Искушение Ксилары. Книга шестая

Искушение Ксилары. Книга шестая

Ванесса Фиде

© Ванесса Фиде, 2025

ISBN 978-5-0068-3379-1 (т. 6)

ISBN 978-5-0068-3106-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИСКУШЕНИЕ КСИЛАРЫ

КНИГА ШЕСТАЯ

Глава 1. Прибытие в Багровый Кошмар

Портал не просто открылся – он изверг ее с такой силой, что захватило дух и застучало в висках. Не было плавного перехода из залитых солнцем Пиков Раздора в сумрак чужого мира. Лишь оглушительный хлопок, ощущение падения в бездонный колодец и резкий, болезненный толчок, когда ноги Ксилары наконец встретились с твердой, неровной поверхностью.

Она едва удержалась на ногах, пошатнувшись и едва не грохнувшись на острые камни. Голова кружилась, в ушах звенело.

– К черту! – выдохнула она, больше по привычке, чем осознавая смысл слов.

Звон быстро растворился в оглушительном хаосе, обрушившемся на нее со всех сторон.

Воздух. Первое, что она почувствовала, – это воздух. Он был густым, тяжелым, словно сироп. В нем витал коктейль из запахов, от которых першило в горле и сводило желудок. Сладковатая вонь гниющих фруктов, едкий дым от жаровен с неизвестным мясом, пряный аромат чужих духов, откровенная вонь пота и нечистот. И под всем этим – тонкий, металлический, почти вкусный запах свежей крови. Он пробивался сквозь все остальное, как настойчивое напоминание о том, где она оказалась.

Она осмелилась открыть глаза, которые инстинктивно зажмурила при переходе.

Портал швырнул ее прямиком в эпицентр бурлящего, кричащего, живого кошмара под названием Базар Забвенных Душ.

Ксилара застыла, пытаясь охватить взглядом и осмыслить это безумие. Кругом, насколько хватало глаз, тянулись приземистые, кривые строения из темного, почти черного камня и непонятного сплава, похожего на ржавое железо. Они лепились друг к другу, нависая над узкими, извилистыми улочками, создавая ощущение ловушки. Вместо неба над головой зиял багровый, пульсирующий свод, испещренный трещинами, из которых сочился фосфоресцирующий туман Бездны. Он освещал все вокруг призрачным, болезненным светом, отбрасывая длинные, искаженные тени.

Люди. Вернее, существа. Их были сотни, тысячи. Они толкались, кричали, торговались, смеялись хриплыми, нечеловеческими голосами. Здесь мелькали гордые профили эльфов, но их изящность была испорчена шрамами и грязными одеждами; могучие фигуры гномов, но вместо добротных доспехов на них была рвань, увешанная амулетами из костей и зубов; беары, чей рост заставлял их пригибаться под низкими арками; кентавры, с трудом прокладывающие себе путь в тесноте. И повсюду – полудемоны. Их было большинство. Одни почти неотличимы от людей, если не считать едва заметных рожек под волосами или змеиного блеска в глазах. Другие щеголяли своими демоническими чертами – кожистые крылья, острые когти, раздвоенные хвосты, иглы вместо волос. Они не скрывали своей природы, а, казалось, гордились ею, выставляя напоказ, как знак отличия.

– Никогда… нигде… я не видела ничего подобного, – прошептала Ксилара, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Ее сердце бешено колотилось, прижимаясь к ребрам, словно птица, попавшая в силки. Она была одна. Совершенно одна в этом кишащем муравейнике чужаков и чудовищ.

Именно в этот момент мимо нее, громко ругаясь, протолкался огромный беар, тащивший на плече тушу какого-то шестиногого существа. Он толкнул Ксилару плечом, заставив ее пошатнуться.

– Эй, смотри куда идешь, двуногая! – проворчал он, скрываясь в толпе.

Она едва удержала равновесие, и ее взгляд упал на прилавок рядом. На грязном, заляпанном чем-то столе были разложены странные сосуды, в которых в мутной жидкости плавали глаза, не моргая, смотрящие в багровый свод. Ксилара почувствовала, как по коже бегут мурашки. На нее смотрели. Десятки глаз – желтых, красных, полностью черных – скользили по ней с откровенным любопытством, оценивающе, с хищным интересом. Чужачка, явно не местная, сбитая с толку и явно не понимающая, куда она попала, была легкой добычей.

Внезапно перед ней выросла тень. Высокий мужчина в потертом плаще, с лицом, наполовину скрытым капюшоном. Он стоял слишком близко, вторгаясь в ее личное пространство.

– Ты слишком яркая вспышка в этом тумане, наездница, – прозвучал низкий, спокойный голос. – И привлекаешь слишком много ненужного внимания.

Ксилара инстинктивно отпрянула, сердце уходя в пятки. Ее рука потянулась к эфесу меча, которого не было на поясе.

– Не делай резких движений, – предупредил незнакомец. Его взгляд, острый и цепкий, скользнул по окружающей толпе. – Через пять минут тебя либо ограбят, либо продадут в рабство, либо просто прирежут ради забавы. Ты здесь явно не по своей воле.

– А ты кто такой? – выдохнула она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

– Пока что твой единственный шанс не закончить день в одном из этих сосудов, – парировал он, кивком указывая на прилавок с глазами. – Идем. Если хочешь жить.

Он развернулся и пошел, не оглядываясь, будто не сомневался, что она последует. Ксилара замерла в нерешительности. Довериться незнакомцу в аду? Но оставаться здесь одной было верным самоубийством. Сжав кулаки, она сделала рывок и пошла за ним, стараясь не отставать.

Он вел ее через лабиринт узких, зловонных переулков, его плечи расчищали путь в толпе. Он двигался с пугающей уверенностью, будто знал каждый камень под ногами.

Наконец, он свернул в особенно темный тупик и остановился, прислонившись к стене. Теперь, в относительной тишине, она разглядела его лучше. Высокий, крепко сбитый, с лицом, испещренным бледными шрамами. Но больше всего ее поразили его глаза – темные, почти черные, но с едва заметным багровым отблеском, как у обитателей этого мира. И в них бушевала внутренняя буря.

– Почему ты решил помочь? – спросила Ксилара, все еще не опуская страж.

Он медленно перевел на нее взгляд. Казалось, ему потребовалось усилие, чтобы вернуться из каких-то далеких глубин.

– Потому что ты здесь чужая. Как и я, когда-то, – его голос прозвучал сипло. Он откинул капюшон, и она увидела иссиня-черные волосы и заостренные кончики ушей, выдававшие в нем полудемона. – Меня зовут Зирах. А это место – Багровый Кошмар. И энергия Бездны, что пропитывает каждый камень здесь, ненавидит все чистое и светлое. Такое, как ты.

– Я не… – начала она.

– Ты есть, – перебил он. – Я это чувствую. А если чувствую я, то и другие тоже. Ты для них – свежая кровь в воде.

Он провел ладонью по лицу, и Ксилара заметила, как его пальцы слегка дрожат. По его обнаженному предплечью пробежала судорога, а кожа под сложными татуировками на мгновение потемнела, стала грубее.

– Что с тобой? – спросила она, забыв о собственной осторожности.

– Этот мир… зовет меня, – прошептал он, глядя куда-то сквозь нее. – Ту часть меня, которую я пытался загнать в самые темные уголки сознания. Говорит, что я вернулся домой.

Впервые за весь этот кошмарный день Ксилара почувствовала не просто страх, а леденящий ужас. Он исходил не от окружающего хаоса, а от этого человека. Он был ее единственным проводником, но в нем самом таилась буря, куда более страшная, чем все ужасы базара.

– Куда мы идем? – тихо спросила она.

– В место, где можно перевести дух. Есть таверна. Ее владелец… мне должен, – Зирах с силой оттолкнулся от стены, и в его глазах вновь вспыхнула привычная решимость, но теперь она казалась хрупкой, натянутой, как струна. – Иди за мной. Не отставай. И запомни главное правило Багрового Кошмара – никогда и никому не смотри в глаза.

Она кивнула, понимая, что выбора у нее нет. Ее миссия по поиску «Корня Души Демона» только что обрела нового, непредсказуемого союзника. И она не знала, что страшнее – остаться одной в этом аду или довериться полудемону, в чьей душе разгоралась война, способная поглотить их обоих.

Глава 2. Таверна «Последний Вздох»

Переулок, в который завел их Зирах, был не просто темным. Он был похож на глотку какого-то гигантского каменного чудовища, готового сомкнуться и перемолоть их кости. Воздух здесь был еще гуще, пропитанный запахом плесени, стоячей воды и чего-то кислого, напоминающего о забвении. Багровый свет с главной улицы сюда почти не проникал, уступая место тусклому, зеленоватому свечению мха, ползущего по стенам, и редким, коптящим факелам, отбрасывающим пляшущие, уродливые тени.

Ксилара прижималась к спине Зираха, чувствуя, как каждый нерв в ее теле натянут, как струна. Шум базара доносился сюда приглушенным, превратившись в зловещий гул, в котором угадывались отдельные выкрики, хриплый смех и лязг оружия. Здесь, в этой давящей тесноте, эти звуки казались куда опаснее, чем в открытом столпотворении.

Зирах шел, не оглядываясь, его спина была напряжена, а поступь – бесшумной и хищной. Он больше не походил на того человека, что с нежностью держал ее за руку всего несколько часов назад. Сейчас он был тенью, порождением этого места, и каждое его движение выдавало в нем хищника, знающего свои охотничьи угодья. Демоническая энергия Разлома, казалось, не ослабляла его, а наоборот, затачивала, делая его более опасным, более… родным для этого ада.

Наконец он остановился перед неприметной, низкой дверью, сработанной из почерневшего от времени и грязи дерева. На двери не было ни вывески, ни опознавательных знаков. Лишь грубая, выжженная руна, которую Ксилара не знала.

– «Последний Вздох», – тихо, больше для себя, произнес Зирах. Его голос прозвучал странно глухо в давящей тишине переулка.

– Утешительное название, – не удержалась Ксилара, пытаясь вколоть в ситуацию хоть каплю привычного сарказма. Его собственная нервозность пугала ее, и шутка была щитом, попыткой вернуть хоть иллюзию контроля.

Зирах не ответил. Не улыбнулся. Он лишь бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд, в котором читалось предупреждение, и толкнул дверь.

Их встретил не свет, а густая, почти осязаемая тьма, пахнущая прокисшим элем, дешевым табаком и отчаянием. Дверь захлопнулась за спиной с глухим стуком, отсекая последние отголоски внешнего мира. Ксилара замерла на пороге, давая глазам привыкнуть. Постепенно из мрака начали проступать очертания.

Таверна «Последний Вздох» вполне соответствовала своему названию. Это было подвальное помещение с низким, закопченным потолком, с которого свисали какие-то засохшие гирлянды из грибов и костей. Воздух был настолько спертым, что его можно было почти жевать. Свет исходил от нескольких масляных ламп, чадящих на столах, и от тусклого кристалла под потолком, который излучал болезненное, лиловое сияние, больше подчеркивая тени, чем разгоняя их.

Посетителей было немного. Тени, пьющие больше, чем дышащие. В углу, уткнувшись мордой в липкий от пролитых напитков стол, храпел огромный беар, один его кулак был размером с голову Ксилары. У стены, в глубокой нише, сидела пара каких-то страждущих, их тела так плотно слились в поцелуе, что было неясно, где заканчивается один и начинается другой. Еще несколько одиноких фигур с опустошенными лицами медленно осушали свои громадные кружки, не глядя по сторонам. Никто не проявил к ним ни малейшего интереса. Здесь, казалось, царил свой закон – закон забвения.

За стойкой, сделанной из цельного куска черного, отполированного до блеска камня, стоял тот, кто, видимо, и был хозяином этого заведения.

Старый полудемон. Очень старый. Его кожа, когда-то, наверное, бывшая багровой или угольной, теперь поблекла и покрылась сеткой глубоких морщин, похожих на высохшее русло реки. Одного из его массивных, закрученных рогов не было. На его месте зиял грубый, покрытый шрамами обрубок, рассказывающий без слов историю жестокого боя. Второй рог был покрыт тонкой резьбой, но и его кончик был сколот. Он медленно, с привычной усталостью протирал тусклую стеклянную колбу мутной тряпкой. Его глаза, цвета старого золота, с вертикальными зрачками, были полуприкрыты, но Ксилара почувствовала на себе их тяжесть, как только они переступили порог.

Зирах подошел к стойке, и Ксилара последовала за ним, чувствуя, как под взглядом тех древних глаз по ее коже бегут мурашки.

Хозяин медленно поднял голову. Его взгляд скользнул по Ксиларе с безразличной оценкой, задержался на мгновение дольше, чем на обычном посетителе – возможно, ее человеческая, аристократичная внешность здесь действительно была диковинкой, – и наконец уставился на Зираха.

Наступила пауза. Длинная, напряженная, наполненная невысказанными словами. Владелец таверны не выразил ни удивления, ни радости. Его морщинистое лицо оставалось маской спокойной усталости. Но в глубине его зрачков что-то шевельнулось. Что-то знакомое и тяжелое.

– Ну, ну, – наконец произнес старый полудемон. Его голос был похож на скрип ржавых ворот. – Кого ветра Бездны занесли. Думал, твои кости уже давно истлели в какой-нибудь канаве на окраине мира.

Зирах не ответил на тон. Он уперся руками в стойку, и Ксилара увидела, как белеют его костяшки.

– Грим, – произнес он, и в этом одном слове прозвучало все: и признание, и предупреждение, и просьба. – Мне нужно укрытие. На несколько дней.

Грим, не отрывая от него взгляда, медленно опустил колбу под стойку.

– Укрытие, – повторил он безразлично. – Дорогой товар в Разломе. Особенно для тех, за чьими головами охотятся кланы.

Ксилара почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она знала, что у Зираха было прошлое, но чтобы настолько…

– Охота не изменилась, – тихо сказал Зирах. – А вот долги – отдаются.

Глаза Грима сузились. Он бросил быстрый взгляд на шрам вместо рога.

– Долги, – он хрипло рассмеялся, звук был похож на трение камня о камень. – Ты мне напоминаешь о долге? После всего? Ты, щенок, который сбежал сюда, дрожа от страха и пахнущий чужим потом, а я… я дал тебе кров. А ты в ответ оставил мне лишь пепел и проблемы.

– Я оставил тебе жизнь, старик, – голос Зираха стал тише, но в нем зазвучала сталь. Опасная, острая. – Твою и твоей дочери. Когда «Пеплоусты» пришли выжечь этот притон дотла. Ты бы сейчас не стоял здесь, вытирая свои грязные стаканы. Ты бы гнил в общем рву вместе с остальными. Помнишь это? Помнишь, как они волокли Лису за ее серебряные волосы?

Имя, произнесенное вслух, повисло в воздухе, как удар хлыста. Безразличие на лице Грима дрогнуло. Его пальцы, лежавшие на стойке, сжались в кулаки. Мышцы на его мощной шее напряглись. Он наклонился ближе через стойку, и его шепот был полон старой, выдержанной ярости.

– Не смей произносить ее имя. Не смей. Ты спас ее, да. А потом исчез. И оставил ее с надеждой. С пустотой в глазах, которую не могли заполнить все демоны Разлома. Она ждала. Ждала, пока ее сердце не превратилось в камень. Это твой долг, мальчишка. И он куда больше моего.

Ксилара слушала, затаив дыхание. Она смотрела на профиль Зираха, на сведенные скулы, на боль в его глазах, которую он пытался скрыть под маской холодности. «Лиза». Женское имя. История, о которой он никогда не рассказывал. История, которая была выжжена на его душе так же ярко, как шрам на лице старого демона. Ревность, острая и неожиданная, кольнула ее под сердце, но тут же уступила место горькому пониманию. У каждого здесь было свое бремя. Свой груз прошлого. И Зирах нес свой, не жалуясь и не прося пощады.

– Я не за тем пришел, чтобы обсуждать старые раны, Грим, – наконец сказал Зирах, и в его голосе появилась усталость. Та самая, глубинная, что копилась годами. – Мне нужны две комнаты. Еда. И информация. Потом я уйду. И больше не вернусь. Ты никогда не услышишь моего имени. Это последний раз.

Грим изучал его молча. Его золотые глаза перешли на Ксилару, скользнули по ее дорогой, хоть и потрепанной одежде, по ее прямой осанке, по лицу, которое не умело скрывать эмоций так же искусно, как они.

– Она пахнет другим миром, – констатировал Грим. – Пахнет солнцем. И драконами. Ты тащишь за собой еще большие проблемы, чем раньше, Зирах. «Серая Сфера» уже шепчется в тенях. Их щупальца дотянулись и сюда.

– Это мое дело.

– Нет! – Грим ударил ладонью по стойке, и гулкий звук заставил пару посетителей поднять головы, но, увидев, кто шумит, они сразу же вернулись к своим напиткам. – Это мое дело! Потому что, когда они придут за тобой, они сожгут и мое заведение! Опять!

Он тяжело дышал, его могучая грудь вздымалась. Он смотрел на Зираха с ненавистью, с болью, с чем-то, что отдаленно напоминало отцовскую заботу, изуродованную предательством и годами.

– Две комнаты, – прошептал Зирах. – Ради того, что было. Ради Лизы. Ради того, что ты не стал смотреть, как ее насилуют и режут на куски у тебя на пороге. Всего несколько дней.

Мольба, обернутая в сталь. Просьба, звучащая как приговор.

Грим закрыл глаза. Он выглядел внезапно постаревшим, сломленным. Вес воспоминаний, казалось, пригибал его к земле.

– Комнаты наверху, – он махнул рукой в сторону темной лестницы в углу. – Последние две в конце коридора. Еды не ждите. Информация стоит дорого.

– Спасибо, – сказал Зирах, и в его голосе прозвучало искреннее облегчение.

– Не благодари, – проворчал Грим, снова взяв в руки свою тряпку и колбу. – Просто исчезни. Как в прошлый раз. И оставь меня и мое заведение в покое. Навсегда.

Зирах кивнул и, не глядя на Ксилару, двинулся к лестнице. Она последовала за ним, чувствуя на спине тяжелый, полный упрека взгляд старого полудемона.

Лестница скрипела под ногами, словно жалуясь на каждую ступеньку. Второй этаж оказался еще мрачнее первого. Узкий, темный коридор, по обеим сторонам которого тянулись двери без номеров. Воздух пах пылью, тленом и грустью.

Зирах дошел до конца и толкнул одну из дверей. Она бесшумно отворилась, впустив их в маленькую комнату. Здесь была лишь одна узкая кровать с тощим матрасом, грубый деревянный стул и крошечное зарешеченное окно, выходящее в соседнюю стену. Света оно почти не давало.

Он запер дверь на щеколду и прислонился к ней, закрыв глаза. Его лицо исказила гримаса боли и усталости.

– Зирах… – начала Ксилара.

– Не сейчас, Ксилара, – прервал он ее, не открывая глаз. Его голос был безжизненным. – Пожалуйста. Не сейчас.

Она замолчала. Что она могла сказать? Какие слова утешения могли бы найти отклик в человеке, чье прошлое только что встало перед ними во всей своей уродливой, шрамированной красоте? Она подошла к нему, медленно, давая ему время отстраниться, если он захочет. Но он не двинулся с места.

Она подняла руку и коснулась его щеки. Кожа под ее пальцами была горячей, почти обжигающей. Он вздрогнул от прикосновения, но не отпрянул. Его глаза открылись. В них бушевала буря – стыд, ярость, боль и та самая демоническая энергия, что пульсировала в такт с этим проклятым городом.

– Ты не один, – тихо сказала она, глядя прямо в эти полные мучений глаза.

Он смотрел на нее, и постепенно, очень медленно, напряжение в его плечах начало спадать. Он поднял свою руку и прикрыл ее ладонь своей, прижимая ее к своей щеке.

– Здесь, в этом месте, – его голос был хриплым шепотом, – я всегда один. Больше, чем где бы то ни было.

И в этих словах Ксилара услышала страшную правду. Они пришли не просто в опасный город. Они пришли в место, где каждый камень, каждый взгляд, каждый вздох напоминал Зираху о том, кем он был. И о том, от чего он сбежал. И ее миссия по поиску «Корня Души Демона» внезапно обрела новый, пугающий смысл. Она искала не просто артефакт. Она искала ключ к душе человека, который, возможно, уже смирился с тем, что навсегда потерял ее в этих багровых, безумных улицах.

Глава 3. Правила Выживания

Комната в таверне «Последний Вздох» поглотила их, как каменный мешок. Давление того напряженного разговора с Гримом все еще висело в воздухе, невидимое, но осязаемое, как запах старой пыли и несбывшихся надежд. Зирах отстранился от ее прикосновения, от стены, к которой прислонился, и прошелся по крошечному пространству, от стула до кровати и обратно. Каждое его движение было отрывистым, заряженным той самой демонической энергией, что пульсировала за стенами этого убежища. Он был похож на дикого зверя, загнанного в клетку, который чует опасность, но не видит выхода.

Ксилара молча наблюдала за ним, давая ему время. Она сидела на краю жесткой кровати, стараясь не шуметь, не вторгаться в то хрупкое пространство, что он выстроил вокруг себя. Прошлое, о котором он никогда не говорил, теперь стояло между ними третьим, незваным гостем. Имя «Лиза» обжигало ее изнутри, вызывая странную смесь ревности, жалости и щемящей боли за него.

Он остановился у зарешеченного окна, уставившись в кирпичную стену соседнего здания, словно пытался прожечь ее взглядом.

– Мы не можем сидеть здесь, – наконец произнес он, не оборачиваясь. Его голос был низким, лишенным прежних оттенков. Голосом стратега, голосом выживальщика. – Нам нужна информация. И нам нужно понять, как перемещаться по этому городу, не привлекая внимания «Пеплоустов» или «Серой Сферы».

Он повернулся к ней. Его лицо было маской сосредоточенности, но в глазах, тех самых темных, глубоких глазах, что она начала узнавать так хорошо, все еще бушевали отголоски бури.

– Слушай меня внимательно, Ксилара. То, что работало в Лузарисе, в Талаксоне или даже у драконов, здесь не просто бесполезно. Это смертельно. Разлом живет по своим законам. Первый и главный – здесь нет правил. Есть лишь иллюзия, которую поддерживают сильнейшие. И мы с тобой сейчас далеко не сильнейшие.

Он сделал шаг к ней, и его тень накрыла ее, поглотив скудный свет из коридора, пробивавшийся под дверью.

– Правило первое: глаза. Никогда, ты слышишь меня, никогда не смотри в глаза незнакомцу. Прямой взгляд здесь – вызов. Это может быть воспринято как приглашение к драке, к сексу, как попытка доминирования или как оскорбление. Здесь читают по глазам все – страх, ложь, намерения. Твои глаза… – он на мгновение замолчал, и в его взгляде мелькнуло что-то сложное, почти нежное, тут же погашенное суровой реальностью, – …твои глаза слишком честные. Они кричат о том, что ты чужая. Что ты не отсюда. Так что опускай взгляд. Смотри на руки, на ноги, на предметы вокруг. Но не в глаза.

Ксилара кивнула, стараясь впитать каждое слово. Это было похоже на инструктаж перед битвой, только врагом был весь город.

– Правило второе: страх. Его нельзя показывать. Ни капли. Ни единой дрожи в руках, ни учащенного дыхания, ни расширенных зрачков. Страх здесь – это запах крови для акул. Он привлекает хищников, мясников и работорговцев. Они чуют его за версту. Если тебе страшно – превратись в камень. Сожми все внутри в комок и сделай свое лицо маской. Безразличие, презрение, скука – что угодно, только не страх.

– Я… я постараюсь, – тихо сказала она, понимая, насколько это будет сложно. Она вспомнила свой первый бал в Лузарисе, тот ужас и волнение. Но то был страх в кружевах и под взглядами аристократов. Здесь же пахло настоящей, первобытной угрозой.

– Правило третье: плата. Ничто в Разломе не делается просто так. Ни информация, ни еда, ни безопасный проход. Все имеет свою цену. И это не всегда монеты. – Он присел перед ней на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Его близость была одновременно утешительной и тревожащей. – Магия, секреты, услуги, твое тело… Все это валюта. Всегда имей при себе что-то, чем можно заплатить. И всегда знай, сколько ты готова отдать. Потому что с тебя возьмут все, если ты позволишь.

Он посмотрел на нее с серьезным, изучающим взглядом.

– Твой дар… «Чароцвет»… Он здесь может быть либо твоим величайшим оружием, либо смертным приговором. Используй его с умом. Очень осторожно. Потому что те, на кого ты его направишь, могут отреагировать не так, как ты ожидаешь. Демоническая кровь делает желания… извращеннее. Сильнее.

Ксилара сглотнула. Мысль о целенаправленном использовании дара в этом хаосе пугала. Она все еще помнила Мурфа, его одержимость, его смерть. Помнила боль Дарвина. А здесь, судя по всему, все были куда менее стабильны.

– Я поняла, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Глаза, страх, плата.

– Хорошо, – Зирах встал. – Теория – это одно. Практика – другое. Нам нужно есть. И нам нужно начать искать следы. Пойдем на тот же базар. Но на этот раз – по-моему.

Они снова вышли на улицу, и Багровый Кошмар с новой силой обрушился на Ксилару. Но теперь она смотрела на него иначе – не как растерянная жертва, а как ученик, пытающийся разгадать правила чужой, смертельно опасной игры. Она опустила взгляд, как и велел Зирах, и сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и глубоко, подавляя дрожь, которая пыталась пробиться наружу.

Зирах вел ее уверенно, но без той агрессивной напористости, что была раньше. Он двигался как тень, сливаясь с толпой, его взгляд скользил по окружающим, отмечая детали, но не задерживаясь ни на ком.