Башня Богов III

Кинжал архидемона с жадным воем пробил доспех и впился остриём в солнечное сплетение гиена. Неглубоко, но этого было достаточно. Закрытый глаз на перекрестии клинка открылся и вспыхнул.

Идеальная точность. Крит, удвоение вероятности ключевого эффекта!

Попадание в точку истока способностей. Крит, удвоение вероятности ключевого эффекта!

Сработал статус повергателя чудовищ. Ошеломление!

Сработала пассивная аура защитника и хранителя. Контроль мана-канала!

Эффекты грянули, как ледяной ливень с разверзшихся небес, я даже не успевал их все прочитать и понять, их было больше десятка. Даже осколок души Брана хранил часть его главных способностей.

Ключевой эффект сработал: Паралич!

Кинжал Лорда Велиафара пробуждён.

Выпить душу жертвы?

Всё замерло, Хорум в ужасе сжался, чувствуя, как орудие демонов пронзило саму его душу и жаждет поглотить её. Ищейку сковали его же излюбленным способом: он был парализован и не мог пошевелиться, лишь гневные, но посветлевшие от страха глаза блестели, выпученные от усилий, которые он прилагал, чтобы пошевелиться. Но не мог.

Паук упрямо и неотвратимо подползал к нам, сейчас снова прыгнет в лицо. И в этот момент силы Брана иссякли, его душа погасла, погрузившись в сон. Твою мать! В самый неподходящий момент!

Я сжимал клинок, проткнувший душу Ищейки, но не мог причинить ему вреда, потому что раньше он отдал приказы: «Повинуйся» и «Замри». Бран мог двигаться, а я нет! А приказать клинку выпить душу Хорума было нарушением директивы «Повинуйся», я тут же попытался, но не смог отдать даже мысленный волевой приказ. Мой собственный разум восставал против, потому что понимал, что это читерство и нарушение приказа повиноваться врагу! Ну и ситуация. Ещё секунда, и охотник поймёт, что что-то не так. Ищейке стоит лишь отдать мне один короткий приказ, и он победил… Но перед боем Хорум спросил: «Кто ты?» и тем самым позволил мне говорить.

– Освободи меня, – глухо приказал я, имитируя манеру Брана и с презрением заглянув гиену в лицо. – И отмени Слово.

Когда человек говорит, тело слегка движется, вот и кинжал едва шевельнулся, этого хватило, чтобы Хорум задохнулся от ужаса и боли.

– Освобождаю! – едва слышно проскулил он. Парализованное алым клинком тело почти не двигалось, ищейка с трудом вышептал слово силы наоборот.

Неимоверное облегчение, словно сама душа выдохнула, когда контроль над телом вернулся ко мне и одновременно разблокировался интерфейс. Даже не знал, насколько уже с ним сросся, не представляю жизни без способностей, системных окон и инвентаря. Вот, например: чёрный паук прыгнул, а я отпустил рукоять кинжала и сделал фазовый рывок вперёд. Вжух – и нет меня, выкуси, сволочь.

Паук приземлился на лицо Хорума, тот сдавленно взвыл, не в силах пошевелиться, наверное, полагал, что его жизнь кончена. Но тварь равнодушно проползла по морде гиена, спрыгнула на мостовую и двинулась ко мне. Паралич на ищейке висит, пока в нём торчит кинжал лорда Велиафара, вот и ладно, пусть помучается в ожидании. А я наконец получил возможность разобраться с проклятым пауком. Только как…

Вы получили достижение Счастливчик II за то, что выжили в бою с противником, серьёзно превосходящим вас в уровне и ранге! Вы можете в любой момент применить достижение и получить +1 к удаче навсегда и ещё +3 к удаче на одну минуту.

Вы получили достижение Счастливчик III за то, что сражались клинком демонов Алой Крови на низком уровне и выжили! Вы можете в любой момент применить достижение и получить +2 к удаче навсегда и ещё +5 к удаче на одну минуту.

Вау. Во-первых, два одинаковых достижения разного ранга подряд, такого ещё не было. А во-вторых, более опасным, чем опытная ищейка 80-го уровня, система считала мой собственный алый клинок!

