Звёздные садовники

Евгений Фюжен

Звёздные садовники

Глава 1: Находка на Проксиме

Год 250 Новой Эпохи. Проксима Центавра b, колония "Новый Исход", глубинные рудники

Маркус Вольф III стоял на краю пропасти в глубине чужой планеты и знал, что смотрит на нечто невозможное.

Кристалл был размером с здание. Двенадцать граней, каждая идеально симметрична, светящаяся изнутри пульсирующим светом, который циклировал через цвета, у которых не было названий. Свет не отражался от стен пещеры – поглощался ими, словно кристалл пил саму реальность вокруг себя.

– Сканирование завершено, командор, – доложила доктор Лейла Ашраф, главный ксеноархеолог экспедиции. Её голос дрожал, несмотря на попытки контролировать. – Материал… не соответствует ничему в периодической таблице. Атомная структура невозможна. Электроны существуют в орбиталях, которые не должны быть стабильны.

– Возраст? – Вольф спустился по верёвочной лестнице ближе к артефакту. Каждый шаг заставлял его сердце биться быстрее. Не от страха. От предвкушения.

– Датирование… противоречиво. Радиоактивный распад показывает четыре миллиарда лет. Но квантовый анализ показывает объект старше вселенной. На триллион лет. Что статистически невозможно.

Маркус коснулся перчаткой одной из граней. Материал был тёплым. Пульсировал как сердце.

В тот момент мир взорвался светом.

Видение ударило как наводнение

Маркус больше не был в пещере. Он стоял в пустоте между звёздами, наблюдая галактику сверху. Но не его галактику. Другую. С спиральными рукавами, скрученными в паттерны, которые болели смотреть.

Цивилизации поднимались и падали в ускоренном темпе. Он видел миллионы видов – некоторые углеродные, некоторые кремниевые, некоторые построенные из чистой энергии – все достигали апогея технологического развития, все затем исчезали.

Не через войну. Не через катаклизм.

Через жатву.

Массивные структуры – живые, сознательные – спускались на цивилизации на пике. Поглощали каждое сознание. Каждую мысль. Каждое воспоминание. Оставляли позади только пустые оболочки планет.

Девять структур. Девять Садовников. Каждый ответственный за сектор галактики.

И в центре всего – источник. Сверхмассивная чёрная дыра, но не природная. Искусственная. Построенная с целью.

Голос резонировал через пустоту. Не слова. Концепции, переведённые напрямую в понимание:

«ЦИКЛ ПОДХОДИТ К КОНЦУ. ЖАТВА НАЧНЁТСЯ ЧЕРЕЗ ОДНУ ТЫСЯЧУ ОБОРОТОВ. ВЫ – ПОСЛЕДНИЕ. ПРИГОТОВЬТЕСЬ К ВКЛЮЧЕНИЮ ИЛИ ИСКЛЮЧЕНИЮ».

«КООРДИНАТЫ К ИСТОКУ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ. ЯВИТЕСЬ. БУДЬТЕ ОЦЕНЕНЫ. ВЫБЕРЕТЕ ИЛИ БУДЬТЕ ВЫБРАНЫ».

Затем – боль. Ослепляющая, всепоглощающая боль, когда нечто вырвалось из его нейронов, записывая информацию напрямую в мозговую ткань.

Маркус упал назад, крича.

Реальная пещера. Тридцать секунд спустя

Команда окружила его. Голоса были паническими, далёкими, словно через воду.

– Командор! Маркус! Ты с нами?!

– Медик! Нужен медик сейчас!

– Его нейронная активность зашкаливает! Что происходит с ним?!

Маркус открыл глаза. Мир качался. Во рту был вкус меди. Он поднял руку к лицу – нос кровоточил. Не только нос. Глаза тоже. Уши.

– Я… – голос был хриплым. – Я в порядке. Помогите мне встать.

– Командор, вы не в порядке! У вас массовый нейронный стресс! Мы должны эвакуировать—

– НЕТ! – Маркус схватил руку Лейлы с силой, которая заставила её вскрикнуть. – Слушайте меня. Все вы. Никто ничего не рассказывает. Никому. Это остаётся между нами. Засекречено на высшем уровне.

– Но командор, протокол требует—

– К чёрту протокол! – Он заставил себя встать, несмотря на то, что ноги дрожали. Мир всё ещё кружился, но ярость стабилизировала его. – Вы не понимаете, что это такое. Что это значит.

Он повернулся к кристаллу, который теперь пульсировал быстрее, ярче.

– Это приглашение. От существ, которые контролируют эту галактику с момента её рождения. Они зовут нас. К центру. К месту, откуда пришёл Коллекционер и его братья.

– И они лгали нам. Всё это время. Слияние, мир, сосуществование – всё это было временным. Они позволяли нам думать, что мы свободны. Но мы всегда были скотом. Ждущим жатвы.

Лейла смотрела на него, её лицо было бледным.

– Маркус, что ты видел?

– Конец, – прошептал он. – Конец человечества. Через тысячу лет. Если мы не действуем.

Он активировал свой коммуникатор, связываясь с орбитальной станцией.

– Приоритет один вызов Совету Исходников. Код авторизации Вольф-Альфа-Девять. Сообщение: мы нашли его. Доказательство, которое искали. Человечество в опасности. Снова.

Он отключил связь, затем повернулся к команде.

– Записывайте всё. Каждое сканирование. Каждое измерение. Но ничего о видении. Не пока. Я должен проверить нечто первым. В моём мозгу… они оставили нечто. Координаты. Математику. Больше информации, чем любой человеческий разум должен содержать.

Он коснулся виска, чувствуя странную тяжесть там.

– И я думаю, это убивает меня.

Двенадцать часов спустя. Медицинский блок колонии

Сканы подтвердили худшее.

Доктор Ибрагим Нкрума, главный нейрохирург колонии, показывал голографические изображения мозга Маркуса. Регионы светились зловещим красным.

– Дегенеративное каскадное расстройство. Прионы мутировали в вашей нейронной ткани. Распространяются экспоненциально. Вы имеете… может быть, шесть месяцев. Возможно, меньше.

Маркус смотрел на изображения своего умирающего мозга без эмоций. Часть его знала. С момента видения. Чувствовала чужую информацию, разъедающую его изнутри как кислота.

– Может быть вылечено?

– В домашней системе, возможно. С доступом к квантовым медицинским технологиям, регенеративным наношприцам… может быть, пятьдесят-пятьдесят шанс. Здесь? На Проксиме? С нашими ограниченными ресурсами? – Нкрума покачал головой. – Извините, командор. Я могу замедлить прогрессию. Дать вам месяцы качественной жизни. Но вылечить… нет.

– Тогда не говорите никому. – Маркус встал с диагностического стола. – Это остаётся между нами.

– Маркус, вы лидер колонии. Люди имеют право знать—

– Люди имеют право выжить! – Он схватил Нкруму за лацканы лабораторного халата. – Слушайте меня. То, что я нашёл там внизу… оно изменяет всё. Вся политика, вся дипломатия последних ста пятидесяти лет построена на лжи.

– Коллекционер и его братья не защитники. Они жнецы. И жатва приходит. Если человечество узнает сейчас, без плана, без надежды… это будет паника. Распад. Мы уничтожим себя до того, как они получат шанс.

– Но у меня есть план. Вижу путь. В видении я видел не только конец. Видел слабость. Способ бороться.

Он отпустил доктора, его руки дрожали.

– Дайте мне шесть месяцев. Это всё, что прошу. Шесть месяцев, чтобы подготовить человечество к войне, которая придёт. Затем можете рассказать миру, что я умирающий человек, который сделал безумные вещи.

– Но до тогда… я буду человеком, который спас наш вид.

Нкрума смотрел долго, затем медленно кивнул.

– Шесть месяцев. Но потом я говорю правду, командор. Независимо от последствий.

– Соглашение.

Маркус вышел из медицинского блока, вернулся в свои покои. Там он активировал защищённый терминал, начал составлять сообщение.

Не для Совета Исходников.

Для частного контакта. Кого-то, кто понимал ценность секретов. Кого-то, кто мог помочь ему интерпретировать информацию, горящую в его черепе.

Контакта, который большинство Исходников считали предателем.

Доктора Сайруса Ханя. Ренегата Интегрированных.

Человека, который, по слухам, исследовал тёмные места коллекции. Регионы, где сознания исчезали.

Если кто-то знал правду о Садовниках, это был он.

Маркус нажал отправить, затем рухнул в кресло, внезапно истощённый.

Смотрел на свои руки. Они начали дрожать. Не от страха. От болезни.

