Сборник рассказов. Любовь, рождённая в Анапе. Книга вторая

– Ну что, – подошла ко мне Алина. – Кажется, наша барабанщица и кадет только что выпустили свой собственный, немой, но самый искренний сериал. И он явно с хэппи-эндом.

Мы вернулись в город поздно, уставшие, но счастливые. Фестиваль, кубок, расследование – всё это осталось позади, но подарило нам нечто большее. Мы нашли друг друга. И глядя на Егора и Лику, которые теперь шли рядом, их плечи иногда касались, и они улыбались так, как улыбаются только те, кто нашёл своё внезапное счастье, я понял – наше анапское лето стало той самой историей, которую не напишешь по заказу. Оно было настоящим.

Тайна УФ-метки.

Исчезновение у спасательной вышки.

Жаркая Анапа, лето, море… и странная кража. С береговой спасательной вышки бесследно исчезают аптечки. Вроде бы мелочь, но для учеников медколледжа и морского класса это дело чести. Команда юных сыщиков – целеустремлённая Лика и упрямый Егор – берётся за расследование. Они сверяют поставки, ищут зацепки и находят тайник в пыльном углу старого шкафа.

Главный подозреваемый – самоуверенный Артём – яростно всё отрицает. Но улики – вещь упрямая. Решающей становится УФ-метка, светящаяся на его рюкзаке. После штрафа и тяжёлого разговора по душам в маленьком коллективе рождается настоящая дружба. А Лика, медсестра-волонтёр, впервые смотрит на Егора иначе и берёт его за руку, понимая, что справедливость – не единственное, что они нашли.

Воздух Анапы в июле – это густой коктейль из запахов морской соли, жаренного на углях хека и сладковатого аромата пончиков. Он обволакивает, расслабляет, заставляет думать о бесконечных каникулах. Но для Лики, студентки местного медколледжа, проходившей летнюю практику волонтёром на городском пляже, этот воздух в одно утро стал густым от недоумения.

– Не может быть! – её голос, обычно такой спокойный, задрожал от возмущения. – Иван Петрович, я же вчера лично всё пополняла!

Пожилой спасатель, загорелый, как махагон, только развёл руками, с тоской глядя на пустые, пыльные полки металлического шкафа у основания спасательной вышки. Место, где должны лежать стерильные бинты, жгуты, йод и анальгин, зияло пустотой.

– Третий раз за неделю, Ликанька, – вздохнул он. – Как сквозь землю проваливаются.

Рядом стоял Егор, старшеклассник из морского класса. Высокий, угловатый, с серьёзным взглядом серых глаз, которые видели в мире не развлечения, а задачи, которые нужно решить. Его направили сюда для прохождения навигационной практики, но сейчас его мозг переключился на другую проблему.

– Это не случайность, – тихо, но чётко сказал он. – Слишком системно.

Лика повернулась к нему. Она знала Егора всего пару недель. Он всегда был немного на своей волне, молчаливый, не такой шумный, как его одноклассники. Но сейчас в его словах была такая уверенность, что она невольно прислушалась.

– Ты думаешь, это кто-то специально? Но зачем? Продать? Это же копейки.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Но давай выясним.

Их дуэт сыщиков-любителей сложился сам собой. Лика – дотошная, с медицинским складом ума, помнившая каждую единицу списанного имущества. Егор – стратег, любивший выстраивать логические цепочки. Они стали сверять записи о поставках с журналом, который вёл Иван Петрович.

– Смотри, – Егор тыкал пальцем в столбик цифр. – Пропадает всегда после дежурства Артёма.

Артём – тоже ученик морского класса, король пляжных тусовок, парень с обаятельной ухмылкой и дорогими шортами. Все его любили, он был душой компании.

– Артём? – Лика фыркнула. – Да ему лишь бы посмеяться, пофлиртовать. Красть бинты – это не его уровень.

– Самый очевидный вариант часто и есть правильный, – парировал Егор. – Но нам нужны доказательства.

Их расследование сплотило вокруг себя небольшую группу ребят: Сашу, подругу Лики по колледжу, романтичную и впечатлительную, и Влада, тихого одноклассника Егора, который обожал всякие технические штуки. Они стали настоящей командой. Вечерами, после практики, они собирались в тени той самой вышки, строили теории, спорили.

– Может, это вандалы какие-то? – предполагала Саша, мечтательно глядя на закат.

