Вид

– На меня не рассчитывайте! – крикнул Игорь, потирая глаза из-за дыма от костра, – Я к ней не притронусь, и вообще, я не любитель возиться с рыбой.

– Какой брезгливый, как моя жена, упокой Господь ее душу, – шепотом сказал старик и невольно перекрестился, – Есть то будешь? – вновь повысив голос спросил он.

– Есть? Буду! – закивал головой тот.

– Вот те на! Ну точно, копия!

– Вы не против? – указал я на снаряжение.

– Валяй, в воду я больше ни ногой, – выпалил дед, надевая рубаху.

Вам знаком термин Батофобия? Проще говоря – боязнь глубины. Впервые я испытал это чувство здесь, на озере.

Рассматривая дно, я плыл по поверхности над мелководьем, постепенно отдаляясь от берега. Когда стало довольно глубоко и разглядеть хоть что-то не представлялось возможным, я погрузился под воду, следуя за рельефом дна. Весьма прозрачная вода, пронизанная лучами солнца, позволяла увидеть мельчайшие детали. Редко растущие водоросли серо-голубого цвета, словно истуканы, стояли в безмолвной толще воды. Проплыв еще немного, я увидел нечто завораживающее и пугающее одновременно. До этого, плавно уходящее дно, резко срывалось в обрыв, напоминая некое подобие воронки. Огромная, черная бездна, похожая на сферу. Я как будто парил над пустотой. Внезапное чувство опасности и тревоги овладело мной. На миг показалось, что вода не удержит меня и я провалюсь в эту черную бесконечность. Серо-голубой, сперва привлекательный и вызывающий интерес мир, вдруг стал мрачным и отталкивающим. Ни задумываясь ни на секунду я начал всплывать. Лишь добравшись до берега, спокойствие вернулось ко мне.

– Какие впечатления? – спросил Михалыч, укладывая подготовленную рыбу на решетку.

– Непередаваемые, я бы назвал это – взгляд в бездну.

– Считается, что озеро находится на месте давно потухшего вулкана. И та бездна, о которой ты говоришь, не что иное, как его самое сердце. В 1985 году, сюда была направлена группа военных аквалангистов. Обследование озера заняло более двух часов, но им так и не удалось достигнуть дна, – поведал полковник.

Подумать только, некогда действующий, наполненный магмой вулкан, несущий в себе небывалую силу и мощь извержения, даже сейчас будучи потухшим, таит некое величие, завораживая и пугая своей безмолвной тишиной.

Разговор, в итоге, затронул весь Красноярский край с его многочисленными озерами и водоемами. Михал Иваныч, на пару с моей женой, делились своими знаниями, на перевес, дополняя друг друга различными фактами родного им края.

– И все же, в летний сезон на озера Шарыповского района съезжается значительное число туристов, – рассказывала Света, – Самые популярные среди них, конечно же – Линево, Сарбаголь, Большое озеро. Перечислять можно очень долго. Их количество достигает, если мне не изменяет память – около 270!

– А по всему краю аж 323 тысячи! – добавил дядя Миша, – Вы только вдумайтесь в эту цифру – 323 ТЫСЯЧИ! – повторил он, – Безусловно, множество из них появляются на карте раз в несколько лет, во время интенсивного таяния снегов…

Похоже старик набирает обороты, открыв свою «Книгу знаний», на новой, познавательной главе…

***

По сложившимся, семейным традициям, моя любимая супруга, с утра пораньше, хлопотала на кухне. Готовый завтрак и чашечка ароматного кофе ждали меня на столе. Света ходила по кухне, поглаживая уже довольно большой живот. Каких либо жалоб, осложнений, слава Богу, не наблюдалось, только незначительные неудобства в повседневной жизни. Порой я подавал руку, чтобы помочь подняться, обувал и завязывал шнурки. Меня даже забавляла ее беспомощность.

– Если родится мальчик, – мечтательно рассуждала она, – назовем его Одиссей. Как тебе: Андриадис Одиссей Дмитриевич?

Я чуть со стула не упал. На меня накатил приступ смеха, вы бы видели ее милое личико.

– Тебе не нравится имя? – с улыбкой спросила она.

– Очень даже красивое имя, – успокоившись, сказал я, – почему Одиссей? Есть много красивых русских имен.

– Красивое греческое имя, в сочетании с твоей фамилией, по-моему, очень созвучно. Андриадис Одиссей, – повторила она, при этом проводя рукой в воздухе подобно взмаху дирижера.

– Интересно, – протянул я, – а какой вариант если родится девочка?

– Конечно я подумала и об этом. Простое и очень красивое – Маша.

– Маша? – удивился я, – а как же греческий подтекст?

– Греческий, как ты выразился, подтекст – он для мальчика, будущего мужчины. Ты только послушай, как красиво и необычно звучит – Андриадис Мария Дмитриевна.

– Очень красиво, – согласился я. – Значит решено – Одиссей и Мария.

Поблагодарив жену за завтрак и нежно поцеловав ее в щеку, я вышел на улицу. Ступая по белым камням, направился на задний двор. Предо мной лежала огромная груда валежника, собранного в окрестностях леса и уже распиленного на чурки. Оставалось расколоть и сложить все в дровяник у бани. Заготовка дров не хитрый, но трудоемкий процесс. Еще сложнее было доставать валежник из леса. Сначала я пробовал перемещать его целиком – тащил волоком, обвязав шпагатом. Способ, оказался, не эффективным. Приходилось змейкой петлять между деревьями, что значительно усложняло работу. В итоге, я принял решение пилить стволы на месте, и потихоньку перевозить чурки на садовой телеге.

К вечеру дровник был забит под завязку. Полений было немногим меньше, чем тех, что я уже расколол, а вот сил совсем не осталось. Ужасно ломило поясницу, гудели руки, а на ладонях зияли раны разорвавшихся мозолей. Несмотря на все тягости, результатом я был доволен, словно удостоен награды за очередное достижение.

На следующее утро я чувствовал себя разбитым. Баня и мертвецкий сон, не вернули мне прежние силы. Наслаждаясь пением птиц, я сидел на крыльце прикрыв глаза.

– Привет, сосед! – услышал я голос своего друга.

Размашистой походкой он прошел через двор, поднялся в веранду и уселся в кресло.

– И чего это ты бездельничаешь? Неужто работы нет?

– Работы полно, – с трудом перемещаясь в кресле, я устроился поудобнее, – мне бы твою энергию.

– Дааа, видел я вчера, как ты топором орудовал, только щепки летели. Вот только мы тоже без дела не сидим.

– Кто это «мы»? – не понял я.

– Иваныча давно видел?

– Последний раз… – прикидывая в голове я загибал пальцы, – четыре дня получается, в чем, собственно, дело? – недоумевал я.

– Уже две ночи подряд, в «Низменности», в один из домов, что находится у самого леса, заходят волки. Никто не пострадал, отделались легким испугом.

– Почему это случилось?

– Похоже, их привел запах еды на кухонном столе. Они забрались через открытое окно. На следующую ночь, – продолжал Игорь, – событие повторилось, но только уже волки решили освоить другой двор.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – недоумевал я.

– Это моя вина, я должен был тебя предупредить, – виновато ответил он.

– Что если бы зверь добрался и до нас? Ты об этом подумал? – разозлился я.

– Не переживай об этом. У нас подхода для зверя нет. Ты мог не заметить, но «Равнина» с двух сторон окружена отвесной стеной. Скала полукругом охватывает ее, это можно увидеть из леса, поднявшись по пологому склону.

– Это ничего не меняет, волк может легко пересечь «Низменность» и добраться до наших домов, – отметил я.

– Уже проделана кое-какая работа. Установили капканы и растянули путанку. К сожалению, весь периметр оградить не представляется возможным, у нас нет столько капканов, а проволока вряд ли будет так эффективна. Правую часть, та что у оврага, обезопасили, восстановив давно существующие там «волчьи ямы».

– Погоди минутку, это те, что с острыми кольями на дне ямы?

– Те самые. Это лучшее, что можно придумать в сложившейся ситуации. В любом случае, для безопасности, со стороны деревни, мы установили заостренные колья под углом, как дополнительное препятствие и как ориентир, заодно.

– Чем я могу помочь? – спросил я, хотя мы оба понимали, что я без сил.

– Справляемся, ты отдыхай. Людей больше, чем достаточно. Сегодня закончим уже, – он поднялся с кресла, – Бывай, брат. – Той же размашистой походкой он вышел за калитку.

Утреннее солнце тонкими струйками пробивалось сквозь листву деревьев. Монотонный стук дятла, эхом раздавался в лесу. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Через мгновение я почувствовал чье-то дыхание на своем лице. Открыв глаза, я отшатнулся от неожиданности. Мерзкое лицо, с выпученными глазами, испещренными красными прожилками вен, смотрело на меня в упор. Круглая физиономия с отвисшими щеками, как и глаза, была покрыта багровой сеткой сосудов. Пухлые потрескавшиеся губы жадно хватали воздух. Я попытался отпихнуть его и сам свалился на пол. Его одежда, напоминающая лохмотья, была покрыта толстым слоем белой пыли. В одно мгновение он вновь оказался перед мною. Схватив за плечи, он начал трясти меня, безмолвно, судорожно задыхаясь.

– Дима, – слышалось где-то вдалеке, – Дима, проснись!

Я открыл глаза. Света изо всех сил трясла меня за плечо, было видно – она чем то напугана.

– Что такое? Что происходит? – я не сразу понял, не супруга трясла меня, а весь дом ходил ходуном.

С террасы мы выбежали в сад, так быстро – насколько это было возможно. От сильного землетрясения мы едва могли устоять на ногах. Словно нечто могущественное ожило в недрах Земли, и с безумной силой пытается пробиться наружу. Сильный шум осыпающихся камней привлек наше внимание.

– Что это, Дима!? – не своим голосом закричала Света. Я прижал ее к себе, пытаясь понять, что происходит. Панический страх не давал сосредоточиться, мысли ворохом кружились в голове. Шум камнепада смешался с хрустом деревьев. Огромный кусок скалы юзом несло со склона. Ломая лес, словно спички, он оставлял за собою колею из месива грязи и ломаных деревьев.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Гробовая тишина нарушалась лишь редким цоканьем мелких камней, срывавшихся с поврежденной скалы. Начинаю понимать, что валун сошел в направлении участка Китайца.

– Дорогая, ты как? Как себя чувствуешь? – я взял ее за плечи и посмотрел в глаза, – ты в порядке?

– Вроде бы, все хорошо, – не уверенно ответила она.

– Тот обломок скалы… – я остановился, не стал тревожить ее своими догадками еще больше. – Стой здесь! Хорошо? Чтобы ни случилось – никуда отсюда не уходи! И не заходи в дом, я мигом!

Со всех ног я бросился к дому Сергея, перебирая в голове варианты последствий. «Надеюсь он не пострадал и просто в шоке от случившегося, как и мы…» – размышлял я набегу.

Я вбежал через калитку. Дом Китайца был цел, без каких либо повреждений. На заднем дворе все было куда хуже – огромный валун длиною с автомобильную фуру и шириной около двух метров, словно астероид, вбурился в почву, оставив за собой разрушительную колею. Сад был усыпан обломками строительных материалов. Судя по всему валун снес одно из строений на участке. Среди обломков я обнаружил Сергея. Он лежал ничком, не подавая признаков жизни. Я аккуратно перевернул его на спину, на лбу виднелась огромная гематома.

– Как он? Живой? – Олег не спеша пробирался через обломки.

– Слава Богу, живой! Только без сознания.

– Похоже ему здорово досталось. Повезло, что не убило, – добавил он, увидев ушиб на лбу.

Через минуту сюда сбежалась вся деревня. Паника и страх вихрем принесенные толпой взволнованных людей, передавался мощным отрицательным потоком. Игорь помог нам с Олегом вынести Серегу из обломков. К этому времени Китаец успел очнуться, что-то бормоча себе под нос.

– Ваняяя, – еле слышно причитал тот.

– Ваня? – не понял я.

– Разрушена… – с горечью в голосе добавил он.

– Баня, – дошло до меня наконец, – бани больше нет… сочувствую, – мне до глубины души было его жаль. – Главное сам жив остался, а баню новую отстроим, в этом мы непременно поможем, не сомневайся, – пытался его подбодрить.

– Как себя чувствуешь? – спросил Олег, – встать можешь?

Раненый с трудом поднялся, пошатываясь сделал пару шагов. Я подхватил его под руку, что бы подстраховать.

– Поживешь пока у меня, – обратился дядя Миша к Сергею, – В этом доме не безопасно, да и травма требует наблюдения, лишь бы не сотрясение мозга.

– А нам что делать? – раздался голос из толпы.

– Да! Как нам дальше жить? – вопросы сыпались не дожидаясь ответов.

– На сколько здесь безопасно?

– Успокойтесь, – вмешался полковник, – Кто спросил про безопасность? Оглянитесь! Наши дома невредимы, есть свет, вода, в продовольствии дефицита нет, слава Богу, выращиваем свое, нам не о чем беспокоится. Не думаю, что в городе обстановка лучше. По ощущению, трясло баллов на 8-9, при таких толчках разрушаются каменные здания из которых построены города. Представьте, что творится там, – пытался вразумить толпу старик. – Что бы ни случилось – мы всегда рядом и поддержим друг друга. Будьте начеку, следите за новостями по радио. А теперь расходитесь, не стоит сеять панику.

Успокоившись, люди стали расходиться. Мы привели пострадавшего в беседку к дяде Мише, тот заварил чай и включил радио.

«То, что происходит сейчас – нельзя назвать случайностью, – услышал я уже знакомый голос, – Землетрясения охватили весь мир, что не возможно объяснить с научной точки зрения. Наиболее активными оказались две сейсмологические зоны мира. Альпийско-Гималайский пояс – проходит по горным хребтам Южной Европы, через Северную Африку и Малую Азию, достигая Гималайских гор. В этой зоне земные колебания достигли магнитуды 8, повлекшие за собой сильные разрушения и многочисленные разломы земной коры. Вторая зона – так называемое, Тихоокеанское огненное кольцо. Даже в спокойное время здесь происходит 81 % самых мощных землетрясений. Пояс охватывает Тихоокеанское побережье Южной, Центральной и Северной Америки, южные части Аляски, Камчатку, Курильские, Японские, Филиппинские, Соломоновы острова, и Новую Гвинею. Последнее привело Соединенные Штаты к краху. Йеллоустонский вулкан не погас. Новые толчки запустили молниеносную реакцию, что спровоцировало мгновенное извержение. От мощного взрыва эквивалентного 875 000 мегатонн тротила, в радиусе 500 км, в первые же минуты, было уничтожено все живое, тысячи людей погибло от давления взрыва, и более 100 тысяч от удушья и отравления сероводородом. От обильных выбросов пепла в атмосферу, северо-запад страны погрузился во тьму. Миллионы людей в страхе покидают страну. Основная часть транспортных систем США парализованы катаклизмом, и не в силах справиться с огромным потоком людей. Институт Физики Земли РАН сообщает – цитирую: «Утешительных прогнозов ожидать не стоит, как не прискорбно, для Американского континента это лишь начало». События мирового масштаба не затронули лишь Австралийский континент, – продолжал диктор, – в свою очередь, правительство Австралии объявило о готовности принятия беженцев с Американского континента. На Евразийском континенте наблюдаются колоссальные разрушения городов, огромные разломы и провалы земной коры. Более миллиона погибших в первые часы после землетрясения, их количество растет каждую минуту. В нашей стране дела обстоят не лучшим образом. Толчки фиксировались от Юга страны вплоть до Красноярского края, повлекшие за собой многочисленные разломы земной коры. В поселке Красная Поляна и Руза Хутор от небывалой сейсмоактивности рушились горы, провоцируя глобальные обвалы, унесшие сотни жизней. Горнолыжные курорты города Сочи, буквально погребены завалами горных пород и известняка.»

«О, Боже!!! Что происходит? Почему с нами? Почему именно сейчас? Почему?! Почему?!» – панические мысли крутились в моей голове. «Живы ли родители? Надо что-то делать! Но что?! Что я могу? Из-за отсутствия мобильной связи я даже позвонить не могу!»

«В Красноярском крае от земных колебаний, – прервал мою вереницу мыслей ведущий, – на Саяно – Шушенской ГЭС образовалась огромная трещина. Как мы знаем, это связано не только с минувшим событием. В плотине самой мощной гидроэлектростанции происходят необратимые деформационные процессы – растрескивание бетона, перемещение гребня плотины, прогиб земной коры от веса водохранилища и прочее. Впервые об этом заговорили сразу после аварии, произошедшей 17 августа 2009 года. Доктор технических наук, профессор МГОУ Владимир Тетельмин, проработавший более 20 лет в Сибирском филиале ВНИИ гидротехники имени Б.Е. Веденеева, в своей книге «Саяно-Шушенская ГЭС. Состояние, процессы, прогноз», отмечает, что после каждого сезонного слива гребень плотины не возвращается в исходное положение, а все больше «сползает» в сторону нижнего бьефа. По заключительному мнению Владимира Тетельмина, все процессы разрушающие СШ ГЭС растянется на десятки лет. Прошу заметить – при условии, если не случится сильных землетрясений в районе станции. Последнее не оставляет ни малейшего шанса. Сейсмическое событие значительно усугубило ситуацию, ускорив разрушительные процессы в десятки раз. Хотя, до сих пор, нет никаких официальных данных на сколько подземные толчки повлияли на дамбу. Не трудно предположить, что высока вероятность обрушения в ближайшее время. Известно лишь то, что в настоящее время предпринимаются все возможные меры по предотвращению катастрофы. Не менее опасное событие, связанное с магнитными бурями …»

– На сегодня хватит новостей, – выключив приемник, старик нахмурил брови. Сложив руки за спиной, принялся расхаживать по беседке взад и вперед,

Мы молча сидели, наблюдая за полковником.

– Я так понимаю – разрушение плотины нас не коснется? – с надеждой в голосе спросил Олег, обращаясь к Иванычу.

– Правильно. Мы находимся выше плотины, опасаться не стоит. Саяногорск в 36 км ниже по течению, он первым примет разрушительный удар в десятки миллиардов тонн ледяной воды. Поток со скоростью 200 км/ч накроет города через 7 минут, – констатировал старик сухие факты, – Минусинск, Абакан, Черногорск и многие другие города края будут уничтожены волной. Последствия разрушения ГЭС не оставит в стороне и Красноярск, потоки воды, минуя ущелье разольются по городской равнине полностью затопив город.

– Дима… Дима…

– А? Да, дорогая, – только сейчас я ощутил, как сильно Света сжимает мою руку.

– Что-то я себя неважно чувствую.

– Что случилось, любовь моя? – занервничал я и без того взволнованный чередой ужасных событий, – что-то с малышом?

– Нет-нет, с ребенком все в порядке, – успокоила она, – кажется я переутомилась, мне бы прилечь…

Мы легли спать раньше обычного. Света уснула, едва ее голова коснулась подушки. Возможно, ее психика не в силах справиться со страшными событиями, которые разом нахлынули на нас. Разрушения и гибель людей глубоко тронули ее чувствительную женскую натуру. Разум больше не мог принимать негативную информацию и тело сдалось под натиском бури эмоций.

Прижавшись к жене, слышал, как в груди неистово бьется мое сердце. Мысли, словно птицы, запертые в клетке, метались в голове. События накладывались одни на другие: землетрясения, пожары, разрушенные города. Воображение, против моей воли, вспышками выкидывало картины катастрофических последствий, так ярко, будто я был там, в тот роковой момент, разделяя всю боль и страх несчастных людей. Всю ночь я ворочался, не находя себе места. Лишь под утро удалось справиться с собой – измотанный я провалился в сон.

Легкое покачивание за плечо разбудило меня. Едва открыв глаза, я обернулся, яркое солнце ослепило меня. Прищурившись я увидел силуэт супруги.

– Любимая, который час? – не дожидаясь ответа, я вновь прилег и закрыл глаза, – еще буквально пару минут, дорогая.

Я вновь открыл глаза. Света лежала рядом в той же позе, в которой уснула – это удивило меня и показалось странным, ведь я только что видел ее в свете лучей.

– Переутомление, – подумал я, – дурные новости, бессонная ночь – кажется организм дает сбой.

– Любовь моя, – прошептал я, – не поверишь, что сейчас…

Коснувшись холодного плеча, я потерял дар речи. Мурашки побежали по моему телу, волосы на голове встали дыбом. Вскочив на колени, аккуратно повернув ее на спину, я увидел спокойное, бледное лицо с синими губами. Мое сердце сжалось от боли.

– Нет, нет, нет, – залепетал я, – этого не может быть, этого нет! – закричал я. Голова закружилась, во рту пересохло, сердце с болью вырывалось из груди. «Надо взять себя в руки», – промелькнула мысль в голове и тут же запуталась, увязла, уступая паническому страху. Преодолевая смятение, сознание то покидало меня, то вновь возвращалось, заставляя действовать. Сбиваясь со счета я делал массаж сердца пытаясь спасти их обоих.

– Раз, два, три, – считал я вслух, – раз, два, три, – вновь и вновь. Слезы ручьем стекали по лицу. Не помня себя, я взял ее на руки и направился к выходу. Уже в саду, опустившись на колени, я бережно положил ее на траву. Огонь страданий, испепеляя мое сердце и душу, отнимал последние силы. Я попытался подняться и позвать на помощь, но тело больше не слушалось меня. Потеряв сознание я упал рядом.