Наташа, у которой всё уронили

– Болит что-то? Бедная ты моя, солнышко моё.

Алиска боязливо жалась, но всё-таки ужас пережитого, прячущийся в темноте, в углах комнат, в ночных шорохах и поскрипываниях, словно шаги подбирающихся к ней страхов, заставил её перебраться к Наташе поближе, а после и вовсе забраться на её ладони. Почему-то там было совсем не страшно.

К тому же на руки хозяйке залез и Шуршик, решивший контролировать всё, что происходит, а вместо этого мирно задремавший у Наташиного плеча.

– Ну и как мне быть? Хорошо бы тебя на диван взять, но ты же прыгнуть можешь вниз, упасть… Нет, так нельзя. Ладно, давай я тебе свою кофту постелю, может, так тебе будет спокойнее?

Да, так было получше, запах успокаивал, но снова разболелась лапа, начала кружиться и болеть голова, Алиса снова запищала.

– Так, ладно, если нельзя тебя на диван, то можно меня с дивана! – решила Наташа.

Она быстро сняла с разложенного дивана тонкий матрас, постелила его на полу, перенесла на него свою постель и улеглась, тут же обнаружив у своего носа белую Алиску.

– Ну, так лучше? – шёпотом уточнила она у щенка, припавшего к её плечу. – Видимо, да. Ну, маленькая же совсем, а уже столько пришлось пережить!

Сверху устроился Шуршик, и все втроём уснули.

Правда, Шурик, собиравшийся утром на работу и отчаянно старавшийся не разбудить Наташу, беспокоился: а всё ли в порядке? По его прикидкам, щенок запросто мог и пошуметь, а там абсолютная тишина.

– А ну как щени там плохо, я уйду, а Наташа потом проснётся и обнаружит? – он топтался у двери, не зная, что предпринять, и в конце концов решил тихонько открыть дверь и заглянуть.

– Я только на щенка посмотрю! – строго сказал он себе, беззвучно приоткрывая дверь.

Правда, выяснилось, что на щенка без лицезрения Наташи посмотреть было никак невозможно – белоснежный комок сопел ровно у её щеки, а чуть ниже располагался Шуршик. Вся эта экспозиция была уютно укутана одеялом и представляла собой такую гармонично-сонную картину, что Шурику пришлось дополнительную чашку кофе выпить.

– На полу спит… слов нет! Небось, боялась, что щенок упадёт, и перетащила вниз матрас. Ну, вот почему так, а? Одна смахивает эту мелочь с дивана, ничуть не подумав, что она живая, маленькая и хрупкая, а вторая готова на полу спать, только бы этой же мелочи было спокойнее и приятнее! – думал он на полпути к работе. – И опять у неё выходной насмарку! Ну, Лерка!

Словно подслушав его мысли, позвонила сестра.

– И как дела? Что значит, «ЧЕГО», да ещё таким тоном? Как Алиска?

– Спит с Наташей.

– Ой, это зря, я забыла предупредить… она ж маленькая, с дивана упадёт!

– Без тебя никто не додумался… – фыркнул Котик. – Наташа сняла с дивана матрас и постелила себе на полу. И мелочь с ней нос к носу спит.

– Подглядывал? – нейтрально-язвительным тоном поинтересовалась Лера. – Да ладно тебе, не мечись, я понимаю, что ты просто волновался.

– Лерка!

– Я уже двадцать девять лет как Лерка, так что не вопи. Мне к Наташе приехать? Может, помочь надо…

– Не вздумай! Не трогай ты её! И так повесила на шею лишний груз, – тут же расшипелся Котик. – Сколько она спала ещё этой ночью…

– И это всё о квартирантке… хорошего сына воспитали наши родители. Заботливого, трепетного! Чуть что, так сразу трепещет!

– Лер, я твоему Максу пожалуюсь!

– Неее, ты ж не ябеда, Котичек! Ты мой любимый брат! А что я тебя подкалываю – так это характер, сам же знаешь.

– Знаю, – обречённо согласился Котиков, – ещё бы мне не знать.

– А раз знаешь, то терпи! Я ж тебя люблю!

– И я тебя, – вздохнул Котик, который сестру и правда любил.

Вот уж кто всегда его прикрывал и в школе, и вне её. Кто был на его стороне вне зависимости от того, что он натворил и кто ему противостоит, кто бросался его защищать… правда ровно до того момента, как Котик не обнаружил, что уже сильнее сестры. Тогда Лерка была нежно отодвинута в сторону, и он уже сам накостылял обидчикам.

Да, характер у неё сложный, ну, а у кого простой?

Так что отношения у брата и сестры были самые нежные, хотя со стороны могло показаться, что они почём зря язвят.

В течение дня Котикову отчаянно хотелось позвонить Наташе и уточнить, как там у них дела. Останавливало то, что она могла лечь отдохнуть после неспокойной из-за щенка ночи, а потом… потом сильно мешал Хантеров, проводящий очередной инструктаж.

– Так, ладно, закончили и разошлись! Все, кроме Котикова! Котикооов, не слышишь, что ли? Шагом марш в мой кабинет! – скомандовало начальство, и Шурик чуть не зашипел сквозь зубы.

– Ну, и что у тебя случилось такое? – Хак в компании считался самым опасным и странным типом. Начальник службы безопасности концерна Мироновых обладал по слухам какой-то необычной проницательностью, чуть ли не сквозь стены видел и мысли читал!

Шурик, который ни в какие такие вещи раньше не верил, изумлённо воззрился на руководство.

– Эээ, да вроде всё в порядке!

– Это ты кому-то другому расскажи, что всё в порядке. Когда один из самых талантливых сотрудников вдруг пропускает мимо ушей то, что ему говорят, то это вовсе не просто так! Колись давай.

Вместо ответа Шурик опустил глаза. В конце концов, его личная жизнь начальство не касается!

– Что? Маскарад не помог и тебя раскрыли? – хмыкнул дотошный Хак.

– Нет… я сразу рассказал, – сдался Шурик.

– Вот и молодец. А девушка что? Сбежала и ты теперь страдаешь?

– Нет, не сбежала.

– Что? И извиняться не пришлось?

– Нет… Наташа… она всё поняла.

– Ну, так всё прекрасно? Или обратно нет? – Хантеров устал, день был сложный, вот и решил уточнить, что такое у Котикова стряслось, заодно и передохнуть немного.

– Уже девушка разонравилась?

Оскорблённый взгляд подчинённого его изрядно повеселил.

– Ладно, ладно… иди уже к своей Наташе. Только ушами не хлопай. Ни на инструктаже, ни в жизни! Понял?

Совет не хлопать ушами очень пригодился, когда Котиков припарковал машину и начал подходить к подъезду. Он не смотрел в сторону парка, но машинально уловил боковым зрением что-то знакомое на ближайшей аллее…

– Да что ж такое-то, а? Опять он! Этот банный лист успокоится когда-нибудь, или мне его того… успокоить? – рассердился Шурик, обнаружив возвышающегося над Наташей Кузякина, который, крепко взяв её за руку, куда-то пытался вести.

– Да отстань ты от меня! Отстань немедленно! – возмущалась Наташа.

– Но в гости… мои мама и сестра приглашают! – увещевал её Коля.

– Но я-то никуда не собираюсь идти. И вообще, у меня дела. Да отпусти ты руку! Я не собираюсь ни в какие гости, и меня не приглашали – я бы сразу сказала, что не пойду!

– Наташа, ну что ты так себя ведёшь? – максимально мягко, как с дитятей глупой, говорил Коля. – Ты трубку не берёшь, как мне тебя пригласить?

– Да никак! Я не хочу с тобой общаться!

– Наташ, что ты как маленькая!

– Она вполне большая, для того чтобы самой решить, с кем ей общаться! – сообщил за плечом Кузякина чей-то голос.

– Руки от девушки убрал! Убрал, говорю, а то убирать нечего будет!

– Опять вы! Наташа, кто это такой, а? Почему ты молчишь и его не прогонишь? Почему позволяешь ему так себя вести? Я из-за него в прошлый раз простыл! Я почти неделю проболел!

– Ты ещё девушке и жалуешься… – закатил глаза Котиков. – А что, и так можно было? С ума сойти! Слушай, отвяжись ты от неё, а то сейчас опять простынешь!

– Да я тебя сейчас! Наташа! Что ты смотришь? Я же всё понял! Это внук того типа, у которого ты квартиру снимаешь, да? Он что, живёт у деда? Почему он всё время тут?

– Тебе-то что, болезный? Простуженный ты наш! Вали отсюда! – Котиков никак не мог взять в толк, как можно быть таким тупым и упёртым?

– Наташа, что – ты так и будешь просто смотреть? – возмущённо воззвал Кузякин, оскорблённый безразличием невесты.

– Даже смотреть не хочется. Уймись уже! Ты мне никто, общаться с тобой не хочу и не буду! – Наташа вышла в магазин за творожком для Алисы и Шуршика, очень торопилась скорее вернуться, а тут это недоразумение вокруг топочет и чего-то лопочет.

– Так, русский мы не понимаем, тогда пошли! – принял волевое решение Котиков, которому хотелось домой с Наташей, а не тут с этим… Кузякиным препираться.

– Куда пошли? – возмутился Николай.

– Ну, как куда? Условный рефлекс отрабатывать.

– Какой ещё реффффлекс, да отпусти ты меня! – взвыл Кузякин, который ощутил железную хватку на завёрнутой за спину руке, которая только что держала Наташино запястье.

– Ну, как какой? Пристал к Наташе – сел в лужу. О! Как раз подходящая!

– Не смей! – взвыл Коля, которого бережно приводнили и отряхнули над ним руки. – Я в полицию на тебя заявлю! Это хулиганство!

– Да что ты? А силой заставлять девушку куда-то с тобой идти – это не хулиганство? А преследовать её – не хулиганство? Вообще-то можно и круче трактовать… так что сиди и думай о законном и незаконном, глядишь, чего-то хорошее надумается! Адью!

Явление Кузякина семье было почти эпохальным… Сначала в дом вошёл запах хорошего такого, настоянного гниловатой трясиной болота, потом шлёпающие звуки, и только потом сам Колечка.

Сестра экстренно смылась в комнату, чтобы там отсмеяться вдоволь, мать всплеснула руками, а сам Коля понёс себя, своё попранное достоинство и почти притопленную в луже харизму мыться и греться в ванной.

– Испугалась? – Котиков забрал у Наташи пакет.

– Немного… он раньше просто говорил, ну, мог за руку попытаться взять, а тут прямо тянуть начал. Что за носорог! Я всего-то в магазин за творогом вышла, а он…

– Да позвонила бы мне и сказала, я бы купил! – сказал Котиков, не заметив, как изумлённо Наташа на него покосилась.

– Вот чудак. Говорит, словно мы… ну, вместе. С чего бы я ему начала такие просьбы адресовать?

– Как там Алиса? Я не решился днём звонить, думал, может, отдыхаешь, а я потревожу…

– Знаешь, по-моему, получше… нет, явно и голова болит, и лапа, но она как-то успокоилась. Правда, предпочитает у меня за пазухой жить. Видимо, ей так спокойнее!

– Оно понятно, но тебе-то это как? Ну, ты не устала? Может, давай я Лерке позвоню, чтобы она её забрала?

– Нет, что ты! Не надо! Она такая славная. Да и потом только-только в себя начала приходить, кому-то поверила, успокоилась, и опять ей переживания!

– Наташ, но ведь в понедельник тебе в институт, а потом к племянникам…

– Да, я помню, но я отдала ей свою кофту, она в неё зарылась и так спит. Рядом Шуршик. Так что я думаю, что она меня будет дожидаться более-менее спокойно. Ой, погоди! А может… может, это тебе неудобно? Мы тебя ночью потревожили?

Шурик помотал головой.

– Вовсе нет. Я вообще сплю крепко, так что об этом можешь не беспокоиться.

Алиска действительно спала, свернувшись практически неразличимым комочком в Наташиной кофте, Шуршик бдил рядом, а узрев приоткрывающуюся дверь, шмыгнул туда, моментально запутавшись в ногах у Шурика.

Выполнение «на бис» ночного прыжка Наташу весьма впечатлило – не каждый день можно увидеть такие кульбиты в обычном коридоре нормальной квартиры.

– Ого… в смысле, ты не ударился?

– Ты кого из нас спрашиваешь? – уточнил Котиков, едва-едва избежавший рокового шага «наступления на хвост».

– Тебя, конечно. Шуршику, по-моему, как раз ничего и не грозило!

Они перешучивались, улыбаясь своим мыслям и друг другу, радовались, что впереди у них выходной день, но…

Звонок смартфона, прозвучавший из Наташиной сумки, был абсолютно обыденным.

– Да, мам… слушаю. Что? Да ладно? Ты серьёзно? Ой, как здорово! То есть он все-все деньги папе вернул? Тогда мальчики смогут быстро закончить ремонт?

Шурик не подслушивал – Наташа громко говорила, так что было слышно прекрасно. А потом и она сама поспешила в кухню – поделиться радостью.

– У папы есть друг, ещё с детства, и этот друг лет десять назад взял в долг у отца деньги. Много. Всё, что у родителей на тот момент было. Ему там предложили какую-то супервыгодную сделку, он примчался с просьбой о помощи, ну, папа и занял ему.

– Дай угадаю, сделка сорвалась?

– Да… деньги оказались вложены в товар, застрявший на таможне, потом выяснилось, что его как-то не так оформили, потом ещё что-то, короче, денег у него не оказалось. Он клялся вернуть, уехал на заработки на Север, да как-то так и исчез. Не звонил, не писал, на связь не выходил. Родители махнули на долг рукой, говорили, что главное, чтоб сам жив-здоров был. А он, оказывается, всё-таки заработал! И папе долг отдать, и себе квартиру купить. Короче, дозвонился до отца, приехал к родителям и отдал им весь долг. Пытался ещё какие-то проценты приплюсовать, но отец ему запретил дурью маяться.

Шурик улыбнулся – он уже кое-что понимал про Наташину семью, и ему это что-то нравилось.

Правда, улыбка растаяла, как только Наташа продолжила:

– Так что братья теперь быстро закончат ремонт и переедут к себе, а я смогу вернуться домой.

Глава 13. Коварный вечер субботы

Шурик неожиданно расстроился. Да, понятно, что Наташа ещё на какое-то время тут останется – за пару дней ремонты не делают, но ему даже думать о том, что она уйдёт, было неприятно.

Правда, выучка Хантерова никуда не делась, так что скрыть своё настроение он сумел без особых проблем.

– Ничего! Время ещё есть! Она здесь, ещё чуть-чуть ко мне привыкнет, я выберу время и поговорю с ней, – строил планы Котиков.

Но, увы и ах, его планы никак не соотносились с одним излишне цепким типом – Андреем Ивановичем Удовиным, работающим на одном из предприятий концерна в Питере.

Цепкость типа была характерной… то есть к нему легко цеплялись денежные средства, которые он активно и вполне успешно выводил из предприятия, прикрываясь фальшивыми закупками оборудования.

Приезд в Питер зама службы безопасности концерна типа встревожил чрезвычайно. Зам Хантерова, Игорь Игоревич Палашов был фигурой довольно-таки известной, а тип с исключительно нечистой совестью тут же решил, что это по его душу. Проклятая совесть, она ведь такая – если нечистая, так сразу думает, что любое шевеление – это в её честь.

Первой его мыслью было смыться, да подальше… только вот про Хантерова и иже с ним ходили нехорошие слухи, мол, прямо из-под земли выроют!

– Ладно… где у меня тонкое место? Правильно – склад! К документам никто не подкопается, поставщики… ну поставщики – дело такое. Сегодня есть, а завтра накрылись медным тазом, я за них не в ответе. А вот склад…

Нет, физически он, конечно, был. Даже не пустой – господин Удовин предусмотрительно приобрёл для предприятия дополнительный склад со всякой ломанной металлической рухлядью, которую бывший владелец выдавал за ценный лом, но в конце концов уступил довольно дёшево, приплюсовав её стоимость к стоимости помещения.

Решение было на поверхности – проводка, крысы… ну, а дальше кто там разберёт, что именно было на том складе? Ценное оборудование или перекорёженный старый лом?

Ну, по крайней мере, именно так рассуждал ушлый Андрей Иванович.

– Экспертизы всякие… да кто будет этим заниматься? Того… и всё! И я свободен от всяких переживаний, и все деньги у меня!

Перспектива была настолько радужной и светлой, что он принялся действовать, не имея ни малейшего понятия о том, что Палашов вообще не знает о его существовании.

Известие о том, что в одном из питерских филиалов концерна приключилось ЧП, Палашов получил, находясь в квартире Светланы Патрушевой и занимаясь банальнейшим делом – приготовлением чая с лимоном для девушки, которая отчаянно ему нравилась. Дивное ощущение, что это взаимно, грело душу, а вот информация о пожаре на складе с оборудованием, наоборот, оледенила Палашова моментально и напрочь.

Он исполнительно доложил начальству и с превеликим сожалением отправился на место происшествия.

Хантеров, получивший доклад зама, только плечами пожал.

– Вот поспорить могу, что приезд Игоря в Питер и это событие тесно связаны! Прямо-таки теснейшим образом. Не везёт Палашову! Только добрался до Питера, только пару раз в ресторан да на прогулку сходил со своей ненаглядной Светланой, и нате вам! Какой-то деловитый таракан всю командировку человеку испортил. Вот точно, его приезд спугнул одного из наших местных директоров, и тот решил прикрыть свою… гм… филейную композицию. И что ж они так думают-то одинаково, а? Никакого креатива! Сейчас элементарной экспертизой золы можно доказать, что именно и где стояло, а они всё на что-то надеются.

В случае с Хантеровым, типу, попытавшемуся что-то украсть у концерна, надеяться и правда было уже не на что. Можно было сразу сдаваться.

– Н-да… там и Палашова вообще-то хватит, чтобы раскрутить типа. Кто там у нас владелец погоревшего склада? ООО «Альфа-плюс» – какое многозначительное название! – фыркнул Хантеров. – А директор этой конторы у нас кто? Ага, некий Андрей Иванович Удовин. Вот так вот… Андрей Иванович… сидел бы тихо, мы бы до тебя где-нибудь только через полгодика добрались, а сейчас ты, торопыга такой, сам нам в руки выпрыгнул.

Хантеров позвонил своему личному аудитору Марине, дав указание точечно проверить ООО «Альфа-плюс» и, в частности, директора этой славной организации.

– И ещё, Мариночка, при подтверждении моих подозрений, обратите внимание, кто из наших в Питере курирует их направление? И, если есть какие-то подозрительные факты, то почему сотрудники сразу их не обнаружили?

Хантеров немного поразмыслил и, решив, что Палашову надо дать время на другие его занятия, позвонил Котикову.

– Добрый вечер! – отозвался Шурик, ощутив, что первый раз в своей жизни не рад новому заданию – а зачем ещё начальство названивает вечером в субботу, кроме как не попрать Трудовой кодекс?

– Добрый, – согласился, усмехнувшись, Хантеров. – Только не всем… Вот, например, в Питере есть такой тип, Андрей Иванович Удовин, который занимает должность директора одной из наших компаний. Так вот у него вечер точно недобрый – внезапно взял и сгорел склад, под завязку набитый дорогостоящим оборудованием. К счастью, обошлось без пострадавших, но на фоне недавнего приезда туда Палашова возникает закономерный вопрос: а случайно ли это было? Короче, Котиков, ты сейчас выезжаешь в Питер и поступаешь в распоряжение Палашова. Его сильно не беспокой, ему и так есть чем заняться. Если что, прямая связь со мной. Меня интересует Удовин. Всё про него… и наш склад. Понял?

– Так точно! – бодро ответил Котиков, старательно не выдавая желание повыть в потолок.

– И вот ещё что… девушки многие вещи понимают в разлуке! – рассмеялось его невозможное начальство. – Главное, хоть намекни ей.

– Кирилл Хххаритонович, – поперхнулся Котик.

– Так, ладно, пошутили и будет. Данные на Удовина – всё, что есть – тебе вышлют, скоро будут выводы наших аудиторов, так что будет о чём подумать. Хорошей дороги!

– Хххххантеррров! – выдохнул понурый Шурик, аккуратно проверив, выключил ли он смартфон – с Хаком надо было держать ухо востро.

– Вот тебе и воскресенье с Наташей…

Он прикинул, когда отправляется ближайший «Сапсан» на Питер, успеет ли он добраться до вокзала, начал собирать сумку и одеваться.

– Наташа! – как же Котику не хотелось уезжать, кто бы знал! Кажется, что он уже корни пустил в этот тёплый свет, который, как выяснилось, умел возникать в его квартире, в негромкий Наташин голос из её комнаты – она уговаривала щенка поесть, в это ощущение чего-то своего, очень важного, ради которого много чего можно сделать и отдать, только бы сохранить.

– Ты звал? – она удивилась, увидев его у входной двери с дорожной сумкой в руках.

– Да. Позвонили с работы, мне срочно надо в Питер ехать, там кое-что случилось… Ты… тебе точно не трудно будет со щенком? Если что, звони Лерке, пусть забирает!

– Нет… всё в порядке. Я не буду Леру беспокоить. Ты… Ты только осторожнее, ладно?

Это были самые обыденные слова, которыми она провожала братьев, когда у них выпадали ночные подработки. Этими же словами мама провожала отца на работу – у инженера-электрика жизнь может быть всегда слегка «под напряжением». Так что для Наташи это была вполне обычная фраза, но… но только для своих.

Она сказала, а потом сама удивилась и даже смутилась слегка:

– Вот подумает ещё что-то лишнее. Ну, куда меня понесло? Он-то мне кто? Мы и знакомы всего-ничего, пару недель только… Сейчас ещё воспримет как-то не так.

Но Шурик обрадовался, словно она ему подарок сделала!

– Спасибо тебе, я постараюсь… Можно, я тебе напишу? Ну, или позвоню?

– Да, конечно! – Наташа, только закрыв за ним дверь, осознала, что это было им сказано явно не из-за беспокойства об Алиске или для того, чтобы напомнить ей о необходимости поливки фикуса.

– Ой, кажется, наверное… я ему тоже нравлюсь… – сообразила она.

Если бы эта мысль пришла чуть раньше, то она бы поторопилась тут же вернуться домой, но…

– Он ведёт себя очень тактично, ничем меня не смущает, не навязывается… и гораздо, несоизмеримо меньше меня беспокоит, живя в одной квартире, чем Кузякин, который обретается аж через парк! Ну, вернусь я… придётся отбиваться от Колечки, возомнившего, что я вернулась ради него, посадить в клетку Шуршика, отдать Алиску. А я… я не хочу ничего из этого!

Наташа уселась на диванный матрас, лежащий на полу и прикрытый пледом, погладила Алиску, которая начала потихоньку перебираться к ней поближе, и начала думать.

Да, решение об уходе из дома она приняла сгоряча, благодаря урагану эмоций, а вот сейчас требовалось совсем иное – осмысленное и выдержанное действие.

Она довольно долго взвешивала за и против, но осталась при своём мнении – ничего неправильного в том, что она тут останется, точно нет!

Но вечер, такой неожиданно долгий и насыщенный субботний вечер, ещё не закончился! Он приберёг немало сюрпризов и вовсе не собирался их копить.

Звонок Наташиного смартфона привлёк внимание Шуршика, который, изогнув спинку и став боком, смешно заскакал на коварную звонилку.

– Да, слушаю? – Наташа немного встревожилась – на экране возникло фото Димы.

– Привет, сестрёнка! Как ты там?

– Всё отлично! А вы как?

– Да вот, понимаешь, какое дело… пришёл к нам Кузякин. Ну, сосед… Коля Кузякин. Помнишь его?

– Ещё бы мне его не помнить, – пробормотала Наташа.

– Так вот, он утверждает, что ты попала в какой-то притон, и там мужики живут… Натусь, мы волнуемся, ты… ты не разрешила нам даже узнать, где ты живёшь. Мы с Ромкой уже оба дома, и девочки тоже. Они могут с детьми остаться, а мы… можно, мы к тебе сейчас зайдём?

Наташа хотела было отказаться, но тут её осенило!

– Я представляю, что вам наплёл этот баран Коля… Дим, ты бы знал, как он мне невозможно надоел! Последний раз так вообще за руку схватил и потащил к себе в гости. Представляешь? Он решил, что женится на мне, забыв, что я тоже имею право голоса в этом вопросе, – объяснила она. – Ладно, приходите! Я, правда, не понимаю, к чему такая спешка – у меня к чаю только печенье. Предупредили бы заранее…

– Нет-нет… мы просто проведать тебя, да и к чаю мы всё принесём – надо же хотя бы предварительно отметить нашу свободу от этой гонки с зарабатыванием! – облегчённо выдохнул Дима.

Когда к ним в квартиру заявился Кузякин, они с братом только-только вернулись с работы. Общаться с соседом ни у одного из них никакого желания не было, так что братья переглянулись и собрались было выпроводить незваного гостя, но не тут-то было!

Розовенький, какой-то распаренный и прилизанный Коля был настроен исключительно серьёзно и отвязаться от него никакого шанса не оставил.

– Я уже поставил в известность об этом вашу мать… несколько раз звонил, но она не обратила должного внимания на мои слова! А ведь дело серьёзное! Наташу втягивают в какие-то неприятности, а её родственники и в ус не дуют! Можно подумать, что я единственный, кому небезразлична её жизнь! – начал он. – Нет, я попытался сам её вразумить, но ей уже заморочили голову, а я… я три раза пострадал!

Братья переглянулись.

– Что с Наташей? Кто и куда её втягивает? – встревожились они.

– Какой-то старый бандит и мошенник сдал ей комнату! Как вы могли не проверить, где она живёт? Так вот, я не поленился, посмотрел, куда она уходит, а там старик! Он меня два раза в кусты кидал! А ещё, я уверен в этом, в квартире обитает его внук. Они похожи, и оба хулиганы! Уголовники! Чуть что, так сразу руки распускают! А от Наташи я не ожидал… она не останавливает этого внука, а сама мне заявляет, чтоб я уходил! Я уже простыл из-за неё!

Братья встревоженно переглянулись. Нет, Кузякина ни один из них всерьёз не воспринимал, но они действительно не знали, где живёт Наташа, а что, если что-то из выкриков этого розово-зализанного типа действительно правда?

– Хорошо… – решительно начал Роман.

– Да что тут хорошего? Я на Наташе жениться хочу, а она с каким-то… в одной квартире! Он ей сумки носит! А чем они наедине занимаются? – доселе сонная и неповоротливая кузякинская ревность внезапно вспыхнула ярким пламенем.