– Слишком избирательные вандалы, – качал головой Егор. – Берут только самое необходимое, дорогое. А пластыри цветные или валидол не трогают.

Лика наблюдала за Егором. Она всегда считала его занудным «технарём». Но сейчас, видя, как он горит идеей, как его глаза загораются, когда он находит новую зацепку, она начала понимать, что за внешней холодностью скрывается настоящая страсть. Страсть к справедливости.

Однажды Влад, осматривая шкаф с фонариком, нашёл за ним едва заметную щель в деревянной обшивке стены вышки.

– Ребята, смотрите! – позвал он.

За обшивкой оказался крошечный тайник – старый, пыльный отсек, вероятно, оставшийся от старой конструкции. И в нём… пусто. Но не совсем. На дне валялось несколько пустых упаковок от бинтов и шприцов. Тот же производитель, та же партия.

– Бинго, – прошептал Егор. – Тайник. Значит, вор не уносил всё сразу, а складировал здесь, чтобы потом забрать.

Теперь улики указывали на кого-то, кто имел постоянный доступ к вышке. Круг сузился. Подозрение снова пало на Артёма.

Команда устроила ему «допрос с пристрастием» прямо на пляже, пока волны лениво лизали песок.

– Артём, ты же там один постоянно тусуешься после смены! – не выдержала Лика.

Артём лишь презрительно усмехнулся, откинув чёлку.

– Что, медсестричка, с катушек слетела? Или, – он бросил колкий взгляд на Егора, – твой новый ботаник-бойфренд нашептал? Нет у меня ваших аптечек. Ищите своего вора в другом месте.

Егор сжал кулаки, но промолчал. Он видел, как Артём нервно перебирал лямку своего модного рюкзака. И тут в голове у него щёлкнуло. УФ-метка.

Неделю назад, заполняя журнал, он случайно пролил на стол флуоресцентные чернила от маркера, который использовал для пометок на картах. Чернила попали и на несколько упаковок бинтов, которые как раз готовили к пополнению. Он тогда не придал этому значения, просто отложил «испорченные» упаковки в сторону. А потом они… исчезли.

– Лика, – тихо сказал он, отводя её в сторону. – Помнишь, я тебе говорил про те чернила? Они светятся в ультрафиолете.

Глаза Лики расширились. – И ты думаешь…

– Думаю, что стоит проверить.

У Влада, как у истинного гика, был на брелке миниатюрный УФ-фонарик. Решающая «операция» была назначена на следующий день.

Они подкараулили Артёма, когда он после дежурства направлялся к кафе. Егор, собрав всю свою храбрость, подошёл к нему. Лика, Саша и Влад стояли сзади, создавая моральную поддержку.

– Артём, последний шанс, – сказал Егор. – Верни всё и извинись перед Иваном Петровичем.

– Опять вы со своими сказками? – фыркнул Артём. – Отстаньте.

Тогда Егор молча достал из кармана УФ-фонарик и направил луч на тёмную ткань рюкзака Артёма.

Произошло волшебство. На чёрном нейлоне ярко-зелёным светом засветилась чёткая полоска – отпечаток пальца, испачканного в тех самых чернилах. А рядом – размытое пятно, как будто от трения об упаковку.

Артём замер. Его самоуверенная маска в одно мгновение треснула и осыпалась. Он побледнел.

– Это… это не я… – попытался он выкрутиться, но голос его сломался.

– Это ты, – тихо, но твёрдо сказала Лика. – Хватит врать.

Оказалось, всё было до банального просто. Артём подрабатывал в частном дайвинг-клубе, и его попросили «раздобыть» немного медицинских расходников «по-тихому», чтобы не заморачиваться с закупками. Для него это была просто авантюра, способ покрасоваться перед «взрослыми» парнями из клуба. Он не думал, что это кого-то серьёзно заденет.

Его сдали руководству пляжа. Был штраф, серьёзный разговор с родителями и директором училища. Команда ребят не чувствовала торжества. Была какая-то горечь.

Но вечером того же дня они все собрались на том же месте. Молча сидели, слушали шум прибоя.

– Жалко его, – вдруг сказала Саша.

– Не стоит, – возразил Влад. – Сам виноват.

– Но мы же всё сделали правильно? – неуверенно спросила Лика, глядя на Егора.

Он встретил её взгляд. В сумерках его серые глаза казались тёмными и очень глубокими.

