Тысяча причин сказать «нет»

«Навечно», шепчет ровненько у моих губ. Для этого чуть приседает.

– В какой–нибудь сотой жизни, придурок.

При ответе наши губы соприкасаются. От него несет водкой и табаком. Причем не дешевыми. Тоже «обул» парочку маленьких корзиночек? Ведь по нему не скажешь, что он из местного общества «безлимитных пластиковых карт и отдыха на Мальдивах».

– В этой, принцесса. В этой.

Отпускает одну мою руку, чтобы забраться своей граблей мне под кофточку и проверить свое художество, спрятанное под лейкопластырем. Глядя мне в глаза своими карими перископами, сдирает пластырь и прежде, чем я неосознанно матерюсь, опускается на корточки и проводит по ране языком.

Твою мать…

– Твоя «голубая» кровь на вкус, словно мёд.

Пялится на меня с похабной улыбкой. Я краснею. От ярости. От невозможной невероятной ярости!

И на секунду подавив в себе пацифиста, врезаю ему коленом в подбородок. Идеальное попадание!

– Первая из тысячи причин, почему я никогда с тобой не буду – у тебя воняет изо рта. Мне придется поставить прививку от столбняка, чтобы ничем эдаким не заразиться!

Включаю нитро–скорость и рвусь в толпу. Ущербный подонок, догоняет меня и…

ГЛАВА 4. Златовласка

И его спугивают мои подруги. Он испаряется не хуже Бэтмена в ночи, завидев трех сексуальных цыпочек в обозримой близости.

– Кто это был? – Николь привстает на носочки, стараясь разглядеть моего отбитого преследователя.

– Так, старый знакомый.

Отмахиваюсь от банального вопроса, который сейчас способен сорвать мне крышу.

– М-м-м, – мурлычет пьяненькая Катюха, – я бы с ним зажгла.

– Ты бы любого в этом клубе трахнула, после еще одного стаканчика коктейля, – хихикает Николь, а Лиля вынимает из кармана Айфон последней модели и демонстрирует нам занесенное в список контактов имя «Клим Путов».

– Мальчик попался?

Произносим втроем синхронно.

– Непросто попался, – она подманивает нас пальчиком, – мы договорились о настоящем свидании.

– Оу, – выпускаю изумленно, – может ему надоели твои подкаты, и он просто сложил лапки?

Катюха тихонько хрюкает, а Николь всеми силами сдерживает звонкий смешок.

– Знаете что? – Лиля гордо выгибает спину. Осанка царицы. – После первого же свидания он будет бегать за мной!

– Чтобы потребовать справку от гинеколога, ведь ты запустишь к нему в трусы стадо мандавошек?

Реплика Катюхи сносит нам башню, и мы смеемся во все горло. Музыка заглушает наш истеричный смех, который заставляет утереть слезы на глазах.

– Ненавижу вас.

Лиля вручает Катюхе пустой стакан и просачивается между танцующими первокурсницами в сторону туалетов. Мы молчаливо переглядываемся, посмеиваясь тихонько и идем заглаживать вину.

В квартиру возвращаемся уже за полночь. Я сразу иду в душ, а девчонки бухаются спать, потому что выпили тонну всякой бурды. Большинство ингредиентов несовместимы. Чую, завтра они пропустят пары.

Так и случается.

Я более чем бодро начинаю свое утро. Готовлю яичницу, смотря первую часть Заклятия, а потом быстренько собираюсь и ухожу. Перед уходом оставляю соседкам записку на холодильнике с просьбой не заблевывать унитаз. Надеюсь, это поможет.

В холле я встречаю свою одногруппницу. Ее отец – дипломат, а мать – светская львица. Раз в год они уезжают в Швейцарию. В это время она переходит на заочное обучение.

Мы выходим на крыльцо, улыбаемся теплому солнцу. Совсем не хочется торчать полдня на лекциях в такую классную погоду, но если я не буду учиться, то…даже страшно подумать.

