Тень сакуры

Следователь еще подкинул:

– Он же с тобой с металлом темы рулил?

Кир сделал вид, что вышел из задумчивости.

– Да. Лет пять назад. А вообще, конечно, как Союз развалился, у нас много металлолома оставалось.

– И вы его, конечно, не передали государству?

Кир безразлично пожал плечами на ничего не значащие уже вопросы.

– Понимаю – улыбнулся следователь – Это были девяностые? Хорошо. – Он хлопнул себя по колену – А деньги с металла, где, Кир Александрович?

– Разделили все, нас ведь пятеро было. Доли раздали… Все на этом. Дороги разбежались. Я уехал во Владивосток.

– Ну да… Ну да… – он снова записал себе что-то в блокнот. – Значит, думаете, ваш друг Холоп, связался с Северскими? Или он был на стороне Саввы?

– Вы знаете… Я его никогда не видел в клубе. И никогда не видел его на встречах босса. Это странно, что он был там в понедельник и оказался убитым.

– Год назад в Москве был застрелен отец Холопа. Что-нибудь знал об этом? Только не говори, что не знал.

Эта новость больно кольнула его сердце. Дядя Юра всегда был ему близок и добр.

– Нет. Не знал. Я давно отошел от этого всего движения, блатного мира. Учеба. Спорт. Университет. Законная жизнь. Жаль дядю Юру. Хороший был человек.

– Но, как оказалось, не честный коммерсант. Не поделился с кем-то. Ну, там Москва работает. Ну, что ж, Кир. Похвально, что поменял путь жизненный. Какие планы на будущее? – не отрывая взгляда от Кира, следователь изучал реакцию мимики и взгляда.

– Буду устраиваться возможно переводчиком. Поеду за границу.

– Молодцы, молодежь. – Он протянул лист распечатанного текста. – Вот, прочитай, ознакомься, распишись, что все тобой прочитано и записано верно.

Кир прочитал, расписался.

А следователь не унимался:

– Слушай, а у кого мог быть реально мотив на такую расправу? Там работали профессионалы. Могут выйти на тебя.

Кир вздохнул:

– Ну Дмитрич должен был многим группировкам. Он брал сумасшедшие ссуды в валюте. Вкладывал в какие-то магазины, склады, парковки… Я занимался только делами клуба. Многие из глав банд отдыхали у него.

Следователь кивнул своим мыслям, и, хотя, видно было, что-то все равно подозревал, но зацепок не имел.

– Береги себя. Можешь идти.

Аэропорт Ханеда, почему-то, не слишком удивил его своим масштабом. Видимо, потому что там еще шел ремонт, и половина терминалов пока не работала.

После соревнований в Южной Корее, даже Инчхон запомнился ему своей атмосферностью и масштабами.

Собственно, даже Шереметьево больше Токийского Ханеды.

Однако, сам по себе, развитый мегаполис Токио, бил в глаза и сразу поражал своим урбанизмом. Это был словно взрыв в голове. Здесь о тишине не было речи круглые сутки.

Проезжая в такси по этим забитым людьми улицам столицы, он лишь смотрел на профиль Ее лица держа Ее ладонь.

– Ты в этом жила всегда? – он кивнул в окно на пролетающие небоскребы.

Ее глаза расширились от ужаса

– Боже упаси! – он рассмеялась. – Я с пяти лет жила на Окинаве.

– А там все не так, как здесь? – спросил он еще более наивно, что очень было для нее забавно.

– Нет, мой родничок, там другой мир. Совсем, совсем другой. Там не Япония. Там – Нихон! Съездим, поймешь. Там живет моя бабуля.

Он устало кивнул. Она, улыбаясь, гладила его голову, утопая пальцами в ершистых непослушных волосах.

Встречали их отец и мать Йоко. Отец был полноватый с лысиной. Строгий на вид, но добродушный человек. Он излучал теплоту. Мать же, напротив, являла собой резкий контраст. Холодная бизнес леди. Строгая. Деловая. Аристократичная. Она была из России. Правда совсем не говорила по-русски, из какого-то принципа. Кир неплохо справлялся своим английским и сносным японским.

– У Вас интересное произношение, Киро Сан – мать Йоко с прищуром смотрела на него. – Словно вы родились в Осаки на Хонсю…

Он бросил взгляд на Йоко.

– Ой… Да не бери в голову, Кир! Мама попыталась сделать комплимент с подвохом, думая, что ты обязан знать, что это значит гармонию и процветание. Намек на хорошее содержание меня. – она задорно рассмеялась, зная, что мать прекрасно ее понимает.

Госпожа Ирина Сан строго посмотрела на дочь.

– Попрошу впредь выражаться на японском или, хотя бы на английском. Хотя у твоего жениха прекрасный японский…

– Прости мама, и спасибо… Я объяснила тонкое значение комплимента.

– Молодой человек, который должен быть достоин моей дочери, должен сам распознать тонкость слова.

Отец решил вмешаться, пока они шли к дому.

– Это правда, Киро Сан. У Вас хорошее произношение. Очень мягкое. очень похоже на произношение из Осаки.

– Папа, у него преподаватель по японскому, господин Хамуро Сан… Он как раз из Осаки.

– Тогда все понятно – улыбнулся Отец.

Разместили они гостя в своем доме, в отдельной комнате, как положено для порядочных семей. И, хотя у них с Йоко уже давно начались отношения как мужчины и женщины, это просто не обсуждалось вслух. По-современному, все-таки выбирала избранника сама дочь. И родители не лезли в это. Но дома соблюдалась чистота этикета.

Они приятно поужинали. Общались, смеялись. Мать все равно постоянно держала строгую настороженность. Но было видно, что она очень была бы не против пообщаться с земляком из родной ей страны простым языком, простыми вопросами, без лишнего пафоса. Однако, правила она решила держать сама. Родом она была из сибирской глубинки. Когда-то уехала в Японию с дипломатом, который был женат и долго пудрил ей, молодой сотруднице, голову обещаниями развестись и жениться.

В итоге за ней стал ухаживать молодой японский начинающий чиновник. И сделал ей красивое предложение.

После нескольких дней знакомства с родителями, они с Йоко уехали на Окинаву и окунулись в другой мир иной стороны не мегаполисной Японии. И в мир друг друга…

Лежа на траве в парке, они ловили тень Сакуры, иногда пропускающей солнечные лучи.

Йоко щекотала его лицо своими волосами, нежно прижимаясь телом. Иногда слегка касаясь губами его губ, заигрывала, словно кошка.

– А ты слышал легенды о Тени Сакуры? – она легла на бок подперев рукой голову.

Он по обыкновению жевал травинку.

– Я читал… Правда не понял. Там две легенды. О Сакуре женщине и о Сакуре мужчине – Самурае.

– Ого! – она удивленно вскинула тонкие брови. – Ты для русского парня с глубинки слишком проникновенен!

– Да, а какая легенда верная? Я думаю та, которая не так красива и более правдива. Про убийство…

– Ты метишь в цель. Все легенды украшали. Легенда о вечно умирающей Сакуре и воскресающей природе, о тленности и временности бытия, это так себе. Реальность гораздо более злая. Убийство Хоттой семьи самурая Сакуры и самого Сакуры, который опозорил его перед Сегуном. Но и это часть легенды, которую просто прилепили к более древнему мифу. – Она прищурилась, и вечернее солнце заиграло на ее веснушках, словно волшебство. – Ну так, ты хочешь, Киро Сан, знать саму древнюю версию легенды?

– Если она такая же красивая как ты, то безусловно. Но не приревнуй меня к ней. – Он приподнялся на локте и поцеловал ее в прохладные нежные губы.

«Сакура – олицетворяет Время. Время жизни и смерти – полный Цикл. Древние знали, что можно замедлять пространство и время, можно менять его, можно влиять на него.

Самурай Йу-Року-Сакура, переживший всех своих детей, это и есть Время.

Время лишь зависит от жизни и смерти Древа, которое осталось у него после смерти детей.

И, когда он умирал или решил умереть, перейти в другой мир, где должно родиться новое Древо, люди решили посадить ему новое.

Тогда он присел в тени его ветвей и начал вспоминать свое Будущее.

В то мгновение, когда на вас падает тень Сакуры – тень Времени – вам может открыться полностью весь Цикл Времен. Вы можете встретить самого Сакуру, который сидит вечно в тени Древа…»

– И что тогда? – спросил ее Кир.

– Тогда Человек может влиять на Время и события. Он начинает понимать природу Времени.

– Это, как читать свои сны?

– Как это? – Йоко задумалась – Как можно понимать их? Ведь они многозначны…

– Для начала нужно записывать все свои сны. Это практика такая, на самом деле. Потом, через полгода – год, читаешь их, и они открываются иным смыслом.

– Да это ты просто анализируешь Прошлое…

– Погоди… – он приложил палец к ее губам – Не торопись. Судя по смыслу легенды, она очень недалека от истины. Понимая шифры Подсознания, ты начинаешь понимать, наверное, вашего самурая Сакуру. Ты, словно ловишь лучи солнца и видишь Будущее в этих лучах. А тень от Сакуры – это Прошлое. Лучи солнца – это варианты Будущего…

Она медленно убрала его ладонь и погладила его крепкое плечо.

– Я еще никогда не слышала такой интерпретации, ты точно не родился в Японии?

Он улыбнулся.

– Я думаю, что сама Япония родилась когда-то в нас. Потому что Самураи и славянские Ву-Раи весьма схожи. А люди ведь боятся времени.

– А время боится Пирамид – она щелкнула его легонько по носу пальцем.

– Это Египетская поговорка – он улыбнулся ее провокации на совершенно другой Восток.

Они перевернулись на траве.

Он смотрел в отражение звездного неба в Ее глазах. И их Время застыло.

Пролетело два месяца их прогулок и любви.

Это было самое прекрасное время в живописных местах, парках, ночевках у озер, скверы, поцелуи и ночи любви. Они совершили путешествие на гору Фудзияма. Кир увидел, насколько разная эта культура. От технократических мегаполисов, с их ультрасовременными технологиями, до древних храмов и отшельников на островах. На одном из таких островов Кир нашел школу весьма похожую на учение Ву-Сэн-Дао. Мастер был крепкий, взрослый японец, лет сорока пяти по имени Тагиро-Сан

Он внимательно смотрел на парня, изучая его поступь. Кир взял боккен и показал несколько Тао – боевых движений.

– Буси? – спросил мастер

– Ву-Сэн – ответил Кир

Тренер смотрел на него несколько мгновения не мигая. Потом перевел взгляд на стоявшую у забора Йоко и спросил у нее на чистом русском:

– Откуда вы нашли этого русского воина?

Лицо Йоко заискрилось улыбкой.

– Вы можете спросить у него

– Я адепт Аматерасу. Поэтому сначала спрашиваю будущую мать его сына.

– Уссурийск – ответил Кир, подойдя к Йоко – у нас патриархальная демократия.

Тренер тоже наконец улыбнулся.

– Знаю, знаю… Владивосток, автомобили…

Кир кивнул.

– Кто научил тебя Ву-Сэн?

Кир вспомнил тренировки с мастером Ли. Когда он лупил его палкой в снежную пургу. На льду. Они выезжали в горы. И ходили там с рюкзаками полными камней. Вернее, Кир ходил, А Мастер сидел у него на хребте, Обнимая рюкзак. В морозы минус сорок.

Он вспоминал тренировки в спортивном дворике его школы.

Мимо не раз проходили разные компании. С алкоголем и сигаретами. Часто насмехались над ними, считая их ненормальными. Одни даже напали на него и начали пинать ногами. Мастер немного смотрел как его дубасят. А пьяная компания не обращала внимания на старого дворника с узкими глазами.

И тогда Мастер Ли взял метлу. И прошелся по ним так, что они все валялись в снегу, крича от боли.

Сначала Кир долгое время думал, что этот старик нанаец или бурят. Но он был кантонцем по крови. В Китае он когда-то преподавал Тайцзи-Цюань. а потом выработал свой стиль. Но основы он взял из древней школы Ву-Сэн.

Кир знал его и по имени, и по фамилии. Но называть их тренер ему не разрешал.

– Один старый кантонец – ответил он тренеру Тагиро и тот несколько секунд молчал, взвешивая слова Кира.

– В Китае много хороших мастеров. – сказал он с почтением в голосе. Он поднял манекен с земли и не спеша поставил его обратно. В каждом его движении была сдержанность и спокойствие настоящего мастера. – Но… – Продолжил он – Мало настоящих учителей.

Кир кивнул, поклонившись тренеру.

– Ты насколько приехал в Нихон?

– Еще четыре месяца виза.

– Я тебе еще продлю визу на полгода, когда кончится твоя. И если ты не торопишься в Россию – мастер быстро покосился в сторону Йоко, которая уже болтала с другими ребятами, в спортзале у мастера. – Если за деньги переживаешь, то я дам тебе работу администратором спортзала. Я вижу кто ты. И расскажу, как я это делаю. Школа твоего мастера и моего очень схожи. И путь твой не зря привел тебя сюда.

– А для чего это Вам?

– Я буду учить тебя, и принимать твой стиль. Обмен стилями – важная ступень для мастеров. Идет?

Он подошел к любимой Йоко и переговорил с ней об этом. Такое предложение безумно обрадовало ее. Это снимало напряжение в продлении визы или срочном поиске рабочего контракта. Но он уловил некоторое напряжение.

Мать не так давно провела с ними беседу по поводу дальнейшей подготовки дочери на обучение в Токийском университете на дипломатического сотрудника. Матери очень некстати сейчас были их отношения. Если он дождется ее обучения и вырастет сам на должный уровень, чтобы содержать их дочь, то они рассмотрят их союз официально.

И за это время, мать всеми силами будет стараться подобрать для Йоко иного кандидата. Но она не очень хорошо знала характер дочери, как японки и частично как русской.

Йоко посмотрела ему в глаза.

– Мы справимся, милая – сказал Кир. – У меня будет достаточно сильные аргументы для нашей жизни.

– Я не сомневаюсь, мой самурай.

Он обернулся, подошел к мастеру и протянул руку

– Идет.

– Завтра приступаем. – ответил Тагиро Сан, и они пожали руки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ты готовить умеешь?

– Не особо.

– Ну вот и научишься. Это будет одной из задач администратора моего спортзала и вообще храма. Обеспечивать нас с тобой полноценным питанием. – Мастер Тагиро кинул ему швабру. – На уборщиков у меня нет бюджета. Создай нормальный график занятий для всех групп. Японский твой подправлю тоже. А то, словно ты с Хонсю. – он улыбнулся.

Уборка начиналась в пять утра. Потом легкая тренировка, потом завтрак. Потом административные задачи. Потом Плотная тренировка, потом обед. Сон. Снова административные задачи. Тренировка. Ужин. Потом медитации. Теоретические занятия…

Удар! Уклон! Стойка.

– Ставь ногу! – крик Тагиро

Удар. Уклон. Стойка. Отход. Удар…

– Ставь ногу!

– Я ставлю…

– Нет! Ты танцуешь! А я говорю – четко ставь ногу.

Техника Тагиро напоминала хореографию.

Его стиль Бу Си До начинался с точности и плавности движений.

Твой разум и тело соединялись с пространством. И дышали с воздухом пространства в одном ритме.

Дыхание выравнивалось постепенно, независимо от резкости движений.

Кир всегда раньше считал Бусидо обычным набором карате дадайдзюку или киокусин…

Но, оказалось, что настоящая школа Бу-Си не имеет ничего общего с карате. И вообще карате – это упрощенный стиль китайской боевой школы Хунгар или Хунцзи Цюань. А основатель школы киокусин сам был корейцем.

У Тагиро же постепенно сплетались две школы тибетского Ву-Сэн и японского Бу-Си.

Зима прошла в тренировках.

Однажды, одним весенним вечером они сидели у уличной печи при храме, жгли дрова. Тагиро сан наигрывал что-то свое на гитаре и вдруг остановил мелодию и спросил:

– Учитель рассказывал тебе версию возникновения единоборств?

– Нет. Мы не занимались историей. Мастер держал это в таинстве. А вы знаете?

– Я ведь когда-то был научным работником в области археологии и лингвистики. Путешествовал с русскими, американскими археологами, британцами…

Он помешал угли в печи.

– Но… – предостерегающе промолвил тренер – Знай. Это лишь наша рабочая версия. Не принимай за полную истину.

– Хорошо – кивнул Кир.

– Я начну с истории более тебе близкой, потому что она задевает земли твоих предков…

– Шумерское царство. Царство, которое по исследованиям многих археологов, было гораздо древнее, чем об этом пишет официальная наука.

У Шумеров или, как правильнее – Симеров, – детей Сима, были свои воины. Они обучались, чтобы защищать земли, вождей, ученых, чиновников и простых людей. В те времена раннего Царства Ура, гиксосы и другие дикие племена, такие как семитские Хибиру, пытались нападать на мелкие поселения. Они ничего не умели сами.

– Извиняюсь, мастер. Шумеры разве не произошли от евреев?

Тагиро хмыкнул недовольно

– Более того, семиты многое воровали. Воровастый народ. Перенимали культуру Шумеров. Мифы. Знания. Позднее они причислили это себе. Но, история не об этом… Симмерийцы. Они же дети Сима, который был, жил, как и его братья, – Они разрастались. У них были свои распри. Проблемы власти и прочее. Ты помнишь по древней истории про царство Ари?

– Вроде это Индостан?

– Верно, только немного западнее. Симмерийцы стали расселяться, чтобы прекратить междоусобицы. Народы братьев стали очень многочисленны. Одна часть стала исследовать на черных лодках побережье Африки, уходя на юг, позднее они высадились на земле Кемет или Кхемет. – Тренер налил им чаю.

– Спасибо. – Кир отпил немного горячего легкого напитка.

Тагиро Сан немного расслабил струны на гитаре, наиграв тонкую мелодию. Звуки помогали ему плавно строить мысли.

– В Ари поселились другие симмерийцы. А на запад ушел народ третьего Брата создав там Этрарию. В Междуречье уже жили народы их внуков. Асы, дети которых, тоже расселялись. Аккадское царство было могущественным. В Ари создали целый Орден элитных воинов, которыми поделился народ Сима. Эти элитные воины охраняли царских особ. Их нанимал и каждый Раджа на Индостане. Это считалось почетно иметь у себя таких воинов. Называли воины свой орден – Нихангум. А себя они называли – ниханги. Это был рыцарский орден. С очень строгим кодексом. Основное оружие у них, как гласят легенды – были кривые ножи. Наподобие скифских, только у скифов они позже стали прямыми и вытянулись в Акинаки. Ниханги редко прибегали к оружию, потому что Силой Слова могли остановить армию. Безусловно, это легенды из старых скрижалей и свитков, которые достаточно современны по нашему времени. В глубокой древности все знания передавались устно. Поэтому данные и находки пятитысячелетней давности, слишком современны для археологии

Он замолчал, и снова тронул несколько струн, вызывая глубокие мелодии в сердце и разуме.

Кир поставил на столик чашку с горячим чаем. Он посмотрел, как горел огонь в печи. И увидел там историю рассказов Тагиро.

– Продолжим – сказал мастер, на что Кир, молча кивнул – У Нихангов в кодексе одним из главных правил был запрет на семью. Они, конечно, вступали в разные недолгие и не прочные отношения, но не создавали семью.

Кир молча посмотрел в чашку чая, в которой отражалась луна. Они отпили немного.

– Однажды кодекс был нарушен? – спросил Кир.

– Ты попал прямо в точку. – кивнул мастер и поставил свою чашку. – Через их земли проезжал караван принцессы, возможно будущей Маньчжурской. Раджа дал в сопровождение двух воинов Нихангов. И один влюбляется в принцессу в пути. Жизнь проста. Оба воина уехали. И больше не вернулись. Раджа отправил за ними в погоню войско и других рыцарей, чтоб как гласят правила кодекса, – убить изменника, чтобы он не распространил искусство Нихангов. Встретившись в горах Непала, двое перебежчиков дали бой войску Раджи, а остальные рыцари не стали вмешиваться. В итоге был заключен договор мира. Чтобы Раджа поверил в их смерть, беглецы отдали свое оружие, которое у Ниханга можно было отобрать только после смерти. Оба друга переступили через это правило. И остальные Ниханги поняли их и отпустили.

Добравшись до земель Маджонгов – будущей Маньчжурии, Один воин остался с принцессой, став ее мужем и возглавил ее войска, потом он стал правителем, но его история теряется в глубине веков. А вот его друг отправился на Тибет и основал там свою первую школу. Звали его Ахан. Он, за плату рисом и другими продуктами и ценностями стал обучать крестьян и детей вельмож искусству боя. Не раз другие феодалы пытались подкупить Ахана или убить. Он уничтожал любое войско. Есть легенда, что сам его друг, будучи правителем Маньчжурии, приезжал к нему и уговаривал перейти к нему в войско. Но Ахан отказался, и они даже бились. В честном поединке, Ахан победил императора, но не убил. Они разошлись с миром.

Потоки учеников шли к нему.

После появления веяний Даосизма, учение Ахана обрело Дао. И стало называться Ву-Сэн-Дао, что означало Путь Воинствующего Монаха.

– Тагиро Сан, – Кир аккуратно прервал рассказ – Мой наставник не рассказывал подобную легенду. Но он мне говорил, что я должен понять из этого учения свое учение – У-Рай

– У-Ра, или Воин Света, рождается, когда его высекает дух Ву-Сэн. Это как искусный мастер высекает из камня красивое ваяние. Этот путь идет далеко со времен Шумерии, и даже древнее ее. Наша школа Бу-Си, безусловно уже является копией. Ее очень сильно упростили для нужд армии, сведя к обычному физическому бою. Ты ведь знаешь внешнюю форму значения слова «Сабурау»? Это служилый человек или просто служба. Но У-Сэн или Бу-Си, это воин с духовной силой, который стремится перерасти в У-Ра – или вашего славянского Ву-Рая.

– Таким образом Восточный путь и западный – соединяются?

– Легенда о Нихангах соединяет лишь часть этого Пути. Есть еще много легенд о расселении Ассов. Скажи, Киро Сан, а кто твой отец? – спросил вдруг он неожиданно.

Кир замер на мгновение. Выпил еще чаю.

– Мой отец пропал, когда мне было примерно пять лет. Мать говорила, что он был на задании Советских служб. И потом исчез в Африке. Возможно, он работал на разведуправление. Такая, в общем, история…

Тагиро Сан молча кивнул, прокручивая мысли в голове.

– Мой отец погиб в войне с Советским Союзом, на Курильских островах, когда Япония сама напала на вашу страну.

– Печально, мастер… – пробормотал он.

– Да, Киро Сан. Война – это всегда печально.

– Получается, что Путь не оставляет нам Выбора?

– Выбор есть всегда. А вот мы не всегда готовы его принять. Не всегда готовы принять любой другой выбор, кроме войны.

– Выбор рабства, унижения или собственной гибели?

– Унижение… Рабство… Это не все. А что значит отступить? Иногда отступить – это победить. Разработать стратегию, план и выиграть. Обойти противника. Создать экономические воздействия. Можно ведь не осилить войну. Стороны начинают битву, не всегда правильно рассчитав силы. Потом сходятся, создают мир, чтобы после, продолжить войну. Война идет всегда. Это вечный спор. Но есть столько вариантов разрешения событий, которые мы не видим, или не понимаем…

– Или не помним?

– Очень хорошо сказано, Киро Сан.

– Только Запад воюет с Востоком или весь мир?

– Весь мир ведет войну. И я думаю, что всегда. Затишье происходит только, чтобы собрать силы, изменить стратегию, создать новое оружие.

«Когда ты моргнул – больше нет водомерки на воде.

Утро разбудит звоном чайная ложка.

В ней отражались миллиарды твоих звезд»

Пролетело почти полтора года.

Вылет обратно в Россию был назначен на 27 января.

А пока что их ждало Рождество. И Йоко приготовила ему праздник, но этот праздник был тревожен для нее. И теперь мать неизбежно должна будет принять выбор дочери.

Они гуляли по уже ставшими такими привычными ему паркам Уэно. Где проходили их мгновения любви.

Капал мелкий дождь.

С того печального события в клубе Владивостока, он не переставал писать сны. Тренировки усиливали его бдительность. И он, конечно, знал, какое событие ждет их с Йоко.

Он держал ее дрожащие ладони в своих, ровно так, как он это видел. Они стояли на мостике над прудом. Она прижала свою хрупкую головку к его груди.

– Тебе улетать, а мы не решили ничего. Что мы будем делать потом? Ты что-то хочешь сказать. Я чувствую это по биению твоего сердца. – прошептала Йоко.

– Но ведь ты знаешь, росинка сердца моего, что я хочу сказать больше всего на свете…

Она вскинула на него глаза.

– Заинтриговал прям…

– Никакой интриги. Хотел спросить, потому что я совсем не знаю, как тут у вас в Токио свадьбу играют?

– Ты делаешь предложение?

Он медленно, стараясь не пускать лишний раз за шиворот капли дождя, вынул из кармана маленькое колечко. И ничего не спрашивая надел его на ее безымянный пальчик.

Она смотрела на этот процесс заворожено и только смогла пробормотать:

– Ты уверен, что я согласна?

– Я просто уверен, что ты мне тоже хочешь что-то сказать – минуя ее вопрос, парировал Кир.

– Да ладно!? – она посмотрела на него удивленно – Я даже матери не говорила! Так не бывает, Кир! – она замерла

– Говори уже – улыбаясь потребовал он

– Ну а что тут говорить уже… Ты будешь папой.

Он приподнял ее на руках и прижал к себе крепко и нежно.

– Раз мы свадьбу играем здесь, то мне нужно перевезти маму. И деньги.