Впрочем, какой же он мой. Щёлкарь выкинул свой самый дорогой и ценный товар, чтобы мне помочь, и только благодаря его щедрости и находчивости мы с Браном спаслись и победили. Скупщик не мог дать мне кинжал во временное пользование, хотя так было бы куда проще: выдать его напрямую через инвентарь. Наверняка белк попытался – но с залоченным доступом я не смог принять дар и даже не смог его увидеть, так что Щёлкарю пришлось пойти ва-банк и проявить недюжинную находчивость. Он вынул кинжал из-под защиты, чтобы оружие демонов шифтнулось в бесполезную палку, и выбросить её, чтобы кинжал стал ничьим. Только так я смог его подобрать и присвоить.

Но на самом деле он принадлежит Щёлкарю – вместе с моей огромной благодарностью. И конечно я не буду крысой, которая зажмёт драгоценный кинжал. Есть вещи поважнее денег и ценностей, и умный опытный союзник, который может стать другом – одна из них.

– Я верну кинжал, – пообещал торговцу, тот усмехнулся и пыхнул трубкой. – Только чуть позже, сейчас ещё нужен.

– Чего он за тобой увязался, человек? – удивлённо спросил Щёлкарь. – Набивается в фамильяры?

– Это не живое существо, а воплощённое проклятье, – прошелестело изнутри скелета-целителя. – К тому же большой силы. Мне, например, его не снять.

– А я вообще ничего не могу ему сделать, – мрачно вздохнул я, отступая на несколько шагов к самой кромке канала. Проплывавший мимо сонный кот-рыбак в своей лодочке с круглым подвесным фонарём, полной рыбов, удивлённо оглядел меня и помахал лапой.

– А если так? – тоном экспериментатора произнёс Шелест и отцепил от своей руки ладонь.

Закинул её в сторону паука, ладонь приземлилась и в точности как Вещь из «Семейки Аддамсов» посеменила к твари, сухо постукивая пальцами по камням мостовой. Настигнув паука, она схватила его и потащила к воде. Тот впился жвалами в белую вытертую кость, но нежити было как-то пофигу. Интересно. Ладонь дотащила паука до границы канала перевалилась с ним через поребрик, булькнула и камнем пошла на дно.

– Пытается вырваться, – сообщил Шелест, в его глазах мерцала магия жизни. – Но я держу его физическую форму рукой, а магическую суть проклятия сдерживаю щитом виталиса. Хм-м, сильное создание, нужно много маны. Надолго меня не хватит.

– А на сколько?

– Минут пять, наверное.

– Спасибо вам! – сказал я с огромной благодарностью и невольно даже поклонился торговцам. Если бы не они… – Но я крайне, крайне убедительно прошу вас обоих: не пытайтесь подслушать, о чём мы с этим ищейкой будем говорить. Поверьте, это ради вашего блага. В происходящем замешаны могущественные силы, и я не хочу, чтобы вы стали невольными свидетелями и, тем более, жертвами обстоятельств.

Кажется, моя речь произвела на Щёлкаря и Шелеста впечатление, а может, они просто обалдели от того, как я расправился с четырьмя Ищейками сразу. И потому вовсе не собирались влезать в чужие разборки.

– Ты явно не из простых смертных, – кивнул белк. – Вернее, сам-то новичок, это видно.

– Но в тебе живёт чья-то расколотая душа, а ещё тебя преследует могучее проклятие, – сказал скелет. – Так что предложение не лезть в заварушку выглядит очень даже разумным.

Маг улыбнулся, я и не знал, что скелеты как-то могут улыбаться, ведь у него не было губ, просто челюсть слегка сдвинулась на бок, и это выглядело как кривая ухмылка.

– Поэтому мы поднимемся наверх, в мою оранжерею, там моя аура чутья жизни не дотянется и даже я вас не услышу.

– Договорились.

Оба торговца поднялись и отправились вверх, а я, не теряя времени, подбежал к Хоруму. Гиен смотрел мутными глазами и было видно, насколько он ослабел. Клинок демонов пил его жизненные силы, тёмная шкура гиена посветлела, он стал мертвенно-бледно-серый. Ещё пара минут – и мой враг закончится даже без потери души. Но я не мог его просто убить, сначала нужно выяснить как можно больше. Понять, в какой заднице я теперь нахожусь.

Вытащив кинжал из ищейки, я увидел, как кровь с лезвия впиталась внутрь и оно стало чистым. Прислонил острие прямо к ране, чтобы в любой момент воткнуть обратно и убить врага.

– Слушай внимательно, Хорум. Если мы договоримся, у тебя ещё есть шанс остаться в живых. Если нет, то нет.