Аня, так зовут мою напарницу по несчастью, предлагает сделать большой круг по пути в учебный корпус, вместо маленького. И я соглашаюсь. Мы болтаем о моде, о романтическом сериале «Этим летом я стала красивой» просто потому, что ей нравятся главные герои-парни, а мне формат съемок и нехотя, замолкаем, войдя в огромную аудиторию-амфитеатр. Препода еще нет.

Я снимаю рюкзак и сажусь за парту в серединке. Аня присоединяется к подругам с другого края. Меня это нисколько не обижает. Мы все разбиваемся на крошечные стайки и выживаем в суровых реалиях университетской Саванны.

Кто-то хищник, кто-то шустрая антилопа. А кто-то аллигатор и ему на все чихать.

Я из тех, кому чихать. Но я не аллигатор. Я скорее змейка. Тут же воображаю анаконду и улыбаюсь. Фильм на пятерочку, а я потяну на десятку. По крайней мере, один мой бывший ухажёр так говорил. Кстати, он как раз заходит в аудиторию, а следом за ним профессор. Захар проходит мимо меня, обдав самым уничтожающим взглядом. На вечеринке в конце года я сказала ему, что, между нами, ничего не может быть. Он не тот, от кого у меня трясутся коленки. Ага, так и ляпнула. Просто незадолго до разговора с Захаром, я спорила с отцом по поводу предстоящего лета и стажировки у его друга и была немного не в себе.

Я и сейчас не в себе, стоило только подумать о дрожи и коленках.

Так не может продолжаться!

Открываю планшет, который нам раздали еще в начале обучения и полностью фокусируюсь на речи профессора. Она воодушевляющая, полная светлого смысла. Но что важнее, я отвлекаюсь от мерзких мыслей, благодаря этой эмоциональной тираде.

И нахожусь в необъяснимом вакууме до долгожданной лекции по кинематографии.

Там я расслабляюсь и чувствую нереальное спокойствие. Я в своей стезе. Рядом такие же сумасшедшие любители фильмов, готовые продать душу за мимолетную встречу с кем-то вроде Тима Бёртона или в моем случае с Джеймсом Ваном или Сэмом Рейми, или с такой неоспоримой легендой, как Уэс Крэйвен.

Разложив дневник, я с нетерпением жду начала сеанса. Я ознакомилась с планом на год и в нем указано о видео просмотре определенных сцен перед началом каждого занятия. Сегодня будем знакомиться с кадрами из фильма «Сияние». Мне кажется, это знак. Знамение с выше.

Как только все рассаживаются и прекращают шелестеть тетрадками, щелкать мобильниками, внезапно гаснет свет. На большом экране, закрывающем доску, ничего не происходит. Из-за плотных светонепроницаемых жалюзи ни фига не видно. Препод просит нас не паниковать и спешит к двери, за которой также кромешная тьма.

Некоторые врубают фонарики на своих крутых гаджетах, а я моргаю часто и получаю неслыханное наслаждение. В животе бабочки порхают. Воображаю себя в главной роли нашумевшего триллера и ощущаю чье-то прикосновение…

Шершавая ладонь лезет мне под юбку, и я подпрыгиваю. Но не зову на помощь. Я боюсь даже посмотреть налево. Туда, откуда доносится горячее ванильное дыхание.

Сердце совершает немыслимый кульбит и замирает.

Я накрываю мужскую руку своей, но это ее не замедляет. Кончики пальцев уже дотрагиваются до краешка моих трусиков под капроновыми колготками. Вдох и резкое падение в бездонную пропасть. Я лечу на самое дно, а подлец поглаживает сгиб бедра и придвигается ближе. Мягкие губы прищипывают мочку уха. Я издаю приглушенный стон, вцепляюсь руками в скамейку.

Почему никто не посветит в нашу сторону? Почему?!

Белесые пятнышки блестят то там, то сям, а вокруг нас мрак. Это несправедливо. Жестоко.

Парень обнимает меня за плечи, прихватывая распущенные волосы. Жарко целует в пульсирующую вену и бормочет:

– В темноте все кошки черные, да?

– Ты? – я резко поворачиваю голову и на долю секунды наши губы сталкиваются. Я перенимаю вкус шоколада. Он пил какао?

– Не люблю, когда от меня убегают, врезав коленом по роже.

– Ты тупой кретин, хоть соображаешь, что…

Отнимает руку от моей промежности и сминает грудь. Сильно, со смаком, с голодным рыком.

– Я хочу тебя, Златовласка и я тебя заполучу. Если я кого-то помечаю, я обязательно за ним возвращаюсь.

– Я узнаю твое имя и тогда ты вылетишь из универа прямиком в тюрьму.

Стараюсь сохранять контроль и не вопить во всю глотку. Кругом люди. Такие же озабоченные, как и мой…мистер Кошмар. Они сто процентов снимут горяченькое видео, и оно завирусится в студенческих чатах. Становиться порно-знаменитостью элитного универа я не хочу. Потому терплю и мысленно четвертую его на мелкие кусочки.

– Будущий экономист не в состоянии выяснить имя какого-то там подонка? Заебись. Ты меня расстраиваешь, Златовласка. До слёз прям.

– Иди на хрен, – впиваюсь ногтями в его пальцы на своей груди и вдавливаю их в кожу. Тоже помечу его, так уж и быть.

– Еще минутку и пойду, – усиливает хват, будто бы вообще не чувствует боли, – мой размерчик. Не много и не мало. Специально для моей ладони растила сиськи?

Врубается освещение, и все щурятся. Я тут же кручусь влево и вижу перед собой маньяка в маске Крика. Черная толстовка с надписью «Ты смотришь на парня своей мечты» – вызов моим нервам.

– Итак, наконец-то мы можем продолжить нашу лекцию, контакт с электричеством установлен, – с довольной улыбкой произносит препод и улавливает чужака рядом со мной, – молодой человек вы из наших?

Этот молодой человек отталкивается двумя ногами и прокатывается до конца скамейки. Вальяжно поднимается и не сводя с меня глаз, прикрытых черной сеткой, шагает к верхним дверям.

– Каких только уникумов я не встречал, – выдыхает руководитель кружка, – меня однажды даже бутафорским ножом пырнули. Вот сюда.

Указывает на солнечное сплетение, а мое внимание привлекает открытый дневник. На чистой странице строчка из фильма «Кошмар на улице Вязов»:

«После остановки сердца мозг человека работает еще семь минут. У нас целых шесть минут, чтобы поиграть…»

Цитата Фредди Крюгера. Черт, придурок видел меня в футболке?

ГЛАВА 5. Златовласка

Всю дорогу домой я думаю об этой цитате Фредди. Раз за разом прокручиваю ее в голове и никак не могу понять, на черта он ее написал. Да, именно он, больше ведь некому. Придурок оскверняет своими каракулями святая святых!

Ой!

Запинаюсь о стык между бетонными плитами дорожки и в этот момент звонит телефон. Вынимаю его из заднего кармана. По экрану вверх–вниз скачет кружочек с фотографией мамы.

– Привет, мамуль, – прикладываю мобильник к уху и поворачиваюсь лицом к теплому солнцу.

– Как ты? Что нового?

Она орудует ножом. Слышу характерный лязг. Опять свой зеленый салат на ужин готовит? Мне кажется, папа скоро как баран блеять начнет.

– Да ничего. У Николь новая стрижка. А Лиля с Катей обзавелись новыми ноутбуками.

Откровенно вру, чтобы поскорее отделаться от мамы. На улице приятно и по–осеннему ароматно, но я хочу подняться в квартиру и прошерстить местный сайт. Вдруг мистера Кошмара найду. Устала уже от его сюрпризов. Пора ставить жирную точку.

– Здорово. Тебе тоже нужно обновить технику?

Щелкает языком, выронив пробку, вынутую из бутылки оливкового масла. Лучше бы как обычно поехала с отцом в ресторан и не парилась из–за еды. Но нет, порой мама хочет казаться уютной домохозяйкой. В прошлом месяце она попросила меня сфоткать её в фартуке и с кексиками, купленными в дорогущей кондитерской. Фотку тут же выложила в блог, и собрала полмиллиона просмотров. Надеюсь, закончив разговор со мной, она не станет мучить домработницу дурацкими просьба заснять ее на любимой кухне с миской рукколы.

– Нет, я же совсем недавно купила всё. К тому же, наш универ оснащён покруче, чем президентский IT–отдел. И если что случится, пойду в информационный корпус и воспользуюсь стационарным компьютером.

Слышу мамин приглушенный смех.

– Ты у меня такая сообразительная, детка.

Боже, меня уже тошнит от обращения «детка». Мне уже давно не тринадцать, и я не ношу бриллиантовые брекеты, с поблескивающими на клыках сапфирами. Например сегодня, на мне юбка в клетку и розовая футболка с рваными рукавами. Разве я похожа на милашку Сью?

Юбка, под которой хозяйничал мистер Кошмар…

– Мам, у тебя всё? Я спешу.

– Да, прости. Я вообще–то по делу позвонила, – облизывает палец и причмокивает, – у нас снова была полиция. Точнее следователь. Сказал, что никаких отпечатков не найдено, камеры на крыше и гараже ничего не записали. Их намеренно повредили. Может быть, ты запомнила, что–то необычное. Какую–то мимолетную деталь? Детка, это очень важно. Мы с папой беспокоимся за нашу и твою безопасность.

Я мгновенно переношусь на мокрую траву и в буквальном смысле окунаюсь в карие глаза пока что безымянного грабителя–сталкера.

Его запах.

Его дыхание.

Его тупая улыбка…прикосновения…

Я могу составить его фоторобот с первого раза, но почему–то до сих пор этого не делаю. Проблема не в страхе. Я его не боюсь. Просто доверяюсь каким–то женским инстинктам, которые ранее никогда меня не подводили.

– Я ничего не помню, мам. Правда. Клянусь.

Прикладываю руку к груди и взмываю глаза к голубому небу с пухлявыми белыми облачками. В голове звучит песня группы «Hurts»

Я никогда не чувствовал себя таким далеким от Бога…

Мне почти хочется снова сдаться…

Мне необходимо искупление грехов. Только кто их мне отпустит? Сама должна со всем этим дерьмом справиться.

– Хорошо, детка. Тогда звони, если что. Ладно?

– Пока. Целую. Папе отдельный привет.

– Пока.

Тычу пальцем на сенсер и протяжно выдыхаю. Убейте меня…

Мимо бетонных скамеек движется парень. Белобрысый. С хвостиком на макушке. За спиной рюкзак с триллионом булавок разного размера. Меня окатывает ледяной водой. Это же дружок мистера Кошмара! Вроде срываюсь с места, а потом сама себя останавливаю. Не глупи, Дашка, не сегодня.

Быстро залетаю в здание, поднимаюсь в квартиру и никого не обнаруживаю. Скинув ботинки, спешу в ванну. Унитаз чистый. Заглядываю в спальни Лили и Катюхи. Кровати безупречно заправлены, кругом порядок. Снова вооружившись телефоном, звоню Николь. Она учится на другом факультете и живет в соседнем элитном жилом комплексе. Подруга сразу же берет трубку. Сходу говорит мне про обед в кафе, на котором также присутствуют две моих соседки. Слышу, как хрустят булочками с глазурью.

Мысленно чертыхнувшись, желаю им приятного перекуса и сажусь за рабочий стол. Открываю ноутбук и как планировала, лезу на сайт универа.

Ректор.

Проректора.

Профессорско–преподавательский состав.

Сотрудники.

Аспиранты.

Магистранты.

Студенты.

Жму на последнюю графу, а мне на половину экрана выскакивает окошко с логином и паролем. Блин!

Кошусь на рюкзак, брошенный рядышком. Вздохнув, вытаскиваю дневник и открываю страницу с посланием от мистера Кошмара. Еще раз перечитываю зазубренные строчки и до изнеможения сжимаю зубы.

Как же он меня бесит!

До кишечных колик!

За окном разносится звонкий смех девчонок. Я закрываю дневник и встаю. На площадке перед статуей древнегреческого мыслителя крутится Лаврова и ее свита. Модельки вертят задницами, записывая новый тренд для одной социальной сети. Абсолютно все – блондинки. Такие выбеленные. Почти «альбиносы».

Сама Виолетта Лаврова мнит себя богиней. Не меньше, чем Афродитой. Я, конечно же, не различаю слов, но мне достаточно лишь понаблюдать за шайкой, чтобы понять, насколько они безмозглые обезьяны. Я ничего не имею против моделей. Я лишь всем организмом отторгаю Виту и бесхребетных куриц, следующих за ней по пятам. Весь универ наслышан об их вечеринках и разные торжествах по случаю и без.

Я далека от подобных компаний. Мне больше по душе тусовки в «Портале» с лучшими подругами, нежели типа светские рауты с устрицами и омарами.

Фыркаю и задергиваю шторы. Надо позаниматься пока девчонки не вернулись. Сажусь назад на стул, сворачиваю открытую вкладку и захожу на личную учебную страницу, где помимо расписания отображаются еще и домашние задания, проекты, конференции, и прочие учебные дела.

Трачу на учёбу полтора часа. Сейчас только начало семестра и работы не так много. Успеваю даже голову помыть перед приходом Лили и Кати. Они настоящий тайфун. Уговаривают меня прогуляться с ними в библиотеку имени Лозовского. Мол, там скука смертная, а им надо какие–то пособия получить.

Окей…

Высушиваю волосы и закрепляю их на макушке китайской деревянной палочкой. Небрежность мне всегда к лицу.

Выйдя на улицу, громко смеемся над тем преподом, который намеренно занижает баллы. Лилька предполагает, что ему срочно нужна баба. Из всех преподавателей выбирает ему скромницу–красавицу, читающую курс по административному праву. И мы ещё громче хохочем.

– Глаза разуй! – вопит Лаврова, нарываясь на нас на крыльце библиотеки.

Мы втроем охреневаем от ее резкости.

– Сама разуй, дура! – грудью таранит Катюха. Изнутри нам машет рукой Николь. Она чуть раньше нас приходит.

– Отвали! – Вита толкает Катю и ныряет слева. Поглаживает бедро, обтянутое белыми леггинсами.

– Отъела жопу, Лаврова. Скоро в дверь не пролезешь.

Лиля задирает ладонь. Мы с Катюхой ударяем по ней с улыбками. Подоспевшая Николь непонимающе смотрит то на нас, то на сучку Лаврову.

– Ты ответишь за эти слова, шлюха, – сощуривается.

– О, натравишь на меня своего трахфренда? И что он мне сделает? Челюсть сломает?

Несколько парней перешептываются, стоя совсем недалеко от центрального входа.

– Да ты знаешь кто он? – Вита делает шаг, вынуждая нас всех прижаться к двери. – Он вас всех нагнёт, мерзавки! С ним даже местные бандиты не связываются! Сам кого хочешь под крышу загонит!

ГЛАВА 6. Златовласка

Короткая перебранка с Лавровой заканчивается появлением Олега Викторовича. Принципиальный преподаватель просто покашливает за нашими спинами, и мы расходимся, гневно взглянув друг на друга напоследок. Николь закатывает глаза, когда мы прибиваемся к ней, пережив молчаливое порицание Олега.

– Чего мелочиться, могли бы устроить драку прямо в кабинете ректора, – с укором произносит Николь, шагая впереди нас к дамочке, заполняющей формуляры.

– У нас завтра первая лекция у него, – тихо бормочет Лиля, а я и Катюха прячем взгляды.

Николь резко останавливается, разворачивается, акцентировав руками талию и говорит:

– Вам кабздец, девки.

После ее обещания апокалипсиса становится как-то не по себе. У меня сейчас и так хреновое состояние, а еще она нагоняет мрака. Надеюсь, Олег Викторович сотрет из памяти скандальную сцену и как водится, проведет занятие, сохраняя стальное спокойствие.

«Ага, он из принципа напомнит», – бормочет моя внутренняя прилежная девочка.

Что ни день, то приключения…

Получив необходимые пособия для двух Машек–растеряшек, все вместе возвращаемся в нашу квартиру и усаживаемся на полу моей комнаты. Николь рассказывает о загонах матери по поводу ее внешнего вида. Мол она выглядит непотребно, не как леди с этой прямой челкой. Мы дружно успокаиваем малышку, и я достаю из–под кровати спиритическую доску. Так, ради прикола.

– Не рановато? Хеллоуин только через два месяца, – Лиля отбирает у меня планшетку с круглым стеклышком и прикладывает к левому глазу. Выставив губы изучает нас пристально.

– Мне надо отвлечься, – сгорбливаюсь.

– От чего? Мы только вернулись из семейных гнездышек, – толкает меня плечом Катюха. Лишь Николь улавливает наэлектризованное напряжение.

– Колись, что стряслось? – спрашивает она же, глядя на меня в упор.

– Кое–что произошло в последнюю неделю дома, – разворачиваю доску и смахиваю пыль с лакированного дерева, – нас ограбили.

– Чего?!!! – синхронно тянут.

– То есть не ограбили, а взломали замки и навели бардак.

Я хмурюсь. Палочка в пучке на макушке будто бы потрескивает.

– Так, – Катюха выдергивает Уиджи из моих рук, – мы ждем пояснений.

За окном громыхает. Как нарочно. У меня внутри гроза вселенских масштабов, а теперь еще и в реальности. Яркий отблеск молнии отражается на голубой стене.

– Я была одна. Слушала музыку. Захотела выпить колы, спустилась на кухню, а там он.

Пожимаю плечом.

– Кто? – опять они сговариваются в унисон.

– Парень. Здоровый, крепкий, накаченный. У него такие карие глаза с мелкими изумрудными крапинками, – я чуть не выколупываю себе глаз, показывая ногтем насколько малы зеленоватые искорки, – он угрожал мне, а потом выволок во двор, повалил на газон и сел сверху.

Лица девчонок вытягиваются. Принимают синюшный оттенок. Очередной раскат грома сквозь наши тела проникает. Мурашки по коже.

– Он тебя изнасиловал? – робко интересуется Николь.

– Что? – встряхиваюсь, подбородок к плечу прижимаю, – нет! Просто запугать хотел.

Не вдаюсь в подробности насчет его болтовни про наши будущие отношения и мою неземную любовь к нему.

– Чем все закончилось? – испуганно бормочет Лиля. Та, у кого заряд бесстрашия больше, чем у любого супергероя.

– Ничем. Он свалил. Я не знаю ни его имени, ни фамилии. Только татуировку на шее запомнила…

– И карие глаза в изумрудную крапинку.

Нервно хихикает Катюха. Следом за ней Николь и уж, несомненно, Лилька.

– Да пошли вы! – поднимаюсь на ноги и распускаю волосы. Такое облегчение. – Валите из моей комнаты.

– С чего вдруг?

Первая встает Николь и смотрит на меня подозрительно внимательно.

– Потому что я так хочу. Мне нужно подготовиться к паре и записаться на маникюр!

Переношу вес тела на одну ногу и скрещиваю руки под грудью. Лилька с психом подскакивает и ретируется. За ней и Катюха исчезает.

– Вместо того, чтобы нормально поговорить, ты нас обижаешь, – у Николь повышенная чувствительность к моим словам. Просто мы более близки. Наша дружба проверена временем. С детства в одной «банде».

– Я никого не хотела обижать, ясно? – развожу руки.

– Но именно так и поступила. Мы задали обычные вопросы. Пошутили, как всегда. На днях ты ржала над мандавошками Лили и ничего.

– Не сравнивай, плиз.

Ладонь ко лбу прислоняю. У меня жар.

– Почему? – сужает глаза. – Может потому, что ты реально испугалась? А в ситуации Лили был тупейший стёб?

– Да, Ники, я капец как наложила в штаны! А ты бы на моем месте не наложила? – Растираю горячую кожу. – И теперь этот козел везде меня преследует. Везде! Вчера облапал меня на лекции по кинематографии.

Николь переступает доску и сжимает мои предплечья.

– Эй? Ты говорила об этом родителям или кому–нибудь из руководства?

Я отрицательно верчу головой. Кончики волос ко рту липнут.

– Надо сказать, – вкрадчиво заключает Ники и обнимает меня.

– Я думаю он тоже учится в «Prestige International University». Чувствует себя гребаным королем. И ещё я сегодня видела его друга, с которым они перевернули мой дом. Это не совпадением. Хотела через сайт его найти, но там надо ввести логин и пароль.

– Да, на собрании в конце года ректор говорил, что усилят систему безопасности. Может все–таки с кем–то посоветоваться?

– Если я скажу родителям, они отправят меня в Монако или на нашу виллу на Сицилии. Я не хочу.

Сминаю в кулачках блузку Ники и зажмуриваюсь.

– Значит, сами разберемся, подруга. Нас аж четверо. Только перед девчонками надо как–то извиниться. – Улыбается с издевкой. Коза.

– Утром приготовлю омлет на всех. С беконом и помидорами.

Бубню тихо. Почти шепотом.

– Супер!

Немного спустя, после более подробного разговора и всякого рода безумных предположений, я провожаю Николь и залезаю под одеяло. Обкладываюсь пушистыми подушками. Под шум ливня, смотрю свежий ролик с разбором фильма «Дракула» одного кино-блогера. Лиля и Катюха наглухо закрываются в спальне последней, и я засыпаю, так и не увидев их.

Утром готовлю девчонкам обещанный омлет и каюсь во всех несусветных косяках. Даю зуб, что как только вернемся домой после занятий, я расскажу им о мистере Кошмаре.

Кто же знал о грандиозных планах Олега Викторовича нагрузить нас рутинной компиляционной работой после крайней пары.

– Ковтун! – окликает он, видя мой задумчивый взгляд, направленный в панорамное окно. За ним дождь сплошной стеной.

– Простите, – пробуждаю ноутбук, поводив пальцем по татчпаду и продолжаю собирать данные с разных ресурсов в один документ. Викторович говорит, это учит собранности и концентрированности.

Час спустя пытка заканчивается. Все одногруппники, в том числе мои подруги покидают аудиторию, а я копаюсь в рюкзаке, пытаясь отыскать ключи от квартиры. Ура! Связка в моем кулаке и можно уходить.

Но…я толкаю дверь, а она не открывается. Пытаюсь снова и снова неудача.

– Ау! Есть кто–нибудь?

В коридоре по ту сторону очень шумно. Я колочу ногой по цельному массиву и бесполезно. Никто не бросается на помощь.

Решаю позвонить кому–нибудь, но телефон сдыхает у меня на глазах. Я забыла поставить его на ночь на зарядку.

Блин!

Бегу к окну и стучу по стеклу. Звук плоский, расплющенный. Да и на территории всего парочка смельчаков, не боящихся проливного дождя.

Обреченно выдохнув, опускаюсь на задницу и подтягиваю колени к подбородку. Как так, вообще, могло произойти?! Долбанные электронные замки! Вся беда в них. Лучше бы обычные советские врезали, чем эту фигню.