Алая Королева. Симфония

– Да, – ответил связист. – В начале переговоров они сказали о точке рандеву.

– Сколько до неё?

– Минут пятнадцать, если поторопимся.

– Надо поторопиться, – строго сказала Тэя и вышла из рубки.

Никто возражать не стал: слишком тяжелы для каждого из ребят стали потери за последний год, и сейчас каждый при любых раскладах постарается отдать приоритет спасению попавшего в беду товарища.

Тэя вошла в пустую теперь каюту, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза, пытаясь унять дрожь.

Только бы успеть. Только бы не как тогда…

…Они бежали по Дельгу, преследуемые элитным специально-тактическим подразделением, ныне оно: называется элитный специально-тактический отряд Королевы (ЭСТОК) – настоящая головная боль для диссонеров. Солдаты, натренированные и оснащенные специально для борьбы против людей, умеющих изменять резонанс. Тогда они еще, правда, не владели своим знаменитым арсеналом: различными девайсами, защищающими от этюдов, но всё равно доставляли массу хлопот.

На небольшой площади ближе к предместьям города Тэя резко остановилась, почувствовав это, Кейси тоже затормозил и обернулся, пытаясь понять причину задержки. Девушка смотрела на экран, прикрепленный к фасаду дома. Там показывали последние секунды жизни Шарль-Гира. Смонтировано было всё так (Тэя ещё после пересматривала это видео, которое бесконечно крутили по всем каналам), будто Нейт застрелил президента из пистолета.

Закадровый голос Агаты тем временем вещал:

– Мы выяснили личность убийцы – Нейт Ривз, диссонер, студент Орты. Он действовал по приказу, согласованному руководством трех академий. Этот человек был выбран не случайно. Шарль-Гир симпатизировал юноше, они вместе прошли через многое. Не знаю было ли задание у Ривза сблизиться с генералом или это получилось случайно, но это не отменяет того факта, что удар был предательски нанесён в спину. Есть ли понятия о принципах чести у Гармоний? Брать деньги, и немалые, за убийство монстров, у людей, которые сами не могут справиться с этой напастью, которые, если не заплатят, попросту погибнут…

– Ладно, – вздохнула Королева. – Сейчас не об этом, – кадр на экране сменился: Нейт дрался с каким-то юношей, противник уверенно теснил Ривза наверх, к фонтану. – Наёмник хотел убить и меня, но подоспела помощь – мой личный защитник, достойный рыцарь Сиры. Пусть это и слабое утешение…

– Нет, нет, нет, – запричитала Тэя, прикрыв ладонями рот.

–…Шарль-Гир отомщен, хотя бы тем, что его подлый убийца…

– Нет, – совсем слабо повторила Тэя.

– Уничтожен.

На экране незнакомец протыкает Нейта мечом и скидывает юношу в желоб.

Тэя разворачивается и бежит назад, но её тут же хватает за руку Кейси.

– Пусти! – не оборачиваясь вырывается девушка. – Пусти!

– Нам надо уходить…

– Пусти!

– Чего ты добьёшься, нас просто убьют!

– Я сказала…

Тэя обернулась и осеклась. Никогда она ещё не видела такого выражения лица у напарника. Злость, страх, обида, растерянность, и всё это у вечно невозмутимого Кейси. Удивительно, но Тэю внешний вид юноши привел в чувство, она медленно кивнула и направилась за напарником.

Они удачно вышли к окраинам и присоединились к временным союзникам. Впрочем, это мало что изменило. Из-за бестолковых действий Лас-Аттина его подразделение чуть было не попало в окружение, и он, не раздумывая, позорно бежал с поля боя, оставив союзников без поддержки и без прикрытия. Атака на город была обречена, остатки беруновской армии, те, кто ещё сохранил верность старому режиму, неся большие потери, отступили. Многие из солдат впоследствии, сохраняя свои жизни и карьеру присоединились к Королеве.

