В ночь, когда цветёт папоротник.

Настроение у Риточки совсем упало. Из головы не шёл этот юродивый. И вообще, Риточку всегда привлекали высокие мускулистые молодые люди. А тут какое-то недоразумение, а не человек. Сам весь длинный, тощий, угловатый. У Риточки он не вызывал жалости, скорее неприязнь, или даже боязнь контакта. Риточка успела разглядеть эту мужскую особь. Особенно пугал тот факт, что девушка не смогла определить возраст Ивана Майского. Она считала себя специалистом в этом деле. Определяла возраст человека на уровне интуиции и редко ошибалась.

– Сколько лет этому Майскому? – спросила Риточка, когда они уже пили чай.

– Сколько ему лет, никто не знает. Врач поставил наобум тридцать.

– Тридцать? Я думала, больше, – удивилась бухгалтерша. Его глаза так вообще выглядят на тысячу лет. Про тысячу лет Риточка сказать постеснялась в виду природной скромности девушки. Валя бы засмеяла подружку.

– Он хоть человек? – вылетело из Риточки слово, которое уже не поймаешь. Она и сама испугалась этих неожиданных слов, закрыла рот ладошкой. Подняла на Валю умоляющие глаза.

– Конечно, человек! – захохотала подруга. А Риточка с тоской подумала о Валечке. Ну почему она не видит, что Иван Майский больше похож на лешего, чем на человека? При условии, конечно, что эти лешии существуют. Кстати, как правильно говорить – леший или лесовик? Да какая разница, если в нём и остальные селяне тоже видят человека? И врач вот даже возраст определил.

– Всё равно он выглядит как-то иначе, – не успокаивалась Риточка.

– Да брось ты выдумывать! У Майского кровь взяли на анализы. Потом его на флюорографию отправили, правда аппарат не вовремя сломался. Терапевт при осмотре у парня никаких патологий не обнаружил.

– Что, обследовали полностью? – Риточка была недоверчива, как никогда. Не то, чтобы девушка не доверяла советским врачам, но при их вечной загруженности…

– Как всех, по-быстрому. Его же без очереди затолкали к врачу, как экстренного пациента. Ну, сама понимаешь, некогда было рассиживать в очередях председателю. Эти очереди на два часа, кого угодно с ума сведут, – распространялась во всех подробностях Валентина. И откуда только она всё знала?

– Ты словно там сама была!

– Не морочь мне голову, Риточка! У меня сейчас ожидается встреча с двумя тысячами прекрасных хвостатых леди. Они меня и так с ума сведут.

– Кто тебя ожидает? – рассеянно спросила бухгалтерша. Взгляд её задумчиво блуждал по столу, уставленному посудой.

– Целых две тысячи прекрасных девушек желают со мной увидеться. Правда они рогатые и хвостатые.

– А так ты идёшь на комплекс по выращиванию нетелей!

– Ну какая же ты догадливая сегодня, Риточка! – воскликнула шутливо зоотехник.

– Ну да, ну да, я не совсем догадливая и не всегда понимаю твои шуточки. Я вся погружена в цифирочки да в ведомости. Ах, мои цифирочки-зефирочки! Я тороплюсь к ним и после обеда возвращаюсь в своё сонное царство.

– Я бы от скуки сдохла в твоём сонном царстве, простонала Валентина.

– Ну ты же не я! Я люблю свою профессию, – поджала губки Риточка. Не любила она, когда пытались разгромить её святыню. Посмотрела на часы, охнула и понеслась в контору. Она едва успела прощально махнуть рукой Валентине.

– Да, засиделись, – заворчала, как бабулечка Валечка и принялась собираться на службу. Заканчивался перерыв на обед у телятниц, что работали на комплексе. Зоотехник успевала на колхозный автобус, что отправлялся от сторожки на комплекс. Пешком никак не хотелось идти, хоть и не так далеко – каких-то пара километров. Надо было проверить состояние и уход за последней партией тёлочек.

В этот день девушки уже не увиделись больше. Риточка провела вечер в гордом одиночестве. Прибралась немного дома. А на сон грядущий для души почитала детектив. Обычно девушка спала крепко и без сновидений. Совесть у неё была чиста, как горный хрусталь. Рана от несбывшейся любви потихоньку затягивалась. Всё было замечательно, не считая этих двух кошмаров. Или их было три?

А в эту ночь Риточке приснился полный чуда сон. Кто-то неведомый отворил окно в её комнате и туда просунулся букет цветов. От незримого мужчины исходил запах дорогого хорошего одеколона. Этот незнакомый кудесник опустил на подоконник роскошный букет роз насыщенного алого цвета и с длинными стеблями. Разве бывают такие длинные стебли у цветов? Ах, да! Это же сон! Риточка открыла глаза. Розы. Пусть во сне, но розы! Девушка с наслаждением потянулась разминая затёкшие плечи. Улыбнулась. Подошла к приоткрытому окну. Занавеска чуть-чуть колыхалась от движения воздуха. Риточка изящным жестом отодвинула занавеску и тут заметила букет. Красивый букет, но не розы. Это были крупные ромашки. И это был уже не сон. У Риточки завёлся поклонник? Вот это да! Это же замечательно. Девичье сердечко затрепетало от предвкушения любви. Новой любви. Она взяла обеими руками букет и зарылась лицом в цветы. Ах, как романтично!

«Тебе!» – прошелестело где-то вдалеке. Словно ветер принёс отголосок крика. Сказал кто? Или может быть, ей самой что-то привиделось? Голосовая галлюцинация? Разве так бывает?

Риточка побежала на кухню. Поискала вазу для цветов, не нашла. Наполнила литровую банку водой из-под крана. Опустила туда стебли цветков. Поставила банку с ромашками посреди кухонного столика и уселась пить утренний чай. Ромашки ей безумно нравились. «И пусть это будет механизатор, " – подумала Риточка, теребя пальчиком левой руки белоснежные лепестки. Она в блаженстве прикрыла глаза и вдруг ясно увидела угловатого Ваньку Майского. «Нет-нет! Прочь из моей головы!» – почти закричала Риточка. Не могла она влюбиться в этого нелепого человечка! Хотя саму любовь с первого взгляда девушка и не отрицала. Она могла разрешить себе влюбиться с первого мгновения контакта. Её могла пробить эта самая любовь внезапно, как удар молнии, но к человеку другого типа. Вот был бы он высоким, широкоплечим, к тому же голубоглазым с открытым ясным взором, с доброй душевной улыбкой. Вот тогда бы девушка только радовалась вспыхнувшему чувству. И любой механизатор стал бы ей достойной парой. Так бы оно и было, не случись этой встречи.

Риточка глянула на часы, и из её глотки вырвался вопль отчаяния:

– Ах, я опаздываю!

Девушка носилась по квартире, пытаясь быстро собраться на службу. Наконец, Риточка в спешке выскочила на улицу. Тут уж не до философии, не до размышлений о любви. И почему её железный друг – будильник не прозвонил в намеченный час? А она – кулёма! Она забыла завести вечером железный аппарат подсчёта точного времени. Будильник тикал исправно, но будить хозяйку отказался. Риточка последней появилась в кабинете бухгалтерии. И почти с опозданием прибыла. Ну, как с опозданием, на больших часах в кабинете стрелки показывали недопустимые пять минут десятого. Большая стрелка даже успела дрогнуть перед тем, как скакануть на ещё одну минуточку. И тут Риточка пулей влетела в кабинет и сходу с шумом шлёпнулась на свой стул. Всё, она работает! Только после этого девушка выдохнула дежурное:

– Здравствуйте!

Грубое «здрасьте» было бы совсем не уместно в данном случае. Риточка тут же принялась обсчитывать ведомость и углубилась с головой в данную проблему. Валентина Ивановна и Елена Станиславовна коротко переглянулись, сухо поздоровались с нарушительницей трудового режима. Бухгалтера продолжали работу, как ни в чём не бывало. Суббота – короткий день. Ура! Рабочий день укорачивался на целый час. И этот час много значил. Для Риточки, например.

Что можно сделать за какой-то час? Да многое! Можно книжку почитать, можно дома прибраться, можно постирать, наконец, или просто поспать, поваляться в постели на часок подольше. И можно целый час не работать! После трудовой напряжённой недели – это огромный подарок.

Субботние рабочие часы обычно тянутся дольше, чем в будни, но и они имеют свойство заканчиваться. И наконец, свобода! Выходя из конторы, Риточка увидела Валентину. Та выходила из магазина. В сумке у зоотехника болталась буханка хлеба.

– Ой, Рита, привет! – заулыбалась Валентина.

– Привет! Ты домой? Пошли вместе, – обрадовалась встрече и Риточка.

– Риточка, хочешь на экскурсию? – внесла предложение, словно они заседали на комсомольском собрании, зоотехник.

– Конечно, хочу! А куда пойдём?

– Да на ферму.

– На ферму? Какую ещё ферму?

– На нашу местную животноводческую ферму, что снабжает колхоз свежим молоком, – почти пропела Валечка.

– И что мы там забыли?

– Мне сегодня вечером надо проверить, насколько правильно охлаждается молоко в молокоприёмнике. Заодно проверю качество работы ночного сторожа.

– А я тут при чём? – удивилась Риточка.

– Да ни при чём. Мне одной неприятно тащиться на ферму поздно вечером. Приглашаю со мной кино посмотреть про любовь, а потом сбегать на экскурсию к дойным коровушкам.

– Ну, если сначала кино про любовь, то я не возражаю, – снова заулыбалась Риточка. Поход на ферму уже не казался таким уж неожиданным и неприятным.

И вот вечером Риточка отправилась в соседний подъезд. Сначала и вправду подруги посмотрели весёлый фильм. Ну а потом в двадцать один ноль-ноль точно по графику направились на животноводческую ферму. По телевизору программа «Время» началась. Самое время посетить бурёнок. Идти туда было недалеко, всего каких-то двадцать минут. Да в деревне всё недалеко. От самого начала деревни и до её конца идти неспешным шагом требовалось меньше часа. Риточке как-то вынужденно пробежалась от полуразрушенной церкви начала восемнадцатого века до последнего дома деревни.

Девушки отправились до фермы по плотной хорошо утрамбованной дороге. Хорошо, что сухо на дворе. Дожди не лили беспросветно, и дорога не поплыла от распутицы. Девушки задорно шагали по дороге. Риточке всё это было в диковинку. Она впервые переступила порог настоящей животноводческой фермы. Валентина провела подругу через входную дверь для персонала. Сначала тёмный тамбур, потом какой-то коридор и тоже тёмный со скудным освещением. Пахло странно, непривычно, но не неприятно. Как это говорится? Духмянный запах сена.

– А вот здесь у нас молоко хранится, – Валентина сделала широкий жест рукой и втолкнула Риточку в какое-то странное помещение. Огромный оцинкованный чан был полон молока. Чан был накрыт полотном марли, видимо от мух. Было прохладно, пахло свежестью и молоком.

– А что это гудит? – удивилась Риточка.

– Как что? Холодильник для молока. Сейчас я температуру молока проверю, – Валя деловито разглядывала специальный термометр, потом полистала какие-то большие тетради с записями. Довольная хмыкнула. Риточка во все глаза следила за действиями подруги.

– Ой, теперь самое приятное! Пошли по рядам поглядим, как сторож вкалывает, – от предвкушения удовольствия Валечка даже потёрла ладошки друг о друга. Зоотехник торжественно повела Риточку дальше.

– Вот здесь у нас телятки, – девушка открыла неприметную дверь сбоку коридора. За ней оказались ряды побеленных стаек для маленьких телят. Там почти в каждой такой клетке из деревянных реек лежали на свежей чистой соломе новорожденные животные. Приглушённый свет не мешал телятам.

– Какие хорошенькие! – восхитилась Риточка.

– Конечно, хорошенькие. Их работницы поят из сосок молоком строго по часам.

Риточка снова хотела о чём-то спросить, но зоотехник её снова вытолкала в коридор. Вопрос застрял у Риты в горле.

– Пусть маленькие отдохнут! – громкий шёпот Валечки не терпел возражения. Потом Валя открыла какую-то большую дверь. Девушки неожиданно оказались в огромном помещении. Высоченный потолок и длинные ряды стаек.

– Четыре ряда по двадцать пять коров в каждой, – начала привычно вещать зоотехник.

– Угу, – гукнула Риточка. Ей вдруг стало нестерпимо холодно. Руки совсем заледенели. Странно. Вале вроде не холодно.

– Ты, что замёрзла?

– Не знаю, – зубы выбивали мелкую дрожь.

– Сейчас проверим наличие сторожа на рабочем месте и домой пойдём, – обнадёжила подругу зоотехник.

– Ага, – согласилась Риточка.

– Каждый ряд коровушек закреплён за своей дояркой. Видишь наверху таблички? Это клички, то есть имена коров. Вот смотри – это Ромашка, следующая – Мята. А эту вообще зовут прикольно Копейкой. Правда, здорово?

– Ага, – снова кивнула Риточка, обмирая от ужаса, что вдобавок к холоду зашевелился у неё где-то в подсознании.

– Видишь трубочки прозрачные тянутся поверху? Это называется молокопровод. По нему молоко поступает в молокоприёмник и там охлаждается, – продолжала читать лекцию по азам животноводства Валентина. Тут зоотехник заметила движение в другом конце фермы. Откуда-то из самого дальнего угла фермы к девушкам навстречу двигался человек. В полумраке трудно было разглядеть этого человека, но Риточка каким-то внутренним чувством поняла, что это Майский. И он приближался неумолимо и довольно быстро. Девушку охватила паника. Человек шёл с непонятным приспособлением на длинной палке. Лопата, не лопата?

– Смотри, Рита, у него в руках скребок. Этой штукой сторож убирает, то есть соскребает навоз с настила.

Глава 4. Обморок без последствий.

– Зачем соскребает? – пролепетала Риточка синими от холода и страха губами. Ей надоела эта экскурсия. Девушка отчаянно желала оказаться поближе от этого жуткого места. Чем быстрее Валентина выполнит намеченную программу, тем быстрее они отправятся обратно. Девушки шли между двух рядов коров. Скотинка лениво пофыркивала и не обращала на девиц никакого внимания. Некоторые коровы вообще лежали на настиле и подрёмывали.

– Как это зачем? Животные должны содержаться в чистоте, и ни в коем случае не валяться в навозе. Навоз соскребают в специальный лоток, а потом по транспортёру отправляют в хранилище.

Майский приближался. Риточке становилось всё хуже. Наконец, Валентина заметила, что с подругой что-то происходит нехорошее. Она помахала рукой сторожу, крикнула:

– Всё хорошо! Мы уже уходим!

Валентина за руку вывела Риточку из помещения. На воздухе девушке сразу полегчало.

– Ну вот, и румянец появился! Напугала ты меня. Что с тобой?

– Не знаю, – прошлёпала непослушными губами Риточка.

– Может, аллергия на что?

– Не знаю.

– На сено не замечала реакции? – обеспокоилась Валентина.

– Да мне уже лучше, – отбивалась от чрезмерной заботы Риточка. Чем дальше они удалялись от величественного здания фермы, чем Риточке становилось всё комфортнее и комфортнее. Отпустило.

– Кажется, там был Майский Иван, – поделилась своим мнением бухгалтерша.

– Где? На ферме?

– Сторож был Майский, – не унималась Риточка.

– Разве? Вроде не его смена. Сторожа работают в паре – ночь через ночь.

– Парень похож на Майского, – выпалила Риточка и прикусила язычок.

– Как ты его там углядела? Свет на ночь приглушают, часть лампочек выключают.

– У него походка странная.

– Разве? Я и не заметила.

Да что такое происходит? Даже Валентина не видит в нём ничего необычного!

– Пойдём ко мне чай пить, – неожиданно предложила Валя.

– Я бы лучше домой пошла, – принялась отнекиваться Риточка.

– Ну уж нет! Я тебя так просто не отпущу. Я должна точно знать, что с тобой всё хорошо.

– Да всё со мной хорошо! Пошли лучше чай пить.

– Риточка!

– А-а?

– Ты только не ругайся! Ты случайно не беременная?

– Случайно, нет! – глаза всегда кроткой Риточки метнули молнии. Она чеканя шаг направилась в подъезд, где проживала Валентина. Чай, так чай.

– У меня тут чуток вина в бутылке осталось. Давай выпьем по стопочке? – предложила Валентина.

– Давай, – махнула на всё рукой Риточка. Махнула рукой и и на свой «статус непьющей комсомолки». Вино оказалось терпким и довольно кислым. Фу-у! Но самое то для успокоения нервов. Махонькое происшествие на ферме, её необъяснимая паника – всё показалось девушке смешными. Ну, замёрзла. Ну, показался сторож знакомым. А чего она испугалась и сама не поняла.

Успокоенная Риточка ушла домой. Она жутко устала и хотела побыстрее оказаться в постели. Едва голова коснулась подушки, как девица уснула. В полудрёме девушка вспомнила нескладную походку нового сторожа. «Почему я чувствую его приближение?» – подумалось Риточке. Его – это лесного найдёныша, Майского. Странный однако парень, этот Майский. Риточка кожей чувствовала, когда он появлялся в опасной близости от девушки. И ведь он больше не пялился на неё в упор, не надоедал с разговорами. Хотя, какие могут быть разговоры, если парень вообще говорить не может? Он чем-то притягивал Риточку, но вот чем… Девушка не решила, чем. Внешностью? Высокий, тощий, угловатый, движения порывистые. Нет, не этим. В полудрёме Риточке привиделись глаза Майского Ваньки. Колючие, чёрные, непроницаемые глаза. Б-р-р! Тоже ничего очаровательного. Риточка отбросила все мысли и погрузилась в блаженную страну грёз.

Приснился он, Майский Ванька. Он стоял перед девушкой по стойке смирно. В упор расстреливал своими глазами-дырками Риточку. Казалось, от парня исходил волнами морозный воздух. Риточка тут же задрожала от холода, и всё её тело покрылось мелкими противными мурашками. Риточка не выдержала тяжёлого взгляда парня и моргнула. Майский мгновенно телепортировался поближе к Риточке. Он уже стоял почти вплотную к девушке. Девушка в ужасе закрыла глаза. Что-то коснулось её шеи. Холод, боль, отчаяние пронзили девушку до самых пяток. А пятки вдруг стали нагреваться. Угольки непонятного чувства затлели потитихонечку в Риточке. И вот уже тепло понеслось по венам и стукнуло в замершее от ужаса сердце. Сердце робко отозвалось в ответ, а потом вдруг необоснованно бешено заколотилось в грудной клетке.

Риточка проснулась вся в поту. Она тяжело с надрывом дышала. Голова болела. Риточка сидела в постели и не могла успокоиться. Не могла усмирить разбушевавшееся сердце. Вдруг нестерпимо зачесалась шея. Девушка интуитивно почесала зазудевшее место. Что-то не то, пальцы оказались измазаны красным. Кровью? Откуда? Что это? Комарик укусил? Риточка нервно хихикнула. Нехилый такой комарик. С большим хоботом.

Долгожданный выходной наступил, а Риточке что-то нездоровилось. Не порядок. Риточка решила сбегать в магазин. А что? И прикупит что-нибудь для хозяйства и настроение себе поднимет. Сказано – сделано. Взяла кошелёк и сумку матерчатую и побежала в местную торговую точку. Ей так не терпелось, что девушка надумала сократить путь и пошла через машинный двор. Она бодренько шагнула на проезжую часть машинного двора. В будни здесь постоянно стоял гул, техника выезжала и заезжала на ремонт. Совсем рядом располагались и гаражи с тёплыми боксами. Сегодня по календарю воскресенье и техники наблюдалось поменьше, но всё равно велись работы. Механизаторы обычно работали по сменам, а на выходные уходили согласно гибкого графика. Риточка на эти вещи, как и на распорядок работы колхозников не очень обращала внимания и потому смело понеслась через территорию мастерских. И чуть не угодила под колёса трактора.

– «Поберегись!» – молнией сверкнуло в голове и рассыпалось фейерверком разноцветных искр. Кто-то со стальными мышцами легко, словно пушинку подхватил Риточку и оттранспортировал в безопасное место. Она открыла глаза. Царство техники осталось за спиной. Риточка стояла у ворот на приличном от них расстоянии. Её за плечи держал стальными цепкими пальцами парень.

– «Жива?» – сквозь шумы в голове прорвался голос.

– Майский Ванька? – обалдела девушка, разглядев нечаянного спасителя.

– «Цела?» – снова прошелестело где-то в глубинке мозга. Ванька в упор разглядывал девицу.

– Да, цела я. Всё у меня хорошо, – пролепетала Риточка.

– «Ты слышишь меня?»

– Конечно, слышу, – почти прошептала девушка. Голова заболела сильнее. У Риточки заломило виски от пережитого. К тому же, тяжёлый взгляд парня буквально пригибал к земле. Даже дышать становилось трудно.

– Не смотри на меня так, – попросила Риточка спасителя.

– «Как не смотреть?» – голос был немного странный, но эту странность девушка не уловила и причины её не поняла.

– В упор! Не надо меня изучать! – занегодовала внезапно Риточка.

– «Ты меня хорошо понимаешь?» – в голосе полностью отсутствовали какие-либо эмоции. Вопрос, не вопрос?

– Понимаю. Да отпусти меня! – Риточка задёргалась. Ей вдруг стало неприятно такое близкое соседство с Майским. Парень послушно убрал руки. Развернулся одним резким движением и ушёл.

И тут до Риточки дошло, что Майский спас её. Выдернул её тщедушное тельце из-под колёс мощной техники. Погибнуть она, может быть, и не погибла бы, но вот покалечилась наверняка. Девушку заколотило, затрясло как в лихорадке. Она потопала обратно домой и уже не через территорию мастерских. Руки тряслись, когда попадала ключами в замочную скважину. Получилось только с третьей попытки. И долго ещё тряслись, пока Риточка не забралась в ванну полную тёплой тёплой воды и спасительной пены.

После полудня Риточка всё же добралась до магазина. Она шла по обочине дороги и то и дело испуганно оглядывалась по сторонам. Сама не знала, что она ожидала. Хотела ли Риточка встретить Ивана Майского? Или боялась попасть под колёса мимо проезжающего грузовика? Если и желала девушка повидаться со своим спасителем, то только для того, чтобы поблагодарить парня. Сказать ему огромное обязательное спасибо за то, что парень выдернул её буквально из-под колёс. Вот дура! Понесло же её короткой дорогой! Знала же, что там опасная зона. Ещё в школе учили смотреть по сторонам и опасаться передвижения тяжёлой техники. Учить-то учили, а у Риточки видно случилось помутнение рассудка.

И вот благодаря этим неприятностям девушка познакомилась с Майским. Найдёныш её раньше пугал, а теперь вдруг стал ближе и понятнее, как человек. Он такой сильный! Он такой быстрый! И разговаривать умеет, только голос странный, замогильный. Или это Риточке с перепугу показалось? В ушах шумело от избытка адреналина, вот и померещилось. Необычайно взбудораженная Риточка ввалилась к Валентине на квартиру в гости. Они принялись смотреть телевизор.

– Ты сегодня выглядишь счастливой. Случилось что? – Валентина изучающе разглядывала подругу. Тихая и замкнутая Риточка редко кому открывала свою душу. Мало кто наблюдал девушку довольной собой и жизнью.

– Я сегодня попала в аварию, – хихикала и лучезарно улыбалась бухгалтерша. Адреналин из неё так и бил фонтаном.

– Какую ещё аварию? – насторожилась Валя.

– А-а-втомобильную.

– Когда успела? – у Валюшки глаза на лоб полезли.

– Да ещё утром до обеда. В магазинчик так сходила типа за хлебушком! – восторг бытия переполнял девицу.

– Здорово ты в магазинчики ходишь! И что конкретно с тобой стряслось? – Валя была явно озадачена поведением подруги.

– Ничего особенного не случилось. Попёрлась в магазин через мастерские и чуть не угодила под тележку трактора.

– Чуть не считается, – заметила Валя.

– Меня успел вытащить парень. Ну тот, найдёныш.

– Какой ещё найдёныш?

– А-а! Вспомнила! Ванька Майский!

– Майский Ванька? Вот бы на кого не подумала!

– И я бы не подумала. А руки у него сильный. И говорит он странно, сипло что ли.

– Майский говорил с тобой? – крайне изумилась Валентина.

– Да проскрипел что-то немного.

– Мужики сказали, что он едва понимал, о чём его спрашивают. За дурачка его приняли.

– Может, он и есть дурачок, – продолжала веселиться Риточка.

– Давай лучше кино смотреть, – предложила Валентина. В честь воскресенья транслировали по центральному каналу комедию. Фильм был не новый, Риточка его и раньше видела, но всё равно хохотала от души. В этот раз её забавляли почти все эпизоды. Девушка безудержно до слёз хохотала над нарядами главного героя, над париками и платьями его дамы сердца. Адреналин бурлил в крови Риточки.

Пришла Риточка домой поздно, но уснуть быстро не смогла. За окном нещадно трещали соловьи. Те ещё любители по ночам общаться. Не спалось девице. Мысли всё какие-то глупые лезли. С трудом заснула после полуночи. Тут её кошмар и настиг. Снова пришло чудовище большое и шумное. Оно пыхтело, сопело и внушало ужас. Морозный ветер носился по комнате. Ветер подхватил чудовище и закружил в безумном вихре. Чудовище завертелось всё быстрее и быстрее. Миг, и вместо чудовища посреди комнаты уже стоял человек. И он уже не вращался. Человек? Нескладный такой, будто собранный из игрушечного конструктора. На общем фоне выделялись глаза – пронзительные и холодные. Найдёныш? Майский?

И тут заорал, как резаный поросёнок, будильник. Риточка вскочила, ошалевшая от звона и дикости вспоминаемого сна. Только работа с её размеренным графиком и чёткими инструкциями могла спасти от надвигающегося безумия. Понедельник – день тяжёлый. После суматошного выходного воскресенья требовался ещё один день для того, чтобы отдохнуть от событий выходного дня. В выходной от работы день обычно требовалось немного постирать да и полы протереть. Ну и отдохнуть, само собой разумеющееся. В будние дни на такие вещи обычно не хватало времени. А в выходной – там уже лениться некогда, неделя прошла. Так рассуждала Риточка, когда резво неслась на работу. Как всегда на подходе к территории колхозных мастерских, толпились люди. Со стороны казалось, что все они толкались и сновали туда-сюда беспорядочно. Риточка сбавила шаг и пригляделась к людям. Она со всеми здоровалась. Так принято. Это деревня. И даже, если ты кого-то не помнишь, здесь все тебя знают. Мужики, а в основном здесь работали мужики, подходили к сторожке, получали задание и отправлялись его выполнять.