Нескончаемое лето

В школе на уроках физкультуры она часто выполняла норму, которую должны делать юноши – просто так, забавы ради, потому что тело было сильным и выносливым, а сейчас же многое поменялось. Стало больше сидячих занятий, даже во время перемен в университете она предпочитала сидеть и читать, а не хотя бы изредка проходиться из угла в угол. Одногруппники были такими же: вспоминали о нагрузке только на физкультуре или же во время ожидания автобуса, когда перекатывались с пятки на носок. Именно в такие моменты они толкали философские размышления о том, что подобные упражнения влияют и на ментальное состояние – как только берёшься за себя, мир вокруг становится радостнее и желает с тобой говорить, а не просто тебя видеть в массе таких же людей. Хиён в это время отворачивалась – ей было чуждо преувеличение, хотя она могла сказать, что да – говорить, что ей очень сильно плохо, ей навилось больше, даже если боль того не стоила и находилась ниже отметки «случайно поцарапала себя».

– Господин Ким, а вы расскажете, как познакомились с нашим папой? А то он из этого такую интригу делает, что ощущение, будто вы те самые криминальные напарники, вечно друг друга прикрывающие, – произнёс Джиён. На него даже Хиён посмотрела огромными глазами, а младший только усмехнулся – ему удалось обратить на себя внимание. – А что я сказал не так? Нуна, подтверди! Наш папа очень скрытный!

– Не настолько же. – Хиён перешла на шаг, понимая, что иначе из-за усталости не насладится видом моря. – Был бы он скрытным, поверь, не оставил бы нас на даче своего друга на целый месяц…

– Ты в этом уверена? – шепнул Джиён, поиграв бровями. Хиён поперхнулась воздухом. – Видишь! Ты теперь не до конца уверена, где здесь правда, а где ложь!

– Какие вы всё-таки юные, – покачал головой господин Ким. – Хорошо. Как только ваши родители приедут в гости, клянусь, мы совместно расскажем нашу историю знакомства. В ней есть несколько неоднозначных моментов, но мы смогли преодолеть их.

– А можете дать затравку? – У Джиёна как никогда горели глаза, и Хиён поняла, что господину Киму лучше промолчать – целее будет, потому что от вездесущего парня нигде не спрятаться, он везде достанет именно ту информацию, которая ему нужна.

– О, скажу только, что это не связано с девушками, так что тебе будет неинтересно слушать.

Хиён хмыкнула – пока, в шестнадцать, Джиёна не интересовала тема девушек и отношений, зато ему нравилось играть в мобильные игры и общаться с друзьями, которые, честно говоря, тоже не были асами в общении с противоположным полом. Наоборот, они ощущались ещё как неоперившиеся птенцы, которые только и делают, что раскрывают рот, но ничего оттуда не вырывается, кроме беспомощного писка. Хиён до сих пор видела перед глазами не юношу, которому уже пора оставить детские шалости, а мальчика лет пяти, который, одетый в ханбок, сидел, надувшись, за столом. Это был Чхусок, и Джиён возмущался, почему на его «день рождения не дарят подарки именно ему». Пришлось долго объяснять, что Чхусок – это не день рождения, а своеобразный день осени, когда принято не работать, проводить время с семьёй и много кушать.

«Но зачем мне проводить время с семьёй, если я и так постоянно с вами?» – надулся тогда маленький Джиён. Мама, которая очень уж любила все традиционные праздники, открыла рот и захлопнула его, словно рыба, не зная, что и сказать на этот достаточно железобетонный аргумент.

«Когда вырастешь – поймёшь», – и ведь Джиён же запомнил эту фразу! На предыдущий Чхусок он сказал потрясающую фразу: «Я, кстати, вырос и так и не понял, зачем мне проводить время с семьёй, если намного интереснее побыть с друзьями». Как он бегал от мамы по всей квартире, когда она кричала нечто невразумительное, размахивая полотенцем!

«Не понял он! – кричала госпожа Ли, а потом, загнав сына в угол, словно крысёнка, нагнулась над ним. – Зато понял, как можно деньги тратить в своих играх! Да таких дуралеев, как ты, ещё поискать надо!»

Несмотря ни на что, мама сказала, что до Рождества она не станет никак обращать внимания на поведение Джиёна, его выходки, и сын действительно притих, затаился, словно в раковине улитка. До лета не было ни одного нарекания! Пока отец не узнал, что все деньги за обеды исчезают на виртуальных кошельках, а оттуда уже перетекают в заботливые руки людей, что готовы дать Джиёну виртуальную валюту. Ох как младший брат летал по всей квартире вновь. Понимали, конечно же, родители, что не отобрать у парня телефон, так как и он в силу своего характера мог выдать нечто весьма «интересное». Но он сам отдал мобильник родителям. А потом с рыданиями попросил обратно, дабы исправиться и отработать все деньги.

«И как ты планируешь это сделать?» – недоумённо спросил отец, толком и не поняв, что собирается делать Джиён.

«Я буду играть во всех раундах, буду принимать все бои, буду делать так, чтобы люди ставили на меня, и как только начну выигрывать, пойдут деньги. Спорим, за месяц я верну все деньги, что потратил за последний год?»

Поспорили. Джиён, конечно же, вернул всю сумму за обеды и даже заработал больше. За две недели. Мама упала со стула, когда Джиён протянул родителям конверт, полный денег. Начались, конечно же, вопросы, откуда всё это богатство, а Джиён просто показал, как раз за разом выигрывал бой, не прилагая особых усилий. Ему просто это нравилось, потому и всё получалось достаточно легко. Как он говорил с того момента: «Если я решусь стать спортсменом, то я стану киберспортсменом». Родители смирились – пусть пока играет, он же ещё ребёнок. Но ребёнок, наверно, не стал бы уверять мать с отцом, что он способен в шестнадцать лет заработать целое состояние. А вот Джиён стал.

И сейчас на его карточке было, по крайней мере, два миллиона вон, и он не стеснялся спрашивать, надо ли что-то купить к ужину. Хиён было стыдно, ведь она, как старший ребёнок, к тому же студент, ещё не способна обеспечивать семью, чтобы они ни в чём не нуждались. Но родители воспринимали это прозаично и говорили, что пусть уж Джиён учится таким образом жить, а не просит постоянно старшую сестру скинуть ему денег на лимонад.

Пробежка закончилась тем, что Хиён, не заметив выбоины на асфальте, споткнулась и упала, разбив себе колени и ладони. В детстве она бы громко заплакала, жалуясь на судьбу, но сейчас на это у девушки не было сил. Младший брат почти рывком поднял её с земли, немного отряхнул и осмотрел раненые места, хмурясь. На миг роли поменялись: Джиён стал старшим братом, который дул на ранки младшей сестры. Будь его воля, он бы продавил родителей и заставил их родить ещё одного ребёнка своими капризами и плачем – очень уж ему хотелось попробовать себя в роли старшего. Но и с Хиён тоже можно, она будто так и говорила своими большими глазами: «Я слабая, защитите меня». Хотя язык у брата и сестры был одинаково острым.

– Море тогда в другой раз посмотрим, Хиён-а, а то ещё утонешь с такими боевыми ранами. – Господин Ким погладил девушку сочувствующе по руке. – Пойдём вымывать камни и песок. Мне кажется, жена с детьми уже приехала.

Обратный путь они преодолели пешком; Джиён всё это время наблюдал за Хиён, прижимающей к груди руки, и качал головой. Уж он-то смотрел под ноги всегда и мог бы предупредить сестру об опасности, но не смог, просто банально не успел. Она уже в тот момент полетела носом вниз и благо этот нос не расцарапала и не разбила. А ведь могла! По мнению Джиёна, Хиён была очень неуклюжей, постоянно падала, разбивала колени, но неизменно поднималась вновь и говорила, что всё в порядке. Да ничего не в порядке, когда боишься, что эта девчонка себе что-то сломает!

Во дворе дома действительно уже стояла машина – вишнёвая «Черри Тиго», которую госпожа Ли купила на свои деньги, не оформляя кредита. Господин Ким припустил трусцой к дому, а Хиён и Джиёну пришлось его догонять, пускай девушка морщилась от неприятных ощущений во время сгибания колен. Она чувствовала, как пот струился по спине, как руки не хотели подниматься, а потому, как оказалась у порога, присела возле, начиная стаскивать кроссовки. Одежда пропахла по́том, кровь на ладонях запеклась и смешалась с грязью. Это понимание сработало как плеть по голой спине, и Хиён ринулась к лестнице на второй этаж, не замечая, что происходит внизу, на кухне.

А в это время госпожа Ли, Наён, Минджу и Хёнмин заканчивали поздний завтрак, так как уехали, перехватив лишь чашку чая. Господин Ким лишь успел сказать: «О, а вот и Хиён пришла…», но девушка проскочила мимо. Хёнмин лишь заметил край расплетённых волос, услышал топот по лестнице наверх, а потом – как включилась вода в ванной.

– Она упала, потому явно хочет вымыться, – сказал господин Ким в оправдание Хиён. – Вы уж не злитесь на неё.

– Боюсь спросить, куда она упала, что пронеслась ураганом и решила сразу пойти мыться, даже не поздоровавшись с нами, – пробормотала Наён, скрывшись за чашкой кофе. Это был уже третий её бодрящий напиток за сегодня.

– На асфальт, – услужливо ответил Джиён, – у неё все руки в крови. Здорово шлёпнулась. Так что не вините её – ей очень больно, на самом деле.

Хиён с удовольствием вымылась и натянула свежие вещи. В рюкзаке лежала небольшая аптечка с необходимыми предметами, и девушка достала оттуда обеззараживающую мазь, хлоргексидин и йодный раствор. Обработка рук и ног заняла небольшое количество времени, и вот Хиён уже осторожно взялась за перила, чтобы спуститься к остальным. К сожалению, она не слышала, что все разговоры закончились – кто-то вышел в сад, кто-то ушёл в причитающуюся ему комнату, потому, слыша на кухне лишь плеск воды и бряцанье посуды, устремилась прямо туда, думая, что там хозяйничает Джиён. Но ошиблась.

У раковины стоял незнакомый юноша. Тёмные волосы доходили до середины затылка, футболка и штаны – простые и опрятные, чистые и отглаженные, и на секунду Хиён застыла, не зная, что и делать. То ли уйти, то ли поздороваться, то ли вовсе закричать и заставить всех заволноваться. Но стал бы посторонний человек приходить в чужой дом и мыть посуду? Не стал, потому что у них у самих в раковинах гора посуды и полное отсутствие понимания, когда всё это мыть. Хиён всё же решила, что будет нормальным шагом к знакомству именно подать голос, потому что иначе она просто убежит и познакомится ещё с кем-то только завтра.

Но незнакомец, оказавшийся достаточно симпатичным, обернулся. Вода продолжала литься, а Хиён всё оглядывала его щёку, покрытую лёгкой щетиной, глаз, слегка сощуренный от усталости, густую бровь… она боялась посмотреть ниже, на губы, на крепкую шею, и, развернувшись, сделала опрометчивый шаг, ударяясь лбом прямо о проём двери. Лицо заныло полностью, девушка схватилась за лоб, оседая на пол, а молодой человек ахнул, закрывая кран и бросаясь к ней.

– Впервые такое вижу, – пробормотал он. Голос оказался достаточно хриплым, низким, и он обволакивал, словно нежное одеяло. Хиён зажмурилась, когда сильные руки слегка вздёрнули её, а потом посадили на табуретку. – А мне сказали, что ты упала и разодрала ладони вместе с коленями, но что ты просто можешь войти в косяк…

– Это впервые, – провыла Хиён, чувствуя, как по щекам покатились горячие слёзы от боли. Даже больше от стыда, чем от боли. Ну не могло же всё пойти иначе, действительно же! – Я достаточно аккуратна…

– Что ж, видимо, ты решила, что будет неплохо в первый же день нахождения на нашей даче разбиться, – хмыкнул парень и приложил ко лбу лёд, что до этого достал из морозилки. – Бедовая, и как тебя зовут? Мы так и не познакомились.

– Пак Хиён. – Девушка зажмурилась, потому что лоб будто бы заморозило, но стало значительно легче. – А тебя?

– Ким Хёнмин. Я твой оппа, так что обращайся ко мне так, хорошо? – Лёд начал течь, капая с щёк девушки подобно слезам, и Хёнмин немного залюбовался этим зрелищем. Хорошо, что родители ушли в сад, а младшие разошлись по комнатам. Оставалось лишь узнать, как там Наён, но, честно говоря, старшая двоюродная сестра волновала меньше всего. – Да уж. Я так тебя напугал, что ты постаралась как можно скорее убежать?

– Клянусь, это просто так получилось! Я не настолько неуклюжая, просто порой бывает. – Хиён попыталась усмехнуться, но не вышло – запершило в носу. – Ох, чёрт…

– Вроде так сильно не разбила и шишки не будет, но если назавтра появится синяк – уж извини, – сказал Хёнмин. – В общем, приятно познакомиться! Твой брат Джиён уже ходил за мной хвостиком и «хёном» называл, интересно, что же будет с тобой.

– Да, Джиён очень вежливый, – ответила Хиён и сглотнула. – Спасибо большое. Наверно, если бы ты лёд не приложил, было бы больнее. Не знаю. Я запуталась. В любом случае, спасибо.

– Обращайся, когда хочешь. Буду рад помочь.

Только сейчас Хиён обратила внимание на внешность Хёнмина: он был привлекательным, даже очень, а если сразу же решил помочь ей, то и отзывчивым, что было очень приятно. И с таким молодым человеком она жила рядом!..

Стоп.

С таким? Да рядом? Хиён встряхнулась. Потом охнула и вздрогнула, побоявшись, что её услышали, но вроде нет – за плеском воды Хёнмин ничего не заметил, даже ничего не сказал, когда девушка пробормотала: «Ну, я пошла». Он пребывал в своих мыслях.

А Хиён уже неслась к выходу на улицу, чтобы прийти в себя, надеясь, что в следующую секунду не поймает лбом новый косяк. Не ну а как иначе, если в ней, оказывается, есть доля неуклюжести? Кто знал, что это всё произойдёт именно в первый день?

Но конечно же, всё самое интересное происходит в один день. По крайней мере, Хиён так думала. И, к сожалению, многие мысли материальны.