– Правильно, – твёрдо сказал он. – Справедливость важнее жалости.

И в этот момент что-то щёлкнуло. Вообще-то, он был прав. Не только в этом деле. Он был прав в своём упрямстве, в своей вере в логику и факты. И она, Лика, которая всегда жила чувствами и эмоциями, вдруг поняла, что её мир стал гораздо прочнее от присутствия рядом этого странного, молчаливого парня.

Разговор пошёл «по душам». Они говорили о глупостях, о мечтах, о будущем. Смеялись над тем, как боялись этого решающего «засвета». Исчезла всякая натянутость. Родилась та самая, прошедшая испытание дружба.

Когда все начали расходиться, Лика и Егор остались вдвоём. Огни набережной отражались в тёмной воде, как россыпь золотых монет.

– Спасибо тебе, – сказала Лика, глядя куда-то в сторону моря. – Я бы одна не справилась. Я бы, наверное, просто расплакалась и всё.

– Враньё, – усмехнулся Егор. – Ты бы справилась. Ты сильная.

Она повернулась к нему. И в её глазах он увидел не просто благодарность. Он увидел что-то тёплое, мягкое, чего раньше никогда не видел. Он, который всё просчитывал, этот взгляд не мог просчитать. И его сердце забилось чаще.

Они пошли по набережной, и их руки случайно коснулись. Лика, не глядя на него, медленно, почти нерешительно, скользнула своей ладонью в его руку.

Егор замер на секунду. Он чувствовал тепло её кожи, лёгкую дрожь в её пальцах. Это было так неожиданно, так просто и так… правильно. Он сжал её руку в ответ.

Он, который всё это запустил, искал вора, искал справедливость. И нашёл нечто большее. Он обрёл то, о чём даже не подозревал, что искал. Он обрёл её. И в шуме анапской ночи, под аккомпанемент криков чаек и далёкой музыки, впервые в жизни Егор понял, что такое настоящее, живое счастье. А оно, как оказалось, было совсем рядом, и для его обретения даже не нужны были улики – достаточно было просто протянуть руку.

Его пальцы, привыкшие к шершавой поверхности морских канатов и прохладе металла штурвала, с непривычки замерли. Рука Лики была маленькой, тёплой и удивительно хрупкой. Он боялся сжать её сильнее, чтобы не причинить боль, и боялся ослабить хватку, чтобы она не выскользнула. Внутри у него всё перевернулось. Весь его упорядоченный мир, построенный на логике, схемах и неопровержимых доказательствах, вдруг закружился в вихре совершенно иррациональных и прекрасных ощущений.

Он больше не слышал отдельных звуков – шум прибоя, музыку из кафе, смех прохожих. Всё это слилось в один гулкий фон, на котором чётко и ясно стучало его собственное сердце. Оно отбивало непривычный ритм, сбивчивый и живой.

Лика шла рядом, глядя под ноги на освещённые фонарями плитки набережной. Щёки её пылали, и она была бесконечно благодарна темноте, которая скрывала этот предательский румянец. Его рука была большой, сильной, ладонь – немного шершавой. И в этой простой связи было столько спокойствия и уверенности, сколько не дали бы все аптечки мира. Она чувствовала, как по её руке, через это простое прикосновение, передаётся его волнение – лёгкая дрожь, которую он, казалось, пытался скрыть.

– Я… я никогда раньше никого за руку не держал, – вдруг выдавил из себя Егор, и тут же готов был провалиться сквозь землю от собственной глупости. Зачем он это сказал?

Лика тихо рассмеялась, и этот звук показался ему самым красивым, что он слышал за всё лето.

– Правда? – она посмотрела на него искоса, и в её глазах играли огоньки. – А я думала, у такого детектива-сыщика должен быть богатый опыт.

– В розыске аптечек – да, – парировал он, нащупывая почву под ногами. – А в… остальном… не сложилось.

Они дошли до конца набережной, где толпа поредела, а свет фонарей стал не таким ярким. Перед ними расстилалось тёмное, дышащее море. Они остановились у парапета, но их руки так и не разомкнулись. Казалось, пальцы сплелись сами собой, найдя своё место.

– Знаешь, – тихо начала Лика, глядя на белую полосу пены на песке, – я сначала думала, что ты зазнайка. Ну, знаешь, «я всё знаю, я всё могу, все вокруг дураки».