Римирия и Беруна удивительно легко приняли у власти Королеву, первая видела в ней продолжателя идей Шарль-Гира, своего национального героя, предательски убитого Гармониями, вторым Королева подарила надежду и вернула гордость за свою страну, ведь Агата потомок элиты власти, голубая кровь, она поведет Беруну за собой, вернет ей прежнее величие. Истерзанный Ватан тоже без колебаний принял власть сильной руки.

Конечно, были и те, кто остался против Королевы, кто продолжал видеть в ней зло и опасность, но таких было меньшинство, и они либо предпочитали помалкивать, либо поспешили убраться с континента подальше.

Не могли события того вечера в Дельге не вызвать резонанс во всем мире. Стратара незамедлительно объявила войну Союзу Трех Республик (объединившиеся Римирия, Беруна и Ватан), Кильвея в открытую конфронтацию вступать пока не торопилась, но активно помогала союзнику поставками оружия, медикаментов и продовольствия. Адалия никакой видимой активности не проявляла, но Совет ученых наконец-то вышел на связь с миром, обращение их, правда, было не слишком содержательным, они лишь сказали о том, что в скором времени готовы будут «внести собственную лепту в спасение мира». Как-то все разом подумали о разрабатываемом учеными новом оружии или ином средстве защиты от Королевы и успокоились, хотя власти Адалии не о чем таком не сообщали.

А тем временем новая война шла полным ходом, пока в основном на море, но Союз Трех Республик, имеющий в составе закаленную в боях армию, теснил противника и, если бы не поддержка Кильвеи, Стратаре бы пришлось совсем худо. При этом президент Мерк-Сельт постоянно призывал союзников, положить конец сомнениям и наконец выступить против Королевы напрямую. Но власти Кильвеи пока этот шаг откладывали.

Чего не скажешь о Гармониях. Они с самого начала войны активно сражались на передовой. Хоть Королева в первом своем выступлении, несмотря на негативный тон, прямых угроз академиям не выдвинула, всем было ясно, что первым делом она постарается уничтожить самую большую для себя опасность – диссонеров Гармоний. Впрочем, ребята сражались не только поэтому. Это был их долг, к этому их готовили всю жизнь.

Но не каждому это давалось легко. Страх, боль утрат, сомнения…

Почти три недели Тэя с трудом находила в себе силы выйти из комнаты. Каждый раз, когда она видела, как в академию доставляют очередной гроб или покалеченного студента, в её душе что-то умирало. Их всех готовили к подобному, в конце концов, Гармонии – это военные академии, но кому-то это даётся легче, кому-то сложнее. Тэя, очевидно, относилась ко вторым. Смерть друга, предательство Агаты, ложь которой зашла так далеко, что она даже зачем-то запутала Нейта, выставив Шарль-Гира в роли Королевы, война, новые потери, всё это умножало в её душе тревогу и депрессию. Поддержка близких людей, товарищей только злила. Тэю раздражало то, как легко все вокруг принимают трагедию, забывают о погибших идут дальше.

Фух, даже вспоминать стыдно, вела себя, как истеричка, кисейная барышня. Носилась со своими переживаниями, словно подросток.

Поняла она это далеко не сразу, помог случай. Однажды Тэя, слоняясь по Гармонии, забрела в библиотеку. Там она застала инструктора Ост. Нира сидела за одним из столов, низко склонив голову. Заметив бывшую ученицу, она быстро встала, спешно утирая слезы с лица. Тэя заметила групповую фотографию, которую рассматривала инструктор. Обе сделали вид, что ничего не произошло. Тэя пошла к библиотекарю, якобы намереваясь взять книгу, а Нира быстро покинула помещение.

Каждый носил свою боль в сердце, но кто-то находил в себе силы двигаться вперед несмотря ни на что, а кто-то раскисал, убиваясь переживаниями.

Многое передумала про себя в тот вечер Тэя, сгорая от стыда за своё недавнее поведение. А на следующее утро, ни свет ни заря, бросилась к директору с просьбой отправить её на задание. Крипелин долго сопротивлялся, уверяя, что она ещё не готова, но в конечном итоге согласился.

И вот она возвращается со своего первого, с момента кризиса, задания, которое, в общем-то, прошло бестолково. Они с ребятами должны были поддержать силы Стратары при обороне южного побережья Пустынного залива, где высадился десант Союза, но из-за большого наличия вражеских кораблей прибыть на место вовремя не получилось, и всё было решено без их участия.

Сложно в таких условиях поддерживать боевой дух…

– Тэя, – послышался за дверью голос Кейси. – Мы обнаружили катер.

Что ж, хоть бы здесь всё прошло хорошо.

***

Выравнивая дыхание, Вейрон обвел взглядом ребят, в хаотичном порядке расположившихся на поляне. Вид у всех был крайне изнуренный. И не удивительно, час пробираться по лесу с десятикилограммовыми наручниками, сковавших кисти в неудобном для бега положении. Да и неизвестно, когда ребята, находясь в плену, последний раз ели и спали.

Напарники тоже выглядели не лучше. Райкос, привалившись к дереву, сидел с закрытыми глазами, обнимая своё копьё, которое он уже не собирал. Рядом расположилась Фира, она глуповато неизвестно чему улыбалась, взгляд её был направлен, как бы в себя. Вейрон хорошо знал это состояние: девушка была на пределе, в бою её больше использовать нельзя.

Клифф кивнул сам себе, выпрямился во весь рост и громко заговорил:

– Значит так. До побережья еще километров семь. Очевидно, от преследования нам не уйти, солдаты ещё ладно, но Паук нас точно скоро настигнет. Укрыться тоже вряд ли получится, нас слишком много – найдут по следам.

– Драться? – полуутвердительно, полувопросительно пробасил Райкос.

– Да, – кивнул Вейрон и повернулся к лидеру группы студентов Сиры. – Веди своих людей строго на юг. На берегу увидите расколотую надвое скалу, лодка ждёт в ущелье.

– Наша помощь – не вариант? – грустно усмехнулся юноша.

– Без обид, но вреда от вас больше, чем помощи, – Вейрон кивнул на наручники. – Наверняка на Пауке тоже глушилка будет, но ещё и с вашими браслетами мы вообще ни одного этюда не создадим.

– Ну да, – тихо ответил собеседник, пряча взгляд. – Вы там, это, не помирайте, а то меня всю жизнь совесть грызть будет.

– Постараемся, – без обиды кивнул Вейрон, уже привыкший к несколько грубой манере общения коллеги из Сиры. – Давайте! Времени нет, идите.

Ребята тяжело поднялись с земли и трусцой засеменили вниз по склону холма, продираясь через кустарник.

Вейрон подошел к напарникам и тяжело взглянул на Фиру.

– Ты с ними, – кивнул за спину юноша.

– Ну да, конечно, – рассеяно улыбнулась Фира.

– Я серьезно. Ты уже на грани. Сама знаешь, что бывает, когда ты злоупотребляешь своими этюдами.

По лицу девушки скользнула тень обиды, Вейрону было жаль, но времени на сантименты и деликатности не было.

– Что ты говоришь? – глухо произнесла Фира, глядя перед собой. – Как же я вас здесь…

– Прошу тебя, не спорь! Времени осталось мало. Ты полезнее будешь там, – Вейрон указал в спины студентов Сиры. – Доведешь их до катера, а, если мы не справимся, будешь последним рубежом обороны.

Девушка растерянно посмотрела на Райкоса, с трудом фокусируя на нем взгляд.

– Он прав, – строго сказал юноша. – Иди. Оставь это нам.

Плечи Фиры поникли, она развернулась и медленно побрела прочь. Подошла к спуску с холма, не оборачиваясь, пробубнила: «Не задерживайтесь», и побежала вниз.

– Ну что, – Вейрон ударил Райкоса по спине. – Готов размозжить пару черепов?

– Боюсь, на паре я не остановлюсь, – усмехнулся напарник.

– Ладно. Я возьму левый фланг. Вон до того оврага и, давай, от этой большой сосны. А ты тогда направо.

– Добро, – серьезно кивнул Райкос и полез в сумку. – Возьми, – он протянул Вейрону две дымовые шашки. – В открытом бою они мне не к чему, с моими-то способностями, – юноша имел связь с Брумом, духом воздуха и воды.

– Ну, погнали.

Ребята стали расходиться в разные стороны. Вейрон на ходу разбирал свой меч. Недалеко уже слышались перекрикивания солдат, и в большем отдалении – рев циркулярной пилы.

Клифф спрятался за деревом и стал ждать. Римирийцы шли широкой цепью. Много, несколько десятков. Но в принципе на пересеченной местности можно было бы попробовать и справиться. Если бы не паук…

Вейрон бросил дымовую шашку, как бы разделив поле боя пополам, и кинулся к противнику, маневрируя между кустами и деревьями так, чтобы как можно дольше оставаться незамеченным. На «половине» Райкоса загремели выстрелы. Началось.

Вейрон вынырнул из кустов и сшиб мечом первого солдата, тот даже понять ничего не успел. Юноша прикрылся клинком от автоматной очереди. Огненный шар не попал в стрелка, угодил в землю рядом, противника отбросило взрывом. Огненная стрела получилась слишком слабой, последовавший за ней порыв ветра, напротив, слишком сильным. Видимо у солдат были глушилки, или, ещё хуже, здесь действовал ЭСТОК.

Клифф все время находился в движении, чтобы не угодить под пули противника, этюдами старался больше не пользоваться, отдавая предпочтение способности оружия: огненная дуга поражала противника на значительно большем расстоянии, чем позволяло лезвие меча. Да и глушилки на этюды оружия действовали слабо.

Носиться по лесу, периодически размахивая семикилограммовым мечом – дело нелегкое. Все-таки специализация боя Вейрона к подобной тактике не располагала. Пока юноша справлялся. Но насколько ещё хватит сил? Противники зажимали в кольцо, всё чаще приходилось прибегать к помощи собственных этюдов: оружие не всегда поспевало, благо получаться они стали чуть лучше, видимо, в запале боя несколько глушилок удалось случайно уничтожить.

И все-таки ситуация осложнялась, усталость давала о себе знать, все больше неточных движений, всё больше пропущенных ударов, всё меньше успешных атак.

Взрывом гранаты Вейрона откинуло в сторону, он кубарем скатился с холма, больно ударившись головой о дерево, по затылку, за шиворот потекло что-то горячее. Послышался смутно знакомый низкий свист. Юноша машинально махнул мечом, призывая огненный росчерк, и отпрыгнул в сторону. Оглянувшись, увидел разрубленную, проволочную сеть – одно из оружий ЭСТОКа. Проклятье.

Мельком Вейрон увидел на вершине холма человека, который заряжал ружьё, похожее на миномет, новой сетью.

Клифф, хоть сил уже не осталось, быстро обогнул холм и забрался наверх под прикрытием россыпи булыжников, затем использовал простенький огненный этюд как можно дальше от себя, чтобы сбить противника с толку, залез, обдирая руки в кровь, на один из булыжников и, ориентируясь на звук голосов, побежал к противнику.

Их было трое. Темно-синяя форма с бронзовыми эполетами и черные береты. Личная элита Шарль-Гира, а теперь – Королевы. ЭСТОК. Вооруженные по последнему слову техники, подготовленные бойцы, профессионалы-убийцы.

Вейрон напрыгнул на противников прямо с камня, широко махнув по кругу мечом. Двое в последний момент увернулись от огненного всполоха, третий подставил щиток из легкого, но очень прочного материала. Защита погнулась, но удар выдержала, правда, сам обладатель щита потерял равновесие и начал заваливаться назад. Устоял, но тут же получил ногой в живот, затем рукоятью меча в висок, отлетел в сторону и, ударившись головой о камень, так и остался лежать в траве.

Двое других солдата бросились в атаку, в руках пистолет и электрическая дубинка. Выстрелы Вейрон блокировал мечом, от дубинок увернулся. Один солдат слишком сильно нырнул вперед, Клифф плавным движением сместился в сторону, вытащил у противника из-за плеча ружьё с сетью и пнул эстоковца в спину. Его напарник уже развернулся и поднимал для выстрела пистолет, Вейрон оказался быстрее: пальнул сетью из ружья. Попал по касательной, но враг всё равно свалился и запутался.

Сзади послышалось движение, Клифф, не раздумывая, рубанул мечом. Солдат пригнулся и, извернувшись, ударил диссонера дубинкой по ноге. Бедро обожгла острая боль, конечность онемела. Противник Вейрона хотел закрепить успех и поторопился. Следующий удар Клифф отбил рукоятью меча, пропустил солдата вперед, развернулся и рубанул эстоковца по спине.

Вейрон повернулся на свирепый рык и выставил, защищаясь, меч. Однако противник легко нырнул под удар, дубинку и пистолет он, видимо, потерял, пока боролся с сетью, но в его руках уже был нож, которым он незамедлительно воспользовался, проткнув Вейрону плечо. Юноша вскрикнул, выронив меч, оттолкнул противника, но тот кинулся в атаку снова. Вейрон перехватил сгибом локтя руку с ножом, но солдат успел неглубоко разрезать диссонеру бок. Клифф два раза ударил противника лбом в переносицу и отпустил его. Солдат, покачиваясь, отошел на пару метров. Вейрон отвесил ему два увесистых хука и ногой столкнул с холма. Противник прокувыркался вниз и так и остался лежать в овраге.

Вейрон тяжело выдохнул и пошел подбирать свой меч. Вдруг за выстрелами, которые звучали уже не так часто и не так плотно, отчетливо послышался визг циркулярной пилы и шелест падающего дерева. На сцену наконец-то вышел Паук.

Или, говоря техническим языком: СБУ-ОД-6, самоходная боевая установка особого действия. Пауком машину назвали неспроста. Передвигалась техника на четырех массивных двухсоставных семиметровых ногах. Сверху находилась вытянутая пятиугольная кабина на одного пилота, за ней отсеки с двигателем, электроникой, системой охлаждения и прочим, под носом кабины крепился двенадцатимиллиметровый пулемет. Так же к передней части корпуса были приделаны ещё две конечности-манипулятора, к ним цеплялись разные обвесы: огнеметы, ракетницы, ковши – в зависимости от применения. В данном случае – две циркулярные пилы. Конечно, Паук уступал в скорости и манёвренности колесной и гусеничной техники, зато во много раз превосходил её в проходимости. Леса, болота, пески, городские условия – для паука почти не было препятствий.

Машина вышла на середину поляны, покрутила головой-кабиной, зафиксировалась на Вейроне и подняла пулемет. Юноша, что есть сил, побежал вниз с холма, за спиной земля вставала дыбом, разрываемая двенадцатимиллиметровыми пулями.

Клифф упал в овраг и закрыл голову руками, понял, что вне досягаемости пулемета, присел и осторожно выглянул из укрытия. Паук потоптался на месте, сделал пару шагов в сторону Вейрона и чуть повернулся налево, туда, где сражался Райкос. Солдаты Союза, видимо, решили, что Паук справится здесь один, и перебросили всю живую силу ко второму диссонеру.

Вейрон снова спрятался за укрытие, достал из сумки оставшуюся дымовую шашку, выдернул чеку и, не глядя, бросил снаряд в сторону Паука. Досчитал до десяти, сделал три глубоких вдоха, выдохнул и, выпрыгнув из оврага, помчался к противнику.

Паук короткими очередями простреливал дымовую завесу, Вейрону приходилось смещаться сильно вправо, чтобы не угодить под случайный выстрел. Юноша выпрыгнул из облака дыма, до врага было метров двадцать – немного, но нужно торопиться, пилот уже заметил диссонера. Махина начала медленно разворачиваться, переставляя ноги. Вейрон было уже близок, пулемёт не поспевал, но гибкая рука-манипулятор с пилой была проворнее. Юноша пригнулся в последний момент, затем при помощи этюда – огненным булыжником отбил другой удар. Пила врезалась в переднюю ногу Паука, нанеся некоторые повреждения. Вейрон сместился ближе к машине, подпрыгнул и со всего размаха рубанул по манипулятору. Пила остановилась, а конечность безвольно повисла, держась на проводах и покорёженной железяке.

Вейрон спешно увернулся от второй пилы, но не рассчитал маневр и угодил под удар ноги. В глазах потемнело, тело отлетело на несколько метров и упало во что-то мягкое и мокрое, какой-то болотистый мох. Юноша попытался пошевелиться, каждая клетка тела отозвалась болью, все же он перевернулся на спину и приподнялся на локте. Первое, что бросилось в глаза – небольшой отряд солдат, бегущий к нему. Но это уже не было проблемой. Паук в два шага развернулся, пулемет нацелился на юношу.

– Нейт, приятель, – тихо прошептал Вейрон. – Похоже, я тоже всё, скоро увидимся…

Тут на периферии зрения, мелькнуло какое-то движение. Волк или собака, иссиня-черного цвета с изумрудными вкраплениями. Существо прыгнуло в толпу солдат и взорвалось облаком дыма, люди бестолково стали крутить головой, нетвердо переступая ногами.

Вейрон видел, как пилот Паука отвлекся на эту картину и в этот момент в пулемет угодил небольшой снаряд, окруженный электрическим сиянием. Затем ещё один в сустав левой передней лапы. Выстрел в баллон системы охлаждения выпустил облако быстро рассеивающегося пара.

Пулемет Паука покорёжило, нога подогнулась, сильно накренив машину на правый бок. Однако техника была ещё на ходу, хоть движения её стали медленнее и тяжелее. Паук все равно передвигал ноги и мог попросту раздавить безвольно лежащего Вейрона.

Она появилась, словно из воздуха, легкая, гибкая, но свирепая и смертельно опасная. Проворно, по ногам Паука, забралась на крышу кабины, в руках электричеством сверкнули топорики. Взмах и что-то взорвалось. Девушка наклонилась, вырывая из техники какие-то внутренности. Машина закачалась, пытаясь удержать равновесие. Ещё один взмах и стекло кабины лопается, пилот пытается защититься, но получает ногой в лицо и безвольно повисает на ремнях.

Механический монстр со скрипом валится на брюхо, испуская из сопел пар, и так и замирает на земле грудой железа.

Она стоит наверху. Взъерошенная, перемазанная машинным маслом, но гордая и недоступная.

«Богиня», – пронеслось у Вейрона в голове.

Девушка тем временем убрала топорики, тревожно взглянула на Вейрона и, спрыгнув с Паука, поспешила к нему.

– Ты как? – обеспокоенно спросила она, помогая юноше занять сидячее положение.

– Тэя, скажи, – прохрипел он, прочищая горло. – Есть ли в какой-нибудь мифологии богиня любви и войны одновременно?

– О-о, солидно тебя приложило, – саркастично заметила девушка и, перекинув руку парня через своё плечо, помогла ему подняться. К ним подошел Кейси, расправившийся недавно с группой солдат Союза.

– Как там ребята? – спросил Вейрон.

– Нормально, направляются к лодкам.

– Ой, погоди! – спохватился Клифф и посмотрел по сторонам. – Райкос он…

– Всё хорошо, не дергайся, ты и так тяжеленный. Вон он идет.

Райкос в компании диссонеров Орты двигался им навстречу. Выглядел напарник паршиво, впрочем, Вейрон был уверен, что его собственный вид не лучше. Ничего, главное живы остались, выдержали.

– Прости, – Клифф осторожно отстранился от Тэи, качнулся, но на ногах устоял. – Вроде нормально.

– Точно? – неуверенно спросила Тэя, то приближая, то удаляя руки от Вейрона.

– Да, чуть голова кружится. Сейчас буду в норме.

– Твоё? – спросил Кейси, протягивая Вейрону меч.

– Да, спасибо.

– Ну, – Тэя бодро хлопнула по бедру ладонью, – надо побыстрее сваливать отсюда, пока не явилась их подмога.

***

Ребята погрузились в катера и спешно отчалили. Первые несколько минут Тэя просидела на пулеметной башне, прикрывая отступление, но на берегу так никто и не показался, и девушка спустилась к ребятам в каюту. Здесь царило веселое возбуждение, юноши и девушки шутили, делились впечатлениями, кто-то, в основном студенты Сиры, спали, примостив у живота свои тяжелые наручники, которые так пока и не удалось снять, кто-то обедал.

Вейрон с перемотанной головой и рукой сидел чуть в отдалении от всех, что было для него не характерно и, счастливо улыбаясь, наблюдал за товарищами.

– Ну как ты? – спросила Тэя, усаживаясь рядом.

– А? – растерялся Вейрон. – О, привет… да… нормально, скоро заживет, ничего серьёзного.

– Хорошо, – кивнула Тэя.

Дальше сидели молча, но каждый по-своему: Тэя всегда была спокойна и расслаблена рядом с юношей, Вейрон же нервничал и напрягался, когда оставался наедине с девушкой. Но все же он был счастлив находиться рядом с ней, чувствовать её тепло, слышать её приятный цветочный аромат, украдкой поглядывать на выражение её лица. Он уж и не помнил, когда они сидели вот так рядом, вдвоём.

– Тэя, – вдруг сказал он и прочистил горло, потому как голос неожиданно осип. – Я… это… Спасибо! – девушка вопросительно взглянула на собеседника. – За мной должок… Ты ведь мне жизнь спасла.

– Что ж, – улыбнулась она. – Тогда береги её, иначе не сможешь вернуть долг.

Она положила свою ладонь на ладонь Вейрона, не обращая внимания на то, как замерло его дыхание и, улыбаясь, посмотрела на смеющихся ребят.

Сколько поражений они понесли за последнее время, сколько потерь. Оттого победы, даже, казалось бы, такие маленькие, были особенно ценны, именно они помогали двигаться вперед и дарили надежду.

Глава 3. Ещё один шанс

Капли лениво отбивали свой такт, гулко падая в воду или звонко разбиваясь о металл. Других звуков не было. Хотя, если сильно прислушаться, то можно было в отдалении уловить шум города: крики людей, гудки машин и, кажется, выстрелы. Похоже, в Дельге ещё шел бой. Интересно, кто побеждает? Хотя имеет ли это уже какое-то значение.

Вокруг царил мрак, впрочем, лучше сказать: абсолютная темнота. Хоть держи глаза закрытыми, хоть открой их: разницы никакой. Со временем, правда, благодаря слабому источнику света где-то за спиной, и тому, что глаза постепенно адаптировались к темноте, Нейт стал различать очертания помещения. Большая цистерна, вокруг неё бассейн воды, расчерченный металлическими мостиками, вот, собственно, и всё что здесь было. Ну, или – все что удалось разглядеть. А вертеть головой не хотелось, вообще шевелиться не было желания. Холод и боль сковывали движения.