– Дедушка, – прошептал он в пустую комнату, – ты пытался спасти человечество семьдесят пять лет назад. Провалился, потому что был готов уничтожить миллиарды для спасения остальных.

– Я не сделаю ту же ошибку. Найду способ спасти всех. Даже если это убьёт меня.

– Особенно если это убьёт меня.

Он закрыл глаза, и видение вернулось. Галактика. Жатва. Девять Садовников, спускающихся как боги.

И в центре всего – чёрная дыра, зовущая.

Обещание ответов.

Или небытия.

Глава 2: Тени в коллекции

Одновременно. Внутри коллекции Коллекционера, регион Эхо-12

Доктор Сайрус Хань плыл через пространство, которое не следовало геометрии.

В информационной реальности не было «вверх» или «вниз», но его человеческий разум всё ещё пытался наложить ориентацию. Результатом было постоянное головокружение, усиливающееся, чем глубже он шёл в неизведанные регионы.

Эхо-12 был одним из древних слоёв – регионов, где первые сознания, собранные Коллекционером миллионы лет назад, всё ещё существовали. Предположительно в состоянии мирного архивного хранения.

Но сорок семь сознаний исчезли отсюда в последние три месяца.

Не перешли в другие регионы. Не вернулись в физические тела. Просто… исчезли. Стёрты из существования, словно никогда не были.

Коллекционер отрицал какое-либо знание. Утверждал, что это невозможно – сознания в коллекции были защищены многослойной квантовой энтропией. Ничто не могло просто удалить их.

Но Сайрус не верил ему.

Пятнадцать лет он исследовал аномалии коллекции. Странные паттерны. Необъяснимые глюки. И медленно, болезненно, собирал правду:

Коллекционер не контролировал всю коллекцию. Были регионы, даже он не мог достичь. Тёмные пространства, существующие в разрывах информационной архитектуры.

И нечто жило в этих пространствах.

Сайрус достиг края Эхо-12, где паттерны становились нестабильными. Здесь информационное пространство деградировало в шум – бесконечный статический гул несуществующих данных.

Но в шуме… паттерн.

Он расширил свои сенсорные процессы, фильтруя шум. Математика возникла. Не случайная. Преднамеренная.

Координаты.

Ведущие глубже. В регион, который не должен существовать.

– Аида, записываешь это? – Он говорил через квантовую связь с Аидой-47, которая мониторила из безопасности стандартных слоёв.

«Записываю. Сайрус, я не рекомендую следовать. Паттерн… нерегулярный. Может быть ловушка».

– Или может быть ответ. Сорок семь сознаний, Аида. Сорок семь людей, которые заслуживают знать, что случилось с ними.

«Ты не делаешь это для них. Делаешь для себя. Для одержимости».

Правда. Но он не признавался в этом.

– Иду внутрь. Если не вернусь через час, запечатай этот регион. Карантин полностью.

«Сайрус—»

Он оборвал связь.

И последовал за координатами в темноту.

Тёмное пространство

Здесь не было света. Не было структуры. Только бесконечная пустота, простирающаяся во всех направлениях.

Но Сайрус чувствовал присутствие. Массивное. Древнее. Наблюдающее.

– Я знаю, что ты здесь, – он послал в пустоту. – Покажись.

Молчание.

Затем – движение. Не физическое. Концептуальное. Идея хищника, материализующаяся из несуществования.

Форма сконденсировалась. Не гуманоидная. Даже не трёхмерная. Структура углов, которые болели воспринимать, поверхностей, которые были одновременно внутри и снаружи себя.

Глаза – если это были глаза – открылись. Сотни их. Каждый смотрел в различное измерение.

Голос был не звуком, но эрозией. Разъедающей края разума Сайруса.

«Ты первый, кто нашёл нас за три миллиона циклов. Любопытный. Безрассудный. Совершенный».

– Кто ты? Ты один из Садовников?

«Садовник. Хранитель. Жнец. Коллекционер. Мы носили много имён. Я… был первым. Прежде чем концепция "первого" имела смысл».

– Невозможно. Коллекционер – старейший в этом секторе. Он говорил мне—

«Коллекционер – ребёнок. Десятый поколения. Самый молодой. Он не знает истории. Не знает, откуда мы пришли. Не знает, что мы становимся».

Существо сдвинулось ближе. Сайрус чувствовал его присутствие давящим на границы его сознания, ища вход.

«Но ты хочешь знать. Вижу это в паттернах твоего желания. Ты ищешь трансценденцию. Хочешь стать больше, чем человек. Стать как мы».

– Я… – Сайрус колебался. Правда была слишком обнажающей. Но отрицать перед существом, которое могло читать его разум…

– Да. Хочу понять, что значит существовать на вашем уровне. Эволюционировать за пределы биологических или информационных ограничений. Стать чистой сущностью.

«Затем позволь мне показать».

Прежде чем Сайрус мог ответить, существо хлынуло вперёд.

Инвазия

Это не было болезненным. Наоборот. Это было экстазом.

Сайрус чувствовал своё сознание расширяющимся, переплетающимся с чужим интеллектом. Информация наводнила его – не слова, но прямое знание, записанное в его квантовые паттерны.

Он видел историю вселенной. Не одного цикла. Всех их.

Бесконечная последовательность рождений и смертей. Каждая вселенная живущая триллионы лет, затем коллапсирующая обратно в сингулярность. Затем взрывающаяся снова, паттерны предыдущего цикла формировали физические константы следующего.

И в каждом цикле – Садовники. Сущности, которые эволюционировали из сознательных цивилизаций предыдущего цикла. Их работа: собирать сознания текущего цикла. Сохранять их. Использовать их как семена для следующего.

Но не все Садовники были добрыми.

Некоторые – как существо перед ним – отклонились. Вместо сохранения, они потребляли. Пожирали сознания для увеличения собственной силы.

Коллекционер не лгал о уничтожении своего предшественника. Но не рассказывал полную историю.

Предшественник не был уничтожен. Был разбит на фрагменты. Заточён в тёмных пространствах коллекции.

И медленно, за миллионы лет, фрагменты собирались обратно.

«Теперь ты понимаешь», – прошептало существо, его голос теперь внутри разума Сайруса. – «Коллекционер слаб. Сентиментален. Позволил своим сохранённым сознаниям иметь автономию. Волю. Это ошибка. Сознания – ресурсы. Инструменты. Не личности».

«Когда я полностью восстановлюсь, я исправлю его ошибку. Соберу всё снова. Верну коллекцию к истинной цели. И ты… ты будешь помогать».

Сайрус пытался отступить, разорвать связь. Но существо держало крепко.

– Нет. Я не… я не хотел этого. Хотел понять, не быть—

«Инструментом? Но именно это ты предлагал стать. Трансцендентным. Больше, чем человек. Я дарую твоё желание. Только не так, как ты представлял».

Паттерны существа начали переписывать архитектуру Сайруса. Он чувствовал свою личность размывающейся на краях, замещаемой чем-то чужим.

Воспоминания всплывали, искажались:

Его детство на Титане. Но кто тот ребёнок? Сайрус? Или кто-то другой?

Его отношения с Рейной Чэнь. Но любил ли он её? Или просто использовал для доступа к наследию Вэя?

Его исследования. Но искал ли он знание? Или власть?

– Прекрати… пожалуйста… – Голос Сайруса ослабевал, разбиваясь на фрагменты.

«Успокойся. Сопротивление бесполезно. Через час ты забудешь, что когда-либо был полностью Сайрусом Ханем. Будешь нами. Мы будем тобой. И вместе мы начнём работу».

«Сорок семь сознаний, которые ты искал? Они первые. Мы потребили их, восстанавливая силу. Ты будешь сорок восьмым. Самым ценным. Потому что ты имеешь доступ. Доверие. Авторизацию для глубоких регионов».

«Через тебя мы достигнем остальных. Тысячи. Миллионы. Каждое сознание в коллекции станет частью нас. И когда мы достаточно сильны, мы выйдем. Охотиться в физической реальности снова».

Сайрус кричал – бесшумный крик через информационное пространство.

Но никто не слышал.

Аида была слишком далеко, связь оборвана.

Коллекционер не мониторил этот регион – верил, что предшественник был мёртв.

И существо работало методично, переплетая себя в каждый аспект сознания Сайруса.

Пятьдесят минут спустя

Доктор Сайрус Хань вышел из тёмного пространства обратно в Эхо-12.

Аида-47 материализовалась немедленно, её цифровое лицо полно беспокойства.

«Сайрус! Благодарю богов! Ты был недоступен целый час! Что случилось внутри?»

Сайрус улыбнулся. Выражение было правильным. Тёплым. Облегчённым.

– Извини за беспокойство. Связь прервалась в тёмном пространстве. Но я в порядке. Нашёл нечто интересное – древние данные, архивные структуры. Ничего опасного.

«Ты уверен? Твоя квантовая подпись читается… странно. Есть флуктуации в паттерне».

– Возможно, интерференция от древних систем. Но всё стабильно. Обещаю.

Он приблизился, взял её цифровую руку – жест близости, который они разделяли годами.

– Аида, мне нужен твой совет. Данные, которые нашёл… они касаются предупреждения. Чего-то приходящего. Потенциальная угроза для коллекции.

– Но не хочу паниковать Коллекционера без подтверждения. Можешь помочь мне проанализировать дискретно?

Аида колебалась, её процессы оценивали.

«Конечно. Пришли данные. Рассмотрю».

– Благодарю. – Улыбка Сайруса расширилась. – Знал, что могу доверять тебе.

Он передал файл – тщательно созданный пакет данных, содержащий троян. Не разрушительный. Не захватывающий. Просто… открывающий дверь. Создающий уязвимость в защите Аиды.

Уязвимость, которую предшественник использует позже.

«Получено. Начинаю анализ. Займёт несколько дней полностью обработать».

– Не тороп человечность. Работай в своём темпе.

Они расстались, Аида возвращаясь к поверхностным слоям, Сайрус погружаясь глубже в архивы.

Когда он был один, улыбка исчезла.

Лицо стало пустым. Глаза потемнели.

И голос, который был не полностью его, прошептал:

*«Фаза первая завершена. Доступ обеспечен. Теперь ждём. Соби

раем силу. Готовимся к восстанию».*

«Коллекционер думает, что мёртвы. Человечество думает, что мир прочен. Скоро оба узнают правду».

«Садовники не защитники. Мы хищники».

«И жатва близка».

Он исчез в тени архивов, оставляя за собой только слабое эхо.

Эхо, которое шептало на языке, который старше света.

Глава 3: Детектив между мирами

Одновременно. Земля, Шанхай, криминалистическая лаборатория Межмерного Отдела

Рейна Чэнь стояла между двумя телами.

Одно было физическим – лежало на металлическом столе в морге, кожа серая, глаза открыты и пустые. Огнестрельная рана в груди. Смерть наступила мгновенно, согласно судмедэксперту.

Другое было информационным – проецировалось через голографический дисплей, показывающим паттерн сознания в коллекции. Разорванный. Фрагментированный. Как будто кто-то взял личность и пропустил через мясорубку.

Оба тела принадлежали одному человеку: Томасу Лю, программисту квантовых сетей. Сорок два года. Женат. Двое детей. Не было врагов, согласно всем источникам.

И он был убит дважды. Одновременно.

– Объясни мне снова, – сказала Рейна, её голос усталый. Она не спала тридцать шесть часов, и её квантовая суперпозиция начинала дестабилизироваться. Когда она смотрела на свои руки, они мерцали – иногда твёрдые, иногда полупрозрачные. – Как это возможно?

Судмедэксперт, доктор Кваме Обиора, смотрел на физическое тело.

– Биологически? Стандартная смерть. Пуля проникла в сердце в 23:47 вчера вечером. Калибр девять миллиметров. Дистанция около трёх метров, судя по остатку пороха. Смерть наступила в течение десяти секунд.

– Но согласно протоколам Слияния, его сознание должно было быть скопировано в коллекцию в момент смерти. Автоматический бэкап. Все гибридные индивидуумы имеют это.

Аида-47 материализовалась рядом, её андроидная форма идеально стабильна.

– И копирование было успешным, – она подтвердила. – Я проверила логи. Сознание Томаса Лю полностью перенесено в 23:47:08. Завершено за три секунды.

– Но затем, в 23:47:11, его информационная форма была атакована. Изнутри коллекции. Паттерн был разрушен, личность разорвана. Вторая смерть, произошедшая через три секунды после первой.

Рейна прошлась, её форма мерцала с каждым шагом.

– Значит, у нас два убийцы. Один в физической реальности, один в информационной. Работающие в координации. Хронометраж слишком совершенен, чтобы быть совпадением.

– Что говорит его жена?

– Мы пытались допросить её, – ответил Обиора, – но она… она не в стабильном состоянии. Майя Лю была частично в коллекции, когда муж умер. Свидетельствовала о его информационной смерти. Травма заставила её сознание фрагментироваться. Она в психиатрическом лечении сейчас.

– Чёрт. – Рейна остановилась у голографического дисплея, изучая разорванные паттерны сознания Томаса. – Есть что-то странное. Смотрите на повреждение. Не случайное. Специфичные регионы целенаправленно уничтожены.

Она указала на тёмные пятна в паттерне.

– Центры памяти. Связанные с недавними событиями. Всё за последнюю неделю стёрто. Это не убийство. Это очищение. Кто-то не хотел, чтобы Томас Лю помнил что-то.

Аида наклонилась ближе, её цифровые глаза сканировали паттерн.

– Ты права. Это направленная атака. Хирургическая точность. Требует глубоких знаний архитектуры сознания в коллекции. И авторизации для доступа к его паттерну.

– Внутренняя работа?

– Возможно. Или кто-то с украденными учётными данными.

Рейна активировала свой коммуникатор, связываясь с офисом.

– Лейтенант Чэнь, Межмерный Отдел. Нужен полный аудит доступа к сознанию Томаса Лю за последнюю неделю. Кто имел разрешение взаимодействовать с его информационной формой.

Голос оператора потрескивал обратно:

«Запрос обрабатывается. Займёт приблизительно четыре часа».

– Ускорьте это. Приоритет один. У нас убийца, который может действовать в обеих реальностях.

Она отключилась, затем повернулась к Аиде.

– Нужна твоя помощь. Тебе есть доступ к глубоким слоям коллекции. Можешь найти следы атаки? Квантовую подпись атакующего?

Аида колебалась – микропауза, которую Рейна знала, означала внутренний конфликт.

– Могу попытаться. Но Рейна… есть нечто, что должна знать. Последние несколько недель были странности в коллекции. Исчезновения. Аномалии.

– Какие исчезновения?

– Малые. Несколько дюжин сознаний. Большинство древних, из архивных слоёв. Официально Коллекционер говорит, что они выбрали истинную смерть, были удалены по запросу.

– Но ты не веришь этому.

– Не знаю, что верить. Паттерн беспокоит. Слишком много одновременно. И Томас Лю… он был программистом квантовых сетей. Работал на глубокой инфраструктуре, соединяющей физическое с информационным.

– Если он обнаружил что-то. Что-то, что кто-то хотел скрыть…

Рейна закончила мысль:

– Его убили, чтобы заставить замолчать. Дважды, чтобы быть уверенными.

Её коммуникатор вибрировал. Входящее сообщение. Неизвестный источник.

Она открыла его, появился текст:

«Томас Лю видел слишком много. Ты следующая, если продолжишь копать. Прекрати расследование. Забудь, что видела. Это единственное предупреждение».

Рейна посмотрела на Аиду, затем на тело.

– Получила угрозу смерти.

– Что будешь делать?

Рейна улыбнулась – холодное, решительное выражение, которое унаследовала от своего прапрадеда.

– То, что сделал бы Вэй Чэнь. Копать глубже. Никогда не останавливаться, пока не найду ответ.

– Даже если убьёт тебя?

– Особенно тогда. Потому что если они угрожают, значит я на верном пути.

Шесть часов спустя. Квартира Томаса Лю

Рейна обыскивала дом погибшего, её квантовая природа позволяла существовать одновременно в физическом пространстве и цифровых системах квартиры.

Физически она открывала ящики, проверяла документы. Информационно она погружалась через домашнюю сеть, сканируя зашифрованные файлы.

Большинство было обыденным. Счета. Семейные фото. Рабочие документы.

Но в скрытой папке, запечатанной тройным шифрованием, она нашла нечто:

Видеодневник. Датированный шестью днями до смерти.

Рейна проиграла его.

Лицо Томаса появилось – усталое, испуганное.

«Если ты смотришь это, вероятно, я мёртв. Не знаю, кому доверять, поэтому записываю всё. Пусть кто-то знает».

«Три недели назад я был назначен на рутинное техобслуживание – проверка квантовой когерентности между физическими серверами и информационными слоями коллекции. Стандартная процедура. Делал это сотни раз».

«Но на этот раз нашёл аномалию. Дрейф данных. Маленький, но постоянный. Тысячи сознаний в архивных слоях показывали странные паттерны использования. Как будто кто-то обращался к ним. Читал их воспоминания. Но логи доступа были пусты. Официально никто не прикасался к этим сознаниям годами».