Первые Звезды. Книга первая: Единение

Все жители быстренько разбежались собирать новых учеников Лицея, даже Феофана увела улюлюкающая толпа, половина из них были рады тому, что этого шалопая больше не будет в поселении, на площади остались только приехавшие из Столицы воины, которые были заняты лошадьми и мы, три девчонки, до конца не осознающие, что сейчас с нами происходит. Воины с собой привезли пару вороных коней, которых не спешно седлали, седла по виду были выделены нашим старостой, они были очень старыми и потертыми.

– Нам нужно взять себя в руки – подошедшая, Преслава, смогла выдернуть нас из нашего непонятного забвения – Мы должны показать ему, что очень за него рады и гордимся им.

– Мы и так им гордимся. – Искра с трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания, из ее глаз слезы лились градом. – Просто нам будет его очень не хватать.

– Преслава, права. – эти слова дались мне с большим трудом, глаза наполнились слезами и мне пришлось долго тереть их руками, чтобы не разреветься в голос. – Если он увидит, наши слезы ему будет очень тяжело уезжать. Мы не можем этого допустить, он должен радоваться такому шансу.

Постояв еще пару минут и удостоверившись, что лица друг друга выглядят более или менее успокоившимися мы хотели отправиться к дому Тита, но не успели сделать и десяти шагов, как все жители снова начали собираться на площади.

Время, отведенное на сборы, вышло, и претенденты в окружении родных и с огромными котомками за плечами уверенно шли к тем, кто должен был их сопровождать до места назначения. Тит шел в окружении матери и отца, которые с довольными лицами и гордо поднятой головой провожали сына в Столицу. Лицо самого Тита как будто не выражало ничего. Темные глаза смотрят в одну точку, и лицо напряженно, как будто ему задали вопрос, а он не знает на него ответ.

Нас с девчонками оттеснили к самому краю толпы, все хотели взглянуть на проводы избранных, а у нас просто не хватало сил ринуться внутрь и протиснутся к нему. Мы находились в это время там и как будто видели все со стороны, это все происходило не с нами.

Вот воины взлетели на коней, а ребята прощаются с родными.

Мы стоим в стороне.

Они укладывают свое имущество на остальных, запряженных для них лошадей.

Мы стоим в стороне.

Сердце начинает ускорять темп.

Страх окутывает нас.

Феофан начинает забираться на своего скакуна, он делает это в первый раз и у него получается слишком коряво и смешно. Вот они практически все в седле, только один Тит медлит.

– Я еще не со всеми попрощался. – мы и не знали, что он может так громко и беспрекословно говорить.

Народ понял его сразу и расступился, он смотрел на нас все тем же хмурым взглядом, а мы опять застыли в недоумении.

Первой отмерла Искра, она кинулась к Титу и повисла на его шее. Он обнял ее в ответ и крепко прижал к себе, для нас с Преславой это было знаком, мы тоже бросились к другу.

Нет. Он не уедет, не попрощавшись, мы здесь, рядом.

По очереди он прощался с каждой, я была последней.

– Ясна, если бы я мог, остался, – он прижал меня к себе с такой силой, что у меня сперло дыхание, на глазах снова появились слезы, и я вцепилась в его плечи.

– Мы очень гордимся тобой, ты как никто другой заслужил это. – шептала я ему в плечо.

– Я должен быть здесь, вам и так не сладко, а теперь, что будет? – он заглянул в мои глаза и я увидела в них горечь. – Как ты справишься без меня?

– Я сильная, – слезы текли по щекам, а мне было на них наплевать. – у меня все получится. Ты сможешь мной гордиться.

– Глупая, – он провел по моей щеке рукой, – я и так тобой горжусь. Просто хочу, чтобы ты дожила до своего совершеннолетия, а не потеряла последние силы в бабкином гнете.

– Тит, со мной все будет в порядке, я справлюсь, я найду достаточно сил в себе, главное ты сможешь построить именно ту жизнь, которую сам захочешь.

Он ничего не ответил, поцеловал меня в висок и, обняв на последок, быстро вскочил на лошадь, словно делал это не в первый раз. Мы долго смотрели им вслед, обнявшись втроем, уже и пыль улеглась от лошадиных копыт, а нам все трудно было разъединить наши руки.

Он уехал.

И не известно увидимся ли мы хоть, когда ни будь снова. В этот день, вместе с ним пропала часть нашей души, и мы еще сами не понимали, как не просто нам будет жить без него.

Глава третья.

Ведунья дает о себе знать.

-Преслава, выходи! Если тебе не интересно можешь постоять в сторонке.

– С вами постоишь в сторонке, – недовольная подруга выползла из дома в сопровождении все той же своей знаменитой шляпы, которую она не снимает на протяжении уже семи лет. – Особенно с тобой, ты как та выскочка, которая вечно хочет видеть все в первых рядах.

– Если ты будешь стоять в стороне, то и жизнь пройдет мимо. – пофилософствовала Искра, не обращая внимания на колкие слова подруги, я же молча стояла возле калитки.

Они как всегда начали свою перепалку, а у меня на нее сил не хватает. Я ели выбралась, из-под контроля бабули, которая в последнее время, стала просто не выносимой.

Нет не так, она стала просто несносной.

То ли это старость на нее так влияла, то ли я выросла, и она стала требовать от меня невыполнимого. Она задавала мне столько работы, что я иной раз, засыпала с тряпкой в руках, или за столом перебирая крупу. Так что пререкания подруг пропускала мимо ушей, оставляя силы на праздник Большого Спаса.

Это праздник для меня самый важный и любимый, потому что после него у меня начинаются свободные дни. Урожай собран, и я занимаюсь лишь домашними делами, а дальше тем, чем захочу, вплоть, до первых холодов, когда начинается время заготовки хвороста и дров, которые я способна без помощи донести до дома.

В честь Большого Спаса наша деревня, ежегодно, устраивает сабантуй на главной площади, благодарят Первые Звезды за то, что год был плодородный и удачный, а в конце праздника задабривают их на следующий урожайный год. Танцы, конкурсы, домашняя выпечка и море медовухи, лившейся в это день через край, все, что душе было угодно, присутствовало сегодня на площади.

По периметру расставляют огромные шатры, больше напоминавшие серое месиво, в которых одни раздавали всякие разнообразные вкусности, другие резные детские игрушки, сделанные своими руками, но именно сегодня поставили еще один шатер, который не появлялся здесь четырнадцать лет.

Ведунья, которая жила на окраине деревни, в отшельничестве, решила порадовать народ своим присутствием. Ходили слухи, что после того как она появилась на этом празднике в последний раз, в деревне родилось самое большое количество младенцев.

Теперь все ждали ее благословения, ведь раз в два года из Столицы приезжают воины на отбор мальчишек в Лицей. Семьи, чьи дети, учатся в Столице, считаются у нас самыми почетными, им выплачивается какое-то небольшое пособие, а с каким гордым видом эти родители ходят по деревне, нужно видеть. Как раздутые индюки, выпячивающие грудь вперед и желая, чтобы каждый им кланялся. Ведь они смогли обеспечить Клан такими детьми, которые смогут принести пользу всему нашему нынешнему и будущему поколению. Поэтому рождаемость за последние шесть лет у нас выросла, все очень хотели мальчиков – наследников. Тех, кто сможет прославить их род.

Мне иной раз было интересно, как можно вот так просто взять и отправить своего двенадцатилетнего ребенка, неизвестно куда. Ведь по сути, никто никогда не был в этом восхваленном приезжими воинами Лицее дружинников. Никто не видел, в каких условиях воспитываются дальше эти дети, как к ним относятся. Родители в раз год получают из Лицея табель успеваемости, и по деревни проносится гул гордых родичей, которые бегают из дома, в дом, расхваливая своих чад. Но от самих детей за все время обучения не приходило ни одной весточки. Ни разу… И не только родителям…

Слушая в пол уха перебранку подруг, мы тихонько шли в сторону площади, откуда доносилась задорная музыка. Народа на улицах уже не было, все отмечали праздник.

– У меня аж поджилки трясутся от нетерпения, мне до того хочется попасть к ней – Искра, в этот момент полностью соответствовала своему имени, искры нетерпения разлетались от нее в разные стороны

– Ну ты размечталась. – хохотнула Преслава, – посмотри вон туда.

Я проследила за рукой подруги и увидела огромную очередь, состоящую не меньше чем из человек ста местного населения. И все они находились возле самого крайнего шатра, шатра Ведуньи. Он очень отличался от всех остальных шатров, самое главное он не был серым, непонятно как установленным сооружением. Полукруглая крыша была белоснежной, а ближе к земле шатер приобретал темно синий оттенок, переход между двумя цветами был плавный и создавалось ощущение, что кто-то хотел перемещать эти краски вместе, но в последний момент передумал.

– Это меня не остановит. – хитро сверкнув глазами, зловещим шепотом проговорила Искра. – У меня все под контролем.

– Ты, заставила, кого-то стоять за себя очередь? – поинтересовалась я.

– Нет, про это ты сильно преувеличила, я просто встала очень рано, еще Петя – петушок, не успел спеть свою утреннюю песенку, и заняла очередь. Я же гений! Признайте это.

– Ты -сумасшедшая, – хором ответили мы ей.

– Ну раз так, то и в шатер пойду одна. – гордо задрав голову, она отправилась медленным шагом к шатру.

Мы же, переглянувшись с Преславой, так и остались стоять на месте. Мне, если честно, и не хотелось туда идти. Свою жизнь я уже можно сказать распланировала, и менять ее из-за того, что скажет Ведунья мне не хочется. Постою лучше в сторонке.

А народ на площади уже чем только не занимался, дети танцевали, кто-то из самых мелких и вечно голодных толпился у шатра со сладостями. В прошлом году наш пекарь напек таких умопомрачительных булочек с глазурью, которые таяли во рту, а какие сладости были на прилавках, от воспоминаний о которых, аж слюнки потекли. Нужно будет обязательно посетить этот шатер. Краем глаза я заметила родителей Тита, они были довольными и счастливыми, играли со старым Федотом в какую-то шараду. Но большинство стояли в очереди к Ведунье, боясь отлучится и потерять место.

– Почему ты не хочешь идти? – спросила Преслава, пока Искра делала вид, что обиделась.

– Боюсь услышать, что-то, о чем буду потом жалеть. – ответила ей смотря на шатер, который как магнит манил окружающих к себе. – А ты?

– Я боюсь, что услышу о том, что повторю судьбу своей матери. – прошептала она так же, как и я, смотря на шатер.

– Что? – если честно не поняла ее. – Преслава ты, о чем?

– Я понимаю, что с твоей стороны это кажется нелепым. – она тяжело вздохнула и посмотрела в мои глаза. – Да, я люблю ее, но становится той, которая не умеет выбирать мужчин и той, на которую уже презрительно поглядывают односельчане, не шибко хочется.

– Преслава, откуда в твоей светлой головушке столько темных мыслей? – приобняв подругу, я положила голову ей на плечо. – Ты не твоя мама, ее жизнь не должна касаться твоей, просто нужно показать всем остальным, что ты сильная и сможешь оставить их ложные обвинения за спиной, и с гордой головой идти вперед.

– Не говори ерунду, как можно стать независимой от нее, если она моя мать, как я могу смотреть в глаза …

– Нет, я не поняла! Я, жду от них благодарности и восхваление меня, а они как две клуши стоят и просто обнимаются. – мы, за разговором не заметили возвращение Искры.

– А если нам просто страшно идти туда?

– Тогда я вас силком туда потащу. – она схватила нас под руки и повела к шатру.

Хоть Искра и встала на восходе солнца, нашлись те, кто встал еще раньше. Мы оказались пятыми в очереди, что очень радовало, смотря на тех, кто находился в самом конце. Впереди нас стояла молодая пара, которые ожидали прибавление в семействе. Они о чем-то тихо переговаривались и нежно обнимались, было так мило за ними наблюдать. Через пару лет у кого-то из нас тоже может быть семья.

Совсем скоро нам исполнится по девятнадцать, Преслава уже через неделю отпразднует свое совершеннолетие. Через два месяца станет взрослой Искра, а еще через полторы недели, после дня рождения Искры, я избавлюсь от бабушкиного надзора.

–Очередь у нас одна, значит, мы и заходим все сразу. Надеюсь вы потом мои секреты всей деревне не расскажите. – нервно подергивая рукой сказала Искра.

– Твоей маме все расскажем, в самых мельчайших подробностях. – съязвила Преслава.

Чем быстрее продвигалась очередь, тем сильнее становилось не по себе. А после того, как молодая пара, которая была перед нами вышла из шатра, стало просто страшно. На ватных ногах я зашла в шатер в след за подругами. Если честно, я думала, здесь будет царить полумрак, но все оказалось аккурат наоборот. В шатре без окон было светло, как на улице. Четыре большие лампы расположились в углах, а самый большой шар, непонятно от чего дающий свет, оказался посередине. Чуть в стороне стоял огромный, квадратный стол. На нем лежало множество всяких маленьких бутылочек, полностью заполненных разноцветными жидкостями, так же там находилась стопка чистых листков, причем не берестяных, а тех на которых обычно пишут в Ратушах, чуть поодаль от них стоял графин с водой.

Сама Ведунья оказалась не старухой, со сморщенным лицом, в черном, как мы ее представляли, обрисовывая друг другу образы, посещавшие нас в ожидании нашей очереди. На вид она была старше нас лет на двадцать, черные длинные волосы заплетены в косу, а одета она в нарядный цветной сарафан. Ее черные глаза, внимательно изучили нас, когда ее взгляд остановился на мне, я почувствовала, будто стою голая, она оглядела всю меня, от ее взгляда было не по себе, и только после осмотра, она жестом, позволила подойти нам ближе к столу.

– Вы девушки, пришли за стандартным прорицанием? – она с ласковой улыбкой смотрела в наши недоуменные лица.

– А что, можно какое-то особенное прорицание услышать? – глаза Искры тут же загорелись задорным огоньком.

– Можно. – еще шире улыбнулась Ведунья, – для молодых девушек, чьи помыслы чисты и благородны, я готова приоткрыть завесу будущего не в стандартной форме, а чуть более углубленно.

– А почему вы решили, что мы чисты и благородны? – все еще с недоверием поинтересовалась Преслава.

Ведунья приподняла вопросительно одну бровь, но оставила Преславу без ответа. Она взяла небольшую глиняную миску и налила туда меньше половины флакончика голубой жидкости, добавила в нее пару сухих размельченных листьев. Сразу вспомнился Тит, он бы определил к какому растению принадлежали эти листочки, даже засушенные, даже смолотые в ступке в обычный порошок.

– Садись. – посмотрев на Преславу, она кивнула той в сторону стула, который мы не заметили сразу.

Преслава тревожно взглянув на нас, потихоньку уселась на стул.

– Не торопясь, сконцентрировав все внимание на жидкости внутри бутылька, добавь в настой три капли, – Ведунья протянула ей ярко красный флакон и пододвинула наполненную миску.

Я первый раз увидела, как у всегда сосредоточенной и мало чего боящейся подруги дрожали руки. Преслава наклонила пузырек и первая капля, упав в миску подняла небольшой светло –розовый дымок, вторая капля увеличила его в несколько раз, превратив в фиолетовое облачко размером с большое яблоко, которое потихоньку поднималось в верх от миски, как только третья капля упала в миску, облачко стало ярко красным, как сам пузырек, и теперь по размеру оно напоминало тыкву средних размеров. Облачко быстро поднималось от миски и как только поравнялось с лицом Преславы застыло на месте. Ведунья аккуратно обхватила его с двух сторон и словно примерила его на белую, как простыню, голову Преславы. Удерживая это облачко, она очень медленно поворачивала его вокруг подруги. Лица последней не было видно, но если в первый момент, как только ее поместили в облако, ее руки крепко вцепились в стул, то сейчас они просто повисли как у куклы.

Мне, если честно, было очень страшно за Преславу, а вдруг она с ней делает что-то плохое.

Это же Ведунья, она может лишить ее воли?

Или нет?

Что она вообще может?

Вот же дурехи, мы даже не знаем на сколько она сильна, но притащились сюда. Нужно было поинтересоваться у взрослых, на что она способна, что было с людьми, которые в прошлом имели с ней дело. Это все Искра, со своей необузданной энергией. Хочу, и все тут. Что вообще она делает с Преславой? Но сказать, что-то я не могла, будто невидимая сила закрывала мне рот рукой и не давала двинуться с места. Не сделали ли мы большую ошибку, придя сейчас сюда? Дурные мысли одна за одной появлялась в моей голове. И уже тошнило от тех событий, которые рисовало мое воображение, хотелось закричать хватит или просто помотать головой, чтобы разогнать всех бесов, поселившихся в ней на данный момент. Что в это время происходило с Искрой тоже осталось загадкой, даже в ее сторону мне не удалось повернуться.

Минут через пять, которые показались мне вечностью, облачко, в которое была помещена голова подруги начало таять. Лицо Преславы, появившееся в последний момент было удивлённым, но вроде бы довольным. По выражению лица Преславы всегда было трудно понять ее эмоции, но сейчас с ее лица не сходила легкая, задумчивая улыбка, а я все так же не могла ничего сказать, оцепенение никуда не делось. Да и облегчения не было, хотелось спросить, все ли с ней в порядке, и она ли это на самом деле.

– Теперь твоя очередь. – Ведунья позвала на стул Искру, но в этот раз сделала настой из серой жидкости, а в руки ей дала синий флакончик. Облачко получилось не синим, а светло голубым. Все эти манипуляции во второй раз прошли, по моим ощущениям быстрее. Хотя возможно мне только показалось, так как накрутила я себя не слабо. Лицо Искры было неописуемо довольным после того, как облако растаяло. Вот у кого на лице написано все, что она думает.

– Теперь ты.

Был порыв не идти, просто развернутся и выйти из шатра. Я же изначально не горела желанием сюда приходить, значит, могу принять такое решение, но ноги сами понесли меня к стулу. В голове опять возникли мысли, могла ли она лишить меня воли, ведь я думаю о другом, но иду к этому треклятому стулу. Неуверенно, медленно, я все-таки уселась на него. Сев на стул, меня охватило волнение, что увидели подруги?

Отчего у них на лицах такие удивленные улыбки и будет ли мое таким же? Или я все-таки права на счет своего одинокого будущего. Мне достался светло зеленый настой и флакончик ярко желтого цвета, руки неимоверно дрожали, когда капли срывались с ободка флакона. Я боялась, что вот сейчас, меня полностью охватит страх, миска, от трясущихся рук упадет на пол, вслед за ним и флакон, а я так и не узнаю ничего о будущем. Но ничего подобного не произошло. Мое облако получилось нежно розовым, такие цвета может нарисовать лишь природа при закатах и рассветах, ни одному художнику не удастся повторить это.

Как только моя голова оказалась в нем, по телу разлилась неописуемая нега. Я никогда не испытывала такие эмоции и не хотелось, чтобы они заканчивались.

Так ли чувствуется блаженство?

Тягучая река прокатывалась по венам, а потом в груди начал расцветать неизвестный мне цветок. Он возник перед взором, очерчивая каждый лепесток, не дотрагиваясь до них, я знала, что ничего мягче нет на свете. Есть ли такие цветы в природе – это загадка, но на нем было больше сотни лепестков, от бледно розовых маленьких у белого центра, до, глубокого розового к краю. Он был безумно красивым, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. И тут я почувствовала, чьи-то прикосновения. Нет. Они не напугали меня. Эти прикосновения словно были мне нужны, именно их я ждала всю жизнь, именно этих объятий не хватало мне всю мою жизнь. Чувство защищенности поселилось в душе, одиночество крепко засевшее на этом месте, смахнули неведанной мне силой. Столько тепла сейчас было вокруг, я могла завернуться в одеяло этими чувствами. Они согревали меня, внушая мне уверенность, в том, что я буду неимоверно счастливой.

А потом резко наступила пустота.

Открыв глаза, я увидела, что облако растаяло, значит, ли это что я увидела все, что должна была? А то, что я почувствовала в конце? Эта пустота из-за того, что контакт был разорван? Или нет?

– Ты видела цветок? – Ведунья смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Да – почему-то получился хрипящий шепот, а не ответ.

Эмоции на ее лице после моего ответа, я не смогла прочитать. Она быстро отвернулась от меня.

Я перевела взгляд на подруг, лица которых все так же выражали счастье.

– А вы цветок не видели? – они в ответ на мой вопрос лишь покачали головами.

– Цветок видит лишь тот, кто в этом мире получит Высшую награду от Первых Звезд.

– Какую высшую награду? – прошептала Искра

– Вы знаете, что ни будь о Единении? – она вновь уселась на свое место, а у меня не было сил встать.

– Нет, – в унисон ответили мы.

– Вы живете в Предлесье с рождения и ни разу не слышали и разговоров о Единении? – она очень сильно удивилась нашим ответом. – Здесь очень часто жители становились свидетелями этого чуда, правда, в далеком прошлом, но все же. Вы должны были слышать о таком от взрослых. Может быть сейчас это все стало сказками, но раньше… Не буду забивать вам этим голову, раз вы не в курсе. Скажу лишь то, что Единение заслуживают не многие. Не каждому посчастливится действительно найти свою вторую половинку, предназначенную именно ему. И когда такое происходит, пары получаются настолько крепкими и любящими, что многие завидуют их счастью. Они любят друг друга искренне, они готовы ради друг друга на все, при встрече они переплетаются между собой, невидимые нити, словно прошивают их кожу, их кровь, их душу друг другу. Ничто не может разлучить их, даже смерть. Умрет один, не станет другого.

В шатре наступило молчание. Я не могла собраться с мыслями. Единение. Значит, я найду того, кто уготован мне Первыми Звездами.

– Вам просто нужно переварить все то, что вы увидели. – Ведунья налила в стакан воды и, выпив его, указала нам на дверь.

Девочки уже вышли на улицу, а меня в дверях остановили ее слова.

– Ясна, тебя ждут в жизни большие испытания, но всегда помни, что Сила, хранящаяся внутри тебя, может, стать твоей путеводной нитью.

Резко повернувшись в ее сторону, я хотела налететь на нее с вопросами, но у нее был такой вид, будто это не она только что говорила. Ведунья с усердием, смешивала какие-то флакончики между собой и меня не замечала. Я окинула шатер удивленным взглядом и быстро выбежала из него.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Откуда ей известно мое имя? Мы не представлялись, когда заходили и Единение, а потом еще какая то, Сила, хранившаяся внутри меня. Эти слова полностью выбили меня из колеи, в мои планы не входило ничего этого. Мне нужно подождать всего лишь два с половиной месяца, а потом я стану свободной.

– Ясна, что с тобой? – Преслава тронула меня за плечо, вытаскивая из моих грустных мыслей.

– Все в порядке.

– Ты у нас самая везучая. – Искра, радостно улыбаясь, обняла меня и повела в сторону леса. – Нам нужно все обсудить.

Сейчас, когда вся деревня на площади, мы, не оглядываясь, отправились в лес. Лишь там можно поговорить без лишних ушей.

Поляна еще была покрыта сочной зеленой травой, но через пару недель она начнет желтеть. Кустарники сбросят листву, и мы не появимся здесь до весны. Наше маленькое убежище опустеет и потеряет своих гостей.

– Преслава, раз ты была первая, то и начнешь рассказ. – мы уселись в круг, и внимательно смотрели на лица друг друга.

– Когда облако обволокло меня, я испугалась. – она сорвала длинную травинку и крутила ее в руках от волнения. – А потом появились ощущения, я не могу точно описать, то что почувствовала, но было очень нежно. Кто-то трогал меня за руки и плечи, прикасался к губам. Я прочувствовала, что буду счастливой.

– Это значит, что все твои страхи на счет повторения судьбы твоей мамы не имеют смысла, – я была рада за нее, выкинет все свои дурные мысли из головы.

– Ты права, – Преслава разорвала травинку на две части и отбросила ее в сторону. – Она полностью развеяла мои страхи. Вот только одно меня смущает.

– Что?

– Я не видела своего суженного. Просто знала, что он там, чувствовала его, но вот лица или хотя бы силуэт. Этого не было.

– Я тоже. – Искра вовсе глаза смотрела на нас. – Даже не единого намека на то, как он будет выглядеть. Это же не справедливо.

– Что ты увидела?

– Тоже, что и Преслава, я не видела ничего, пелена на глазах, но чувство счастья ни с чем не перепутаешь. Наверное, мы с тобой только о семье и мечтаем,– хохотнула Искра, смотря на Преславу.

– Ясна, а ты видела только цветок?

– Да, – кивнула я – только его. Но он был просто неописуемо красивый, такой нежный и чарующий.

– Получается, каждая из нас будет счастливой, – Искра блаженно закрыла глаза и, раскинув руки, легла на землю.