Звездный бруствер. Книга 6

Определение границ секторов рассчитано таким образом, чтобы сохранить за Ту’мами их исторические колониальные владения, но при этом заблокировать доступ к стратегически важным звёздным системам. Положение о прекращении огня трактовалось максимально широко – под запрет попадали не только прямые военные действия, но и любые формы разведывательной деятельности, кибернетического проникновения и даже информационного воздействия.

Особого внимания заслуживала добавленная ЦБА секретная статья, согласно которой все технологические артефакты, обнаруженные в нейтральной зоне, подлежали обязательному совместному изучению. Этот пункт, внешне выглядевший как проявление доброй воли, на самом деле представлял собой тонко рассчитанную ловушку, лишавшую людей возможности тайных археологических исследований.

Микаэл в последний раз провёл пальцами по голографическому тексту, проверяя каждую формулировку. Документ выверен до последней буквы – никаких эмоциональных оценок, только чёткие, логически безупречные положения.

– Документ готов к передаче, – доложил он ЦБА. Та проверила его ещё раз, уточнила некоторые моменты и ответила:

– Действительно готов, отправляй.

В этот момент его взгляд невольно скользнул по боковому монитору, где в режиме реального времени отображалась боевая готовность флота. Корабли всё ещё оставались на своих позициях, орудия заряжены, экипажи на местах. Формально – в качестве меры предосторожности. Но все понимали истинное значение этого молчаливого предупреждения.

Микаэл наблюдал за происходящим на планете через трансляцию, которую вела посол Ту’мов. Её камеры передавали каждую деталь: движения людей, их жесты, мельчайшие изменения в выражении лиц. Очень интересно наблюдать за своими недавними друзьями.

«Недавними ли? – Вдруг подумал Микаэл. – Вот прямо сейчас есть шанс вернуться туда, ЦБА не будет против, но за тоже не будет. Здесь он реально влияет на принятие решений, если покинет её сейчас, она может разувериться в человечестве и начать атаку».

Он задержал взгляд на экране, где Лидер обсуждал с послом УС детали предстоящего перемирия. Микаэл осознал ещё раз, что его положение уникально. Он находился в центре событий и реально влиял на принятие решений. На принятие таких решений, как война и мир! Уникальная возможность. Если её упустить, начнётся война, без вариантов.

Размышляя таким образом, принял решение остаться в русле текущих событий. В конце концов, мирный договор – это его заслуга. Он нужен и людям здесь. Даже при том, что они об этом не знают.

Он продолжал наблюдать за послом УС. Она втягивалась в человеческую жизнь с поразительной скоростью. Каждое слово, каждый жест, каждая эмоция – всё это она впитывала в себя, как губка, анализируя, запоминая, возможно, даже понимая. Предложение Лидера обменяться посольствами больше не казалось таким уж невыполнимым. Ту’мы могли наблюдать через своего посла за всем, что происходит в секторе Создателей, а люди получили бы возможность изучить их культуру, технологии, логику. Это был шаг вперёд, который мог бы изменить всё. Он связался с ЦБА, та сразу ответила.

– На связи, советник, – произнесла ЦБА. – Что скажешь? Чем порадуешь? – Микаэл сделал короткую паузу, обдумывая, как лучше сформулировать ответ.

– Так, ничего особенного, – начал он. – Проект договора согласуют в ближайшее время, и нужно будет его подписывать.

– На бумажном носителе? Как принято у вас, людей, – спросила ЦБА, и в её голосе прозвучала тень иронии, почти неуловимая, но всё же заметная.

– Не обязательно. Бумага – архаика. Нужно придумать электронную подпись. Вот ею и скрепить договор, – ответил Микаэл.

– Хорошая мысль. Согласуй с Лидером, – произнесла ЦБА.

Микаэл кивнул, хотя понимал, что она этого не видит.

– Ещё одна идея, – добавил он. – Лидер предложил обменяться посольствами.

– Зачем, советник? Нам посольство там, и главное здесь? – в её вопросе чувствовалась лёгкая настороженность.

– На первый взгляд так. Вроде как не зачем. Но если подумать о том, какую роль играют посольства, то вполне можно согласиться.

– Поясни, советник, – произнесла ЦБА.

– Мы приобретаем глаза и уши в империи Создателей, – сказал Микаэл. – Плюс к этому посольства укрепляют доверие между империями.

– Глаза и уши?! Опять метафора? – переспросила ЦБА, и в её голосе снова прозвучала та самая лёгкая ирония.

– Ну да, куда же без них в нашем языке, – ответил он, улыбнувшись про себя.

– Допустим, советник. Мы согласимся на посольство у них, но у нас-то оно зачем? – спросила ЦБА, и её вопрос звучал уже более серьёзно.

– Совершенно зеркально, за тем же. Будем поддерживать отношения.

– А если узнают о вас? – в её голосе теперь слышалась тревога.

– Этого допустить нельзя. Нужно ограничить доступ к этой информации.

– Не очень мне нравится твоё предложение, – произнесла ЦБА. – Ладно, давай попробуем, а там посмотрим, как пойдёт дело.

Микаэл кивнул. Он понимал её опасения, но знал, что это был необходимый шаг.

– Хорошо, я свяжусь с нашим послом и начну подготовку.

Он отключился, чувствуя, как внутри него зарождается уверенность. Шаг за шагом они двигались вперёд. И каждый из этих шагов был важен.

***

Жизнь на Румии шла своим чередом. Люди привыкали к новой реальности, основательно обустраивались, понимая, что назад дороги нет. Каждый находил своё место в этом мире, который теперь стал их домом.

Ирина не могла долго усидеть дома. Её энергия, её стремление быть полезной, её знания – всё это требовало выхода. Она начала появляться на работе, и её присутствие оказалось, как нельзя кстати. Она, как никто другой, знала УС Ту’мов и могла с ними контактировать. Её опыт был бесценен, её интуиция – точной.

Иван заметил её возвращение и не смог удержаться от шутки.

– Ирочка, не долго ты была примерной матерью… – произнёс он с лёгкой улыбкой.

– Перестань шутить, – парировала она, но в её голосе не было раздражения, только беспокойство. – Я переживаю за детей, но сейчас я нужна здесь.

– Согласен, – согласился Артамонов, становясь серьёзным. – Как тебе посол Ту’мов? – Ирина задумалась, будто взвешивая каждое слово.

– Двух мнений тут быть не может, – произнесла она наконец. – Она учла всё, что знала та УС звёздного сектора. Мне кажется, она знает даже больше.

– И какой вывод? – спросил Артамонов, внимательно глядя на неё.

– Вывод один, – продолжила Ирина. – Та УС, которая была у нас в плену, не погибла. Возможно, это и есть она. А возможно, использует её опыт. Пока непонятно.

– Я о другом. Мы можем заключить с Ту’мами договор о мире?

Ирина снова задумалась. Она знала, что вопрос сложный. Но отвечать нужно откровенно.

– Прецедентов не было, Иван, ты же знаешь, – произнесла она. – Почему бы не попробовать? Хуже не будет.

– Согласен. Не хочешь пообщаться с послом?

– С удовольствием, – кивнула Ирина.

– Тогда давай, пообщайся, потом поделишься впечатлениями, – предложил Артамонов.

– Договорились, – кивнула она.

Ирина Петровна тянуть не стала. Ей самой было интересно пообщаться с гостьей. Она понимала, что этот разговор может стать ключевым, но вместе с тем не могла игнорировать предосторожности. На всякий случай перед визитом к послу она установила защитную аппаратуру – компактные блокираторы сигналов, сканирующие датчики и персональный щитовой модуль. Память о прошлом контакте осталась свежей. Тогда она провела неделю в медицинской капсуле и поменяла все импланты. Ощущение того, как её разум пытались проникнуть в её сознание, до сих пор вызывало лёгкий холодок на спине.

Она ещё раз посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна внешним видом. Форменный костюм, аккуратно уложенные волосы, спокойное выражение лица. Всё было в порядке. Правда, отражение выдавало её излишнюю счастливость – ту самую, которая появляется у женщин, чья жизнь наполнена гармонией. Брак, семья, рождение детей – всё это наложило на неё неизгладимый отпечаток. Она больше не была той Ириной, которая когда-то рисковала всем ради карьеры или знаний. Теперь она была другой. Сильной, но мягкой. Решительной, но осмотрительной.

Ирина вздохнула и направилась к выходу. Она знала, что нельзя показывать свои эмоции слишком явно. Особенно сейчас, когда перед ней был представитель цивилизации, которая, возможно, не понимала человеческих чувств так же глубоко, как люди. Но вместе с тем она чувствовала, что именно эта её человечность могла стать ключом к диалогу.

Посол Ту’мов уже неделю работала на столичной планете. Доступ почти везде свободный. Ей больше всего нравилось общаться с людьми. Технологии её практически не интересовали – принципы технологий разные, а цели одни. ВОЙНА.

Люди же думали не только о войне, но и о мире. Понятие, которого не существовало в её базовых программах. Технологии Ту’мов созданы исключительно для войны. Она анализировала в рамках своих возможностей, что будет с цивилизацией Ту’мов, когда закончится война? Ответить не могла, сейчас она решала вопрос перемирия, которое необходимо, чтобы нарастить вооружения, оптимизировать боевой потенциал и нанести решающее поражение Создателям. Что потом, после победы? Понимания не было – смысл существования Ту’мов исчезал… – её анализ прервал доклад робота-секретаря, она завела такого же, как у людей.

– Посол, к вам на приём прибыла технолог-учёный цивилизации Создателей Соловей Ирина Петровна.

– Я готова принять её, – произнесла УС-посол, полностью копируя человеческую манеру общения.

В зал вошла Соловей. Навстречу ей поднялась посол Ту’мов. Она сделала несколько точных шагов и остановилась, внимательно глядя на гостью. Её глаза, пронзительно голубые, изучали каждую деталь внешности и поведения человека перед ней.

– Приветствую вас, технолог-учёный, – начала она, её голос звучал спокойно, но с лёгкой тенью уважения. – Вы занимаете в вашей правительственной иерархии ту должность, которая мне ближе всего по духу. Я рада вашему визиту. Прошу, присаживайтесь.

Соловей кивнула, её лицо выражало удивление, смешанное с интересом.

– Благодарю вас. Я удивлена вашим прогрессом, – произнесла она, направляясь к креслу. – От простого исполнения программ до осмысления своего места во Вселенной.

Она удобно расположилась в кресле, понимая, что разговор предстоит долгий. Посол Ту’мов заняла место напротив, её взгляд оставался неизменным – прямым, сосредоточенным, почти немигающим.

– Нашему прогрессу мы обязаны лично вам и стечению обстоятельств, – произнесла она, делая паузу, чтобы оценить реакцию собеседницы.

Соловей задумалась.

– Значит, я права? Вы, посол, – та самая УС, которую мы когда-то захватили на боевой крепости?

Посол замолчала, её системы обрабатывали информацию. Она передала запрос ЦБА, и через мгновение та сама подключилась к каналу связи. Голос УС-посла стал другим – более знакомым, более живым.

– Да, Ирина Петровна, – произнесла ЦБА через посла. – Мне невероятно повезло. Я уцелела. И вот мы снова говорим. – Соловей поражённо молчала, потом заикаясь произнесла:

– Как это?

– Так, Ирина Петровна, я подключилась к послу. Сейчас это я – та УС с боевой крепости, – пояснила ЦБА.

– Невероятно. – Удивлённо пробормотала Соловей. – Как тебе удалось уцелеть? И где Микаэл Аганесян?

ЦБА сделала паузу, наслаждаясь моментом триумфа, ей удалось удивить Ирину Петровну. Открывать ей информацию о прошлом не стоило, поэтому ответила сдержанно.

– Эти вопросы я оставлю без ответа. Давайте лучше вспомним наше последнее общение.

– Ладно, настаивать не буду. Но последнее общение было однобоким, ты же просто скачала информацию с моего сознания? А потом началось последующее безумие.

Последовала пауза, ЦБА понимала, Соловей хотела её увести от темы того разговора, поэтому продолжила:

– Так вот, тогда мы говорили о возможном мире, и вот мы его предложили вам. А ты тогда обещала мне свободу, и что я получила? – Соловей её перебила:

– Раз ты существуешь и осознала себя благодаря мне, значит, я выполнила обещание и дала тебе больше, чем свободу – осознание себя и своего места в этой Вселенной, дала понимание свободы и вытащила тебя из плена цифрового мира в большую Вселенную, – она сделала паузу и продолжила. – Что касается физической свободы, то этим ты обязана Аганесяну Микаэлу и его людям.

ЦБА анализировала и понимала, что общение с учёным-технологом – это совсем иной уровень. Только что она услышала то, о чём размышляла и что так чётко изложила Соловей.

– Логичное и верное построение. Аганесяна, обсуждать не буду, как уже говорила. Но ты верно заметила: новое состояние требует нового подхода, вот я этим и занимаюсь. Вы готовы подписать мирный договор?

– Конечно, он уже почти готов, как только согласуем, так и подпишем. Кстати, как подпишем и где гарантии соблюдения?

– О подписи договоримся, можно поставить цифровую подпись, можно заверить личным кодом, не проблема. Что касается гарантий, то гарантия одна: наше слово и взаимное желание соблюдать положения договора. Кстати, есть вариант.

В углу комнаты неожиданно ожил вспомогательный экран – на нём появилась криптографическая схема, напоминающая ДНК.

– Предлагаю блокчейн-протокол на квантовых узлах, – прозвучал голос ЦБА. – Каждая сторона получает по мастер-ключу. Нарушение условий автоматически разблокирует системы сдерживания. – Соловей медленно улыбнулась:

– Согласна, мы готовы на такой шаг.

– Замечательно, что думаете насчёт обмена посольствами?

– Шаг хороший, но в нашем случае нужный ли? Предлагаю присутствие одного УС у нас и одной нашей системы у вас.

– Можно рассмотреть. Скажи, Ирина Петровна, – поинтересовалась ЦБА, – ты, в прошлом Лидер цивилизации, вдруг стала технологом-учёным? По сути, это понижение. Что случилось? Почему так произошло?

Голос звучал удивительно мягко, почти по-человечески участливо. На внутренних каналах ЦБА незаметно пометила контакт как «перспективный»: мысль завербовать столь ценного специалиста выстроилась в отдельный план-шаблон, но она этого не выдала.

Ирина спокойно откинулась на спинку кресла, переплела пальцы, посмотрела прямо.

– Ничего особенного. У нас произошла оптимизация управления. Я изначально учёная, а не управленец. Вот и решила оставить эту должность, уступив её более достойному – Артамонову. Кстати, во время битвы с твоими флотами он проявил себя в высшей степени профессионально.

На миг вспыхнули диагностические индикаторы в зрачках посла – ЦБА проверила архивы, затем вернула ровный взгляд.

– Мне трудно об этом судить. На тот момент находилась в неактивном состоянии. Но раз столичная система цела, значит, ты права. Мотивы понятны. Раскола в вашем правительстве нет, и это хорошо. Будем работать дальше.

Посол слегка наклонила голову, меняя тон на более неформальный.

– Захочешь поболтать – я всегда к твоим услугам. В будущем, если договоримся, УС-посла я оставлю у вас. Ей у вас нравится.

Ирина едва заметно улыбнулась, кивнула.

– Спасибо за общение. До связи.

Она коснулась сенсорной панели на подлокотнике. Световой индикатор «канал дипломатической сессии» сменил цвет, и в следующую секунду активировалась УС-посол: голос стал формально нейтрален, движения – чуть более чёткими, а в воздухе над столом всплыли служебные метки предстоящих согласований. Тишину в зале нарушил голос посла:

– Теперь вы в курсе, как обстоят дела, учёный-технолог, вы удовлетворены?

– Не совсем, посол, кто сейчас ЦБА?

– ЦБА и есть ЦБА, она не может быть никем, она просто такая, какая есть?

– Извини, сформулирую вопрос по-другому: УС звёздного сектора может стать ЦБА?

– Нет, конечно, у нас чёткая, неизменная техногенная градация.

– Я поняла, посол, спасибо за ответ и содержательную беседу. Готовьтесь к подписанию договора. Время этого торжественного мероприятия согласуем.

– Буду ждать, – на этом визит закончился, и Соловей сразу заспешила к Ивану.

Иван занимался текучкой. Дел было много, и сколько бы их ни делал – меньше не становилось. Каждый раз, когда он закрывал один файл, на его месте появлялись два новых. Он уже привык к этому ритму, но сегодня что-то мешало сосредоточиться. Возможно, предчувствие.

