Логово Иблиса

Алиса тяжело вздохнула и вошла в административный корпус к стойке ресепшена, куда уже успела упорхнуть тетя Гульнара.

– Так, – женщина полистала какую-то толстую тетрадь – сейчас посетителей никого нет, так что могу тебя поселить в любой домик, выбирай.

– Мне все равно, давайте на ваш вкус? – махнула рукой Алиса.

– Ну давай тогда в люкс, четвертый домик. Ты сейчас погуляй пока, вон в беседке посиди, а я тебе чаю принесу, настоящего, с травами из самовара, хочешь?

– Давайте, не откажусь. Да и поесть чего-нибудь бы не мешало, – призналась журналистка – а то после дороги как выжатый лимон. Да еще этот… вез, как дрова.

Она махнула рукой куда-то в сторону, а тетя Гульнара широко улыбнулась.

– Ворон, чтоль? – уточнила она.

– Ворон? – переспросила Алиса.

– Ну Яр, Ярослав Воронов. У нас его все или Яр, или Ворон кличут. Позывной у него такой, Ворон, – пояснила Гульнара.

– А, понятно, – сказала девушка – а он всегда такой?

– Какой? – подняла брови Гульнара.

– Ну такой, не очень-то милый, и холодный, будто клинок стальной.

– Нет, не всегда, – ответила тетя Гульнара, и в глазах ее не было улыбки – обычно он куда мрачнее. Это он ради тебя расстарался, нацепить на рожу маску доброты и участия.

– Что? – воскликнула Алиса – значит вот это была доброта?

– Эх, девочка, – усмехнулась Гульнара – думаю, ты еще увидишь его настоящего. Не самое лучшее зрелище, я тебе скажу.

– А почему он такой? – спросила Алиса, тихонечко включая диктофон на телефоне.

– Ворон? Да переживи такое, попробуй, – мрачно сказала она – не каждый в уме останется, не дай Аллах никому. А он смог, не сломался, живет дальше. Надломился только, ожесточился, черствым стал.

– А что с ним случилось? – Алису взяло профессиональное любопытство. Не к Ворону, а к потенциально интересному материалу.

– Семья у него была, жена и дочка 5 лет. В Вороновке они жили. В день, когда Иблис пришел, Яр на рыбалке был, на водохранилище рыбачил, а семья дома осталась. Как все случилось, он сразу домой помчался, и прямо в туман черный ушел. Туда в первую неделю никто пройти не мог, а он прошел. До самого дома дошел, а из оружия только охотничий нож у него был.

– И что? – тихо спросила Алиса.

– Жену нашел и к реке вынес, – ответила Гульнара – да только не спас, померла она, прямо у него на руках.

– А дочь?

Тетя Гульнара помолчала. Потом встала из-за стойки ресепшена.

– Пошли в беседку, что тут стоять. Вещи тут пока оставь, нечего с собой рюкзаки таскать. Натаскаешься еще…

Алиса пожала плечами и вышла. Они прошли в большую уютную беседку. Тетя Гульнара принесла пузатый самовар, чашки. Затем сходила на кухню и принесла какие-то, видимо татарские, булочки и прочие печеные штуки. Пока грелся самовар, они сидели молча. Алиса курила, и думала о чем-то своем.

Наконец самовар закипел, тетя Гульнара налила им ароматного чаю. Алиса попробовала – не ее тема, конечно, но вкусно. Необычно, да. Но пить приятно.

С Волги дул легкий ветерок, и было очень приятно вот так сидеть, ни о чем не думать и пить ароматный чай с булочками. На мгновение она даже подумала, что она не в командировке в заброшенном краю, где за рекой притаилось загадочное и мрачное Логово Иблиса, а в отпуске на хорошей базе отдыха. Коей когда-то и были Соколки.

– Так что с дочкой? – спросила наконец Алиса.

– А не нашел он ее, пропала, – мрачно ответила Гульнара – как и многие другие, просто сгинула. Когда только черный туман пришел, многие сгинули. Потом, когда нечисть из тумана полезла, тоже многие погибли.

– Так ее твари сожрали? – с совсем не напускным ужасом спросила Алиса. Несмотря на весь свой цинизм, бесчувственным монстром она не была, и мысль, что пятилетнюю девочку сожрали дикие звери (а в мысль о нечисти она не верила и верить не хотела), была для нее чудовищной.

– Не знаю, – вздохнула Гульнара – скорее всего так. Но Яр в это не верит. И ты не вздумай ему сказать, что дочь мертва. Не стоит. Он считает, что она жива…

– И в Логово ходит ее искать? – догадалась Алиса.

– Все эти пять лет ходит, – кивнула – и верит, что найдет. В самую глушь ходит, причем, чаще всего один. И всегда приходит. За самые опасные задания берется, будто сам смерти ищет.

– Может так и есть?

– Нет, искал бы смерти, сто раз мог бы сгинуть, – покачала головой Гульнара – дочь он ищет, и верит, что она жива.

Пару минут они обе молчали и пили чай, чтобы сгладить возникшую неловкость.

– Ладно, темнеет уже, спать пора. Иди в домик, вот ключ, тебе уже постелили, – сказала хозяйка базы, передавая Алисе ключ с большой биркой на кольце, чтобы не потерялся.

– Кто постелил? – не поняла Алиса.

– Так Айгуль, дочка моя старшая. Пока мы тут чаи гоняли, она все сделала. Иди, завтра у тебя трудный день. Встаем мы рано, в 5 утра. Завтра в шесть Яр приедет, ты же с ним поговорить хотела? Вот и ложись, он мужчина занятой, ждать не станет.

– Хорошо, – сказала Алиса и затушила сигарету.

Она встала и собралась было выйти из беседки, но Гульнара ее остановила.

– Скажи, девочка, ты крещеная? – вдруг спросила она.

– Да, но не верующая, – ответила Алиса – родители в детстве покрестили. Это важно?

– Хорошо, что крещеная, – ответила хозяйка – а то, что не верующая, так ничего, значит время еще не пришло. Придет еще… спокойной ночи, девочка. И молитву какую-нибудь вспомни. Или выучи, пригодится.

– Спокойной ночи, – Алиса пожала плечами и пошла в домик. Когда дверь за ней закрылась, ее почему-то передернуло и захотелось вспомнить, а где сейчас вообще ее крестильный крестик.

Глава 5

Окрестности Казани. Зона отчуждения. Настоящее время

Спала Алиса плохо. Мало того, что уснуть в десять вечера, когда на улице еще только-только потемнело, для человека, привыкшего к ночной богемной жизни, было довольно сложно, так еще и звуки…

Ох уж эти звуки!

И нет, звуки деревни, с ее собаками и петухами ей не сильно мешали. Но вот шум прибрежного леса, ветер и какие-то неясные, но жуткие звуки с той стороны реки… Что это, нечисть? То есть, твари, мутанты?

Нет, Алиса не сомневалась в существовании тварей, более того, она даже видела несколько фото. Твари были мертвы и обезображены, и понять, как они выглядели при жизни, было решительно невозможно. Одно можно было сказать – это не собаки, волки, лисы, медведи или какие-то знакомые животные. Нет, это было нечто чуждое и незнакомое, совершенно точно. Но нечисть? Увольте, двадцать первый век на дворе!

Утром Алиса с трудом продрала глаза. Будильник, который поставила на пять утра, она, конечно, не услышала. Как и его дубль в шесть и в полседьмого. Но в семь, кряхтя и чертыхаясь, девушка выбралась из кровати.

Потянулась, поморщилась. С едва сдерживаемым стоном, пошла на кухню и полезла в шкафчики.

– Есть в этом доме кофе? – не особо надеясь на успех, спросила она, и, к радости своей, обнаружила банку растворимого Jacobs. Не супер, но на безрыбье и рак рыба, решила она. Налила в чайник воды, щелкнула кнопкой. Чайник тихо загудел.

Интересно, подумала Алиса, электричество по-прежнему подают, вода в кране есть, то есть инфраструктуру поддерживают. Хорошо. Она ожидала худшего, что они тут носят воду из Волги и вытирают задницу камнем. Даже большую пачку влажных салфеток с собой захватила. Мало ли, вдруг подходящего камня не найдется?

Чайник закипел, и Алиса налила себе кофе. Сахар она даже не искала, кофе она любила крепкий, черный, не сладкий. Она закурила сигарету, сделала глубокую затяжку и, не выпуская дыма, сделал глоток кофе. Вредно, да, она знала. Но нет лучшего способа проснуться, в этом она была уверена.

– Алиса, проснулась? – раздался стук в дверь, и девушка открыла. На пороге стояла Гульнара.

– С трудом, – мрачно ответила девушка – проспала, извините. Мой… Ярослав меня не дождался?

– Сидит, третий самовар чая дует, – усмехнулась Гульнара – иди, я и так удивляюсь его терпению.

– Да, сейчас!

Она закрыла дверь и принялась быстро наводить лоск. Махнула слегка тушью по густым ресницам, немного помады. Критически оценила себя в зеркале – сойдет, для сельской местности.

Нацепила на себя штаны и майку, схватила телефон и выскочила. Подходя к беседке, сбавила скорость и степенно, будто никуда не спешила, вошла.

Воронов сидел за столом и пил чай. Одет он был так же, как вчера – майка, поверх нее разгрузка. Перевязь с мечом (шпагой?) и кинжалом лежала рядом на лавке. Точнее, она была похожа на кавалерийскую портупею времен Гражданской войны, но не суть, Алиса в этом не сильно разбиралась. Да, на сей раз, автомат тоже был. Короткий, но смертоносный14. Он небрежно лежал на лавке рядом с портупеей.

Ярослав заметил подходящую девушку и пристально посмотрел на нее.

– Любите вы поспать, – буркнул он, делая глоток из чашки.

– Простите, не привыкла, – она развела руками – будильник поставила, но даже не услышала его.

Мужчина лишь пожал плечами.

– Извините, Ярослав, можно вопрос? Вы вармонк?

Тетя Гульнара, казалось, поперхнулась и схватила приступ одышки одновременно, так она закашлялась и покраснела лицом. Но у мужчины не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отхлебнул еще чаю и ответил:

– Так нас называют, да. Мы себя так не зовем.

– Простите, не хотела вас обидеть, – быстро сообщила Алиса – а как вы себя зовете?

Он помолчал, сделал еще глоток чая и долил себе из самовара. Отпил еще, удовлетворенно кивнул. Журналистка ждала.

– Да вы диктофон включайте, не стесняйтесь. За вас большие люди просили, я расскажу, что знаю, – он помолчал – и то, что вам можно узнать.

Алиса мысленно назвала себя дурой и включила диктофон.

– Мы беседуем с одним из тех, кого называют вармонками… простите, имя называть можно?

– Позывной. Ворон я, – ответил Яр.

– Это воин с позывным Ворон. Здравствуйте, уважаемый Ворон.

– Просто Ворон, без «уважаемый», – поправил вармонк – здравствуйте.

– Скажите, вас называют вармонками, точнее Орденом Вармонков. Насколько мне известно, вы себя называете иначе?

– Да. Мы себя зовем Божьими людьми.

– Почему? – уточнила Алиса.

– Потому что воюем с Нечистым, именем Господа нашего.

– Вы все настолько верующие?

– Насколько «настолько»? – холодно спросил Ярослав.

– Ну… – Алиса подбирала слова – настолько, чтобы вести праведную жизнь и воевать с… нечистью.

– Насчет праведной жизни это не нам судить, – ответил он – а нечисть бить, это обязанность любого человека.

– Вы тут все православные? – спросила девушка.

– С чего вдруг? – поднял бровь Яр – мы в Казани, тут половина мусульмане.

– И тоже Божьи люди?

– А почему нет? Вы же знаете, что христианство и ислам это две очень близкие религии?

– Знаю, – кивнула Алиса – ну ладно, допустим. И чем вы тут заняты?

– Патрулируем, в основном. Чтобы нечисть за пределы Логова не вылезала, да людей не рвала. Для того и патрулируем.

– А правда, что в Логово ходите тоже

– Ходим, но не все, – хмуро ответил Ярослав – не все могут, не справляется большинство.

– Даже верующие?

– Крест на груди еще не страховой полис, – назидательно ответил Ворон – многие гибнут. Многие пропадают.

– А вы? Сколько раз ходили в Логово? Говорят, больше всех остальных.

– Пустое болтают, – ответил Яр – но да, хожу давно.

– И что там делаете? Расскажите, если не секрет.

– Расскажу, – ответил воин – нечисть убиваю. Вот этим.

Он поднял с лавки портупею и вытянул из ножен клинок, показал Алисе. Неширокий, больше похож на рапиру 17 века, чем на рыцарский меч. Простая крестообразная гарда без чаши. Чуть шире у рукояти, чем ее исторический прообраз, сантиметра четыре. Сужается к острию. Обоюдоострый клинок, треть длины ближе к рукояти без заточки.

Металл тускло поблескивал, на клинке были видны мелкие царапинки, тщательно заполированные, увидеть их можно было только присмотревшись.

– Понятно, – сказала Алиса, вернув оружие – и сколько вас тут таких?

Ярослав пожал плечами.

– Тут человек двадцать, на этом берегу. Есть и другие, в других поселках. Сколько там – не знаю.

– Все мужчины?

– Почему же, и женщины есть, но мало. У нас их три всего.

– И как вам тут без женщин? – сама не понимая, зачем она затронула эту тему, спросила Алиса.

Яр нахмурился и пожал плечами.

– Справляемся как-то, – буркнул он – да и так-то немало женщин. Это среди Божьих людей их всего трое. А так… да вон, хотя бы Гуля, – и он кивнул на тетю Гульнару.

Ей показалось, или он усмехнулся, совсем чуть, краешками губ? Нет, не может быть…

– А вы… ну… монахи? – спросила наконец Алиса.

И тут произошло то, чего она никак не ожидала. Ярослав расхохотался. Он смеялся так долго и так заливисто, что Алиса сначала испытала недоумение, затем раздражение, а затем рассмеялась и сама. Но смех утих так же быстро, как и начался, и лицо Ворона вновь приняло каменное выражение, а глаза вновь блеснули льдом.

– Так вот что интересует ваших читателей, не евнухи ли мы тут, да?

Алиса, к собственному удивлению, смутилась. Нет, ну как так, она, прошла огонь, воду и медные трубы, и покраснела? Быть того не может!

– Да, интересует, – с вызовом ответила она – … я закурю?

Ворон пожал плечами. Она достала сигарету и сунула ее в рот. По привычке подождала, когда галантные мужские руки поднесут огонек, не дождалась. Хмыкнув, достала зажигалку и прикурила.

– Так вот, – продолжила она, выпуская дым, и с каким-то извращенным удовольствием наблюдая, как ее собеседник слегка морщится от дыма – мужской коллектив, опасность, адреналин, тестостерон… как вы решаете этот вопрос?

– Мастурбируем, конечно, – не смутившись, ответил Ярослав – а что еще остается?

Алиса едва не поперхнулась кофе.

– Вы же Божьи люди? – спросила она, едва откашлявшись – не грешно?

– Исповедаемся, – спокойно и без улыбки ответил вармонк – все равно, перед каждым выходом обязательно в церковь заходим.

– Зачем? – уточнила Алиса.

