Блондинка в шоколаде, или Убийство с доставкой на дом

– Ах, этот Глеб! – я закатила глаза, изображая досаду. – Вечно он панику устраивает из-за каждого пустяка! Ну да, приходил курьер. Принёс суши. И торт какой-то в подарок. Я торт выбросила, он мне не понравился. И что?

Волков внимательно слушал, не перебивая. Его молчание было давящим.

– Вы могли бы описать этого курьера? – наконец спросил он.

– Ой, ну… – я приложила палец к губам, изображая усиленное вспоминание. – Молодой. В кепке. В такой… синей куртке. Или зелёной? Чёрт, я всегда путаю цвета! Глеб говорит, у меня дальтонизм на всё, кроме розового.

Один из оперативников у входа тихо фыркнул. Волков даже бровью не повёл.

– А на куртке что-то было написано? Название службы?

– Э-э-э… – я закатила глаза к потолку. – «Быстрый»… Нет, «Скорый»… А может, «Стриж»? Что-то птичье, кажется. Я не запоминала, честно! Я просто ждала свои суши, а он тут со своими акциями.

– С акциями? – переспросил Волков, и в его глазах мелькнула искорка интереса.

– Ну да! Говорит, «всем новым клиентам торт в подарок». А торт был… фи. – я поморщила носик. – Несвежий, пах странно. Я его сразу в мусорку. Вы же понимаете, я за качеством слежу!

Я говорила быстро, сыпала ненужными деталями, пытаясь запутать следы, сбить его с толку. Тактика маленькой глупой птички, которая отчаянно машет крылышками, чтобы отвлечь хищника от гнезда.

– Понимаю, – снова произнёс Волков. Его взгляд упал на мой кухонный стол, где стояла чашка с недопитым кофе. – Вы сказали, выбросили торт. А коробку от него не сохранилась?

Лёд в моей груди стал ещё холоднее.

– Коробку? – рассмеялась я. – Да вы что! Я её сразу же смяла и выбросила вместе с тортом. Зачем она мне? Место зря занимать?

– Жаль, – сказал он, и в его голосе прозвучала неподдельная искренность. – Коробка могла бы помочь. Найти службу доставки. Возможно, они что-то помнят.

– Ой, ну если бы я знала! – воскликнула я, всплеснув руками. – Я бы её в рамочку под стекло положила!

Волков слабо улыбнулся. Это была недобрая, усталая улыбка.

– Алёна Сергеевна, вы не помните, во что был одет курьер? Обувь? Часы? Может, у него были какие-то особые приметы? Шрамы, татуировки?

Я снова изобразила глубокомысленное выражение лица.

– Обувь… кроссовки, кажется. Белые. Или серые. Часы… не заметила. А вот приметы… – я сделала паузу, будто бы что-то вспоминая. – Да! У него были ужасные ногти! Обкусанные, просто до мяса! Я это сразу заметила, когда он деньги передавал. Фу! Я бы на его месте сделала наращивание. Гелевое, например.

Опер у двери снова сдержанно хмыкнул. Волков посмотрел на него, и тот мгновенно выпрямился, приняв безучастное выражение лица.

– Ногти, – повторил следователь без тени иронии, делая заметку в своём блокноте. – Понятно. Это может пригодиться.

Он закрыл блокнот и снова уставился на меня своими пронзительными глазами.

– Алёна Сергеевна, вы не находите странным такое совпадение? Пропадает Аркадий Петрович, и почти в это же время к его бывшей невестке приходит подозрительный курьер с «подарком».

Я почувствовала, как по моей спине пробежал холодный пот. Но я не сломалась.

– Ну, знаете, – сказала я, надув губки. – Если бы каждый раз, когда ко мне приходит курьер, кто-то пропадал, то в городе уже никого бы не осталось! Я постоянно что-то заказываю! Это просто совпадение. Несчастливое.

– Возможно, – согласился он, но в его тоне звучало сомнение. Он сделал шаг ближе. От него пахло кофе и холодным осенним воздухом. – А как складывались ваши отношения с Аркадием Петровичем? После развода.

