Как приручить боевого мага?

Наваристый суп, запечённые овощи, тушёное мясо, три литра компота и, совсем уж не понятно для чего, пирог с ягодами и гора сырников. Только выставив всё это добро на стол, я будто ото сна очнулась.

Да мне этого и за неделю не съесть! А может даже и за две! Чем я только думала, когда всё это готовила? Впрочем, кажется, вовсе не думала.

Спать я отправилась ближе к утру, всё ещё сетуя на порыв собственной души. Но, что удивительно, проснулась вовремя и даже не опоздала на работу. Правда, зайдя в приют, сразу же столкнулась с Илиасом. Он стоял в компании Лорен с таким лицом, будто… Не знал, как избавиться от назойливой собеседницы. А Лорен умела быть назойливой, уж я это знала наверняка.

Или мне показалось? И он, напротив, рад вниманию нашей преподавательницы? А что? Лорен красива именно той хищной красотой, которую чаще всего предпочитают мужчины. Она не теряется и не смущается, даже если допускает ошибки, и говорить может без перерыва, так что на свидании не придётся беспокоиться о том, что темы для разговора вдруг иссякнут, да и, наверняка, она умеет преподнести себя так, что за ней будут бегать, а не, как я…

Внутри что-то неприятно кольнуло, впрочем, я тут же отмахнулась, что от мыслей этих, что от тошнотворного чувства. Хотела пройти мимо, только поздоровавшись, но директор зачем-то шагнул мне наперерез и после ответного приветствия, произнёс:

– Софи, я жду вас, пройдёмте со мной.

Успела заметить, как Лорен на мгновение сжала губы в тонкую линию, после же вновь улыбнулась, и как ни в чём не бывало, бросила:

– Илиас, тогда я загляну к вам чуть позже, хорошо?

Илиас? Они уже перешли на «ты»? Быстро, однако…

И, не дожидаясь согласия, она пошла прочь, при каждом шаге не забывая вилять бёдрами так, чтобы… Директор уж точно оценил её «рвение».

Пф… Гадость какая…

Когда мы остались одни, мужчина шумно выдохнул и что-то пробормотал, слов я разобрать не смогла, после посмотрел на меня. Странно как-то посмотрел. Слишком внимательно, слишком… Слишком! Я даже понять не могла причину такого пристального внимания. Поэтому, пока он не начал говорить, спросила первая, просто для того, чтобы погасить приближающуюся нервозность:

– Что вы хотели?

Голос не дрогнул, слава всем богам.

Илиас отвернулся на секунду, и я успела заметить, как он скривился, но когда вновь посмотрел на меня, то о его гримасе ничего не напоминало. Показалось? Ну, нет, не совсем же я глупая!

– Вы сегодня повезёте близнецов в лечебницу? – спросил он спокойным голосом, от которого у меня по спине почему-то прокатилась волна жара.

Да ты с ума сходишь, Софи… Возьми уже себя в руки и прекрати рассматривать его, как, как… Мужчину. Он всего лишь директор!

– Сегодня, – согласно кивнула, одновременно пытаясь бороться со своими мыслями.

– Я поеду с вами, – припечатал мужчина тоном, который не предполагал никаких возражений. Вот только я и не подумала «не» возражать.

– Зачем? – выпалила удивлённо. Потому что, действительно, не понимала, для чего ему это.

– Просто так, – раздражённо бросил директор, а после, будто спохватившись, добавил: – Затем, что приём назначен на поздний вечер, а улицы столицы не очень-то безопасны в это время.

Чушь! Лечебница, в которой трудился Уильям Фокс, находилась в самом центре, и уж там улицы точно были безопасны, но возразить не успела, потому что Илиас на этот раз опередил меня:

– Никаких возражений на это счёт я не принимаю.

И, чтобы я, наверняка, не принялась спорить, развернулся и ушёл. При этом я заметила, что хромает он сегодня куда заметнее. Как бы не «любила» боевых магов, прежде всего, я была целительницей.

– Постойте, – произнесла немного нервно, и поспешила догнать его. – Я, – остановилась рядом, поймав хмурый взгляд, – могу… помочь.

При этом указала на его ногу. Да чуть не отшатнулась, потому что Илиас посмотрел на меня с такой злостью, что я тут же пожалела о своём предложении.

– Не нужно, – процедил он и схватился за ручку двери, что вела в его кабинет. А через секунду с грохотом захлопнул её прямо перед моим носом.

Но в меня будто злой дух вселился. Упрямство взяло верх над здравым смыслом. Я открыла дверь и скомандовала:

– А я всё же помогу, и не смейте мне перечить!

Судя по округлившимся глазам, Илиас не ждал от меня такой прыти. Да что там! Я сама от себя подобного не ожидала!

Но отступать сейчас было бы совсем глупостью, поэтому я спокойно прикрыла дверь и не мешкаясь попросила:

– Присядьте, я посмотрю, – а когда он не двинулся с места, смотря на меня огромными глазами, при этом, кажется, один у него стал подёргиваться, продолжила говорить, лишь бы не дать ему возможности произнести хоть слово: – Ранение давно было? Обезболивающее принимаете? И что говорит целитель, который вас наблюдает? Да вы садитесь, не стойте!

Под конец речи мой голос всё же сорвался, и я с досадой закусила губу. Вот Анна бы не спасовала, даже перед этим недовольным мужланом, я же не смогла выдержать его взгляда.

Конечно же, Илиас не послушался меня. Как стоял около двери, так там и остался. Он дёрганым движением поправил ворот рубашки и хрипло вытолкнул, будто ему было сложно говорить:

– Ранение?

Я еле сдержалась, чтобы не скривиться от недовольства, вместо этого легко бросила:

– Если вы не забыли, то я целительница, и сразу замечаю такие вещи. К тому же, вы бывший боевой маг, а бывшими в вашем возрасте становятся либо по собственному желанию, либо из-за ранения. И первая причина точно не про вас.

Не знаю, зачем я всё это говорила. Словно бесполезная болтовня немного успокаивала меня.

– Почему? – так же хрипло спросил мужчина.

– Потому что… – начала я и замолчала. Говорить о том, что я слишком хорошо знаю о боевых магах и способна делать выводы, означало раскрыть перед ним душу. А я её даже перед бывшим мужем не раскрывала. Так что я, указав на стул, отмахнулась: – Просто подумала так. Садитесь.

Он вновь не сдвинулся с места. Лишь посмотрел на меня иначе – без растерянности, скорее с усмешкой. А следом и по губам его скользнула холодная улыбка.

– Вынужден отказаться от вашей помощи, – голос его был сух и почти лишён эмоций.

Во мне вспыхнуло раздражение, но я погасило его усилием воли, и решила сменить тактику:

– Послушайте, господин директор, я всего лишь сниму вам боль и уйду. Обещаю, никто ничего от меня не узнает, я не из тех, кто любит болтать попусту…

На последней фразе Илиас вздёрнул бровь, и улыбка его стала шире. Я же почувствовала, как за мгновение покрылась румянцем. Да уж, про болтовню я несколько погорячилась, но не объяснять же ему, что такое поведение для меня непривычно. Просто я не знаю, как ещё пробить его упрямство!

– Я… – начала вновь, но он, отойдя от шока из-за моего напора, взмахнул рукой и спокойно произнёс:

– Нет.

Я по глазам поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно. И чтобы я ни говорила, какие бы доводы не приводила… Он не услышит меня.

– Хорошо-о-о, – выдохнула медленно, – если вам понадобиться моя помощь, то вы знаете, где меня найти.

Не драться же с ним, в самом деле. Это уже мало будет походить на помощь, хотя, если усыпить его и…

– Даже не думайте об этом, – бросил Илиас так, словно я высказало своё предположение вслух.

– Простите? – краснея пуще прежнего, переспросила его.

– У вас всё буквально на лбу написано, – мужчина, наконец, сделал шаг вперёд, оказываясь ко мне ближе. – Лечить меня насильно не нужно, я большой мальчик, и сам умею справляться со своими проблемами.

Вот тут пришёл мой черёд вздёргивать бровь:

– Большие мальчики, это те, кто не боится целителей, вы же ведёте себя так, будто вы одного возраста с Реми и Рианом. Хотя… – сделала вид, что задумалась, – даже они знают, что когда болит – нужно идти к целителю.

Илиас на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, то произнёс:

– Пусть так, но в вашей помощи я не нуждаюсь.

Почему-то его слова задели меня, хотя сказал он их тем же тоном, что и до этого. Просто… Он имел в виду, что не доверяет мне? Не верит в то, что я могу ему помочь? Или… Что? Боится показать слабость? Да я же…

– Идите, Софи, доктор Грасс уже, наверное, заждался вас, – произнёс он, мягко выставляя меня. И я пошла, потому что вся моя решимость растворилась.

Только у двери остановилась, и, не поворачиваясь, произнесла:

– Если передумаете – приходите.

Закрыв дверь за своей спиной, я ещё несколько минут постояла, пытаясь привести свои мысли в порядок. И избавиться от румянца, который так и жёг лицо. Но ни того, ни другого сделать у меня не получилось. Пришлось идти в кабинет так. Где доктор Грасс с ходу спросил:

– Что с вами, милая? Вы заболели? У вас жаг?

Я, приложив усилие, беззаботно отмахнулась:

– Нет-нет, всё хорошо, просто… – запнулась, пытаясь подобрать оправдание. – Немного переволновалась.

– Да? – старик недоверчиво выгнул бровь.

– Да, – подтвердила и добавила: – Это личное, не обращайте внимание.

Такой ответ его удовлетворил, и доктор принялся собираться домой. Ещё несколько минут, и я осталась одна. Только в этот момент смогла выдохнуть. До чего сложно общаться с такими, как Илиас – упрямыми, непробиваемыми… болванами.

Илиас Хантер

Лестер сдержал обещание – уже в сумерках раздался стук в дверь квартирки, которую я снимал. Жить в своём доме, опять же ради конспирации, мне было запрещено. Пришлось перебраться на окраину.

За дверью стоял парень, чьё лицо надёжно скрывал широкий капюшон чёрного плаща и заклинание отвода глаз. Он протянул мне пухлый конверт, сухо обронив:

– Вам доставка.

Я так же сухо поблагодарил его и вернулся в комнату, где всё это время снова и снова просматривал документы по приюту. Мне было важно понять хотя бы в каком направлении искать, не могли же они всё предусмотреть? Должны были остаться огрехи! Но ничего не находилось. И это раздражало, а ещё боль, что накатывала волнами, то заставляя дёргаться, то замирать, боясь сделать даже вздох. Обезболивающее совершенно не помогало, что раздражало ещё больше.

Но, несмотря на отвратительное самочувствие, я тут же отложил документы по приюту и вскрыл конверт, где на небольшой записке было выведено размашистым почерком:

«А она хорошенькая».

С трудом сдержался, чтобы не садануть кулаком по столу. Три простых слова оказались способны вывести меня из равновесия, впрочем, покладистым характером я никогда и не обладал. А уж после ранения, по словам бывших сослуживцев, так и вовсе стал похож на старую брюзгу. Но что поделать? Уж какой есть.

Но Лестер будто нажал на какую-то невидимую кнопку. Внутри всё вскипело, забурлило, и даже боль отошла на второй план.

Хорошенькая? Конечно! Но только от осознания, что кто-то ещё может позволить себе произнести подобное в адрес Софи, я… Был готов крушить всё вокруг. Или выпить… Впрочем, последнее мне было противопоказано, да и Одри стрясла с меня клятву о том, что я больше не буду злоупотреблять горячительными напитками. Сам не знаю, почему согласился дать её. Просто с этой невыносимой целительницей было проще согласиться, чем перечить ей.

Чтобы взять себя в руки, пришлось пару минут сидеть с закрытыми глазами. После швырнул записку под стопку с документами, и открыл-таки личное дело одной вредной девицы.

Там оказалось много интересного. Например, что Софи, оказывается, двадцать пять лет, хотя я бы не дал ей больше двадцати, но, куда интереснее оказалась графа о семейном положении, которую я зачем-то нашёл глазами сразу после возраста. Там значилось – разведена.

Я несколько раз перечитал, чтобы понять смысл простого по своей сути слова. Разведена… Разведена!

А у нас с ней, оказывается, много общего…

Вернувшись к началу первой страницы, нашёл ещё один ответ на свой вопрос – мать Софи умерла рано, и девочку воспитывал отец. Бывший боевой маг. Списанный со службы из-за многочисленных выговоров от начальства. А списывали у нас по такой статье крайне редко, что говорило о Луисе Вейссе совсем не в его пользу.

Дальше шла выписка из академии. Софи, чему я совсем не удивился, училась отлично, и окончила обучение с наивысшими отметками. После академии трудилась в королевской лечебнице, весьма успешно трудилась, должен сказать. После же… Уволилась по собственному желанию и поступила на работу в этот приют. Где не только платили в пять раз меньше, но и не было никакого карьерного роста.

Не могла же такая амбициозная девушка, как Софи, бросить всё только ради того, чтобы помогать местным паршивцам? Не могла же? Или… могла? Стоило вспомнить Одри, и я тут же пришёл к выводу, что талантливые целительницы – самые непредсказуемые люди из всех, кого я когда-либо знал.

На последней странице личного дела имелось две фотокарточки – одна в академической форме, а другая, судя по указанной на обороте дате, при поступлении на работу в приют. Между ними была настолько ощутимая разница, что я даже не сразу понял, что на первой карточке тоже Софи.

В академии она была совсем другой. Широкая улыбка на губах и сияющий блеск в глаза. Сейчас она тоже улыбалась, но иначе, а взгляд так и вовсе потух. В нём больше было ни блеска, ни сияния, ни жизнерадостности. Нет, всё же блеск в её глазах появлялся, но только тогда, когда она злилась. А это совсем не делало её похожей на ту Софи, какой она была в студенческие годы.

В итоге, над делом я просидел до глубокой ночи. Перечитывал его раз за разом, пытаясь отыскать в сухих формулировках куда больше, чем там было написано. Но, увы, ничего нового не находилось.

Утром самочувствие у меня было ещё отвратительнее, чем вечером. Нога ныла и дёргала, ни на секунду не давая забыть о себе, ещё и Лорен эта прицепилась, так что когда я увидел Софи, то… Пожалуй, такой радости при виде женщины я не испытывал никогда. Впрочем, радость быстро испарилась.

Сам не понял, как она оказалась в кабинете, буквально требуя от меня сесть и позволить ей помочь мне. В какой-то момент во мне промелькнуло глупое мальчишеское желание поддаться её напору, дать ей унять эту изматывающую боль, но… Я поступил точно так же, как поступал всегда – выпроводил её, не позволив увидеть меня слабым и беспомощным. Пресловутая гордость взыграла. Одно дело Одри и многочисленные целители, которые колдовали надо мной в течение двух месяцев, и другое дело – Софи.

Для чего мне было так важно показаться для неё сильным и независимым? Пожалуй, на этот вопрос я и сам не знал ответа.

Впрочем, о своём поступке я пожалел сразу же, как только за девушкой захлопнулась дверь. Но… Я, конечно же, не пошёл за ней.

Глава 5

Софи Вейсс

До вечера я носилась, как заведённая. Но пробегая мимо кабинета директора то и дело останавливалась. Зачем? Сама не знаю. Видимо, всё ещё надеялась, что он выйдет и попросит помощи. Но надежды мои были глупыми. Несбыточными.

Я, действительно, слишком хорошо знала боевых магов. Об их гордости можно было слагать легенды. И мне бы не стоило удивляться, а уж тем более злиться из-за поведения Илиаса, но я злилась! Настолько сильно, что была готова вновь ворваться в его кабинет и… Что? Накинуться на него с кулаками? Начать топать ногами и требовать, чтобы он подчинился мне? Вряд ли хоть что-то из сказанного переубедит его. Мне оставалось только ждать. Вдруг здравый смысл всё же победит?

В ожидании этого чуда я переделала кучу дел. Привела личные дела воспитанников в порядок, приняла с десяток ребят из средней группы, которые жаловались то на боль в животе, то на жар, которого не было, то на головную боль, пока я не выяснила, что у них сегодня зачётная работа по словесности.

Пришлось прочитать детям лекцию о том, насколько коварной может быть ложь. Судя по их недовольным лицам, они мне не очень-то поверили, потому что в их глазах возможность прогулять зачёт была всё же привлекательнее, чем мнимое коварство.

Когда нашествие прогульщиков закончилось, я занялась ревизией лекарств. Проверила все бирки, дату изготовления и срок годности, пересчитала и записала в журнал количество. Доктор Грасс добродушно подшучивал над этой моей привычкой, я же в ответ так же добродушно отмахивалась. Я уж точно не считала свою привычку глупой, просто у нас с ним были разные взгляды на подход к целительству.

Ближе к ужину я заглянула к близнецам. Они сидели на одной кровати и о чём-то шептались. Никого из их сверстников не было. Заметив меня, они тут же замолчали.

– После столовой сразу ко мне, – напомнила им, а когда за них двоих ответил Реми, направилась к себе.

Я нервничала. Пожалуй, даже больше мальчишек. А всё потому, что за последние пару месяцев и близко не подходила ни к одной лечебнице. Был велик риск встретить кого-то из знакомых, а встречать мне совершенно никого не хотелось. Впрочем, ради близнецов я готова была изменить своим принципам, к тому же с Уильямом мы лично не были знакомы, так что и история моей семейной жизни вряд ли ему известна.

Но это не отменяло моей нервозности. Я даже на ужин не пошла, потому что совершенно не было аппетита. Так и сидела за столом, выводя какие-то бессмысленные каракули на листе бумаги, пока в дверь робко не постучали. Я тут же подскочила на ноги и бросила:

– Войдите!

Первым заглянул Реми, а за ним, как и всегда хмурый Риан.

– Мы готовы, – отрапортовал первый, второй кивнул в знак согласия.

– Отлично, – выпалила поспешно и зачем-то принялась оправлять юбку, которая и так была в идеальном состоянии. После мы все вместе вышли в коридор, где столкнулись с директором. Илиас стоял, опираясь плечом о стену. Вид у него был… Да отвратительно он выглядел! Бледное лицо, будто бы восковое, и стеклянный взгляд, в котором отражалась боль. Я с трудом сдержалась, чтобы не назвать его болваном при детях. Пришлось ограничиться простым приветствием.

– Доброго вечера вам, господин директор, – как бы я ни старалась, не удалось скрыть яд в голосе.

На что Илиас только лишь поморщился и кивнул, так и ничего и не сказав. Тогда я не выдержала и спросила:

– Почему вы не зашли ко мне? – хотелось, как маленькой девочке топнуть ногой от бессильной злости, что душила меня, а ещё из-за того, что я ничего не могла сделать с его упрямством.

Он иронично вздёрнул бровь и хрипло спросил:

– А должен был?

Р-р-р-р-р! Вот и как с ним нормально разговаривать?

– Идёмте, нам пора, – Илиас мастерски перевёл тему, так что мне ничего не осталось, как только пойти вслед за ним.

Я видела, что каждый шаг приносит ему новую порцию боли, и так же видела, как он старательно делает вид, будто ничего не происходит. Он шёл, даже не подволакивая ногу, только сильнее сжимал кулаки и тяжелее дышал.

У дверей приюта нас ждала карета. Илиас помог усесться мальчишкам, после обернулся ко мне, на что я скептически ухмыльнулась и бросила:

– Нет уж, я сама.

И, что удивительно, он не стал спорить. Только бледная улыбка коснулась его губ.

До лечебницы мы ехали молча. Я с беспокойством посматривала на мужчину, который бесстрастным взглядом смотрел в окно. Что ещё нужно ему сказать, чтобы он позволил мне помочь?

Мальчишки, явно почувствовав что-то неладное, забились в угол и посматривали с опаской то на меня, то на Илиаса, то в окно. Пришлось перестать буравить директора взглядом и начать развлекать их:

– Ну, и чего киснем? – произнесла бодро. – Доктор Уильям талантливейший целитель, он просто осмотрит вас и скажет, всё ли хорошо. Не нужно бояться.

– Ага, – подал голос, молчавший до этого Риан, – и это вы нас везёте не знамо куда ради «просто осмотра»? – мальчишка недоверчиво прищурил глаза.

Реми толкнул брата в бок, из-за тот отвернулся от меня и вновь уставился в окно.

– Нет, не просто ради осмотра, – осторожно коснулась вихрастой головы Риана. Он подобрался и посмотрел на меня исподлобья, но я подмигнула и продолжила: – А ради того, чтобы вас осмотрел лучший целитель.

На последней фразе подняла палец вверх, чтобы они прониклись сказанным. Но, то ли я разучилась подбирать правильные слова, то ли мальчишки сегодня не были склонны мне верить – близнецы в ответ лишь синхронно пожали плечами и отвернулись.

Вскоре карета остановилась, и мы вышли у лечебницы. В это время перед парадным входом почти никого не было. Лишь редкие прохожие, размеренным шагом прогуливающиеся мимо.

При входе нас встретил широкоплечий охранник, не чета нашему Патрику.

– К кому? – деловито спросил он, посматривая на мальчишек, что топтались за моей спиной. Илиас тоже пошёл с нами, но держался чуть на расстоянии.

– Нам назначено, – произнесла с улыбкой, – к Уильяму Фоксу.

– От Анны Трейс? – уточнил, но, даже не дожидаясь моего ответа, посторонился, пропуская вперёд.

– Да, – тем не менее, кивнула.

– Проходите в шестой кабинет, вас ждут.

И мы пошли. Точнее пошла я, а вот Реми и Риан притормозили, явно решая сложную задачу – иди за мной или дать дёру.

– Идите-идите, – охранник подтолкнул их в спины, – ничего страшного он с вами не сделает.

Похоже, мужскому мнению они верили охотнее, чем женскому, потому что кивнули каким-то своим мыслям и поспешно догнали меня. Остановились по обе стороны, приняв совершенно невозмутимый вид, но я по глазам видела, что им страшно.

Остановившись у нужного кабинета, я постучала, а получив разрешение войти, открыла дверь.

– От Анны? – не глядя на меня, уточнил мужчина, склонив голову со светлыми волосыми над какими-то бумагами.

– Да, – ответила поспешно и завела мальчишек. У таких людей, как Уил, никогда не было времени на пустые разговоры, это я знала точно, а потому не собиралась мяться на пороге, ожидая особого приглашения.

Думала, Илиас останется в коридоре, но он удивил меня – вошёл следом и замер у стены, словно памятник самому себе. Впрочем, почему «словно»? Он и выглядел памятником – кожа уже была не восковой, а с сероватым налётом.

– Рассказывайте, – проведя ладонями по лицу, будто пытаясь стереть усталость, он, наконец, посмотрел на нас. Точнее на мальчишек, по мне он лишь мазнул равнодушным взглядом.

Я с удивлением отметила, что Уильям Фокс был вовсе не таким, каким я видела его на фотокарточках в газетах и научных журналах. Нет, похож, конечно, но… «Вживую» он был гораздо моложе, будто только-только окончил академию. Если бы я не знала обо всех его заслугах в мире целительства, то подумала бы, что передо мной вчерашний студент, не имеющий вообще никакого опыта.

Спохватившись, я начала рассказывать. Не упуская никаких деталей. Лишь чуть смягчила упоминание о том, после какого именно происшествия у Реми повысился уровень. Но судя по тому, как Уильям посмотрел на меня, он и так всё понял.

Пока он слушал меня, то хмурился, но стоило ему перевести взгляд на притихших ребят, как мужчина улыбнулся и подмигнул близнецам:

– Что? Страшно?

Риан прикусил губу, а вот Реми кивнул, при этом опустив глаза.

– Это нормально, – отмахнулся Уил, поднимаясь со своего места, – не боятся только глупцы.

– Бояться – это трусость, – буркнул Риан, глядя на доктора исподлобья.

Ребята разительно отличались друг от друга. Не внешне, конечно, а по характеру. Словно и не были близнецами.

Уильям коротко усмехнулся:

– Страх, если хотите знать, индикатор нашей нормальности. Он предостерегает нас от необдуманных поступков. Если бы люди не боялись, то мы бы давно все вымерли.

Риан поджал губы, но промолчал.

– Итак, давай-ка я посмотрю, – мужчина безошибочно подал руку Реми и тот, что удивительно, протянул в ответ свою маленькую ладошку.

Уил не стал укладывать его на кушетку, напротив, принялся сканировать его вот так сразу, без уговоров и уверений, что это совсем не больно. Воздух в кабинете будто бы стал гуще, тяжелее, и я почувствовала чужую силу – полноводную, словно весенняя река, и в то же время, спокойную, умиротворяющую.

Не прошло и пары минут, как доктор легонько подтолкнул мальчишку в сторону и попросил:

– Укладывайся, давай, я уберу последний узел, который причиняет тебе боль, и займусь твоим братом.

Узел? Боль?

Я неосознанно сделала шаг вперёд, и открыла было рот, но Фокс опередил меня:

– Всё хорошо, присядьте пока.

И я опустилась на стул, словно подкошенная. В голове не укладывалось, что мальчишка всё это время испытывал боль, а я этого не заметила. И он тоже не признался!

– Вам, может быть, укольчик? – Уил, пока Реми укладывался на кушетку, посмотрел на Илиаса, так и стоящего у стены, и тот, вполне ожидаемо огрызнулся:

– Нет, с-с-пасибо.

И почему я даже не удивлена?

– Как знаете, – доктор равнодушно пожал плечами, но в глазах его, при этом, прямо читалось: «Какой болван!»

Вот! Хоть кто-то согласен со мной.

Реми улёгся и Уил сосредоточился на нём. Но как бы я не следила, не уловила тот момент, когда он распутал тот самый узел. Лишь услышала, как зашипел мальчишка, а доктор весело ответил ему: