Кровь дракона. Искры на ветру

В гостиной было пусто, в столовке из наших тоже никого. Пошатавшись немного по Драхасу, я нашла парней в драконятнике. Изменения в моем статусе заметили сразу.

– Кольцо? – оживился Туч. – Поздравляю!

Он обнял меня так, что ребра затрещали, и широко улыбнулся.

– Рони передавал поздравления, – сказал Иней. Состроив постное лицо, произнес: – Друзья, свадьба – это важный и взвешенный шаг… в пропасть унылых будней. – Осклабившись, добавил уже нормальным тоном: – Вообще правильно, мало ли, вдруг залетишь. По идее-то не должна, после инициации года два безопасно, но у Элая столько копилось, что…

– А где Рони? – перебила я.

Парни слегка стушевались, Туч виновато отвел глаза.

– С Элаем, – ответил Иней.

– А Элай где? – не отступала я.

– Я просил, чтобы он взял меня с собой, – пробурчал Туч. – Но Элай сказал, нужна скорость. А мой Ковшик очень выносливый и сильный, не так чтобы быстрый…

– Куда он полетел? – спросила я, и сердце пропустило удар.

– К Красным скалам, – ответил Иней и еще рукой махнул, как будто я забыла, где те скалы находятся.

– Ты за него не волнуйся! – торопливо добавил Туч. – Дымок – очень быстрый. А если Элай расправляет еще и свои крылья, то их вообще не догнать.

Я с ужасом посмотрела в сторону красных утесов, над которыми кружила стая драконов.

– Он что там, один?!

– Не один, – успокоил Иней. – Там Лоран, Берта, Рони. И Янис заодно полетел, потому что с Элаем никто, кроме тебя, сидеть вместе не может.

– В общем, у него план такой, – пробасил Туч, – раздраконить драконов, вызвать их на себя, перелететь через горы и натравить всю стаю на красноперых.

– А Рони в это время наложит иллюзию на Берту с Лораном, превратит их в какие-нибудь кусты, и они попытаются выкрасть еще одно яйцо, – радостно подытожил Иней.

– Янис, если что, прикроет. Его сфера крутая, – с ноткой зависти сказал Туч.

Я снова глянула в сторону скал. Раздраконить?!

– Конечно, если бы были облака, то я бы отлично справился с красноперыми, – продолжил болтать Иней. – Завалил бы весь лагерь снегом, вчера от града они так и попрятались…

Не дослушав, я бросилась в крепость, рванув что есть ног в хозяйственную часть.

– Скорей! – поторопила я Хильду, с грохотом распахнув дверь. – Мне срочно нужен глаз дракона! Элай… Он… Он полетел к Красным скалам!

Хильда отложила в сторону книжку и кивнула.

– Давай снова на пост поднимемся, – предложила она, вставая. – Оттуда лучше всего видно.

Я схватила ее за руку и потащила за собой, едва не рыча от бессилия и злости. Вот что он такое придумал?! Улетел – и даже мне не сказал!

Мы забрались на высокую башню, и я и без Хильды увидела, как драконы у Красных скал точно взбесились: закружились быстрей, сбились в темную грозовую тучу и потянулись к горному перешейку.

– Вот и Элай, – спокойно сказала Хильда, слегка прищурив глаза. – Видишь черную точку? Интересно, как ему удалось повести их всех за собой? Он что, выкрал яйцо?

Я вцепилась в край парапета, до боли сжав пальцы, и боялась моргнуть, чтобы не упустить из вида дракона, что летел впереди. Он вдруг взмыл, сделал круг, точно дразнясь, а следом вспыхнуло пламя.

– А, он огнем швыряет, – поняла Хильда. – Тоже вариант. Драконам вреда не будет, но это вроде вызова на бой за самочку.

Я едва сдерживалась, чтобы не разреветься, и Хильда, заметив мое состояние, обняла меня и утешающе похлопала по плечу.

– Что я вижу! Кольцо! – воодушевленно воскликнула она, заметив сверкающий камешек. – Дорогая, я так за вас рада! От души поздравляю! О, у нас с тобой куча дел: надо продумать праздничный стол, заказать цветы, пошить платье…

Элай полетел через горы, драконы – за ним.

Не хватало еще овдоветь, так и не став его женой по-настоящему!

***

Ветер гудел в ушах, воздух рвал легкие. Пригнувшись к шее Дымка, Элай впился пальцами в чешую, чувствуя биение его сердца точно свое. Мощные крылья дракона сплелись с его крыльями, и теперь они мчались быстрее ветра.

Первый этап плана прошел удачно: он привлек внимание зубохвостов, немножко покидал в них огнем, чтобы закрепить успех, и теперь те летели за ним следом, клацая зубами, и их рев напоминал раскат грома.

Чего не сделаешь ради секса.

Хмыкнув, Элай обернулся. Дистанция сохранялась: не слишком близко, чтобы это стало опасным, но и не далеко, чтобы зубохвосты не потеряли интерес. Вот она цель, под самым носом, давай, догони! Элай швырнул огнем прямо в морду дракона, летящего в стае первым, и тот оскорбленно взвыл и даже слегка ускорился.

Внизу пронеслись зубья скал, впереди раскинулась степь – выжженная солнцем трава до самого горизонта. Шатры кочевников жались к ручью, круглые шляпки юрт, дым костров, а вот и стойбище ящеров, точно озеро запекшейся крови. Млечники заметили его, засуетились. Поздно!

Элай сжал колени, пикируя вниз, Дымок упал камнем, едва не задев крыльями землю, и с ревом пронесся над лагерем.

В степь пришел хаос.

Ящеры красноперых, мирно спящие у ручья, заметались, взлетели, но поздно – дикая стая врезалась в их ряды. Драконы схлестнулись, и степь наполнилась ревом.

Элай заложил вираж, улетая подальше от драконьего месива. Зубохвосты потеряли его из вида, сосредоточившись на новых врагах, а ящеры красноперых отчаянно защищали свою территорию от вторжения. Взлетев выше, Элай наблюдал за бойней с холодным удовлетворением.

Не все же Драхасу защищаться. Пусть почувствуют – каково это.

Пара млечников успели оседлать драконов и взмыли над лагерем, пытаясь определить, где вообще враг.

– Я – великий дракон! – выкрикнул Элай на их наречии – пригодился знак летописца на щиколотке. – За мной идут люди! Мне повинуются драконы! Тень моих крыльев накроет весь мир! Склонитесь передо мной, и ваш народ обретет былое величие!

Возле уха просвистела стрела, и он разочарованно цыкнул.

Какие недоверчивые.

Один из ящеров подлетел ближе, и Элай узнал его всадника – воина с красными косами. Ненависть в его глазах была почти осязаемой и обжигала как пламя. Вот только Элай огня не боялся.

– Давай сразимся один на один! – выкрикнул он. – Я сильнее тебя. Я – великий дракон!

Ответом ему была стрела, метящая прямо в сердце, но он смахнул ее крылом и, подогнав Дымка коленями, сделал круг в вышине.

Млечникам пришлось туго: их ящеры разлетелись, зубохвосты разметали их по всей степи, гоняя как шавок. В лагере была суматоха, слышались крики и плач. Драконы не нападали на людей, но прихватили пару овец.

Довольно кивнув, Элай развернул Дымка к крепости. Пришло время награды.

Однако было одно «но». Погибший дракончик Берты и разбившееся слишком рано яйцо невольно вызвали ассоциации с недавними словами Вив. Вдруг она правда еще не готова? Вдруг он сейчас все испортит? Но сил нет терпеть и ждать уже невозможно. Вив – его невеста, почти жена. Но она так и не сказала, что любит…

Все эти мысли измотали его куда сильней, чем победа над красноперыми. Он посадил Дымка в драконятнике, рассказал парням об успехе. Конечно, млечники вновь соберутся с силами, но время теперь есть.

– Где Вив? – спросил у Туча.

– Вроде с Хильдой была, – ответил друг. – Они на пост ходили, пытались увидеть, что у тебя происходит.

Элай отправился к Хильде, но Вив у нее не нашел.

– Когда свадьба? – спросила Хильда, даже не поинтересовавшись его успехами у красноперых. – Элай, мне нужна хотя бы неделя, чтобы подготовить праздник, не слишком позорный для будущего короля.

– Вив где? – нетерпеливо спросил он.

– Пошла в гнездо, – ответила Хильда. – Она за тебя волновалась. И сердилась немного.

Этого следовало ожидать. Как бы ему вместо любви не получить очередную взбучку.

Заскочив по пути в душ и смыв с себя пот и запах дракона, Элай поднялся в гостиную – никого. Постучал к Вивиане и, не дождавшись ответа, заглянул в комнату – пусто! Выбежал на балкон, напугав ворону, вцепился в перила. Тревога рванула мурашками по спине. Что-то не так. Вив пропала! Он улетел, а ее в это время кто-то украл!

– Элай, – позвала она, стоя этажом выше.

Выдохнув, он взлетел к ней. Вот он – приз, его награда. Самая драгоценная в мире.

– Ты здесь?

Вив пожала плечами, по которым рассыпались рыжие кудри. Она надела его рубашку и выглядела в ней еще более хрупкой чем обычно.

– Мне спокойнее, когда я чувствую твой запах, – призналась неловко.

А потом попятилась в его комнату и расстегнула верхнюю пуговку. Вив немного боялась – это было заметно: пальцы подрагивали, на скулах пылал румянец. Она волновалась, но смотрела ему прямо в глаза. Она ждала.

Элай шагнул за ней следом и закрыл за собой дверь. Вив готова. Теперь точно.

***

Стены, что я выстроила между нами, смялись как скорлупа. Все преграды исчезли, оказавшись надуманной глупостью. При чем тут вообще Тириан или мой сбежавший отец, если рядом совсем другой мужчина, если он целует меня так нежно, что нельзя не поддаться, не уступить…

– Элай, а красноперые? – спохватилась я, прервав поцелуй.

– Все отлично, – заверил он и с придыханием добавил: – Вив, ты такая красивая…

Когда только успел расстегнуть все мои пуговки? Рубашка упала на пол, я инстинктивно прикрыла руками грудь, и Элай привлек меня к себе, погладил спину, расчесал пальцами непослушные кудри. Его сердце колотилось под моей ладонью, и казалось, он волнуется еще сильнее чем я.

Выдохнув, я обвила шею Элая руками и, встав на цыпочки, поцеловала его сама. Мои пальцы скользили по смуглой коже, царапали чешую. Он увлекал меня все дальше и дальше, и я доверилась ему полностью.

А вот незакрытой двери я не доверяла и все косилась – не дай боги кто-то войдет! Элай подхватил меня на руки и уложил на кровать, та скрипнула под нашим весом – кто-то может услышать.

Поцелуи, объятия, ласки – сперва нежные и неторопливые, а потом все более смелые и требовательные. Элай раздел меня и разделся сам, и я невольно отвела взгляд – ох, как это все в меня вместится… Он развел мои бедра в стороны, погладил золотистый знак чешуи, а затем и самую интимную мою часть, и я стыдливо свела колени.

– Ты везде красивая, – хрипло заверил Элай и лег на меня сверху.

Я невольно уперлась руками ему в грудь, и сердце загрохотало под моей ладонью точно набат. Жаркое твердое давление – и мое тело поддалось, принимая в себя мужчину. Вскрикнув, я вцепилась в плечи Элая, и в его глазах промелькнул ужас.

– Больно?

Отпрянул, но я обвила его бедра своими. Обняла, привлекая снова.

– Чуть-чуть, – прошептала я, погладив широкие плечи. – Но так, наверное, и должно быть, в первый раз.

Элай выдохнул, и напряженные плечи под моими руками немного расслабились. Он снова качнул бедра вперед, входя чуть дальше, и я ахнула, выгибаясь навстречу. Элай накрыл мои губы своими, лаская рот языком, словно желая соединить наши тела полностью, везде. Он целовал меня и медленно двигался в моем теле, проникая все глубже.

Это было странно, ново. Чешуйки на его груди легонько царапали соски, жесткий пресс скользил по моему животу, а размеренные плавные толчки заставляли тело раскрываться навстречу. Ощущений было так много! А потом Элай застонал, и из-под прикрытых ресниц на миг полыхнуло пламя.

Он поцеловал меня в губы, в шею, уронил голову, уткнувшись в плечо. Я погладила его спину, чувствуя под пальцами шершавую чешую аркана и легкую дрожь. Элай так и оставался внутри меня, и там стало совсем горячо и мокро.

Переведя дыхание, он оперся на локоть, заглянул мне в глаза. А я провела кончиками пальцев по его лицу: брови, скулы, губы… Мой мужчина очень красивый. Сейчас – особенно. Черты разгладились и стали немного мягче, а эта улыбка…

Поймав мою руку, Элай потрогал тонкий золотой ободок колечка.

– Моя, – припечатал он.

Я согласно улыбнулась.

– Не больно? – нежно спросил, целуя мне пальцы. – Не обожглась?

– Нет, – качнула я головой. – Только…

Я запнулась, отведя взгляд.

– Что? – встревоженно переспросил Элай и, поймав мой подбородок, повернул лицо к себе. – Что-то не так?

– Нет, все нормально, просто…

– Говори, – потребовал он. – Вив, ты можешь сказать мне все. Особенно если это касается того, что произошло сейчас между нами. Что-то не так?

– Все так! – заверила я. – Но… Я как-то толком не поняла… Элай, мы можем сделать это еще раз?

Он странно фыркнул, а потом рассмеялся, уронив голову мне на грудь.

– Что смешного?! – возмутилась я, легонько стукнув его по плечу.

– Да, – подтвердил Элай, выдохнув и взглянув на меня. – Да, Вивиана, мы можем сделать это еще раз.

А потом обрушил на меня столько любви и страсти, что вылетела из головы и дверь без защелки, и скрипучая кровать, и все остальное. Он исцеловал меня всю, усаживал на себя, приподнимая мои бедра и покусывая соски, снова нависал сверху, двигаясь куда быстрее чем в первый раз, брал сзади, поставив меня на колени, и я стонала на весь Драхас, позабыв обо всем.

– Тебе хорошо?

– Да…

– А так?

– Да…

– А так нравится?

– Очень… А-а-а-ах… Да! О, Элай, да!

Я будто снова летела на драконе – только еще выше! До самых звезд! И упоительная волна наслаждения накрывала меня снова и снова.

– Еще хочу. Вив, я люблю тебя…

На моем теле не осталось неисцелованных мест, губы припухли, и тело словно звенело. Осмелев, я рассмотрела Элая везде. И потрогала.

– Вив, сделай так еще…

Под покровом ночи мы прокрались по спящей крепости в душ, а потом и в столовку. Украв целый поднос еды, вернулись в спальню и занялись любовью опять. Я забралась на него сверху и теперь сама выбирала темп, открывая и собственное тело, и наслаждение, которое могу получать и дарить.

А потом уснула в его объятиях, чувствуя спиной ровное биение сильного сердца, и проснулась от сладкого ощущения наполненности. Он был во мне, а его руки неспешно рисовали на моем теле таинственные арканы, и все они означали одно:

– Я люблю тебя, – прошептала я, и на этот раз мы взлетели и рухнули вместе.

Элай ласково целовал мою шею, плечи, и я словно превратилась в невесомое облачко.

– Давай еще разок? – пробормотал он.

***

Элай все не верил своему счастью, боялся – что-то вдруг помешает, или Вив придумает какую-нибудь отговорку и снова сбежит. Но она была рядом, с ним, такая красивая… Вся как солнечный луч: искристая, теплая, светлая. В его постели. Голая. Совсем! Плавные линии тела, белая кожа, огненный блеск волос, нежные округлости, дерзкие розовые сосочки, золотой треугольник внизу живота – и всю эту роскошь можно трогать, гладить, целовать, все для него!

А внутри такая мокрая, жаркая, тесная… Элай изо всех сил старался сдержаться, но не помогли ни генеалогия династии Карратисов, которую он вспоминал в уме, ни занудная поэма о великих королях древности, вызубренная когда-то в школе, ни насмешливая физиономия Инея, которого он пытался представить. Все закончилось слишком быстро.

Но Вив, прелесть такая, тут же предложила повторить.

И они сделали это снова и снова, и снова. Восхитительно!

Только один момент был ужасным, когда он решил, что Вив обжигается. Но после первых болезненных ощущений ей нравилось все, что бы Элай ни делал.

Хотя он слегка придерживал пыл – все-таки первый раз. Но Вив охотно откликалась на ласки, доверяя ему полностью. Первое смущение быстро прошло, и она принялась любознательно изучать новую сферу жизни. Элай был счастлив все показать. Да что там – он был просто в экстазе!

Потом Вив тихо спала в его объятиях, нежная, милая, с колечком на пальце – его будущая жена, и счастье было таким полным и чистым, что его крылья распахнулись, как при полете, укрывая ее от всего мира. Элай обнимал ее и чувствовал себя так, будто он и правда великий дракон. Способный на что угодно – хоть горы свернуть! – ради этой чудесной девушки.

Он поспал всего пару часов, и в его снах тоже была Вивиана. Проснувшись, тут же поцеловал нежное плечико, вдохнул аромат волос. Провел ладонью по гладкой как шелк спине, и Вив, поерзав спросонья, изогнулась и вжалась в него теснее, сладко ахнула, когда он не сумел отказаться от предложенного соблазна.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

И эта утренняя любовь, на грани сна и реальности, была такой нежной и нереальной, что Элай словно остался где-то там, на самой вершине удовольствия, которое все никак не кончалось.

А потом, целуя ее шею, плечи, ласково сжимая упругую грудь, уютно уместившуюся в ладони, он спросил:

– Давай еще разок?

И Вив, повернувшись к нему, рассмеялась и, обняв его за шею, поцеловала.

– Вообще-то я уже поняла, что к чему, – шутливо заявила она.

– Кое-какие пробелы наверняка остались, – поддразнил ее Элай. – Но сначала я тебя накормлю. Что хочешь на завтрак?

– А что мы вчера утащили из столовки? – живо поинтересовалась Вив, поворачивая голову к столу, куда они сгрузили поднос.

– Там были булочки и сыр, – ответил Элай, выбираясь из постели как был, голышом. – Так, яблоки, остывший чай… Сейчас я его подогрею. Наконец-то мой огонь пригодится для чего-то приятного. А хочешь, сделаю тебе горячий бутерброд с ветчиной и расплавленным сыром?

– Хочу, – сказала она, садясь на кровати и кутаясь в простыню. – Я буду все.

Вот и Элай так хотел – всего. Он годами довольствовался жалким существованием в дальней провинции, но с него хватит. Все – и не меньше.

– Я люблю тебя, – сказал он чуть позже, глядя, как Вив с аппетитом уминает чуть подгоревший бутерброд.

– Я люблю тебя, – эхом откликнулась она.

И этот завтрак, из подпаленных булок и вчерашнего чая, был лучшим в его жизни. Особенно десерт.

***

Сайгат сжал колени, и Ркхутан, сложив крылья, рухнул вниз. Ветер свистнул в ушах, сердце прыгнуло, но перед плато крылья расправились с громким хлопком. Дракон сел на скалы, царапнув когтями камни, и Сайгата окутала блаженная тишина. Здесь, на высоте, не было ни стенаний женщин, ни ругани воинов, ни рева раненых ящеров – только свист ветра в расщелинах и далекий шум моря.

Сайгату хотелось побыть одному. Подумать – как быть дальше. Они понесли большие потери: люди, овцы, припасы, но хуже всего – драконы.

А на него смотрели как на проклятого. Он обещал, что Драхас почти безоружен, что они возьмут его голыми руками. Сайгат призвал кланы, чтобы повести их на бой. И тут сперва знамение с горящей горой и черными крыльями, а потом, откуда ни возьмись, огромная стая драконов. Диких, зубастых и злых.

А с ними только один человек. Черный Огонь.

Ненависть захлестнула Сайгата такой горячей волной, что он стиснул зубы и прикрыл глаза. Перевел дыхание, пытаясь успокоиться и вернуть способность разумно мыслить.

Да, Черный Огонь перешел все границы. Напал на лагерь, нанес сокрушительное поражение. Сайгат понимал – у него было на это право.

Но он назвал себя великим драконом!

Этого Сайгат простить не мог.

Черный Огонь метил на его место. Он привел за собой драконов. Он пытался украсть его славу и его народ. Сайгат знал – слова, что прозвучали в небе, услышали многие. Их передавали шепотом, из шатра в шатер, а еще вспоминали черные крылья, распахнувшиеся на полнеба, и огонь, стекающий по горе. Знамение.

Кое-кто уже говорил, что оно предвещает приход великого вождя. А кое-кто обронил, что в легендах не уточнялось, по какую сторону гор тот должен родиться.

Сайгат заскрежетал зубами от злости, дернул обгоревшую косу. Черный Огонь заронил зерно сомнений, которое надо уничтожить еще до того, как оно даст всходы. Великий дракон может быть только один.

Спрыгнув с ящера, Сайгат вскарабкался по утесу. Прошелся по выступу, забрался выше. Учуяв запах, выцарапал ногтями пепел, что забился между камней. Повыше, в трещинах скал, торчала обугленная солома. Сайгат кивнул, получив подтверждение своим мыслям.

Они не проиграли – их переиграли.

Не было никакого знамения богов. Черный Огонь все это устроил. Как?.. Что ж, огонь, растекающийся по горе, был обычными кострами, которые кто-то ловко и быстро поджег. Возможно, и крылья, укрывшие небо, он как-то создал. А диких драконов заранее прикормил.

Поднявшись на верх перешейка, Сайгат сел, поджав под себя ноги и глядя на далекие огни города. Ркхутан подобрался ближе, цепляясь за каменные выступы когтями, положил голову на колени, как пес, выпрашивающий ласку. Сайгат погладил шершавую чешую. Такая же украшала его лицо и плечи. Сайгат впитал кровь дракона с молоком матери. Мать он не помнил, а дракон с ним с рождения – и до конца.

– Мое имя означает – Большая Удача, – произнес Сайгат вслух. – Знаешь, почему мне везет?

Ящер заглянул ему в лицо желтыми, как две крохотные луны, глазами.

– Потому что я не сижу и не жду милости от богов, – пояснил Сайгат. – Я делаю. Я иду и беру, что хочу. Боги любят смелых.

Надо признать, Черный Огонь тоже и смел, и решителен, и находчив. Достойный враг, над которым Сайгат одержит победу. Надо лишь выяснить, где его слабое место. А Сайгат был уверен – оно у него есть.

Глава 6. Вернулся

Не знаю, сколько мы пробыли в спальне Элая. Ночь, день, целую вечность… Время текло здесь иначе – медленно, как густой мед. Мне совсем не хотелось уходить, да Элай меня и не отпускал: то обнимал мою талию, то переплетал пальцы с моими, то вжимал меня в кровать своим телом, будто боясь, что я вдруг исчезну, если он хоть на секунду ослабит хватку, и любил меня так страстно и жарко, что я словно плавилась в его огне.

Но в одну из передышек, когда мы просто валялись, целовались и болтали о всякой ерунде, в дверь робко постучали.

– Кто? – резко спросил Элай и прикрыл мою грудь одеялом, словно ревнуя к чужому взгляду даже из-за двери.

– Я, – обреченно вздохнул Рони. – Элай, честно, я не хотел мешать. Но мы тянули жребий… В общем, капитан вернулся. Собирает гнезда, будет толкать речь. Что дальше делать, про Драхас и все такое…

Во взгляде Элая мелькнула досада, он покусал губы, словно колеблясь.

– Мы придем, – громко сказала я, прежде чем Элай успел ответить.

– Отлично! – выпалил Рони. – Поздравляю с помолвкой. И… с остальным… Ну, я пошел.

Его торопливые шаги быстро стихли, и я невольно рассмеялась.

– Жребий он тянул, – проворчал Элай, нахально стягивая с меня одеяло и накрывая ладонью грудь. – Могли бы и сами сходить послушать, что там капитан скажет. Явно ведь ничего интересного.

Его пальцы повторили уже знакомый маршрут, обрисовав грудь, погладив живот, скользнув ниже, и мое дыхание на миг сбилось.

– Вив, а давай слетаем в Айдану, – пробормотал Элай, целуя меня в уголок губ, в шею. – В мой дом. Там большая-большая кровать. И еще шикарная ванна.