Графиня: Эхо Версаля

Графиня: Эхо Версаля

Зохра

Иллюстратор Зохра

© Зохра, 2025

© Зохра, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0068-3349-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Графиня: Эхо Версаля

Пролог: Шепот Древности

В ту ночь, когда кровавая луна зависла над черными зубцами замка Сен-Мер, старая графиня Изольда де Валуа знала, что ее время приходит. Ее морщинистые пальцы дрожали, когда она гладила пожелтевшие страницы фолианта, переплетенного в кожу, на которой давно стерлись магические символы. За окном выл ветер, заставляя древние ставни стучать, словно призраки стучались в двери. Но Изольда слышала не ветер, а другое эхо – шепот, который всегда жил в крови ее рода.

«Эхо», так они называли свой дар. Не громкие заклинания, не пылающие огни, а тонкая, почти невидимая связь с миром. Способность чувствовать эмоции, предвидеть тени будущего, понимать язык земли и камня. Дар, который веками хранили в тайне, передавая от матери к дочери, от сестры к сестре. Дар, который теперь был проклятием в мире, где любое отклонение от нормы считалось ересью, достойной костра.

Изольда закрыла глаза, и Эхо отозвалось в ней с последней, отчаянной ясностью. Она увидела Версаль – не просто дворец, а пульсирующий организм из золота, интриг и тысячи душ. Увидела Короля-Солнце, окруженного блеском, но уязвимого, как мотылек у свечи. И увидела девочку – свою внучку Элару. Юную, еще не до конца осознавшую свою силу, но уже несущую в себе древний зов.

Видение потемнело. Тень. Холодная, безжалостная тень, ползущая по мраморным полам, касающаяся каждого, кто осмеливался приблизиться к Королю. Тень с древними корнями, но с новой, зловещей целью. Изольда почувствовала, как эта тень ищет Эхо, ищет ее род, чтобы поглотить или уничтожить.

«Они придут за тобой, моя девочка», – прошептала Изольда в пустоту, ее голос был лишь вздохом. – «Версаль – не только приют, но и западня. Твой дар станет твоей защитой и твоим палачом».

Она открыла глаза. Кровавая луна исчезла за тучами. «Но ты не одна», – прошептала она, и в этом шепоте была надежда. Изольда повернулась к старому лаковому шкафчику, достала небольшой, искусно вырезанный из темного дерева артефакт – птицу с распахнутыми крыльями, которая, казалось, вот-вот взлетит. Этот артефакт был старше любого замка, старше любого короля. Он был ключом.

«Элара», – прошептала Изольда, прижимая птицу к сердцу. – «Эхо… оно пробудится. И Версаль никогда не будет прежним».

Наутро слуги нашли старую графиню мирно почившей в своей постели, с зажатой в руке деревянной птицей. Никто не знал, что вместе с ней ушла целая эпоха, уступив место новой, где под позолотой Королевства-Солнца пробуждалась древняя магия. И никто не знал, что ее внучка, Элара, уже чувствовала этот зов.

Часть I: Прибытие и Шепот Тайны

Глава 1: Приглашение Короля-Солнца

Осенний ветер проносился по долине Луары, завывая в пустых оконных проемах замка Сен-Мер, словно оплакивая его былую славу. Элара де Валуа стояла у единственного целого витражного окна в кабинете своего покойного отца, вглядываясь в серое небо, которое обещало дождь. Ей было двадцать лет, и она была графиней – титул, который теперь казался ироничным. От былого величия рода де Валуа, некогда богатого и влиятельного, остались лишь руины замка, несколько десятков гектаров неплодородной земли и горы долгов.

Ее тонкие пальцы сжимали пергамент, украшенный королевской печатью. Приглашение. Не просто приглашение на бал, а требование явиться ко двору Людовика XIV, Короля-Солнца. «Его Величество изволит желать видеть графиню де Сен-Мер при Версальском дворе». Формулировка была вежливой, но не оставляла места для отказа.

Элара вздохнула. Она не искала придворной жизни. После смерти родителей от «лихорадки», как сказали врачи, она провела год в уединении, пытаясь собрать по крупицам разваливающееся имение. Ее единственным желанием было восстановить Сен-Мер, сохранить то немногое, что осталось от ее предков. Но Король-Солнце не спрашивал о желаниях. Он лишь приказывал.

«Версаль…» – прошептала она, и это слово прозвучало в пустом кабинете как эхо. Она никогда не была там, но слышала достаточно историй от старой няни и редких гостей. Мир золота и зеркал, где каждый шаг – это танец на острие ножа, каждое слово – потенциальная ловушка. Мир, где богатство и влияние ценились выше всего, а ее род мог предложить лишь древнее имя и тень былой роскоши.

Впрочем, было кое-что еще. То, что она тщательно скрывала даже от самой себя, то, что ее покойная бабушка Изольда называла «Эхом». Это был негромкий голос, невидимая нить, связывающая ее с миром. Иногда это было предчувствие – легкое покалывание в кончиках пальцев, когда приближалась опасность. Иногда – ощущение эмоций других людей, словно их чувства становились частью ее собственных. А порой – шепот древности, исходящий от камней старого замка или вековых деревьев.

Именно это Эхо заставило ее вчера, без видимой причины, переложить шкатулку с семейными драгоценностями – единственным, что можно было продать в Версале – из одного тайника в другой. И именно Эхо сегодня утром заставило ее проснуться с чувством тревоги, которое усилилось, когда слуга принес королевское послание.

Она повернулась к столу, на котором лежал тот самый деревянный артефакт, что нашли в руке бабушки – птица с распахнутыми крыльями, вырезанная из темного, неизвестного дерева. Она была холодной на ощупь, но когда Элара касалась ее, казалось, что в ней пульсирует едва уловимая жизнь. Бабушка всегда говорила, что эта птица – ключ. К чему, она не уточняла, лишь загадочно улыбалась.

«Что ж, бабушка, кажется, твой ключ понадобится мне раньше, чем я думала», – пробормотала Элара. – «Или скорее, мой дар».

Ей предстояла долгая дорога. Дорога в мир, где ее секрет мог стоить ей жизни. Дорога в мир, где она должна была бороться за выживание своего рода, используя лишь острый ум, красоту и… шепот древности, что жил в ее крови. Версаль ждал. И Элара де Валуа, графиня де Сен-Мер, собиралась принять этот вызов. С тревогой в сердце и едва уловимым предвкушением того, что должно было произойти.

Глава 2: Дорога в Золотую Клетку

Путешествие из Сен-Мера в Версаль заняло долгих четыре дня. Элара ехала в старой, но все еще элегантной карете, единственной ценности, что осталась от ее родителей, помимо фамильных драгоценностей. С ней ехала ее верная компаньонка, мадемуазель Селин, пожилая, но энергичная дама, которая служила еще ее матери, и пара немногочисленных, но преданных слуг.

Каждый километр пути отдалял Элару от привычного, пусть и обветшавшего мира ее детства, и приближал к неизвестности. Дороги были пыльными, пейзажи менялись от зеленых полей до густых лесов, но мысли Элары оставались прикованными к Версалю. Она представляла себе дворец, о котором так много слышала: его ослепительную роскошь, его строгие правила, его безжалостных обитателей.

«Вы нервничаете, моя дорогая?» – спросила Селин, заметив, как Элара теребит кружева на своем платье. Элара улыбнулась, пытаясь скрыть свою тревогу. «Просто думаю о том, что нас ждет. Говорят, Версаль – это золотая клетка». Селин фыркнула. «Клетка или нет, но это единственное место, где можно поймать счастье… или по крайней мере, выгодный брак. Ваш род нуждается в нем, графиня».

Элара промолчала. Брак – это было одним из решений, одним из путей спасения Сен-Мера. Но мысль о том, чтобы продать себя за титул или богатство, претила ей. Она верила, что в жизни должно быть нечто большее, чем расчет.

По мере приближения к столице, движение на дорогах становилось все оживленнее. Кареты, повозки, всадники – весь поток стремился к Парижу и Версалю. И чем ближе они подъезжали, тем сильнее Элара чувствовала, как пробуждается ее Эхо. Это было похоже на легкую дрожь в воздухе, на приглушенный гул, состоящий из тысяч голосов, эмоций, желаний. Она ощущала радость встреч, горечь разлук, гнев торговцев, страх воров. Это был водоворот человеческих страстей, и он был оглушителен после тишины Сен-Мера.

