Тысяча причин сказать «нет»

Вкупе с его шальным взглядом, тяжелым дыханием и напряженной стойкой, ранка на его губе выглядит органично и даже соблазнительно…пикантно…заманчиво…

Да, у него явно имеется опыт дурачить девчонок и затаскивать их в свою постель.

Я не одна из них. И сейчас он добавляет еще одну причину в список тех, по которым я никогда с ним не буду.

Она называется – полное отсутствие физического влечения.

– Я угадал, ты на вкус как дорогое мороженое.

Ухмыляется сволочь, облизывая палец.

– А ты, – я накручиваю на мизинец шнурок от капюшона его толстовки, – воняешь бабулиными булками!

Чистая правда. Сладкий аромат, как и его обладатель, преследуют меня с первого дня встречи. Такая чушь, да? Как преступник может пахнуть ванилью и тестом?

Если только он не ночует в пекарне.

Вполне возможно. Ведь Анурин и Путов сказали, что он живет в замшелой общаге для тех, кто не может себе позволить достойное жилье, близ основных корпусов.

– Ты заигрываешь со мной, Златовласка и сама того не замечаешь, – шагает на меня, и я вновь растираю лопатками стенку между стеклянными «башнями», – и я готов поставить почку на то, что ты мокрая там, где я касался тебя недавно.

Память – предательница, переносит меня в аудиторию по кинематографии, и я шумно вдыхаю носом.

– Почему ты рассекретил свою гребаную личность именно сегодня? В этом есть какой–то великий смысл?

– В каждом моем действии есть смысл, – еще плотнее вжимается, – один из них состоит в том, чтобы выводить тебя из себя, развлекаясь с Лавровой.

– Ты точно болен…

Шевелю почему–то онемевшими губами и продолжаю теребить чертов шнурок его поношенной толстовки. Я вдруг становлюсь мямлей и рохлей. А неплохо бы включить внутреннего Фредди и выпотрошить подонка, вывернуть его кишки наизнанку и сплести из них феничку.

– Тогда какого хера ты все еще не убежала и не распиздела подружкам про то, какой я мудак?

Склоняет голову, исследует меня сбоку и когда я навожу на него взгляд, улыбается наигранно мило.

– Я знаю почему, – пружинит к моему уху, – потому что, чтобы я ни делал, тебя тянет ко мне. Теория Бонни и Клайда. Почитай, как–нибудь.

– Катись к черту. – Абсолютно равнодушно.

– Обязательно, Златовласка. Но я буду возвращаться к тебе, буду находиться поблизости, а ты даже не будешь ощущать этого. Я навсегда твоя тень.

Нарочно нагибается и кончиком носа, задевает мой.

– Только попробуй.

– А что мне пробовать? Ты же уже улавливаешь знаки, – почти признается в пометках в моем дневнике.

– Окей, – толкаю его сильно. Скоро шабаш закончится и коридоры заполнят разгоряченная молодежь, – чего ты хочешь взамен моему спокойствию? Денег?

– Думаешь деньги решают всё?

Цепляется большими пальцами за передние карманы и гнет губы.

– А что еще нужно, такому как ты?

Вздергиваю подбородок. Распущенные волосы спадают с плеч.

– Чувство нескончаемой погони, азарта, охоты. Ты ведь не считаешь, что я вломился в твой дом по дебильной случайности?

Прочитав на моем лице чистейший шок, мистер Кошмар гортанно смеется, бурчит «охуеть» и отправляется к парадному холлу.

– Эй?! – я зову его громко. – Макс?! Грек?! Твою же…

Он совершает мастерский разворот на пятках и лыбится.

– Я для тебя мистер Кошмар. Для всех других Родос Максим Евгеньевич.

Из дверей вываливают парни и девчонки, я чувствую себя беспомощной рыбкой в полноводной реке…

ГЛАВА 10. Златовласка

Вечером того же дня, мы с девчонками устраиваемся на полу моей спальни вокруг спиритической доски и обсуждаем последние новости.

– А этот Макс ничего такой. Эти скулы, – мечтательно тянет Катюха, фантазируя совсем не о скулах мистера Кошмара, – как лезвие. А губы? Вы видели губы? Я лично всегда оцениваю парней по губам. Ведь мы девочки любим куннилингус, да?

Я блокирую воображение, а Лилька и Николь ржут в голос. Ники аж назад заваливается со смеху и затылком стукается о край моего рабочего стола.

– Ну ты и дура, Павелина, – Лиля берет планшетку, кладет ее в центр и осматривает нас по кругу.

– Сама дура, Зиганшина, я в отличии от тебя кайфую от прелюдий, а не от сунул–вынул, – корчит вредную рожицу Катюха и прижимает два пальца к треугольнику со стеклом. Я и Ники присоединяемся к ней.

– Пусть Дашка задаст вопрос, – легонько толкается Ники, – у нее, наверняка, созрела парочка.

Я глубоко вдыхаю. Ветерок, залетающий в приоткрытое окно, приятно холодит спину, выдувая из меня всю нелепую дурь.

– Мне не о чем спросить, – пялюсь в одну точку, стараясь не думать о мистере Кошмаре. О его мании преследования и тупых знаках в моем дневнике.

– А как же наш бог куннилингуса? – хохочет Лиля и мы опять дружно улыбаемся. Да, даже я.

– Вы слышали, что Анурин с Путовым про него рассказали? А как он вел себя на собрании? Облапал Лаврову при полсотни студентов.

Говорю я, подключая нотки ревности. Хотя, я вообще, не ревнивая девчонка. У меня своя теория насчет отношений: если человек тебя любит, он никуда не денется. Ни вовремя глобальной катастрофы, ни в длиннющей очереди в Ростикс. Опустим тот момент, что богачка вроде меня посещает подобные забегаловки. Да, я бываю там. И причем часто. Люблю сливаться с толпой простых людей и часами читать Лавкрафта или Стивена Кинга. В таких местах никто не кичится новыми Ролекс или Ламборгини. Никто не выпендривается, рассказывая о путешествиях и будущей должности в компании отца.

Отец…вспомнив о нем, покрываюсь колючими мурашками. Он верит в меня. В мою способность быть лучшей во всем и главное, в будущем его многомиллиардной корпорации.

– Дашка? – все подруги таращатся на меня в упор, готовясь вызывать мне скорую помощь. По напуганным взглядам читаю.

– Я просто задумалась. – Дергаю плечом, с которого спадает лямка растянутой майки, купленной в Вегасе.

– О чем? О Лавровой и Родосе? Брось, видно же, что она ему на хрен не нужна, – в голосе Катюхи звучит твердая уверенность, – и вообще, выглядит он потрепано. Будто живет в картонной коробке на свалке.

– Ты только что мысленно раздвигала перед ним ноги, – фыркает Лилька.

– Кто бы говорил. Знаете, что она устроила на вечеринке витязей? Я сейчас вам расскажу.

Катюха заводит разговор о том, как Лилька перебрала пива, залезла на журнальный столик и содрала с себя футболку вместе с лифчиком. Увидев ее сиськи, Путов испарился. И не показывался всю ночь.