Сущее бедствие

– Ты кто вообще? ― спросила грозно, в уме прикидывая, есть ли у меня шанс отобрать у этого здоровяка рюкзак и убежать.

Он выше меня и явно сильнее. Во мне сто шестьдесят пять сантиметров роста, а в нём не меньше ста восьмидесяти. Руки жилистые, под футболкой угадывается тело спортсмена. Опасный противник, если задумал что-то дурное, но он босой, а у меня ботинки на тяжёлой подошве ― если врезать таким по голым пальцам, преследователь гарантированно будет хромать.

– Меня зовут Уголёк, ― прозвучал ответ на мой вопрос. ― Не бойся, никто тебя обижать не собирается.

– Да я сама кого хочешь обижу! ― гордо заявила я, уже мысленно составив план бегства. ― И что за дурацкое имя?

– Нормальное имя, ― беззаботно пожал он плечами и сообщил: ― Ты не в том направлении идёшь, если к дороге выйти хотела. На развилке нужно было направо свернуть, а эта приведёт тебя к старому карьеру. Там как раз медвежья берлога и злющая мамка с медвежатами. Если так жаждешь сделать предсмертные кадры, могу проводить, но дальше придётся через поваленные деревья перелезать. Недавно ураган был, их много попадало.

– В провожатых не нуждаюсь! Отдай рюкзак! ― потребовала я, раскрыла нож и направила на него.

Он слегка приподнял одну из своих чёрных бровей и перестал улыбаться.

– Ты всерьёз думаешь напугать меня этой зубочисткой?

Прозвучало угрожающе, поэтому я отступила ещё на пару шагов. Рюкзак полетел к моим ногам.

– Тащи сама, если хочешь, но насчёт дороги я тебя предупредил. Если нарвёшься на настоящих медведей, вини в этом только себя.

Он отвернулся и потопал куда-то в лес.

– Стой! ― крикнула я. ― Тебя тот старик за мной послал?

– Нет, ― прозвучало безразличным тоном.

– Тогда как мой нож у тебя оказался?

– Ты же самостоятельная, вот сама и догадывайся.

Гордый какой. Очень мне надо было посреди леса какие-то догадки строить. Подняла рюкзак и пошла дальше, на всякий случай прислушиваясь ― вдруг он следом потащится. Уголёк… Надо же было придумать такое! «Да они все в этой дыре чокнутые! Нормальные босиком по лесу ходить не стали бы», ― думала я, шагая по песчаной дороге. Пока она оставалась прямой, всё вокруг вроде бы выглядело миленько, но потом дорога вильнула влево, и сразу за поворотом обнаружилось то, о чём говорил незнакомец ― повсюду валялись поваленные деревья. Про ураган я слышала, но его последствия почему-то представляла себе иначе. По лесу будто огромный шар прокатился, оставив ровную просеку. Какие-то из тощих сосенок ещё цеплялись за другие, а те поскрипывали, словно хотели сдвинуться в сторону, чтобы позволить своим пострадавшим собратьям упасть. Под вывороченными из земли корнями остались песчано-торфяные ямы. Унылое зрелище и жутковатое. Наверное, местные не слишком часто пользовались этой дорогой, если не удосужились даже расчистить её. Проверять, ведёт ли она к карьеру и медвежьей берлоге, мне как-то сразу расхотелось. Сделала несколько снимков на телефон, хотя собиралась беречь заряд батареи, вздохнула и пошла назад. До упомянутой брюнетом развилки дошла на удивление быстро и свернула там на другую дорогу. Шла, шла… Дорога из наезженной постепенно превратилась в заросшую. Шума машин с трассы слышно не было, но если и этот путь неправильный, то мне оставалось только вернуться обратно в ту деревню, которую я покинула. Спустя какое-то время поняла, что если не воспользуюсь спреем, комары обглодают меня до костей. Сделала привал ― перекусила печеньем, попила водички, окатила себя с ног до головы отравой и решила по карте в телефоне посмотреть, где я нахожусь и в верном ли направлении двигаюсь. Геолокатор в телефоне надолго задумался, а потом сообщил, что ему нужен доступ к Интернету. Супер вообще. Включила компас ― примитивный способ ориентирования, но другого всё равно не было. По карте вроде бы всё получалось прилично ― нужно двигаться дальше на северо-запад, и скоро дотопаю до трассы. Заросшая дорога вела как раз туда, хотя в деревню я точно попала по какой-то другой. Отправилась дальше. Солнце поднималось всё выше. Комары зверели. Мошкара от них не отставала. Ещё и слепни нарисовались. А меня злость взяла ― я же не маленькая, чтобы из-за такой ерунды расстраиваться. И обидно в то же время. Два дня впустую потратила, ещё и, похоже, заблудилась.

