посходили? У нас в мире за такое статью дают! Или как минимум передачу на НТВ снимают!

Анвар встал и медленно подошёл ко мне, его лазурные глаза светились искренним сочувствием.

— Лена, мы понимаем, это шок. Но магия нашего рода такова. Наше сердце, наш зверь внутри, выбирает одну на всех. И он выбрал тебя.