Исповедь бывшего антикультиста

Он слушал с одобрительной, почти отеческой улыбкой. – Прекрасно, Алексей. Прекрасно. Предательство учителя – это классический, почти библейский сюжет. Это сильный шаг. Это доказывает, что вы готовы отсечь все сентиментальные привязанности. Вы наш человек.

Затем началось то, что он называл «ритуалом освобождения». В огромном зале приглушили свет, заиграла странная, пульсирующая музыка. Появились официанты с подносами, на которых были не закуски, а бокалы с какой-то мутной жидкостью и маленькие таблетки.

– Не бойтесь, – сказал Дворкин, беря один из бокалов. – Это всего лишь катализатор. Энтеоген, который использовали еще древние жрецы для расширения сознания. Он поможет вашему разуму окончательно освободиться от социальных шор.

Я понимал, что это наркотики. Понимал, что это точка невозврата. Но страх быть изгнанным, страх вернуться в свою хрущевку после того, как я уже заплатил такую цену – предательством, – был сильнее любого другого страха. Я посмотрел на Кирилла. Он кивнул, и в его глазах я увидел приказ. Я взял бокал. Руки дрожали. Я выпил вязкую, горьковатую жидкость и проглотил таблетку.

Мир поплыл почти мгновенно. Сначала исказились звуки. Пульсирующая музыка стала объемной, она проникала прямо в мозг. Голоса людей растягивались и искажались, превращаясь в бессмысленный гул. Затем поплыли образы. Границы между предметами и людьми стали размытыми. Роскошная вилла превратилась в гротескную, дышащую декорацию. Лица окружающих исказились, потекли, превратившись в уродливые, смеющиеся маски из картин Босха. Я чувствовал, как мое тело становится чужим, ватным. Я смотрел на свои руки, и они казались мне руками другого человека. Это была классическая деперсонализация, о которой я когда-то читал. Я наблюдал за собой со стороны.