Я врал, оставлять охотника в живых стал бы только слабоумный. Если мой секрет знает он один, гиен должен унести его в могилу. Но даже если нет, всё равно ищейка должен умереть, ибо иначе он будет преследовать меня, пока не поймает. Щадить ищейку у меня не было ни вариантов, ни желания. И Хорум понимал это, ведь он отнюдь не дурак. Но у него тоже не было особого выбора. Да и надежда умирает последней: вдруг я мягкосердечный идиот и со мной можно договориться? И кто знает, какие у него ещё хитрости в рукаве, может, сейчас что-нибудь применит и сбежит?

Но я не мог оставить кинжал в теле Хорума, ищейка просто умрёт и не ответит на вопросы. К тому же в параличе он почти не мог говорить. В общем, без риска в этой ситуации не обойтись. К счастью, охотник реально ослаб, клинок демонов выпил почти все его жизненные силы, он был на грани потери сознания. В таком состоянии особо не забалуешь.

– Кто ещё знает обо мне?

– Никто.

И то верно: крайне глупо было делиться такой информацией. Ведь за поимку существа с потенциалом археона обещали божественный статус. Ни один охотник не упустит такой шанс и не подарит его конкурентам.

– Как ты умудрился меня найти?

– Благодаря методичному подходу… Владыка Ормангор бросил клич среди охотников… Я решил пытать счастье в Базарате, – гиен говорил тяжело, делая паузы, чтобы отдышаться. – Новичок в любом случае придёт сюда. Но здесь так много народу… Одному искать хуже, чем многим… Я совершил особый обряд. Потратил много ценных ресурсов и принёс жертву Эйзехарис…

Это ещё кто такая? Системная справка подсказала: «Эйзехарис-За-Мирами, владычица дорог и путей, планарная сущность, высшая богиня». То есть предыдущая ступень крутости перед археонами. Будем знать.

– Владычица благословила нити моей судьбы, так что я смог дестабилизировать пути своих слабейших отражений. Они ни о чём не подозревали… но сразу пара десятков ищеек угодили сегодня в Базарат. Мой расчёт оказался верен: один из них тебя и нашёл…

– А самых крутых и подобных себе ты оставил про запас? – спросил я, вспомнив четверых, которых так эффектно победил Бран.

– Они союзники… – тяжело сказал Холрум. – Но и конкуренты.

– Но они не в курсе.

– Нет. Мы пентакль отражений. И, будучи призванными, не задаём друг другу вопросов.

Выходит, ситуация лучше, чем я боялся. Никто в целой вселенной, кроме стоящего передо мной на коленях умирающего охотника, не знает, кто я такой. И ещё пацифист Хопеш, но инстинкты говорили, что в сердце странника моя тайна в безопасности. Выходит, я могу прямо сейчас убить Хорума и жить дальше, как ни в чём ни бывало?

Нет, не могу. Его смерть оставит яркий, жирный след. Крутой ищейка шёл за избранным и внезапно погиб? Кто же убил его? Ну конечно новичок с потенциалом археона! Обычному смертному справиться с охотником восьмидесятого уровня не под силу. Твою мать, как же быть… Как мне и от Хорума избавиться, и не наследить?

Странная мысль пришла мне в голову, она была настолько рискованна, что сделай такое игрок в моей игре, я бы схватился за голову. Но одновременно аплодировал бы находчивости и смелости.

– Хорошо. Ты нашёл меня и считаешь, что я тот особый новичок, которого приказал отыскать владыка Ормангор. Что будешь делать?

Глаза гиена блеснули, он с трудом облизал сухой нос.

– Призову владыку особым словом… которое он дал всем ищейкам сегодня… И отдам ему.

Я колебался секунды две-три.

– Человек! – позвал Щёлкарь, высунувшись сверху из раскрытого окна, и голос в него был совсем не весёлый, а тревожный. – Смотри!

Белк указал на канал, и я увидел, как оттуда выползает паук. Скелетной руки Шелеста не было видно, похоже, она осталась на дне.

– Эта тварь слегка ослабела, но Шелест потратил всю ману и ушёл в восстановительный транс. А я с проклятьем связываться не буду!

– Понял!

Я наклонился к гиену и заглянул ему в глаза, нажав на кинжал, снова вдавив острие в рану.

– Призывай Ормангора.

Зрачки ищейки расширились.

– Призывай и скажи Ормангору, что ты и твои отражения из разных миров обыскали весь Базарат и убедились, что новичка с потенциалом археона здесь нет. Понял?

Гиен слабо замотал головой, нет, нет, ни в коем случае.

– Призывай, сволочь, или прямо сейчас кинжал демонов выпьет твою душу.

На морде охотника отразилось отчаяние. Он боялся и владыку, и алого кинжала, и меня. Меня меньше всех, а вот гнева владыки и смерти от демонического клинка примерно одинаково. Но гнев владыки необязательно будет смертелен, а вот выпивание души – более чем. Паук медленно полз ко мне, чёртова неуязвимая тварь, как же с ним справляться? Я вдавил клинок в грудь ищейки, и Хорум мучительно застонал.

– Призову, – прошептал он. – Призову.

– Хорум, запомни: ты можешь выдать меня богу, но тогда даже он не успеет тебя спасти. Я отдам клинку архидемона приказ, и он выпьет твою душу.

Это была наглая ложь, я не мог отдать приказ кинжалу на расстоянии. Но Хорум об этом знать не мог, а по-другому провернуть план не получалось. Стоять рядом с ним в момент, когда явится божество, который меня разыскивает, я уж никак не мог.

– После этого не то что воскрешение Башни, даже боги тебя не спасут, спасать станет нечего, ты понимаешь? Так что только начни говорить что-нибудь не то, и сразу конец.

Гиен сдавленно и утвердительно застонал, алый клинок жадно пил его последние жизненные силы, у несчастного не осталось воли сопротивляться. Он смотрел на меня сломлено, ожидая смерти или освобождения.

Я сдвинул шейный платок Хорума так, чтобы он закрывал кинжал, торчащий в груди; отошёл подальше от центра мостовой и сел в кресло-качалку, наблюдая, как паук ползёт ко мне, шевеля волосатыми лапами по мостовой. Он двигался медленнее, чем раньше, видимо, преодоление щита виталиса от Шелеста не прошло для моей немезиды даром. Но скоро он доползёт…

Если план сорвётся, я сделаю фазовый прыжок к пауку и дам себя укусить. Хотя так пророчество всё равно исполнится, ведь тогда и Ормангор, и местный владыка Выгоды Обу-Хурай узнают обо мне. Наверняка хозяин Базарата, под защитой которого я окажусь после воскрешения, присвоит меня и продаст Азурандару подороже. Исход в итоге будет одинаков…

Какой же безумный план, я насчитал уже пять пунктов, по которым он может не сработать. Что ж, немного поможем судьбе.

Вы применили достижения Счастливчик II и Счастливчик III, +3 к удаче навсегда и +8 к удаче на одну минуту. Внимание: ваша удача впервые превысила 10 (и в данный момент равна 15-ти), вы получаете пассивную способность «Улыбка Фортуны», которая действует на протяжении одной минуты.

Моя удача мгновенно стала сверхчеловеческой, мир вокруг словно блеснул и подмигнул, всё стало каким-то ироничным, страх и чувство провала и тупика отступили. Вот как, наверное, чувствовал себя Гарри Поттер, выпив Felix Felicis. Ну, фортуна, не подведи.

Хорум выплюнул особое слово, и сразу же, моментально ночь разверзлась яркой стеной огня. Пространство распахнулось, из высоченной прорехи повалил едкий дым, заполнивший площадь от канала до магазинов. А там, за прорехой, возвышался подобный башне великан с серо-голубой кожей, напоминавшей ожившую глину, и его глаза пылали яростными лакунами, полными лавы.

И этот громадный великан был недоволен. Лава бурлила у него под ногами, каменные иглы-скалы воздвигались вокруг и тут же ломались, обрушиваясь в огненный поток. Владыка четырёх стихий выглядел одновременно спокойным как лёд и разъярённым как вулкан перед взрывом. Услышав зов, он тут же распахнул портал и впился огненным взором в Ищейку:

– Наконец-то. – голос был тихий и сдержанный, но полный сжатого рокота, он заполнил весь квартал, и окна домов дрогнули в страхе. – Где он?

Сердце ёкнуло при виде Ормангора и сдержанной мощи его голоса. Сейчас гиен хрипло крикнет: «Вот он!» и укажет в мою сторону, тогда всё будет кончено.

Но я видел страх и сломленность в глазах Хорума. Охотник боялся гибели души больше всего на свете. Об этом говорили и все его методы: действовать чужими руками, призывать иллюзии и обманки, полагаться на помощь своих отражений, использовать слова силы на блокировку и контроль; нападать неожиданно и хитро на того, кто слабее. Все признаки ярко и выпукло очертили в моих глазах портрет ищейки: расчётливый, пугающий и хитроумный, Хорум был трусом. Он скорее соврёт богу в надежде сейчас выжить, а потом сдать меня ему и получить-таки награду. Чем героически крикнет под страхом немедленного разрушения души.

