Преодолеть

Rookie12 Т

Преодолеть

Глава 1: Засада

Налетчика звали Латиф. Его история была непримечательной: член банды, наткнувшейся на древнее орудие, похороненное после Истребления. В эту же ночь он и кучка его приспешников отравили своего лидера и перебили его семью и ближайших соратников, подчинив себе остальных. Откопав машину, бандиты превратили ее в передвижной лагерь.

С тех пор Латиф путешествовал по миру, разоряя деревни и заполняя трюмы своей крепости украденными припасами и рабами для продажи. Периодически он заключал союзы с другими налетчиками, чтобы одолеть поселение, способное к сопротивлению. Такие соглашения редко длились дольше первой бреши в стенах защитников, так как Латиф всегда ударял своих союзников в спину, порабощая все на своем пути и вербуя лучших безумцев в свои ряды.

Даже амбициозные дураки учатся, и имя Латифа более не приветствовалось среди диких собраний грабителей и торговцев рабами. Их логова еще принимали его сухопутный корабль из-за дани, которую Латиф платил Пайкану, неофициальному правителю местных земель. Но за пределами рынков работорговцы, налетчики и даже простые грабители нещадно охотились за ненавистным оппортунистом, осмелившимся нарушать все негласные правила и соглашения.

Испытав на своей шкуре несколько подобных засад, когда остальные бандиты прибыли на помощь жертвам Латифа, налетчик понял, что Вольница более не являлась беззащитной кормовой базой для его банды. Он расширил свою зону охоты и покинул границы беззаконного региона, принося горе и разрушения в соседствующие земли.

Передвижная база Латифа представляла кошмар наяву. Ржавеющий вагон, весящий двести двадцать тысяч тонн, передвигался на огромных колесах. Самые разнообразные орудия, от артиллерийских стволов до ракетных установок, были приварены к корпусу этого воскрешенного зомби. Но такая махина требовала постоянного обслуживания, и лишь логова Вольницы соглашались продавать припасы и проводить серьезный ремонт. Сотни рабов трудились день и ночь во внутренностях злобного бегемота, погибая десятками и мечтая лишь о том, чтобы хозяева признали их годными к продаже.

Не было единства и в рядах прислужниках Латифа. Его изначальная банда давно исчезла. Часть предали их же подчиненные, других признали бесполезными после полученных ран и бросили доживать свои дни в отсек двигателя или подавать боеприпасы. Часто лезвия блестели в тускло освещаемых коридорах и звуки выстрелов отдавались эхом от стен, когда налетчики устраивали перетасовку лакомых позиций. Латифа не волновали любые склоки. До тех пор, пока его свора подчинялась его воле, и внушаемый им страх сковывал любые подлые мыслишки о неподчинении они могли делать все что угодно и с кем угодно. В редких случаях, вернувшиеся пленники рассказывали дикие истории о творящихся истязания в базе Латифа и демонстрировали свои изувеченные тела как доказательства.

Такой образ жизни было невозможно поддерживать долго. Латифу всегда требовались новые люди, новые рабы для продажи и мясной дани, и постоянный приток запчастей и амуниции. Он стал наглеть, совершая все более дерзкие налеты внутри и снаружи Вольницы, чудом ускользая из когтей смерти. Его история была очередной повестью о жёстком и недальновидном тиране, не преследующем никакой достижимой цели, чье единственное отличие от остальных заключалось в его необыкновенной полосе удачи.

Длившейся до сего дня. Латиф осмелился напасть и разорить поселок на дальнем востоке от Вольницы, захватив множество экзотических мутантов.

За это его приговорили к смерти. Клятвоберущие никогда не бросали своих.

Вагон Латифа нависал над пустым лагерем падальщиков. Дым вился от подожжённых хижин, обе наблюдательных башни исчезли и на их месте появились воронки. Орава вооруженных ублюдков из самых разных уголков света ворвалась внутрь поселения, разбитого возле склона горы, устремившись к широкому дому принадлежавшему вождю. Они прорвались сквозь внутренний палисад, замедлившись от отсутствия криков и людей пытавшихся добраться до арсенала. Их подозрения вскоре подтвердились, красиво расписанный дом вождя и все склады стояли пустыми, а в самом поселении и во внутреннем лагере было не души. Местные не оставили ни единого раба для налетчиков и клич Латифа призвал его орду обратно, а орудия его вагона превратили дом в дымящиеся руины.

Приманки выскользнули из небольших расщелин на востоке ущелья: несколько потрепанных и залатанных грузовиков и четыре багги. Грузовики устремились на восток, а с установленных пусковых установок наверху багги вылетели восемь ракет, взорвавшихся в ярко-красных расцветающих цветках на корпусе базы бандитов.

Рев ярости Латифа сменился на гортанный смех, и его вагон повернулся, раздавив несколько бандитов, не успевших забраться на трап. Глупцы едва опалили его зверя и разоблачили себя. Махина тронулась с места, прочертив линию разрушения по поселению своим пузом. Внутри надзиратели применили кнуты, стимулируя рабов приложить все усилия для успешной погони. Время дани приближалось, а они все еще не набрали достаточно мяса или припасов. Если ситуация не улучшится, Латиф вполне мог продать и их дабы умаслить правителя Вольницы.

Осознав бесполезность своих усилий, багги развернулись и устремились за грузовиками по длинному ущелью. Вагон помчался за ними, оставляя выемки на песчаной земле своими огромными колесами. Орудия навелись на цель, но Латиф приказал не стрелять, жаждая заполучить грузовики относительно нетронутыми. Передняя часть вагона открылась, будто пасть огромного зверя, заполонив почти весь узкий каньон и исторгнув инфернальный рев двигателя, смешанный со звуком бесчисленных двигавшихся деталей. Пламя вырвалось из двигателей позади машины, и она начала догонять падальщиков.

Беглецы устремились к повороту в каньоне, к тому месту, где он приобретал форму буквы Т. Их надежды на неповоротливость машины сменились ужасом, когда орудия выплюнули шквал снарядов, обрушив часть скалы и завалив проход к спасению. Латиф расхохотался, наблюдая, как передняя часть его машины почти настигла беглецов, когда первый снаряд приземлился на верхнюю часть его машины. Огромные руки налетчика смяли подлокотники его кресла, в то время как люди выпрыгнули из укрытий на утесах каньона.

Здесь присутствовали и падальщики, и бандиты, и просто жертвы его прошлых завоеваний. Камеры поймали несколько знакомых лиц из числа идиотов, которых он использовал и предал, и тех, кто сумел сбежать или выкупить свою свободу. Вооруженные ракетными установками РПГ или просто швыряя вниз связки гранат, они покрыли преследователей пеленой оглушающей пылающей пеленой. Презрительный смех Латифа пронесся сквозь обстрел. Ни один снаряд не пробил корпус, и только одинокая мортира свалилась вниз после всех этих усилий.

Похожая на иглу нога рейдера поднялась в беззвучном жесте, побуждая операторов прицелиться. Они перебьют сотни, и затем его свора захватит тех, кому не посчастливится выжить. Калеки тоже стоили чего-то в аренах. Открытые врата вагона почти достигли беглецов на земле.

Завал исчез в яркой вспышке, напоминающей восход солнца. Операторы оторопело уставились на внезапно пойманные энергетические и тепловые показатели, и даже Латиф застыл, когда клаксоны завопили, оповещая об обнаружении радаром огромного объекта к югу от преследователей. Пыль создала туманную дымку на месте недавно заблокированного прохода.

И сквозь нее протиснулась пирамидальная форма. Солнце подсветило зеленый фронт парящего над землей объекта; изысканные узоры, нанесенные золотой краской, формировали буквы молитв на гладком корпусе, а в его центре был изображен круг, содержавший внутри себя несколько десятков религиозных символов. Одновременно малые окружности открылись на передней стороне пирамиды, выпуская гладкие стволы крупнокалиберных пушек без малейших следов ржавчины или неисправностей на них.

Выдрессированные полученным опытом в сотнях сражений, операторы вагона открыли огонь по новоприбывшему. Тот ответил целым заревом энергетических языков, хлестнувших из наиболее крупных орудий, и снаряды, пули, и гранаты начали разрываться в воздухе, не достигнув своей цели. Сопровождаемая мягким гулом, пирамида двинулась вперед, обрушив шквал ответного огня на противника.

Артиллерийские установки, турели и защитные установки исчезли с левой стороны машины, будто слизнутые огромным языком, и сильная тряска, проникшая в самую глубь вагона, сбросила с ног многих паникующих бандитов. Но это было только начало. Триста тысяч тонн пирамиды врезались во фланг огромного вагона, заставив его правую часть скрести по стороне каньона, теряя вооружение. Прекрасная и безупречная поверхность пирамиды получила несколько царапин, но её противнику пришлось хуже, и чудовищное давление взорвало несколько труб внутри машины, окатив налетчиков перегретым газом и раскаленной водой, обнажив кости на конечностях нескольких неудачников.

Мгновенно оценив опасность ситуации, Латиф уселся обратно в кресло и отдал приказ направить всю мощность к двигателям, и пламя, вырывающееся из них, сменилось с оранжевого на голубое. Такой внезапный выплеск тепла оплавил часть скалы и привел вагон обратно в движение, высвободив его пойманную часть с огромным скрежетом, сопровождаемым падением камней, барабанивших по поврежденной конструкции. Конвой беглецов уцелел, примкнув к стороне каньона и пропустив запаниковавшего стального зверя.

Крик разочарования донесся со стороны необычного союза, когда их угнетатели стали увеличивать дистанцию между собой и их союзниками. Несколько мутантов и людей, владеющих силой, начали разбегаться для прыжка, чтобы приземлиться на вагон. Один единственный залп с пирамиды обрезал часть обрывов, заставив ошеломленных людей отступить назад. Никто не погиб, но послание пришло четко. Не вмешивайтесь. Это наша охота.

Пирамида не повернулась, она просто изменила направление, следуя за пытавшимися скрыться налетчиками. С серией громких хлопков из пирамиды вылетели шесть длинных капсул, настигнув машину в секунды. Пять капсул вонзились в нижние палубы, безошибочно находя места рядом с арсеналами, машинным отсеком и тюрьмой. Зубчатые лезвия на носах капсул пришли в движения, вгрызаясь и разрывая метал на своем пути будто паразит закапывающийся в человеческое тело, и последняя капсула ударилась в командную башню, вызвав ухмылку на лице Латифа. Броня в этом месте была слишком плотной и одна из уцелевших пушек нацелилась на незваных гостей. В полном спокойствии, Латиф отдал приказ готовиться к отражению абордажа.