Забвение Фернана

– Старинная, как твоё имя, Фернан Мэльдиссон? – спросила Юнона, поджимая в этот момент ноги под себя и усаживаясь поудобнее на маленьком диванчике.

– Да, родители были те ещё старьёвщики, – отшутился я.

Говорить о прошлом я не любил, потому что их почти не помнил, а всё, что помнил, не было ни примечательным, ни интересным: родился, учился, родители умерли, работал там, сям, устроился в «Джай», поэтому я перехватил инициативу и сам спросил молодую девушку: – А тебя почему назвали старинным именем Юнона?

– В честь моей прапрабабки, – воодушевилась девушка. – Она была очень красивая и, судя по сохранившимся картинам, я очень на неё похожа. Во втором браке она вышла за герцога Вяземского, впоследствии фамилия семьи изменилась на Вяземских.

Я любовался аристократическим носиком и не перебивал девушку. Она посмотрела в иллюминатор яхты, за которым темнели воды океана, и добавила:

– По семейной легенде, здесь, в Элеунском океане, на корабле «Адмирал Розендром» утонул её старший сын от первого брака. При разводе они с мужем сдали его в интернат, но парень был уже взрослый, сбежал, проник на корабль, но тот попал в шторм. Бабушка рассказывала, что граф, отец мальчика, никогда не простил Юнону за решение отдать сына и возненавидел весь наш род.

Юнона замолчала. В каюте повисла тяжелая тишина. Интрига, флирт и страсть во мне потухли, как будто она задула невидимую свечку. Я уставился на девушку, холодок прошёл по моей спине.

– А ты знаешь фамилию того графа? – тихо спросил я.

– Нет, бабушка её тоже не знала.

Юнона немного испугалась перемены во мне, встряхнула светлые волосы и подвинулась поближе.

– Не думала, что такой смелый капитан испугается старой легенды, – игриво сказала она, проводя рукой по моей щеке.

Я почувствовал её тепло, молодую трепещущую кожу. Лицо с аристократическим носиком оказалось совсем близко ко мне. Её уверенность успокаивала и подкупала. Привычным было, что охотником был я, но на этот раз кандидатка перехватила инициативу и первой поцеловала меня. Я со всей страстью ответил девушке. Жар наполнял наши тела, холодок от страшной истории про её дальнего родственника прошёл. Я повалил девушку на диванчик и утонул в её ласках.

Утром, когда я проснулся, Юнона уже позавтракала и привела себя в порядок. Яхта достигла главного здания «Джай» посреди Элеунского океана. Время на еду у меня не осталось, я оделся, а затем пришвартовал своё маленькое судно к причалу у главного входа.

На удивление, у Юноны не было вопросов о собеседовании. Девушка излучала уверенность в себе, произошедшее между нами ночью подкрепляло и без того высокую самооценку. Я был немного обескуражен отсутствием нежности между нами на утро, да что там нежности – даже вечерней страсти след простыл. Юнона была холодна и сосредоточена.

Я провёл её через главный вход по коридорам к кабинету шефа. На встречу нам попалось лишь несколько сотрудников управления, которые кивком поздоровались со мной и спутницей и скрылись в кабинетах без долгих разговоров. Юнону не удивил ни странный, качающийся под ногами переход из основного здания завода в деревянное помещение управления, по дизайну напоминающее трюм корабля. Такая безэмоциональность Юноны ещё больше оттолкнула меня; обычно, приводя кандидаток, я исполнял роль одновременно и экскурсовода, и галантного кавалера, но Юноне был не нужен ни один, ни второй.

Я провёл кандидатку в небольшую переговорную, в которой её ждал Тимофей Теодорович, для меня просто Тим. С шефом мы давно перешли на «ты», даже не помню, когда это случилось. Также не помню, когда мы с шефом перешли на привычные нам прозвища. Он давно уже был Шеф, а я – Капитан, соответственно.

Тим ждал нас за столом в переговорной, оформленной также в стиле трюма корабля и с минимумом мебели: круглый стол и пара стульев, надёжно прикреплённых к полу. Директор поздоровался и жестом предложил нам присесть.

От вида шефа уверенность Юноны немного ослабла, а я, смотря поочерёдно то на девушку, то на шефа, был уверен, что дело не в его деловом костюме простого кроя, не в седых волосах и странном сочетании молодости лица с усталыми глазами и шрамами на щеках и подбородке.

Не только Юнона, но и я оробел от того, как аристократические черты лица Юноны, которые так привлекли меня вчера, были похожи на лицо шефа, особенно узкий нос. Что же это такое, страсть во мне сыграла из-за схожести девушки с обликом шефа? Ну, нет уж.

Тим тоже определённо заметил внешнее сходство; обычно обходительный с финальными кандидатами, директор общался с Юноной сдержанно, холодно и провоцировал вопросами о её планах на жизнь, навыках презентации. Шах и мат поставил вопрос о её знании продуктов компании. Юнона несла какую-то чушь в стиле «если возьмёте, то всё расскажете, и я совсем справлюсь, а сейчас не важно с чем».

Понимая, что самоуверенная кандидатка провалилась, я перестал вслушиваться и даже не запомнил суть их разговора. В висках стучало, я смотрел то на лицо Юноны, то на директора. В реальность меня вернули жёсткие слова Тима:

– Юнона, вы нам не подходите, предлагаю завершить бессмысленный разговор. Мне жаль, что мой сотрудник не справился с задачей, и вы потратили своё время.

Юнона быстро и тихо, с едва скрываемой злостью выпалила прощание и вылетела из переговорной в коридор. Я встал, чтобы идти за ней.

– Кого ты привёз, Фернан? Что ты в ней нашёл? – с гневом выпалил Тим. Директор всегда раньше был сдержан и спокоен, я никогда его не видел таким.

– Она смогла дать мне отпор, но ошибку я признаю, исправлюсь, – честно и скомкано бросил я и вылетел из переговорной.

Я захлопнул дверь с обратной стороны, но спешить за разгневанной Юноной к яхте мне не хватило духа. Лица кандидатки и директора всё ещё были перед глазами, ноги стали тяжёлые, словно ватные. Я стоял спиной к двери переговорной, держась рукой за дверную ручку. попытался перевести дыхание и услышал за дверью голос супруги директора, Элеун. Видимо, женщина зашла в переговорную через вторую дверь, которая была за спиной у Тима.

– Как же тебя разозлила эта сцена! – тихо, но восторженно сказала Элеун.

– Ты видела, кого он привёз?

– Да, она действительно настолько похожа на свою дальнюю родственницу? И что же тебя больше злит: что ты всё ещё не простил её прародительницу или то, что эту ночь она провела вместе с Фернаном в океане?

Жар ударил мне в голову. Откуда супруга шефа знает об этой ночи? Я было хотел развернуться и ворваться обратно в переговорную, но не успел, Элеун за дверью продолжила разговор с мужем:

– Пойми, если бы ты не хотел это переживать, ты мог бы финальное решение по сотрудникам полностью передать Фернану.

– Это всё ещё моя компания, и я не позволю таким людям работать на нас, – прорычал Тим.

– Да-да, твоя компания, мой капитан, – успокаивающе и одновременно играючи проговорила Элеун.

– Эл, – уже мягче назвал её по имени Тим.

– Мне так нравится, что ты злишься и становишься живым.

За дверью прозвучал приглушённый поцелуй. Я убрал руку от дверной ручки и был готов оставить пару, но до меня вновь донеслись слова Элеун:

– Тим, ты же понимаешь, что Ферн просто ищет, как мальчишка в тумане?

– Элеун, какие шансы, что он хоть что-то найдёт?

– Эй, ты опять забыл про навыки Ферна в поиске людей? Он уже нашёл её родственницу, которая смогла дать ему отпор. Что будет дальше? Во времени поисков он не ограничен.

На этот раз я не выдержал, повернулся к двери, вновь схватил ручку и с силой дёрнул её на себя.

В кабинете на столе рядом с директором в облегающем платье с открытыми плечами сидела рыжеволосая красотка. Она повернулась ко мне. От взгляда её голубых с бирюзой глаз мне стало не по себе, захотелось закрыть дверь и уйти, но я всё же громко спросил:

– Что я ищу?

– Любовь, Фернан, любовь, – холодно ответила мне супруга директора и оценила меня взглядом, которым смотрят на тяжело больных.

– Выметайся отсюда немедленно! – жёстко сказал Тим. – Продолжай работать, и я закрою глаза на то, что ты ищешь любовь в рабочее время.

Огорошенный ответом, я на ватных ногах всё же покинул кабинет и закрыл за собой дверь. Я готов был поклясться, что, как только я вышел, Элеун вновь поцеловала директора, но это было не моё дело.

