Мелодия

От размышлений его отвлёк телефонный звонок.

– Семёныч, – послышался в трубке голос старшего оперативника Сухостоева, – есть интересная новость.

– Очень интересная? – спросил Чекунов, предчувствуя недоброе.

– Тебе понравится, – заверил Сухостоев. – В сосновом бору обнаружен труп молодого мужчины. Мои ребята опознали в нём Викулова. Помнишь такого?

– Это который из группировки Козырева? Ещё бы не помнить! Причину смерти выяснили?

– Пока нет. Внешне никаких повреждений не обнаружено. Труп сейчас в анатомичке. Свиридов обещал позвонить сразу, как появятся результаты.

– Понятно, – устало произнёс Чекунов. – Не забудь потом мне сообщить.

Положив трубку, он откинулся на спинку офисного кресла и закрыл глаза. Ему было чем заняться – других дел невпроворот. Но смутное предчувствие говорило следователю, что скоро ему будет не до них.

Сухостоев позвонил ровно через двадцать минут.

– Паша! – сообщил он бодрым голосом. – Есть результат. Пристрелили нашего Викулу.

– Ты же сказал, что нет внешних повреждений, – напомнил Чекунов. – Или ты забыл?

– А их и нет, – Сухостоев ни то хмыкнул, ни то хихикнул. – Просто нашего друга прикончили оригинальным способом: вставили ствол в интересное место и бабахнули. Чуешь, чем пахнет?

– Я не служебная собака. С запахами не работаю.

– А тут не надо быть собакой, чтобы учуять. Скоро такая вонь поднимется – всем тошно станет. Не прикидывайся дурачком. Всё ты прекрасно понимаешь.

– Да понимаю, конечно! – сердито воскликнул Чекунов. – Уголовщина очередную войну между собой затевает. Да и хрен бы с ними! По мне – так пусть они там поубивают друг друга.

– Ты это шефу скажи, – посоветовал Сухостоев ехидным голосом. – Посмотрим, что он тебе ответит.

– И скажу!

Он прервал связь. Но телефон опять зазвонил. Павел Семенович сердито схватил трубку.

– Чего тебе ещё? – рявкнул он.

– Не понял! – послышался в трубке удивлённый голос полковника.

Чекунов от досады поморщился.

– Сергей Сергеевич, это я не вам.

– Зайди ко мне, – распорядился начальник.

* * *

Олег Николаевич Сухостоев время от времени позволял себе покуражиться над следователем Чекуновым, у которого по части юмора был большой напряг. Но, честно говоря, в настоящий момент ему самому было не до шуток. За короткий период времени враждующие группировки отстрелили в общей сложности семь человек. Дело приняло серьёзный оборот. Криминального авторитета Макарова найти никак не удавалось. Оперативники сбились с ног. Начальство метало громы и молнии.

К делу подключилось ФСБ. Банкира вызвали на допрос. В это время в его гостиничных апартаментах установили миниатюрную видеокамеру и микрофоны. И уже вечером получили ценную информацию. В город ожидалось прибытие боевого отряда для разрешения конфликта силовым путём. Учитывая более широкий диапазон средств воздействия на потенциальные источники информации, которыми располагал преступный мир по сравнению с правоохранительными органами, можно было не сомневаться, что Макарова они найдут.

Макаров это тоже понимал, поэтому в скором времени сам вышел на связь с Банкиром. В ходе переговоров было принято решение «забить стрелку» на окраине города в заброшенном недостроенном здании.

В назначенное время на первом этаже трёхэтажного дома встретились две враждующие группировки под кураторством Банкира, охраняемого группой прибывших в город боевиков. А на втором этаже, осторожно наблюдая за ходом событий в лестничный проём, располагалась группа спецназа.

С самого начала обстановка на стрелке накалилась до предела. Урегулировать разногласия не удавалось главным образом потому, что не могли найти виновного в убийстве Векселя. Козырь и Макар обвиняли друг друга, всё больше распаляясь и навешивая друг на друга оскорбительные эпитеты. Банкиру с большим трудом удавалось удерживать их от решительных действий.

Время шло. Найти компромиссное решение не получалось. Нервы у всех были на пределе. А у лежащих неподвижно на бетонном полу спецназовцев стали затекать мышцы. Один из бойцов попытался осторожно сменить позу. Малейшего шевеления было достаточно, чтобы поднялась пыль. Не утерпев, парень чихнул.

Взоры тех, кто находился на первом этаже, устремились вверх. Защёлкали затворы пистолетов и автоматов. Макар впился глазами в Банкира.

– Кто там?

Тот пожал плечами.

– Сейчас проверим.

Он отправил троих парней на разведку. Командир группы спецназа дал команду своим парням приготовиться к бою, после чего громко крикнул боевикам:

– Сдавайтесь! Вы под прицелом.

Макар всадил Банкиру пулю между глаз. В следующий момент его самого пристрелил Козырь. Началась беспорядочная пальба. Братки падали один за другим. Капитан Фролов, возглавивший группу спецназа, пытался образумить их, крича в мегафон. Вскоре прямо в раструб рупора ударила шальная пуля. Выплюнув из окровавленного рта несколько передних зубов, капитан отдал бойцам приказ стрелять на поражение. Спустя две минуты операция была завершена.

* * *

Старший оперуполномоченный Сухостоев вошёл в кабинет следователя Чекунова и плюхнулся на стул. Павел Семенович выжидающе смотрел на него.

– Тут такое дело, Паша, – заговорил опер. – Полицейский патруль задержал бомжей. Устроили драку из-за мусорных баков.

– И что? – спросил Чекунов.

– Тот, которого хотели побить, стал угрожать гранатой. Тут как раз и подоспела полиция.

Следователь напрягся.

– Откуда у бомжа граната? Как он это объяснил?

– Сказал, что нашёл в мусорном баке возле новой гостиницы.

Чекунов облизнул пересохшие губы.

– Так, дальше…

– Граната оказалась учебной, – продолжал Сухостоев. – Мы обратились с вопросом о пропаже в кадетское училище. Нам ответили, что такое происшествие имело место. Граната пропала после посещения училища учениками шестого класса «б» школы номер пять. Шум поднимать не стали, поскольку она не представляет угрозы. Восстановить её как боевое оружие практически невозможно. Вот такая оперативная информация.

Павел Семенович смотрел на коллегу с нескрываемым удивлением.

– Бред какой-то! Как всё это увязать вместе: экскурсию школьников, криминальную сходку и потасовку бомжей?

Олег Николаевич пожал плечами.

– Чего не знаю, того не знаю. Это твоя работа: связывать несвязуемое и впихивать невпих…

Следователь шумно вздохнул.

– Ну что ж, буду думать.

Старший опер поднялся со стула.

– Думай, Паша, думай.

* * *

Впрочем, раздумывать было особо не о чем. Если граната пропала после посещения училища школьниками, то и начинать раскручивать дело следовало со школы. Побеседовав с классным руководителем шестого «б», следователь взял на заметку семь потенциальных похитителей гранаты. Далее предстояло навестить их семьи и попытаться найти зацепку. Представившись инспектором по делам несовершеннолетних, проводящим профилактическую работу, Чекунов спрашивал о планах на будущее ребёнка, между делом заводя разговор о кадетском училище. Первые два визита не дали никаких зацепок.

Но зато при посещении третьей по счёту семьи следователю улыбнулась удача. Поначалу разговор с двенадцатилетним Васей Грачёвым и его родителями протекал довольно мирно и спокойно. Но стоило лишь упомянуть военное училище, как парнишка заметно заволновался.

– Мальчонка-то у вас нервный, – сказал Павел Семенович, обращаясь к родителям школьника.

Грачёв-старший нахмурился.

– Не нервный он, а разболтанный. Оболтус, одним словом. Учителя постоянно жалуются. Вы когда представились как инспектор по делам несовершеннолетних, мы с Марией, то есть супругой моей, решили, что натворил он что-то серьёзное. Разволновались.

– Он у вас единственный ребёнок? – спросил Чекунов.

– Двое их у нас, – ответила хозяйка. – Старшая дочка Оксана – умничка. Серьёзная, ответственная девушка. Она-то и предложила направить Васю в кадетское училище. Чтобы там приучили его к дисциплине и порядку. А классной руководительнице она подсказала идею сводить ребят в училище на экскурсию.

– Чем занимается ваша дочка?

– Работает. В университет в этот раз не поступила – не хватило баллов. Будет пробовать в следующем году. А пока работает дежурной по этажу в новой гостинице.

У следователя от волнения сдавило грудь.

– Вы мне позволите поговорить с вашим сыном наедине? – попросил он.

Родители согласились. Оставшись с парнишкой с глазу на глаз, следователь задал вопрос прямо в лоб:

– Ты гранату спёр?

Вася дёрнулся, словно его ударили.

– Ничего я не брал.

– Лучше признайся сразу. Меньше неприятностей будет.

– Что вы ко мне пристали? – захныкал парнишка. – Сказал же: не брал я ничего.

Чекунов посверлил его суровым взглядом.

– Ну что же, пеняй на себя, – сказал он и стал излагать заранее придуманную историю. – С этой гранатой на днях ограбили банк. На ней обнаружены отпечатки пальцев. Сейчас я откатаю твои пальчики, а потом сравню их с теми, что на гранате. Если совпадут, пойдёшь как соучастник ограбления.

У мальчишки округлились глаза.

– Нет! – закричал он. – Не грабил я банк. Честное слово, это не я!

– А куда гранату дел? – наседал следователь.

– Выбросил.

– Куда выбросил? В мусорный бак?

– Нет.

Вася тяжело сопел, глядя в пол. Потом поднял на следователя глаза.

– Что мне за это будет?

Павел Семенович наклонился к нему и негромко сказал:

– А вот это зависит от твоей честности. Поэтому врать не советую. Готов говорить правду?

Вася утвердительно кивнул.

– Ну, тогда рассказывай всё по порядку.

* * *

Он был очень сердит на старшую сестру. По её подсказке родители вымотали Васе всю душу, уговаривая поступить в кадетское училище. А когда классная вдруг объявила о предстоящей туда экскурсии, Вася сразу понял, что и здесь без сеструхиного вмешательства не обошлось. Оставлять такое безнаказанным было нельзя. «Возмездие неотвратимо!», – сказал он себе. Но ещё не знал, каким образом проучит свою слишком правильную сестру.

Надо признаться, что сама экскурсия ему понравилась. Было приятно подержать в руках настоящее оружие. Автоматы, карабины, пистолеты. А ещё снаряды, мины, гранаты… Да, именно в тот момент, когда Вася увидел «лимонку», у него созрел план мести. Казалось, сама судьба благоволила ему. Ситуация сложилась таким образом, что умыкнуть гранату не составило труда.

Он выждал несколько дней. Всё было тихо и спокойно. И тогда Василий решил приступить к активным действиям. В своей чёрной спортивной шапочке с отворотами он сделал прорези для глаз и рта. Шапочку и гранату прицепил к брючному ремню. Надел свободную спортивную куртку и пошёл «на дело». Он шагал по направлению к гостинице, предвкушая удовольствие от визга насмерть перепуганной Оксанки, в которую в ближайшее время полетит граната.

Но чем ближе подходил он к гостинице, тем меньше чувствовал в себе уверенности. И вот, наконец, перед ним парадный вход многоэтажки. Вася остановился в нерешительности. Двое молодых мужчин – один среднего роста, другой здоровенный верзила – прошли мимо него и скрылись за дверью. Парнишка глубоко вздохнул, настраиваясь на решительные действия. Он извлёк из-под куртки гранату, выдернул чеку и сунул руку с гранатой в карман. И лишь потом понял свою ошибку: шапочку-маску будет очень неудобно надевать одной левой рукой. Это был серьёзный прокол.

Но не настолько серьёзный, чтобы отказаться от плана мести. «Ладно, как-нибудь справлюсь», – думал Вася. Он открыл дверь и шагнул в вестибюль. Высокий плечистый охранник шагнул ему навстречу.

– Эй, малец, ты куда?

Парнишке показалось, что мужчина смотрит на правый карман его куртки. В груди похолодело. Он метнулся к лифту, двери которого стали закрываться. Но охранник оказался довольно шустрым. Он бросился наперерез, схватил юного посетителя за плечо и развернул к себе. В последний момент Вася успел вынуть руку из кармана и бросить гранату в кабину лифта. Двери закрылись. Лифт поехал наверх.

– Ну-ка, показывай, что у тебя в кармане? – сурово спросил охранник.

– Ничего нет, – Вася демонстративно вывернул оба кармана.

Убедившись, что карманы пусты, мужчина задал следующий вопрос:

– Чего тебе здесь надо?

Вася пожал плечами.

– Да так, зашёл посмотреть. А что – нельзя?

– Нельзя! – рявкнул охранник. – Марш отсюда!

Вася пулей выскочил из гостиницы. Сердце бешено колотилось. Но он был рад, очень рад тому, что всё так закончилось. Только сейчас до него дошло, что он мог нарваться на слишком большие неприятности. Чёрт с ним, с возмездием! Главное, что всё обошлось – тихо и спокойно.

Никаких последствий.

Октябрь 2015 г.

Предчувствие

Автобус подъезжал к аэропорту. Ещё три-четыре минуты, и он появится на площади перед аэровокзалом. Пассажиров в салоне было немного. Вячеслав Сергеевич Осипов сидел в передней части автобуса на сидении, расположенном в обратную сторону, и внимательно разглядывал лица других пассажиров. Безусловно, среди них были и провожающие, и встречающие. Но ведь были и те, кому предстояло лететь с ним в одном самолёте. Чувствуют ли они хоть что-нибудь подобное тому, что чувствует он? Похоже, что нет. Будущие авиапассажиры спокойно беседовали со своими провожатыми. А вот он, Вячеслав Осипович, ехал один. Правда, Лариса предлагала проводить его и даже настаивала на этом, но он уговорил её остаться дома. Наверное, она обиделась. Но как ей было объяснить, что перед этим полётом он испытывает панический страх? Он просто умирал от страха! И что за чертовщина такая? Ведь уже сто раз летал на самолётах! Ну, пусть не сто раз, но уж тридцать-то точно будет. И никогда прежде не боялся. Напротив, всегда стремился приобрести билет на место у иллюминатора, чтобы при взлётах и посадках наслаждаться красотой раскинувшейся внизу панорамы. Почему же сейчас его терзает это мерзкое липкое чувство, от которого стынет кровь и сводит живот?

Ну, вот и конечная остановка. Вячеслав Сергеевич вышел из автобуса и медленно поплёлся к зданию аэровокзала. Там, в помещении, он купил газету и занял место в уголочке в надежде, что чтение поможет ему отвлечься от тревожных мыслей. Но приступить к чтению долго не получалось – всё тот же безотчётный страх лез в голову, не давая сосредоточиться. Наконец, усилием воли Осипов заставил себя отвлечься от своих тревог и начал читать. Однако, прочитав несколько строк, он бросил эту статью, бегло осмотрел другие полосы газеты, потом сложил её и отдал сидящему рядом мужчине. После таких новостей на велосипед сесть побоишься, не то, что в самолёт. Сплошные преступления и катастрофы. Неужели в жизни не осталось ничего светлого?

Уже давно объявили о начале регистрации пассажиров московского рейса. Осипов тяжело вздохнул. Тянуть время нет смысла, надо вставать и идти, несмотря на этот проклятущий страх. А живот-то как крутит! Прямо как у плохого солдата перед боем. С тяжёлым сердцем он переступил порог сектора вылета, отрезав себе пути к отступлению. Там он зарегистрировал билет, сдал чемодан в багаж и уже подошёл к контрольной рамке, как вдруг почувствовал, что расстройство живота достигло критической точки. На лбу выступила испарина.

– Простите, мне надо выйти, – сказал Вячеслав Сергеевич, обращаясь к девушке-контролёру.

– Не положено, – ответила девушка.

– Я понимаю, что не положено, но мне необходимо срочно… в туалет.

Девушка всплеснула руками.

– А раньше вы о чём думали? Теперь уж терпите. В самолёте сходите.

– Да не могу я терпеть! – в отчаянии воскликнул Осипов. – Поймите же: ещё две-три минуты – и я просто не выдержу.

– Игорь Дмитриевич, подойдите сюда! – окликнула девушка мужчину, который у них, вероятно, был старшим по должности.

Когда тот подошёл, она изложила ему ситуацию. Подозрительно взглянув на Вячеслава Сергеевича, имевшего в настоящий момент достаточно несчастный вид, мужчина сказал:

– Ладно, идите, но постарайтесь вернуться как можно скорее, – он посмотрел на часы. – У вас есть не более десяти минут.

Осипов бегом выскочил из сектора.

Спустя несколько минут он опять стоял в раздумье перед дверью сектора, убеждая себя в том, что все его страхи беспочвенны и напрасны, что он должен ещё раз одолеть их и переступить порог. Но чем больше убеждал он себя в этом, тем сильнее росло в нём чувство тревоги. И вдруг он отчётливо понял, что не полетит этим рейсом. Не полетит – и всё!

И плевать на то, что чемодан с вещами улетит без него; наплевать, что на работе будут большие неприятности из-за сорванной командировки. Не может он лететь сегодня. Не может! Там, в замкнутом пространстве самолёта, он просто сойдёт с ума или впадёт в истерику. Приняв решение, Вячеслав Сергеевич почувствовал, что с души словно камень свалился. Он неторопливо вышел из аэровокзала, пересёк площадь и, зайдя в полосу лесопосадок, сел на траву и стал смотреть, как пассажиры один за другим поднимаются по трапу самолёта.

Вячеслав Сергеевич откинулся на спину, примяв собою густую мягкую траву. Высоко над ним среди макушек деревьев синело небо, подняться в которое он сегодня не решился. Пройдёт несколько минут, завоют турбину, и лайнер поползёт к взлётной полосе. Но время шло, а шума моторов слышно не было. Осипов поднялся и увидел, что вниз по трапу торопливо спускаются люди и бегут в сторону аэровокзала. Несколько человек суетились у трапа, руководя этим действием. Не оставалось никаких сомнений: проводилась срочная эвакуация пассажиров. Неужели и вправду обнаружили какую-то неполадку? Вячеслав Сергеевич опять пересёк площадь и подошёл к железной ограде, отделяющей аэродром от площади. Ещё последние пассажиры покидали лайнер, когда к люку багажного отделения на скорости подъехала машина, из которой выскочили люди с аппаратурой и собаками. Что же случилось?

И тут до Осипова дошло, что причиной сорванного рейса является он сам. Ведь он зарегистрировал билет, сдал свой багаж – и не полетел. Это и послужило поводом для беспокойства.

– Вы гражданин Осипов?

Вячеслав Сергеевич резко обернулся. Двое мужчин в строгих чёрных костюмах стояли перед ним.

– Да, это я, – сказал он упавшим голосом.

– Пройдёмте с нами.

Осипов хотел объяснить им, что всё вышло так не преднамеренно, что он не ожидал такого поворота событий, но, взглянув на суровые, напряжённые лица незнакомцев, понял, что объясняться придётся в другом месте. В перспективе замаячили неприятности более серьёзные, чем срыв командировки.

Вдруг у одного из мужчин зазвонил мобильник. Он поднёс телефон к уху и вдруг весь словно напружинился, впившись в Осипова острым взглядом.

– Вас понял, – сказал мужчина в трубку. – Мы только что взяли его. Подъезжайте к левому крылу аэровокзала.

– Что?! Что случилось?! – с тревогой спросил Вячеслав Сергеевич, шагнув к нему.

Внезапно мир перевернулся. Осипов больно ударился лицом об асфальт. На заведённых за спину руках защёлкнулись наручники. Крепкие руки схватили его за ворот и поставили на ноги.

– Это недоразумение! – воскликнул Вячеслав Сергеевич, чуть не плача от отчаянья. – Я всё объясню!

– Объяснишь. Конечно, всё объяснишь. Куда ты денешься?!

Его затолкнули в подъехавший джип.

* * *

– Вы выбрали не самую лучшую тактику. Неужели не понимаете, что ваше положение безнадёжно? Единственный способ облегчить свою участь – это честно всё рассказать.

Голос капитана Зотова звучал ровно, без эмоций. Весь его вид словно говорил о том, что перед вами сидит уставший, флегматичный человек, которому всё давно осточертело. И лишь немногие знали, насколько обманчива эта внешность. Нащупав слабое место в обороне противника, Зотов яростно набрасывался на него, не ослабляя напора и не давая жертве опомниться. Это не всегда срабатывало – порой попадались крепкие орешки. Но сегодняшний «клиент» явно был не из их числа.

– Я вам всё рассказал, – ответил Осипов, беспокойно крутя головой.

Мужчина крепкого сложения беспрерывно прохаживался у него за спиной то в одну, то в другую сторону, и это сильно действовало на нервы.

– Вы отнимаете у нас время, – сказал Зотов. – Я хочу знать настоящую причину, по которой вы отказались от полёта.

– Я вам всё рассказал, – повторил Осипов. – Я не полетел из-за того, что испытывал сильное беспокойство, необъяснимый страх…

– Вы злоупотребляете моим терпением, – жёстко оборвал его следователь. – Когда оно лопнет, я вам дам возможность испытать вполне объяснимый страх, – с полминуты он молча изучал собеседника, после чего опять заговорил спокойным голосом. – Многие люди боятся летать, но они либо преодолевают свою боязнь, либо отказываются от этого способа перемещения сразу, но не после того, как сдали вещи в багаж.

– Но это был не обычный страх, – сказал Осипов, глядя в пол. – Я много раз летал на самолётах и никогда не испытывал ничего подобного. Это был леденящий душу ужас, – он поднял глаза на следователя. – Почему вы мне не верите?

Зотов резко ударил кулаком по столу.

– Потому что в самолёте нашли взрывчатку! – крикнул он.

– Что?!

От неожиданности Вячеслав Сергеевич вскочил со своего места, но стоящий за спиной крепыш тут же усадил его обратно, надавив ладонями на плечи. Глядя на следователя широко раскрытыми глазами, Осипов вдруг отчётливо осознал всю трагичность своего положения. Всё было против него. Он сдал багаж, а потом покинул зону вылета. При этом нервничал так, что его нервозность не могла остаться незамеченной. Из-за того, что он не вернулся, была поднята тревога. И вот итог всему: в самолёте обнаружена взрывчатка. Мерзкое чувство страха вновь заполнило всё его существо, сдавило горло.

– Нет… нет… не я… – бессвязно бормотал он, его била крупная дрожь. – Неужели вы?..

Следователь внимательно наблюдал за ним, потом сказал:

– Ну-ну, Вячеслав Сергеевич, успокойтесь. Что ж вы так разволновались? – он налил в стакан воду из графина и подошёл к Осипову. – Вот, выпейте воды, вам станет легче.

Осипов взял стакан, но пить не мог – зубы отбивали по стеклу барабанную дробь. Зотов помог ему напиться. Выпив воду, Вячеслав Сергеевич немного успокоился; во всяком случае, он перестал дрожать.

– Клянусь, я ничего не знал, – сказал он осипшим голосом. – Мне просто было страшно.

– Никто вам не выносит обвинение. Это всего лишь допрос, – ответил Зотов и, как бы между прочим, спросил. – С Зульфиёй Масудовой давно знакомы?

Осипов растерянно взглянул на него.

– С кем, простите?

– С Масудовой.

Осипов наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Нет, – сказал он. – Не знаю такую.

– На «нет» и суда нет, – Зотов вернулся на своё место. – К сожалению, Вячеслав Сергеевич, в интересах следствия отпустить вас пока не могу. Придётся вам какое-то время побыть у нас.

– Но…

– У вас будет возможность позвонить домой, – сказал следователь и кивнул своему сотруднику. – Уведите.

Оставшись один, Зотов пробежал глазами протокол допроса, потом взял листок и направился на доклад к шефу. Когда он вошёл в кабинет начальника, полковник Луганский разговаривал по телефону. Закончив беседу, он положил трубку и сказал: