Удушение как улика

– Погоди, Верунь, ты же на машине? Давай сначала скатаемся на озеро, тут минут пять всего ехать, посмотрим на дом?

– Давай. – легко согласилась та. – Ты адрес скажи.

Лида по памяти назвала адрес, и с удивлением увидела, как с лица подруги сошла беззаботная улыбка:

– Ого! Это же напротив Вороньего гнезда? Да, хорошо, что твои клиенты в нашем городе проездом, а то фиг бы в том месте захотели жить. Там раньше промзона была.

– Наверное, была. – пожала плечами Лида, удивленная лишней информацией. – Так ее ж давно застроили, уже сколько лет прошло. А Воронье гнездо – тот заброшенный дом с башенками, который годами собираются снести?

– Да. – Вера нахмурилась . – Он и заброшен с тех пор, как там ребенка убили.

Глава 3

Я с таким интересом слушала повествовании Лиды, что даже не заметила окончания оплаченного часа приема. Наконец, она замолчала, глубоко вздохнув. Подождав некоторое время, я посмотрела на часы. Надо бы попрощаться, но почему-то захотелось услышать продолжение истории. Наверное, я неправильный психолог. Мысленно обругав себя за это, я осторожно спросила:

– И как, осмотрели вы дом?

– Ну да. – энергично закивала она. – И внутри, и снаружи. Вид там из задних окон шикарный, ох, я б там сама жить хотела. Но вот через дорогу и правда бывшая промзона, она сейчас небольшими домами застроена, местность-то там отличная, им всего метров четыреста пройти, и сразу озеро, его ивы обрамляют, ласточки летают… Там и пляж, и баскетбольные площадки оборудованы, а немного в стороне теннисный корт. Ресторанчик рыбный вот только-только открыли, рядом с пристанью для лодок. Там поодаль я и яхту уже видела, говорят, яхт-клуб скоро строить начнут. Кто от такой красоты откажется? Ведь верно? Ведь правильно? А это “Воронье гнездо” чуть поодаль и правда, думаю, портит вид тем домам, не знаю, почему его не снесли до сих пор. Да только никого это не пугает. Ну стоит заброшенный особнячок, снесут же рано или поздно.

– Это “Гнездо” прямо рядом с тем местом, куда вы поехали? – я подумала, что дом с привидениями может как понизить, так и поднять цену недвижимости. Я бы, наверное, там жить не захотела бы. Хотя, как знать…

– Нет-нет, я продаю новострой, рядом только стройка идет, справа и слева. Ближайшие дома довольно далеко, а “Воронье гнездо” вообще можно только с третьего этажа увидеть. Так что напрасно Веруня переживала, продам я особняк.

Она бодро тряхнула головой и радостно сказала:

– Все же не зря я к вам пришла, голову привела в порядок. Значит, завтра скатаюсь с Даней показать дом, потом пошлю его нафиг, куплю себе квартиру на окраине и Тиме позвоню!

– Как психолог советую – сначала позвоните Тиме, а потом вместе с ним уже сообщите Дане о том, что прекращаете отношения. – осторожно посоветовала я. – Он может стать опасен.

– Да бросьте, не станет. – она даже махнула на меня рукой. – Ну, то есть я не дура, я ж не собираюсь ему это говорить лично. Смс напишу, с него хватит. И из дурной конторы его мамани тоже уйду. Все равно такие заказы раз в год поступают, и не факт, что второй раз повезет.

Она еще раз улыбнулась и, чуть ли не приплясывая, вышла из кабинета. Я задумчиво смотрела ей вслед. в который раз размышляя – получится ли из меня настоящий психолог? Чем я помогла девушке? Дала ей два листочка. из которых она заполнила один? И одарила ценным советом на прощание? Но ей, похоже, не нужны были никакие советы. Вот разве что выговориться у нее получилось.

Больше клиентов у меня ни в этот день не намечалось, и я, грустно вздохнув, пошла домой, к матери, хмуро смотревшей на темный экране редко включаемого телевизора. О Лиде я забыла почти на неделю, пока не достала из почтового ящика повестку из полицейского участка.

Честно говоря, я изрядно струхнула. Попыталась вспомнить. не нарушала ли каких-то правил. Мало ли, вдруг мое разрешение на консультации психолога были оформлены неправильно? Но вряд ли по этому поводу меня вызывали б на допрос, скорее, наложили бы штраф, ведь верно, ведь правильно? Я тряхнула головой – выражение Лиды оказалось прилипчивым. Того и гляди, начну так же разговаривать. Надо срочно отвыкать!

Сутки до посещения полиции я металась по квартире, натыкаясь на стулья в комнате и уронив пару чашек с кухонного стола, и в конце концов даже привлекла внимание обычно безучастной матери. Или, может, обычные антидепрессанты вызвали у нее привыкание и перестали действовать? Она внезапно поднялась с дивана, и, попытавшись сосредоточить на мне взгляд, тихо произнесла:

– Лера, что-то случилось? У тебя неприятности?

Я застыла на месте от изумления. Когда в последний раз мама спрашивала хоть о чем-то, что касалось меня? Сколько лет с тех пор прошло – пять, шесть? Мне казалось, что после предательства отца все на свете перестало иметь для нее значение, в том числе и я. Я ошибалась? Или она начала приходить в себя? Но тогда что… что мне ответить? Заверить, что все в порядке, и увидеть, как она снова погружается в глубины своего сумрачного мира? Или… или напугать ее, чтобы вывести, наконец, из многолетней спячки?

Я не могла ни на что решиться и лишь в отчаянии наблюдала, как в когда-то светло-карих, а ныне выцветших серых глазах матери угасал мелькнувший было огонек. Какая она была красивая еще несколько лет назад, с тоской подумала я. И куда только все ушло… Она снова села на диван и безучастно уставилась в недавно вымытое окно. Ее взгляд был обращен внутрь, не думаю, что она вообще замечала, что лето закончилось, резные кленовые листья покраснели, а солнце только по утрам заглядывало к нам в гости. Наконец, откашлявшись, я тихо сказала:

– Да, мамочка, меня вызывают в полицию. Но я пока не знаю, зачем. Если что… будешь мне передачи носить?

Она снова, раз сей раз с большим успехом, сосредоточила на мне взгляд, и впервые за много лет в нем проскользнула какая-то эмоция. Мне показалось, что это был страх:

– Виктор… твой отец? Ты что-то с ним сделала?

Я снова в ошеломлении застыла. Отца я не видела с того самого дня, как он собрал свои рубашки со штанами в две дорожные сумки и, хлопнув, дверью, вышел из квартиры оставив меня в слезах, а мать в полном ступоре, в котором она и пребывала до сих пор. Прошло много лет, я даже не представляла, живет ли он с той женщиной, к которой когда-то ушел, остался ли в нашем городе или давно переехал… Первые пару лет на мой счет приходили довольно солидные суммы, потом переводы уменьшились, а недавно совсем прекратились, но я слишком расстраивалась из-за матери, чтобы интересоваться судьбой отца. Но что-то с ним делать… такое мне не пришло бы в голову даже в страшном сне.

Но опять же, что мне отвечать? Я не хочу, чтобы мать снова погрузилась в пустоту, откуда только что попыталась вынырнуть. К тому же, пришло мне в голову, вдруг вызов в полицию и правда связан с моим отцом? Мало ли, вдруг он попал под машину, или на него напали грабители, или… или он сам оказался маньяком?

– Я его не трогала, мамочка. Но может быть, меня из-за него вызывают. Я завтра схожу и все тебе расскажу. Ты потерпишь, договорились? Или, может, ты хочешь меня проводить до участка? Скажи, а может ли быть, что твой муж… на самом деле был каким-то опасным преступником?

Но она лишь помотала головой, на глазах проваливаясь в обычную безучастность. Ну что же, хоть какой-то прорыв произошел только что. Надо рассказать об этом ее психиатру. Надо… но это завтра, все завтра. Сейчас я напьюсь успокаивающих таблеток – благо, они у нас в большом ассортименту – и попытаюсь хоть несколько часов поспать.

Глава 4

– Скажите, Лидия Пономарева на приеме жаловалась вам, что ее угрожает убить молодой человек, с которым она встречалась? Даниил Рейников?– записав мои данные, официальным тоном осведомился молодой парень, проводивший допрос.

Я судорожно пыталась вспомнить все, что говорила Лида неделю назад. Но мысли путались. Зачем меня вызвали? С Лидой что-то случилось? Она жива, или… но если жива, сама могла сказать, на что жаловалась мне или кому бы то ни было!

– Простите, но это конфиденциальная информация. – наконец ответила я, так ничего и не решив. – Врачебная тайна, можно так сказать. Спросите у нее самой, пожалуйста.

– Если б могли, вас бы не вызывали. – вздохнул парень. – Я вас прошу официально подтвердить, что Лидия говорила, что ей угрожает Даниил Рейников, и вы свободны.

Я огляделась по сторонам. Но в крошечном кабинете не было ничего, что могло бы освежить память. Письменный стол, два стула, я и следователь, по виду мой ровесник. Или все же старше? Хоть бы фото Лидии мне показал, что ли… Я попыталась вспомнить ее слова про Даню. Угрожал ли он убийством? Я ведь сама так вначале подумала, даже пыталась ее предостеречь. Что она ответила? “Даня вообще горячий. Покричит, побушует, а потом утихнет и сразу целоваться и ласкаться лезет, как котенок. Никогда он руку на меня не поднимал, да и не поднимет, уверена.” Я чуть вздрогнула, как будто Лида только что прошептала мне эти слова на ухо. Нет, не похоже, чтобы угрожал.

– Я такого не помню. – твердо ответила я. – Она вроде собиралась вернуться к прежнему парню, а Даниил грозил оторвать ему руки и ноги. Ей он не угрожал.

– Валерия, вы не понимаете серьезности дела. – мягко сказал следователь. – Лидия убита. Похоже, убил ее Даниил. Если у нас будут достаточные подтверждения, что он угрожал ей смертью, будет намного легче.

– Но я ее видела один раз, а ее парня вообще ни разу. Вы расспросите тех, кто знал их лучше. – менторским тоном произнесла я, похоже, разозлив этим собеседника.

– Валерия, вы предупреждены о даче ложных показаний? – ледяным тоном осведомился он, сильно помрачнев и сразу показавшись старше. – Я убедительно прошу рассказать все, что вы знаете об угрозах Даниила.

– Слышала только о том, что он угрожал некоему Тимофею. – еще холоднее ответила я. – Ничего больше не знаю.

Врожденное упрямство подняло голову, и теперь никто не смог бы добиться от меня других показаний. В конце концов, я никому ничего не должна, и не собираюсь оговаривать незнакомого человека только потому, что кому-то от этого будет намного легче.

Помучившись со мной еще немного, следователь подписал пропуск, и я с облегчением вышла на улицу. В лицо ударил осенний свежий ветер, принеся с собой запах начинающей желтеть и увядать травы. На тротуарах лежал слой золотисто-коричневой листвы, ее аромат смешивался с ароматом кофе из ближайшего кафе со столиками на улице. Его раскрытые ярко-зеленые зонты выглядели так заманчиво, что мне невероятно захотелось немедленно выпить чашечку эспрессо, и я даже подошла к ближайшему свободному столику и поискала в сумочке кошелек.Но суровая реальность оказалась сильнее. Денег заработать на неделе не удалось, алименты от отца не поступали с прошлого года, а подработку посудомойкой в караоке-баре возле дома я гордо бросила, как только получила диплом психолога.И если б я сейчас потратила на кофе остатки материнской пенсии по инвалидности, ужинать нам было бы нечем.

– Девушка, а девушка! – я повертела головой – со столика в двух шагах мне махала рукой худенькая черноволосая девушка с модным каре, в брючном костюме из какой-то легкой светлой ткани. Постоянная смена эмоций отражалась на ее узком лице с небольшим, заостренным, словно у лисички, носиком. Это милое личико было изменчиво, словно морская гладь – растерянность за долю секунды сменялась уверенностью, губы слегка растягивались в подобии улыбки, которая на миг отражалась в глаза и тут же исчезала, потом появлялась снова. Я аж засмотрелась на ее лицо, как на покрытое белыми волнами море. – Простите, вас не Валерия зовут?

– Да, Валерией… – растерянно откликнулась я, подойдя к ее столику. Рядом с эмоциональной брюнеткой там сидела улыбчивая круглолицая рыжеволосая девушка, этакая пышечка со стянутым широкой резинкой пышным конским хвостом на голове, и в полупрозрачной бежевой блузочке, туго обтягивающей пышную грудь. Маленький столик не скрывал ее полные ножки-бутылочки, слегка прикрытые крошечной красной юбочкой в синий горошек. Не переставая улыбаться, она с любопытством разглядывала меня в упор.

– Садись. – брюнетка мигом отодвинула от стола плетеное кресло, молнией взвилась вверх схватила меня за запястья и буквально бросила на покрытое подушкой сиденье, затем плюхнулась на свое и заерзала на нем. – Я Вера, а ее зовут Ника. Мы подруги Лидии, тебя ж только что насчет нее вызывали.

Я молчала, не совсем понимая, что понадобилось от меня девицам.

– Кофе будешь? – поинтересовалась Вера и, не дожидаясь ответа, помахала молоденькой официантке: – Еще эспрессо!

Она повернулась ко мне:

– Рассказала, как Даник угрожал ее живьем в землю закопать?

Я молча вытаращила на нее глаза.

– Что ты такая офигевшая? К тебе ж Лида обращалась как к психологу, чтобы ты помогла разобраться с абьюзом!

– Вообще, не совсем. – обрела я наконец дар речь. – Она хотела, чтобы я помогла разобраться с ее чувствами в двум парням.

– Ой, ну что там разбираться! – вмешалась рыжая. – Тима ее любил, а этот козел только абьюзил. Я читала, что жертве самой не понять, что ей угрожает, психолог нужен. Я ей и посоветовала сходить.

Перед до мной, как по волшебству, возникла маленькая чашечка с дымящимся кофе. В полном замешательстве я поднесла ее к губам. Может, у меня провалы в памяти, и я просто не помню, как Лида говорила про угрозы парня лично ей? Но вообще, что с ней произошло?

– Девочки, я хотела бы узнать, что случилось. Потом попытаюсь сама вспомнить наш единственный сеанс.

– Ладно, слушай. – пожала плечами Вера. – Мы сами в офигении. Но вот так…

На следующий день после визита ко мне Лида договорилась с новой клиенткой показать дом у озера. Показ назначили на половину девятого вечера. Лида хотела встретиться пораньше, до наступления темноты, но клиентка заверила, что раньше никак не успевает. Впрочем, и тогда девушка не заподозрила неладного. Как и собиралась, она попросила Даню подвезти ее на машине и просто подождать у ворот дома.

Первоначально она договорились, что после офиса Лида поедет на квартиру, которую они снимали вместе с Даником, оттуда он ее заберет на машине и отвезет в дом у озера. В шесть вечера она уже собиралась выходить из агентства, как парень позвонил и сообщил, что отвезти ее никак не сможет. Оказалось, в автомастерскую, где он работал, полчаса назад приехал его старый школьный друг Матвей, они вместе пошли в соседний бар, заказали там пива, время не рассчитали, и теперь он никак не может бросить друга и к восьми приехать в контору, чтобы отвезти Лиду. Впрочем, зачем ее возить? Пусть посидит до восьми в офисе, и пешочком пойдет к озеру. Там идти-то минут пятнадцать, точно не опоздает. А к половине девятого, кровь из носу, Даник приедет к месту показа, чтобы клиенты успели его увидеть. И будет ждать в машине выхода Лиды.

Девушка чуть не разревелась от обиды, позвонила Нике и почти час по телефону жаловалась ей на мерзкого козла, поставившего ее перед важным показом. Ника даже посоветовала ей позвонить клиентке и перенести встречу, но Лида не рискнула – клиентка сказала, что у нее свободен только один вечер, а терять заказ очень не хотелось. В конце концов, дойти до озера и правда можно было минут за двадцать, ноги у девушки крепкие, не отвалятся. Главное, что на встречу с клиентами Даник успеет.

Но как выяснилось позже, и туда Даниил опоздал.

В 20.25 он отправил подруге смс-ку: “Уже близко. Буду минут через 10”. Видимо, Лида была уже на месте, поскольку через 3 минуты на телефон Даника пришла ответная смс: “Подъезжай к воротам. Странная пара. Жди у выхода”. Дальше переписываться парень не стал. Клиенты пришли, это главное. А уж странные они или нет, потом разберутся. Он даже пожаловался Матвею, задремавшему на заднем сидении, что какие-то пугливые ныне пошли девушки, все им странными кажутся. Ладно бы еще мужиков боялись, так уже и других баб шугаются.

