Американо-мексиканская война

Орегонский кризис

Выиграв выборы, Полк тут же подкрепил свои обещания конкретными заявлениями. В своей инаугурационной речи он дал понять, что "наши претензии на территорию Орегона ясны и неоспоримы" и что "где бы ни решили поселиться американцы, федеральное правительство должно оказывать им всяческое содействие". Это смелое выступление вызвало настоящий шквал критики в Британии, где лорд Пил ответил Полку в той же манере: "Мы считаем, что у нас тоже есть права на территории Орегона, которые ясны и неоспоримы". Налицо был конфликт интересов, который потенциально мог привести к серьезнейшим политическим осложнениям. Никто, однако, тогда не обратил особого внимания, что президент намеренно опустил слово "всю", говоря об этой северо-западной территории. Но что же это была за территория и почему в ней были так сильно заинтересованы две крупные державы по разные стороны Атлантики?

Орегон не следует путать с современным американским штатом с тем же названием. Исторически эта территория была намного больше – она располагалась на побережье Тихого океана и граничила с севера с Русской Америкой (Аляской), а с юга – с мексиканской Калифорнией. Освоение этих земель началось сравнительно поздно – уже в XVIII веке. Сказывалась географическая удаленность и сложность организации логистики в этих местах. Тем не менее, ведущие державы, такие как Великобритания, Испания и Россия постепенно начинают проявлять к ним интерес, а вскоре к ним подключается и молодое американское государство. В конце концов, испанцы и наши соотечественники смогли застолбить за собой обширные куски Тихоокеанского побережья соответственно на юге и на севере и отказались непосредственно от Орегона – первые по договору Адамса-Ониса 1819 года, а вторые – согласно договорам 1824 года с американцами и 1825 года – с англичанами. Таким образом, осталось лишь два претендента на эту землю – США и Великобритания. Но зачем им вообще был нужен этот Богом забытый край?

Главным ресурсом в Орегоне была пушнина. Да, она уже не имела того значения в международной торговле, как 200 – 300 лет назад, но до сих пор оставалась востребованным и весьма недешевым товаром. К тому же, в долине Вилламетт были чрезвычайно плодородные земли, на которых сейчас даже выращивается виноград, что само по себе уникально для такого северного региона. С развитием международной торговли и постепенным включением Тихого океана в мировую экономическую систему растет и значение северо-западной части американского континента. В 1807 году британцы основывают Северо-западную компанию (которую потом поглотит Компания Гудзонова залива) и начинают строительство факторий на территории Орегона. От них не отстают и американцы – их Тихоокеанская меховая компания пытается создать конкуренцию британским деловым интересам в этом регионе. В этой борьбе на стороне Туманного Альбиона был самый мощный в мире торговый и военный флот, а Страна Свободы, в свою очередь, имела прямой доступ к этим землям по суше. Да, учитывая крайне низкую транспортную связность, характерную для начала XIX века, казалось, что американцам здесь ничего не светит – океанский путь на Северо-Запад был намного быстрее, и вывозить оттуда товары морем было намного проще и выгоднее. Но это пока.

Экспедиция Льюиса и Кларка 1803 года доказала принципиальную возможность достигнуть Тихого океана по суше, и уже совсем скоро, с постепенным освоением земель, полученных Штатами в рамках Луизианской покупки, поток переселенцев начинает двигаться все дальше и дальше на запад. Здесь стоит оговориться, что идея территориального расширения была прерогативой не только южной плантаторской элиты. Для малоземельного населения Старого Северо-Запада, где хозяйство, основанное на рабском труде, было попросту невозможно, Орегон был настоящей дорогой в рай, которая обещала обширные плодородные территории, за которые не надо было бороться с соседями и платить налоги правительству. В результате все больше людей решает рискнуть всем и отправиться навстречу своей мечте. Путь из Миссури к побережью Тихого океана получил название Орегонской тропы и стал настоящим символом пионерского духа Америки. Исследователи оценивают количество людей, прошедших по ней с 1840-х по 1860-е годы примерно в 400 тысяч человек. Развитие железнодорожного транспорта, а также изобретение в 1837 году Сэмюелем Морзе телеграфа означало, что рано или поздно чудеса современной техники доберутся и до этих диких мест. А значит, людей там вскоре будет еще больше. Все это давало американцам заметные преимущества, но вместе с тем заставляло руководство страны действовать активно.

Напомним, что президент Полк в своей предвыборной программе обещал американцам не только Техас, но и весь Орегон. "54°40' или война!" – так гласил предвыборный лозунг Демпартии. Имелась в виду широта, по которой должна была пройти граница американского Орегона, то есть по южной границе русской Аляски. По результатам договора 1818 года Британия и США договорились о совместном использовании этой территории, но вечно так продолжаться не могло. Необходимо было четко закрепить статус Орегона, и фракция экспансионистов в Конгрессе была уверена, что он принадлежит Штатам целиком. Во многом именно это обеспечило Полку нужные голоса на Севере. Но несмотря на такие воинственные заявления, на самом деле президент совершенно не собирался лезть на рожон с англичанами из-за какого-то там Орегона. Ему нужна была, в первую очередь Калифорния, а значит, конфронтация с Мексикой. Ввязываться одновременно в две войны, где одним из противников может стать первая держава мира, явно не входило в его планы.

Начались переговоры, и пока они шли не слишком удачно. Полк предложил британцам компромиссный вариант – границу по 49-й параллели. Посол сэр Ричард Пакенхэм отказался сразу, даже не проконсультировавшись с Лондоном. Это разозлило как Полка, так и представителей Северо-Запада в Конгрессе – 2 декабря 1845 года сенаторы от Мичигана, Индианы и Огайо предложили, ни много ни мало, объявить наглым англичанам войну! Это было последнее, чего хотел бы Полк, но и просто так плюнуть на мнение северных демократических элит он тоже не мог. Причины такой резкой реакции сенаторов заключались не только в англофобии, традиционной для тогдашней Америки, но и в том, что Север никак не должен был уступать Югу. Северные демократы резонно вопрошали: южанам достался целый Техас, а нам что?

Ситуация накалялась. Британцы даже послали к берегам Орегона флот из пяти кораблей, в том числе огромный 80-пушечный линкор "Коллингвуд", демонстрируя серьезность своих намерений. Тем не менее, холодные головы по обе стороны Атлантики, к счастью, сумели выправить ситуацию. Британцам тоже совершенно не нужна была война за Орегон, экономическое значение которого для Империи неуклонно падало. К тому же, Война 1812 года показала сложность развертывания крупных сил в Северной Америке, а США по сравнению с началом века серьезно усилились в военном отношении. Ну, и наконец, Туманный Альбион традиционно больше занимали европейские дела, особенно намечавшийся уже тогда конфликт с Россией касательно восточного вопроса. В США же против конфронтации резко выступили виги, которые к политике территориального расширения страны относились, мягко говоря, с прохладцей.

Тут необходимо сделать еще одно отступление и отметить, что идеологию Явного предначертания разделяли в США далеко не все. Большинство вигов и их сторонников считало, что прежде, чем бросать свои взоры на чужие земли, необходимо сначала наладить экономическую жизнь на старых территориях. В частности, Генри Клей в одном из своих писем подчеркивал: "Гораздо важнее объединить, гармонизировать и улучшить то, что у нас есть, чем пытаться приобрести больше". Известный протестантский проповедник Уильям Ченнинг отвечал ему: "Соединенные Штаты должны оказать поддержку своим менее удачливым братским республикам и взять на себя высочайшую моральную роль распространять свободу и дарить ее плоды, а не грабить, крушить и уничтожать". Виги тоже понимали, что страна не должна замыкаться в собственных границах, и американской экономике абсолютно необходима экспансия. Но экспансия, основанная не на захвате территорий, а на развитии промышленного производства, внутренней и международной торговле, совершенствовании транспорта и инфраструктуры. Экспорт товаров, идей и моральных принципов вместо экспорта войн и территориальных захватов. Такая концепция внутреннего развития находила широкий отклик в настроениях масс, особенно на Северо-Востоке, и война с Англией рисковала окончательно расколоть страну надвое. В первой главе мы уже рассказывали о том, с каким негативом отнеслись к Войне 1812 года представители Федералистской партии – дело тогда едва ли не дошло до сецессии. Подобное вполне могло повториться и теперь, и, разумеется, накануне войны с Мексикой президент Полк никак не мог пойти еще и на обострение внутренних противоречий.

В результате, в июне 1846 года состоялся очередной раунд переговоров между Пакенхэмом и госсекретарем Джеймсом Бьюкененом, которые завершились, наконец, согласованием компромиссного документа. Согласно ему, граница между английскими и американскими владениями была проведена по 49-й широте, при этом остров Ванкувер целиком остался за британцами, судоходство по каналам и проливам южнее 49-й параллели было открыто для обеих сторон, а собственность Компании Гудзонова залива объявлялась неприкосновенной. Оставалось только ратифицировать договор в Сенате, что и было сделано 12 июня большинством голосов – 38 против 12. А уже 15 числа соглашение было, наконец, подписано, и Орегонский вопрос был ко всеобщему удовольствию закрыт. Полк теперь мог со спокойной душой заявить, что он сделал все что мог, но ему пришлось пойти на компромисс, подчиняясь воле Сената. Но почему сами сенаторы так быстро согласились на такие условия? Ответ очень прост – к тому моменту война на южных границах уже началась. "Теперь давайте просто наподдадим Мексике под зад", – писала демократическая газета "Нью-Йорк Геральд". И именно это и собирались сделать американцы.

Дело Торнтона

Вот мы, наконец, и закончили наше длительное вступление и вплотную подошли к центральному событию нашего рассказа – непосредственно, Американо-мексиканской войне! Но как она началась? Что послужило к ней поводом? Итак, в самом конце 1845 года Техас окончательно входит в состав Союза. Причем, как мы уже говорили ранее, входит с до конца не определенными границами. Мексиканцы считали, что граница Техаса проходит по реке Нуэсес. Техасцы же на основании договора с плененным Санта-Анной претендовали на земли до реки Рио Гранде, и такую же официальную позицию теперь занимали Соединенные Штаты. Надо ли говорить, что одно это уже создавало основания для потенциального конфликта. Более того, и это совершенно неудивительно, Мексика в принципе была категорически против включения Техаса в состав США, ибо считала эту территорию своей! 6 марта 1845 года мексиканский посол в США объявил присоединение Техаса "актом агрессии" и в одностороннем порядке разорвал дипломатические отношения со Штатами. Ситуация складывалась крайне напряженная – достаточно было любого, самого малозначительного инцидента на спорных территориях, чтобы спровоцировать большую войну. Однако пока Мексика не шла на обострение конфликта, и дело здесь, как всегда, было в крайне нестабильной обстановке в стране.

Президент Хосе Хоакин Эррера был в весьма незавидном положении – ему пришлось разгребать авгиевы конюшни, оставленные в наследство бежавшим Санта-Анной, к тому же, страну буквально разрывали на части разношерстные сепаратистские движения. Чтобы как-то справиться с хаосом творившемся в республике, он задумал проведение налоговых и территориальных реформ, но они могли быть осуществлены, только если Мексика окончательно смирится с потерей Техаса и избежит конфронтации с могучим северным соседом. В августе 1845 года он объявил, что готов принять американского уполномоченного для обсуждения территориальных споров.

Надо отдать должное Полку – прежде чем пойти на открытую эскалацию, он попытался (ну, или сделал вид, что попытался) решить существовавшие с южным соседом разногласия дипломатическим путем и принял предложение своего мексиканского коллеги. Он отправил в Мехико специального посланника – конгрессмена из Луизианы Джона Слайделла, пользовавшегося полным доверием президента. Однако еще до этого, в июле (то есть еще до официального присоединения Техаса к Союзу), он приказал генералу Закари Тейлору во главе 3500 солдат занять позиции на реке Нуэсес и быть готовым захватить спорные территории силой, если потребуется. О генерале Тейлоре мы еще обязательно подробно поговорим в следующих главах, а пока посмотрим, что же происходило дальше.

(20) Генерал Закари Тейлор, в будущем двенадцатый президент США

Одновременно с демонстрацией силы в Техасе Полк через своего консула в Калифорнии дает местным сепаратистским силам понять, что он готов поддержать их, если те открыто выступят против центрального правительства. Таким образом, если в случае с Орегоном Полк старался казаться принципиальным, но на деле был готов к компромиссу, то в мексиканских делах все обстояло с точностью до наоборот. Полк вряд ли надеялся, что миссия Слайделла будет успешной – он уполномочил его предложить мексиканцам 25 миллионов долларов в обмен на Верхнюю Калифорнию, Нью-Мексико и признание границы Техаса по реке Рио-Гранде, а также обязался аннулировать долг мексиканского правительства перед американскими гражданами в размере 3 миллионов долларов. С позиции послезнания такие требования стоит признать вполне разумными – в результате войны Мексика все равно потеряет эти территории, а вооруженного конфликта можно было избежать. Но Полк точно знал, что никто в Мексике на такие условия не пойдет, и был абсолютно прав.

Дело было все в той же перманентной политической нестабильности и нескончаемой борьбе за власть. Любой, кто согласился бы рассматривать американские предложения, был бы тут же обвинен в трусости и измене и мгновенно лишился бы всякой власти и влияния в стране. И действительно, как только президент Эррера высказал намерение принять Слайделла, он моментально слетел с поста президента, и в декабре 1845 года его преемником стал бывший военный и ярый централист Мариано Паредес. Он решительно отказался говорить с американским посланником и объявил требования гринго неслыханной наглостью. Разозленный Слайделл написал Полку: "Похоже, что война – это действительно лучший способ иметь дело с мексиканцами" и отбыл восвояси. Отныне никаких вариантов мирного урегулирования не оставалось.

В январе 1846 года, узнав об ожидаемом провале миссии Слайделла, Полк приказал генералу Тейлору выдвигаться к Рио-Гранде, буквально приглашая мексиканцев к активным действиям. Однако пока что они не обращали на очевидную провокацию никакого внимания. Дело в том, что в течение первых месяцев 1846 года Орегонский вопрос оставался нерешенным и накладывался на кризис с Мексикой. Он усиливал сопротивление мексиканского общественного мнения требованиям США, поощряя ложные надежды на британскую помощь. Тем временем, северные демократы в Конгрессе оказали президенту надежную поддержку в его жесткой позиции против Мексики, поскольку всё еще ожидали, что он разделит их точку зрения по Орегону. Несмотря на то, что действия Полка были крайне сомнительными с моральной точки зрения, нельзя не признать его исключительное политическое мастерство в параллельном решении этих двух ключевых кризисов – оба они разрешились именно так, как хотел президент. Британцы предложили свой компромисс по Орегону до того, как узнали о боях на Рио-Гранде, а Конгресс проголосовал за войну против Мексики до того, как северные экспансионисты разочаровались в разделе Орегона.

Президент Паредес ждал сколько мог. Несмотря на воинственные заявления, он был явно не в восторге от перспективы войны с более богатым и могущественным соседом. К тому же, он втайне надеялся, что кризис в Орегоне может подтолкнуть Британию к открытому конфликту со Штатами. Но уже к апрелю 1846 года стало понятно, что британцы вряд ли пойдут на силовое решение вопроса, а ему самому медлить было больше нельзя, иначе он рисковал отправиться на улицу вслед за Эррерой. 23 числа он издал прокламацию, в которой обвинил США в агрессивных действиях и приказал генералу Мариано Аристе с пятью тысячами солдат перейти Рио-Гранде и пресечь незаконные действия американцев.