Вид

УАЗ «Буханка», темно-зеленого цвета, тронулась с места.

– Сейчас по асфальту тридцать пять километров – это ерунда, быстро проедем, – в машине было шумно и полковнику приходилось кричать, чтобы мы слышали. – А с трассы свернем – будем плестись, как сонные мухи. По лесу уже не разгонишься – от дороги там одно название осталось.

Вскоре мы съехали на проселочную дорогу, проезжая брошенное поселение в одну лишь улицу. Покосившиеся, старые избы, прогнившие от времени деревянные стены, поросшие бурьяном огороды – унылое зрелище. Немного в стороне стояла небольшая изба, ее состояние значительно отличалось от остальных. Строение больше походило на часовню, чем на жилой дом. Ощущение того, что там кто – то живет, не оставляло сомнений.

– Что это за место? – спросил я у старика.

– Некогда колония поселения, – взгляд Иваныча отражался в зеркале заднего вида, – та изба в стороне – в прошлом церквушка. По выходным, осужденные, по желанию конечно, причащались там, замаливали свои грехи, так сказать.

– Похоже она не пустует, – предположил я.

– Живет там Иван, молодой парень. Своими силами восстановил прогнившие стены, подлатал крышу, немного доработав церковь под себя. С другой стороны, – старик неопределенно указал пальцем, – отсюда мы не увидим, он сделал небольшую пристройку, где сушит и хранит различные виды трав.

– Простите за глупый вопрос – зачем он этим занимается? – удивилась Света.

– Каждое растение на планете обладает определенными свойствами, – подхватил Игорь. – Их используют, как по отдельности, так и вместе, комбинируя в травяные сборы, способные в буквальном смысле исцелять от разных недугов. Такое лечение даст фору многим аптечным товарам. Иван знает, если не все, то очень многое, – доходчиво объяснил он.

– Ах! Как же я сразу не поняла – он травник, верно?

– Он лекарь, – бросил через плечо Михаил Иваныч, не отвлекаясь от дороги.

– А разве это не одно и то же? – спросил я, вспоминая фрагмент из российского сериала, в котором лекарь врачевал травами.

– Отнюдь, «травник» – лишь начинает запоминать лекарственные растения и их свойства, тогда как его наставник, то бишь – «лекарь», уже знает все, что нужно, – пояснил старик.

Мы пересекли луг и свернули направо, заезжая в довольно негустой лес хвойных деревьев. Дорога узнавалась по свежей, еле заметной колее, которую полковник оставил, приехав за нами в аэропорт. Несмотря на все желание Михаила Ивановича, добраться до темна у нас не получилось. Со временем лес стал густеть, местами приходилось снижать скорость, чтобы не наехать на сук и не пробить колесо. Делали несколько остановок, размяться и сходить в туалет. Небольшой перекус – и снова в путь. Когда приехали, сил уже не было, дорога вымотала изрядно. Михаил Иванович гостеприимно разместил нас на ночь у себя.

Глава 2

Тайга

Среда, 30 апреля.

В воздухе витал аромат хвои. Над лесом туман растянулся тонкими нитями, словно пробираясь между макушек деревьев. Я сидел на террасе с чашечкой кофе. По соседству напротив молодой парень менял разбитое стекло в оконном проеме, а юная девушка, ловко орудуя граблями, собирала уже подсохшую скошенную траву.

Постройки в деревне располагались в хаотичном порядке, соединенные между собой проселочной дорогой. Часть хутора находилась в низине, тем самым разделяясь на две части, которые в свою очередь имели незамысловатые названия – «Низменность» и «Равнина».

Изба Михаила Ивановича располагалась на «Равнине». Отсюда хорошо просматривалась вторая половина деревушки с ее извилистой дорогой, напоминающей русло пересохшей реки. Огибая дворы, дорога делилась надвое, образуя Т-образный перекресток. Одна часть уходила вглубь леса, другая, минуя плавный подъем, шла на верх соединяя «Низменность» и «Равнину». Вся деревня была тесно зажата среди хвойного леса. Краем глаза я заметил, как из-за угла вышел Иваныч. В руках он держал маску пчеловода и пару рамок заполненных свежим медом.

– Доброе утро! – приветствовал я.

– И тебе не хворать, – поднимая рамку перед собой, – очень необычно, – произнес тот.

– О чем вы?

– Следишь за новостями? – спросил полковник, задумчиво разглядывая медовые плашки.

– Не особо, в основном узнаю из разговоров.

– Попробуй-ка, – старик отрезал небольшой кусочек соты – цвет был глубокий, близкий к красному. Мед имел немного специфический, горьковатый вкус с карамельными нотками.

– Необычно, – произнес я, извлекая изо рта воск, – никогда такого не пробовал.

– Дягиль! – со знанием дела произнес Иваныч, – является одним из главных медоносов Сибири. Бытует мнение, что этот мед обладает лечебными, общеукрепляющими свойствами.

– Это интересно, а что же все-таки необычного?

– Период цветения дягиля в наших краях наблюдается обычно с двадцать пятого июня по двадцатое июля, но никак не в конце апреля.

– Во всем мире аномальная жара.

– То-то и оно! – воскликнул Михаил Иванович, – ох, неспроста все это, не спроста, – причитал он.

Природные сбои случались и раньше, будь то аномальная жара, лютые морозы, или небывалые осадки. Все это происходило точечно и заканчивалось за короткие сроки, не провоцируя новых источников. Но событиям этого года подвержена вся планета, аномалии только набирают обороты.

Полковник аккуратно положил рамки на самодельный столик.

– Пойдем позавтракаем и я провожу вас к новому местожительству.

На «Равнине» я насчитал всего пять дворов. В первом, на подъеме с «Низменности», по правую руку – живет Иваныч, через дорогу напротив – та самая молодая пара – Олег и Виктория. Следом за жильем полковника – наша изба, затем Игоря. И наконец, ближе к лесу, по левую руку, жил Сергей, именуемый себя «Китайцем».

Минуя давно прогнивший забор из классического частокола, нам со Светой пришлось буквально пробираться через участок поросший бурьяном, порой достигавшего высоты нам по пояс. Если прилегающая территория находилась, мягко говоря, не в лучшем состоянии, то с домом напротив дела обстояли куда лучше.

Первое, что я ощутил, войдя в избу – это запах свежей древесины с еле заметными нотками смолы. Смешиваясь воедино, они создавали аромат совсем свежего сруба, как будто еще вчера он был лесом. Гостиная имела прямоугольную форму и занимала основную часть дома, которая разделялась на зоны.

Коридор с настенной вешалкой и не большим, еще советским шкафом. Левее стоял массивный деревянный стол, над ним – пара открытых полок. Кухонный гарнитур из дерева, но в более современном стиле. Две небольшие, но вполне уютные спальни, с кроватями и шкафами, так же из массива древесины.

И в самом сердце избы – русская печь.

– Во дворе баня с бойлером, её не обязательно каждый раз топить, – пояснил старик, – а там как душе угодно. Через гостиную есть выход, – он указал рукой на дверь, ведущую на задний двор, – это кратчайший путь до бани. Возникнут вопросы – обращайтесь, помогу, чем смогу, чай соседи теперь. Думаю дальше сами разберетесь, не буду мешать. – он улыбнулся и вышел за дверь.

Уютный светлый домик, с небольшими резными окошками. Мы с женой осмотрели гостиную, заглянули в шкафчики на кухне, проверили воду, свет – все работало исправно:

– Похоже, у них был мастер по изготовлению мебели, – подметил я.

– Тебе нравится, дорогой?

– Здесь так комфортно, не находишь? – соглашаясь ответил.

– Да, уютно, – жена нежно обняла мою руку и прижалась лицом к плечу.

– Может посмотрим баню? – предложил я.

Мы вышли через дверь, упомянутую стариком. Сквозь бурьян еле видно каменную дорожку ведущую в баню. Небольшая постройка из сруба почти до крыши поросла травой. В предбаннике я обнаружил охапку дров и березовую кору для растопки. Душевая, рассчитанная на двоих, и парилка выглядели пригодными для использования, но слегка пахло сыростью.

– Смотри, там еще какое-то строение, – Света указала на ветхое сооружение у самого леса.

– Скорее всего сарай, я осмотрю его позже. Идем обустраивать наше новое жилище.

Среда, 7 мая.

Спустя неделю, мы немного освоились. В сарае я обнаружил много полезного инструмента. Нам удалось привести в порядок участок, конечно пришлось изрядно попотеть. Понадобилось время, чтобы приловчиться к ручной косе. Из-за отсутствия опыта, острие часто втыкалось в землю, а то и вовсе не получалось косить, а лишь приглаживать траву к земле. К вечеру я, выжатый как лимон, непривычным для меня рабочим темпом, валился с ног. Зато какой результат! Наши владения обрели свои границы. Дорожки из белого камня, выложенные незамысловатыми узорами, плавно огибая дом, разбегались к подсобным постройкам. В воздухе застыл приятный запах свежескошенной травы.

Неделя была насыщена не только тяжелым трудом, но и новыми знакомствами с соседями. Олег и Виктория, упомянутые ранее, приятная молодая пара. Коренные москвичи, уставшие от городской суеты, шума и толпы. Михаила Ивановича они называли как-то по-родному – дядя Миша.

Сергей, или «Китаец», как он сам представился, полная противоположность москвичам. Типичный хам, и это еще мягко сказано. Дерзкий, грубый, нарывающийся на конфликт. Хотя, одно хорошее качество в нем все же было – трудолюбие. Рассказывали, что его мама русская женщина, а вот отец, которого он по воле судьбы никогда не видел, и вправду коренной житель Китая, родом из Гонконга. Мать, была в Поднебесной на отдыхе, имела мимолетную связь с китайцем по имени Фун. Будущий отец Сергея работал администратором в отеле, котором останавливалась Инна Матвеевна. От китайского папы, Сергей унаследовал лишь невысокий рост.

Учитывая, что Игорь терпеть не мог бестактных людей, трудом Китайца он пренебрегать не стал. Вместе они проделали огромную работу. Кроме расчистки участка, им удалось частично заменить прогнившие половицы на веранде и подлатать местами прохудившуюся крышу. Впрочем, от наглости Сергея не осталось и следа, после одного инцидента.

Пятница, 9 мая.

Намечалось небольшое мероприятие. Повод был, и не один. Конечно же День победы – главный праздник страны. Этот день на веки останется в нашей памяти и сердцах. Так же собирались отметить переезд и «обмыть», так сказать, результаты проделанных работ.

Дядя Миша радушно предложил собраться жителям равнины у него в беседке на заднем дворе. Это был прекрасный, солнечный день. Теплый ветерок нежно трепал кроны деревьев, создавая мягкий шелест молодых листьев. Пение птиц придавало легкую радость. Как будто душа и тело соединяются незримой нитью с природой, обретая гармонию.

В яблоневом саду Михал Иваныча, среди деревьев, из массивного бруса, в форме арки, располагалась беседка. Слева, в прямоугольной ее части, была летняя кухня, в правой, полукруглой – зона с очагом. Вокруг костровой чаши шестиугольный стол из натуральной древесины. Вдоль стен – практичные и довольно удобные откидные лавки. Соломенные маты вместо современных кровельных материалов, придавали строению, давно ушедший в прошлое, деревенский стиль.

Кстати, солому, в некоторых странах, и сейчас используют, как основной кровельный материал. К примеру, в Британских провинциях до сих пор модно покрывать крыши соломой, как несколько тысяч лет назад.

На вертеле томился молодой кабан, подстреленный полковником в здешних лесах. На углях подходил запеченный картофель, а стол ломился от свежих овощей и зелени. Старенький приемник, настроенный на радио «Маяк», вещал легкую инструментальную музыку. В саду Михал Иваныча его звучание разносилось по равнине с утра и до позднего вечера. Солнце уже клонилось в закат, скрываясь за кедрами. В костровой чаше занимался огонь, жадно поедая вновь подброшенные поленья.

Весь вечер старик нараспев нахваливал таежную жизнь:

– Тайга – это душа России, сердце всей природы, – говорил он очень серьезно, – Жизнь в таком месте, как это – укрепляет тело и дух. Физический труд очень важен для нашего тела, как и натуральные продукты, коих вы не получите в городской жизни.

– Не только еда, но и воздух, – добавил Олег, – ни тебе заводов, фабрик, да и в конце концов автомобилей.

– Поэтому Москва для нас осталась в прошлом, – сказала Виктория, – Тайга – теперь наш дом!

Я посмотрел на Свету. Она взяла меня под руку и опустила голову на плечо.

«Тайга теперь наш дом», – процитировал я мысленно. Безусловно, это место прекрасно: воздух, природа, а этот вечер – он великолепен. Ни один ресторан не передаст всей сегодняшней атмосферы. Но все же, меня безумно тянуло в город. В мой родной Сочи – в мой дом, где я родился и вырос, где провел лучшие годы жизни.

– Хороший повод выпить, – подхватил дядя Миша, наливая свою фирменную малиновую настойку, – за Тайгу!

Довольно приятная и мягкая на вкус, и в то же время очень крепкая. Разогретый горячительным напитком и огнем от костра, мне захотелось пройтись, заодно размяться от длительных посиделок. Мужской компанией мы вышли в сад, оставив женщин с Михал Иванычем.

– Здесь то я могу закурить? – спросил Китаец и не дожидаясь ответа зажег сигарету.

Полковник категорически против курения за столом, о чем сразу заявил, когда тот попытался закурить.

Как оказалось, в нашей компании, курил только он. В один миг Сергей выкурил сигарету, источая клубы ядовитого дыма подобно паровозу. Тут же прикурив другую, швырнул бычок в сторону пасеки.

– Это еще что за номер? – возмутился Игорь, – Сейчас же подними!

– Да Бог с ним, – Серега махнул рукой, продолжая травить свой организм.

– Это подло с твоей стороны, – было видно, что Белорусу это сильно не понравилось, он едва себя сдерживал. – Как минимум – ты гость, веди себя подобающим образом, а не как свинья, устраивающая грязь в чужом дворе!

– Да пошел ты со своими нравоучениями! – взбесился тот.

Последовал незамедлительный удар, прямо в зубы Китайца, в которых он держал свою сигарету. Искры от окурка фейерверком разлетелись в темноте. Устоявший на ногах Сергей, исподлобья глянул на Игоря. Его лицо выражало гнев, руки сжались в кулаки, злоба и ненависть пульсировали в его жилах. Но все же, ответить он не решился, сплюнув кровью, не проронив ни слова, он вышел за калитку.

– Видит Бог – заслужил, – как бы оправдываясь сказал Игорь.

– Этого можно было избежать… – начал Олег.

– Если бы у него была совесть, – перебил я, – Такой вечер испортил.

Мы вернулись за стол, старик молча окинул нас проницательным взглядом.

– Девчата переживают, – сказал он.

– О чем же? – я насторожился.

– О возможном нападении пчел. Пока вас не было, – говорил, укоризненно поглядывая на нас, – Света поведала кое-что о сибирских пчелах.

– Я чего-то не знаю? – удивленно посмотрел я на супругу.

– Я рассказывала, как в детстве, мы с родителями, каждое лето проводили у дедушки в деревне. Он так же, как и вы, Михал Иваныч, разводил пчел. Да таких злющих! Они могли ни с того, ни с сего – напасть и ужалить, даже довольно далеко от пасеки.

– Ты права, дитя мое, наши Сибирские пчелы довольно агрессивные, и могут абсолютно без повода напасть на человека, – он взял паузу и подкинул пару чурок в огонь. – Но! – старик поднял палец вверх, будто зная какую-то тайну, – Мои пчелки, совсем иной тип – это Австро-Германская одомашненная пчела породы Карника, – гордо произнес он, – И совсем не проявляет агрессии к человеку. Другой интересный факт: существует гипотеза, что вымирание пчел приведет к исчезновению большинства овощных и плодовых культур, хлопка и естественно меда.

–У меня другие размышления на этот счет, – подначил я старика.

– О как! – заинтересовался тот.

– Земля уникальна своей природой. Все живое сосуществует в гармонии друг с другом несмотря на огромное разнообразие видов: люди, животные, птицы, рыбы, насекомые. Все это переплетается тонкими нитями в один прочный канат, создавая мощную экосистему. Природой продумано все до мелочей, на много шагов вперед. Неужели пчела – этакая Ахиллесова пята, разрушит весь мир? Даже человек, анализируя определенные риски, готовит заранее «план Б».

– Хм… – задумался полковник, – В твоих словах определенно что-то есть.

Вечер плавно перешел в глубокую ночь. Михаил Иванович словно цитировал энциклопедию, рассказывая то о пчелах, то о медведях. Кроме старика, никто так и не заметил, что среди нас не хватало Китайца.

Воскресенье, 6 июля.

Жизнь текла своим чередом. Мы полностью освоились на новом месте. Я чувствовал себя этаким фермером: вскапывал грядки, высаживал рассаду, поливал всходы. Огород радовал нас урожаем овощей, а сад фруктами.

По радио то и дело передавали неблагоприятные известия. Магнитный фронт вызывал беспокойство по всему миру. В ближайшее время ожидались солнечные бури максимально измеримой величины – G5, с возмущением от двух до пяти дней.

– В качестве меры предосторожности во многих странах, включая и Россию, планируется отключение некоторых линий электро передач во избежание повреждения дорогостоящего оборудования, – сообщил диктор по радио, – Министерство здравоохранения предупреждает о возможном ухудшении здоровья пожилых и людей с хроническими заболеваниями. Магнитные бури могут провоцировать повышение давления, а так же ухудшение самочувствия, которое проявляется головными болями, недомоганием, нарушением ритма сердца и слабостью.

Наш дядя Миша, как ни странно – в полном порядке и чувствует себя довольно не плохо, лишь иногда отмечая головные боли.

Далее ведущий привел в пример, так называемое событие – «Кэррингтона», благополучно пережитое людьми, и что паниковать не стоит. Но вот о чем действительно стоит переживать, особенно жителям США, так это о Йеллоустонском вулкане, проснувшемся пятого июля после серий землетрясений магнитудой 4,5 по шкале Рихтера, на северо-западе США в штате Айдахо, повлекшие за собой незначительные разрушения и пробуждение самого мощного вулкана на планете. Сейчас это главная тема целого мира.

– Вот что рассказывает один из главных вулканологов США – Дэвид К., – передавал диктор, – Цитирую: «В данной ситуации возникшей с Йеллоустонским вулканом – нет повода для беспокойства. Активность, вызванная землетрясением слабая, очаг с магмой незначителен и скоро опустеет, что безусловно приведет к его затуханию».

– А что думают по этому поводу специалисты нашей страны? – продолжал развивать тему радиокомментатор «Маяка», – У нас в гостях ведущий специалист по изучению вулканов в России – Калюжный Г.Л. Здравствуйте, Вам слово.

– Здравствуйте, Владислав, уважаемые слушатели. Безусловно, факты приведенные зарубежным коллегой верны и опасность минимальная, однако, если в мантии продолжится движение плит, вполне вероятно, что очаг начнет вновь заполняться.

– То есть, вы имеете в виду – повторные толчки?

– Да, именно так.

– Какие последствия могут быть, если вулкан, упаси Бог, начнет свое извержение? Что ждет Америку? И отразится ли это на России?

– Трудно сделать точное заключение. По предварительным данным извержение может привести к глобальным разрушениям и изменению климата на планете. По нашим прогнозам, в окружающую среду будет выброшено, примерно тысяча кубических километров магмы. Этого достаточно, чтобы покрыть большую часть материка слоем пепла, толщиной около тридцати сантиметров. Как затронет это Россию – сложно ответить, а вот Американский континент такое событие не переживет.

Мы сидели своей компанией у полковника в беседке затаив дыхание. Что это? Что происходит? Неужели мир катится в Тар Тарары? Магнитные бури достигли своего пика, с короткими паузами обрушиваясь на Землю, и это только по шкале измерения придуманной людьми. Кто знает какова на самом деле «верхушка Айсберга»? Землетрясения, миграции животных и в конце концов – Йеллоустонский вулкан! Они что-то знают и недоговаривают нам.

– Если они ошибаются? – первой заговорила Вика, – И вулкан не потухнет? Нам ведь ничего не угрожает? – спросила она, наивно хлопая глазками.

– Успокойся дорогая, – Олег обнял свою супругу, – Америку и Россию разделяют тысячи километров. Если вулкан не потухнет – до нас дойдут лишь плохие новости по радио, – соврал он.

– Что-то нарушилось, – подумал я, – планета, как будто утратила некий баланс. Возможно это мы, наш вид, способствовал этому. Следуя техническому прогрессу – мы растачали планету, высасывая нефть и газ, добывая полезные ископаемые. Вырубали леса, лишая крова животных, делали дыры в горах и скалах, пробивая туннели, изменяя потоки ветра. Течение Гольфстрима и то подверглось отклонениям, все это благодаря человеку. Более двадцати видов животных вымерло, в результате жизнедеятельности нашего вида. Что если Земля устала от постоянного губительного воздействия человечества? И решила наказать нас, как наказывают преступников лишая их свободы, или того хуже, применяя к ним смертную казнь.

– Ни для кого из нас не является тайной истинное предназначение этой деревни, – тихим голосом сказал дядя Миша. На его голове была туго затянутая повязка, чтобы облегчить мигрень, вызванную вспышками на солнце. – В Советское время, здесь находилась многофункциональная военная часть. И место это не случайное, подбиралось оно группой специалистов в области географии, геофизики и политологии. Считается, что именно Сибирь является наиболее безопасной точкой на континенте. И уверяю вас, друзья мои, эта информация верна на сто процентов, любые сомнения исключены. Дело имело стратегический характер и сопровождалось на государственном уровне. А знаете что? – внезапно оживился старик. – Завтра же мы поедем на озеро, возражения не принимаются. Всем нам нужно немного развеяться, отвлечься от дурных новостей.

Понедельник, 7 июля.

Дорога заняла примерно полчаса и уже к обеду, нашей сложившейся компанией, мы подъехали к самому берегу. За исключением Китайца, тот был занят реконструкцией бани и наотрез отказался ехать. После потасовки, в которой Белорус, как оказалось, выбил ему зуб, он как-то отстранился, стал меньше проводить с нами время, ссылаясь на постоянную занятость.

Небольшое озеро с пологим берегом, поросшее редким камышом, каких по краю огромное множество. Отличительной чертой, являлось песчаное дно, вместо часто встречающегося – илистого. Серо-голубой песок был настолько мелким, что на ощупь напоминал мягкую глину. День выдался довольно жарким, и первым делом мы решили искупаться. Ступать было довольно приятно, ноги утопали в песке, оставляя неповторимые ощущения. Вода оказалась прохладной и имела сероватый оттенок с еле уловимым запахом сероводорода.

– А какая рыба здесь водится! – Михаил Иванович словно прочитал мои мысли, – Это плотва, лещ, сиг, карп, – загибая пальцы на руках перечислял старик, – И конечно же, линь – моя любимая.

– Уж очень меня смущает слизь, которой она обильно покрыта, – поморщился Игорь.

– Эта слизь является своим родом антисептиком, защищающим тело рыбы от различных паразитов. В то же время служит терморегулятором, – пояснил дядя Миша.

Мы стояли по шею в воде, наслаждаясь ее прохладой, в отличие от наших женщин – окунувшись пару раз, они принимали солнечные ванны, о чем то весело болтая.

Вдоволь накупавшись, мы выбрались на берег. Немного обсохнув, решили с Олегом собрать дров для костра. Девчата расстелили пледы и занялись продуктами, разбирая пакеты. Удивил Михал Иваныч, вынув из черной спортивной сумки снаряжение для подводной охоты. Я восхищаюсь этим человеком! Он сведущ во многих делах, владеет большим запасом полезной информации, цитируя ее, словно перед ним лежит открытая книга. Казалось в его голове есть ответ на любой вопрос.

– Готов поспорить – нас ждет рыбка, жаренная на углях, – с надеждой в голосе подметил Олег.

– Можешь не сомневаться, – подмигнул дед, – Без трофея я еще ни разу не возвращался.

Михаил Иванович погрузился под воду, периодически всплывая за очередной порцией воздуха. Появляясь в разных местах, после небольшой отдышки (короткого отдыха), он вновь погружался, сканируя дно, в поисках рыбы. Прошло уже достаточно времени после очередного погружения, а его нигде не было видно. Я слегка занервничал, пристально ощупывал взглядом каждый сантиметр озера.

– Ну же, ведь ты не дилетант в этом деле, – подумал я, – всплывай же! Взгляд мой привлек камыш – уж очень не естественно его трепало.

– Фух, – выдохнул я, когда в зарослях разглядел вынырнувшего старика. Полковник медленно пробираясь через тростник, выходил на берег. На поясе дяди Миши был закреплен самодельный кукан из велосипедных спиц. На его кольцах висели тушки довольно крупных рыб.

– Сколько? – крикнул я, не дожидаясь пока тот подойдет ближе.

– Восемь штук! – гордо заявил он, широко улыбаясь.

– Это вы лихо, – удивился я, – и полчаса не прошло.

– А то. Это, считай, мое сезонное хобби. Смотри какие красавцы, – хвастался он, подойдя ближе, – Все как на подбор.

– Линь! – воскликнул я, – ну все, Белорус будет доволен, – улыбка не сходила с моего лица.