Егор хмыкнул:

– А я думал, что ты… слишком правильная. Всех вылечить, всем помочь, мир спасти.

– И кто же мы на самом деле? – она повернулась к нему, и их взгляды встретились.

Вблизи её глаза оказались не просто карими, а с золотистыми крапинками вокруг зрачков, как тёплый мёд.

– Я не знаю, – честно признался Егор. – Но, кажется, мы хорошая команда. Логика и… чувства.

– Сыщик и медсестра, – улыбнулась она.

– Просто Егор и Лика, – поправил он.

Он поднял их сцепленные руки и посмотрел на них, как на самую ценную улику, которую ему когда-либо доводилось находить.

– Это даже лучше, – прошептала она.

Он больше не думал, не анализировал, не выстраивал логические цепочки. Он просто наклонился. Медленно, давая ей время отстраниться. Но она не отстранилась. Она закрыла глаза.

Их первый поцелуй был таким же лёгким и солёным, как морской бриз. Миг, в котором не было ни прошлого с пропавшими аптечками, ни будущего с учёбой и экзаменами. Был только тёплый песок под ногами, тёмное небо с россыпью звёзд над головой и тихое, безудержное счастье, накрывшее их с головой.

Когда они наконец разомкнулись, у обоих перехватило дыхание. Егор прижал её ладонь к своей груди, прямо к сердцу, которое готово было выпрыгнуть наружу.

– Чувствуешь? – его голос был хриплым. – Это твоя вина.

– Моя? – она приподняла бровь.

– Да. Ты его завела. Оно так не стучало даже когда мы нашли тайник.

Лика рассмеялась снова, и он понял, что готов слушать этот смех всегда.

– Значит, я в ответе за эту улику? – пошутила она.

– Пожизненно, – серьёзно ответил он.

Они пошли обратно, уже не просто держась за руки, а прижавшись друг к другу. Плечо к плечу. Егор вдруг остановился, засунул свободную руку в карман своих поношенных шорт и достал небольшой, отполированный морем голыш.

– На, – он протянул его Лике. – Сувенир. В память о первом деле, которое мы раскрыли… и не только.

Она взяла камешек. Он был гладким и тёплым от его руки.

– Я его поставлю на тумбочку, – сказала она. – Буду смотреть и вспоминать, как светилась УФ-метка на рюкзаке Артёма.

– Лучше вспоминай, как светились звёзды сегодня, – поправил он.

У её общежития они снова остановились. Расставаться было невыносимо тяжело, словно они отрывали друг от друга частичку себя.

– Завтра? – спросил Егор, всё ещё не отпуская её пальцы.

– Завтра, – кивнула Лика. – У спасательной вышки. В десять. Будем пополнять аптечки. Вместе.

– Это приказ, медсестра?

– Это просьба, сыщик.

Она поднялась на цыпочки и быстро, словно крадучись, поцеловала его в щёку, а затем скрылась в подъезде.

Егор ещё долго стоял на пустынной улице, смотря на светящееся окно, которое зажглось на третьем этаже. Он чувствовал на губах вкус соли и её клубничной помады, а в руке – призрачное тепло её ладони. Всё дело с аптечками, весь сыск, все переживания – всё это оказалось лишь странным, извилистым путём, который привёл его сюда. К этому тротуару. К этому ощущению полёта.

Он закинул руки за голову и, глядя на звёзды, широко улыбнулся. Справедливость восторжествовала. Преступник был наказан. Но самое главное открытие лежало не в старом шкафу и не в УФ-луче. Оно было гораздо ближе. И для его обретения не нужны были никакие улики. Только смелость – протянуть руку и не отпускать.

Новелла. Грязная Гайка У Берега.

Жаркая Анапа, лето, море… и чья-то опасная шутка. Кто-то подменяет знаки купания, перемещая буйки на глубокие места с подводными течениями. Компания ребят из разных учебных заведений города – спортсмен Кирилл, активистка Лиза, тихоня Артём и другие – решает найти виновного. Их расследование – это не игра, а вопрос безопасности.

По крупицам, изучая коррозию на металле и песок на резьбе гаек, они выходят на след. Но «доброжелатель» упорно отрицает свою причастность. Сломать его ложь смогут лишь неопровержимые улики. В этом клубке страстей, споров и взаимных подозрений крепнет неожиданная дружба, а два заклятых спорщика, Лиза и Кирилл, обнаруживают, что их противостояние было лишь ширмой для зарождающегося чувства.

