Кровь дракона. Искры на ветру

На похоронах она едва сдерживала радость и сейчас наконец улыбнулась: широко, зловеще, с предвкушением. Если бы умники из совета увидели ее такой, то попрятались бы в норы как крысы.

Первым делом она призвала драконьих всадников с дальних границ. Риан, сын южной розы, сидел там шесть лет и мог обзавестись поддержкой. Если Сивилла верно раскусила его характер – а она редко ошибалась в людях, то ему будет очень сложно бросить в опасности тех, кто когда-то ему помог. Если же это случится, и Риан выведет оставшиеся силы с дозора, то Айдана, несомненно, падет.

Сивилла использует это против старшего принца – подверг опасности свой народ, как можно! А Тириан отправит туда войска и отобьет город назад. Его правление начнется с победы. Пусть над жалкими дикарями, но новость преподнесут как надо.

Все этот Чезарь Мареска, явившийся с юга. Сбил с толку совет своими россказнями про легендарный аркан. Да еще Альфред подложил ей свинью на смертном одре: покажи крылья, Риан, сынок…

На совете Луциан Крауф первым произнес то, что крутилось на языке у многих, – король назвал преемником старшего сына. Но у Сивиллы был несомненный козырь: старший принц Риан не годен для продолжения династии. Огонь делает его неприкосновенным в прямом смысле. Она сохранила копию письма короля, где тот приказывает сыну оставаться в Драхасе.

Луциан прикусил язык, но Сивилла не обольщалась: игра еще не закончена, надо быть начеку.

После коронации Тириан займет трон. А она подберет ему подходящую партию, какую-нибудь послушную девушку из хорошей семьи. Пусть сидит и рожает, и закрывает глаза на некоторые особенности характера мужа.

Сивиллу слегка волновало то, что происходит с сыном. Служанки бежали из дворца – где это видано? Все после того случая, который, к счастью, удалось замять. Дар дракона, полученный Тирианом, принял уродливую форму. Созданное природой казалось ему несовершенным, и он менял человеческое тело по своему усмотрению, используя вместо инструментов скульптора нож…

Набрав в грудь побольше воздуха, Сивилла опустилась под воду с головой, задержала дыхание. Это просто еще одна тайна, которую придется скрывать. Лекарь сказал, загрузить Тириана делами. Быть королем – тяжкий труд, пусть почитает законы, посидит на совете, проведет встречи с послами… У него не останется времени, чтобы резать девок.

Вынырнув, Сивилла жадно вдохнула и протянула руку к шкатулке со свежей почтой. Перебрала конверты, взяла письмо от капитана Драхаса. Зачем только она ему платит, если от этого болвана все равно никакого толку?

Разорвав конверт, Сивилла вытряхнула письмо. Поморщившись, пропустила цветистое приветствие и традиционное заверение в преданности. А потом ее брови невольно поползли вверх.

– Девушка, не подвластная огню? – прочитала она вслух. – Легендарный аркан чешуи? Взаимные чувства?!

Не веря своим глазам Сивилла перечитала письмо еще раз и еще, и хвост взметнулся из-под воды и с силой ударил по мраморному бортику, так что каменное крошево разлетелось по ванной.

Смяв письмо и выровняв сбившееся дыхание, Сивилла задумчиво посмотрела на вмятину, оставшуюся после удара. С этим надо что-то делать. Не с ванной, конечно, а с принцем и его девчонкой.

Глава 4. Крепость падет

После уроков профессор Денфорд привлек меня к проверке сочинений, под благовидным предлогом – вдруг это вдохновит на новый спектакль. Хильда тоже решила поучаствовать, но она лишь хихикала над корявыми строчками, а самые безумные предложения зачитывала вслух:

– Привязать братьев-вонючек к драконам, спустить на веревках пониже и полетать над степью, выпуская смердящий газ. Во избежание травм от стрел красноперых заключить братьев в железную броню с дырками на стратегических местах.

Она запрокинула голову и заливисто рассмеялась, обмахиваясь листочком как веером.

– Ой, представляю, – сказала Хильда, успокоившись. – Газовая атака из дырявого ведра.

– Тебе все смешно, – проворчал профессор. – А на самом деле каждая идея стоит внимания.

Даже та, которую изложил Элай.

Красноперые ждут великого дракона, который объединит кланы. А он, Элай, как раз такой. У него и крылья есть, и огонь, и знак летописца, который дарит возможность изъясняться на их языке. Это стало бы идеальным решением проблемы: убрать угрозу с Драхаса и Айданы, а заодно привлечь на свою сторону войско. Вот только как убедить млечников, что их заклятый враг на самом деле – потенциальный вождь?

– Профессор Денфорд, – начала я. – А каким должен быть легендарный дракон, который объединит племена красноперых?

– Да кто ж его знает, – пожал плечами профессор. – Наверное, он должен сделать что-то великое, что заставит их поверить в его мощь. Или всех победить. У примитивных племен все просто: кто сильней, тот и главный.

– Это у всех так, – заявила Хильда. – Вот, еще предложение. На мой взгляд, рабочее: запустить в степь Элая и сжечь дикарей к красноперой матери.

Профессор Денфорд задумчиво потер подбородок, а я, не удержавшись, напомнила:

– Там же дети!

– В Айдане тоже, – напомнил профессор. – Сомневаюсь, что млечники их пощадят. Вообще-то я кое-что нашел в архивах. Я сразу так предполагал, а теперь лишь убедился в своей правоте…

– Чарльз, ближе к делу, – поторопила Хильда.

– Идея с Инеем была весьма удачной, – сказал он. – Красноперые верят в силы природы, град и снег – дурное предзнаменование. Они не пойдут в атаку в плохую погоду.

– Прекрасно, – сказала я.

А то сочинения идеями не блистали. Впрочем, команда Лорана еще не высказалась. Они ушли в ночь к красным скалам за яйцами и пока еще не вернулись. Война войной, а возможность разжиться драконами упускать нельзя.

Элай заглянул в кабинет, кивнул всем.

– Я в разведку, – сказал он. – Слетаю к красноперым, посмотрю, что к чему.

– С ума сошел? – воскликнула я, вскочив с места.

– Да не бойся, Рони сделает мне иллюзию, – успокоил Элай. – Это абсолютно безопасно.

– Я с тобой!

– Еще чего!

– У меня чешуя! А ты, со всеми своими арканами, уязвим! Куда собрался один? Жить надоело?

Я говорила это уже в коридоре, крепко схватив Элая за руку.

– Если там так безопасно, то что мне грозит? А если вдруг нас заметят, то я сумею создать защиту для нас обоих.

– Думаю, ты меня тоже любишь, – сказал Элай, самодовольно улыбнувшись. – Так волнуешься…

– Конечно, волнуюсь, – фыркнула я. – Если тебя подстрелят, то и вся крепость падет. Элай, профессор сказал, что великий дракон красноперых должен их как-то впечатлить.

Глянув по сторонам, он развернул меня к себе и, слегка подтолкнув, прижал к стенке. Горячие губы нетерпеливо накрыли мой рот, язык нахально проник внутрь, сплетаясь с моим в диком танце.

– А тебя я не впечатляю? – хрипло поинтересовался Элай, отрываясь от моих губ. – Вив, какой твой ответ сегодня?

В его глазах тлел огонь, который будто поселился и в моем теле. Бесстыжие ладони огладили мое тело и опустились на ягодицы, привлекая тесней.

– Разведка! – выпалила я. – Мы… собирались…

Тяжко вздохнув, Элай приподнял пальцами мой подбородок, и еще один жадный поцелуй обжег мои губы.

– Пошли, – сказал он, взяв меня за руку. – Скажу Рони, чтоб сделал облачко погуще. Знаешь, Вив, ты меня удивляешь: как лететь в тыл к красноперым, так Элай, я с тобой. А заняться любовью – нет, я боюсь. Ты серьезно?

Я шла за ним следом, потупив взгляд. Что тут скажешь?

– Ты могла уже убедиться, что я тебя не обижу, – продолжил Элай. – Я сделал тебе предложение. Твой дракон выбрал меня своей парой, и я вижу, что нравлюсь тебе. Разве нет?

– Нравишься, – подтвердила я. – Просто… Может, я как яйцо.

– Какое еще яйцо? – не понял он.

– Дракона. Вылупится, когда придет срок. А то, что ты меня постоянно торопишь, не помогает, а наоборот!

Элай страдальчески закатил глаза, а в драконятнике мы повернули к яйцам. Рони, конечно, был там, сидел в обнимку с зеленым яйцом и читал ему книжку. Синее яйцо тоже было на месте: чуть шершавое, идеальное, мое. Я погладила скорлупу, задержала ладонь, и мне показалось, что с той стороны тоже прислушиваются.

– Скоро встретимся, – пообещала я. – Я тебя очень жду.

– Рони, нам нужна иллюзия, – поторопил Элай, почесывая лоб Дымка, который бухнул башку ему на плечо и теперь блаженно жмурил глаза. – Сделай надежно, чтоб не растаяло. Вив полетит со мной.

***

Степь раскинулась до горизонта, как бескрайнее море. Ветер гнал по ней волны, что разбивались о редкие утесы камней, овечьи отары рассыпались серыми островками. Вдоль черного ручья, бегущего к морю, раскинулся лагерь кочевников, и округлые шатры напоминали шляпки грибов.

– Я бы это нарисовала! – воскликнула я, вглядываясь в непривычный пейзаж.

Светлую охру в основу, золотистый оттенок наверх, чтобы степь заиграла под солнцем. Короткими, рваными мазками передать движение трав – будто ветер гнет стебли. А тени у подножия скал не черные, а как спелая слива.

Дым от очагов тонкими струйками сочился в небо, и мне померещился аромат жареного мяса. В лагере неспешно текла жизнь. Я воспринимала красноперых врагами, но сейчас видела их обычный несуетный быт: женщины возились у котлов, стайка детей понеслась за кудлатой собакой, в отдалении от лагеря, скрывшись в высокой траве, целовалась какая-то пара.

Драконы спали ниже по ручью – бордовая клякса на теле степи, как запекшаяся рана. Так и не разглядеть, сколько их, но, обернувшись, я увидела, как помрачнел Элай. Он придержал Дымка, и тот, покрытый туманом иллюзии, завис в настоящем облаке, расправив крылья и планируя на потоках воздуха.

– Это же хорошо, что их много, – попыталась я приободрить Элая. – Видишь, сколько потенциальных союзников?

– С этой точки зрения – да, – согласился он.

Мы старались не слишком наглеть и привлекать внимание, хотя кочевники не часто смотрели в небо. Куда больше их интересовало то, что происходило внизу: женщины поволокли к ручью грязную посуду, мужчины вернулись с парой драконов и отвели к остальным.

– Может, просто гаркать на них Гласом дракона каждую ночь? – предложила я. – Раз уж они так пугаются.

Элай кивнул, явно думая о своем. Да и я понимала, что какой бы концерт мы ни устроили, это все временные меры. Однажды красноперые нападут. Может, мы и отобьемся. Раз, другой, ценой больших потерь. Мне было жаль дозорных, но их я не знала. В следующий раз погибнут те, кого я видела каждый день: Лоран, Туч, Элай…

Дымок так и планировал вместе с облаком в сторону моря, и Элай не стал поворачивать к Драхасу, чтобы не привлечь внимание дикарей. Золото внизу сменилось насыщенной бирюзой. Морской воздух хлестнул по щекам, растрепал волосы. Я попыталась собрать их, чтобы кудряшки не лезли Элаю в лицо, но он сгреб их сам, потянул, так что я запрокинула голову, и накрыл мои губы своими.

Он целовал меня неспешно, сладко и так спокойно, что его нежность словно стирала тревоги. Я невольно расслабилась, оставив волнения о красноперых на потом. Толку волноваться, если сейчас я все равно ничего не могу сделать?

Дымок спустился ниже, к самой воде, зацепил крыльями волны, и меня обдало свежей моросью.

Я рассмеялась от неожиданности, а Элай обнял меня крепче.

– Знаешь, что думаю?

– М? – было так приятно опираться на его крепкую грудь и просто лететь, не думая вообще ни о чем.

– Мы нападем на них первыми, – ответил Элай. – Глас гаркнет, братья навоняют, я подпалю степь. Не так чтобы сильно, но панику им устрою. Пусть ящеры вновь разбегутся. Пока красноперые их соберут – еще одна ночь пройдет.

– Так-то они не привыкли защищаться, – задумалась я.

– Именно. Эффект неожиданности. Если еще Рони сваяет иллюзию целого драконьего войска, то, может, нам повезет, и дикари примут меня за великого вожака.

– Рони не сможет, – ответила я. – Он мне объяснял. Про детальность и все такое…

– Рони даже не подозревает, какой сильный у него дар, – возразил Элай.

– И у меня, – напомнила я. – Легендарный аркан. Я с тобой полечу.

Элай ничего не ответил, только вздохнул и поцеловал меня снова. Дымок неспешно летел над морем, и с каждым взмахом крыльев меня мягко подбрасывало, а после – короткое падение и снова взлет. Руки Элая скользили по моему телу, рисуя узоры, изучая, трогая, а мне оставалось лишь наслаждаться его прикосновениями и поцелуями. Я завела руки назад, запустив пальцы в его жесткие волосы, опрокинулась на широкую грудь, ощущая через ткань твердые чешуйки.

– По поводу яйца, – пробормотал Элай, исцеловывая мои губы. – То, что ты говорила… Цветистая метафора, я оценил. Про срок и время… Так вот, иногда дракону надо помочь. Скорлупа слишком твердая, малыш дохловатый…

– Считаешь меня дохлой? – возмутилась я.

– Считаю тебя обалденной, – заверил Элай, а его ладонь опустилась на мою грудь.

Я так и замерла. Оттолкнуть? Позволить? В конце концов, мы на драконе. Не станет же Элай лишать меня девственности на Дымке?! Вторая рука накрыла мою шею, и пальцы легонько подтолкнули подбородок, поворачивая мою голову в удобное положение.

Шумело море, сливаясь с небом, Дымок летел меж сплошной синевы, оставив позади и красноперых, и другие проблемы, и не было кроме нас никого.

Следующий поцелуй получился куда горячее, а нахальные руки тем временем гладили грудь, легонько сжимали, пальцы обводили кружки ареол, безошибочно найдя их через ткань. Вверх-вниз… Меня покачивало на драконе, и дыхание отчего-то сбивалось, а затвердевшие соски покалывало от удовольствия.

Элай слегка надавил мне между лопаток, заставляя наклониться вперед, и его ладонь забралась под рубашку, погладив мою спину и ловко справившись с застежками на белье. А когда я выпрямилась и откинулась назад, его руки накрыли уже обнаженную грудь.

– Элай!

Требовательные губы запечатали рот, не дав возможности ни отказать, ни возразить, но я и сама не знала – хочу ли его останавливать…

Меня покачивало на широкой спине дракона в такт крыльям, и это ритмичное движение только усиливало ощущения. Дыхание сбилось, превратившись в короткие вздохи. Вверх-вниз…

Мысли таяли, как иллюзия вокруг Дымка, оставляя только самое настоящее – желания, поцелуи, ласки. Пуговки на рубашке давно сдали рубеж, и я выгнулась от наслаждения, подставляя грудь жадным ладоням. Свежая морская взвесь охлаждала горячую кожу, губы пылали от поцелуев. Рука Элая скользнула вниз, на живот, и задержалась, будто давая мне шанс передумать. Пальцы, помедлив, обвели ямку пупка, а потом, справившись с пуговкой на штанах, спустились еще ниже.

Я ахнула от вспышки удовольствия, пронзившей меня маленькой молний, и обхватила запястье Элая. Он на миг замер, но я запрокинула голову ему на плечо и прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям полностью.

А бесстыжие пальцы отлично знали, что делать: ласкали, гладили, нажимали какие-то точки, от которых внизу живота собиралось что-то тягучее, жаркое. Вторая ладонь то терзала грудь, то гладила шею, то тянула за волосы, чтобы губы могли удобней приникнуть к моим. Вверх-вниз… Я невольно двинулась в такт, скользя по груди Элая, и его ласки стали требовательней, резче.

Пока я не задрожала от невыносимо сладкого напряжения.

– Выйдешь за меня? – хрипло спросил Элай, покусывая нежную кожу на шее, и я выгнулась и застонала от неудержимой волны, что прокатилась по моему телу.

Восхитительно острое удовольствие все длилось и длилось, а затем медленно схлынуло, оставляя после себя сладкую негу и повисший над морем вопрос. А еще каменное возбуждение Элая, что упиралось мне в поясницу. Пока я переводила дыхание и пыталась прийти в себя, он успел заботливо застегнуть мой лифчик и управился с пуговками на рубашке.

А я порадовалась, что сижу к нему спиной, иначе не знала бы, куда прятать глаза. При свете дня, на драконе… И кем я буду, если после этого скажу «нет»? Может, Элай прав? Толку тянуть? Пора решиться и сделать последний шаг. А дальше – будь что будет: полечу, упаду…

– Да? – тихо выдохнула я.

– Отлично, – сказал Элай так быстро, словно боялся, что я передумаю. – Сделаем это как можно скорее.

***

Они опустились на крышу башни, и Вив, соскользнув первой, умчалась по лестнице вниз.

– Что это с ней? – спросил Туч, проводив ее взглядом.

– С ней все отлично, – заверил Элай.

Просто прекрасно, если уж на то пошло. Его будущая жена – горячая штучка.

– А ты чего такой довольный? – с подозрением спросил друг.

– У меня сразу несколько поводов, – ответил он, спрыгивая с Дымка. Хлопнул по чешуйчатой ляжке, и дракон полетел на кормежку. – Во-первых, какую бы пургу Иней не нес, ничего не забыто. Базу я помню.

– Рад за тебя, – усмехнулся Туч.

– Во-вторых, Вив ответила «да». Мы женимся!

Только бы она не передумала! Надо ковать, пока горячо!

– Поздравляю! – Туч расплылся в широкой улыбке и хлопнул его по плечу. – Когда?

– Надо договориться с Вересом, чтобы провел церемонию, – задумался Элай. – Я хочу устроить праздник для всего Драхаса. Нам нужно поднять настроение и боевой дух.

– Согласен, – кивнул Туч. – Это все?

– Нет, но об остальном я умолчу, – ответил Элай, ухмыльнувшись.

Сегодня у него будет секс. Хватит ждать. Достало! Вив тоже его хочет – и еще как. Ее стон перед самым пиком – райский звук для его ушей. Главное – целовать ее, чтоб пискнуть не успела, и довести до той кондиции, когда уже поздно что-то говорить. Дорожку к стратегическим местам он проложил.

Но сперва надо разогнать дикарей, чтобы не явились в самый неудачный момент. Потому что Элай не был уверен, что сможет прерваться.

– А вот с красноперыми все плохо, Туч, – вздохнул он, вспомнив о главной цели разведки. – Если мы ничего не придумаем, то Драхас падет.

Сбежав по лестнице, Элай на минутку зашел к себе и чуть позже постучался в комнату к Вив. Она не сразу ответила, как будто пыталась там затаиться. Что за девушка ему досталась? Кажется, что поймал – утекает как песок сквозь пальцы.

– Кто там?

Элай не стал представляться. Вошел, закрыл за собой дверь и, опустившись перед Вив на колено, открыл шкатулку, доставленную утром из Айданы.

– Зачем это? – пробормотала Вив. – Я ведь уже ответила «да».

– Затем, что так надо. Можешь у Рони спросить.

А еще чтобы потом не сказала, мол, померещилось, передумала… Поставив шкатулку на пол, Элай принялся вынимать кольца по одному, унизывая ими тонкие пальцы Вив.

– Какое тебе больше нравится?

Она растопырила пальцы, сверкающие разноцветными камнями, растерянно на них посмотрела. А Элай, встав с колен, подхватил ее под бедра, усадил на стол и поцеловал снова. Надо закрепить успех, а то с ней шаг вперед, два назад.

К счастью, ее тело отвечало куда охотнее: нежные губы приоткрылись, впуская его язык, соски под его ладонями затвердели как камешки. Элай вжался в нее теснее, жарко целуя губы, шею, ключицы. Уже наловчившись, расправился с пуговками и, потянув лифчик вниз, оголил грудь.

Что бы такого придумать, чтобы вывести красноперых из строя минимум на неделю? Ясно же, что ночи ему будет мало.

Белый шелк кожи, буйная грива волос, глаза сверкали ярче любых драгоценностей, а Элай все целовал ее и не мог утолить свою жажду. Хотелось больше. Всего хотелось. И потом повторить.

Вив только и успевала, что вздыхать да ахать. И с кольцами отлично вышло – она явно к ним не привыкла, так и держала руки вверху, точно боялась, что украшения спадут, и совсем его не отталкивала. Вобрав в рот напряженный сосок, Элай поддразнил его языком, и Вив застонала и выгнулась, прижавшись к его паху. Ох, как это будет отлично…

В дверь постучали, и Иней спросил:

– Элай, ты там?

– Подожди! – выкрикнул он в сторону, не в силах оторвать взгляд от Вив. – Вот такой портрет я хочу, – сказал хрипло.

В расстегнутой блузке, с голой грудью, опухшими от поцелуев губами и глазами яркими как у кошки.

– Элай, там команда Лорана вернулась! – не унимался Иней из-за двери. – И что-то не так!

Вздохнув, Элай склонился, потерся носом о гладкую шею, впитывая чарующий аромат кожи.

– Сейчас иду! – громко сказал. – Вив, – добавил тише, – насчет свадьбы. Я все устрою как можно скорее. Но… нам ведь не обязательно ждать брачную ночь, так?

И поцеловал, не давая шанса ответить. Нахально, бесстыже вылизал ее влажный рот, искусал губы легонько и пошел узнавать, что там случилось с Лораном. В спину донесся прерывистый вздох. Затем звон колец, которые все же соскочили с пальцев. Надо будет отвести ее в ювелирку, пусть подгонят размер.

А Иней ждал у двери.

– Берта плачет, – скорбно вздохнул он, пытаясь заглянуть за плечо Элая, но тот тщательно закрыл за собой дверь. – Хотя вроде все живы. Я по головам посчитал.

– Разберемся, – ответил Элай, незаметно поправляя брюки.

Где ее сочувствие, в конце концов? Хотя вряд ли она понимает степень его плотского голода.

– Слу-ушай, Элай, – протянул Иней, шагая за ним по лестнице. – Я тут подумал. Не то чтобы это мое дело…

Значит, сейчас точно полезет, куда не звали.

– Вот у Вив чешуя. Но, по идее, она ведь снаружи. А что, если изнутри она от огня не защитит?

Элай развернулся, и Иней, налетев на него, отпрянул, зашипев от боли.

– Что ты за сволочь, а?! – вырвалось у Элая. – Вот зачем ты это сказал?

– Я беспокоюсь за Вив! – ответил Иней, делая честные глаза.

– Он новую ставку сделал, – подал голос Рони, догоняя их на лестнице. – Там вторая волна пари пошла. Иней поставил на «никогда». Он один. Если выиграет, сорвет куш.

– Ты проиграешь, – пообещал Элай.

Он сделает это сегодня. Вив не обожжется. От поцелуев с языком ей совсем не больно, а даже наоборот. Только что делать с красноперыми?

– И вот еще что… – начал Иней.

– Ляпнешь что-то про нас с Вив, я за себя не ручаюсь, – пригрозил Элай. – Я тебя обниму.

– Нет, не про это, – заверил Иней. – Облаков нет. Ветер все разогнал. А без облака я град не устрою. Может, конечно, к вечеру налетят, но пока небо чистое…

Команду Лорана они нашли в драконятнике. Новые яйца уже сгрузили в гнездо, а Берта безутешно рыдала, сидя прямо на земле, усыпанной соломой.

– Она разбила яйцо, – хмуро пояснил Туч. – Я бы дал свое, запасное, из тех на продажу, но у меня их сразу забрали.

– Драконы будто взбесились, – пожаловался Лоран. – Все же идти последними хуже всего. Повезло еще, что ты оставил тросы, Элай, а не то кого-нибудь как пить дать сожрали.

– И хорошо, что остались яйца в гнездах пониже, – добавил Хвост. – До верха бы мы не дошли. Там сразу два дракона-охранника кружили.

– Берта, еще будет возможность, – попытался утешить девушку Рони. Он присел рядом, погладил ее по плечу. – Да, ты теряешь год, но…

– Да плевать мне на год! – всхлипнула Берта, подняв зареванное лицо. – Мне дракончика жалко! Он еще не созрел! И… и…

– Умер, – равнодушно подытожил Коготь, ковыряя отросшим когтем между зубами. – Ну, велика вероятность, что его бы и так выкинули из гнезда.

Берта заплакала еще горше, а Элай глянул в сторону красных скал, над которыми летали потревоженные драконы. Много. Огромная стая. Большие дикие злые драконы, которые только и ждут, на кого бы напасть.

Что ж, если повезет, он сумеет отвлечь красноперых очень надолго.

Глава 5. Великий дракон

Кольца соскользнули с пальцев, звякнув, упали на пол и укатились куда-то под кровать. А я выдохнула, пытаясь прийти в чувство. Кожа горела от поцелуев, губы словно распухли, а внизу живота сладко тянуло и… хотелось чего-то еще.

Сглотнув, я поправила лифчик, запахнула рубашку. Пальцы подрагивали, и я пару раз ошиблась, застегнув пуговку через одну. Сняв кольца, сложила в шкатулку, а потом мне пришлось изрядно поползать, чтобы собрать остальные. Пересчитала – двенадцать. На каждый палец и два про запас. А в шкатулке искрились и переливались браслеты, ожерелье, сережки… Он бы еще корону мне подарил, честное слово!

Я сердито захлопнула шкатулку. Элай считает меня падкой на блестяшки, будто я ворона, как Барри! Не удержавшись, открыла шкатулку снова и, перемеряв все кольца, выбрала одно, которое село на палец точно влитое. Отставив руку, полюбовалась: изящный золотой ободок с тонким рисунком плетения и синий камешек, блестящий как вода под солнцем. Наверняка стоит кучу денег, но толку ломаться после того, чем мы занимались верхом на драконе?

Это было почти как секс. Волна наслаждения, что словно унесла меня в небо, – то, о чем шептались девчонки в академии. Я пошаталась по комнате, пытаясь унять непривычное томление. Решила переодеться, но зачем-то вытащила из шкафа картину, и память услужливо подбросила то самое воспоминание – как Элай стоит под потоком воды, и ручьи бегут по широким плечам, упругим мышцам, гладя спину и смуглую кожу, и черную чешую…

Стало только хуже и я, спрятав картину, вышла из комнаты. Надо узнать, что там случилось у Берты, а заодно и отвлечься.