NOVUS ORDO. Неофеодальный апокалипсис. Часть Первая

Влитые во время Ковид-19 около 20 трлн долларов в мировую экономику дали лишь 1–2% роста мирового ВВП (общий размер около 100 трлн долл)[7] – из которых львиная доля – это сфера услуг, то есть непроизводящие новую добавленную стоимость сектора экономики.

Кому нужен был эксперимент по эффективности работы капитализма мог наглядно убедиться, что вложенные 10 долларов инвестиций дали 1–3 доллара прибыли, все остальное «ушло в песок» инфляции. Из нефинансовых достижений за период 2020–2024 года стало появление сомнительных вакцин – технологического бума по типу полета в Космос, появления «Нового интернета» – эти вливания не привели.

Искусственный интеллект, разрабатывающийся еще с 2010-х годов, эти масштабные вливания почти обошли стороной – деньги шли на поддержку старых капиталистических финансовых и социальных систем – разбуди финансовые активы – биржи, ценные бумаги всех видов.

События начала 2020-х годов лишь усилили понимание в необходимости отказа от существующей модели «с людьми» и их «трудом-временем». Именно с этим связан в том числе бум исследований и применения ИИ – в растущем понимании грядущей революции мирового устройства.

Производительные силы человечества больше не работают так эффективно, как в середине 19 века – на заре индустриального глобального капитализма. Брать у будущего взаймы на сегодняшний рост не только бесполезно, но и может обернуться катастрофой.

Неприметная философия позитивизма лежала в аксиоматике (вере) Маркса и марксистов о бесконечном непрерывном прогрессе человечества. Причем в очень короткие сроки. В реальности история развивается, подчас, с очень серьезными отступлениями назад и даже крахом цивилизации – египетской, минойской, вавилонской, античной цивилизации Рима.

Чем раньше осознать масштаб катастрофы капитализма, тем больше шансов сохранить завоевания человечества последних двух столетий и трансформировать их в исторической перспективе в новый рывок цивилизации вперед.

Вернемся к началу повествования: феодализм не отрицает технологии, развитие человечества происходило и в Средние века, но развитие шло всего лишь по двум направлениям: роскошь (включая медицину) и война. Таким образом смена источника прибыли на пространство сильно девальвирует значение труда индивидуума и самого индивидуума, сильно девальвирует фактор времени – но не отрицает технологий, которые становятся на службу владельцам пространства и становятся орудием в борьбе за это пространство. Наличие пространства и способность его защищать становится определяющим при феодализме.

Именно поэтому начало 21-ого века провело черту перед разрушением империй и сломом границ перед потоками капитала (крушение СССР в 1991 году, затем развал Югославии) и началом появления новых империй, спинным мозгом элиты ощущающих приоритет пространства над трудом-временем: России – с 2000 года, Турции – с середины 2010-х годов, расширяющего влияние Китая, планирующего вернуть Тайвань и создающего сеть искусственных островов для контроля Южно-Китайского моря.

Модель России будет использована для всех государств мира. В каком-то смысле, это первое государство, которое перешло к новому строю в новой формации. Как, кстати, и в 1917 году, Россия стала первым социалистическим государством в мире.

К слову, первые попытки вернуть территории были со стороны Аргентины – попытка захвата Фолклендских островов в 1982 году и со стороны Ирака – попытка захватить Кувейт в 1990 году. Тогда мир буквально отвергал идею территориального контроля, тогда как после прихода американского президента Трампа во второй раз к власти в конце 2024 года и его требованием купить остров Гренландия – контроль над пространством вновь становится общим местом мировой политики. Это не сбой и аномалия – это возращение к принципам феодализма на новой стадии.

«Кто в 21-м веке захватывает территории, это же Средневековье!» Да, это Средневековье. Новое Средневековье. И оно гораздо больше, чем может показаться вначале – корнями оно уходит во власть над пространством и контролем над извлечением ренты из него, его ствол произрастает на феодальной власти и армии, а ветки и крона культуры и религии, внешнего обрамления будут поистине впечатляющими для людей из индустриального мира. Таким же впечатляющим, как путешествие из феодального мира в мир промышленной революции.

Стоит ли говорить, что главным феодалом будет новый аппарат государства – а главным среди феодалов – монарх, основной собственник ключевого пространства «на земле, в море и на небе».

Рабовладение (и соответствующая формация) в дихотомии «феодализм-капитализм» больше относится к капитализму и важности фактора труда, а социализм представляет собой высокоорганизованную государственную форму капитализма – однако об этом стоит подробно поговорить в отдельной главе.

Таким образом, исторических формаций всего две – формация извлечения добавленной стоимости из власти-пространства и формация извлечения добавленной стоимости из власти-времени(энергии). Они сменяют друг друга, но реинкарнируются на новом уровне технологий – или если быть предельно точным – на новом уровне типа пространства и времени(энергии).

Мы используем понятие феодал и его феод, как наследуемое пространство, чтобы эрудированный читатель смог легче интерпретировать нарождающуюся реальность и смог легче построить связи с тем, что уже было до 19 века – до двух столетий индустриализации по капиталистическому типу.

Марксисты 20 века определяли историческую формацию через отношения классов, а классы по отношению к владению средствами производства, которые давали добавленную стоимость (в массовом сознании – «прибыль»). Они отрицали цикличную сменяемость «средства производства» время на пространство, верили в уничтожение собственности и отмирание государства как инструмента эксплуатации одного класса другим.

В реальности же эпоха контроля времени-энергии сменяется на эпоху контроля пространства. Вопрос контроля и власти в ней ключевой. Государство – это структурированная в элементы управления форма существования общества, его скелет, не отмирает, а преображается в соответствии с ключевым источником извлечения добавленной стоимости.

Существует контроль над энергией(трудом) – временем и контроль над пространством, как средство выживания сильнейшей группы представителей человечества.

Классовая борьба при капитализме и неофеодализме

Теория Маркса про борьбу «господствующего класса эксплуататоров с классом эксплуатируемых» не выдерживает испытание исторической практикой: в реальности пролетариат становился союзником буржуазии и национальных правительств против двух врагов – внутреннего – представителей предыдущей формации пространства – феодалов и крестьян (вспомните процессы индустриализации в Англии и СССР), и второго врага – других национальных общностей. Теория глобального пролетариата использовалась как подрывная национальными капиталистическими и социалистическими правительствами против своих внешних конкурентов.

Так, согласно этой новой теории исторической формации – существует три класса – владельцев пространства, класс производителей добавленной стоимости, а также класс, который они угнетают – представителей предыдущей формации.

Внутри классов, конечно, существуют различные подклассы, но основная борьба идет не между буржуазией и пролетариатом, например, в капиталистическую эпоху – а союза буржуазии (или госкапиталистов в социалистических странах) с пролетариатом против аграрного класса предыдущей эпохи – феодалов и крестьян.

Это легко отражает история: любая индустриализация (и коллективизация или сгон крестьян с земли) начинается с чудовищного геноцида крестьян, неравномерного переопределения продукта их труда в пользу «города» и промышленности, отъема их земли в пользу индустрии, перераспределения аграрного большинства населения в город (урбанизация) – крестьян первыми мобилизуют на крупные промышленные войны, тогда как с пролетариатом во время войны возятся как со священной коровой – только в последнюю очередь его мобилизуют с оборонных предприятий.

Классовый анализ жертв во время индустриальных войн 19 и 20 веков не проводился, но у автора нет сомнений – что самые массовые жертвы были именно среди мобилизованных из сельской местности и именно сельские районы были полностью уничтожены, в отличие от укрепленных и защищенных городов. Феодальная аристократия подвергается тотальному уничтожению в первую очередь при капиталистической революции. Хотя в теории Маркса феодалы и буржуа образуют какой-то мифический союз против пролетариата и крестьян.

Захватившие контроль классы новой формации действуют заодно как голова и тело против классов предыдущей формации, уничтожают их верхушку, а потом ставят под контроль производящий класс, совместно или к взаимной выгоде классов новой формации эксплуатируют побежденный класс, лишая его собственности и прав (отсутствие паспортов в деревне в СССР – единственный способ попасть в город: служба в армии, аналогично – Китай и система городской прописки «хукоу» 户口 для сельских районов).

Во Вторую мировую войну пролетариат Германии воевал с пролетариатом СССР – массовая гибель была в первую очередь среди незащищенных крестьян, они подвергались массовому разорению и уничтожению. Пролетариат совместно с буржуазией (или госбуржуазией как в СССР и КНР) эксплуатировал класс предыдущей формации и изымал в свою пользу собственность.

Таким классом-жертвой в новой эпохе становится теряющий свою позицию городской класс индустриальной эпохи – средний класс, его нижние и средние слои, тогда как верхние переходят в разряд производителей и руководящего класса новой эпохи электро-цифрового феодализма.

Важно ввести определение политэкономии – она изучает не только доминирующий или наиболее эффективный источник добавленной стоимости (ценность/прибыль), но и силы, которые его контролируют. Характер источника добавленной стоимости и контроль над ним формируют все разнообразие социально-политической, экономической и иной деятельности человечества.

Античность – как протокапитализм

Логично было бы предположить также, что до Средневекового феодализма существовал протокапитализм – и скорее всего, он существовал в античности – то есть тот строй, который классические марксисты называют рабовладельческой формацией является капиталистическим. И скорее всего, в крушении Римской империи и Египта мы можем угадать черты и крушения современной индустриальной эпохи. Именно поэтому принципы античности так хорошо работают в капиталистическую эпоху – демократия Афин, гуманистические культы, де факто формализация религий до государственной идеологии, массовая армия Рима, массовое производство с использованием труда рабов, технологии античности, рост разделения труда – появление глобального рынка и глобальных же империй (всегда двух – Запада и Востока) – империи Александра Македонского (от Италии до Индии), возникшей на инфраструктуре империи персидского царя Ксеркса – и ставшей фундаментом эллинистического мира (включившего Египет с его якобы «рабовладением», а по сути государственным капитализмом близким к социалистическим странам 20 века) и Римской империи до ее крушения. В это же время формируется и китайский мир с его гигантской централизованной империей Цинь, а потом и Хань (также массовый труд и великие стройки). На место Рима и единого Китая на официальные 1000 лет приходят разрозненные княжества степных завоевателей – длится первая фаза Средних веков. Их сменяет эпоха европейской индустрии, начавшейся с революции книгопечатания и подкрепленная революцией паровых двигателей (18 век) – она заканчивается к началу 21 века.

Падение античности также сокращает объем населения, которое раньше было занято в производительном труде: после падения Западной Римской империи население Рима сократилось с одного миллиона в 330 году нашей эры до 20 тысяч через 300 лет – то есть в 50 раз.

Аналогичные процессы происходили в распадающемся государстве Хань: по некоторым оценкам за одно столетие с 3 до 4 века нашей эры (период совпадает с исчезновением Западной Римской империи) – население могло сократится с 56 до 16 млн человек. Во время внутренних войн население отдельных районов полностью истреблялось, судя по всему, не из-за природной жестокости карателей, хотя без сомнения, психо-эмоциональное состояние общества, как кажется, напоминало поздний капитализм, население истреблялось – как ненужное с точки зрения господствующего класса. Массовый голод, болезни, нарушение систем снабжения – все это было в период крушения Рима-Хань и вполне может повториться вновь. О новых войнах и возможных сокращениях населения – в следующих главах.

Работорговля и наркотики – признаки капиталистической эпохи

Каждый раз верным признаком наступления новой эпохи капитализма становилось масштабное явление рабства – именно необходимость фактора развития в виде труда верно сигнализировала, что новой эпохе требуется труд-время, его контроль означает обретение господства над другими – а пространство становится вторичным. Поэтому любой капитализм индустриального типа (на какой бы ступени не находилось человечество) – это всегда рабство и наркотики.

Вторым важнейшим товаром капитализма становится наркотики и стимуляторы: и это неудивительно – рабский труд подразумевает такое же рабское смирение – подневольный рабочий (как бы не называли марксисты индустриальных рабочих – они были близки по статусу к рабам, пусть и даже очень ценным, античного, египетского и китайского миров) и капиталист тратят свою жизнь одинаково на примитивный труд и на отдых от примитивного труда – забвение – в алкоголе, опиуме и так далее. Наркотики же при капитализме делятся на два типа – стимулирующие и отупляющие – этим обусловлено появление кофе и табака как символа эпохи, а также повального хронического алкоголизма, наркотической зависимости, охватившей человечество.

Интересно, что в Римской империи рядовой житель тратил до трети дохода на покупку специй, которые делали «жизнь ярче» при употреблении простой пищи. Наркотики существовали как лекарственные средства, а алкоголь широко использовался в римских легионах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Концепция исследователя Фрэнсиса Фукуямы, возникшая после крушения Советского Союза, и окончательной победы западного либерального порядка, которая предполагает конец динамики идеологического противостояния – окончательная и бесконечная победа капитализма и рынка.

2

Мем и одноименная книга «Черный лебедь» (2007) – исследователя Нассима Талеба – о неожиданных для мира событиях, не укладывающихся в принятую парадигму развития мира.

3

Гидроэлектростанция «Сань-ся» «Три ущелья» находится в среднем течение реки Янцзы, провинция Хубэй, и является самой крупной гидроэлектростанцией в мире.

4

Общая выработка Китаем электроэнергии в 2024 году составляла около 8 трлн кВт-ч.

5

Фраза «Во всей Вселенной пахнет нефтью», цитируемая британским философом Бертраном Расселом, преобразовалась в строчку одной из песен «Гражданской обороны» Егора Летова. В современной западной философии эта фраза превратилась в буддийский коан – алогизм, смысл которого понимается интуитивно.

6

Философский камень – мечта средневековых алхимиков – несуществующий химический реактив, позволяющий превратить в золото любой из металлов.

7

Полноценных исследований об объемах мировой эмиссии никто не проводил, тем не менее Китай, США и ЕС влили только за 2020–2023 годы в свои экономики примерно свыше 5 трлн долл. На эти три экономики приходится 60 % мирового ВВП.