Тень Ахиллеса

Концовка Баранову не понравилась и, недовольно сплюнув, он зашел на третий круг:

– Ее я встретил случайно, – злясь на самого себя за то, что не может выдумать нормальной сказочной бабы, процедил сквозь зубы Баранов, – она везде и всегда двигалась верхом на волке. С виду была не то чтобы красавица, но прекрасна. Ее так и звали – Елена Прекрасная. Ниспадающие светлые волосы, большие очаровательные глаза, небольшой рост, прямые ноги. Все как я люблю. Она заискивающе улыбнулась и поехала ко мне. Волка привязала на автостоянке и смело поднялась в мою жизнь по лестнице, пешком. Она по-хозяйски помыла аквариум, выветрила из квартиры запах рыбы и наполнила все гламуром и понтами.

– Мы, – говорила Елена Прекрасная, – сделаем из тебя человека.

С тех пор я стал модным. У меня появились новые стильные часы, кожаная сумка через плечо. Черный плащ и немыслимые какие-то кеды.

– И вообще, жить нужно в тренде, – любила говорить она.

Работала она по каким-то командировкам, занималась оптовой закупкой фруктов. Все время улыбалась и тарахтела по телефону про какие-то молодильные яблоки.

Вот такой бизнес. После того как ей, видимо, привезли яблок, она начала молодеть с каждым днем. Сначала она выглядела на двадцать восемь, потом на двадцать семь, потом… Ну и так далее. В итоге мне пришлось где-то через полгода возить ее везде, переводить за руку через дорогу и покупать новые банты. Она же превратилась в школьницу.

– Может, хватит жрать эти чертовы яблоки? – спросил я.

Но она упорно крутилась у зеркала и, тыча пальчиком в малюсенькую складочку на попе, орала во весь голос:

– А это? Кошмар!

И продолжала молодеть. Однажды ее привезли какие-то люди.

– Это не ваша девочка потерялась? – спросили они. – Что же вы это, папаша, за дочерью своей не следите?

Я укоризненно посмотрел ей в глаза, но не заметил там ни капли сомнения или сожаления по поводу того, что яблоки эти молодильные жрать надо прекращать. Спать с ней я уже не мог. В одно (уж и не знаю, прекрасное ли) утро она отвязала своего волка, который, кстати, с трудом ее узнал, и унеслась прочь, как она сказала, «искать себе кого-то помоложе с пониманием текущего вопроса». А я опять наткнулся на одиночество.

Баранов вновь сплюнул и решил, что имя для своей прекрасной героини нужно выбирать более тщательно. И это очевидно должна быть не Лена! Да и героиня не сказочная, а максимально правдоподобная.

Размышлять о чем-либо ином он не мог или не хотел. Куда ехать не знал. К величайшему сожалению Баранова Андрея, в светлые воспоминания той самой весны, ветку метро в Омске еще не протянули. А ведь он рванул бы туда не задумываясь, да и остался там.

Бывают дни, когда даже у самого породистого неудачника появляется луч солнца, бьющий сквозь тьму беспросветности и уныния. Мгновение, дарующее шанс на исправление. Встреча, способная перевернуть все с ног на голову.

Событие всей твоей жизни!

Час откровений!

И этот час у Андрея Александровича Баранова, пробил.

Выдумка вторая. Прекрасная незнакомка со странностями

Андрей с любопытством наблюдал за девушкой, которая читала книгу. В омском метро многие читают, и в этом нет ничего удивительного. Но девушка держала книгу вверх ногами и перелистывала страницы в обратную сторону. Сначала Андрей подумал, что она так привлекает к себе внимание. Но лицо девушки было сосредоточено, и ее увлеченность чтением была очевидна. Андрей наклонил голову и попытался прочитать название книги и автора. Заметив это, девушка на мгновение перевернула книгу, дав ему эту возможность и, немного выждав, вновь вернула ее в прежнее состояние.

– Габриэль Гарсиа Маркес, – гаркнул Баранов, словно выругался матом. – «Хроника объявленной смерти».

Девушка строго посмотрела на него, но тут же безучастно вернулась к чтению.

– Скукотища, наверное, раз ты развлекаешься чтением задом наперед? – он сразу бесцеремонно перешел на ты.

Незнакомка не реагировала. Тогда Андрей начал ее детально рассматривать: красивые кудрявые темно-каштановые, почти черные волосы ниже плеч, аккуратный овал лица, темные глаза, чуть удлиненный тонкий нос и немного припухлые губы. На вид чуть больше двадцати пяти.

«Кто их сейчас с этой современной бьюти-индустрией разберет: выглядят как молоденькие, а внутри ей, может, пятьдесят», – подумал Андрей, но сказал другое.

– А ты красивая, – произнес он так громко, чтобы она услышала.

Девушка убрала книгу в сумочку и ответила:

– Если ты пытаешься меня склеить на вечерок, сразу мимо. Я встречаюсь только со своими.

Андрей пьяно рассмеялся, но все же решился спросить.

– А свои это кто, если не секрет?

Но она вместо того, чтобы ответить, закрыла глаза и громко начала говорить:

Нужно стараться ценить простые вещи: запах скошенной травы, цвет радуги, уносящуюся вдаль антилопу гну, умело раненую в …, впрочем, далее не особо важно – затем она задумалась, сделав паузу, и добавила: – да, и про Макара тоже не смешно.

Незнакомка замолчала и, открыв глаза, равнодушно посмотрела в его сторону. Затем встала и направилась к выходу. Андрей проводил ее, открыв рот от удивления, ведь это был текст одного из его последних постов.

Поезд остановился, и пассажиры начали выходить. Двери стали закрываться, когда он очнулся и выскочил следом. Догнал и, встав перед ней не давая пройти, хватая ртом воздух и заикаясь, спросил.

– Откуда, откуда ты это…, ты читаешь мою «телегу»? Мы знакомы?

Девушка оттолкнула его в сторону и поправив копну каштановых волос и выкрикнула прямо в лицо.

– Отстань от меня, вялый мальчик, совсем не Печорин, я же сказала тебе, что общаюсь и встречаюсь только со своими.

– Ты ведьма что ли или экстрасенс, мысли читаешь? Про Печорина знала только Лена. Ты ее подружка? Это она тебя подослала? – не унимался Баранов.

Андрей попробовал улыбнуться, нахально оскалившись. Девушка резко развернулась и начала удаляться. Баранов упорно пошел следом. Неожиданно к ней откуда-то слева поднырнул тот самый «керосиновый» алкаш в майке-алкоголичке и трико. Девушка и беззубый пьяница быстро о чем-то поговорили, и незнакомка, взяв его под руку, скрылась, утонув в пучине пассажирского моря чужих спин, рюкзаков и судеб.

Баранов еще долго вглядывался в толпу, представляя, как она сейчас вернется, извинится и попросит номер телефона, оценив его остроумие; ведь телегу-то его она, кажется, читает. Что-то было в ней необыкновенное – то, что заставляет мужчин совершать необдуманные поступки. Ее яростные темные глаза маячили теперь перед выпившим прогульщиком, не давая покоя. Дождавшись следующего состава и зайдя в вагон, Баранов по привычке достал телефон и записал:

«Сейчас встретил странную особу, которую сам для себя решил назвать «Прекрасная незнакомка со странностями». С одной стороны, было бы интересно иметь общаться с девушку, которая читает твои мысли. С другой, это, как мне кажется, максимально стремно. И не потому, что я не смог бы думать о ней что-то плохое. А потому что я просто не смог бы думать в принципе, превратившись в прототип самого же себя на удаленке».

Перечитав, Андрей удалил слово «иметь», заменив его на «любить». И это ему определенно понравилось.

***

Ближе к обеду субботы он созвонился с бывшим однокурсником, а ныне коллегой по офисной рутине.

– Привет, Серега.

– Привет.

– Я тут прочел, что деревья – это люди, которые в прошлой жизни в порнухе снимались. Как думаешь, правда или нет?

– И тебе не хворать. Ты, наверное, звонишь, чтобы мне настроение улучшить, ведь так? Чего вчера на работе не был?

– Вот ты скажи мне, бывает любовь с первого взгляда? – спросил Баранов, не обращая внимание на конкретный вопрос.

– Все понятно, забухал, – протяжно выдохнув, произнес он.

– Ты отвечать не хочешь или не знаешь ответа? – давил свою линию Баранов.

Сергей еще раз тяжело выдохнул, как будто ожидал этого вопроса всю жизнь

– Вот если бы ты в школе читал великую русскую литературу, которая учит нас…

– Не нагнетай, – прервал его Баранов и нервно сплюнул, – я тебя, вообще-то, серьезно спросил. На хер мне эти твои качели. Ты мне еще про образ Базарова начни в уши вворачивать.

– Задолбал ты, мне будто заняться больше нечем, как с тобой на возвышенные темы базарить.

– Не, а если серьезно, – выдавил из себя Баранов.

– А если серьезно, то я тебе как человек семейный скажу так: это в сказках все заканчивается свадьбой – типа хеппи-энд. В жизни с этого все только начинается; все самое, братан интересное. А когда она забеременеет, становится в два раза интереснее. А когда на свет появляется малыш – в три, а то и в четыре. Вот и выходит, что счастье твое растет с геометрической прогрессией. А теперь сам себя спроси, братан, где во всем этом списке накатывающейся пятитонной лавине счастья, твоя любофф с первого взгляда? Жизнь с бабой это не любофф, братан, это терпение.

Перед глазами Баранова возник плакат времен советского детства его отца: улыбающиеся мама и папа. Она в красном сарафане и косынке, он в красном комбинезоне, держит мальчугана на руках. Мальчик держит красный надувной шарик. Все идеально красные и идеально счастливые, даже шарик.

Баранову показалось, что его друг Сергей как-то устало рассмеялся, словно прожив со своей супругой сотню лет, точно знал, о чем говорит. Андрей еще перекинулся с ним парой фраз и отключился.

Пустота, всюду пустота, гребанный лекарственный боярышник.

Ближе к вечеру Андрей уехал в парк 30 лет ВЛКСМ и слонялся по аллеям, провожая унылым взглядом влюбленных. Сидел, пытаясь вспомнить, где именно в этом парке когда-то познакомился с Леной – на какой лавочке. Безнадежно.

Вызвал такси и уехал в парк «Зеленый остров». Обойдя строительный котлован, прошелся по парку. Постоял в задумчивой позе, затем вышел к Иртышу и, уставившись на монументального Достоевского, долго стоял и смотрел то на скульптуру писателя, ища в нем сходство с собой, то на водную гладь. Потом долго вспоминал, кому именно в Омске пришла идея поставить на берегу реки 98-метрового классика. Андрей набрал в поисковой строке запрос и прочел следующее:

«Писатель и мыслитель оставил в своих произведениях крайне негативное впечатление о городе. В письме к своему брату он описал Омск как «гадкий городишко», подчеркнув провинциальность и оторванность от культурных и политических центров мира, что привело к формированию у автора ироничного и критического образа. Спустя пятнадцать лет, в конце романа «Преступление и наказание», Достоевский вновь обращается к образу Омска, представляя его как город, расположенный на берегу широкой пустынной реки».

«Вот тебя здесь и воткнули, на берегу этой самой…широкой и пустынной», – подумалось Баранову. – Стой теперь и мучайся.

Достоевский, убрав руки с груди, повернул лысеющую голову к Баранову и спросил:

– С кем имею честь общаться? Вы писатель?

Баранов, наоборот, скрестил руки на груди и, высоко задрав подбородок, ответил:

– Начинающий, мои тексты еще не обрели надлежащего мирового успеха.

Достоевский покачал головой и, поцокав языком, произнес:

– Писатель, произведения которого не имели успеха, легко становится желчным критиком: так слабое и безвкусное вино может стать превосходным уксусом. А вы, милостивый государь, вино или уксус?

– А может, я просто хороший человек, – пробурчал Баранов в ответ.

***

Случайная встречная с перевернутой книжкой никак не выветривалась из головы: эти каштановые кудри, темные глаза и ее странное заявление про «своих». Да и как она прочитала его мысли? Может она действительно того – ведьма? Размышляя так, вновь захотелось замахнуться кружечкой-другой и перейти к тяжёлой артиллерии в виде трехзвездочного армянского.

Выйдя на улицу Красный путь, Андрей прогулялся до кафе, где уютно устроился у большого панорамного окна с видом на парк. Заказав кофе, он достал телефон и начал записывать:

«Если когда-нибудь в этом огромном городе мне вновь повстречается она, я тут же, не сходя с места, попрошу ее руки и сердца. Таких девушек нельзя упускать, их следует хватать и тащить в свою жизнь как что-то редкостное. Я же, встретив и потеряв ее в одно мгновение, не знаю теперь, как мне быть. Убить себя или убить ее? Причем второе я сделаю с легкостью, просто забыв о ее существовании. Вот еще найти бы ее, а за остальным дело не станет».

Отпив кофе, он задумался. «Почему я второй день думаю о ней? Кто она мне такая? Просто дуреха из метро! Я даже не знаю, как ее зовут. Сижу тут как утырок и думаю о девушке, которую в общей сложности наблюдал не более пяти-семи минут, и которой был тут же технично отшит. Кстати, интересно, кто же все-таки эти «свои», с которыми она только и общается? Может это странные и вонючие пропойцы, типа того моего утреннего «ангелочка» с керосиновым амбре. Ведь она с ним ушла под ручку. Так может она просто любительница нестандартных отношений? В таком случае мне следует окончательно спиться и обзавестись плащом и старинной шляпой – успех гарантирован».

Вдруг из вестибюля кафе послышался шум. Туда вбежала какая-то особа в клетчатой куртке и начала кричать на персонал, требуя то ли вызвать полицию, то ли еще что-то. Андрей не любил городских разборок и уткнулся в телефон. Неожиданно кто-то сильно ударил его в плечо. Он съёжился от боли и злобно развернулся в сторону обидчика. Перед ним стояла его незнакомка. Она смотрела на Андрея огромными темными глазами и лихорадочно мяла в руках сумочку.

– Че вылупился? Спрячь меня, – прошипела девушка и вцепилась сильными пальчиками в то же плечо, по которому только что засадила кулачком.

– Чего? – Спросил Андрей.

– Ты, что затупень? Я говорю спрячь меня.

Андрей быстро огляделся и вдруг увидел, как к кафе со стороны памятника бегут двое: парень и девушка в черных спортивных костюмах. Незнакомка тоже увидела их и, не спрашивая разрешения, юркнула под стол. Андрей быстро пересел, чтобы закрыть собою проем между стеной и накрытым скатертью столиком. Приложив указательный палец к своим губам, он шикнул на официантку и бармена у стойки и начал спокойно пить кофе, картинно созерцая вид за окном.

Парень и девушка вбежали в кафе и начали пристально рассматривать гостей. Затем парень остался у входа, а девушка проследовала между столиков. Андрей краем глаза наблюдал за ней. Складывалось впечатление, что она ведет себя как гончая собака, преследующая раненую жертву: принюхивалась, яростно втягивая воздух ноздрями, явно ища беглянку. Подойдя к Баранову, она положила ему ладонь на то самое злополучное плечо и строго посмотрев, спросила:

– Молодой человек, вы сидите у окна. Скажите, пожалуйста, не видели ли вы пробегающей здесь девушки? Она в легкой клетчатой куртке и джинсах. У нее курчавые темно-каштановые волосы. Да, и такая сумочка оливкового цвета.

– Туда, – соврал Андрей и указал пальцем в сторону памятника Федору Михайловичу. – Я видел, как какая-то девушка прямо перед вашим приходом побежала вон туда.

Спрашивающая мадам резко развернулась и, подбежав к парню, начала что-то ему объяснять, нервно жестикулируя руками. Он также нервно ответил, выкрикнув, что здесь точно пахнет ныряльщиком.

«Каким еще ныряльщиком?» – подумал Баранов.

После минутной перебранки преследователи, выскочив из кафе, устремились в указанную Андреем сторону.

Баранов допил кофе и только потом решился посмотреть. Отодвинувшись от столика, он приподнял скатерть.

– Вылазь, они убежали.

Девушка выскользнула из-под столика и, отряхнув колени, уселась напротив.

– Спасибо тебе, ты даже не представляешь, насколько ты мне помог, – поблагодарила она.

Андрей улыбнулся в ответ и спросил:

– Я понял: ты воровка, карманница, а это были обиженные жертвы. Я прав? Или это и есть «свои», с которыми ты очень оригинально общаешься? Они сказали, что ты пахнешь каким-то, кажется, ныряльщиком?

Но она только пожала плечами и ответила вопросом на вопрос.

– А ты чего тут один? А, Лену свою теребишь. Но это бесперспективняк. Лучше напейся, как планировал с утра, а в понедельник опять залечишь своего дирика и похмелишься на районе в своей разливайке. Слушай, какая у тебя интересная житуха: и грусть, и кровь, и сопли и …теща.

Она скривила рот и неожиданно спросила:

– А литература тебе что сделала? Детская травма, мама про Незнайку не дочитала или чего, Муму жалко или зайцев у Мазая в лодке недосчитался?

– Чего? – глупо переспросил Андрей, явно растерявшись.

– Ладно, не парься, я тебе позвоню сама. Пока. Еще раз спасибо за помощь.

Она резко поднялась и ушла. Баранов проводил ее взглядом и решил последовать ее совету.

«Лучше бы нам больше никогда не встречаться, − пронеслось в его голове, − и чем она мне так понравилась там в метро, не пойму. Она же сумасшедшая или сектантка. Не, ведьма, точно. Да и, кстати, своего номера телефона я ей не давал. Так что точно не позвонит».

Надо завязывать знакомства с чокнутыми барышнями в метро, иначе до добра это не доведет. Срочно на район и в рюмочную, лекарственный боярышник!

Telegram-канал "Интеллигентный неудачник".

«Есть специалисты, исследующие арктические льды, ядовитых лягушек или вспышки на солнце. Мне кажется, из меня мог бы выйти сносный сомелье по женщинам. Женщин можно и нужно «пробовать», делая при этом выводы и заполняя винные карты послевкусия и ароматов. Карта такая должна прилагаться к женщине пожизненно, как инструкция для пользования. Причем вычеркивать из нее запрещается, только дополнять. Например, в карте моей бывшей, Ленки, я бы написал:

«Покатайте ее языком по нёбу, разотрите на языке. Пускай вкус откроется во всей своей красе. Не обольщайтесь, если пойдет легкий сладкий привкус. Эти первые нотки обманчивы. Через некоторое время во рту завяжет. А вот когда появится горчинка – выплевывайте без сожаления, после меня дополнять будет нечего. Я бы профессионально заполнял карты. Каким бы коллекционным она ни была напитком – сплевывай. Старое вино обычно перерождается в уксус».

Возвращаясь домой в метро, Баранов размышлял:

«Интересно, существуют женщины, ради которых я бы мог осуществить самый необдуманный поступок в своей жизни?»

***

Ведьма позвонила утром, в тот момент, когда Андрей чистил зубы. В голове после вчерашнего гудело, напоминая весенний улей с проснувшимися после спячки пчелами. Видимо, у пчел была сумасшедшая вечеринка, как в романе Френсиса Скотта Фицджеральда.

Опять литература, да чтоб ее.

– Привет, – наспех сказала незнакомка, – ты долго крутил в своей башке мысль о том, как типа она мне позвонит и так далее, я предлагаю пропустить этот яркий момент и перейти к основной части.

Андрей сплюнул остатки зубной пасты и банально ответил. – Привет.

– Кирвас сказал, что встреча, которая произошла дважды, – это не случайность, а скорее закономерность, так что предлагаю встретиться в третий раз, – сказала она. – Тем более, я тебе типа благодарна должна быть.

Андрей вытер лицо полотенцем и посмотрелся в зеркало.

В твоей жизни сынок, кажется, замаячило переменами.

В дверь уже начала стучать Вера Борисовна:

– Баранов, ты к вечеру нигде не задерживайся, понял. Лэна приедет со своим женихом, я тебе поглажу ту рубашку, в которой ты как фраер выглядишь, и чтобы был трезв как стекло. У нас семья, нечего гостей принимать и позориться.

Баранов бывшей теще ничего не ответил, спросив у звонившей:

– А кто такой Кирвас?

– Не парься, это сокращенно от Кирилл Васильевич, типа мой руководитель, главный у нас. Так что ты готов к свиданию? Я жду тебя на станции метро «Библиотека имени Пушкина». Встречаемся через час у Карацупы. Тебе пивасика взять или ограничимся минералкой?

– У кого встречаемся? – глупо переспросил Андрей, не ответив на вопрос.

Девушка тяжело и заунывно вздохнула и пояснила:

– На станции метро у мужика с овчаркой с натертым до блеска носом, понял или как? Ну?

Станция метро «Библиотека имени Александра Сергеевича Пушкина» – старейшая в омском метрополитене. Она была открыта в 1997 году и до сих пор является действующей. Внутри станции на постаментах в углах пилонов установлены 76 бронзовых фигур советских людей. Это и революционер-матрос с наганом, и матрос-сигнальщик с линкора «Марат», и пограничник с собакой. Именно его незнакомка и обозвала именем знаменитого советского кинолога.

Когда Андрей вышел из поезда, незнакомка в своей клетчатой куртке стояла прямо у натертого до блеска носа. Андрей подошел и, вместо того, чтобы поздороваться, спросил.

– Почему ты решила, что это именно Карацупа?

Девушка пристально посмотрела на Баранова и цинично ответила.

– Да какая разница, придумала на ходу. Если бы не Кирвас, послала бы я тебя куда подальше. А так ладно, пошли, – она достала из сумочки бутылку минеральной воды и заботливо протянула Андрею.

– Куда пойдем? – он отпил воды и тяжело вздохнул.

Девушка привела его в уютную кофейню, и даже заказала кофе, который он пьет.

– Короче, меня можешь звать Лиза, – сказала девушка, – если хочешь со мной общаться, тебе нужно стать своим. Это и просто, и непросто. Нужно выполнить задание. Тем более Кирвас сказал, что ты способен на это. А он попусту воду в ступе не толчет.

– А как он толчет?

– Давай пей, а то у тебя вопросики тупенькие и в глазках даль и неопределенность.

– Меня зовут Андрей, я работаю… – попробовал сменить непонятную ему тему и начать свидание с представления.

Лиза отхлебнула кофе и, скривив губы от излишней горечи, перебила:

– Малыш, я все про тебя знаю. Сидишь всю неделю у компа, стучишь по клаве и вымучиваешь отчетики для своего начальничка. Пишешь глупости в тетрадку, которая лежит за унитазом, и в телефончик. Недавно расстался с Лэной, кстати, странно, что маман ее называет именно так. Зовут тебя Баранов, так тебя бывшая теща и называет, ведь так?

– Стоп, стоп, – он взмахнул рукой в знак протеста, – ты что за мной раньше следила? Да кто ты вообще такая?

Лиза устало окинула его взглядом и вновь тяжело вздохнула в привычной манере:

– Я читаю людей как книги, – прошептала девушка в ответ.

Подавившись напитком, Андрей начал вытирать салфетками пролитый кофе.

– Типа как в «Битве экстрасенсов»?

Судя по выражению ее лица, сравнение не сильно ей понравилось. Но она вновь тяжело вздохнула и нехотя согласилась.

«Может она действительно ведьма?» – подумал Андрей

Она тут же рассмеялась и ответила вслух:

– Не бойся, не ведьма. Я бывшая студентка, на художку в Суриковское поступала, отчислили. Шляюсь пока без дела по городу. Декан сказал, что у меня художественного вкуса не обнаружено, и посоветовал… впрочем, неважно, что он посоветовал. Дундук он. Сразу предвосхищу твой следующий вопрос о том, кто эти молодые люди, что которые гнались за мной тогда. Это я обязательно тебе расскажу, когда ты решишься начать со мной встречаться. Пока ты все равно не поймешь. Кстати, начальнику твоему я уже позвонила: у тебя завтра выходной по семейным обстоятельствам. Понял?

Баранов сразу представил своего руководителя: его волевое лицо, с подрагивающими уголками рта, когда он слушал какое-то нелепое объяснение этой сумасшедшей.

– Что я должен сказать? – спросил Андрей.

– Спасибо, – подсказала Лиза и тут же ответила. – Конечно, пожалуйста, я и не такое могу, потом увидишь сам.

– А ты красивая и странная, вернее, необычная, – не зная, что сказать, произнес Андрей.

– А ты прям оригинальный, – язвительно ответила она, но улыбнувшись, перешла вновь к своему главному вопросу. – Так что там, встречаться со мной хочешь?

Неожиданно откуда-то вынырнул тот самый странный алкаш и, подозвав к себе Лизу, выманил ее из-за столика. Девушка начала о чем-то шептаться с ним и спорить. Затем подбежала к Андрею:

– Я отлучусь буквально на пару минут, с начальством нужно перетереть. Не скучай, пока тебя развлечет мой друг.

Мужик в майке-алкоголичке и растянутом трико с довольным видом уселся напротив, и протянув грязную руку Баранову, вежливо представился:

– Меня зовут Сидоркин. Я праздношатающийся ангел.

Андрей нерешительно пожал его руку. Почему-то ему показалось, что она непременно должна быть очень холодной. Но ладонь оказалась теплой. Баранов решил, что вести себя с этим странным типом нужно максимально естественно, не показывая волнения или недовольства.

– Вы сказали, что вы, – Андрей туманно закатил глаза, как будто что-то, припоминая, – праздношатающийся…ангел что ли. Что это означает?

«Намечалось свидание с красивой девушкой, а приходится коротать время с непонятным типажом, неприятной наружности» – подумал Баранов, но виду не подал.

Мужик почесал заросший подбородок и ответил:

– Видите ли, дело в том, что каждый из нас для чего-то скроен и приспособлен к делу. Один родился в семье кузнецов и продолжил дело отца и деда. Другой учительствует или лечит детишек по призванию души. А я праздно шатаюсь и поэтому, кроме как поговорить, ни к чему особенному непригоден. Также не скрываю, что имею талант улавливать мыслительные вибрации и считывать будущность. Чревовещать.