Академия мертвых героев

Все пятьдесят человек наблюдают, как старик в серебряном плаще несется с чашей к командиру. Я хочу, чтобы он споткнулся о какую-либо ветку по пути, но этого не происходит. Жрец поворачивается к нам лицом и из моего рта выходит пар, когда я выдыхаю. Запрокинув голову, я еще раз смотрю на ночное небо, по которому летят кометы, а звезды складываются в причудливые рисунки. Воздух сейчас свежий и приятно пахнет после дождя. Хочу запомнить эту ночь именно такой.

На фоне разносится гул, когда из чаши вываливается белоснежный пар, он туманом ложится на траву, а потом добирается до нас.

Жрец опускают руку в чашу и глаза его закатываются, когда он оглашает:

– Имя первого участника…, – кажется весь Олимп задержал дыхание и молнии Зевса взяли передышку. – Аякс Вортекс.

Я выдыхаю так резко, что больное горло заново переживает удушье. Все перешептываются и оборачиваются в поисках бедняги; когда он выходит из второго отряда – потерянный, бледный – командиры подзывают его к себе.

– Осталось только одно имя, – успокаиваю я себя и стоящую рядом Алексию. Сердце стучит так медленно, что мне становится боязно за его немедленный отказ. Клянусь, ощущение, что от стресса оно решило не биться. Соседка сжимает мою ладонь, порез на которой уже зажил, и в этот раз я не возражаю от поддержки.

– Олимп славится своими вечеринками и вином Диониса. Предлагаю напиться до отвала, – я вновь не препятствую ее порыву разрядить обстановку. Если сегодня отменяется встреча с Хироном и прогулкой по Стикс, то я поверю в счастливую судьбу.

Аякс теперь стоит по правую руку от жреца, и даже на расстоянии ста метров я вижу, как плечи его сутулятся. Лицо новобранца незнакомо – нас ведь сюда собирали со всей Греции. Но даже не зная его, мне жаль, что законы решили отобрать у него право стать стражем.

– Имя второго участника…, – в этот раз я не отвожу взгляд к небу. И Адриан успевает сделать так, что его глаза последнее, что вижу перед тем, как звучит новое имя. И чем дольше он смотрит на меня, тем сильнее ощущаются пальцы командира на шее. – Хлорис Дамиан.

Звук имени эхом разносится по поляне, а затем следуют облегченные вздохи и радостные голоса. Мы с мужчиной смотрит друг на друга еще какое-то время, а потом он недовольно отворачивается. Лысый командир хлопает по спине Аякса, а тот поднимает голову, чтобы увидеть своего противника.

Алексия прыгает на месте рядом со мной и машет руками всем, кто стоит в строю. И только один Клеон с недовольной мордой, опустив голову, ковыряется мысом обуви в рыхлой земле.

– Мне безумно жаль любого, кто погибнет, но слава Зевсу, – сегодня это будем не мы, – девушка цепляется за мое плечо, буквально висит на нем и я сквозь зубы прошу прекратить, иначе моя рука отвалится. – Ох, прости. Адриан с тебя глаз не сводил. Как думаешь, он хотел бы, чтобы Боги забрали тебя?

Я выгибаю бровь на ее самый тупой вопрос, заданный за все время.

– Он будет об этом молиться до конца моих дней.

Я еще раз кидаю на него быстрый взгляд, пока он и другие командиры стоят спиной и общаются с выбранными новобранцами. Хлорис выше соперника на целую голову и шире в плечах, а его бицепсы такие крепкие, что он может состязаться с самим Богами. Бедный Аякс зеленого цвета, а руки его дрожат от нервов, поэтому он то и дело сжимает и разжимает их.

Лысый бог-командир предлагает двум парням выбрать оружие, которое принесли жрецы, оставив на круглом камне. Долго не думая, Хлорис берет копье с острым наконечником, а потом поднимает его над головой, заорав во всю глотку. Его отряд подхватывает клич и вопит в унисон. Хлорис кружится, ловя взгляды, и не прекращает свое шоу несколько минут. Командиры лишь посмеиваются, наблюдая, как поединок набирает обороты, а публика требует крови.

Атмсоферка была похожа на то, как все потихоньку превращаются в животных.

Я сглатываю ком в горле и растираю больную шею, смотря, как другой парень выбирает кинжал с фиолетовой рукояткой. Этот нож не спасет его ни в ближнем, ни в дальнем бою.

Всем остальным было велено разойтись в разные стороны еще на метров десять. Адриан Вейрон подошел к каждому избранному и проверил оружие, уделяя больше внимания Хлорису, видимо, списав второго со счетов.

Не знаю, почему я нервничала. Ведь это не я буду биться на смерть. Я видела смерть минимум шесть раз, если не считать того, что произошло во время турнира. Как правило, все прошлые смерти были несчастным случаем, а поединки с плачевным исходом были запрещены законом. Единственное, за что я благодарна военачальникам – нам дали дожить хотя бы до двадцатилетия.

– Я не должен ощущать ваш страх, – говорит Адриан, вышагивая по поляне взад-вперед. Его голос достаточно громкий, но спокойный, ледяной. – Я не жду от вас честной битвы – ваша задача выжить. Используйте любые уловки. Сейчас страх и слабость – ваши главные враги, – он останавливается между ними на равном расстоянии. Смотрит на обоих, потирая челюсть, а потом в его глазах пробуждается что-то темное и зловещее. – Боги хотят крови. Так не дайте им сомневаться в вас.

Когда командир заканчивает, отряд Хлориса взрывается и аплодирует ему так, словно перед ними выступал сам Зевс. Я морщусь от такого поклонения, и омерзение к этому мужчине растет в геометрической прогрессии.

Напряжение Алексии передается и мне. Кажется, лишь наша сторона не такая кровожадная и с радостью проголосовала бы за то, чтобы ничья кровь никому сегодня не досталась. А когда поляну оглушил звон, то вибрация обрушилась на меня с такой силой, что я чуть не упала на траву.

Соперники встали в стойки. Тьма над поляной опустилась ниже, а затхлый запах проник в ноздри. Так и пахла приближающаяся смерть.

Хлорис поднял копье и над головой возник вихрь из стали и дерева. Копье кружилось так быстро, что его наконечник оставлял лишь смутный серебристый след в воздухе. Это было не размахивание, а скорее демонстрация смертельного искусства. Каждый круг был обещанием того, что наконечник может в любой момент сорваться с траектории и найти свою цель.

Аякс не сводил с него глаз, а я инстинктивно подалась вперед с грохочущим сердцем. Собиралась ли я сделать что-то безрассудное? Бог его знает. Но никто не говорил, что нельзя вмешиваться, а вот проводить нелепое состязание – то еще дерьмо.

Хлорис начинает двигаться. Выходит слишком плавно для такого тела и горы мышц. Аякс же выглядит, как загнанный зверь в клетке: он делает нервные движения руками, а сам пятиться.

Я облизываю пересохшие губы и отсчитываю, сколько примерно мне понадобится времени, чтобы наброситься сзади на парня с копьем, а затем вонзить в шею мой нож. Все внимание сузилось до шагов каждого. Пальцы потянулись к карману и нащупав лезвие, я дернулась вперед.