Нет смысла умолять

– Ну, как знаешь, – Света пожала плечами, чувствуя, что задела Карину за живое, и та просто не хочет показывать свои настоящие эмоции. – Просто я подумала, что тебе будет интересно.

Карина подошла к зеркалу и внимательно изучила своё отражение. Зелёные глаза, милое овальное лицо, пухлые губы, дерзкий, вызывающий взгляд – всё говорило о её красоте и уверенности в себе. Ей было сложно представить, что где-то есть ещё одна девушка, настолько похожая на неё. И почему-то это задевало её самолюбие.

– У неё даже взгляд какой-то… не знаю… дерзкий, в плохом смысле, не как у красивой девушки, а как у… словно её жизнь сломала так сильно, что ей на всё плевать… – скривилась Карина, попеременно разглядывая девушку на фото и себя в зеркале. – Точно… как у волчонка… Какая уж тут сексуальность?

Света хмыкнула, рассматривая журнал. В словах Карины была доля правды. Во взгляде девушки на фото было отчаяние, словно она бросала вызов всему миру. В нём не было той лёгкости и игривости, которые были присущи Карине. Но всё же, сходство оставалось поразительным.

– Ладно, не буду тебя больше доставать с этой близняшкой, – произнесла Света, откладывая журнал в сторону. – Ты сегодня занята или свободна? – Света бросила взгляд на полуобнаженных парней.

– Не знаю… После твоей новости мне необходимы мужские объятия… – надула губы Карина, одаривая мужчин соблазнительной улыбкой.

Света ухмыльнулась.

– Ну, кто я такая, чтобы лишать тебя удовольствия? Да и парни, смотрю, не против тебя снова ублажить. – Она подмигнула Денису и Саше, которые, казалось, были готовы к новому раунду.

– Звони или пиши, если будут еще новости… – прошептала Карина, чувствуя, как руки Саши и Дениса проникают под полы её халата.

Света оставила Карину в объятиях мужчин, покидая квартиру с чувством выполненного долга. Она посеяла зерно сомнения в голове подруги, и теперь оставалось только ждать, что из этого вырастет. Она надеялась, что Карина всё-таки решится поговорить с отцом и узнать правду о возможной близняшке.

Вскоре Карина уже почти забыла о журнале и фотографиях. Она полностью отдалась наслаждению, ласкам Дениса и Саши, позволяя им унести себя в мир удовольствия и страсти. Она чувствовала себя всесильной, контролирующей ситуацию, и это ей нравилось. Её тело горело от желания, и она утопала в водовороте ощущений, не желая думать ни о чём другом.

После нескольких часов безудержного секса Карина почувствовала себя опустошённой и умиротворённой. Она лежала на кровати, прижавшись к Денису, а Саша нежно гладил её волосы. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Карина закрыла глаза и попыталась уснуть, но мысли о девушке из журнала всё ещё крутились в голове.

Она решила, что завтра же попробует выяснить, кто эта незнакомка. Она не позволит, чтобы какая-то модель из мужского журнала затмила её красоту и уверенность в себе. Она выяснит всё, и если окажется, что у неё действительно есть сестра-близняшка, она будет знать, как поступить. Она дочь влиятельного политика, и у неё есть все ресурсы, чтобы узнать правду и защитить свои интересы. Никто не встанет у неё на пути.

Глава 5

Иван Алексеевич Корнеев, погруженный в полумрак кабинета, задумчиво потягивал виски. Тяжёлый день выжимал последние силы. По его приказу был задержан, а точнее, обезврежен – слово, за которым скрывалась бездна – опасный преступник, пытавшийся протащить смертоносный груз наркотиков за границу. Иван знал, что это решение эхом отзовётся в его жизни. Стрелять на поражение – табу, негласный закон системы. Но в той яростной схватке выбора не было: либо он и его команда, либо этот отморозок.

Сухой полицейский протокол – констатация смерти. И точка. Но Иван знал больше. Знал, сколько жизней сломал бы этот человек, останься он на свободе. Знал и то, что убитый – лишь пешка в грязной игре, сын, а затем брат всесильного криминального авторитета, чьё имя шептали в преступном мире с придыханием – Ротвейлер. Прозвище, навеянное любовью к свирепым псам, за которым скрывалась безжалостная и неуловимая тень.

Была и другая, личная причина, заставлявшая Ивана сжимать кулаки при одном упоминании наркоторговцев. Марина… Любимая Марина, которую он потерял много лет назад. Она едва не стала жертвой наркотической зависимости, но он успел вырвать её из цепких лап смерти, незадолго до родов. И теперь Карина, его дочь, светлый ангел, смысл его жизни может стать пешкой в чужой игре. Только сейчас, в тишине кабинета, его накрыло осознание всего ужаса содеянного. Карина… Юная, девятнадцатилетняя, её лицо легко найти в сети. Ротвейлер и его головорезы… они могут добраться до неё. Холодный липкий страх сковал сердце Ивана.

Он вскочил, как ужаленный, оттолкнув кресло. Звук упавшего дерева разнёсся по кабинету, но Иван его не заметил. Нужно было действовать. Мгновенно. Он схватил телефон, набрал номер начальника службы безопасности, и хрипло выдохнул:

– Усилить охрану Карины. Немедленно. До особого распоряжения – круглосуточно. Никому не подходить, никаких встреч.

Затем позвонил старому другу, бывшему оперативнику, ныне отошедшему от дел и владевшему частным охранным агентством.

– Мне нужна лучшая защита для дочери. Полная секретность. Никаких вопросов. Цена не имеет значения.

Иван вышел из кабинета, направляясь в оружейную. Старый, добрый "Вальтер" ложился в руку, как влитой. Он проверил обойму, защёлкнул предохранитель. Нужно было быть готовым ко всему. Знания, полученные за годы службы, всплывали в памяти, выстраиваясь в логическую цепочку действий. Ротвейлер не станет действовать в лоб. Он выберет самый болезненный удар, самый изощрённый способ отомстить. И Карина – идеальная цель.

В голове Ивана проносились обрывки воспоминаний: первый день дочери в школе, выпускной, её улыбка, наполненная светом и радостью. Он не мог допустить, чтобы эта улыбка погасла. Он поклялся защитить её любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Он знал, что его действия спровоцировали войну. Войну, в которой он оказался один на один с безжалостным врагом. Но он был готов. Он был отцом.

Иван вышел из здания управления, вдохнул прохладный ночной воздух. Город спал, укрытый мрачной пеленой. Но он знал, что под этой пеленой кипит жизнь, полная опасностей и предательства. Он сел в машину, вдавил педаль газа. Впереди ждала неизвестность. Но он не боялся. Страх за дочь придавал ему силы. Он ехал навстречу своей судьбе, готовый к последней и самой важной битве в своей жизни. Битве за Карину.

Снова раздался звонок от службы безопасности.

– Слушаю, – ответил Иван, полностью сосредоточенный на своей миссии по защите дочери.

– У нас есть идеальное место, для того чтобы спрятать вашу дочь, и никто не смог к ней добраться… она сможет находиться там до тех пор, пока враг не будет обезврежен.

– Где? Где в Москве такое место?

– Это за городом, Иван Алексеевич. Бывший военный бункер. Полная автономность, многоуровневая защита, обученный персонал. Там даже мобильная связь глушится, чтоб исключить любую утечку информации. Единственный минус – полная изоляция. Но, поверьте, это лучший вариант, который мы можем предложить.

Иван замолчал, обдумывая предложение. Изоляция… для Карины, привыкшей к свободе и общению, это будет тяжёлым испытанием. Но безопасность дочери – превыше всего. Он знал, что другого выхода нет.

– Хорошо, – наконец произнёс он. – Готовьте. И как можно быстрее. Я сам её туда доставлю.

Всю дорогу до квартиры, где жила Карина, Иван ехал, как в тумане. Он представлял её испуганное лицо, недовольно надутые губки, когда он сообщит ей о необходимости уехать. Как объяснить, что её жизнь в опасности? Как убедить её, что это ради её же блага? Он чувствовал себя предателем, лишая её свободы, но выбора у него не было. Иван понимал, что разбаловал дочь настолько, что она всячески будет сопротивляться попыткам поехать с ним в бункер.

Подъехав к дому, Иван заглушил мотор и несколько минут сидел неподвижно, собираясь с духом. Он видел свет в окнах её квартиры, слышал отдалённые звуки музыки. Там, в этом маленьком мирке, она была в безопасности, не подозревая о нависшей угрозе. Иван вышел из машины, глубоко вздохнул и направился к подъезду.

Когда он с грохотом ворвался в квартиру Карина встретила его удивлённым взглядом. А в кровати… лежали два обнажённых парня, прикрытые лишь простынёй с изумлениям глядя на него.

– Не буду спрашивать… чем ты тут занималась, но сейчас не об этом…

Иван окинул взглядом комнату, словно оценивая обстановку перед боем. Его взгляд, ставший тяжёлым и мрачным, задержался на дочери. В ней читалось смятение и… вызов? Он отмахнулся от морализаторства, отодвинув на потом разбор этого "сюрприза". Сейчас на кону стояла её жизнь.

– Собирайся. Быстро, – бросил он, не терпящим возражений тоном. – У нас мало времени.

Карина, всё ещё ошеломлённая появлением отца, попыталась что-то возразить, но Иван прервал её резким жестом.

– Никаких "но". Твоя жизнь в опасности. Слушай меня и делай, что говорю.

Он вкратце, стараясь не вдаваться в подробности, объяснил ситуацию, упомянув лишь о "неприятностях на работе" и необходимости временно уехать в безопасное место. О Ротвейлере и его угрозах он пока умолчал, не желая пугать дочь раньше времени.

Карина слушала, бледнея с каждой минутой. Страх, наконец, пробился сквозь броню юношеской бравады. Она бросилась собирать вещи, машинально хватая всё подряд. Иван стоял в дверях, контролируя ситуацию. Он знал, что времени в обрез. Каждый упущенный миг мог стать роковым. Парни, обмениваясь взглядами между собой, быстро натянули штаны и оставшуюся одежду, спешно покидая квартиру под пристальным взглядом отца.

Когда они вышли из подъезда, их уже ждала машина. Иван быстро усадил дочь на заднее сиденье, а сам сел за водительское сидение. Они сорвались с места, оставляя позади светящиеся окна её квартиры, её прежнюю, беззаботную жизнь. Впереди ждала тьма и неизвестность.

Всю дорогу Карина молчала, сжавшись в комок на заднем сиденье. Она то и дело бросала на отца испуганные взгляды, но не решалась задавать вопросы. Иван хранил молчание, сосредоточенно глядя на дорогу. Его лицо оставалось непроницаемым, как маска. Он понимал, что сейчас любое лишнее слово может сломить её, посеять панику. Лучше пусть она немного побудет в неведении, чем узнает всю правду о том, с кем он связался.

Приехали быстро. За городом их уже ждала колонна внедорожников. Карину пересадили в один из них, Иван последовал за ней. Всю дорогу до бункера они ехали в полной тишине. Мимо проносились тёмные леса, редкие огоньки далёких деревень. Карина казалась всё более подавленной. Она понимала, что происходит что-то очень серьёзное, но не могла осознать масштаб опасности.

Когда они прибыли на место, Карина была поражена. Перед ней возвышался неприметный холм, за которым скрывался настоящий подземный город. Тяжёлые стальные ворота, колючая проволока, вооружённая охрана – всё это говорило о том, что они находятся в очень серьёзном месте. Карина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Здесь ей явно не будет весело.

– Папа… и что мне тут делать, скажи? – она надула губы, как маленький, капризный ребёнок, – Здесь есть парни хотя бы? С кем мне общаться?

Иван вздохнул. Он понимал её страх и растерянность, но сейчас не время для сантиментов. Он крепко взял её за руку и повёл к входу в бункер.

– Здесь всё необходимое для жизни, Карина. Тебя обеспечат всем, что тебе нужно. Связь с внешним миром будет ограничена, но это ради твоей безопасности. Поверь мне, это временно. Как только всё уладится, ты вернёшься к своей прежней жизни.

Они прошли через несколько уровней охраны, миновали узкие коридоры и массивные стальные двери. Карине казалось, что они спускаются в преисподнюю. Наконец, они оказались в небольшом, но уютном помещении. Здесь были кровать, стол, телевизор и даже небольшая библиотека. На стенах висели картины, чтобы создать хоть какое-то подобие домашней обстановки.

– Это твоя комната. Здесь ты будешь жить, пока я не скажу, что всё кончено. Не волнуйся, тебе не будет одиноко. Здесь есть обслуживающий персонал, врачи, повара. Все они готовы выполнить любую твою просьбу.

Карина огляделась, скептически поджав губы. Она явно не была в восторге от своего нового жилища. Но Иван видел в её глазах страх, который она пыталась скрыть за напускной бравадой. Он обнял её крепко, прижал к себе.

– Я люблю тебя, Карина. И сделаю всё, чтобы защитить тебя. Пожалуйста, будь осторожна и слушай тех, кто здесь находится. Они знают, как обеспечить твою безопасность.

– Пап, ты ведь видел, кто сегодня со мной был? В общем… я в спешке забыла противозачаточные, у врачей найдутся нужные таблетки?

Иван отстранился, ошарашенный услышанным. Он покраснел, как рак, и на несколько секунд потерял дар речи. В голове проносились обрывки фраз, ругательства застревали в горле, не находя выхода. Он никак не ожидал, что в такой момент, когда над ними нависла смертельная опасность, дочь будет думать о… таблетках!

– Карина! – наконец выдавил он, стараясь сдерживать гнев. – Ты сейчас серьёзно? Ты понимаешь, где мы и что происходит? Какие таблетки, когда на кону твоя жизнь?!

Карина пожала плечами, изобразив невинность.

– Пап… ты чего? Хочешь стать дедушкой раньше времени? Я даже не знаю от кого из них будет этот ребёнок… я не собираюсь становиться мамочкой в двадцать лет…

Иван глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Он понимал, что сейчас не время для нравоучений. Ему нужно было успокоить дочь, убедить её в серьёзности ситуации и, чёрт возьми, достать ей эти таблетки!

– Хорошо, Карина. Я разберусь с этим. Здесь есть врачи, они тебе помогут. Но пожалуйста, впредь будь осторожнее. И помни, сейчас главное – твоя безопасность. Не высовывайся, слушай, что тебе говорят, и не доставляй проблем охране.

Иван ещё раз обнял дочь, стараясь передать ей всю свою любовь и поддержку. Он видел, что она напугана, но в то же время полна юношеского бунтарства и нежелания подчиняться. Он понимал, что с ней будет непросто, но верил, что сможет её защитить.

Выйдя из комнаты, Иван встретился взглядом с начальником охраны бункера. Тот смотрел на него с сочувствием и пониманием. Он явно слышал их разговор и представлял, с какими трудностями приходится сталкиваться Ивану.

– Найдите ей все, что нужно, – тихо произнёс Иван, – и обеспечьте полную безопасность. Это самое главное. И да… сделайте так, чтобы она не скучала. Может быть, книги, фильмы… что-нибудь, что поможет ей скоротать время. Только никаких парней!

Глава 6

Кабинет Ротвейлера, словно логово хищника, был погружен в полумрак, сквозь щель прикрытых жалюзи пробивался лишь тонкий луч света, выхватывая из темноты блики на полированной поверхности массивного стола. Сам хозяин, как изваяние, застыл в кресле, обтянутом дорогой кожей. В свои тридцать два он являл собой воплощение опасной красоты. Тёмно-каштановые волосы, вьющиеся непокорным вихрем на макушке и коротко подстриженные по бокам, оттеняли волевой подбородок и резкие скулы. Прямой, слегка орлиный нос, придавал его лицу ещё больше выразительности, а тонкие губы, сжимавшиеся в строгую линию, свидетельствовали о присущей ему решимости. Но главная особенность, приковывающая взгляд, – это глаза. Один из них был льдисто-голубым, пронзительным и холодным, как стальное лезвие, другой – янтарным, горящим недобрым огнём. В этих глазах отражалась бездна тёмных мыслей и неутолимая жажда мести.

Ротвейлер ненавидел. Ненависть, густая и липкая, обволакивала его, отравляя каждый вздох. Объектом этой всепоглощающей ненависти был Иван Алексеевич Корнеев – влиятельный политик, чьё имя красовалось на первых страницах газет, а лицо мелькало на экранах телевизоров. С виду – благородный муж, столп общества, а на деле – грязный делец, погрязший в коррупции, отчаянно пытавшийся играть в добродетель. Именно он стал причиной смерти брата. Именно по его приказу было отдано последнее, решающее слово – стрелять на поражение. Ротвейлер знал, что Корнеев терпеть не мог наркоторговцев, из-за какой-то личной драмы, это и стало приговором его брату. Но… как он вообще посмел?

Младший брат, Билл, чьё имя эхом отдавалось в тёмных закоулках преступного мира, вместе со старшим, Ротвейлером, сколотил состояние на наркотрафике, сплетя выгодную сеть с множеством дилеров. Братья и их приспешники делили кровавые барыши, смазывали грязные руки полиции, обеспечивая бесперебойную работу этой адской машины. Но мнимая честность Корнеева стала костью в горле. А теперь… брата нет.

Билл… единственный родной человек в этом мире. Кто всегда был рядом, с самого детства. Всплывали в памяти обрывки: вот Билл, совсем мальчишка, с разбитыми коленками, прячется за его спиной от дворовых хулиганов. Вот Билл, уже подросток, делится с ним первой любовью, первым разочарованием. Билл, его верный союзник, его тень, его… семья. На мгновение в голове промелькнул образ отца, но Ротвейлер тут же отбросил эту мысль. Отец… это совсем другая история. Билл. Только Билл. А теперь его нет.

Тихий скрип кожаного кресла нарушил тишину. Ротвейлер медленно повернул голову, и луч света скользнул по его лицу, подчёркивая игру теней и контраст между глазами. Это произошло вчера.

– Вчера, – прошептал он, словно пробуя слово на вкус. Вчера всё изменилось. Вчера он получил сообщение. Короткое, сухое, как похоронный венок. «Твой брат мёртв».

В тот момент мир перевернулся. Боль, обжигающая, невыносимая, захлестнула его с головой. Но сквозь пелену отчаяния пробилось другое чувство – ярость. Ярость, способная сжечь дотла. Ярость, направленная на одного-единственного человека – Ивана Алексеевича Корнеева.

Ротвейлер поднялся из кресла. Движения его были плавными и грациозными. Он подошёл к окну и, одним движением руки, распахнул жалюзи. Комната наполнилась светом, но мрак в его душе не рассеялся.

Он посмотрел на город, раскинувшийся внизу. Миллионы огней, миллионы жизней. И среди этой суеты – один человек, виновный в его горе. Один человек, который должен заплатить.

Ротвейлер сжал кулаки. Месть – вот что теперь двигало им. Месть – топливо, питающее его существование. Месть – смысл его жизни.

– У него есть дочь… разбалованная, девятнадцатилетняя дочь… – эта идея искрой вспыхнула в его голове.

Использовать дочь Корнеева? Нанести удар там, где он меньше всего ожидает? Мысль была рискованной, грязной, но чертовски привлекательной. Ротвейлер усмехнулся, и эта усмешка была лишена тепла и сочувствия. В ней была лишь сталь и решимость.

Он повернулся к столу, на котором лежала папка с досье на Корнеева. Открыл её и вытащил фотографию молодой девушки. Крашенная блондинка, дерзкий взгляд зелёных взгляд, соблазнительная улыбка. Избалованная стерва. Его будущая жертва. Пешка в его игре. Ротвейлер пристально посмотрел на её лицо.

Он изучил каждую деталь: форму губ, выражающих каприз и самодовольство, чуть вздёрнутый носик, выдающий её избалованный характер, и, конечно, глаза. Глаза, в которых плескалось беззаботное веселье, ещё не омрачённое жизненными трудностями. Ротвейлер знал, что скоро в этих глазах появится совсем другое выражение – страх. Страх за себя, за свою жизнь. И этот страх будет лучшей расплатой для Корнеева.

Пальцы Ротвейлера пробежали по гладкой поверхности фотографии, задерживаясь на щеке девушки. В голове созревал план, жестокий и изощрённый. Он не просто убьёт её. Он заставит её страдать, заставит её молить о пощаде. Он сломает её, растопчет её личность, она никогда не станет прежней. Это будет вечном напоминании о том, что случается с теми, кто встаёт у него на пути.

Он отбросил фотографию на стол, словно отбрасывая последние сомнения. Нет, жалости не будет. Сострадание – роскошь, которую он не может себе позволить. Корнеев не проявил милосердия к его брату, и Ротвейлер ответит ему тем же. Око за око, зуб за зуб. И даже больше.

Ротвейлер подошёл к бару, налил себе стакан виски и залпом выпил его. Алкоголь обжёг горло, но не принёс облегчения. Боль по-прежнему терзала душу, а ярость клокотала внутри, требуя выхода. Он знал, что нельзя действовать опрометчиво. Нужно тщательно спланировать каждый шаг, чтобы не допустить ни малейшей ошибки. Корнеев… он не считал его серьёзным противником, так, мелкая сошка. Но недооценивать его было нельзя. Этот политический шут мог дёрнуться быстрее, чем он доберётся до его драгоценной Карины. Нужно действовать как можно скорее, чтобы опередить его ход.

Он вернулся к столу и вновь взял в руки фотографию девушки. Внимательно вгляделся в её лицо, пытаясь понять, как лучше всего использовать её в своей игре. Какая у неё охрана? Какие привычки? Где она бывает? Вся информация, даже самая незначительная, могла оказаться полезной. Он должен знать о ней всё.

Ротвейлер открыл ноутбук и начал поиск информации о дочери Корнеева. Социальные сети, новостные сайты, светская хроника – он перерыл всё, что мог найти. Чем больше он узнавал о ней, тем яснее становился план. Он знал, как добраться до Корнеева, как нанести ему самый болезненный удар.

Он закроет её в тёмном подвале, она будет кричать и просить о пощаде, но никто не услышит. Он будет ломать её, медленно и методично, пока она не превратиться в сломанную куклу. Он будет снимать всё это на камеру и отправит запись Корнееву. Пусть смотрит, как мучается его дочь, как он уничтожает её жизнь. Это будет его месть, его триумф.

– Месть – это блюдо, которое подают холодным… – Ротвейлер усмехнулся, предвкушая скорую победу.

Он чувствовал себя шахматистом, просчитывающим каждый ход, каждый вариант развития событий. Корнеев даже не подозревал, какая участь его ждёт. Он думал, что его деньги и власть защитят его от всего, но он ошибался. Ротвейлер был готов пойти на всё, чтобы отомстить за смерть брата.

Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался успокоить бушующие в нём эмоции. Месть не должна ослеплять, она должна быть хладнокровной и расчётливой. Он должен оставаться сосредоточенным на своей цели, не позволяя чувствам взять верх над разумом. В противном случае он сам станет жертвой своей же мести.

Ротвейлер снова открыл глаза и посмотрел на фотографию девушки. В его взгляде не было ни сочувствия, ни жалости. Только решимость и ненависть. Он понимал, что она не виновата в том, что произошло, но она была дочерью его врага, а значит, должна заплатить за его грехи. Таковы правила игры, и он не собирался их менять.

– Демон, ко мне! – скомандовал он, верный пёс, породы ротвейлер, огромный, мускулистый зверь с блестящей чёрной шерстью и умными глазами, тут же появился в дверях.

Он грациозно подошёл к хозяину и преданно уткнулся мордой в его руку. Ротвейлер погладил пса по голове, и в его глазах мелькнула тень тепла. Демон был единственным существом, которому он доверял, единственным, кто оставался верен ему, несмотря ни на что.

– Скоро у нас будет много работы, мой друг, – прошептал Ротвейлер, глядя в преданные глаза пса. – Очень много.

Демон, словно понимая серьёзность ситуации, тихо зарычал, демонстрируя готовность к любым действиям. Эта преданность была единственной нитью, связывающей Ротвейлера с человечностью. В остальном, он был безжалостен, особенно со своими врагами.

Ротвейлер отпустил пса, тот улёгся у его ног, готовый в любой момент сорваться по команде. Он вновь обратил свой взор к экрану ноутбука, где уже была собрана внушительная папка с информацией о Карине Корнеевой. Места, которые она посещает, круг её общения, даже цвет лака для ногтей – ничто не ускользнуло от его внимания. Он знал, что дьявол кроется в деталях, и именно детали помогут ему осуществить задуманное.

В голове Ротвейлера зрел дьявольский план. Карина, как выяснилось, любила ночные клубы, дорогие рестораны и светские мероприятия. Она была завсегдатаем модных показов и вечеринок, окружена толпой льстецов и поклонников. Идеальная мишень. Легко подобраться, легко увлечь, легко сломать.

Ротвейлер взял телефон и быстро набрав нужный номер чётко отдал приказ.

– Узнайте, где сейчас Карина Корнеева, и где она будет завтра…

В трубке послышались короткие гудки, и Ротвейлер отбросил телефон на стол. Он откинулся в кресле, закрыв глаза, и позволил себе немного отвлечься от мрачных мыслей. В голове, словно слайды из прошлого, проносились обрывки воспоминаний о брате. Их детство, совместные авантюры, первые шаги в грязном бизнесе, устроенным отцом. Как бы он сейчас поступил? Поддержал бы его? Или отговорил от столь рискованного плана? Ротвейлер не знал ответа. Но знал одно – он не мог оставить смерть брата безнаказанной.

Погруженный в собственные раздумья Ротвейлер и не понял, как прошло несколько мучительных, долгих часов, из размышлений его вырвал звонок на телефон.

– Слушаю! – коротко отчеканил он, не открывая глаз. – Узнали где девчонка?