Приехали на место парни только в 20.40. В трехэтажном особняке свет бил из двух источников: высокого окна на первом этаже, и небольшого окошка на втором. На приближение машины среагировал сенсорный фонарик под крышей дома, на пару минут осветив забор и небольшой пятачок за ним рассеянным светом. Что сразу удивило Даника – никакой машины возле ворот не наблюдалось. От удивления он даже включил фары дальнего света, чтобы найти хоть какое-то транспортное средство поблизости – но широкая грунтовая дорога вдоль забора оказалась пустой. Как же сюда добрались клиенты? На трамвае? В принципе, в этом не было ничего особо странного, от трамвайной остановки было не так уж далеко. Но идти оттуда к озеру надо было в обход, по тропинке, огибающей частные дома, Для местных дорога занимала минут семь, но вот приезжие часто просто путались в темноте и начинали ходить кругами. Неужели богатеи, ради каприза решившие купить в чужом городе особняк с видом на озеро, не могли взять машину в аренду? Он поделился этими мыслями с Матвеем, но тот, не совсем придя в себя после двух литров темного пива, лишь широко улыбнулся и погладил себя по уже заметному пивному животику. Потом выдал: может, на такси приехали, чего зря париться. Вот выйдут, Даня сможет их сам спросить.

Парни подождали еще минут пять, Даня уже пару раз коротко нажал на клаксон, когда дверь особняка слегка приоткрылось, и снова вспыхнул сенсорный фонарик. Из машины был виден лишь верхний конец двери, и совсем не разглядеть было людей внутри, поэтому Даниил вышел и пошел к воротам. Но раздался скрип закрываемой двери, громкий щелчок, а затем свет на первом этаже погас.

Удивленный парень подергал ворота, потом неприметную калитку рядом – но все оказалось надежно запертым. Он начал стучать по забору, но в доме теперь было темно и тихо, лишь вспыхивал и гас фонарик под крышей, и сиротливо светило закрытое окошко на втором этаже.

К забору неслышно подошел Матвей, с его всегда веселого круглого лица сошла улыбка, и он тоже нервно заколотил по забору. Потом повернулся к Дане:

– Ты, это, слышь… позвони ей. Она же в доме?

Слегка побледнев, Даня набрал номер, и долго вслушивался то в гудки, то в тишину особняка за забором. Ему показалось, что из темной глубины доносится что-то похожее на музыкальную трель, разобрать мелодию он не мог.

– Эй, давай через забор махнем, тут метра полтора, и базарить не о чем, перескочим! – он занервничал не на шутку.

Тимур, полностью протрезвев, уже деловито засучил рукава тонкой рубашки, готовясь к штурму забора. Даник засунул мобильник в карман, и скрестил ладони замком:

– Давай, подкину!

Помогая друг другу, они перелезли через забор и бросились к дому. Парадная дверь оказалась запертой, прочный металл с кодовым замком блестел при свете мобильных. Даник начала колотить по двери ногами, матерясь и подскакивая после особо сильных ударов. Ноги в матерчатых кроссовках болели так сильно, что казалось – часть пальцев от уже переломал. Тем временем Матвей сорвался с места и бросился бегом вокруг дома. Через минуту откуда-то издалека раздался его крик:

– Сюда дуй! Тут дверь открыта!

Чуть прихрамывая из-за отбитых пальцев, он поковылял на зов. И в самом деле, небольшая деревянная дверь черного хода была открыта нараспашку. Друзья вбежали в темный вестибюль, наткнулись на какую-то стену, на голову Матвею упала какая-то длинная деревяшка и он, чертыхаясь, приостановился. Бегать дальше по темноте было не только бессмысленно, но и явно вредно для здоровья, поэтому Даник вытащил из кармана телефон, включил фонарик и, наскоро осветил темный холл, снова нажал номер Лиды. И вот тут он вполне отчетливо услышал откуда-то сверху знакомую мелодию ее мобильника.

– Это где? – запыхавшись, спросил он. Матвей тоже включил фонарик, и бестолково водил им взад-вперед. Не дождавшись ответа, Даник осветил наконец узкую винтовую лестницу, и, хватаясь руками сначала за стену, потом за тонкие перила, вскарабкался по ней наверх, подсвечивая узкие ступеньки телефоном. Сопение Матвея раздавалось прямо за его спиной.

Добравшись до второго этажа, парни сразу увидели приоткрытую дверь в освещенную комнату, откуда уже громко доносилась знакомая трель. Оставалось сделать два небольших шага, но Даник замер на месте. Страх буквально парализовал его ноги. Наткнувшись на его спину, Матвей чуть не грохнулся с лестницы вниз и начал истошно материться:

– …да ты чего, …, делаешь? Чего стоишь пнем? Я б щас голову себе снес!

Опомнившись, Даник сделал пару неуверенных шагов и снова застыл уже в проеме комнаты. Окно обрамляли плотные занавеси из малинового бархата, отдаленно напоминавшие раздвинутые театральные портьеры. Хрустальная люстра плохо освещала углы, но давала яркий и ровный свет посередине комнаты. Там, где рядом с модным раскладным диванчиком газетной расцветки, на паркете лежала девушка в картинно разметавшемся по полу голубом летнем платье. Ее лицо распухло и потемнело, чуть присогнутые в локтях и коленях руки и ноги раскинулись в стороны, словно щупальца морской звезды, посиневший язык слегка вывалился изо рта. Вокруг шеи обвивался толстый шнур, похожий на скакалку, а из-под головы выглядывала толстая деревянная рукоятка. В целом представшая взглядам парней картина напоминала сцену из плохого спектакля. Это чувство нереальности, театральности только усиливали серебристые босоножки, лежавшие почти у порога. Еще полшага, и Даник стоял бы на одной из них. Серебристый айфон, лежавший в полуметрах от полусогнутой руки девушки, испустил последнюю трель и замолк.

– Ах ты ж …! – прошептал за спиной Матвей.

Даниил, как сомнабула, двинулся было вперед, отпихнув ногой босоножку, но друг ухватил его за край свитера:

– Куда, …! Нельзя к ней подходить, я в полицию звоню! – его голос все же сипел, но слова слышались достаточно четко. – А вообще, это она… твоя?

– Не знаю. – Даник пытался говорить спокойно, но голос срывался и пропадал. Иногда ему казалось, что он просто шевелит губами, не издавая звуков. – Платье вроде ее. Айфон похож. Лицо… да я б в таком виде маму родную не узнал!

До приезда полиции парни сидели на полу в коридорчике, находиться в освещенной комнате было выше их сил. А полицейские, только посмотрев на труп возле диванчика, тут же арестовали обоих. И лишь спустя сутки с помощь поднявшей на уши весь город Жанны и добытых с боем лучших адвокатов выпустили под подписку.

Глава 5

Вера перевела дыхание, снова помахала официантке, заказывая еще эспрессо, и уже охрипшим от долгого монолога голосом пояснила:

– Гаррота – это такой шнур, а с обоих концов к нему ручки приделаны. Ну, как у скакалки, только не вдоль, а поперек, чтобы удобнее было на шее затягивать.

– Это вам в полиции рассказали? – минуты три ушли на переваривание информации, и лишь потом я сумела задать вопрос.

– Да ты что! – всплеснула руками Вера. – Это мне сам Даня рассказал. Ну, его на трое суток задержали, потом отпустили, и они с маманей нам устроили вечер просвещения. Показывали, как через забор лезли, как дом по кругу обегали, как по лестнице вверх ползли, чуть не падая – такое шоу устроили! Я чуть не заржала, честно! Хотя чего ржать-то, дуреху жалко. Говорила ж ей, бросай козла, а она ни в какую…

Честно говоря, никакого особого сожаления на лицах девушек я не видела. Скорее, некоторое возбуждение от того, что он в центре такой душераздирающей истории. Ну, возможно, при упоминании Лиды улыбчивое личико Ники становилось не таким сияющим, а Вера слегка хмурила брови. Хотя, неделя прошла, видимо, срок для переживания о подруге уже истек или подходил к концу.

– Но… Даня же был не один возле этого дома! Как он мог убить Лиду? На глазах друга?

– Эй, а ты точно психолог? – с изумлением посмотрела на меня Вера. – Вдвоем с Матвеем и убили. Как раз удобно – один держал, другой душил. Трудно догадаться?

– Я психолог, потому и не верю. – мое самолюбие было сильно задето. – Ты ведь думаешь, Даня ее убил потому, что она уйти хотела, ведь верно? (я чуть не добавила:”ведь правильно”, но вовремя прикусила язык). Так вот, я изучала действия психопатов в такой ситуации. Они воспринимают уход девушки как оскорбление, которое можно смыть только кровью предательницы. Для них жизненно важно отомстить, верно. Но! Они должны это сделать сами! То есть в одиночку, как гордые мстители. Обращаться в такой ситуации за помощью – это еще большее унижение. Получается, они даже с девчонкой справиться не могут.

Я перевела дыхание, посмотрела на недоверчивые гримасы на выразительных лицах девчонок и горячо продолжила: