Хостеловские истории

Разрешить ситуацию мне помогла новая гостья, Ирина. Алкоголичка.

**

Ирина заехала подвыпившая. Я не хотел ее заселять, но как всегда проявил слабость и нерешительность, чем она и воспользовалась.

«Золотце, я хоть и пьяна чуть-чуть, но полностью контролирую свои действия. Ну встретились с друзьями, пригубили чуть-чуть. Я сейчас до кровати доберусь и сразу отключусь. Никакого беспокойства!», – она была крупной женщиной с рыжими волосами, выраженной отечностью под глазами и яркими румянами на щеках.

Она явно относилась к той категории людей, которые после употребления алкоголя становится развязным и энергичным и требует к себе внимания. Она вальяжно зашла в комнату и сразу громко заявила о себе: «Девочки и мальчики, меня зовут Ирина!» – в комнате в этот момент находились Акбота и Гульжан, а также спал айтишник Алишер. Я зашел следом с комплектом белья и полотенцем и указал ей на единственную свободную койку на верхнем ярусе, в надежде, что это ее не устроит и она передумает заселяться.

– Ой, ничего страшного! Я уверена, что кто-нибудь из молодежи уступит место старухе. Ты! – Ирина взглянула на Гульжан. Кажется, у Гульжан, так же, как и у меня, были трудности с умением говорить «нет» – она молча уступила женщине свою нижнюю кровать.

Вскоре Ирина буквально заставила девчонок общаться с ней, громко что-то у них расспрашивала и, если те ей не отвечали, отчитывала их. Ее голос был слышен в каждом углу хостела, периодически она смеялась невпопад, разбудила необщительного Алишера и даже вывела его на разговор. А потом она просто уснула, обессиленная, как и обещала.

Я предполагал, что Ирина съедет следующим утром, но не тут-то было: утром она оплатила за неделю вперед. А вечером снова вернулась откуда-то пьяная, на этот раз в стельку.

– Девочки, хочу есть! Почему вы даже не удосужились приготовить ужин? Какие из вас отвратные хозяйки получатся в будущем! – сурово отчитала она своих соседок по комнате. И, к моему удивлению, те отварили ей пельмени. А потом она снова принялась привлекать к себе внимание в пьяном угаре: вести странные, только ей понятные разговоры, нападать на Стаса с Ромой с неприятными вопросами, включать громко музыку и хохотать под нее.

Конечно, мне не нравилось происходящее. Когда я мечтал об открытии хостела, то думал, что это будет невероятно атмосферное место, где под одной крышей будут собираться путешественники из разных стран мира, они будут делиться своими вдохновляющими историями, готовить вместе, гулять по городу, находить друзей, погружаться в нашу культуру и традиции. А на деле у меня живут наркоманы, проститутки и вот теперь еще и алкоголичка. Что я делаю не так?

Вечером у меня состоялся редкий разговор с Алишером. Он несколько дней не платил за проживание и обратился ко мне с просьбой подождать еще пару дней. Я пошел ему навстречу.

После того, как уехала последняя группа туристов, целую неделю никто больше не заезжал. Наконец приехала пара британцев (муж с женой). Их огромные рюкзаки сразу привлекли внимание Ирины, и она сразу полезла к ним с расспросами на русском языке. Ответов она, естественно, не получила. Ее попросту не поняли.

– Че, они по-нашенскому ни бык-мык? Ландан из зэ капитал оф грейт бритейн! – не отставала она от них. Они любезно посмеялись над этой шуткой.

Я заселил их на второй этаж, к Стасу и Роме, и очень надеялся, что Ирина не будет их доставать. Но Ирина и не думала прекращать. Британцы стали объектом ее пристального внимания. Практически крича, она рассказывала им истории на русском, считая, что, разговаривая громче, она добьется от них понимания. Позже она добавила к этому еще и активную жестикуляцию, со стороны это выглядело комично.

Я переживал о том, как бы Ирина не напугала двух путешественников, и они не написали гадких отзывов. Но они только широко улыбались, и даже как-то предложили Ирине сыграть с ними в карты. Карты были ее стихией. Она становилась дикой: истерично смеялась и несла всякую чушь на русском, думая, что иностранцы ее понимают, хотя иногда мне и самому так казалось. А еще она залезала под стол или носилась вихрем по кухне.

Через несколько дней я уже перестал понимать, когда она была трезва, а когда пьяна. Казалось, периодические пошатывания – это ее естественное состояние. Но она никогда не употребляла алкоголь в хостеле, только возвращалась пьяной по вечерам.

– Ты уже выселил своих шлюх? – спросила у меня Кристина во время следующей встречи с друзьями.

– Никого он не выселил, – ответила за меня другая подруга, Асель.

– Что ты тянешь? – с укором взглянула на меня Сашка.

– Поди сам с ними развлекаешься? А нам не говоришь, – засмеялся Руслан. – Ну давай, рассказывай, ты же практически две недели жил один на один с ними. Не предлагал им натурой расплачиваться?

– Ну, так что? – ждала ответа Кристина.

– Нет, не выселил, – тихо ответил я. – Я не знаю, как начать с ними этот разговор. И у меня теперь живет еще и алкоголичка, кажется.

– Правил нету у тебя в хостеле! Тебе надо разработать прям четко, и везде повесить их! А если не соблюдают, сразу выселяй. Вот тебе нравится жить со всем этим сбродом? – отчеканила Сашка.

– Они в принципе неплохие люди, – пытался я возражать.

– Хорошо, ты у нас добрый самаритянин. А гостям твоим нравится жить со всем этим сбродом? Что туристы видят, приезжая в Алматы? Наркоманов, проституток и алкашек? Правила нужны! – Сашка смотрела мне в глаза.

Гостям моим, действительно, это не нравилось. Когда появлялась Ирина, Стас и Рома поднимались сразу на второй этаж и больше не показывались. Стас даже один раз вступил с ней в перепалку. Алишеру же доставалось больше всех: они с Ириной жили в одной комнате. Но никто из них ничего мне не говорил: Рома и Алишер задерживали с оплатой, и я шел им навстречу, поэтому и они молча сносили тяготы хостеловской жизни. Стас тоже никак ситуацию не комментировал. Ну а британцы, в силу воспитания, всегда только широко улыбались.

Как-то вечером на кухне установилась подозрительная тишина. Вроде вот Ирина и британцы снова пытались общаться, а потом все стихло. Я обрадовался, что хоть чуть-чуть смогу поработать в тишине и покое. Но не тут-то было.

Вдруг она запела. Так, как поют на застольях, когда уже успевают достаточно набраться. Я сразу же вышел из своей комнаты посмотреть, что происходит.

Ирина, продолжая петь, наливала себе в кружку водку из полуопустошенной литровой бутылки. Британцы сидели на диване, прижавшись к друг другу.

– Что вы делаете? Я же предупреждал Вас, что здесь нельзя употреблять алкоголь!

– Да? И что ты сделаешь мне? – Она развернулась в мою сторону и самым наглым образом начала пить из кружки, показательно причмокивая. Женщина была совершенно пьяна.

– Я, я, я… конфискую ваш алкоголь! – я потянулся к ее кружке, четко показывая, что хочу отнять ее.

– Я, я, я.. конфискую… – она передразнила меня. А потом, пошатываясь со стула, она встала и, размахивая кружкой, из которой расплескивалась водка, закричала: «Давай попробуй, сосунок!»

Британцы, не понимая, что происходит, широко улыбались.

– А знаете, нет, я просто выселю Вас! – набрался смелости я и прокричал ей в ответ.

– На каком это таком основании ты собрался выселять меня? – она агрессивно двинулась в мою сторону.

– За нарушение правил!

И в этот момент произошло то, чего ни я, ни британцы не ожидали. Она резко бросилась к моим ногам. Я попятился. А она, продолжая держать кружку с водкой, широко раскинула руки и начала ползти ко мне.

– Ирина, что вы делаете, встаньте, пожалуйста!

– Умоляю! Я тебя умоляю, сынок, не выгоняй меня на улицу. Я буду валяться в твоих ногах, но прошу, не выгоняй меня!

Я, честно сказать, совершенно не знал, как реагировать. Британцы еще сильнее прижались друг к другу.

– Ирина, давайте вы отоспитесь, и мы потом поговорим? – предложил я.

– Ну, раз так! – Она встала с пола, допила остатки водки и с шумом поставила кружку на стол. – Каким-то шлюхам можно жить в твоем хостеле, а бедную старую женщину гонишь на улицу посреди глубокой ночи.

Она распахнула дверь в соседнюю комнату и прокричала: «Девочки, собирайтесь, мы уезжаем отсюда. Теперь я ваша мамка!»

Анар лениво подняла голову. Она лежала на кровати. Акбота даже не отреагировала. Арай и Гульжан не было. Ирина залетела в комнату и захлопнула за собой дверь.

Мы переглянулись с британцами и улыбнулись друг другу. Я решил спрятать оставленную бутылку с водкой, схватил ее, но не успел даже донести до своей комнаты, как Ирина выскочила из спальни и прямиком побежала на меня.

– Отдай, это мое! – завопила она.

– Я конфискую это! Верну, когда будете съезжать! – Но это не подействовало на нее. Она схватилась за бутылку и со слезами начала умолять вернуть ее.

Британцы, стараясь не обращать на себя внимание, суетливо помыли за собой чашки и спешно удалились.

– Там еще чуть-чуть осталось. Золотце, ну пожалуйста! Я допью, и всё! Не разбивай мне сердце, – просила Ирина. Но я оставался непреклонным. Сурово выдернул бутылку из ее рук и занес к себе в комнату.

– Ну, хорошо! – через какое-то время прошипела она. – Девочки, почему вы не пакуете свои вещи? Мы снимем квартиру, заживем все вместе, сдался нам этот хостел! – Она снова скрылась в спальне, закрыв за собой дверь. Больше она не выходила.

Вскоре вернулись Арай и Гульжан, и они вместе с Ириной еще долго обсуждали что-то до глубокой ночи и громко смеялись.

Если Ирина думала, что к утру я забуду об этом инциденте, то она ошибалась. Всю ночь я размышлял о том, что пора заканчивать с тем, чтобы впускать в хостел кого попало. «Клиент всегда прав» – это выражение совсем не подходит этому бизнесу. Если я хочу создать действительно комфортное место, где будут останавливаться близкие мне по духу люди, то надо научиться фильтровать людей. Мои друзья правы, нужны правила, необходимо устроить «Сингапур» на моей территории. В голове я прокручивал различные сценарии того, как утром подойду к ним и выселю их всех.

И хотя я обещал себе, что это будет самая первая вещь после пробуждения, утром я снова не смог набраться храбрости и подойти к ним с требованием съехать.

– Почему мне так сложно говорить «нет» и отстаивать свои границы? – размышлял я, начищая унитаз до блеска. Когда я добрался до раковины, то услышал, как Ирина щелкнула зажигалкой. Под окном ванной комнаты.

Она часто выходила покурить в это место. А потом, видимо, она набрала кого-то по телефону: «Выселять меня собираются, – засмеялась она в трубку. – Ой, да нет, брось ты. Ну, куда им до меня. Скоро я свои правила установлю здесь, ты же меня знаешь. Будут как миленькие у меня ходить. Да, какой-то сопляк. Зеленый совсем. Да, притон тут какой-то. Со мной в комнате четыре шлюхи живут, можешь представить. Да, родной. Я у них спрашиваю, может, и мне подработку найдут, – она снова неистово захохотала. – И у них главная, представляешь, тихушница самая. Строит из себя святошу, а сама им мужиков подыскивает и все за них решает. А встретишь так на улице – не подумаешь».

Я больше не мог это слушать. С остервенением дотер раковину губкой и прямиком из ванной направился в спальню. Это был идеальный момент. Все были в сборе и никого лишнего в хостеле не было.

– Девочки, мне надо с вами поговорить. Можете выйти на кухню! – сурово попросил я.

Через какое-то время они смиренно показались передо мной.

– Что-то случилось? – вкрадчиво спросила Гульжан.

– Без обид. Я хочу попросить вас съехать, – на одном дыхании произнес я. – Прямо сегодня.

– Что случилось? Если это из-за Ирины, мы тут ни при чем. Она сама пьет! – пыталась ответить мне Гульжан. Остальные молчали.

– Поймите меня правильно. Я только недавно открыл свой хостел, и мне важна нормальная репутация о нем. А сейчас пошли плохие слухи, в частности, связанные с вами, – я тщательно подбирал слова, и не говорил прямо.

– Какие слухи? – Гульжан посмотрела на меня сурово.

– Я думаю, что ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю, – она продолжала смотреть на меня испытывающим взглядом.

– О том, что вы занимаетесь проституцией, – сухо произнес я. Акбота и Арай начали плакать. Подумав, я добавил: «Но мне это не важно. Я нормально к вам отношусь, но сейчас я думаю о будущем своего бизнеса. И, честно, я думаю вам не стоит расстраиваться. За те деньги, что вы мне платите вчетвером, вы можете снять себе отличную квартиру в центре города!

– Нас отовсюду гонят, – сухо ответила Гульжан.

– Может стоит подумать о том, чтобы сменить работу? Тогда не будут гнать, – предложил я.

Она ничего не ответила. Встала с дивана, ушла в комнату и с шумом бросила свой чемодан на пол, начав бросать туда свои вещи.

Остальные посидели с минуту, а потом тоже отправились паковаться.

Со двора зашла Ирина. Она только закончила свой разговор.

– А что это у нас тут происходит? – засмеялась она. – Что за шум, а драки нет? Девочки, а вы что, уезжаете?

– Нас выселили, – плача нажаловалась ей Акбота.

– Ну и правильно! – обратилась ко мне Ирина. – Шлюхам не место в приличных заведениях!

– Ирина, – спокойно я обратился к ней. – Вы тоже сейчас собирайте вещи и уезжайте. За распитие алкоголя.

Она замерла посреди комнаты. А потом просто махнула на меня рукой и произнесла: «Девочки, я с вами!».

Так они все и съехали где-то через полчаса. Закрыв за ними дверь, я опустился на пол прямо посреди кухни. У меня дрожали руки.

Успокоившись, я взял в руки ноутбук и начал печатать: «Правила проживания в хостеле. Мы отказываем в заселении и проживании гостям, находящимся в состоянии алкогольного опьянения или в наркотическом состоянии. Употребление спиртных напитков в хостеле строго запрещено! Кроме того, в случае обнаружения алкогольных напитков администрация вправе изъять их. Мы вправе выселить гостей в состоянии алкогольного опьянения в любое время суток без возвращения суммы, уплаченной за весь период проживания».

И впервые за долгое время мне не пришлось вставать ночью, чтобы открывать кому-то дверь.

**

Если я думал, что после того, как выселю девушек и Ирину, мне станет поспокойнее, то сильно ошибался. Всю следующую неделю происходила какая-то чертовщина: сначала прорвало трубы в ванной комнате, потом случился засор на кухне, а позже по первому этажу стал распространяться едва уловимый неприятный запах. Подобные проблемы – существенный стресс для меня. В хозяйстве я настоящий профан. Что-либо починить, взять в руки молоток или забить гвоздь – это все не про меня.

Я набрал отца, но он был занят в эти дни и не мог приехать. А вызывать специалистов по объявлению мне было не по карману.

На помощь пришел Стас. Стоит сказать, что мы с ним за последнее время хорошо сдружились. В Алматы он приехал на разведку из Украины: планировал заняться здесь бизнесом и присматривался к различным нишам. А еще он буквально перед самой поездкой женился!

Стас снял с пальца обручальное кольцо, чтобы не запачкать, и аккуратно открутил сифон, забитый остатками еды. Как следует прочистив его, он все вернул на место, но это не помогло решить проблему. Оказывается, что наглухо закупоренной оказалась пластиковая труба, находящаяся в подвале. Стас снял ее и промыл водой: из трубы вывалились шматки черного жира. И только после этого засор на кухне ликвидировался, и вода стала нормально уходить.

Дальше он переключился на ванную комнату и заменил там пару прокладок и лопнувшую деталь на новую, заранее купленную мною.

Я рассыпался в благодарностях: мне было стыдно, что моим гостям приходится возиться с сантехникой. Это ведь ненормальная практика для средства размещения, не так ли? Сначала я привлек к бизнесу родителей, брата с сестрой, потом друзей, бабушку, и вот настал черед и моих гостей.

К слову, бабушке, кажется, нравилось проводить время в хостеле. Она продолжала приходить через день, приносила мне пакеты с вкусняшками, а потом мы обсуждали с ней, что нового произошло, и какие интересные гости заехали, после чего она принималась за тщательную уборку. И если бы не она, хостел никогда не получал бы столько положительных оценок по чистоте в различных системах бронирования.

В тот день она как раз была на «дежурстве», и когда дошла очередь уборки на кухне, она нашла обручальное кольцо Стаса. Он забыл надеть его обратно после того, как закончил с ремонтными работами. Стас с любовью вернул его на палец.

Я думал, что неприятный запах, распространяющийся по первому этажу, был связан с засором. Но в последующие дни запах стал только сильнее и стал больше напоминать трупный, чем канализационный. И мне казалось, что он исходит из моей комнаты. Но пока было терпимо, и я надеялся, что запах вскоре исчезнет.

Съехали британцы, и в хостеле осталось всего три человека: Стас, Рома и Алишер. В такие моменты у меня в голове сразу включается рубильник «Паника», и я судорожно начинаю размышлять о том, что делать, если не соберу нужную сумму, чтобы оплатить арендную плату. К тому же Алишер вообще не платил мне практически целый месяц, а на мои просьбы погасить долг просил еще подождать. Я, по доброте душевной, шел навстречу. И зря. Как-то утром я зашел к нему в комнату и обнаружил, что его нет. Не было его чемодана. Мне сразу все стало понятно. Я принялся звонить ему, но телефон был отключен.

«Оплата за проживание производится во время регистрации заезда и в полном объеме, согласно бронированию. Проживание в долг не допускается», – появился новый пункт в правилах проживания в хостеле, а также первое имя в моем списке должников.

Это очень неприятное чувство, ощущать, что тебя кинули. Особенно, когда ты пытался войти в положение человека, шел ему навстречу, а он, зная, как нелегко тебе самому приходится с финансами, просто по-тихому уезжает.

Следующую неделю мы жили втроем (я, Рома и Стас). Но с нами еще был Запах. Он стал просто невыносим, проник в каждую щель, распространился по всем углам, захватил все пространство на первом этаже. Запах мертвечины. И я не мог найти его источник.

Мои друзья были уверены, что обиженные проститутки подкинули в мою комнату дохлую крысу. Вскоре находиться в комнате стало попросту невозможно. От зловонья начинало тошнить, на глаза сразу наворачивались слезы, а в голове мутнело.

Приехал отец с ломом. Решено было вскрывать пол. Начали мы с дальнего угла: аккуратно сняли линолеум, напольное покрытие, а вот брус пришлось выламывать. Из образовавшейся пустоты запах ударил с утроенной силой: его источник точно был в подполье, между бетонными балками. Отец пытался посвятить фонарем и разглядеть, что же там такое, но ничего не было видно – было слишком далеко. Надо было вскрывать пол с другой стороны комнаты.

Проделав ту же операцию и там, мы обнаружили три иссохших трупика светло-коричневых котят. Они прижались друг к другу – и так и умерли. Видимо, пробрались под пол через отдушину в фундаменте, а выбраться обратно не смогли.

– Ну вот! – зажимая нос, произнес отец. – Тащи перчатки!

Стоять рядом было невозможно: запах бил до головной боли. Я поскорее принес перчатки, и отец достал котят из—под пола и положил их в черный пакет.

– Что мне с этим делать? – спросил я.

– Что хочешь! – заколачивая обратно пол, ответил мне отец.

Я отнес пакет на мусор и тут же написал своим друзьям о находке. Узнав, что я просто выбросил пакет, меня застыдили. «Как ты можешь? Неужели они не достойны быть преданными земле?» – именно эти друзья на прошлой неделе призывали меня вышвырнуть на улицу проституток.

Но все же, это и правда было как-то негуманно. Я вернул пакет с дохлыми кошками с мусорки и оставил его возле ясеня, а сам принялся искать лопату.

Погода портилась. Небо заволокли тучи. Ветер тоскливо выл. Ясень сердито шумел.

– Ну, я поехал! – сказал мне отец. – Проветри хорошо все комнаты. Трупные запахи могут быть ядовиты.

– Я целую неделю спал, дыша ими! – произнес я, прощаясь с родителем.

А потом, взяв лопату и пакет с мертвыми котятами, я отправился на задний дворик. На поросшей травой территории я пытался найти подходящее место. Слишком близко к дому кладбище домашних животных мне устраивать не хотелось, поэтому я выбрал самый дальний угол от окна и принялся копать.

Какой должна быть нормальная глубина для кошачьей могилы, я не знал, поэтому рыл, не жалея сил. Вдруг лопата была остановлена ударом о какое-то препятствие, и в это же мгновение я услышал взрыв грома в окончательно потемневшем небе.

Я ударил еще раз лопатой, но дальше она не шла. Я наклонился над ямой и вытащил деревянный крест, мешавший лопате.

– Да ладно! – засмеялся я, и одновременно с этим небо озарилось вспышками молний. Я высыпал тельца котят в яму, засыпал их землей и воткнул крест в землю.

В глубине души я надеялся, что после такого благородного поступка, мои дела станут налаживаться. Но 20 августа правительство моей страны приняло решение отправить тенге в свободное плавание24.

**

Тенге обесценился за секунды. Пока чиновники давали пресс-конференцию, цена доллара выросла со 197 тенге до 255. В обществе произошел нешуточный переполох: люди бросились в обменники, пытаясь спасти или приумножить свои капиталы. А обменники, в свою очередь, просто прекратили работать. Зависли по всей стране банкоматы, магазины остановили продажи, одномоментно поднялись цены на продукты питания и импортные товары.

Я сидел, схватившись за голову и чувствуя себя одураченным. Ведь еще пару дней назад председатель Национального Банка божился, что никакой девальвации не ожидается, и те, кто распространяет подобные слухи, будут наказаны. А уже сегодня, он, улыбаясь со всех экранов, извинялся и говорил о том, что и его вся эта ситуация застала врасплох.

Мой арендодатель жадно потирал руки: он не упустил возможности сразу сообщить мне, что оплачивать аренду я буду по актуальному курсу. Тогда это было обычной практикой: на рынке недвижимости или в бизнесе все считалось в долларах. Так за одно это утро цена арендной платы за дом ощутимо возросла. Теперь мне еще больше не хватало за следующий месяц, чем до этого. Для меня стало уроком на всю жизнь: никогда больше не заключать договоры в иностранной валюте, когда живешь в нестабильном Казахстане.

Вся эта ситуация больно ударила по казахстанским семьям, обнищавшим всего за несколько дней и продолжавшим идти ко дну вместе с лихорадочными колебаниями курса, но в то же время она сделала туристов в нашей стране еще богаче. Теперь на 100 долларов они могли позволить себе здесь гораздо больше. На меня посыпались брони на следующие несколько месяцев: из США, Франции, Голландии, Австрии, Великобритании.

Вот приехал парень из Канады. За ним заехали еще двое иностранцев, из Японии и Венгрии. Их всех я заселил в комнату на первом этаже. Потом приехал парнишка из Германии, Мауриц, у которого произошла стычка с таксистом. Я еще расскажу об этом.

Маурица я заселил на единственную нижнюю койку в спальне на втором этаже, но через пару дней он уступил ее сорокалетнему Игорю из Украины. У Игоря умер отец, живший в Алматы, и он, собрав все документы, доказывающие их родство, приехал сюда побороться за оставшуюся квартиру.

Вместе с новыми гостями кардинально изменилась и атмосфера в хостеле: путешественники сразу нашли общие темы для разговоров, начали ужинать вместе по вечерам. Все это соответствовало моему пониманию того, как должен выглядеть хороший хостел.

Казалось бы, нет худа без добра. Главное, чтобы тенге прекратил падение, иначе сумма аренды станет для меня непосильной. Но валюта и не думала останавливаться в движении: каждое утро я с замиранием сердца открывал актуальный курс, а потом бился о стенку головой.

Как-то мне написал Семён. Гульжан рассказала ему о том, что я выселил ее вместе с закадычными подругами, и Семён посчитал, что я нехорошо поступил: «Ты должен был собрать всех гостей, распускающих слухи, и попросить их не говорить плохо о девочках». И вроде вся история с кызылординскими девчонками произошла совсем недавно, а потрясение с девальвацией затмило и отодвинуло ее на второй план. За кого Семёну следовало переживать, так это за меня: возможно, с таким курсом доллара мне придется вскоре закрыть свой не успевший толком начаться бизнес, а вот девчонки вряд ли останутся без работы.

– Ничего, прорвемся! – успокаивала меня моя бабушка, вытирая пыль с подоконников. – Скоро все нормализуется! О, Стас снова забыл свое кольцо! Он его когда-нибудь точно потеряет, – она протянула мне кольцо. Это был уже четвертый раз, когда бабушка находила его во время уборки. Кольцо часто оставалось лежать в ванной или в коридоре. – Скажи ему, чтобы впредь не снимал его.

Видимо, Стас не привык носить его, как-никак совсем немного времени прошло после женитьбы. Взяв кольцо, я немедленно разыскал Стаса на втором этаже и с наставлениями вернул находку: