Демоны республики

Марина Джокович

Демоны республики

О книге

svi zajedno i svi za jedno

Все события и персонажи истории являются вымышленными. Суждения героев могут не совпадать с мнением автора и в любом случае не могут трактоваться как призыв к чему бы то ни было. В тексте присутствуют сцены насилия, употребления алкоголя и табака. Автор осуждает, как применение жестокости, так и распитие спиртных напитков и курение.

Глава 1

Драган Павлович сидел в зале вылетов аэропорта «Никола Тесла». Скоро должна была начаться посадка. Работники авиакомпании уже закрыли регистрацию на рейс и переместились к стойке у выхода.

Мужчина посмотрел на телефон: от Марины новых сообщений не было. И не должно было быть. Они же обо всём уже договорились. Он знал, что она его ждёт.

Чтобы чем-то себя занять, он открыл новостной портал.

«После трагедий 2018 года в Эфиопии и Индонезии с участием самолётов «Боинг 737 макс» компания признала, что в обоих случаях имел место быть сбой в работе установленной на борту системы улучшения характеристик маневренности. Ранее компания отрицала технические проблемы у данной модели, с целью введения регуляторных органов в заблуждение».

Телефон упал на синее ковровое покрытие.

«И нужно было именно этой новости появиться перед полётом?» – выругался Драган Павлович.

Кресло скрипнуло под мужчиной. Он поднял телефон и проверил ещё раз, не пишет ли Марина.

Но на экране всплыло сообщение от неизвестного отправителя:

«Осторожнее, ведь каждая новая проверка может стать последней».

«Интересно», – подумал Драган Павлович.

В общем-то и предыдущая прокурорская проверка обещала быть для него последней. Если бы снайпер попал, куда целился. Поэтому ничего сильно не менялось, разве что на этот раз его решили предупредить заранее. Он снова посмотрел на сообщение: «осторожнее»… над значением второй части фразы он поразмыслить не успел, потому что послышалось объявление.

«Дамы и господа, объявляется посадка на рейс 678 авиакомпании AirSerbia до Санкт-Петербурга, – донеслось из громкоговорителя. – Просим пройти к выходу номер 9С пассажиров бизнес-класса и пассажиров с детьми».

Драган Павлович переслал сообщение криминалисту Милошу Костичу: пусть, пока его не будет в Белграде, разбираются. Затем мужчина поднял сумку с пола и пошёл к выходу на посадку. Он купил себе билет в бизнес-класс, чтобы во время полёта его никто не беспокоил. Отпуск сразу после больничного было получить непросто, и новый прокурор заранее предупредила, что по возвращении его будут ждать отложенные и прибавившиеся за время отсутствия дела. Но сейчас хотелось выкинуть из головы и КосМет, и протесты, и угрозы в адрес первых лиц.

Пройдя по телескопическому трапу, мужчина оказался у двери самолёта, где его приветствовала стюардесса. Мужчина поздоровался в ответ, закинул сумку на полку для ручной клади и опустился в кресло. В лицо дул сухой воздух кондиционера. Драган Павлович дотянулся рукой до вентиля и повернул его, уменьшив струю.

Мысли помощника прокурора сами возвращались к работе. О какой новой проверке ему написал аноним? Не шёл из головы Марко Чалич, который регулярно выступаетза независимость Воеводины и чьи высказывания ожидали прокурорской проверки. К сожалению, привлечь его к ответственности за призывы к сепаратизму было практически невозможно. Но если бы это удалось, то сработало бы и в Санджаке, и в Прешевской долине, и в КосМете… А новая прокурор хочет, чтобы в Косово он занялся не сепаратизмом, а «повстанцами», которые защищались от албанцев и КФОР в Баньской. Это ещё надо было такое выдумать…

Драган Павлович почувствовал, как кто-то тронул его за локоть. Он открыл глаза. Перед ним стояла стюардесса. Мужчина с благодарностью взял плед, который она предлагала, перевёл телефон в режим полёта и заснул ещё до того, как самолёт взлетел.

Когда самолёт приземлился, в Санкт-Петербурге было поздно и пасмурно.

– Откуда Вы прилетели? – спросил пограничник, рассматривая паспорт Драгана Павловича, покрасневшим глазами.

– Из Белграда, – ответил серб.

– Цель поездки? – продолжал листать пустые страницы сотрудник пограничной службы.

– Навестить родственников, – Драган Павлович сам удивился тому, как это прозвучало: непривычно, но в глубине души приятно.

– Хорошего прибывания, – пограничник поставил штамп и протянул документ обратно.

Пройдя паспортный контроль, помощник прокурора направился сразу к выходу. Багажа у него не было. Устремившись по «зелёному коридору» к автоматическим белым дверям, на последнем метре он на долю секунды замедлился, а затем сделал уверенный шаг в зал, где ждали встречающие.

Народу было много. Но её он увидел сразу. Марина стояла всего в каких-то пяти метрах. В расстёгнутом сером пальто, которое невероятно ей шло. Она тоже увидела его и улыбнулась. В следующее мгновение мужчина уже оказался в её объятиях. Как долго он мечтал снова прижать её к себе! Сумка сползла с плеча и глухо стукнулась об пол. Он чуть приподнял Марину и поцеловал.

– Осторожней, – она ощупала плечо серба. – Как твоё ранение?

– Ещё немного поболит и пройдёт, – заверил её мужчина, возвращая на землю.

– Я так испугалась тогда, – Марина опустила глаза, не желая произносить «когда тебя пытались убить».

Но Драган Павловичу не нужно было уточнений.

– Я тоже, – ответил он, не в силах отпустить женщину от себя.

– Если ты устал, поедем домой, – предложила Марина, отстраняясь, иначе бы они так и продолжили стоять посреди зала прилётов. – Или если не очень, можно поужинать в ресторане, – добавила она.

– Успел поспать в самолёте, – кивнул мужчина.

– Отлично, – Марина достала телефон и стала вызвать такси.

Драган Павлович следовал теперь за ней. Перед самым выходом на улицу Марина обернулась, но ничего не сказала.

В лицо ударило холодной сыростью, от которой перехватывало дыхание. Под ногами хлюпала снежная кашица. Хорошо, что машина уже ждала их у назначенного столба. Таксист забросил сумку Драгана Павловича в багажник, и Марина, перепроверив с ним адрес места назначения, села на заднее сиденье рядом с сербом.

– Ты не думала насчёт медового месяца? – спросил Драган Павлович, когда машина тронулась, а Марина странно молчала. – Помнишь, я говорил, мы могли бы слетать дней на десять на Кубу или в Мексику. Ты куда предпочитаешь?

– Слушай, давай обсудим это дома? – немного нервно ответила Марина.

– Хорошо, – согласился Драган Павлович, хотя ему было не ясно, чем вызвана резкая смена настроения любимой женщины. Но раз она сейчас не хочет обсуждать поездку, он решил сменить тему. – Тебя развели с бывшим мужем?

– Это долгий процесс, – Марина отрицательно покачала головой, – ты же знаешь.

– Ты говорила, что возможно, если оформить развод в России, то будет быстрее… – напомнил помощник прокурора.

– Я решила просто подождать, – поправила полы пальто женщина. – Чтобы две бюрократические процедуры не мешали друг другу…

– Может ты передумала разводиться? – Драган Павлович оторвался от спинки кресла и, повернувшись к Марине, пристально посмотрел на неё.

– Перестань, – она вернула мужчину на место, вздохнула и стала вглядываться в тёмное окно.

Повисло напряжённое молчание. Таксист включил радио. Запел кто-то из современных российских артистов.

– Мы будем жить в квартире моей бабушки, – голос Марины вдруг стал по-обычному деловым, как всегда, когда она говорила о вещах решённых. И это успокаивало. – На время она переехала к родителям, поэтому мы будем одни.

– Не стоило доставлять неудобств другим. Мне достаточно быть с тобой, и не важно, кто ещё рядом, – ответил Драган Павлович.

Марина посмотрела на него в этот раз теплее.

Он взял её за руку. На пальце было обручальное кольцо. Она его носила. Разве бы она стала это делать, если бы между ними было всё кончено?

Ресторан, который выбрала Марина, находился в самом центре Петербурга. Она попросила таксиста свернуть на Казанскую и высадить их прямо за садом. Они вошли в дверь под навесом между колоннами и на лифте поднялись на шестой этаж здания. Навстречу вышел администратор, чтобы узнать, был ли забронирован стол.

Вслед за администратором Марина и Драган Павлович пересекли заполненную посетителями, но уютную мансарду с панорамными окнами, в которой устроился ресторан, и вышли на балкон.

Здесь дощатый пол не был расчищен, его покрывал тонкий слой мартовского снега. Стояли в кадках то ли туи, то ли кипарисы. Горели лампочки-гирлянды. Администратор открыл перед гостями дверь одного из шатров с прозрачными стенами. Марина благодарно кивнула, отпуская работника, но пошла дальше к перилам, приглашая Драгана Павловича за собой. Отсюда открывался вид на подсвеченный собор.

Помощник прокурора перекрестился.

– Собор Казанской иконы Божией Матери, – прокомментировала Марина и развернулась вполоборота.

– Весь город как на ладони? Твой дом тоже видно? – спросил мужчина, стоя у Марины за спиной и вспоминая их разговор на 14-м этаже гостиницы Белграда. Казалось, что произошёл он очень давно.

– Нет, не видно, – Марина отлично поняла, что мужчина её передразнивает.

– Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что любишь большие города ночью, – Драган Павлович сзади обнял женщину за плечи и прислонился подбородком к её затылку.

– А ты любишь? – она развернулась и фактически уткнулась в лацканы черного пальто мужчины.

– Люблю, потому что показала мне их ты…

Марина хотела что-то ответить, но в это время вернулся официант, и они пошли за стол, который был накрыт в отведённом для них шатре.

Под потолком над круглым столом висела хрустальная люстра. На полу был постелен ковер, а поверх кресел были накинуты «медвежьи» шкуры. Справа виднелся купол Казанского. Выглядело это весьма экстравагантно, но безвкусицей не отдавало. Заказывать ничего не пришлось. Видимо, обо всём заранее позаботилась Марина, потому что пока Драган Павлович помогал ей снять пальто, официант ловко расставил тарелки на столе, откупорил бутылку с вином и удалился, пообещав зайти чуть позже.

Разливая вино Драган Павлович думал, что всё же люстра очень выигрышно освещает пайетки на платье женщины, и длинные серьги, свисающие вдоль шеи, от которых по её лицу прыгали золотые блики. Засмотревшись на Марину, он поднял свой бокал и произнёс:

– За встречу.

Марина, также державшая бокал в руке, вдруг поставила его на стол, так и не коснувшись стекла бокала мужчины.

– Драган, я хотела с тобой поговорить, – сказала она, чуть дрогнувшим голосом.

Помощник прокурора тоже поставил бокал и кивнул ей. Пусть лучше она скажет, что её беспокоит. А что-то ведь точно есть.

– Помню, что когда мы были на балконе ресторана в Белграде, ты сказал, что у тебя не может быть детей… – начала Марина.

Это было правдой. Драган Павлович ненавидел диагноз, который ему поставили, после того, как освободили из плена. Если Марина собирается его бросить из-за этого… её можно понять.

– Так вот, тебе не помешало бы пройти обследование заново, – продолжила женщина. – Потому что я беременна. У нас будет ребенок.

– Это точно? – спросил Драган Павлович первое, что пришло в голову.

– Восьмая неделя, – кивнула Марина, лицо её при этом было серьезным. – Я была у врача на УЗИ.

– Родная, я так счастлив, – мужчина поднялся со своего места и опустился перед ней. – Я даже мечтать об этом не мог.

Марина смотрела на него, сжав руки на коленях и стараясь не расплакаться.

– Я боялась тебе сказать, – она всё же смахнула слезу со щеки. – Но мне нельзя вино.

Драган Павлович выругался по-сербски, сказав, что-то про «матерь» и аккуратно промокнул мокрые щеки Марины салфеткой. А затем положил руку ей на живот и замер.

– Ничего не почувствуешь, – покачала она головой, смотря вдаль, чтобы сморгнуть слёзы.

Мужчина проследил за её взглядом и спросил:

– Ты часто здесь бываешь?

– Шутишь? Я притащила тебя сюда, чтобы сказать про то, что у тебя могут быть дети, – ответила Марина, и Драган Павлович заметил, что теперь она улыбалась.

– Слава Богу, – поцеловал он её в лоб.

– Теперь мы можем спокойно поесть и отправиться домой, – подытожила Марина и взялась за вилку.

Утром Марина проснулась поздно, несмотря на неудобный матрас на раскладном диване. Похоже, диваны становились их проклятием. Ладно здесь, у бабушки, но в квартире Драгана тоже не было кровати. Марина бросила взгляд на спящего рядом мужчину и прижалась щекой к его плечу, тут же уловив запах мокрого кедра – его аромат. Серб открыл глаза, улыбнулся и повернулся к ней.

– Я так счастлива, что ты прилетел, – сказала Марина.

Драган Павлович обнял её, зарылся лицом в её волосы и ответил:

– Я тоже.

Вставать не хотелось. Даже просто лежать вот так рядом вдвоём было слишком хорошо. Но на телефоне зазвенело напоминание о том, что сегодня они идут к родителям. Марина отключила его и, убедившись что уже действительно первый час, спросила:

– Сделаешь мне кофе?

– Ты уверена, что в твоём положении можно? – мужчина приподнялся на локте и убрал прядь у неё со лба.

– Немного можно, – пожала плечами Марина.

– Добро, – согласился Драган Павлович, поцеловал её в висок и, вынырнув из-под одеяла поплёлся на кухню.

Марина отметила, что он больше не прятал от неё свою спину.

Когда мужчина вернулся с горячими чашками в руках, Марина сидела бледная на краю дивана. Драган Павлович поставил чашки на стол и опустился на корточки перед ней:

– Тебе плохо?

– Сейчас пройдёт, – Марина прикрыла рот рукой и пошла в сторону ванной.

Напуганный её состоянием мужчина пошёл следом.

– Не ходи за мной, подожди здесь, – отмахнулась Марина.

– Ладно, – не стал спорить Драган Павлович. – Только дверь не закрывай, чтобы мне не пришлось её выламывать, в случае если ты упадёшь…

Марина вышла минут через десять. Вид у неё был болезненный, но лицо уже приобретало нормальный живой оттенок.

– Ты как? – спросил её Драган Павлович, подходя ближе.

– Нормально, – вздохнула Марина, пытаясь улыбнуться.

– Может тебе показаться врачу? – Драган Павлович взял её за руку и притянул к себе.

– Слушай, это не болезнь какая-то, – возмутилась Марина, и по её тону было понятно, что она уже пришла в себя. – Токсикоз на ранних сроках беременности обычное явление. – Сказав это женщина взяла со стола чашку с кофе и с удовольствием выпила за несколько глотков. После чего добавила: – Собирайся, к трём нам нужно быть у моих.

Она изящным движением открыла платяной шкаф и достала фланелевое платье, в то время как мужчина отправился бриться.

– А если я им не понравлюсь? – вдруг спросил он.

– Едва ли им не понравится отец их внука, – усмехнулась Марина, устраиваясь с косметичкой перед зеркалом.

– Ты сказала родителям про ребенка? – поинтересовался серб.

– Нет, они не знают, – откликнулась Марина, застёгивая серьги.

– Почему? – мужчина вдруг замер, ожидая ответа.

– Не знала, как ты на эту новость отреагируешь, – посмотрела на него Марина сквозь открытую дверь.

– Ты что, думала, что я могу отказаться от ребенка?

Вдруг стало поразительно тихо. Было слышно только как из крана в раковину течет вода.

– Ты бы мог не поверить… – закусив губу, сказала Марина.

Драган Павлович вернулся в комнату и смерил её молчаливым укоризненным взглядом.

– Откуда мне знать, что ты можешь подумать?! – отшвырнула Марина на стол расческу. – Мы знакомы три неполных месяца!..

– Я твой муж1, – упрямо напомнил серб.

– До тебя мне не слишком везло с мужьями, – женщина резко поднялась, но Драган Павлович удержал её за плечи.

– Ты права, извини, – примирительно сказал он, целуя её в макушку. Он знал, что с предыдущим мужем Марина не была счастлива, а ругаться или заставлять её нервничать в любом случае не хотелось.

– И потом, в чём проблема? – обняла его женщина. – Вот сейчас пойдем, и сам всё родителям скажешь.

– Я? – мужчина поправил волосы, глядя в зеркало.

– Ну, конечно, – Марина кивнула, наблюдая за его реакцией.

Через четверть часа они закрыли дверь квартиры на ключ и вышли на на улицу.

Дверь открыла Таня, которая специально приехала к родителям из Курортного района, где жила с тех пор как нашла работу в пансионате. Марина поняла, что сестре больше других не терпелось взглянуть на Драгана Павловича.

– Здравствуйте, я Таня, – протянула она руку сербу.

– Очень приятно. Драган, – ответил он и вручил девушке купленные по дороге цветы. – Это вам.

– Как мило! – залилась она краской.

– Тань, давай мы войдем, – прикрикнула с лестницы Марина.

Таня состроила недовольную гримасу и унеслась ставить букет в воду.

Тем временем Марина закрыла за собой дверь, а в коридор вышел кот, чтобы обнюхать гостей. Британец долго оценивающе смотрел на незнакомца, а потом потёрся о его ноги.

– Какой подхалим, – сказала Марина, расстёгивая сапоги.

Драган Павлович помог ей снять пальто. В этот момент к ним вышла женщина преклонного возраста.

– Это моя бабушка Раиса Васильевна, – представила её Марина и махнула рукой: – Привет.

– Очень приятно, Драган, – назвался серб.

– Красивое имя для мужчины, – ответила бабушка.

– Спасибо, – улыбнулся он, нечасто приходилось слышать подобное.

– Ну, пойдём, – бабушка взяла его под руку и повела в гостиную, где о чем-то переговаривались родители Марины, которые тоже заметно нервничали.

Когда Марина вошла, бабушка уже познакомила Драгана с ними, и отец пожимал сербу руку.

– Я привёз всем небольшие сувениры, – объявил он, раскрывая пакет, который взял с собой.

Для Марины, что же он привёз, тоже было сюрпризом.

Между тем Драган Павлович достал красиво упакованные красные фигурки в форме сердец, расписанные белыми узорами. Они были разного размера, и в середине каждого блестело зеркальце.

– Это «Лицидерско срце», наш пряник, – пояснил мужчина. – Их принято дарить гостям на свадьбе, поэтому я решил, что они будут вполне уместными, – он перевёл взгляд на Марину. – Раньше считалось, что вручив такой подарок, парень дарит возлюбленной свое сердце. А заглянув в приделанное зеркальце, девушка могла убедиться, что в его сердце именно она.

– Какая красота! – восторженно сказала Таня, пытаясь поймать своё отражение.

– И поскольку все собрались, я должен поделиться ещё одной новостью, – Драган Павлович взял Марину за руку. – У нас будет ребенок.

– Ну, наконец-то, – всплеснула руками мать Марины.

Бабушка перекрестилась:

– Слава тебе, Господи!

– Хоть один нормальный среди её мужиков нашелся, – заметила Таня.

– Поздравляю, – похлопал Драгана по плечу папа.

В общем, примерно такой реакции Марина и ожидала. Просто она не любила все эти торжественные моменты, во время которых чувствовала себе неловко. Поэтому выждав ещё минуту, она предложила:

– Теперь мы, может быть, поедим?

Всё уселись за накрытый стол, что поспособствовало созданию более расслабленной и непринуждённой обстановки. Драгана Павловича стали спрашивать про сходства и различия между Сербией и Россией. Про то, как сербы относятся к русским. Он честно отвечал, что русские и сербы – братья навек.

Потом разговор зашёл о Косове, и, заметив как напряглось при этом лицо Марины, Таня решила прийти на помощь и сменить тему. Правда, получилось ещё более неловко. Она плавно перешла к вопросам про родственников Драгана Павловича.

– А тебя правда в детстве украли цыгане? – без тени смущения спросила Таня.

– Правда, – не стал распространяться мужчина.

– Страшно у них было?

– Тань, ну ты что? – одёрнула сестру Марина.

– Всё в порядке, – заверил её Драган Павлович. – Не страшно. Детям у них весело. Их учат играть на инструментах, петь, танцевать.

– И тебя научили? – с недоверием поинтересовалась Таня.

– Если есть гитара – с удовольствием сыграю, – ответил серб.

Вообще-то гитара стояла на видном месте. И Драган Павлович сразу её заметил. Но предоставил возможность хозяевам решать, хотят ли они, чтобы в доме немного пошумели.

Таня быстро расчехлила инструмент.

И пока Драган Павлович с видом абсолютного спокойствия неспеша настраивал гитару, все томились и переглядывались, не зная чего ожидать. Наконец, серб взял пару аккордов, а потом запел:

Джелем, джелем… пътища незнайни;срещала съм цигани случайни…Циганките – страстни и красиви,циганите – диви и ревниви…Ах, съдби цигански…Ах, цигани…Ах, съдби цигански…Ах, цигани…Шатрите разпъват под звездите.Огън палят и блестят очите.Песните им – весели и жални…Тайнците им крият свойте тайни…

Марина сидела просто в шоке. Нет, она помнила, что мужчина играл перед ней на скрипке. Но петь под гитару – это совсем другое. И у него был совершенно восхитительный звучный голос. Из состояния оцепенения Марину вывела бабушка, которая вдруг начала задорно подпевать:

– Ай, ромалэ, ай, чавалэ!

Тогда уже никто не смог удержаться, и все стали хлопать в такт.

Когда песня закончилась, было сложно определить, что больше потрясло сидящих за столом: необычные таланты нового родственника или неизвестно откуда знавшая слова бабушка.

– Это старый цыганский романс, его ещё в моей молодости пели братья Йованович, – пояснила Раиса Васильевна. – Правда слова были немного другие… – пожала она плечами.

– Неудивительно, – кивнул Драган Павлович. – Романс написан на основе народной песни, существует несколько вариантов текста, а исполняет его каждый под свою мелодию.

Марина знала, что никаким цыганом Драган Павлович не был, но сейчас представить его с золотой серьгой в ухе было проще простого. Она всё никак не могла взять в толк, как в нём уживались все эти крайности: высокомерие помощника прокурора, весёлость из табора и глубокая самоотверженность солдата.

– Мне, кстати, тоже не помешало бы познакомиться с твоей бабушкой, – заметила Марина. – Мы к ней поедем?

– Когда захочешь, – ответил серб, откладывая гитару в сторону, и к нему на руки сразу же запрыгнул кот.

Следующий день Марина и Драган Павлович решили провести дома одни.

Мужчина сидел у окна на широком подоконнике, держа в руках детскую фотографию Марины: она, одетая в летнее платье, в компании подружек стояла цветочной клумбы. На улице была мартовская метель и это зрелище завораживало непривычного к снегопадам серба. Хотя может быть, в летящих над Петербургом хлопьях, он видел что-то своё.

– Я подумал, а уже известно, мальчик это или девочка? – спросил он.

– Я тоже самое спросила на приёме у врача, – усмехнулась Марина, которая нашла в антресоли вместе с фотографиями свои старые тетради и перебирала их. – Вижу, что ты точно также не в курсе. Пока нельзя.

– Мне нужно прочитать какую-нибудь книжку про течение беременности, – сделал вывод мужчина. – Иначе я чувствую себя весьма глупо.

– Ага, – подтвердила Марина. – Я это уже проходила. У меня на столе лежит брошюра, посмотри.

Драган Павлович взял брошюру. Она вызывала у него ужас. Он с 18 лет привыкал к мысли, что никогда не сможет иметь детей. А теперь он разглядывал эти рисунки. С абстрактной женщиной, у которой каждую неделю увеличивался живот. И это имело прямое и непосредственное отношение к Марине. И к нему.

– Здесь написано, что пол можно определить на 19-20 неделе, – сказал он чуть погодя.

– Да, это второй триместр, – подошла к нему Марина и присела рядом. – В первый триместр многого делать не рекомендуется, в том числе летать. Поэтому, когда ты спросил меня про медовый месяц и Латинскую Америку, я ничего тебе не ответила.

– Я испугался, что ты не хочешь быть со мной, – покачал он головой, вспоминая их первый вечер в Петербурге.

– А я подумала, что ты рассердишься, – призналась Марина. – Скажешь, что я испортила тебе весь отпуск. Я просто не могу никуда сейчас лететь.

– Не важно, я готов все дни просидеть на этом самом месте, – он придвинулся к ней ближе, приобняв за плечо. – И это будет лучший отпуск в моей жизни. Разве что вернуться в Белград я собирался с тобой. Ты согласна переехать?

– Я прилечу, когда окончится первый триместр, – пообещала Марина. – Но…

– Что? – мужчина ласково поцеловал её в висок.

– Нам будет сложно разместиться в однокомнатной квартире с ребенком, – Марина не хотела поднимать эту тему. Ей казалось будто она требует чего-то от человека, чего бы не требовалось, будь они просто вдвоём. И тут же возникало в голове это саркастическое «я же мать» и тому подобное. Она была абсолютно не готова к этой роли.

– Ты права, – прижался к её щеке своей Драган Павлович. – Я просто ещё настолько в восторженном состоянии, что не успел подумать о бытовых вопросах. Разумеется, к рождению ребенка мы сменим квартиру, не беспокойся. Кстати, раз уж мы никуда не летим, то можем заняться поисками подходящего жилья. Ты мне покажешь, что тебе нравится, а что не нравится…