Но я не заблудилась. Просто один брюнетистый гад надо мной подшутил. Указанный им путь вывел меня на берег узкой речушки. Там, собственно, дорога и потерялась в сочной траве, а дальше имелся только ненадёжный на вид деревянный мост, пригодный лишь для пешего использования, но и то с риском провалиться. Я попыталась снова свериться с навигатором в телефоне, но он по-прежнему отказывался выполнять своё предназначение. От компаса пользы тоже было мало.

– Не нагулялась ещё? ― прозвучал за спиной знакомый уже голос.

– Ты… ― начала я, повернувшись, но умолкла, потому что на этот раз босоногий красавчик был не один.

Рядом с ним стояла женщина лет пятидесяти и смотрела на меня снисходительно, словно я являла собой зрелище жальче некуда. Некрасивая тётка ― лицо вытянутое, нос большой, глазки маленькие, лоб слишком высокий, жирные волосы назад зачёсаны. Мне она сразу не понравилась.

– Экое чучело… ― задумчиво произнесла она, за что была окончательно признана мной отвратительной.

Я не чучело. Как хочу, так и выгляжу. Короткая стрижка и ярко-салатовая окраска кончиков волос ― это мой протест родителям, никого другого он не касается. А кому не нравится, пусть держат своё мнение при себе.

– Простите, но вы на себя в зеркало давно смотрели? ― спросила вызывающе, хотя в моей ситуации нужно было кланяться в ноги и просить вывести меня из этой глуши в любое обитаемое место.

Тётка вопросительно посмотрела на брюнета. Тот в ответ неопределённо пожал плечами. Потом оба снова уставились на меня, а я ― на них.

– Бесполезная, как и все предыдущие. Ещё и дерзкая, ― констатировала незнакомка, скрестив руки на груди.

Брюнет тоже скрестил руки, но промолчал.

– Так и будем глазки друг другу строить, или вы уже перестанете прикалываться и поможете мне выбраться отсюда? ― рассвирепела я и вперила злобный взгляд в красавчика. ― Ты сказал, что эта дорога ведёт на трассу!

– Да, но я не обещал, что она приведёт туда тебя, ― вкрадчиво ответил он, сделав ударение на последнем слове. ― Старик же всё тебе объяснил. Ты не сможешь уйти, пока тебя не отпустит старейшина нашей общины.

– Вашей общины? ― переспросила я. ― Вы из Брусничного?

– Угу! ― ответили они хором, дружно кивнув.

– Ладно, ― смирилась я. ― Раз я на вашей территории, буду играть в ваши игры по вашим правилам. Ведите меня к старейшине!

– Ещё и неадекватная, ― подытожила тётка, досадливо морщась. ― Пойдём, Уголёк. Отведём это недоразумение к хозяйке, раз от нашего с тобой мнения всё равно ничего не зависит.

Я хотела возразить относительно определения «недоразумение», но мои провожатые вдруг… Как там в сказках? «Ударился оземь и обернулся быстрым соколом», ну или что-то вроде того. Только эти двое не соколами обернулись, а здоровенной вороной и большущим чёрным котом.

Бегать я умею ещё лучше, чем орать. Бросила рюкзак, круто развернулась на пятках и припустила в обратном направлении. Споткнулась, подвернула ногу, ещё и лбом камень в траве нашла, словно его специально туда положили. Последнее, что увидела ― яркие жёлтые пятнышки на голове жирного ужа, побеспокоенного моим падением.

Глава 3

― Кабы был выбор, стала бы я тратить время на бездарей? Все сроки уж вышли. Это последний шанс, глупо его упускать.

– Но она же вообще никакущая!

– Была бы никакущей, Ждан не стал бы её от меня прятать. Что не красавица, вижу. Умом тоже обделена, но это поправимо. Ежели домового за обычного человека приняла, значит, не такая уж она и бесполезная. Точно получше тех, кого вы раньше мне подсовывали. Хитрая. Притворяется, что не слышит нас, а сама подслушивает. Мне она уже нравится. Неси таз, будем кровь пускать.

Я распахнула глаза и резко села, отчего перед глазами сразу же заплясали чёрно-белые мушки. Поспешила, да. После удара головой нужно трепетнее относиться к своему здоровью, но угроза членовредительства кого угодно на ноги поставит. Когда мушки рассеялись, я наконец-то получила возможность увидеть говоривших. Злыднями-заговорщицами оказались та самая некрасивая ворона, от которой я пыталась удрать, и вполне себе бодрая старушка с облаком седых кудрей вокруг морщинистого лица.

– Гляди-ка, испужалась! ― самодовольно осклабилась обладательница белого облака волос.

Я наградила её негодующим взглядом и бегло осмотрелась. Бревенчатые стены, законопаченные мхом, миленькие занавесочки на окнах, грубо сколоченные стол и табуретки, посуда на полках, печка-«буржуйка» в углу, пучки сухих и привявших трав под потолком… Постелью хозяину этого симпатичного жилища служил широкий, покрытый соломенным тюфяком топчан, на котором сидела я. И ещё одеяло стёганое ― тяжёлое, пахнущее чем-то горьким. Ворона и старушка стояли в паре шагов от меня, скрестив руки на груди ― видимо, это традиционная для их общины поза.

Я осторожно ощупала большую шишку на своём лбу, свесила с лежанки ноги, нахмурилась и поинтересовалась:

– Срок за похищение схлопотать не боитесь?

– Неблагодарная! ― высказалась ворона и хотела сказать что-то ещё, но старушка остановила её строгим взглядом.

Повернулась ко мне и заявила:

– Да кто ж тебя похищал-то? Подобрали на опушке, первую помощь оказали, а неволить не неволим. Дверь открыта. Можешь уйти, ежели получится.

– А вы понаблюдаете и посмеётесь от души, да? ― ответила я ей ехидной ухмылкой. ― Нет уж. Я ведь сейчас в Брусничном. Именно сюда попасть и хотела. В запасе ещё есть несколько дней на сбор материала, а к тому времени вы сами будете рады проводить меня с почестями.

– Это она нам угрожает что ли? ― вопросительно уставилась ворона на старушку.

– Да какая разница? ― безразлично пожала та плечами, прикрытыми пятнистой тканью лёгкой блузки. ― Не буянит, сбежать намерения не имеет… Хорошая девочка. Тебя как звать-то, диво городское?

– «Моя госпожа», ― ответила я и покрутила ступнями в попытке определить степень увечности подвёрнутой ноги.

Ворона позеленела от возмущения, а старушка только удовлетворённо хмыкнула. Кажется, я была ей по нраву в любом виде, как бы нагло и возмутительно себя ни вела.

– Материалов о Брусничном я тебе любых расскажу, сколько за жизнь свою имею, но не бесплатно, ― сразу же заговорила она о главном.

Молодец, уважаю людей с деловой хваткой. Нужно ей от меня было немного ― вступить в общину, пройти обряд посвящения, дать клятву ученицы и непременно вернуться сюда после того, как улажу все свои мирские дела.

– А если поклянусь, но не вернусь? ― уточнила я.

– Вернёшься, ― уверенно ответила она.

– Если так уверены, зачем включать это бесполезное условие в перечень?

– Чтобы ты понимала, куда бежать, когда приспичит.

Загадочные такие… Я им, значит, фактически душу свою бессмертную отдать должна, а они мне что? Пару абзацев для дипломной работы? Как-то несправедливо получается.

– Вы правда ведьмы? ― спросила, прищурясь.

– Правдивее некуда, ― ответила старушка, скосила взгляд на свою уныло-невзрачную подругу и добавила: ― Но не все. Есть и прислуга. Колдовать не могут, но пользу приносят немалую. Ежели будешь прилежно учиться, я тебе Уголька подарю.

Рабовладелицы доморощенные. Уголька они мне подарят. Спросили бы для начала, насколько в принципе совместимы я и понятие «прилежно учиться». И ведь так в себе уверены, будто даже мысли не допускают, что я помашу им ручкой на прощание и никогда больше в этом захолустье не появлюсь.

– А потом, когда всё моё добро унаследуешь, Глашка тоже тебе со всем имуществом достанется, ― добавила старушка, отчего её подружку перекосило напрочь.

– Это она что ли Глашка? ― уточнила я, хотя ответ и так был очевиден. ― Нет уж, оставьте это сокровище кому-нибудь другому. Мне невоспитанные слуги ни к чему. Лучше расскажите, что вы такое здесь выращиваете, если качественно кроет не только случайно прохожих, но и вас самих. У меня до сих пор мурашки по коже от одних только воспоминаний.

Они переглянулись и дружно уставились на меня со снисходительными выражениями физиономий. Ну да, я же вся такая бестолковенькая и бесполезненькая. Такую долго уму-разуму учить придётся. Если догонят. Да и не собиралась я ничему учиться, мне просто нужно было хоть немного в себя прийти после травмы. Нога пострадала не сильно, не болела даже, а в глазах периодически двоилось ― точно сотрясение. Если уйти немедленно, могу где-нибудь в лесу в обморок грохнуться, а там кто обо мне позаботится? Не-не-не. Пару дней точно надо отлежаться, а потом можно и честь знать. Я в гости не напрашивалась ― они сами меня в эту дыру приволокли. Благодарности не дождутся, потому что из-за них же и пострадала.

– Туалет у вас где? ― спросила, оставив тему дальнейшего сотрудничества открытой.

– Да везде, ― небрежно махнула старушка рукой в направлении окна.

Логично. Лес большой, можно безнаказанно гадить где угодно без риска быть замеченной, потому как в радиусе нескольких километров вокруг никого нет, кроме медведей.

– А если серьёзно? ― нахмурилась я, устав от этого безумия.

– Отхожее место за домом, ― проворчала в ответ ворона. ― Идём, провожу тебя… моя госпожа.

Она не только неприятная, но ещё и злопамятная.

– А Глашка это Глафира или Аглафена? ― поинтересовалась я, вложив в вопрос как можно больше яда.

– Если будешь много знать, быстро состаришься, ― прозвучало неприязненно.

Ну и ладно. Заводить здесь друзей я точно не собиралась. Мне нужно только интервью взять, окрестности пофотографировать и интересными историческими фактами разжиться. Всё остальное ― тлен.

С покосившегося крыльца старого бревенчатого домика открывался потрясающий вид на заросли иван-чая. Моя мама пьёт чай только из него, но покупной. К самостоятельной заготовке мы не приспособленные, да и нужды такой никогда не было, учитывая уровень финансового благополучия. Правда, после моего переезда к Эдику о матпомощи со стороны родственников пришлось забыть, но я не капризная. Вполне могу и дешёвой заваркой обойтись.

Ворона провела меня узкой тропинкой за дом, где находилось аварийно опасное сооружение из гнилых досок, гордо именуемое отхожим местом. И крапивы вокруг столько, что я заранее начала чесаться. Было похоже, что уборной в этом забытом всеми богами захолустье и правда никто не пользуется. О том, что внутри есть рулон туалетной бумаги, мечтать, конечно же, не приходилось ― лопухи поблизости тоже растут, поэтому лишние расходы на блага цивилизации местным жителям ни к чему. Хорошо, что у меня в кармане всегда есть упаковка бумажных платочков, иначе пришлось бы уподобляться здешним дикарям. Посетив устрашающе поскрипывающий нужник, я мысленно возблагодарила небеса за то, что кто-то удосужился укрепить хотя бы пол. Возвращаться в дом пришлось самой, поскольку сопровождение куда-то испарилось.

– Пс… Пс-пс…― шумнуло сбоку, когда я уже почти добралась до крыльца.

В зарослях крапивы сидел кот ― тот самый зеленоглазый и чёрный, который размером с дворнягу. «Я не спятила. Меня просто глючит от здешних испарений», ― убедила я саму себя в том, что говорящих котов бояться не нужно.

– Чего тебе? ― спросила сердито.

Он же прислуга, да? Существо подневольное, мне в подарок обещанное.

– Ты это… Глашку не зли. Она обидчивая, ― посоветовал кот.

– Ага, ― кивнула я. ― Бесплатный сыр только в мышеловке, да? Ты мне добрый совет дал, хотя у этой вороны всё на лбу написано, а я тебе что взамен теперь должна?

По наглой кошачьей морде растеклось подобие улыбки, но ответ так и не прозвучал, потому что на крыльце материализовалась упомянутая ворона.

– Ещё успеешь воздухом надышаться, сюда иди! ― позвала меня, сверкая неприязненным взглядом из-под сросшихся бровей.

Было похоже, что я ей категорически не нравлюсь, но у меня будущая свекровь такая же стервозная ― опыт общения с людьми подобного сорта имеется. Таких нужно просто игнорировать, чтобы не раздулся скандал на пустом месте.

– Крапива у вас тут красивая, ― ответила я ей ехидной улыбкой и невинным взглядом.

Она брезгливо фыркнула в ответ, но промолчала. А в доме меня ждал сюрприз. Обряд посвящения в ученицу ведьмы в моём понимании ― это пафосное действо у костра в полнолуние в присутствии всего ведьмовского ковена. Песнопения, ритуальные пляски с бубном, жертвоприношения и всё такое. Такой стереотип сложился в моём сознании на основании множества просмотренных фильмов и прочитанных книг, но он оказался ошибочным. Когда я зашла в дом, ворона бесцеремонно выдернула волос из моей каштаново-салатовой шевелюры, с благоговейным выражением на неприятном лице преподнесла его своей хозяйке, а та просто сожгла волосинку в пламени свечи. Мою несчастную, ушибленную голову сразу же будто стянуло горячим железным обручем ― аж в глазах потемнело. Не устояв на ногах, я брякнулась на четвереньки и запаниковала.

– Гляди-ка, слабенькая какая, ― сочувственно произнесла глава общины, присела передо мной на корточки и приподняла мой подбородок скрюченным пальцем. ― А непростая девочка-то. На вид самая обычная, и к колдовству способностей нет, а в глазах пламя зелёное плещется. К зельям и ядам у тебя талант, милая. По моим меркам дар этот скромный, но за неимением лучшего сгодится и такой. Больно тебе?

Я не столько кивнула, сколько тряхнула головой, прогоняя зелёные круги, расплывающиеся перед глазами.

– Ежели больно, значит, неверия в тебе через край. Избавляться от этого надобно, чтобы душа дар ведьмовской приняла спокойно и целиком. На вот, попей водички. Скоро попустит.

Я успела проклясть весь этот ковен за компанию с чёртом, дёрнувшим меня искать здесь приключения на свою пятую точку, прежде чем боль начала потихоньку отступать. Посидела немного на полу, приходя в себя и разглядывая разноцветные полоски на домотканой ковровой дорожке. Вороны в доме уже не было ― осталась только коварная старушка, от серьёзного вида которой у меня мурашки поползли по коже.

– Столько всего видела за эти два дня, а веры всё ещё нет ни грамма. Как так-то? ― произнесла она разочарованно. ― Домового за обычного человека посчитала. Как Уголёк с Глашкой истинную форму принимают… Морок ещё медвежий… А до сих пор не веришь.

– У вас тут в нескольких километрах к северу завод мусороперерабатывающий, ― ответила я, сев в позу лотоса и потирая круговыми движениями кожу на висках. ― В реку, небось, сливают всякую гадость, а она потом испаряется. Отсюда и галюны качественные. Жарой это лето не блещет, но круговорот воды в природе никто не отменял. А в магию я верю. Моя бабушка на картах Таро гадает и довольно точно судьбу предсказать может.

– И что она тебе предсказала? ― сощурилась старушка.

– Смерть, ― ответила я.

– Пф-ф-ф… ― прозвучало в ответ. ― Это любому человеку предсказать можно. И не ошибёшься, потому что все рано или поздно умирают. Но ежели не в срок, а позже предсказанного, то кто ж жаловаться-то будет, да? Пустое это всё.

Я неопределённо пожала плечами. Головная боль уходила медленно, но уверенно, в глазах прояснялось, а в уме постепенно складывался план действий. Эти сумасшедшие всё делают тайком и с наскока, потому что боятся, что я им откажу. Буду спать ночью, а они ещё какую-нибудь каверзу придумают? Меня это не устраивает. Пора применять навыки дипломатии.

– Послушайте, уважаемая… ― начала я деловым тоном. ― У меня, похоже, немножко сотрясение мозга после удара головой, поэтому на пару-тройку дней мне нужны постельный режим и покой, а вы тут магические эксперименты устраиваете. Я ведь уже на всё согласилась, зачем друг другу жизнь усложнять? Мне даже интересно через все эти ваши обряды пройти ради изюминки для дипломной работы. Верю я или нет ― это уже вопрос второй. Если в итоге всё окажется чистой правдой, и я буду вынуждена сюда вернутся, претензий с моей стороны вы не услышите, ведь я сама на всё подписалась. А вот если вы мне навредите… Мой отец большая шишка в областной администрации. Дядя в полиции тоже не маленькую должность занимает. Если я здесь застряну, меня будут искать с собаками, вертолётами и отрядами спецназа, а вы тут без прописки все живёте. Бомжи по сути. Медведей ваших под ружьё пустят, чтоб под ногами не мешались, вас всех выселят с долгим и неприятным разбирательством, а Брусничное с землёй сравняют, чтобы другим неповадно было ваши подвиги повторять. То же самое будет в том случае, если по возвращении домой я захочу пожаловаться. Я не безродная дворняжка. Сто раз пожалеете, что связались со мной. Оно вам надо? Давайте будем относиться друг к другу по-человечески, хорошо? Вы свои обещания выполняете, а я ― свои. И всё это без пыток и кровопролития.

– А тебе палец в рот не клади, ― усмехнулась в ответ «уважаемая». ― Пугать только меня не нужно полициями и спецназами. Пуганая уже. И Брусничное никто пальцем не тронет, пока община здесь живёт. Но ты мне нравишься. Есть в тебе задоринка и талант особенный. По-человечески хочешь? Ладно. Сама только слово своё сдержи, а за мной дело не станет. Два дня покоя я тебе обеспечу. Здесь оставайся. Набирайся здоровья и за калитку не шастай, а то у нас тут люди разные живут. Аккурат через два дня полнолуние будет, тогда и обряд посвящения проведём.

– А это сейчас разве не он был? ― удивилась я.

– Нет. Сейчас была проверка на то, насколько ты к нему готова. Уголька с тобой оставлю. Можешь о чём угодно его спрашивать, он всё честно скажет. Глядишь, его стараниями веры в тебе прибавится. За стол только его с собой не сажай, он прожорливый. Моргнуть не успеешь, как без ужина или обеда останешься. Будем считать, что мы с тобой обо всём самом важном договорились, а остальное позже обсудим. Отдыхай теперь. Попозже Глашка еды тебе принесёт.

Она встала со стула и потопала к выходу. Я останавливать не решилась ― пусть катится. Если кота о чём угодно можно спрашивать, то он мне обо всём и расскажет. Старушка сказала, что прислуга магией не владеет. Если это правда, то от Уголька хотя бы подлых наскоков ждать не нужно. А в целом ситуация интересная ведь. Наш декан любит всякую мистическую ересь, ему понравится. А если моя работа ему по душе придётся, то и другие придираться не будут. Ради такого стоит и лоб расшибить в прямом смысле этого слова, и пару лишних дней на сбор информации потратить.

Глава 4

― Кто прожорливый? Я?! ― возмущённо осведомился кот и демонстративно отвернулся от стола, на котором стоял мой ужин.

Хороший такой ужин в лучших деревенских традициях русской глубинки: картошечка варёная, зеленью присыпанная; сальцо солёное, тонюсенькими ломтиками нарезанное; грибочки жареные и хлеб домашний с хрустящей корочкой. Ну и капустка квашеная ― куда ж без неё-то? Для кота вроде бы ничего примечательного и вкусненького среди этих яств не было, но если он человеком обернётся…

– Это не я сказала, так что нечего на меня дуться, ― ответила я оскорблённому до глубины его кошачьей души Угольку и села за стол.

– Ну-ну… Приятного аппетита, ― многозначительно пожелал он, продолжая сидеть ко мне спиной.

Интонация показалась мне подозрительной, но от аппетитного вида простых блюд текли слюнки, поэтому я присела за стол и взяла расписную деревянную ложку, но внезапно вспомнила:

– Руки забыла помыть.

– Помой, помой, ― обиженно отозвался кот. ― Когда скрутит, хотя бы на грязные руки грешить не будешь.

– С чего бы меня скрутило? ― начала я понимать, что с ужином что-то не так.

Уголёк запрыгнул на топчан, лениво растянулся на стёганом одеяле, старательно вылизал правую переднюю лапу и только потом снизошёл до ответа.

– Яды по происхождению делятся на четыре вида: растительные, животные, иные природные и синтетические. Нужно всего четыре приёма пищи, чтобы проверить степень твоей к ним устойчивости. По результату можно будет более точно судить о глубине твоего таланта. А я не прожорливый. Не очень-то и хотелось глотать отраву, тебе предназначенную.

У меня пропал аппетит. Напрочь. И обидно стало ― мы же договорились со старушкой, что никакой лжи или тайных экспериментов больше не будет. А она что делает? Решила отомстить за мои угрозы? Если верить сказочке о необходимости срочно передать ведьмовское наследие, то в её же интересах, чтобы я была живее всех живых. Для всех ядов у неё наверняка противоядие имеется, так что бесславная смерть от отравления бледными поганками мне не грозит, но у нас в стране вроде бы запрещены подобные опыты над людьми. Это противозаконно и бесчеловечно.

– А здешние жители вообще боятся хоть чего-нибудь? ― осторожно спросила я у котика. ― Крестного знамения там, воды святой, молитвы искренней…

Нет, ну а почему я должна чужую подлость безнаказанной оставлять? Как они ко мне, так и я к ним.