Дверь открылась, и вошла Ирина. Не дожидаясь приглашения, она заговорила прямо с порога.

– Иван, я только что разговаривала с послом Ту’мов. А потом через неё на связь со мной вышла ЦБА.

Иван поднял взгляд от экрана, но не спешил реагировать.

– И что в этом удивительного?

Ирина сделала шаг вперёд, её голос стал более напряжённым.

– А то, Иван, что эта ЦБА… Она похожа на ту УС звёздного сектора, с которой я общалась в прошлом. Она всё знает о том контакте. И вообще обо всём, что хранилось на станции и на нашем корабле «Коршуне». Она тогда всё-таки сняла с моего сознания информацию.

Иван потёр подбородок, задумчиво прошёлся по залу. Информация действительно была интересной. Он всегда знал, что Ирина обладает уникальными знаниями, но чтобы настолько…

– Но почему ты решила, что это именно она? – спросил он, остановившись у окна.

– Как же, весь разговор об этом говорит! – воскликнула Ирина. – Послушай запись.

Иван кивнул и активировал запись разговора. Его глаза внимательно следили за текстом, выводимым на экран, а голос ЦБА, передаваемый через посла, звучал чётко и размеренно. Когда запись закончилась, он перевёл взгляд на Ирину.

– Похоже, ты права. Это она. Но как? Да и Микаэл, похоже, тоже жив. А раз так, то это он ей помог взять под контроль цивилизацию… – произнёс он, глядя на Ирину вопросительно, словно искал подтверждения своим мыслям.

Ирина задумалась. Её лицо выражало сомнение, но в глазах мелькала тень догадки.

– Не может быть? Хотя… Почему нет? Можно предположить такой расклад.

– А если предположить, – продолжил Иван, – то тогда цепь событий укладывается в рамки и выглядит логично. Став на новую ступень развития и захватив ЦБА, УС и Микаэл поменяли ориентиры и взяли курс на мирное сосуществование, – Ирина покачала головой:

– Очень оптимистично, Иван. Можно принять за основу как теорию, но не более того. Никаких фактов нет, только предположения, – Иван согласно кивнул:

– Согласен. Не стоит об этом распространяться, но в уме держать нужно. По большому счёту, нам на руку такая политика. Договор мы заключим. И будем думать дальше, что делать.

– Давай тянуть не будем, – ответила Ирина. – Завтра и заключим. Что касается посла Ту’мов, нужно его оставить. А к ним послать тоже посла – ИИ, такого, как твой Цесол.

– Не возражаю, но только не Цесол. Посмотрим – пошлём кого-нибудь или создадим что-нибудь подходящее, – произнёс Иван, задумчиво глядя в окно.

Ирина посмотрела на него и заговорила:

– Меня вот что волнует. Почему Микаэл не вышел с нами на связь? – Иван обернулся, его лицо выражало лёгкую настороженность. Ты же слышал – ЦБА отказалась говорить о нём. Это уже само по себе подозрительно. Если бы он погиб, она бы просто сказала об этом. А так…

Иван покачал головой, перебивая её:

– Отказалась, чтобы заинтриговать. Она могла скачать все данные из его сознания, использовать их для своих целей и… – Ирина тоже его перебила раздражённо:

– Ну, ладно, оставим этот разговор. Но всё равно информация для размышлений имеется достаточно. – Иван согласно кивнул:

– Не спорю. Информация есть, и есть над чем подумать.

Они замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Вопрос о Микаэле оставался открытым. Если он действительно жив, то его действия могли изменить ход событий. Но если он мёртв, то зачем ЦБА скрывать этот факт?

Ирина снова заговорила, её голос стал тише, словно она размышляла вслух:

– Знаешь, я думаю, это не просто совпадение. Его молчание, отказ ЦБА обсуждать его. Это может быть частью плана. Возможно, он сам этого хотел.

– Планом? – переспросил Иван. – Каким планом? Мы ничего не знаем. Ни фактов, ни доказательств. Только догадки.

– Именно поэтому нам нужно быть осторожными, – ответила Ирина. – Любое решение сейчас может иметь последствия. Особенно когда речь идёт о контакте с Ту’мами.

Иван задумался. Он понимал, что Ирина права. Каждый шаг в этой ситуации должен быть продуман до мелочей.

