Позывной «Аббадон»

На секунду она замерла, обдумывая ответ.

– Там нет ничего интересного. – ему показалось или же действительно в ее голосе звучала скорбь – Там одна темнота. Больше ничего.

Джин знала, что он поймет ее слова не в буквальном смысле. Подумает, что это аллегория. Но то, что она сказала, имело самый что ни на есть прямой смысл.

– Не верю.

Единственное, что изрек он перед тем, как разорвать с ней зрительный контакт и вернуть свое внимание к чашке с кофе.

Заканчивали обед в напряженном молчании. Выходили из кафе тоже молча.

Но когда они шли к машине Тедди не выдержал. Развернул ее лицом к себе, резко дернув за локоть.

– Признавайся, что тебе от меня надо?

Он терпеть не мог игр, интриг, двойных посланий и недомолвок. Он сам по натуре честный и открытый человек и не терпел к себе иного обращения.

Увидев, какой злостью и негодованием, полыхают его глаза, Джин получила неимоверное удовольствие. Не имея в себе большого спектра эмоций, она наслаждалась и впитывала любые чужие. Не важно, положительные или отрицательные. Любые эмоции доставляли ей блаженство.

Как только ее губы разомкнулись для того чтобы, дать дерзкий ответ и усилить огонь его злости она увидела, как его глаза резко метнулись ей за спину, на проезжую часть. В секунда его лицо вытянулось от удивления, зрачки сузились от страха и тревоги.

Она хотела обернуться, чтобы посмотреть, что вызвало в нем такое удивление, но не успела. Тедди резко повалил ее на землю прикрывая собой, а через доли секунды прогремела череда автоматной очереди.

Когда он увидел, как черный тонированный фургон замедлил скорость, поравнявшись с ними, а из его открытой двери выглядывает дуло автомата, нацеленное в спину Джин, он среагировал молниеносно. Не задумываясь над тем, что и зачем он делает, Тедди повалил ее на землю и прикрыл собой.

Стрельба длилась секунд пять, после чего фургон со свистом шин исчез из поля зрения также быстро, как и появился.

Стрельба напугала прохожих. Началась жуткая паника. Люди с криками и визгами разбегались кто куда. Подхватив детей на руки, торопились скрыться за ближайшим углом, в здании, в машине. Все спасались бегством, все спасали себя.

Только он неподвижно лежал на ней, продолжая закрывать хрупкое тело, распластанное под ним на асфальте, своим телом. Он хотел приподняться на локтях, чтобы посмотреть, как она и не раздавил ли он ее своим весом, как почувствовал резкую, пронзающую все тело боль в левом боку.

Джин лежала под ним не шевелясь, эгоистично и нагло наслаждаясь тяжестью его тела, силой его стальной груди и запахом… таким пряным с нотками мяты. Но когда Тедди зашевелился и издал глухой, тихий болезненный рык, Джин поняла, что он ранен.

Быстро и ловко выбравшись из-под него, она задрала края его куртки и увидела кровь.

– Зачем? – еле слышно прошептала она.

– В тебя стреляли. – ответил он так, словно объяснял ребенку банальные вещи.

– Да, но зачем ты закрыл меня собой?

Его поступок не укладывался у нее в голове. В ее мире не было места бескорыстию, самопожертвованию и благородству. В ее мире каждый сам за себя, если дело не касалось денег или иной выгоды.

– Тедди! Зачем?! – повторила она свой вопрос.

Но он не ответил, лишь скривился от боли.

Джин разорвала на нем футболку и увидела огромную, кровоточащую дыру в левом боку своего спасителя. Он стремительно терял кровь.

– Тебе нужна помощь. – зажимая его рану рукой, она впервые в жизни растерялась.

– Машина… она… – он задыхался от боли.

Джин видела, как бледнеет его лицо, а на лбу выступает липкий холодный пот. Дерьмовый признак. Она знала, что не довезет его ни до ближайшей больницы, на до любой другой доступной помощи.

– Ты истечешь кровью пока мы будем ехать.

Это она сказала скорее себе, чем ему. Он спас ей жизнь, а она колебалась. Не хотела делать то, что следует. Не хотела, но должна. Должна ли? Это был его выбор лечь под пули вместо нее. Но если он умрет, как она будет жить с мыслью, что могла его спасти, могла, но не сделала из-за эгоизма?

Пока она колебалась, он истекал кровью лежа на асфальте.

И тогда она наплевала на свой гадкий, мерзкий внутренний голос.

Приподняв Тедди за плечи, она ледяным тоном велела:

– Обними меня! Крепко! И не отпускай!

Сопротивляться и выяснять причину странных приказав он не стал, да и сил не было. Тедди крепко обнял ее за плечи, и в этот самый момент ему в нос ударил знакомый из видения запах шоколада и апельсина. А затем ее нежные руки обвили его, обнимая под грудью, и мягкое женское тело прильнуло к нему так сильно, что он практически перестал чувствовать сводящую с ума боль.

– Как я это ненавижу! – еле слышно прошептала она, опаляя его шею горячим дыханием.

Стоило ему моргнуть, и вот он уже не на тротуаре посреди улицы, а в военном корпусе. В кабинете Королевской гвардии. А над ним обеспокоенное, хмурое лицо медика команды Джин.

– Зак, помоги ему. – еле слышно простонала Джин и на четвереньках отползла от Тедди.

Первым делом Зак дернулся к ней. Но она быстро остановила его:

– Я в норме! Помоги ему! – махнула она в сторону истекающего кровью Тедди.

Быстро оценив ситуацию, Зак занялся тем, кому помощь была нужнее.

Увидев ее, бледную как мел, стоящую на четвереньках, яростно борющуюся с приступами тошноты и головокружения Тедди искренне обеспокоился. Все ее тело сотрясали судороги, она громко и глубоко сопела, пытаясь обуздать свое предательское тело. Он попытался приподняться на локтях, чтобы приблизиться к ней. Но резкая боль в боку не дала ему даже пошевелиться.

– Джин! – простонал он, отчаянно пытаясь дотянутся до нее хотя бы рукой.

– С ней все будет хорошо. – резко одернул его Зак и что-то залил ему на рану.

Яркая белая вспышка боли ослепила его разум. Все что происходило дальше он помнил лишь отрывками. Лысая татуированная голова Зака то появлялась, то исчезала из поля зрения. Его вены прокалывали острыми иглами вводя не известные ему лекарства. Приподнимали голову и вливали в рот какие-то горькие настойки, половина которых проливались мимо, заливая шею и грудь.

Тедди не знал, сколько прошло времени, но когда он мало мальски пришел в себя, боль уже начала отступать. И через некоторое время утихла почти полностью. Он даже смог сесть, чтобы осмотреть свою рану.

Все еще находясь на полу в луже собственной крови, он с изумлением смотрел на маленький розовый рубец в своем боку, где совсем недавно зияла довольно большая дырка.

Зак сидел рядом. Уставший, угрюмый и молчаливый, он вытирал кровь со своих рук белым полотенцем.

– Вот. Помажешь это на ночь, и рубец исчезнет. – он протягивал Тедди маленькую зеленую баночку с какой-то мазью.

Кивнув в знак благодарности, Чандлер принял мазь из рук медика.

– Как такое возможно? – ошеломленно выдавил он, поглаживая розовый шрам.

– Чудеса медицины. – устало хмыкнул Зак.

Затем Тедди вспомнил о Джин и начал судорожно оглядывать кабинет. Столы, стулья, компьютеры, шкафы с какими-то папками, но из людей больше никого. Только Тедди и Зак.

– Где Джин?! – обеспокоенно продолжал он шарить глазами по кабинету.

– С ней все будет хорошо. – Зак поднялся на ноги и подал руку Тедди – Конечно, выворачивать ее будет до вечера, но она придет в себя.

Увидев недоумение на лице майора, Зак решил пояснить.

– Телепортация – сложный механизм. Если ты перемещаешь лишь себя, на это уходят жалкие крохи энергии. Но когда ты перебрасываешь еще кого-то, это отнимает уже больше сил. А ты, майор, очень крупный парень, особенно для нее. – затем он помялся, не зная, стоит ли говорить или нет – Бывали случаи, когда слишком большой вес убивал телепортера. Это так… тебе на будущее.

– Мне надо ее увидеть. – засуетился Чандлер.

Он почувствовал острую необходимость убедиться в том, что она действительно в порядке.

– Всем надо. – хмыкнул Зак – Только ты ее хрен найдешь, если она не захочет. А что-то мне подсказывает что наш командир сейчас блюет дальше, чем видит, и зрители ей ой как не нужны. Поэтому мой тебе совет, майор, – Зак по-дружески хлопнул Тедди по плечу – Обожди. Она сама появится.

Пожав друг другу руки и поблагодарив Зака за помощь Тедди отправился на свое рабочее место, где его уже с нетерпением ждали рекруты и встревоженные лейтенанты.

Он не стал им рассказывать о случившемся, но у самого вся ситуация еще долго не выходила из головы.

Глава 11

Последующую неделю Тедди не виделся с Джин. Она словно испарилась. Он искал ее по всему корпусу, звонил, писал сообщения с просьбой увидеться или выйти на связь. Но она не отвечала и полностью игнорировала его.

И чем дольше она его игнорировала, тем мрачнее он становился. Его тревога усиливалась с каждым прожитым в неопределенности часом. Он отрицал потребность в ней. Отрицал, что его неимоверно тянет к безумной наемнице. Всю свою одержимость он списывал на обычное человеческое беспокойство о женщине, спасшей ему жизнь, хотя он прекрасно осознавал, что она могла этого не делать.

Он хорошо понимал ее темперамент и знал, что она совершенно спокойно и хладнокровно могла его бросить на том самом тротуаре и не испытывать после никаких угрызений совести по этому поводу. Он видел ее глаза в тот день. Видел ее внутреннюю борьбу. И она все же помогла ему. Не бросила.

Но к концу недели произошло нечто странное, не объяснимое и довольно загадочное для него событие.

Проходя поздно вечером по территории, он почувствовал, как его тянет в сторону спортивного корпуса. Он не знал, что это было. Но если бы его спросили, он описал бы это чувство как нить или тонкую связующую цепь, что тянула его и отзывалась легкой вибрацией с того конца.

Намотав неосязаемую цепь себе на кулак, он последовал за ней. В итоге она привела его к вожделенному объекту, что занимал все его мысли в последнее время.

В пустом тренировочном зале горел один-единственный фонарь, под которым изо всей своей нечеловеческой силы майор Торингейл молотила здоровенный боксерский мешок.

Тедди приближался медленно, тихо, стараясь не напугать и не спровоцировать ее на нежелательную агрессию.

Чем ближе он подходил, тем четче видел, что занимается она уже довольно давно. Взмыленная, взъерошенная, насквозь мокрая от пота, она как одержимая лупила по мешку.

Когда он подошел слишком близко, она резко остановилась.

– Зачем пришел? – не оборачиваясь спросила она, а затем продолжила махать кулаками.

Ее удары были резкими, точными и настолько сильными, что шестидесятикилограммовый мешок отлетал от ее кулаков, как воздушный шарик.

– Я искал тебя.

Тедди постарался сделать как можно более безразличное и скучающее выражение лица. Прислонившись плечом к соседнему мешку, он сложил руки на груди и уставился ей в спину.

– Зачем? – не останавливаясь пропыхтела она.

– Поблагодарить.

И тут она резко остановилась и обернулась.

– Поблагодарить?! За что?

С первого взгляда на нее он понял, что с ней что-то не так. Но когда она повернулась, выражение ее лица заставило его напрячься и выпрямиться.

Пухлые розовые губы были бледными и сжатыми в тонкую линию, бирюзовые глаза заволокло кроваво-красной пеленой, мышцы на скулах подрагивали от напряжения и между тонкими светлыми бровями пролегали глубокие морщинки.

– За что ты пришел благодарить, Тедди? – ее голос был угрожающе тихим, таким что все мышцы в его теле невольно напряглись, готовясь к схватке.

– Ты спасла мне жизнь. – он сделал маленький шаг в ее сторону.

Видя Джин такой ему безумно захотелось обнять ее, успокоить, подарить равновесие, дать опору и чувство защищенности.

– Ты спас мою. – холодно бросила она и отвернулась – Мы квиты.

– Но ты могла этого не делать. – он знал куда бить и бил прицельно точно.

Единственное, чего он не понимал, почему она злилась. Что вызывало в ней такие негативные чувства? То, что она спасла его, или то, что хотела бросить? Ведь в ее мире бросить человека на произвол судьбы – это обычное дело. И никто бы не осудил ее за такой поступок. Никто, в том числе и он, понимая принципы и законы этого общества: каждый сам за себя. Но, видимо, она по какой-то причине осуждала себя за что-то.

– Да, Тедди, могла! – выкрикнула она и развернулась к нему обратно лицом – И знаешь что? Я хотела тебя бросить. Я колебалась. Я не хотела тебя телепортировать. И я бы бросила, если б… – она резко умолкла.

– Если б что?

– Если б не этот дурацкий голос в моей голове. Он не давал мне этого сделать. Все твердил и твердил…– она обхватила свою голову руками словно этот голос до сих пор жил там и не давал покоя.

Воспользовавшись моментом, он сделал еще два шага в ее сторону.

– Это совесть, Джин. – мягко проговорил он – Иногда этот голос и заставляет нас совершать благородные поступки.

– Совесть?! – запрокинув голову назад, она громко и истерично засмеялась – Это совесть заставила тебя прикрыть меня собой?

– Нет. Я сам так решил.

В то время как она находилась на грани, а в ее душе бушевал настоящий шторм, закручивая смерчи ярости и всепожирающей ненависти и злости, он был спокоен, как титановая плита посреди этого шторма.

– В моем мире каждый сам за себя, майор Чандлер.

Майор Чандлер? В этот момент он даже пожалел, что не услышал «крошка Тедди», «майор Чандлер» звучало хуже, гораздо хуже, пугающе хуже.

– А в моем мире люди прикрывают друг друга.

– О! Разумеется! – с сарказмом протянула она – Великая, прекрасная и неповторимая Хистерия! Как же! Розовый мир безопасности и благополучия. Утопия. Пример для подражания. Нечета таким, как мы.

Каждое ее слово было максимально пропитано сарказмом и ядом, нацеленным на поражение.

– Я этого не говорил.

Тедди продолжал сохранять спокойствие и сокращать расстояние между ними.

– Почему ты злишься? – спросил он, добравшись до нее почти вплотную – Потому что была вынуждена спасать меня?

С широко распахнутыми глазами она следила за тем, как его рука медленно поднимается и тянется к ее лицу. Когда костяшки его пальцев нежно прошлись по ее скуле, кожу тут же обожгло огнем, вызвав рябь мурашек по разгоряченному телу. От мимолетного блаженства Джин неосознанно прикрыла глаза, но, быстро опомнившись отошла на шаг назад.

– Я злюсь, потому что ты поймал мою пулю. – сквозь стиснутые зубы процедила она – Считай меня жадиной, но эта пуля была моей, а я не люблю делиться. Еще раз, – она угрожающе ткнула пальцем ему в стальную грудь – Полезешь прикрывать меня собой, выпущу кишки. Понял?

Смысл был понят.

Она злилась на то, что он подверг себя риску ради нее. А к этому Аббадон не привыкла. Нестандартное поведение привело к сильнейшему раздраю ее привычного мировоззрения, и ей просто требовалось время для того, чтобы принять и осознать тот факт, что кто-то может прикрыть ее спину. Что она не одна и может положиться на кого-то, кроме себя.

Сдерживая улыбку от осознания простой истинны, Тедди молча кивнул.

Получив утвердительный ответ, она снова отвернулась, но Тедди, схватив ее за плечо, мягко попытался развернуть Джин обратно к себе лицом.

– Джин, ты не одна…

За что получил мощный удар в челюсть. Удар был такой силы, что Тедди не устоял на ногах и рухнул на одно колено.

– Я одна, Чандлер! – кричала она – Я всегда одна! Всю жизнь одна!

И следом она ударила его ногой в живот.

Тедди не сопротивлялся. Покорно давал себя избивать.

Каким-то образом он интуитивно чувствовал ее состояние, чувствовал, что нужно сказать или сделать, чтобы принести ей облегчение.

Опрокинув его на спину и сев сверху, она молотила его по лицу кулаками, а он лишь защищался как мог. Выставив вперед блок, прикрывал лишь самые уязвимые места, но в остальном позволял ей делать с собой все что она пожелает.

– Больше никогда не смей рисковать из-за меня! – кричала она – Ты понял?! Понял?!

Когда она совсем выдохлась и устала, то рухнула ему на грудь, не в силах пошевелиться.

Выдохнув с облегчением, Тедди нежно и аккуратно обнял мокрое и скользкое от пота разгоряченное тело Джин. Ее дыхание было свистящим, тяжелым и глубоким. И пока она приводила свой сердечный ритм и дыхание в норму, неподвижно лежа на нем, он успокаивал ее, нежно поглаживая спину.

Когда Джин приподнялась и посмотрела ему в глаза сверху вниз, Тедди почувствовал, как та странная нить, что привела его к ней, начала уплотняться, становиться толще и осязаемей, стала обретать форму и цвет – серебряный цвет.

Когда ее глаза испуганно и удивленно округлились он понял, что и она почувствовала нечто похожее, а затем просто исчезла из его рук. Испарилась. Словно он никогда и не держал ее в своих объятиях. Единственным доказательством их телесного контакта являлся запах шоколада и апельсина, оставленный на нем ею.

Вернувшись в казарму для рекрутов, он столкнулся с обеспокоенными Сиреной и Аланом. Они то и дело бросали в сторону командира любопытные взгляды заметив его помятое лицо с внушительными багровыми синяками на челюсти и скуле. Но надо отдать им должное с расспросами и ненужными советами не лезли.

***

Переместившись в свою квартиру, Джин устало привалилась к ближайшей стене и сползла по ней на пол.

«– Джин, ты не одна…»

В ее голове все еще гремел его тихий голос, разрывая изнутри, как мощный разряд электричества, пропущенный через тело.

Одна! Она всегда была одна. С самого момента рождения она была одинока.

Парадокс жизни: будучи постоянно окруженной людьми, без права на уединение и личное пространство, она все же была одинока.

Ни отцу, ни старшему брату она была не нужна.

Мать скончалась в родах, даруя ей жизнь ценой своей собственной. Вот так, она стала убийцей с самых первых секунд своей жизни, словно судьба пометила ее еще в чреве матери, решив, что та станет бездушным, беспринципным монстром, единственным ремеслом которого будет убийство себе подобных.

Отец не смог простить ее за то, что дочь отняла у него любимую женщину, до самой смерти попрекая ее в том, что та якобы злонамеренно убила свою мать.

Брат пытался быть мягче, до определенного момента.

Едва ей исполнилось восемь, у нее проснулся дар, которым она, глупая, маленькая, наивная девчонка, поспешила поделиться с братом, моля сохранить ее тайну. Ошибочно полагая, что маленькая тайна станет для них неким укрепляющим звеном. Тайна, которую будут знать только они оба и больше никто. Два самых родных и близких человека.

Но она жестоко ошиблась.

Салазар был старшее ее почти на десять лет. Он быстро смекнул, как выслужиться перед отцом и получить его расположение. А может, просто испугался, ее силы, испугался что в бедующем она может отнять у него то, что принадлежит ему по праву рождения.

Дар, что Джин получила при рождении, был телепортацией. Похваставшись перед братом, как она теперь может быстро и здорово перемещаться в пространстве, просила сохранить ее тайну. Но тот спустя пятнадцать минут уже бежал вприпрыжку к отцу докладывать о том, что в их семье появился телепортер и будущий солдат.

А уже через пол часа люди в черном во главе с тогда еще полковником Пансеком волокли ее, рыдающую и визжащую, по коридорам замка, запихивали в черный фургон как мешок с мусором и везли в корпус.

А там началась борьба за выживание в самые первые минуты прибывания в корпусе. Там уже из нее лепили профессионального убийцу. Без желаний, амбиций и воли. Подавляли любые мечты и надежды. Требовали лишь слепого подчинения.

Командир отряда не очень-то заботился о выживании рекрутов. Считал, что выжить должен сильнейший. Вот тогда-то она и осознала, что в этой жизни каждый сам за себя. Либо ты, либо тебя. И тогда она решила собрать все возможные магические способности. Стать сильнее, независимее и неуязвимее.

Но у любой силы есть цена. И эта цена – человеческая душа. Каждый раз, получая одну магическую способность, взамен она отдавала смерти в часть уплаты за жизнь, часть своей души. И так было до тех пор, пока не остался маленький огрызок, та часть, которая способна чувствовать лишь злость, ненависть и агрессию к этому миру.

Она пыталась, честно пыталась взять остатки этих эмоций и преобразить их во что-то светлое, доброе и чистое. Но темнота внутри нее ненасытно пожирала их, впитывала в себя как сухая губка, не оставляя и крупицы света.

В итоге она сдалась и стала жить с тем, что имеет.

А теперь появился он и хочет убедить в том, что она не одна. Одна! Всегда одна.

Но та серебряная нить, что ворвалась в ее темноту, разгоняя мрак своим светом, считала иначе.

В момент, когда она была наиболее уязвима, открыта, с опущенными барьерами и щитами, их телесный и эмоциональный контакт родил что-то неизвестное и пугающее.

Это было похоже на незримую связь, которую она чувствовала даже сейчас. Нить тянула ее в определенном направлении. Вибрировала, пульсировала и зудела. Она яростно тянула ее.

Сопротивляться ей было сложно, практически невыносимо. Она возрождала в памяти весь спектр ощущений, которые вызывали в ней легкие прикосновения его теплых, больших, мозолистых рук. Его запах. Его силу. Его тепло. Все это она чувствовала до сих пор.

Связь дразнила ее, говоря, что она может получить больше, все, о чем мечтала, даже все, о чем боялась мечтать.

Но, собрав всю волю в кулак, Джин поднялась с пола, приглушила свет и голос неведомой субстанции внутри себя и отправилась в душ.

Глава 12

Когда началась неделя игр, весь военный корпус практически жил в центральном здании, следя по огромным мониторам за тем, как их сослуживцы проходят испытания.

Суть игр заключалась в том, что определенное количество команд отправляли через порталы в необитаемые миры, заранее подготовленные для игр.

Цель игры – завладеть знаменем противоположной команды и вернуться на Зартан с как можно большим количеством захваченных знамен. Победителям доставалась хорошая денежная премия, почет, признание и годовой контракт на самые выгодные и денежные коммерческие задания.

Первыми шли команды из Городской гвардии. «Синим» вовремя испытания можно было использовать свои магические способности, но запрещался любой вид оружия.

Три дня весь корпус гудел и наблюдал за тем, как команды бегают по лабиринтам, отбирают друг у друга знамена, беспощадно и жестоко избивают соперников.

Затем шла Королевская гвардия. Принцип тот же: отобрать знамя без использования оружия. Только боевые стратегии, умение пользоваться голыми руками и своей силой.

Корпус прекратил свою работу на целую неделю. Сутками на пролет таращились в мониторы, делали ставки, болели за своих фаворитов, шумели, гудели и откровенно бездельничали.

В обычном режиме работали только Тедди и Сирена, вплотную занимаясь воспитанием рекрутов.

– А тебе не интересно? – поинтересовался у нее Тедди, когда они вдвоем раскладывали новые книги с теоретическими материалами на партах рекрутов, которые вот-вот должны были прийти на занятия.

– Смотреть на то, как кучка недоумков мнут друг другу бока за тряпичные флажки? – презрительно фыркнула она – Нет уж, спасибо.

– Эванз бы с тобой не согласился. – лукаво улыбнулся Тедди – Он три дня за мной хвостом ходил, прося отпустить его посмотреть на игры.

– Ай! – отмахнулась она – Каждый год одно и тоже. Нет там ничего интересного.

Затем она задумчиво подняла глаза к потолку и мечтательно проговорила:

– Вот на Высшую Лигу я бы посмотрела.

– Высшая Лига? – с интересом переспросил он.

– Ага! – восторженно кивнула Сирена, и ее темная челка, качнувшись, упала на лоб, прикрыв глаза – Самые сильнейшие команды всего корпуса во главе с самыми сильными командирами будут соревноваться друг с другом.

– И что там особенного?

– Ну, во-первых, локация прохождения всегда держится в строгом секрете. В том году их якобы забросили на ледники. Во-вторых, им запрещается пользоваться магией. Только грубая физическая сила. В-третьих, им разрешены летальные исходы.

– Им можно убивать друг друга? – охнул Тедди, не веря своим ушам – За флажки?

– Тут дело не во флажках, майор. – со знанием дела заключила Сирена – Они своего рода меряются яйцами у кого круче. Плюс соперничество, непримиримая вражда, старые счеты и тому подобное.

– И когда на это можно будет посмотреть?

– Никогда. – разочарованно выдохнула она.

– Как так?

– Главным принципом Игр Высшей Лиги считается приватность. Они играют без камер и зрителей. Все, что случается там, остается только между двумя командами.

– Двумя? – переспросил Тедди, и его грудь начала обвивать невидимая змея тревоги – Команд Высшей Лиги всего две?

– Да. – ответила Сирена и послала ему многозначительный взгляд, отвечая тем самым на его немой вопрос