Или я ошибаюсь? Из какого теста сделан Ищейка? Что в нём пересилит: отвага или страх?

Я понял, что не дышу.

– Владыка Ормангор! – гиен уже был на коленях, а теперь и вовсе завалился к мостовой. Ну и хорошо, так торчащий кинжал точно не видно. – Я и мои ищейки обыскали весь Базарат… Спешу сообщить вам: Одарённого здесь нет.

На секунду весь мир застыл в шоке.

– Ты посмел обратиться ко мне, чтобы сообщить о провале? – тихий рокочущий голос владыки вдавил Хорума в мостовую, гиен задохнулся, словно его придавило горой. – Ищейка, ты неспособен выполнить свою функцию?

Даже Луна над Базаратом поблекла, а звёзды попрятались за тучи дыма, заполонившие Бухту Джа. Гневный бог спокойно и безмятежно смотрел на смертного у своих ног.

– Тогда тебе незачем существовать.

Хорум не ожидал такой суровости.

– Нет… – проскулил он, но гаснущий голос был слишком тих.

Гнев Ормангора вырвался огненным столпом, который обрушился на Хорума и стёр его из реальности за один вздох. Пентада распалась, разрыв в пространстве яростно схлопнулся, взрывная волна сбила меня с ног вместе с креслом Щёлкаря, окна во всех зданиях бухты разнесло в пыль, словно взрывом, флюгера и другие торчащие части сорвало, фонари погасли, и наступила ужасающая, ошеломлённая тишина.

Я с трудом поднялся и наконец откашлялся, глаза слезились от едкого дыма. Зато порыв божественного гнева разогнал вонючие вулканические тучи. Я поискал взглядом паука, но его не было, только странный смазанный чёрный след там, где он только что полз. Моё воплощённое проклятие как раз проползало мимо охотника и развоплотилось заодно с ним. На такую щедрость судьбы я и не рассчитывал, тем приятнее было её получить. Вот она, улыбка Фортуны, сработала! Думаю, на этом этаже паук уже не появится.

На месте Хорума осталось чёрное пятно гари в форме многослойной пепельной печати, выжженной в камнях. Весь вид печати и её размашистая форма выражали сокрушительный гнев. В самом центре удара лежал алый клинок демонов, невредимый и одинокий – а больше не осталось ничего. Ни тела, ни души, ни атмана, ни следа. Волей бога, которому служил, Ищейка был стёрт из реальности.

И моя тайна умерла вместе с ним.

Глава 6 – Плюшки

Огромное облегчение, будто гора свалилась с души.

С момента получения пророчества я чувствовал, что бегу в лабиринте без выхода, где каждый поворот может оказаться тупиком. Стены сжимались вокруг, мои действия становились всё отчаянней, а шансы всё призрачней; в момент явления Ормангора я уже думал: «Всё, хана» – но таки вырвался из лап судьбы. По крайней мере временно в безопасности. На душе взорвался фейерверк чувств, а система словно специально решила подкрепить праздник:

Получен уровень 13: +5 очков жизни, +1 свободное очко параметров и +1 к наиболее активно использованной классовой характеристике: интеллект. Получено свободное очко способностей.

Заметьте, на предыдущее поднятие уровня потребовалось немало событий и действий, а этот я получил за одну конкретную ситуацию. Башня однозначно учитывала и высоту ставок, и серьёзность преодолённых угроз. Привычно раскидал параметры: -1 Дар, +1 Проницательность, хочу видеть больше инфы о каждом встречном.

Я подобрал алый кинжал: глаз на перекрестии гарды с клинком закрылся, оружие тяжело лежало в руке, недовольное тем, что его лишили финальной жертвы. Впрочем, оно выпило достаточно жизненных сил, чтобы мне не мстить. Я хотел позвать хозяина ломбарда, чтобы вернуть кинжал – как за спиной раздался сильный хлопок, обдало волной сухого горячего воздуха. Телепорт? Неужели меня нашла ещё одна ищейка?!

– Что здесь произошло? – раздался тихий и спокойный, но непререкаемый голос.

А, конечно. После взрыва, разнёсшего окна на пару кварталов вокруг, должны были явиться стражи порядка. Перед ломбардом и зелёной лавкой стояли двое босых монахов в белых робах с замысловатыми татуировками на лбах. Хм, у них на лицах пропечатан орнамент в виде хохочущей морды Обу-Хурая? А у владыки неплохо с юмором и самокритикой.

– Неоспоримые следы явления Старшего Божества, – изрёк монах повыше, который внимательно осмотрел место происшествия и повёл ладонью в воздухе, будто перелистывая книгу.

Глянул на меня.

– Яр Соколов. Повелитель стихий Ормангор приходил по твоему зову?

– Нет, конечно. Я ничтожный новичок, какое ему до меня дело.

И это было правдой: он приходил к ищейке, не ко мне.

– Мы не виновники, а пострадавшие, – живо откликнулся Щёлкарь, появившись в дверях со своей неизменной трубкой, которую прямо сейчас набивал по новой. – Это мой покупатель, только вышел из лавки, и на тебе, схватка. Какой-то охотник настиг свою жертву, продул бой, а чтобы спастись, вызвал Ормангора. Тот озлился на дерзость и испепелил обоих к потрохам.

– Его ментальное тело искусно затуманено, не могу прочесть и убедиться, что это не ложь, – спокойно сообщил высокий монах обычному, не стесняясь говорить о нас в третьем лице.

Кажется, тощий отвечал за информацию, а тот, что пониже, – за боевые действия. По крайней мере, я заметил различия: налобное тату у высокого щурилось, а у обычного воинственно и грозно хмурилось; пояс дознавателя был желтоватый, а боевика красноватый; ещё и разные татуировки на запястьях и ладонях. Не особо заметные детали, но говорящие.

– Открой своё ментальное поле и память, торговец, – предложил высокий. – Чтобы мы проверили, правду ли ты говоришь.

– Вот ещё, – хмыкнул белк, пыхнув трубкой. – Заплатите за информацию, тогда продам. А бесплатно ни-ни. Четвёртая поправка к конституции Базарата защищает мои права.

– Это так, – без улыбки, но и без раздражения кивнул дознаватель. – Зато мы можем прочитать слабого. Яр Соколов, подтверди: Щёлкарь сказал правду? Если опровергнешь, получишь награду за выявление преступника.

Угу, и какой-нибудь штраф за участие в бою, который привёл к убыткам всех зданий вокруг, и ещё кучу ненужного внимания. Только вопросов от местной власти мне не хватало. Дознаватель уставился на меня, опытный умник, моё непрокачанное враньё наверняка за версту различит. Значит, врать не станем.

– Четвёртая поправка, уважаемый, – вежливо сказал я. – Можно я не буду с разбега влезать в местные разборки? Скажу по неопытности что-нибудь не то, и потом разбираться? Клянусь, что не сделал ничего преступного и стал жертвой того, что здесь произошло!

Способность дознавателя подтвердила, что я говорю чистую правду. Монах наклонил голову, разглядывая меня, словно разделанную до костей рыбу на доске суши-мастера, а затем бесстрастно кивнул.

– Обвинений к вам нет, инцидент исчерпан, – объявил его напарник, оба монаха сделали умиротворяющий жест руками и пошли в сторону соседнего здания. Видимо, опросить потенциальных свидетелей.

– И вам хорошего утречка! – Щёлкарь проводил их глазами, а затем со значением помахал соседям-торговцам, которые выглядывали из зданий с выбитыми окнами или вышли на улицу. Из гостиницы на острове вывалила толпа, повсюду шли обсуждения и кривотолки, сотни горящих фонарей сделали ночь в Бухте Джа светлой почти как день.

– Не бойся, никто нас не выдаст, – проворчал белк. – Тут не принято влезать в чужие дела. И каждый знает: если сдаст меня и Шелеста, у нас найдётся сундук воспоминаний о тёмных делишках и хитростях любого в этом квартале.

– Уважаемый, хочу ещё раз тебя поблагодарить. Если бы не твоя помощь, мне пришёл бы конец. Возвращаю вещь, которой ты так щедро поделился.

Протянул ему алый кинжал, белк цапнул его и убрал в инвентарь… а я согнулся от приступа адской боли. Всё тело будто пробила горячая душераздирающая судорога, из горла вырвался стон и я упал на колени, корчась в спазме.

Получен кармический откат за совершённое доброе дело: возвращение дорогой вещи, которую вы имели формальное право присвоить. -1 ко всем параметрам до выхода с этажа. Поздравляем, вы следуете Пути Чистоты, но зло сопротивляется каждому вашему шагу. Сумеете ли вы пройти Путь до конца?