Мама мыла раму. Психолингвистический анализ речи

Мама мыла раму

Психолингвистический анализ речи

Римма Ефимкина

© Римма Ефимкина, 2025

ISBN 978-5-0068-3335-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Сборник состоит из двух разделов. В первом психолого-лингвистические заметки, в которых я получаю удовольствие от метамоделирования – психологического разбора структуры речи. Тексты для разбора – это письма потенциальных клиентов, рекламные посты и рассылки, комментарии читателей в соцсетях, объявления и даже голосовые сообщения. При анализе чужой речи я исхожу из того, что в ней можно выделить содержание и процесс. Содержание явное, все мы его видим и слышим, и человеку кажется, что он имел в виду только его («я сказал то, что сказал»). Процесс скрыт, под словом «процесс» понимают мета-коммуникацию – то есть то, что своим высказыванием делает один человек с другим.

Во втором разделе собраны мои интервью разных лет на темы психологии отношений. Они служат своеобразной летописью начала XXI столетия в России, так как отражают развитие практической психологии в нашей стране и отвечают на вопросы, актуальные людям той поры.

Тексты будут интересны и полезны студентам и начинающим психологам – той аудитории, которой, будучи преподавателем, я и адресую подавляющее большинство моих книг.

15.10.2025

Раздел 1. Психолого-лингвистические заметки

Мама мыла раму

Наша речь, благодаря перестановке одних и тех же слов, меняет смысл. Психологи используют знание основных речевых структур для нейролингвистического анализа речи клиента. Я опишу самые основные из них на примере фразы из букваря «Мама мыла раму».

1. Мама мыла раму

Это базовая структура, или исходная конструкция, в ней субъект действует с объектом.

S – > O

В идеале вся речь человека структурирована таким образом. Но как только клиент отклоняемся от «базы», психолог слышит это и делает выводы. Какие? Об этом ниже.

2. Рама мылась мамой

Здесь нарушены порядки: объект действует в субъектом:

О – > S

Вы скажете: так не говорят. Да, про раму не говорят, а вот про другие объекты очень даже говорят – и регулярно. Вот типичные примеры:

Меня злит смех жены.

Бокал вина меня свалил с ног.

Вопрос меня заинтересовал.

Надо мной нависла угроза.

Будильник меня разбудил.

Эту структуру речи называют диссоциацией – стратегия отстранения, когда человек «отключается» от непосредственного опыта, представляя себя в качестве наблюдателя, а не активного участника события: «не я поступаю», а «со мной поступают». И кто же? Не кто, а что: будильник!

При коррекции предлагают восстановить базовую структуру фразы (S – > O), таким образом человек возвращает себе ответственность и снова становится у руля своей жизни.

3. Мама моет

S – >…

Подобная конструкция речи называется исключение, или потеря объекта: импульс пошел, но до объекта не дошел. (Кстати, в языке есть идиома с двойным искажением базовой структуры – и с исключением, и с диссоциацией одновременно: руки не доходят). Примеры:

Я испугался (чего?).

Я не понимаю (чего?).

Я хочу (чего?).

Я одержим (чем?).

Подобные фразы мы используем в нашей речи, когда не осознаем, чего хотим, например, при профориентации. Или испытываем тревогу, которая от страха отличается тем, что человек не осознает объект. Как видим, при коррекции базовая структура восстанавливается вопросом «что именно?»

4. Моется

В этой структуре речи нет субъекта, действие совершается как бы само собой. Подобное искажение называется «Потеря исполнителя», а я называю «великое САМО». Примеры:

Мне взгрустнулось.

Успеется.

Мне кажется.

Делается.

При потере исполнителя исполнять некому, поэтому нужно восстановить субъект в речи. Не успеется, а я успею, не взгустнулось, а я взгрустнул (и здесь же, чтоб два раза не вставать: о чем?)

5. Мама. Мытье. Рама.

Номинализация, или опредмеченное действие (мыть) превращено в объект «мытьё» (отглагольное существительное). Это представление непрерывных процессов в виде законченных, из-за чего действие подается так, как будто бы оно статично. Ну и что из этого? А то, что человек не разрешает ситуацию, а стагнирует. Как говорится, под лежачий камень вода не течет. Примеры номинализаций:

Решение (вместо решать).

Завершение (вместо завершать).

Реализация (вместо реализовывать).

Сомнение (вместо сомневаться).

Выбор (вместо выбирать).

Прекрасным примером подобной стратегии служит стихотворение Александра Блока:

Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи еще хоть четверть века —Все будет так. Исхода нет.Умрешь – начнешь опять сначала,И повторится все, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.

Еще бы, ведь когда весь мир опредмечен, он тем самым превращен в статику, «исхода нет». Чтобы жизнь опять задвигалась, нужны глаголы.

6. Мама должна мыть раму

Этот тип искажения называется долженствование. Что не так? А то, что человек априори свободен, а потому ничего никому не должен, и мыть или не мыть раму – его свободный выбор. Если человек употребляет слово «должен» (или «обязан», «мне следует, «мне надо», «мне нельзя»), это означает, что он находится под влиянием блокирующих установок, а не принимает решения сам. Примеры:

Мне надо доделать конспект.

Я должна хорошо выглядеть.

Мне не следовало этого делать.

Коррекцию осуществляют вопросом, задающим альтернативу долженствованию: «А чего ты хочешь?»

7. Каждая мама всегда и везде моет все рамы

Слова «все», «никто», «каждый», «всегда», «никогда» и т. п. – это генерализация, или сверхобобщение. Так говорят люди, которые свои установки стремятся распространить на все человечество. Это, во-первых, нарушает свободу выбора других людей, а во-вторых, лишает самого говорящего индивидуальности. Примеры:

Я всегда все делаю правильно.

Меня все обижают.

Он никогда не бывает трезвым.

Все они одинаковые.

Для коррекции установок при генерализации психолог использует уточняющие вопросы: кто именно? Все-все?

8. Удивительно, как мама прекрасно помыла раму

В подобных фразах используются оценочные слова, которые могут быть как положительными, так и отрицательными. В контексте (НЛП) оценочные слова используются для манипулирования сознанием другого человека (лесть): его внимание смещается на оценку ситуации говорящим, а сама ситуация становится как бы истинной. Примеры:

Хотел бы я принимать решения так же быстро, как ты.

Замечательно, что вы обратили на это внимание.

Он меня раздражает своим нытьём!

Я чувствую себя нормально.

Оценочные слова чаще всего используют в рекламе. Поскольку они отражают субъективную оценку заинтересованных людей, то эти сведения недостоверны. При коррекции предлагается найти нечто более объективное; например, во время собеседования просят предъявить вместо утверждения «я отличная кандидатура» что-то, что может быть проверено другими людьми (сертификаты, дипломы, отзывы).

9. Мама не помыла раму

Когда в речи появляются частицы или приставки НЕ и НИ, то мы имеем дело с отрицаниями. Примеры:

Я не сержусь на него.

У меня нет никаких чувств.

Я совсем не хочу этого.

Это не я.

Я не нуждаюсь в сочувствии.

За отрицаниями в речи стоит психический защитный механизм отрицания, который человек использует для того, чтобы не допускать в сознание не приемлемые для него качества. В психотерапии же, наоборот, приветствуется интеграция не интегрированных частей личности, потому что исЦЕЛение достигается стремлением к ЦЕЛостности, а не отрицанием частей.

10. Мама мыла раму?

Вопросительные предложения зачастую являются псевдовопросами – фразами, которые, несмотря на вопросительную форму, являются оценочными утверждениями. Примеры:

«Ну, не дурак ли ты?»

«Сколько можно вести себя как ребёнок?»

«Тебе чего, заняться больше нечем?»

А иногда вопросительные предложения заданы из детской позиции, которую клиент не осознает, и, по сути, являются запросом на поддержку терапевта. Примеры:

Сколько мне потребуется сессий для исцеления?

Есть ли у меня хоть какие-то сдвиги?

Сколько у вас еще клиентов кроме меня?

Во всех случаях коррекцией будет предложение клиенту превратить его вопрос в утверждение: «Я считаю, ты дурак»; «Я нахожу, что у меня есть сдвиги» и т. п. Высказывая утверждение, человек берет ответственность за свое суждение, а не прячется за вопросом, предлагая сделать суждение психотерапевту.

11. Мама помыла бы раму

Эта фраза использует сослагательное, или условное, наклонение с помощью частицы бы. Основные значения сослагательного наклонения – это смягчение высказывания, снижение категоричности суждения, но главное – создание альтернативной реальности, уход из действия в гипотетические желания, которые, пока есть частица БЫ, никогда не осуществятся. Примеры:

Хотелось бы обсудить этот вопрос.

Если бы у меня были деньги…

Я бы хотел сказать Ирине, что я ей сочувствую.

Знал бы прикуп – жил бы в Сочи.

12. Мама впустила свет в дом

Это метафора. Метафоры преобразуют абстрактные идеи в конкретные образы, тем самым помогая людям глубже осознать собственные мысли, чувства и поведение. Но иногда метафора в речи призвана не прояснять, а замутнять стоящую за ней реальность. Примеры:

У меня комок в горле.

Он выбивает почву у меня из-под ног.

Сон меня буквально вышиб.

Мечусь между сыном и мужем.

Я как загнанная лошадь.

В таких случаях вернуть человека к базовой структуре (S – > O) помогает вопрос: кто что сделал и с кем/чем? Например, «Я как загнанная лошадь» означает «Я устала от работы, когда провела на ней вместо 8 часов 10, и для меня это означает, что я как загнанная лошадь». Это позволяет психотерапевту понять, что стоит за иносказанием.

Я описала 12 речевых структур – одну базовую и 11 искажений, а также приемы работы с ними в психотерапии. На самом деле их втрое больше, подробнее см. мою книгу «В переводе с марсианского»1. Владение нейролингвистическим анализом речи позволяет определить поведенческие паттерны клиента и скорректировать их с помощью восстановления порядка в структуре речи.

Курочка ряба, хейтеры и инсайт

Сегодня хейтеры обстебали мои новые серьги, которыми я особенно горжусь. И своим дремучим невежеством натолкнули меня на инсайт относительно детской сказки «Курочка Ряба», символический смысл которой я все никак не могла уловить.

Дело было так: снесла курочка яичко, да не простое, а золотое. Вместо восторга от того, что открылись новые возможности: полюбоваться красотой и разбогатеть – дед и баба начинают уничтожать сокровище: дед бил-бил – не разбил, баба била-била – не разбила.

«Ну и слава Богу! – выдыхаем мы. – Ведь золотое яйцо дорогое, красивое, ценное, редкое, разве можно с ним так обращаться?!» Но дед и баба не поднялись выше первого уровня пирамиды Маслоу – удовлетворения физиологических потребностей.

А дальше мышка бежала, хвостиком махнула – яичко упало и разбилось. Символически мышка – звериная часть бабы с дедом (условно людей). Они плачут не потому, что испортилось сокровище, а что оказалось несъедобным.

И заканчивается сказка тем, что курочка (символически тоже животная часть) кудахчет, успокаивая: «Не плачь, дед, не плачь, баба, снесу вам другое яичко: не золотое, а простое!» То есть все мы вместе – животные и условно люди (не пользующиеся сознанием) – снова вернемся туда, где и были до «злополучного» происшествия с золотым несъедобным яйцом – на первом уровне пирамиды.

Мораль такова: выбирай, пользоваться сознанием или оставаться в животном неведении. Что же до хейтеров, то они свой выбор уже сделали. Про таких еще Христос говорил: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас».

Одеяло убежало

Москва. Жара, +33. Психодраматическая конференция проходит в здании школы. Объявление на дверях лифта:

«К сожалению, лифт и кондиционеры не работают. Изменить это не в наших силах. Сами грустим про это».

И я потопала на четвертый этаж на презентацию, чтобы потом спуститься на второй в душную аудиторию для мастер-класса, где три часа перекрикивала гул машин, врывающийся из распахнутого на солнечную сторону окна.

Это объявление – подходящая иллюстрация к тому, как работает сознание людей. Когда я читаю студентам курс по консультированию, то даю примеры подобных речевых конструкций. В норме фраза должна выглядеть так: мама мыла раму. Мама – субъект (подлежащее), мыла – действие (сказуемое), раму – объект (дополнение). Субъект воздействует на объект (S – > O), это условие здорового функционирования человека в мире вещей.

А теперь вернемся к объявлению. Проанализируем с точки зрения базовой модели (S – > O) каждое из трех предложений.

1. К сожалению, лифт и кондиционеры не работают.

В качестве субъектов выступают лифт и кондиционеры – то есть неживые предметы, которые в норме должны быть на месте объектов. Человек остается за кадром в виде вводного слова («к сожалению»). Это означает, что предметы, как говорится, «что хотят, то и воротят». История человечества знает такие примеры. Они зафиксированы в литературных памятниках, например:

Одеяло убежало,Улетела простыня,И подушка, как лягушка,Ускакала от меня.(Корней Чуковский)

2. Изменить это не в наших силах.

Не ищите здесь подлежащего (субъект), его нет. Это так называемое безличное предложение. А как известно, нет субъекта – нет и действия. В НЛП (нейро-лингвистическом программировании) безличные речевые конструкции квалифицируют как «потерю исполнителя». Что это означает? Что на восстановление работы лифта и кондиционеров нет шансов. Не потому, что это трудно или невозможно в принципе, а просто некому – до тех пор, пока исполнитель не будет обнаружен. И опять же: кем?! Нет, точно без шансов!

3. Сами грустим про это.

А здесь хоть и нет подлежащего, но оно подразумевается благодаря форме глагола. Грустим все, всей конференцией: организаторы, ведущие, участники, педагогический состав школы… Все те люди, каждый из которых способен стать субъектом и произвести действие: позвонить в офис по ремонту бытовой техники и лифтов.

Что же делать?! Друзья, восстановить порядок в сознании. А для этого восстановить порядок в речи, ибо сознание функционирует через язык. Выше я написала здоровую формулу: S – > O. Но кто же этот субъект, который починит сломанные объекты или хотя бы вызовет другого субъекта, который это сделает?!

Несколько лет назад я оказалась в идентичной ситуации в Томске. Вместе с коллегами мы приехали из разных городов для участия в конференции и утром, выйдя из частных апартаментов, оказались перед дверью сломанного лифта. Все ухмыльнулись (как же, Рассея-матушка!) и стали спускаться пешком, А Михаил Кряхтунов достал сотовый и набрал номер, указанный на лифте.

– Миша, тебе оно надо? Мы в Томске, это их дела, все равно отработаем, а вечером разъезжаться!

– А какая разница? – ответил Михаил, дозвонился до ремонтников и сделал заказ.

Это пример порядка в сознании. Кто субъект? Ты! Когда? Всегда. Это означает, что в твоей жизни хозяин ты, а не лифт, кондиционер, одеяло, рама и простыня.

Кто возьмет котенка?

Когда захотите попрактиковаться в метамоделировании, ступайте в группу «Барахолка Академгородка» в Соцсетях. Именно там я беру нетленки для книги по нейро-лингвистическому программированию. Материал самый подходящий: люди разговаривают так, как обычно в жизни, поэтому все паттерны видны как на ладони.

Сегодня начну с загадки. Объявление: «Пристраиваю котят, найдены на даче». И умилительное фото со слепыми еще малышами.

А ниже десять комментариев.

Задание: определите по структуре речи, заберет ли котенка кто-то из откликнувшихся на объявление?

1) Стерилизовать не вариант? Всяко лучше, чем плодить беспородышей.

2) Месяца в полтора-два хотя бы отдавать, они же еще мелкие совсем и ничего не умеют. Кошка их социализировать должна – научить в лоточек ходить, когтедралку драть. Они же молочко ее пьют еще, как их отдавать-то? С молоком матери иммунитет получат, а так еще неизвестно, смогут их люди выкормить или нет.

3) Я так понимаю, кошка дачная? Тогда какой лоточек и какая когтеточка? Ничему она их не научит, разве что еду себе добывать.

4) Какие ж они хорошенькие!

5) Лапочки!

6) Красивые котята, у меня 4 подобрашки, и не жалею, с ними так уютно!

7) Я бы взяла, жаль, что я в другом городе!

8) Мне нельзя, у меня собака!

9) А у меня уже своих двое!

10) Котятки, найдете себе семью!!!

Если все комментарии получают ответ «нет», то вам зачёт. Ответ «да» звучал бы так: «Я беру, написал в ЛС». Однако большинство людей использует речь совсем для того, для чего она предназначена (обменяться информацией), а для психологических игр. В данном случае все комментарии вписываются в концепцию треугольника власти Карпмана. Суть его в том, чтобы в диалоге брать на себя поочередно одну из трех ролей: тиран (обвинитель), жертва, спасатель (примиритель). Разрушительная подоплека игры в том, что, беря на себя одну роль, человек неизбежно оказывается во всех трех. Давайте проанализируем десять приведенных выше комментариев, чтобы в этом убедиться.

1) «Стерилизовать не вариант? Всяко лучше, чем плодить беспородышей».

Роль, которую берет на себя комментатор, – спасатель человечества от нашествия беспородных кошек. В скобках две другие: тиран (обвинитель) по отношению к хозяйке объявления («Дура, сама не можешь догадаться, что делать?») да и кошкам бы не понравилось ее грубое обращение «беспородыши» и намерение лишить фертильности). И жертва (в роли жертвы женщина оказалась в тот же момент, едва разместила свой комментарий). Вот что ей ответила автор объявления:

– Ну, вариант, конечно! Вы типа самая умная здесь! Без вас все идиоты ничего не знают. Прошлая судьба кошки неизвестна. Люди по факту получили сюрприз. Пытаются помочь. Кстати, кошка уже нашла себе нового хозяина. Я думаю, она ее стерилизует…

Как видим, хозяйкой объявления тоже движут благие намерения («пытаются помочь»), что абсолютно не помешало ей другой «помощнице» навешать в хвост и в гриву. В этом парадокс треугольника Карпмана три роли всегда идут одним пакетом.

Теперь давайте проанализируем структуру речи в комментарии №1: «Стерилизовать не вариант?» Пытаясь наехать из экспертной позиции, но предчувствуя, что прилетит в ответ за непрошеный совет, женщина предпочла замаскировать совет под вопрос. Не помогло, люди мгновенно распознают как агрессию, так и нарушение иерархии (кто она такая, чтобы давать советы без запроса?) Ее вопрос (как и любой другой) содержит скрытое утверждение («Вам следует стерилизовать кошку»). Но при всем желании невозможно воспользоваться ее советом как минимум по трем причинам: 1) кошка чужая; 2) она убежала; 3) стерилизовать поздно – кошка уже родила. Подобные советы относятся к манипуляциям из серии «надо было» – помните в детстве мамино, когда ты споткнулся, упал и плачешь: «Надо было смотреть под ноги!» Ничто так не бесит, как публичное провозглашение вашей глупости и осознание невозможности ее исправить, поэтому вы возвращаете ее с лихвой: «Вы типа самая умная здесь! Без вас все идиоты ничего не знают».

2) «Месяца в полтора-два хотя бы отдавать, они же еще мелкие совсем и ничего не умеют. Кошка их социализировать должна – научить в лоточек ходить, когтедралку драть. Они же молочко ее пьют еще, как их отдавать-то? С молоком матери иммунитет получат, а так еще неизвестно, смогут их люди выкормить или нет».

Это еще одна советчица, менее агрессивная, чем предыдущая. Если у первой в треугольнике Карпмана доминирует роль обвинителя, то вторая изначально выступает в роли примирителя. Однако ее совет тоже трудно воплотить в жизнь: кошки нет, котята сироты. Казалось бы, если ты такая добрая, то бери котенка да приручай. Но это решение женщине явно не близко. Вот почему она, во-первых, использует сослагательное наклонение (частицу «бы»): «месяца в полтора-два хотя бы отдавать», а во-вторых, долженствование: «кошка их социализировать должна». Сослагательное наклонение переносит человека в желаемый, но не существующий мир («знал бы прикуп – жил бы в Сочи»), а долженствование, обращенное, к тому же, к кошке, убедительно доказывает, что не надо этой женщине отвечать на ее комментарий, в ее субъективной действительности чужие потерявшиеся кошки должны лично ей быть хорошими матерями. Люди же освобождаются от ответственности («неизвестно, смогут их люди выкормить или нет»). О, утопический мир розовых снов!

3) «Я так понимаю, кошка дачная? Тогда какой лоточек и какая когтеточка? Ничему она их не научит, разве что еду себе добывать».

Третья участница животрепещущего диалога разговаривает уже не с автором объявления, а со второй участницей. Её ответ – ответ реалиста, возвращающего предыдущего оратора на грешную землю. Это важное психотерапевтическое вмешательство, но без запроса и не по адресу, так как объявление про другое.

Увы, и автор реплики №3 не возьмет котенка, у него другая миссия. Три роли все те же – обвинитель участницы №3 в неадекватности, спасатель человечества от утопистов и жертва недалеких людей.

4) и 5) «Какие ж они хорошенькие!» и «Лапочки!»

Два похожих комментария, написанных из роли примирителя – такие не любят конфликтов и проблем, поэтому предпочитают перейти в эстетическую позицию и оттуда чувствовать себя хорошими людьми. Используют оценочную лексику, хотя и положительную. За оценками скрывается пассивная агрессия: ничто так не выводит людей из себя, как нравственная красота любителей животных, особенно когда их просят забрать котят, а не хвалить. Котят добрые люди №4 и №5 однозначно не возьмут.

6) «Красивые котята, у меня 4 подобрашки, и не жалею, с ними так уютно!»

Еще одна примирительница, одновременно рикошетом проходящаяся по комментатору №1 (для него она косвенный обвинитель). К сожалению, хотя она и говорит, что с подобрашками уютно, – ясно, что пятому подобрашке не светит попасть в её гостеприимный дом.

7) «Я бы взяла, жаль, что я в другом городе!»

Замечали, что все добрые люди живут там, где не надо брать котят? Лично я много раз убеждалась в библейской истине, что нет пророка в своем отечестве, Зачем же тогда они пишут комментарии?! Из тайного чувства злорадства, которое сами они не осознают и сильно сейчас ругались бы на меня за «клевету». Как видим, снова появляется сослагательное наклонение – частица «бы». Как только видите эту частицу – останавливайте диалог, поберегите свою энергию. Ибо если бы у бабушки был член, она была бы дедушкой.

8) «Мне нельзя, у меня собака!»

Лично для меня это вообще не аргумент, однако многие люди искренне верят, что кошка с собакой живут «как кошка с собакой», видимо, проецируя на невинных животных свои собственные стратегии взаимодействия. Увы, опять не срослось!