Мысли после произошедшего кружили в голове смешанным роем и никак не выстраивались в единую картину.

Мне хотелось побыть одному, но на яхте меня, конечно, ждала Юнона. Она со злостью набросилась на меня:

– Ты знал, что так будет?!

– А пусть и так, что это меняет?! – также резко ответил я.

Объясняться с расчётливой карьеристкой у меня не было ни сил, ни желания. Я выключил автопилот. И сам встал за рулевое управление. Яхта с фиолетовыми рисунками рассекала океан и несла нас на долгожданный берег. Юнона демонстративно оставалась в каюте.

После прибытия я больше её никогда не видел, а сумбурный разговор в главном здании компании посреди Элеунского океана не давал мне покоя многие одинокие ночи. Но прошло время, и я начал думать, что сходство Юноны и шефа мне почудилось, а ответ Элеун не был ничем большим, чем её игра с мужем, в которую я так бесцеремонно ворвался, дурак. Сам себе сделал хуже, и теперь не могу забыть её слов: «Он уже нашёл её родственницу, которая смогла дать ему отпор. Что будет дальше? Во времени он не ограничен».

Глава 8. Мелисса: закат

В один из обычных дней на закате моей маленькой человеческой жизни Эд спал на диване на веранде нашего загородного дома, я сидела в кресле-качалке рядом и читала книгу. Живя со стариком, сама превращаешься в старушку. Дни, незаполненные ничем, пролетают слишком быстро, клонит в сон.

Я провела рукой по лицу и посмотрела на своё отражение в оконном стекле. Пепельные волосы были собраны в тугую косу на затылке. Вода под кожей привычно держала отечную маску и морщины, соответствующие примерному возрасту Мелиссы Забредски. В голове было пусто, на душе тяжело. Эдуард всё ещё был со мной, но ожидание скорой утраты не покидало меня. Кажется, я уже начинала скучать.

Вдруг я услышала вибрацию смартфона на рукаве кофты. Быстрым движением выключила тихий жужжащий сигнал и вышла на улицу, чтобы разговор не помешал спящему Эду.

Контакт, записанный как «Джай», никогда раньше мне не звонил; обычно слугам Элеун звонила я, чтобы получать новые документы, банковский счёт и имя. Я ответила на звонок:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Мел, – серьёзно сказала Элеун и сразу же спросила меня: —Сколько ты ещё планируешь это продолжать?

– До самого конца, – уверенно ответила я.

– Давай конкретнее. Ты же не хочешь нарушить договор, обещание, которое дала мне, и, что намного более важно, ты дала его Эмме? Ты же понимаешь, к каким последствиям может привести твоя неосмотрительность?

Я ушла подальше от дома и включила видеосвязь:

– Посмотри на моё лицо, ты всерьёз считаешь меня неосмотрительной?

Прозрачная водная женщина с глазами, наполненными вызовом, изменилась в лице. Я же была рада увидеть Элеун в её настоящем обличии, можно было надеяться, что Тимос не услышит разговор.

– Твои морщины, конечно, доказывают, что ты всё же думаешь головой. Как ты их сделала? – спросила богиня, подняв брови.

– Держу воду под кожей, создаю нужные формы, – постаралась ответить максимально коротко я.

– Ловко придумала, горжусь, – улыбнулась Элеун. – И когда наступит конец старения?

– После прощания с Эдом, – мой голос дрогнул.

Для себя я давно решила, что со своим мужем пробуду до конца, но как бы я ни любила Аришу и её сына Мишку, я всё же не смогу пробыть с ними долго. Моя маленькая человеческая жизнь закончится вместе с жизнью Эда. Как бы давно я это ни решила, произносить это вслух оказалось болезненным для меня.

– Понятно, не стоит спешить, – с грустью в голосе ответила богиня, удивив меня сопереживанием в интонации, а затем добавила: – Когда придёт время, обратись в «Джай» и следуй инструкциям, мои слуги уже подготовили план, как мы тебя удалим из этой жизни.

– Хорошо, спасибо, я позвоню. До встречи.

– Увидимся.

Я положила трубку и вернулась в кресло. Эд всё ещё спал, отвернувшись лицом к стене. Я опустилась на спинку кресла и погрузилась в воспоминания.

Сколько раз моя жизнь терпела перемены. Мне вспоминались не инсценировки смерти. Пока мы были вдвоём с Фернаном, такие моменты были обыденностью. Мы часто переезжали, ни с кем близко не сходились, путали следы и могли в любой момент обратиться в «Джай», чтобы оформить новую жизнь и скрыть следы старой, но этим мы не злоупотребляли.

Тоску в моём сердце оставили воспоминания о потере дома. Я так и не успела попрощаться. Мой первый дом – дворец приёмных родителей —покинула совсем юной, сбежала из дворца, злая на парня, который меня бросил, узнав, что я не наследная принцесса. Так быстро бежала, что не успела попрощаться с дворцом, их резиденцией в Кумполоне. Пройти последний раз по дому как его житель. Попрощаться со стенами, любимыми местами. Мне казалось, что я всегда могу вернуться, но жизнь распорядилась иначе. Встретила Фернана. Вышла за него замуж. Поселилась в замке Мэльдиссонов, возвращалась во дворец родителей как гостья. Родители умерли от старости, дворец изменился до неузнаваемости. Реставраторы стараются, но вернуть тот уют, что был во время правления старших Твиртэров, не могут.

Замок Мэльдиссонов мы с Фернаном тоже покинули стремительно.

– Мы должны уехать, я и ты, – сказал тогда Фернан, после подписания договора.

Его поддержала Эмма, а ещё наш переезд поддержала Элеун. Я спешила собрать вещи на первое время, спешила, старалась не думать о будущем. Мы так стремительно покинули замок. Я вновь не успела попрощаться с любимым местом. С тех пор мы нигде долго не жили. Я не думала, что так скучаю по местам, по себе в тех местах, по тем людям, которые были тогда со мной, но сейчас, переживая старость, ощутила остро, как мне не хватает тех родных мест и тех близких людей.

Я знала, что Эд вот-вот покинет меня, и каждой секундой, каждой клеточкой прощалась с ним и с нашим уютным загородным домом: диваном, где мы любили сидеть и смеяться над его язвительными скучающими шутками; цветными витражами на окнах, в которых отражался закат, наполненный страстными нотками; со старым чайником, из которого был самый душистый чай для уютных семейных завтраков.

Эд ушёл тихо в сумеречный вечер поздней осенью. Организацию прощания взяла на себя Арина Эдуардовна; в свои пятьдесят пять, статная, рассудительная Ариша действительно стала той серьёзной дамой, как она представилась мне в поезде. Я же много тихо плакала, лежа на диване на старой веранде, горюя о своём муже и моей маленькой человеческой жизни. На прощании наша семья, друзья, знакомые говорили много тёплых слов об Эдуарде, о нашей жизни, как будто прощаясь и со мной, Мелиссой Забредски, тоже. Я же старалась запомнить этих дорогих моему сердцу людей, особенно Аришу, её мужа и сына Мишку. Моему внуку в тот год уже исполнилось двадцать лет.

Когда прошло две недели после похорон, я сама набрала «Джай». На этот раз мне ответил один из слуг Элеун, у неё издревле служили умные говорящие дельфины фиолетового цвета. Почему отец Элеун отдал их ей в служение, я даже не пыталась узнать.

Дельфин представился Серафимом, выдал мне короткие инструкции, а через несколько минут на мой рукав высветилось сообщение: пришли электронные билеты и информация о бронировании. План Серафима был примитивно прост: я отправляюсь в поездку на другой конец континента, достаточно далеко, чтобы младшие Забредски не успели приехать сразу после летального несчастного случая, который непременно произойдёт через пару дней, и были вынуждены передать все действия, согласно моему завещанию, специальной компании.

Провожать меня на вокзал поехала Арина. Миша был занят в университете. Я была рада, но, только опустившись на сидение у окна, я почувствовала, как уже скучаю по внуку. Всякий раз, когда Миша шутил, всегда по-доброму, я не могла сдержать улыбку. С появлением Мишки я была абсолютно уверена, что первая жена Эдуарда была потомком Эммы. Мишкины добрые голубые глаза были глазами Фернана, и чувство юмора у него было такое же, как у него.

За нашу с Эдом жизнь поезда стали во много раз быстрее, и те несколько дней, за которые мы с Аришей и Эдом успели стать семьей, сменились лишь десятью часами на сидении в поезде, мчащемся на сверхвысокой скорости.

Рядом со мной сидел учтивый молодой человек, в его галантной заботе чувствовалось почтительное отношение к старости. Я же решила не докучать ему старческой болтовнёй. Почти всю поездку смотрела в окно, погружённая в свои мысли. Поезд мчался на берег Элеунского океана, в Перфидон, как же давно я там не была.

Добравшись до города, поселилась в снятом доме на самом берегу океана. Два дня смотрела на его воды, неминуемо приносившие мне скорбь.

Вечером третьего дня над водой я заметила плавник дельфина и медленной старческой походкой, закутанная в палантин, вышла на пустынный пляж. Пепельные волосы были привычно собраны в пучок, ветер растрепал отдельные пряди. Накрапывал дождь. Серое небо давило низкими облаками.

– Здравствуй, Серафим. Погодка такая мерзкая. Кто же поверит, что я пошла плавать по доброй воле? – хрипло спросила я.

– Здравствуй, Мелисса. Она скорбит вместе с тобой.

– Значит, скорби Элеун хватает лишь на этот серый дождик? – съязвила я.

Я не могла поверить, что Элеун может хоть на грамм разделить скорбь по моей маленькой человеческой жизни.

Больше ничего не спрашивая у дельфина, я, согласно ранее полученным инструкциям, оставила на берегу палантин и в купальном костюме коснулась ногой прохладной воды Элеунского океана – и тут же потеряла равновесие. Перед глазами помутнело, не успев почувствовать удара об воду и берег, я потеряла сознание. Моё сердце остановилось, как бывало всякий раз со мной на этом проклятом океане Элеун. Именно поэтому я никогда не жила ни с Элеун, ни с Тимосом, не бывала на «Повелителе смерти» в главном офисе «Джай». В этом проклятом океане я всегда была мертва.

Сложно было сразу понять, сколько времени прошло, да и время не имело никакого смысла. Я глубоко вдохнула. Это означало, что воды океана высохли. Передо мной была чёрная плёнка, дышать было трудно. Я с силой разорвала мешок по надрывной линии. Серафим даже её предусмотрел.

Потребовалось порядка пяти минут, чтобы восстановить дыхание, а мои глаза привыкли к темноте. Я была внутри пустого фургона, автомобиль стоял на месте. Рядом на полу я нашла рюкзак с новыми вещами: простые брюки, толстовка, кеды. Всё по молодёжной моде. Рядом лежали смартфон, электронные часы, папка с документами. В смартфоне был лишь один контакт – «Джай» – и сообщение с одним знаком «палец вверх». Это означало, что всё прошло успешно и отчёт медицинской экспертизы для семьи Забредски готов. Всё уже прошло.

Я открыла паспорт: моё фото, адрес квартиры в старой части Перфидона, имя – Алиса Мэльдиссон. Неплохо, ох уж эта самая  популярная фамилия на этом берегу океана, она снова моя. Что ж, к лучшему, будет легко выучить.

Я быстро оделась. Толкнула незапертую дверь фургона и выпрыгнула из него на пустую вечернюю улицу.

В темноте, разрываемой лишь отсветами фонарей, я шла одна. В рюкзаке нашлись наушники, а на смартфоне – музыка. Заиграла ритмичная композиция. Я всё дальше отдалялась от пустого фургона и от берега океана. С каждым шагом всё быстрее, поступь моя становилась всё легче. Моя настоящая походка, спина становилась всё прямее, водные морщины разглаживались. Я подняла руку и распустила тугой хвост, пепельные волосы упали на плечи ровными прядями.

Перед искомым домом я заглянула в круглосуточный магазинчик, купить что-нибудь перекусить и минимальные бытовые принадлежности. Увидев меня, сразу улыбнулся молодой парень-кассир, совсем не так почтительно, как мой попутчик в поезде. Я ответила ему улыбкой, а затем посмотрела на своё отражение в зеркале у входа. На меня смотрела молодая стройная женщина с яркими голубыми глазами, пепельными волосами и дерзким прищуром. Я улыбнулась отражению – по этой девчонке я точно соскучилась больше всего.

Глава 9. Фернан: приоритетное задание

Обычно задачи от «Джай» прилетали мне на рабочую почту, я привык к уведомлениям на смартфоне. Поэтому, когда Тимофей Теодорович вызвал меня на совещание в главный офис, я напрягся. Схватил дорожную коричневую куртку, накинул её ремень на деловую рубашку и поспешил в порт.

На небе были тяжёлые облака, а холодный утренний ветер благоволил моей яхте. И совсем скоро в той самой куртке я стоял перед директором в главном офисе посреди Элеунского океана.

Тимофей Теодорович сидел за столом в своём кабинете, похожем на каюту корабля, подперев рукой подбородок, очерченный старыми шрамами. Близко рядом с ним сидела Элеун. На ней было на удивление закрытое голубое платье с длинными рукавами. Жена шефа сидела близко к нему, и, хотя их руки не касались друг друга, мне показалось, что под столом их стопы излишне близко. Мне стало неловко. Когда мой взгляд встретился с вызывающими глазами Элеун, призыв которых был на этот раз однозначный: «Соберись», я забыл о стеснении и сел напротив моих руководителей.

– Здравствуй, Фернан! – сказала Элеун. Тим протянул мне руку для рукопожатия.

– Приветствую! – ответил я сразу обоим и пожал руку шефу.

– Как добрался? – участливо спросила Элеун.

– Хорошо, попутный ветер меня ускорял, – ответил я, и рыжеволосая женщина довольно улыбнулась.

– Спасибо, что приплыл. Дело слишком конфиденциальное, чтобы отправлять письмо по электронным каналам связи, в которых есть возможность перехвата информации. Слышал что-то о компании «Прилеунская вода»?

– Да, они продают бутилированную питьевую воду, – ответил я, не понимая, как конфиденциальная задача может быть связана с водой в бутылках.

– А чем она отличается от других? – спросила меня Элеун, в её интонации считывался лёгкий азарт.

– Разве что… – я задумался. – Она продаётся во всех местах, в которых мне удалось побывать. Везде есть «Прилеунская вода» и пара других марок.

– В точку! – радостно воскликнула Элеун.

Шеф ухмыльнулся возгласу супруги одним уголком рта и продолжил серьёзным тоном:

– «Прилеунская вода» близка к полному захвату рынка питьевой воды. Те компании, которые остались под своими названиями, либо уже по факту принадлежат им, либо находятся на этапе поглощения.

– Монополия на питьевую воду? – я не поверил сходу его словам.

– Именно, Фернан, – ответил шеф и, не дожидаясь моего принятия ситуации, продолжил: – Собственник и главный выгодополучатель – Георгий Перфидов.

– И как ему это удаётся? Куда смотрят блюстители закона? А общественность? – негодовал я.

– Не всё ли равно, куда? – усмехнулась Элеун. – Главное, что они отлично прикрывают глаза на «Прилеунскую воду». Жажда власти всегда найдёт себе путь, как текущий водный поток.

– Но ведь это привлечёт неминуемый рост цен на питьевую воду! – закипая злостью, воскликнул я.

– Да, заводу «Джай» необходима питьевая вода. Когда-то мы обеспечили себя водопроводом по дну океана, однако в случае роста цен это неблагоприятно скажется на затратах, – шеф говорил на сухом деловом языке, как будто речь шла о горючем или чистящих средствах, а не о жизненно необходимом.

– А главное, мы попадём в полную зависимость от «Прилеунской воды», и они смогут выставлять любые цены! – резко сказала Элеун, в глазах её отражалось негодование.

– Именно, поэтому я хочу, чтобы ты, Фернан, перехватил инициативу и пошёл на переговоры. Пока они заняты поглощениями других компаний, мы сможем подписать договор с максимально выгодными сейчас условиями на самый длительный срок и без возможности изменения условий. Мы для них не самый крупный игрок на рынке, поэтому шансы на такой договор хорошие.

– Хотя не так уж и много у них водопроводов с питьевой водой, – перебив мужа, заметила Элеун.

– Тем не менее, сейчас лучший момент, чтобы получить выгодные условия, дальше ситуация усугубится.

– Но, шеф, как же так? Речь же идёт про воду! Как же люди на континентах? В условиях роста цен на пресную воду и на питьевую воду многие могут погибнуть! – громко сказал я. Видя такие риски, я не мог молча принять задачу от Тимофея Теодоровича и отправиться на переговоры о каком-то договоре на поставку воды для «Джай» по выгодной цене.

– А ты хочешь помочь людям? – вдруг встрепенулась Элеун и посмотрела на меня вновь с интересом, с неподдельным вызовом в глазах.

– Ну, а как же иначе-то… – замешкался я.

– Тим, вода нужна жителям континента! – Элеун посмотрела на мужа.

– Эл, – мягко, но с волнением сказал шеф, выверяя каждое слово: – Разве попытка остановить «Прилеунскую воду» не может нарушить договорённостей и навредить репутации «Джай»? Это не приведёт нас к ещё большим проблемам?