Вопрос прозвучал мягко, но был острее ножа.

– Ну что вы! – я снова замахала руками. – Да никак они не складывались! Мы с ним не общались. Он же считал, что я его сына опозорила и обобрала. Хотя это он меня обобрал, между прочим! Половину положенного по контракту до сих пор не отдал!

Я намеренно перевела стрелки на финансовую тему, надеясь, что это отвлечёт его.

– То есть, имели к нему претензии? – не унимался Волков.

– Конечно, имела! – вспыхнула я с наигранным гневом. – Любая бы на моём месте имела! Но это не значит, что я… что я желала ему исчезнуть!

– Я ни на что не намекаю, – поднял он руку в успокаивающем жесте. – Просто собираю информацию. Вы – одно из последних звеньев в цепи перед его исчезновением.

– Цепь, звенья… – я вздохнула с преувеличенной тоской. – Вы так сложно всё говорите, я ничего не понимаю. Я простой человек. Суши, маникюр, сериалы.

Волков посмотрел на меня ещё несколько секунд, будто взвешивая что-то. Потом медленно кивнул.

– Хорошо, Алёна Сергеевна. Благодарю за уделенное время. – Он достал из кармана визитку и протянул мне. – Если вы вспомните что-то ещё о том курьере. Или если вам что-то покажется подозрительным. Или если… – он сделал крошечную паузу, – …с вами снова кто-то свяжется. Позвоните мне. В любое время.

Я взяла визитку. Простой белый картон, чёрный шрифт. «Игорь Волков» и номер мобильного. В моей ладони он показался раскалённым железом.

– Обязательно! – пообещала я с слащавой улыбкой. – Если вдруг увижу того курьера с обкусанными ногтями, сразу на вас настучу!

Он ещё раз окинул меня своим томным, всевидящим взглядом, кивнул своим людям и вышел. Дверь закрылась. Я стояла посередине гостиной, сжимая в потной ладони его визитку, и слушала, как затихают их шаги в лифте.

Только когда полная тишина опустилась на квартиру, я позволила себе выдохнуть. Дрожь, которую я сдерживала изо всех сил, вырвалась наружу. Я прислонилась к стене и медленно сползла на пол.

Он не поверил мне. Ни на секунду. Я видела это в его глазах. Он считал меня либо причастной, либо ключом к разгадке. И его визитка в моей руке была не предложением о помощи, а меткой. Он пометил меня. И теперь ждал, когда я сделаю первый неверный шаг.

Я разжала пальцы и посмотрела на смятый прямоугольник картона. «Игорь Волков». Следователь с томными глазами, который видел сквозь мой розовый туман.

Он спросил про коробку. Он спросил про отношения. Но он не спросил самого главного. Он не спросил, что было внутри. Почему? Потому что Глеб не рассказал ему про свои подозрения насчёт «посылки»? Или потому что Волков уже всё знал и проверял меня?

Я поднялась с пола, чувствуя себя абсолютно разбитой. Подошла к барной стойке, где стояла чашка с недопитым кофе, и сделала глоток. Он был холодным и горьким.

План «прикинуться дурочкой» работал, но до поры до времени. Волков был не Глеб. Его так просто не проведешь. Он, как терпеливый паук, сплёл паутину и теперь ждал, когда я в неё попадусь.

А самое ужасное было то, что у меня не оставалось выбора. Чтобы выжить, мне нужно было бежать прямо в эту паутину. Мне нужно было идти в ломбард «Золотой скарабей». И сделать это нужно было до того, как туда нагрянет Волков со своей командой.

Я посмотрела на визитку, которую всё ещё сжимала в руке.

– Что ж, Игорь, – прошептала я в тишину своей квартиры. – Похоже, наш танец только начинается. Надеюсь, ты готов к тому, что твоя партнёрша наступит тебе на ногу. На каблуках.

Я сунула визитку в карман джинсов. Теперь она была моим талисманом. Напоминанием об опасности. И вызовом.

Глава 4. Секрет в шкафу

Тишина, наступившая после ухода Волкова, была густой и звенящей. Она давила на уши, как перепады давления в самолёте. Я всё ещё сидела на полу, вдавившись спиной в прохладную стену, и смотрела на розовый органз, скрывающий корзину для белья. Внутри лежала бомба замедленного действия, способная в любой момент разнести мою и без того шаткую жизнь в клочья.

Визит следователя с томными глазами встряхнул меня куда сильнее, чем истеричный наскок Глеба. Глеб – это эмоции, шум, беспорядочная энергия. Волков – это холодный, безжалостный расчёт. Он не кричал, не обвинял. Он задавал вопросы и наблюдал. И его наблюдения, я чувствовала это кожей, привели его к одному выводу: я лгу. Возможно, он ещё не знал, в чём именно, но запах лжи он учуял безошибочно.

Сидеть и ждать, пока он вернётся с ордером на обыск, было равносильно самоубийству. Рано или поздно, кто-то из его команды, возможно, даже тот самый оперативник, который фыркал над моими историями, заглянет в корзину для белья. И всё. Конец сказки про глупенькую блондинку. Начало тюремной саги.

Мне нужно было действовать. Но как? Мозг, отравленный адреналином и страхом, отказывался выдавать гениальные планы. Он предлагал лишь паниковать и заедать стресс шоколадом, который теперь был для меня противен.

Я поднялась с пола, подошла к корзине и, отодвинув крышку, снова заглянула внутрь. Коробка лежала там, будто невинный артефакт из другого измерения. Её нужно было уничтожить. Но как? Сжечь? В городской квартире? Соседи мгновенно вызовут МЧС, приняв дым из моей вентиляции за пожар. Выбросить в мусорный бак на улице? А если за мной уже установили наблюдение? Если какой-нибудь бдительный консьерж заметит, как я выношу странную коробку и с подозрительным видом швыряю её в контейнер? Нет, этот вариант отпадал.

Значит, нужно было избавиться от содержимого, а саму коробку утилизировать по частям. Мысль привела меня в ужас, но выбора не было. Я – не героиня боевика, я – администратор салона красоты, которая боится пауков. Но страх тюрьмы оказался сильнее.

Я натянула на руки одноразовые перчатки, которые использовала для покраски волос. Дрожащими пальцами извлекла коробку из-под белья и понесла её в ванную, как урну с радиоактивными отходами.

Включив свет и воду для шума, я поставила коробку на крышку унитаза и открыла её. Сладковато-горький запах ударил в нос. Я отвернулась, сглотнув ком тошноты. «Не сейчас, Алёна, соберись!» – прошипела я сама себе.

Доставать это… это… пришлось трясущимися руками. Я завернула «посылку» в несколько слоёв плотных чёрных мусорных пакетов, завязала наглухо, потом ещё в один пакет. Получился небольшой, но жутко тяжёлый свёрток. Куда его деть? Выбросить в мусоропровод? Слишком рискованно. Кто-то может услышать глухой удар и заинтересоваться.

И тут меня осенило. У нас в подъезде, на площадке между этажами, стоял старый, довоенный (кажется) шкаф, который все соседи использовали для хранения всякого хлама – от лыж до банок с огурцами. Он никогда не запирался. Я много раз видела, как соседка тётя Люда выносила туда мусор, который не влезал в ведро. Идеальное место.

Я прислушалась. За дверью было тихо. Быстро накинув поверх домашней одежды лёгкое пальто и натянув на ноги балетки, я взяла свёрток и, приоткрыв дверь, высунула голову. Никого. Я скользнула на площадку, подошла к шкафу и, приоткрыв дверцу, засунула свёрток в самый дальний, тёмный угол, завалив его старой ветошью. Сердце колотилось так, будто я только что пробежала марафон. Я вернулась в квартиру, закрыла дверь и прислонилась к ней, пытаясь отдышаться. Первая часть плана была выполнена.