Лето в Анапе – это не просто время года. Это отдельная вселенная, пахнущая смесью солёного бриза, хвои пицундских сосен и жареных каштанов. Вселенная, где стираются границы между школами, колледжами и вузами, превращая всех в просто «ребят с пляжа».

Именно на Центральном пляже, у самой кромки прибоя, и началась наша история. Точнее, она началась с того, что отчаянный спортсмен Кирилл, будущий олимпийский надежда из местного училища олимпийского резерва, едва не утонул.

«Да что тут такого! – откашливался он, выбравшись на берег. – Просто течение сильное».

«Просто? – вспылила Лиза, староста из педколледжа, с умными, гневными глазами. – Кирилл, вчера здесь было по грудь, а сегодня – две с половиной! И буёк стоит не там, где должен! Его кто-то перенёс!»

Тишина повисла звонкая, как удар хрустального бокала. Все посмотрели на красно-жёлтый буй, одиноко покачивающийся в пятне темной, глубокой воды.

«Может, ветром?» – робко предположила Катя из медучилища.

«Буйки крепятся на металлическую трубу, вкрученную в дно, – возразил Артём, тихий парень из политехнического техникума, не отрываясь от планшета. – Чтобы его переместить – нужен гаечный ключ и недюжинная сила».

Взгляд всех невольно скользнул по рельефным мышцам Кирилла. Тот побагровел.

«Чего уставились? Я что, псих, себя топить?»

Спорили жарко, почти как море в шторм. Лиза настаивала на немедленном «расследовании», Кирилл фыркал, что она «строит из себя Шерлока». Но осадок, тревожный и горький, остался у всех. Кто-то сознательно подвергал людей опасности. Это было уже не смешно.

На следующий день история повторилась на другом конце пляжа. Буёк красовался над глубокой воронкой, о которой знали только местные. Стало ясно – это система.

«Значит, так, – Лиза, не спрашивая разрешения, собрала импровизированный штаб в тени старой беседки в парке. – Нам нужен план. Артём, ты – технарь. Как это технически осуществимо?»

Артём, польщённый, оживился.

«Основание – металлическая труба, вбитая в дно. К ней через резьбовое соединение крепится поплавок-буй. Чтобы его перенести, нужно открутить гайку в основании буя, перенести всю конструкцию и закрутить на новом месте. Просто, как три копейки».

«И ключ подойдет обычный, рожковый?» – уточнил Кирилл, уже меньше сарказма в голосе.

«Да. Но… есть нюанс. Металл в морской воде быстро коррозирует. Резьба могла «прикипеть». Тот, кто это делал, приложил силу. И, возможно, повредил саму гайку или ключ».

Идея осенила их одновременно. Нужно было найти и осмотреть сами буйки.

Их было человек восемь, этакая сборная солянка из разных учебных заведений Анапы. Они разделились на пары и, под предлогом «проверки безопасности от администрации пляжа», начали исследовать знаки купания. Лиза и Кирилл, как самые упрямые, оказались в одной команде. Их диалог напоминал теннисный матч.

«Осторожнее! – крикнула Лиза, когда Кирилл полез в воду. – Течение!»

«Я не хрустальная ваза!» – огрызнулся он, но поплыл аккуратнее.

Осмотр первых двух буев ничего не дал. А на третьем, том самом, с которого все началось, их ждала удача. Кирилл, нырнув, обнаружил, что гайка в основании буя была сильно сорвана, с глубокими зазубринами.

«Смотри, – сказал он, вынырнув и протягивая Лизе телефон в ватерпайте. – Кто-то рвал ключом с дикой силой. И смотри на песок, который забился в эти царапины».

Лиза взяла телефон, их пальцы ненадолго соприкоснулись. И что-то щёлкнуло. Не в телефоне. В воздухе. Она посмотрела на него не как на зазнайку-спортсмена, а как на настойчивого и смелого парня. А он увидел в ее умных, внимательных глазах не занудство, а искреннюю заботу.

«Песок… – прошептала она, отводя взгляд. – Он здесь, у берега, мелкий и светлый. А этот… он с примесью глины, более тёмный. Как на том диком пляже за мысом».

Они переглянулись. Лёд тронулся.

Вернувшись в беседку, они выложили находки перед Артемом. Тот, как настоящий криминалист-любитель, изучал фото.

«Коррозия неравномерная. На старом месте она была бы более равномерной. А здесь есть участки свежего скола. И да, песок – это отличная улика. Значит, наш «доброжелатель» таскал буйки с дикого пляжа сюда, и наоборот. У него должен быть ключ. И на нем, и на его руках могут быть следы – частицы этого тёмного песка и микрочастицы металла с этой гайки».

Следующие два дня прошли в настоящей слежке. Они дежурили у пляжа, отмечая подозрительных. Под подозрение попали вечно недовольный администратор, весельчак-продавец кукурузы и даже бдительный байкер. Но улик не было.

Все изменилось вечером на диком пляже. Компания устроила небольшой пикник, чтобы снять напряжение. И тут Катя тихо сказала: «Смотрите».

Из воды вышел Денис, парень из их же компании, из строительного колледжа. Сильный, замкнутый, вечно хмурый. Он вытирал руки о полотенце, а из кармана его шорт торчал ржавый гаечный ключ.

Сердце у Лизы ушло в пятки. Кирилл инстинктивно шагнул вперёд, прикрывая ее.

«Денис, – мягко начала Лиза. – А зачем тебе ключ?»

Тот вздрогнул, судорожно сунул ключ глубже в карман.

«Вещи свои собирал. Нашёл, подобрал».

«Странно, – вступил Артём. – На ключе свежие царапины. И, если не ошибаюсь, частицы песка. Того самого, с примесью глины».

Компания замерла. Денис бледнел на глазах.

«Вы что, меня в чем-то подозреваете? Да вы с ума сошли! Я что, больной, людей топить?»

Его голос дрожал от ярости и обиды. Он сыпал оправданиями, кричал, что это провокация. Он ломался, как та самая сорванная гайка, не желая признавать вину.

И тут Кирилл сделал то, чего никто не ожидал. Он спокойно подошёл к Денису.

«Денис, никто не говорит, что ты хотел кого-то утопить. Но факты – вещь упрямая. Дай ключ. Давай сравним царапины на нем с зазубринами на гайке. Если они совпадут…»

Он не договорил. В глазах Дениса читался ужас. Вся его агрессия ушла, сменившись отчаянием. Он молча протянул ключ.

Артём, дрожащими руками, достал распечатанные фото крупным планом. Все столпились вокруг. Царапины, мелкие зазубрины… Они были идентичны. Как отпечатки пальцев. Улика была на 100% неопровержимой.

Денис сломался. Он не заплакал, просто его будто выключили. Он медленно опустился на песок.

«Я не хотел никого топить… – его голос был глухим. – Просто… все вам весело, все вам легко. У вас друзья, у вас Анапа – праздник. А у меня… – он замолчал, а потом выдохнул: – В прошлом году здесь, на этом самом месте, мой младший брат чуть не утонул. Его спас спасатель. А все потому, что кто-то тоже перенёс буёк. Я… я хотел, чтобы все почувствовали, каково это. Чтобы администрация наконец усилила охрану и контроль. Чтобы никто больше не прошёл через этот ужас…»

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шёпотом волн. Гнев испарился, сменившись жутким пониманием. Он был неправ, ужасно неправ. Но его мотив был не злым, а искалеченным страхом.

«Денис, – первым нарушил молчание Кирилл, садясь рядом с ним. – Мы понимаем твой страх. Но твой способ – это не выход. Давай мы вместе составим письмо в администрацию пляжей. С нашими доказательствами, с твоей историей. Так будет правильно».

Лиза смотрела на Кирилла, и в ее груди распускалось тёплое, незнакомое чувство. Этот наглый спортсмен оказался мудрым и великодушным.

Их маленький отряд в тот вечер стал другим. Исчезли последние границы. Они были не студентами разных заведений, а друзьями, которые прошли через трудности вместе. Они спасли не только репутацию пляжа, но, возможно, и самого Дениса, дав ему шанс на искупление.

А позже, когда все разошлись, Лиза и Кирилл остались смотреть на закат.

«Знаешь, – сказал Кирилл, не глядя на неё. – А ты… очень упрямая. Но это… хорошо».

«А ты… – улыбнулась Лиза. – Очень сильный. И не только физически. Спасибо, что тогда в воду полез аккуратно».

Он повернулся к ней, и в его глазах плескалось море, окрашенное в багрянец заката.