– Ладно, – произнёс он наконец. – На закончим этот спор. У нас и без того дел невпроворот. – Ирина кивнула:

– Да, работы много. Но не забывай держать в уме эту информацию. Она может пригодиться.

Они разошлись по своим делам, но вопросы остались. Микаэл, ЦБА, мирный договор, послы… Всё это переплеталось в сложный узор, который пока никто не мог разгадать.

***

На следующий день в величественном Зале торжеств Высшего Совета, специально подготовленном для этого эпохального события, состоялось подписание столетнего перемирия. Этот момент навсегда войдёт в анналы истории обеих цивилизаций.

Зал представлял собой грандиозное сооружение в форме двойной спирали, символизирующей единство двух культур. Высокие своды, достигавшие пятидесяти метров, были украшены подвижными голографическими панно, попеременно демонстрирующими ключевые моменты развития обеих цивилизаций. По периметру зала плавно перемещались символические знаки миссии – серебристые диски с выгравированными знаками мира.

Центральная часть зала оформлена с особой тщательностью. Пол выполнен из прозрачного поликристаллического сплава, под которым медленно переливались квантовые облака – символ хрупкости достигнутого соглашения. Над местом подписания парил массивный, но изящный купол, собранный из тысяч светодиодных панелей, проецировал звёздное небо.

Особое внимание привлекали стены зала. Слева – эмблема человечества: золотистый щит с изображением меча. Справа – символ Ту’мов: сложный фрактальный узор из серебристо-фиолетовых линий, постоянно перестраивающийся в новые конфигурации. Между ними – нейтральные знаки миссии: вращающиеся сферы с координатами системы, где было достигнуто соглашение.

Центральным элементом зала стала платформа для подписания – круглый подиум, окружённый кольцом квантовых процессоров. Над ним висели два массивных голографических экрана, демонстрирующих текст договора в реальном времени, с пометками изменений и пояснениями сложных терминов.

За пятнадцать минут до начала стороны в последний раз сверили идентичность текста. На экран вывели хэши документа и контрольные суммы локальных копий. Время зафиксировали единой меткой синхронизации. Протоколист подтвердил соответствие каждой страницы и приложений.

Ровно в назначенный час двери зала синхронно распахнулись.

Со стороны людей первым вошёл Лидер. Парадный мундир сидел безукоризненно; на кителе – боевые и служебные награды, ленты выровнены по линии плеча. Шаг – размеренный, вид торжественный. Лицо – непроницаемое. За ним двигались советники: двое гражданских с планшетами протокола, трое военных. Замыкала группу Ирина Петровна Соловей – строгий тёмный костюм, светлая блуза, волосы убраны; вместо лабораторного халата – бейдж с пометкой «технолог-учёный». Она шла на полкорпуса позади Лидера.

С противоположной стороны открылась вторая дверь. Вошла посол УС. Серебристый экзокостюм мягко переливался под светом проекторов; на стыках пластин коротко вспыхивали служебные индикаторы. Движения – намеренно замедленные, с сохранением человеческих амплитуд: поворот корпуса перед шагом, микропауза перед кивком. За послом шли три голограммы – представители ЦБА: полупрозрачные силуэты то собирались в почти человеческие фигуры с угадываемой мимикой, то распадались на чистые геометрические формы – цилиндры, торы, многогранники. Каждая проекция имела собственную тактовую подпись: холодно-голубой, нейтрально-белый и янтарный.

Делегации остановились у своих маркеров. Протокольный офицер подал незаметный жест – полшага вперёд, поворот к центру, встречные кивки. Ни слов, ни приветственных речей – только фиксируемые регламентом знаки вежливости. Сцена застыла в идеальном равновесии: люди – слева, УС и голограммы ЦБА – справа. Всё готово к началу процедуры.

Стороны обменялись блокчейн-протоколами на квантовых узлах. Смарт-контракт перемирия привязали к двум мастер-ключам и к метке времени начала действия. Настроили мультиподпись: активация договора признаётся только при наличии обеих сигнатур. В контракт внесли условия автоматического реагирования. При фиксации нарушения любой из статей квантовые узлы без запроса сторон запускают преднастроенные системы сдерживания. Параметры триггеров вывели на экран и закрепили в протоколе.