Однажды, когда их карета остановилась у постоялого двора для смены лошадей, Элара вышла размять ноги. Она стояла у окна, наблюдая за суетой двора. Внезапно, ее Эхо вспыхнуло ярким, тревожным сигналом. Она почувствовала волну паники, смешанную с запахом дыма. Интуиция подсказала ей, что нужно действовать.

«Селин, нам нужно немедленно уезжать!» – резко сказала Элара, ее голос был необычайно твердым. Селин удивленно посмотрела на нее. «Но, графиня, лошади еще не готовы…» «Немедленно!» – настаивала Элара, уже направляясь к карете. Она не могла объяснить, почему, но знала, что опасность близко.

Едва они успели сесть и кучер тронул лошадей, как из конюшни полыхнул огонь. Постоялый двор охватила паника. Кто-то закричал о пожаре. Элара крепко сжала в руке деревянную птицу, которую всегда носила с собой. Она чувствовала, как по ней проходит волна силы, усиливая ее предчувствие. Это было не просто совпадение. Это было Эхо. Оно предупредило ее.

Всю оставшуюся дорогу Элара была начеку. Она научилась блокировать часть шума Эха, чтобы не быть перегруженной, но не переставала прислушиваться к его предупреждениям. Она знала, что Версаль будет в тысячи раз громче, в тысячи раз опаснее.

В последний вечер перед прибытием, когда солнце опускалось за горизонт, окрашивая небо в багровые тона, Элара выглянула из окна. Вдали, на фоне заката, вырисовывались очертания величественного дворца. Золоченые крыши, шпили, огромные окна, отражающие последние лучи солнца. Он выглядел как исполинский драгоценный камень, сияющий в сердце Франции.

«Золотая клетка», – снова подумала Элара, но теперь в ее мыслях звучал не только страх, но и решимость. Она была графиней де Сен-Мер, последней из рода Валуа. И у нее был дар, который мог стать ее погибелью или ее спасением. Она въезжала в Версаль не как жертва, а как воин, хоть и скрытый под вуалью изящества и придворного этикета.

Завтра начнется ее новая жизнь. Жизнь, где каждый вздох мог быть ложью, а каждый взгляд – обещанием или угрозой. Жизнь, где Эхо Версаля ждало, чтобы заговорить с ней.

Глава 3: Блеск и Лед Версаля

Карета Элары въехала на территорию Версаля на рассвете. Прохладный утренний воздух был напоен запахом влажной земли и осенних листьев, но уже чувствовалось приближение зимы. Первая, что поразила Элару, была не столько красота, сколько масштаб. Дворец не просто возвышался – он доминировал над всем, что его окружало. Бесконечные фасады, колоннады, статуи, фонтаны, чьи струи уже были остановлены на зиму, но все равно впечатляли своим размахом.

Они проехали мимо бесчисленных флигелей и павильонов, мимо садов, которые даже сейчас, без летнего цветения, поражали своей геометрической безупречностью. Казалось, сама природа была приведена к порядку волей одного человека.

Когда карета остановилась перед одним из боковых входов, Элара осторожно вышла. Ее взгляд скользнул по золоченым воротам, по тщательно выбритым газонам, по множеству слуг и гвардейцев, снующих повсюду. Все было идеально, отполировано до блеска, словно грандиозная театральная декорация.

«Добро пожаловать в Версаль, графиня», – прошептала Селин, ее голос звучал благоговейно и немного испуганно.

Их встретил камердинер, пожилой мужчина с непроницаемым лицом, который, казалось, видел на своем веку все и всех. Он проводил их в выделенные для Элары апартаменты – несколько комнат на третьем этаже, с видом на один из внутренних дворов. Несмотря на скромность по сравнению с королевскими покоями, для Элары, привыкшей к обветшалому Сен-Меру, это было верхом роскоши: шелковые обои, резная мебель, камин с мраморным порталом.

Но как только Элара переступила порог, ее Эхо заговорило. Это был не шумный гул, как на дороге, а скорее сложная, многослойная симфония. Она ощущала тысячи эмоций, витающих в воздухе: зависть, амбиции, страх, жажду власти, скрытую печаль, притворную радость. Версаль был живым существом, сотканным из человеческих страстей, и это существо было невероятно холодным.

Она прикоснулась к старинному гобелену на стене. Эхо откликнулось слабым, но отчетливым чувством одиночества, пережитым поколениями тех, кто жил в этих стенах. Она почувствовала, как много судеб было сломано здесь, как много слез пролито за этими шелковыми занавесками.

