Восточные авторы о древних русах.

Т. о., имеем независимый регион существования салтовских русов на указанной выше территории. Жизнь салтовцев уже в первой четверти IX в. осложнилась в следствие гражданской войны в Хазарии, вызванной религиозно-политической реформой, проведенной правителем Обадия. Пользуясь слабостью Хазарии, из Заволжья прорвались мадьяры. Е.С. Галкина [23] пишет, что «в верховьях Дона, на Хопре и Медведице археологами обнаружены отдельные курганы с кушнаренковскими чертами (которые учёные связывают с мадьярами)». Согласно археологу Е.А. Халиковой [164], предки венгров отметились в землях по левобережью Среднего Дона, в окрестностях современного г. Воронеж. Но основной путь мадьяр на запад, по мнению археолога А.А. Москаленко [118], лежал где-то южнее от среднего Дона. Ключевой датой раннего появления мадьяр (венгров) уже в Центральной Европе является их участие в болгаро-византийском конфликте 837/38 г.

Именно с салтовцами связывают некоторые исследователи сообщения Бертинских анналов за 839 г. о послах народа «rhos». Этой теме посвящено большое число работ, поэтому в данной работе она не рассматривается. Важно отметить, что это «посольство» состоялось после строительства на левом берегу нижнего Дона крепости Саркел. Важен факт установления М.И. Артамоновым еще одной крепости на противоположном берегу, получившей название Правобережное Цимлянское городище. Она была построена раньше Саркела, но существовала и одновременно с последним [Флёров В.С. Крепости Хазарии в долине Нижнего Дона (этюд к теме фортификации). Хазарский альманах, 2002, Т.1, с.151-168]. В комплексе Правобережное Цимлянское городище и левобережный Саркел, находясь по обе стороны переправы через Дон, должны были охранять и обслуживать эту переправу и обеспечивать безопасность водного пути дальше к переволоке Дон-Волга. На этот водный путь выходили салтовские русы с Северского Донца, когда направлялись для торговли на Восток.

Русы с Балтики прежде всего должны были попасть в Ладогу. Здесь возможно возражение, что была еще Западная Двина, по которой можно было с моря войти в континентальную часть. Однако, нельзя было это сделать, учитывая снижение уровня вод на 3-4 м и препятствия – Двинские пороги. Более того, археологи доказали, что найденные на побережье Рижского залива монеты были доставлены сюда не по Зап. Двине (Даугаве), а с запада, с моря. Так что остается только один путь – на Ладогу.

Археолог С.Л. Кузьмин [94] отмечает, что в I ярусе (750-е – 760-е гг.) «открыты три жилища каркасно-столбовой конструкции, с очагом в центре (т. н. «большие дома»). … Такая конструкция жилья близка североевропейскому халле. … К северу от жилищ находилась «кузнечно-ювелирная мастерская» [28] … Срубные сооружения в I ярусе неизвестны. … не позднее рубежа 760–770-х гг. [это уже II ярус – прим. авт.] скандинавская колония прекратила существование в связи с продвижением в Нижнее Поволховье носителей культурных традиций лесной зоны Восточной Европы. … Пожар, случившийся около 780 г., с которым связана смена застройки II яруса сооружениями III яруса, не привел к существенным переменам в домостроительстве и планиграфии поселка.»

Согласно С.Л. Кузьмину, «в интервале 780 – 810 гг. происходит становление путей с Балтики на Арабский Восток (ранее в артефактах прослеживалась устойчивая связь с Прикамьем – прим. авт.). … Встречены салтовские лунницы синего стекла, бусы из сердолика, фиксируется начало активного проникновения арабского серебра… открыты свидетельства местного стеклоделия, базирующегося на восточной технологии и привозном сырье» [29, с. 57–59; 30, с. 43–49]. Об устойчивых связях с Балтикой говорят предметы североевропейского происхождения. … В 810–830-х гг. (IV ярус) застраивается вся исследованная часть площадки Земляного городища. … Если часть предметов, связанных с культурными традициями лесной зоны Восточной Европы, составляют определенный этнографический убор, то североевропейские древности в IV ярусе представлены этнографически нейтральными вещами (оружие, гребни). … Около 840 г. поселение постигла катастрофа в результате вражеского вторжения.»

Отметим еще один момент относительно слоев 810-830 гг. Кроме «стеклянных лунниц, салтовского перстня и поясной гарнитуры», был обнаружен фрагмент «восточного» кафтана. Здесь можно было бы начать утверждать, что это салтовские русы добрались до Ладоги. Но если подходить взвешенно, то «восточный» кафтан мог быть приобретен купцом на Волге, т.е. был товаром, доставленным в Ладогу заказчику. Но сам это факт свидетельствует о торговых контактах с югом.

Т. о., никаких скандинавов в период начала действия Волго-Балтийского торгового пути (т.е. в первой трети IX в.) по данным археолога нет. Имеем дело со славянами лесной зоны, а «нейтральные вещи (оружие, гребни)» могут представлять собой товары (как и «восточный» кафтан), приобретенные у купцов. Вероятно, это те купцы-русы, о которых упоминает Хордадбех.

Археолог А.Л. Монгайт [117], говоря об Окском путь, писал, что «по этому же пути, а частично по Клязьме, Нерли, Верхней Волге дирхемы попадали на территорию кривичей, новгородских славян и в Западную Европу. … Для торговых поездок вверх от устья Оки, по-видимому, Волгой не пользовались: от г. Горького до Ярославля совсем нет кладов восточных монет. Этот пустынный край болот и лесов ни в то время, ни позже не привлекал купцов и путешественников.» Движение арабского серебра можно отследить по кладам [106; 89; 176]. С 800-х по включительно 833-й годы имеем клады на северо-западе (не менее 11-ти), на северо-востоке (не менее 8-ми) и на Окско-Донском водоразделе (не менее 9-ти). Археолог А.В. Григорьев [32] считал, что клады дирхем, найденные в Поочье, являлись платой местному населению за обслуживание волоков на Окско-Донском водоразделе.

Куда же шло серебро в первой трети IX в.? Ответ дают клады в Европе [89;176]. Можно заметить, что в основном серебро шло на южное побережье Балтики – к славянам. Из 17-ти кладов первой трети IX в. всего 4 в стороне. Из них 3 на Готланде и 1 в Швеции (в самом конце этой трети столетия). Отметим, что до 995 г. не существовало такого государства, как Швеция, а Готланд юридически стал шведским только в 1645 г. В 1229 г. между Смоленским, Витебским и Полоцким княжествами с одной стороны и Ригой с Готландом с другой стороны был заключён договор, т.н. «Смоленская торговая правда».

Но на этом пути не отмечено находок из византийского круга. Это может свидетельствовать о том, что купцы-русы с Балтики в тот период не ходили в Азовское – Черное моря, т.е. не имели контактов с Византией. Как писал В.В. Кропоткин [91]: «Редкие находки золотых монет на территории древней Руси опровергают установившиеся в науке представления о значительной роли золотого «безанта» в торговле Византийской империи со своими северными соседями». Только с середины Х в. можно говорить о связях северной Европы и Византии через земли Древней Руси.

Т. о., по археологическим и нумизматическим данным имеем подтверждение тому факту, что никакие скандинавы не организовывали и не контролировали в первой трети IX в. Волго-Балтийский торговый путь. Это был путь, на котором были участки ответственности славянских (словене и кривичи) и финно-угорских (весь, меря, мурома) общностей.

Но «коршуны» узрели возможность брать серебро и как отмечает археолог С.Л. Кузьмин, «Около 840 г. поселение постигла катастрофа в результате вражеского вторжения. … Осмелюсь предположить, что на рубеже 830–840-х гг. Ладога была захвачена группой норманнов. Вряд ли стоит сомневаться, что они заняли в ней доминирующее положение.» Но этот период уже выходит за рамки датировки первой редакции сочинения ибн Хордадбеха.

Хордадбех сообщает, что в Каспий русы шли по Волге. Значит салтовские русы использовали весенний разлив Волги в районе переволоки Дон-Волга.

Если относительно арабских монет уже было сказано, то остается добавить о византийских находках. Согласно [91;92] имеем: Сукко – клад из 14 золотых византийских монет VII в.; Столбица (Волоконовский р-н) – два солида Феодосия III (715-716) и Льва III Исавра (716 – 741); Романовская станица (Романовский р-н) – два солида Константина IV (668-685) и Льва III (716-741); Завалишино (Старо-Оскольский р-н) – солид Льва IV (775-780); Старобельский уезд (Луганская) – византийские монеты VI-IX вв. Дополнительно [157]: «В одной из катакомб (№ 10) ранней группы Ютановского могильника найдено подражание византийскому солиду Льва III Исавра и Константина V (717- 741 гг.).» Здесь возможно возражение, что монеты VIII века. Заметим, что экономическая и политическая нестабильность VIII века сказалась и на денежном обращении империи в IX в. Монета Льва III Исавра стала стандартной монетой в начале IX в. и продержалась до конца XI в. Лишь в период 831-840 г. стали чеканить монеты (золотой солид) Феофила. Параллельно с полновесным солидом выпускался солид весом в три четверти от веса полновесного солида. Оба вида монет сохраняли стандарт пробы. Это был неудачный план заставить рынок принимать монеты меньшего веса по стоимости полновесных монет.

Вывод: к грекам в IX в. могли ходить только салтовские русы.

Хордадбех указывает на товары купцов русов, среди которых – меха. По мехам у переводчиков имеем разнобой. Гаркави – меха выдры, меха черных лисиц; Розен, Гараева и Калинина – бобровый мех, и мех черной лисицы; Велиханова и польский исследователь Т. Левицкий – заячьи шкурки, шкурки черных лисиц. Единство сохраняется только относительно мечей. Тем не менее, оставляем всю названную совокупность «носителей меха» в Приложении «Меха». В результате рассмотрения получаем, что мех зайца, бобра и выдры можно было добыть на любой части территории Древней Руси. Относительно ареала обитания черной (черно-бурой) лисицы – тоже ограничений нет, поскольку это природная мутация лисицы обыкновенной. Т.е. территория добычи мехов не помогает выделению какой-либо одной группы купцов русов.

В вопросе мечей, как товаре, надо учитывать следующие моменты. Возможность торговать мечами свидетельствует о достаточном их количестве. Т.е. у этих русов должна быть или хорошо развитая металлургия, или надежный канал поставки мечей (для перепродажи). Вариант перепродажи наиболее предпочтителен для «балтийских» русов, т.к. основным центром производства мечей в Европе в то время была Франкская империя, а в ней с 805 г. действовал запрет на продажу мечей и доспехов. Этот запрет повторялся в 811 и 864 гг. Контроль за незаконным вывозом оружия осуществлялся с помощью сети досмотровых станций\постов в Магдебурге, Регенсбурге, Эрфурте и других городах империи. Но когда и какие запреты останавливали контрабандистов (а к ним можно отнести и купцов). Тем не менее говорить о неограниченных возможностях поставки мечей с Балтики не приходится!

Остается понять, могли ли салтовские русы производить столько мечей, чтобы ими торговать. Этот вопрос прежде всего связан с добычей и обработкой железа. Ответ на него дан в Приложении «Салтовская металлургия и мечи». Согласно рассмотренному материалу, территория СМК не нуждалась ни в привозном железе, ни в изделиях из него, т.к. было достаточно своего железа, которое умели получать, обрабатывать и делать из него орудия и оружие.

Получается, что и по мечам нет возможности четко выделить только одну группу купцов-русов, но салтовцы в этом вопросе выглядят более предпочтительно.

Хордадбех не сообщает титул правителя русов. Есть все основания согласиться с мнением И.Г. Коноваловой [76], что это «по всей вероятности, отражает самый ранний этап проникновения информации о русах в страны халифата, когда арабские авторы только еще начали выделять русов из массы славянских народов».

Существенным моментом в сочинении Хордадбеха является отсутствие каких-либо сообщений о разбойных нападениях русов. Сообщения содержат только сведения о торговых операциях.

Во всех переводах текста Хордадбеха есть фраза (с разными словами, но с единым смыслом), что эти русы утверждают, будто они христиане. Известно, что попытка ввести христианство в Швеции в первой трети IX в. у Ансгара успехов не увенчалась. Только в 828–829 гг. он получил разрешение на строительство церкви в Бирке. А уже в 831 г. он вернулся домой и стал архиепископом Гамбург-Бременским, ответственным за распространение христианства на севере. В это же время первоначальная община в Бирке уже была распущена. История христианства в Дании началась с неудачной миссии святого Виллиброрда среди фризов в начале VIII века. Неудачей закончилась также его попытка обратить в христианство короля датчан Онгунда. Изгнанный из Дании король Харальд Клак нашёл убежище в Каролингской империи и согласился принять крещение в 826 г. Он вернулся в Данию в сопровождении Ансгара. Однако в 827 г. Харальд Клак снова был свергнут, и Ансгар покинул Данию. Обращение в христианства норвежцев началось только после того, как влиятельные вожди решили принять крещение во время своего пребывания в Англии или Нормандии. Но это уже был Х век.

Салтовские русы, в частности аланского корня, действительно были христианами еще с VII века. Подтверждением этому являются Большие и Малые Дивы Маяцкого городища [152], Святогорский подземный монастырь, «монастырёк» в Холковском городище. Поэтому в словах (о христианстве) салтовских русов заключена правда.

Т. о., по сообщению Хордадбеха возможно сделать следующие выводы:

1) возможны два региона исходного движения русов Хордадбеха: первый – с Балтики через Ладогу к Волге; второй – с территории СМК из междуречья Дона и Северского Донца.

2) ни меха, ни мечи не позволяют однозначно выделить какую-либо одну группу русов. Однако, если у «балтийских» русов количество мечей, как товара, не могло быть неограниченным, то у салтовских русов такой проблемы не было.

3) «балтийские» русы в рассмотренный период (до 840 г.) не ходили в Византию; этот маршрут соответствует только салтовским русам.

4) салтовские русы действительно были христианами.

Сообщение Ахмеда аль-Якуби [Йа’куби] о нападении на Испанскую Севилью в 843–844 г. излагается в «Книге стран» («Китаб ал-булдан»), датируемой ок. 891 г., т.е. через почти 50 лет после событий. Переводы выполнены А.Я. Гаркави [24] и Т.М. Калининой [37]. В сообщении говорится: «В этот город [Севилья – прим. авт.] вошли язычники, которых называют Рус». Даже при том, что мы допускаем каких-то «балтийских» русов, оба востоковеда (А.Я. Гаркави и Т.М. Калинина) возражают против такого отождествления. Комментарий востоковеда А.Я. Гаркави [24]: «мы пришли к заключению, что слова: (которых называют Рус) принадлежат не самому Якуби, а переписчику … Из большого числа арабских писателей, описывавших нашествие Маджус на Испанию в 844 году, как например Аль-Бекри, Абуль-Феда, Нувайри, Маккари и мн. др., никто даже не намекает о русском их происхождении, что при преемственности арабских писателей, особенно у древнейших, было бы более чем странно, если б Якуби утверждал подобное… Значит, Русы не были и тогда так известны в арабской географической литературе.» Комментарий Т.М. Калининой [57]: «на западе исламского мира норманны были известны под именами ал-маджус и ал-урдуманийа, название же ар-рус там не применялось.» При этом относительно йаджудж и маджудж Т.М. Калинина [58] пишет: «Арабы располагали народы или страны йаджудж и маджудж, соответствовавшие библейским Гогу и Магогу, на дальнем Востоке, позднее – на крайнем севере Земли.» На основании комментариев обоих востоковедов данное сообщение о русском происхождении нападавших относим к категории недостоверных.

Сообщение, хронологически соответствующее второй половине IX в.

Прежде, чем перейти к рассмотрению сообщения, отметим те изменений, которые произошли с 840 г.

Первые изменения отметим на северо-западе. Согласно археологу С.Л. Кузьмину, «Около 840 г. поселение постигла катастрофа в результате вражеского вторжения. … Ладога была захвачена группой норманнов … они заняли в ней доминирующее положение.» Интервал времени с пожара 840 г. по пожар 865 г. (V ярус) рассматривается археологами как время сбора дани «группой норманнов» (по С.Л. Кузьмину) или летописными «варягами из-за моря». Т.е. во второй трети IX в. в Ладоге и, вероятно, на северо-западном участке торгового пути доминируют норманны.

Теперь посмотрим на этот же период в салтовском регионе.

А.М. Голубев [27] отмечает: «В начале второй трети ІХ в. произошла масштабная миграция всего населения из Среднего и Верхнего Подонцовья в регион Поволжья–Прикамья.» С.Н. Беззаконов [10] считает, что это произошло по вине мадьяр – «давние союзники и вассалы хазар.» В.В. Бартольд сообщает о мадьярах: «Маджгари … грабят саклабов и русов, и приводят от них пленников (barda). Они доставляют их в Рум на продажу». Примерно в 860 г. отношения между мадьярами и хазарами перешли в состояние антагонизма. Не имея достаточно надёжных сил внутри каганата, правительство Хазарии призвало себе на помощь печенегов, которые отныне станут их главной силой и опорой.

В этом же 860 г. станет известно о нападении на Константинополь, которое предпримут «росы». О Причерноморских росах говорил еще А.-Л. Шлецер. Этот поход рассмотрен в [129]. После похода, согласно «Окружному посланию» (Энциклике) патриарха Фотия (нач. 867 г.) и хронике Продолжателя Феофана (ок. 950 г.), в Константинополь прибыло посольство от росов с просьбой о крещении. Примечательна в этом плане миссия Константина Философа 860-861 гг. Вот как писал О.Н. Трубачев (К истокам Руси. Народ и язык.): «нет сколько-нибудь веских доводов, которые склоняли бы нас принять ответственное заключение, что в Херсонесе к моменту приезда туда Константина Философа были славяно-русские жители. С другой стороны, нам всё же известно наличие в Крыму народности с именем РОС.» Византинист В.Г. Васильевский (Русско-византийские исследования. Вып. 2.) тоже отмечал: «Грубость военных обычаев, морские набеги на Византию, близость мест проживания – все это накрепко роднит тавров и понтийских росов». Именно сюда сразу направился Константин. Согласно Жития Кирилла и Мефодия, затем Константин Философ сел на корабль и «направился в Хазарию к Меотскому озеру» (Азовскому морю) и к Каспийским воротам Кавказских гор (Дербентскому проходу). В богословском диспуте при дворе хазарского хана, он победил своих противников, после чего крестил 200 человек. Каган дал разрешение своим людям креститься, но сам воздержался от принятия христианства. Воздав Константину высокие почести и освободив по его просьбе то ли 20, то ли 200 пленных греков. Здесь явно видна нестыковка – нападение совершили росы, а пленные у хазар. Ряд исследователей (В.И. Ламанский, А.В. Карташев, Л. Лебедев) считают, что миссия была не к хазарскому кагану, а кагану росов, земли которого были рядом с Хазарией (салтовские земли). И крестились именно росы, совершившие нападение. Вероятно, что морское побережье и низовья Днепра были обжиты не только местными народностями, но и алано-болгарами, которые и были участниками указанного похода.

В документе с названием «Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii» (Описание городов и областей к северу от Дуная) [121], получившим название “Баварский Географ” и датируемым IX в. (часть исследователей датирует первой половиной, другая часть – второй половиной IX столетия), упоминаются «Caziri ciuitates C. Ruzzi.» (Кациры, 100 городов. Руссы.). Кациры – всеми определяются как хазары. Согласно этому документу, Русы локализуются рядом с хазарами. Такой локации отвечают только салтовские русы.

В заключительный период IX в. вновь вернемся на северо-запад. «Норманны-варяги» были изгнаны: «В середине 860-х гг. (около 865) поселение очередной раз подвергается полному разгрому.» Считается, что именно в это время в Ладогу пришли русы (сказание о «призвании князя»). Куда могли деваться те норманны, которых изгнали? Вероятно, одна часть вернулась на родину, а другая часть пошла по торговому пути – ведь он уже был известен. Именно от этих, вторых, могли оставаться в отдельных пунктах этого пути редкие скандинавские артефакты.

Период в Ладоге 865-890 гг. – это VI ярус. Согласно археологу С.Л. Кузьмину, в этом ярусе «происходит резкое расширение площади поселения. Заселяется территория к югу и северу от Земляного городища, расширяется зона застройки на левом берегу Ладожки. Только с этого момента можно говорить о сходстве его топографии с североевропейскими виками и т. н. «открытыми торгово-ремесленными поселениями» Восточной Европы.»

На изменения в период 860-890 -х гг. отреагировал поток арабского серебра. Если в первый период 860-х и 870-х годов еще наблюдается сокрытие кладов, то уже в 880-е и 890-е на территории Древней Руси нет ни одного клада. Т. е. во второй период уже была стабильная ситуация, которая не толкала к сокрытию накоплений. Такая ситуация могла держаться на военном потенциале, рассредоточенном в некоторых центрах. Такими центрами на северо-западе были Ладога и Городище (Рюриково) с сетью городищ на Волховском участке и на ответвлениях торгового пути. В Витебском Подвинье (междуречье Зап. Двины и Днепра) таким центром могло быть поселение Кордон в 40 км юго-восточнее Полоцка. Условная линия «скандинаво\варяжских» артефактов (оружия) к концу IX в. на западе проходила по линии Мядельский р-н – Шумилинский р-н. В верхнем Поволжье это Сарское городище, а условная «русская» линия в восточной части Волго-Окского междуречья, согласно археологам Е.И. Горюновой [31] и П.Н. Третьякову [162], отмечена линией русских могильников от Тимерёвского поселения по р. Которосль, в зоне озер Неро и Плещеево, далее по р. Нерль (Клязьменская) до ее впадения в р. Клязьма.

Теперь можно обратиться к работе ибн Русте. А.П. Новосельцев [126] датирует хронологию сообщений ибн Русте до 875 г. Переводы выполнены [165, 127, 54, 37]. Русте сообщает, что русы живут на острове, но из-за различных версий переводов (!) получается разный смысл: или размеры острова в 3 дня пути (Д.А. Хвольсон, А.Я. Гаркави, А.П. Новосельцев и Т.М. Калинина), или расстояние до острова в 3 дня пути (Т. Левицкий и Н.А. Гараева). Поскольку не указывается от какой точки и куда должны отсчитываться 3 три дня пути до Руси, то этот вариант не имеет никаких перспектив и из рассмотрения исключается. Остается только – размеры острова.