«Здесь так… холодно», – невольно вырвалось у нее. Селин, занятая распаковкой сундуков, удивленно подняла бровь. «Но, графиня, в камине уже развели огонь. И одеяла…» «Не то, Селин», – тихо ответила Элара, подходя к окну. – «Душа этого места… она из льда».

Она посмотрела вниз, на двор, где проходили солдаты в парадных мундирах, а слуги спешили по своим делам. Каждый из них был частью этой огромной машины, этого механизма, который работал на одного человека – Короля.

Первые дни в Версале прошли в адаптации. Элара училась правилам этикета, которые были сложны и многочисленны. Она училась правильно кланяться, правильно сидеть, правильно говорить – и, что самое главное, правильно молчать. Она наблюдала, как придворные обмениваются любезностями, за которыми скрывались острые шипы зависти и презрения.

Эхо помогало ей ориентироваться. Оно было ее невидимым щитом и ее невидимыми глазами. Она чувствовала, когда кто-то лгал, когда кто-то испытывал к ней неприязнь, когда кто-то был искренен. В этом мире показной вежливости и скрытой вражды, этот дар был бесценен. Он позволял ей видеть под масками, слышать между строк.

Однажды, проходя по одному из коридоров, она случайно наткнулась на двух дам, шепчущихся за колонной. Их слова были неразборчивы, но Элара почувствовала сильную волну страха и злобы, исходящую от одной из них, когда она произнесла имя «Маркиза де Ларош». Имя это прозвучало как шипение змеи.

Элара быстро прошла мимо, но имя засело у нее в голове. Маркиза де Ларош. Эхо подсказало, что это имя еще сыграет свою роль в ее новой жизни.

Версаль был великолепен, но его великолепие было смертельно опасно. Элара чувствовала это каждой клеточкой своего существа. Она была маленьким кораблем, брошенным в бушующий океан придворных интриг. И у нее не было никого, кроме ее верной Селин, ее древнего рода и ее тайного дара, чтобы выжить.

Глава 4: Первый Бал и Первый Взгляд

Вечер первого официального бала в Версале был ослепителен. Зеркальный зал, самый знаменитый во дворце, сиял тысячами свечей, отражаясь в бесчисленных зеркалах и создавая иллюзию бесконечного пространства. Музыка струилась по залу, смешиваясь с гулом голосов, шорохом шелков и звоном смеха. Дамы в платьях всех цветов радуги, украшенных драгоценностями, кружились в танце с кавалерами в расшитых камзолах.

Элара, одетая в платье глубокого изумрудного цвета, которое выгодно подчеркивало ее зеленые глаза и бледную кожу, стояла у стены, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Ее волосы были собраны в высокую прическу, украшенную скромной жемчужной нитью – единственным украшением, которое она могла себе позволить, не выставляя напоказ свое обедневшее положение.

Эхо в ней гудело, как рой пчел. Столько эмоций, столько желаний, столько скрытых мыслей! Она чувствовала волны зависти, когда дамы оценивали наряды друг друга, ощущала жажду власти, исходящую от мужчин, обменивающихся любезностями, и тонкий флер скуки, проникающий сквозь показное веселье. Это было ошеломляюще, но Элара научилась фильтровать этот поток, выискивая в нем лишь острые всплески, предупреждающие об опасности или необычной силе.

Внезапно, ее Эхо сжалось, посылая волну неприязни, смешанной с едкой завистью. Это чувство было направлено прямо на нее. Элара подняла глаза и встретилась взглядом с женщиной, стоящей неподалеку. Это была Маркиза Вивиан де Ларош.

Вивиан была сама воплощение придворной элегантности: высокий рост, гордая осанка, безупречное платье из синего бархата, расшитое серебром. Ее черные волосы были уложены в сложную прическу, а в глазах, казалось, плясали холодные огоньки. Ее взгляд был изучающим, пронизывающим, словно она пыталась заглянуть в самую душу Элары. Элара почувствовала, как Эхо предупреждает ее: Опасность. Эта женщина – хищница.

Вивиан слегка улыбнулась, но в этой улыбке не было тепла. Она подошла ближе, ее движение было грациозным, но решительным. «Графиня де Сен-Мер, не так ли?» – произнесла она голосом, который, казалось, был приторно-сладким, но Элара чувствовала в нем сталь. – «Я – Маркиза де Ларош. Добро пожаловать ко двору. Надеюсь, вы найдете здесь свое место. Хотя, для такого скромного рода, как ваш, это может быть непросто».

Эхо Вивиан пульсировало высокомерием и скрытой угрозой. Элара ответила спокойно, заставляя свой голос звучать ровно. «Благодарю, маркиза. Я уверена, что найду. В конце концов, род де Валуа пережил не одну бурю». Улыбка Вивиан дрогнула, но она тут же восстановила контроль. «Что ж, посмотрим. Двор Короля-Солнца – это не тихая провинциальная гавань. Здесь требуются… определенные таланты». С этими словами она высокомерно кивнула и отошла, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма и тонкой, но ощутимой враждебности.

Элара понимала, что только что приобрела могущественного врага.

В этот момент, ее взгляд случайно упал на мужчину, стоящего неподалеку. Он был высок, с широкими плечами, облаченный в темно-синий мундир Королевских Мушкетеров. Его темные волосы были собраны в хвост, а пронзительные голубые глаза внимательно осматривали зал. В его позе чувствовалась сила и уверенность, но также и какая-то внутренняя сосредоточенность, отличавшая его от большинства болтливых придворных.

Когда их взгляды встретились, Элара почувствовала, как ее Эхо откликается на него по-особенному. Это была не волна эмоций, а скорее ощущение непоколебимой чести, сильного духа и острого ума. Он был как скала посреди бушующего моря. Он был Капитан Арманд де Монтень.

Арманд задержал взгляд на Эларе чуть дольше, чем того требовал придворный этикет, затем слегка кивнул в знак приветствия. В его глазах читалось не любопытство, а скорее… вопрос. Он словно пытался разгадать ее.

Элара почувствовала, как легкий румянец заливает ее щеки. Она ответила ему таким же легким, едва заметным кивком. В этот короткий миг между ними проскользнула искра – не романтического влечения, а чего-то более глубокого, похожего на взаимное признание. Он видел в ней не просто еще одну придворную даму, а она в нем – не просто еще одного мушкетера.

Музыка сменилась, и внимание Элары отвлеклось. Но образ Арманда де Монтень, его пронзительный взгляд и то особое чувство, которое пробудило в ней Эхо, остались. Она знала, что эта встреча не была просто случайностью. Версаль начинал раскрывать свои карты. И, возможно, в этой золотой клетке она найдет не только врагов, но и союзников.

Глава 5: Тень в Зеркальном Зале

После бала Элара обнаружила, что ее сон стал беспокойным. Шум Версаля, который она пыталась блокировать днем, проникал в ее сны, превращая их в калейдоскоп чужих эмоций и обрывков разговоров. На следующее утро она проснулась рано, чувствуя себя усталой, но с настойчивым желанием исследовать дворец, пока он еще не наполнился дневной суетой.

Она оделась в простое, но элегантное дорожное платье и, сказав Селин, что ей нужен свежий воздух, тихонько выскользнула из апартаментов. Она бродила по бесконечным коридорам, любуясь картинами, гобеленами и скульптурами. Дворец был произведением искусства, но в то же время казался музеем, хранящим бесчисленные истории.

Ее шаги привели ее обратно в Зеркальный зал. При дневном свете, проникающем сквозь высокие окна, он выглядел иначе, чем ночью. Золото и зеркала по-прежнему сияли, но отсутствие свечей и толпы людей делало его величественным, но пустынным. Элара почувствовала, как ее Эхо начинает реагировать – не на людей, а на само пространство.

Она медленно прошла по залу, ее пальцы скользили по холодному мрамору балюстрады. Эхо пульсировало, становясь все сильнее. Оно несло в себе отголоски прошлого: смех придворных, шепот любовников, вздохи разочарования, торжествующие крики. Но под этим многоголосым хором она чувствовала что-то еще. Что-то древнее, тяжелое, скрытое.

Элара остановилась посреди зала, где ее Эхо достигло пика. Она подняла взгляд на огромный плафон, расписанный Лебреном, изображающий триумфы Короля. Внезапно, на мгновение, ей показалось, что краски поблекли, а на месте фигур появились тени, танцующие какой-то зловещий танец. Это было мимолетное видение, исчезнувшее так же быстро, как появилось.

Она покачнулась, прислонившись к ближайшей колонне. Голова закружилась. Это было не просто предчувствие, а скорее отпечаток какого-то события, произошедшего здесь, или какого-то присутствия, которое оставило свой след.

«Что это было?» – прошептала она, ее голос дрожал.

Эхо ответило ей не словами, а ощущением. Ощущением холода, проникающего в самую душу, и необъяснимой, древней злобы, которая, казалось, исходила не от человека, а от чего-то гораздо старшего и могущественного. Это была тень, о которой говорила бабушка.

Элара почувствовала, как ей становится тяжело дышать. Она огляделась по сторонам, но зал был пуст. Только ее отражение в зеркалах, бледное и встревоженное, смотрело на нее. Но затем, в одном из зеркал, на самом краю ее поля зрения, она увидела нечто.

Это было лишь мгновение. Тонкая, едва различимая тень, которая не отражала никого из присутствующих. Она скользнула по краю зеркала, словно рябь на воде, а затем исчезла. Это не была тень от колонны или от человека. Это была иная тень.

Сердце Элары забилось учащенно. Это было нечто большее, чем просто придворные интриги. Это было нечто, что не принадлежало этому миру, но каким-то образом было связано с ним, с этим местом.

Она поспешно покинула Зеркальный зал, ее шаги отдавались гулким эхом в пустых коридорах. Она чувствовала, что Версаль хранит не только секреты людей, но и что-то гораздо более древнее и опасное. Ее Эхо предупреждало ее, что она ступила на опасную территорию.

Вернувшись в свои апартаменты, Элара первым делом достала деревянную птицу. Она взяла ее в руки, и артефакт отозвался слабым теплом, словно успокаивая ее. Бабушка Изольда знала об этой тени. Знала, что она прячется в самом сердце королевства.

Элара села у окна, пытаясь успокоиться. Версаль был не просто дворцом. Он был лабиринтом, где под позолотой и роскошью скрывались не только человеческие пороки, но и нечто гораздо более темное. И ее Эхо, этот древний дар, было единственным, что могло указать ей путь в этой пугающей игре теней.

Глава 6: Заговор Шепотов

После жуткого опыта в Зеркальном зале Элара стала еще осторожнее. Она поняла, что Версаль – это не только арена для придворных игр, но и место, где скрываются куда более глубокие и опасные тайны. Ее Эхо, прежде лишь тихое эхо интуиции, теперь стало более настойчивым, словно пытаясь ее о чем-то предупредить.

Она начала систематически использовать свой дар, превращая его в инструмент наблюдения. На приемах и прогулках по садам, она позволяла Эху мягко проникать в потоки эмоций вокруг нее. Это было похоже на то, как человек прислушивается к множеству голосов, пытаясь вычленить нужный. Она научилась распознавать оттенки эмоций: страх, жадность, лояльность, предательство.

Однажды, во время утренней прогулки по Оранжерее, Элара оказалась неподалеку от двух придворных, которые, как ей показалось, вели слишком оживленный разговор. Они стояли спиной к ней, их голоса были приглушены шумом фонтана. Элара не пыталась прислушаться ушами, но сосредоточилась на их Эхо.

Она почувствовала сильную волну тревоги и скрытой агрессии, исходящую от одного из мужчин, барона де Сент-Обера, известного своей близостью к министру финансов. От второго, графа де Водрана, шло ощущение нервозности и тайной надежды.

Элара закрыла глаза на мгновение, позволяя Эху собрать обрывки их эмоциональных потоков. Слова были неясны, но чувства – отчетливы. «…Король слишком…» – услышала она обрывок мысли де Сент-Обера, пропитанный раздражением. «…Министр…» – это уже от де Водрана, с ноткой страха. «…Недовольство…» – снова де Сент-Обер, с едкой злобой. «…Убрать…» – последнее слово, прозвучавшее в ее сознании, было ледяным и решительным.

Элара поспешно открыла глаза. Ее сердце колотилось. Эти слова, эти чувства… они складывались в зловещую картину. Кто-то готовил заговор. Против кого? Против министра? Или, что гораздо страшнее, против самого Короля?

Она поспешила прочь, стараясь не привлекать внимания. Ее разум лихорадочно работал. Если эти двое были замешаны, то это не просто сплетни. Это было нечто серьезное. Барон де Сент-Обер был фигурой влиятельной, но не настолько, чтобы действовать в одиночку. За ним должна стоять более крупная рыба.