– Потому что возвращаются не все, и не всегда, – веско ответил Яр.

– Ладно, давайте вернемся к походам в Логово, – предложила Алиса – так зачем вы туда ходите?

– Я уже сказал, нечисть убивать, – ответил Ворон.

– А зачем ее убивать? Какой смысл, если ее все равно с каждым годом становится больше и больше? И аномальная зона расширяется.

– А если не убивать, их меньше станет? – вопросом на вопрос ответил Ярослав

– Нет, но…

– Вот, поэтому мы следим, чтобы нечисть не лезла из Логова сюда, а еще ходим в само Логово и уменьшаем там ее поголовье.

– И это все? В этом весь смысл существования Ордена?

– А этого мало? – буркнул Яр, пристально глядя на Алису. От этого взгляда ей было не по себе.

– Хорошо, – она докурила, смяла окурок и щелчком отправила его куда-то в кусты. Яр неодобрительно покачал головой – давайте откровенно. Говорят, вы ходите в Логово чаще всех и дальше всех, это так?

– Не считал и с другими не сравнивал. Надо идти, я и иду.

– И все же? Зачем? И как далеко?

– Зачем, я уже дважды сказал, нечисть убивать. А как далеко, зависит от того, кого я иду убивать в данный момент.

– Только для этого? – уточнила Алиса.

– Не только, – ответил Яр – но вам об этом знать не следует. По крайне мере, пока.

– Пока? А когда можно будет?

– Может и никогда, – пожал плечами Воронов – а может и вовсе завтра. Как судьба распорядится.

– И других причин для рейдов в Логово нет? – настаивала журналистка.

– А этих мало? – снова вопросом на вопрос ответил Яр.

Девушка пожала плечами.

– Не знаю, вдруг еще что-то есть… – она подумала и решилась – говорят…

В этот момент за забором, на дороге послышался шум мотора, визг тормозов. Хлопнула дверь, и во двор влетел мужчина. Волосы всклокочены, глаза бешенные, одежда застегнута кое-как.

Мужик пошарил глазами, увидел Яра и кинулся к беседке. Алиса насторожилась.

– Яр, Равиль из рейда вернулся! – выкрикнул он, затем помолчал и добавил – один…

Ворон вскочил.

– А Лета? – быстро спросил он.

– Там осталась, – ответил мужик – нарвались они у полигона ТБО, Равиль сказал, что десяток албасты на них вышел, и несколько упырей, он сосчитать не успел. Они попытались уйти к подорванному мосту, там они лодку оставили, но не вышло, пришлось в бой вступать. В суете боя они разделились. Равиль отступал с боем, но к реке вышел один. Говорит, час ждал, потом ушел.

– Где он? – спросил Яр.

– В лазарете, – ответил мужик – порвали его сильно.

– Поехали! – Ворон вскочил, подвязал портупею со шпагой, схватил автомат и кинулся к своему УАЗу. Гонец рванул за ним следом.

Глава 6

Нижний Услон. Зона отчуждения. Настоящее время

– Я с вами! – вызвалась Алиса и побежала за мужчинами. Ярослав не обратил на нее внимания, но и препятствовать не стал. Приехавший мужик запрыгнул в видавший виды Лендровер, а Алиса запрыгнула на пассажирское сидение, умудрившись не выключить диктофон.

– Куда мы едем? – спросила она, с трудом удерживаясь на сиденье бешено скачущей машины.

– В лазарет, – коротко бросил Яр.

– И где он? – спросила девушка, но вармонк ничего не ответил, а лишь плотнее сжал руль. Алиса попыталась повторно задать вопрос, но Ярослав так на нее зыркнул, что она, несмотря на всю свою природную вредность, предпочла промолчать.

Лазарет, а также Штаб и общежитие для новоприбывших располагались в Нижнем Услоне в здании бывшей школы. Это было удобно, церковь была тут же, и по случаю там же открыли мечеть, чтобы далеко не ходить.

Машина остановилась, и Ярослав рванул в здание бывшей школы. Алиса не отставала.

Лазарет организовали на первом этаже школы в одном из бывших классов. Коек было не много, всего шесть, и все они были пусты. Кроме одной. На ней лежал мужчина, весь окровавленный, но было видно, что его уже перевязали. Рядом с ним суетились двое мужчин.

Яр подошел к кровати и отодвинул медиков.

– Рассказывай, – коротко бросил он раненному.

Алиса даже не смогла рассмотреть его лица, так оно было забинтовано. Был виден лишь один глаз и рот с покусанными губами. Остальная голова была замотана бинтами, на которых уже проступала кровь.

– Яр, мы укололи его, он уже не в адеквате, – сказал один из мужчин.

– Давно укололи? – уточнил он.

– Да только что, пару минут как,

– Ну еще минуты три у меня есть, – отмахнулся Ворон и повторил вопрос – рассказывай, Равиль, что с Летой?

Равиль открыл глаза и сфокусировал взгляд на вопрошающем.

– Ворон, – простонал он – ты… не знаю я. Нарвались мы, уходили, потом бились. Нас разделили… мы уходили порознь… Ворон, я не знаю…мы… она…

– Когда ты ее видел, она была жива? – почти выкрикнул Яр – ну, говори!

– Ярослав, – тихо вошедший мужчина положил Воронову руку на плечо. Тот не отреагировал – Ярослав, оставь его.

Наконец Ворон обернулся. Холодные стальные глаза блеснули яростью, но тут же погасли.

– Отец Михаил, – тихо сказал он – Лета…

– Я знаю, – ответил священник – помолимся за нее…

– Она была жива, – сухо ответил Яр – я иду за ней.

Он резко развернулся и ринулся из комнаты.

– Ярослав! – позвал его отец Михаил, но тот не отреагировал.

– Я с вами, можно? – вскинулась Алиса, попытавшись догнать Яра.

– Нет! – рявкнул тот, да так, что девушка едва не присела.

– Но я…

– Девочка, не стоит, – тот же спокойный голос остановил ее, а теплая тяжелая рука взяла за плечо. Отец Михаил, конечно же.

– И что, он правда пойдет туда? – спросила Алиса, оборачиваясь.

– Он уже пошел, – кивнул священник – не первый раз уже.

– Что не первый раз – уточнила она – в Логово ходит?

– За пропавшими Божьими людьми идет, – пояснил отец Михаил – в пятый раз уже, получается.

– И как?

– Три раза выводил живых, – ответил священник – один раз мертвого вынес, не оставил нечисти на поругание. Нельзя людей там оставлять, а то с ними потом такое…

– Какое?

– Не надо тебе это знать, девочка, – мягко сказал священник.

– Я вам не девочка, – вскинулась Алиса – мне тридцать лет, и я всякое видела, меня мало чем удивить можно!

– Да разве про удивление речь? – горько усмехнулся отец Михаил – тут другое дело совсем. Нечисть, это тебе не проворовавшийся мэр, понимаешь? Там тебя с работы могли выгнать, ну избить. Пусть даже убить, если совсем в лихие дела полезешь. Но там убить могут тело. А тут душу потерять легко, а это совсем другое дело…

– Вы про меня знаете? – удивилась Алиса, пропуская мимо ушей слова о душе.

– Конечно, – усмехнулся в бороду отец Михаил – доля моя такая, знать про тех, кому грехи отпускать и душу врачевать приходится.

– Я не… – начала было девушка, но передумала – эта Лета, кто она? Его женщина?

– Ярослава? – удивился священник – конечно нет. Коллега, боевая подруга. С чего ты взяла?

– Ну… он так устремился, что я думал она ему дорога…

– Она и дорога, – кивнул священник – как и любой из нас. И ты, в том числе.

– Господи, я-то тут причем? – закатила глаза Алиса.

– А при том, девочка, при том, – снова усмехнулся в бороду священник – кстати, ты крещеная?

Алиса опешила от такого перехода, но ответила:

– Да… но я не верующая, и вообще, – она развела руками.

– Это ничего, – улыбнулся отец Михаил – будет надобность, обсудим еще. А пока ступай. Ты где остановилась, в Соколках?

– Да, – ответила девушка – а Ярослав? Он что, правда пойдет в Логово спасать эту девушку?

– Так он уже пошел, я слышал, как его лодка отчалила. Езжай вон с Ермолаем, он тебя отвезет.

И он указал на давешнего гонца.

Алиса подумала, и кивнула. Правда, что ей здесь было делать? Чокнутые они тут все, как есть чокнутые. Вся эта религиозная чушь ей категорически не нравилась, и в версию с нечистью она не верила раньше, не поверила в нее и сейчас. Верила, точнее допускала, она идею диверсии, радиоактивного или химического заражения, аварии на каком-то предприятии, вызвавшей мутацию местного зверья, но нечисть? Увольте!

И если честно, то что высшие иерархи РПЦ и ДУМ получили много власти и влияния, ее в мистической природе Логова не сильно убеждали. Как ни крути, это человеческие организации, и во время любой суеты каждый решает свои делишки. Выпал шанс увеличить свое влияние, вот церковники и подсуетились, чего уж тут.

Тем не менее, безбашенность и самоотверженность Яра ее удивила. Ей это импонировало. Сколько из ее знакомых смогли бы вот так? Никто, в этом не было никаких сомнений. А он герой…

Герой? Нда, невоспитанный и грубый, да…

Пока они ехали, Ермолай болтал без умолку. Он что-то спрашивал, она механически отвечала, даже не запомнив, что именно. Когда они приехали в Соколки, им навстречу выскочила Гульнара, и что-то запричитала. Алиса лишь махнула рукой и ушла в свой домик. Она открыла холодильник и обнаружила там какую-то бутылку. Принюхалась – какое-то вино. То, что надо. Налила стакан, попробовала – годится. Не особо чувствуя вкуса, опрокинула стакан в себя, и, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Спала она плохо.

Снилась ей какая-то чушь, непонятная, но жуткая. Ярослав, весь окровавленный, с кривой улыбкой лежит на земле, глаза в небо смотрят… Отец Михаил, стоит над ним и что-то бормочет.

Потом река, по ней плывет лодка, а в ней скачут какие-то тени, то ли звери дикие, то ли… нечисть?

Потом опять Ярослав, в простой одежде, но с обнаженной шпагой. И она, в легком платье, которое тоже было в крови…

Потом лес, какие-то неясные тени, чья-то широкая спина впереди, вой, крики, взмахи клинка, вопли ярости и боли, снова кровь, боль… И звуки какие-то, дробные, монотонные: ду-ду-ду, ду-ду-ду…

Алиса тяжело открыла глаза. За окном уже почти стемнело. Она собралась было уже включить свет, как за окном послышалось: ду-ду-ду, ду-ду-ду. Потом пауза, и снова: ду-ду-ду, ду-ду-ду.

Девушка поняла, что ей напоминают эти звуки – стрельба. Стрельба?

Она мигом соскочила с кровати и пулей вылетела на улицу, по пути едва не сбив с ног Гульнару.

– Что это, где-то стреляют? – почти выкрикнула она.

– Да, – тетя Гульнара прислушалась – из крупняка садят, точно.

– Из чего? – не поняла Алиса.

– Из пулемета, крупнокалиберного, – пояснила Гульнара – Корд15, скорее всего, или Утес16, я по звуку не различаю. И слышишь, мотор гудит? Лодка мчится, да так мчится, словно гонится за ней кто…

И правда. Алиса прислушалась, и в шуме леса и гулком перестуке пулемета она услышала надсадный рев лодочного мотора.

– Пошли к реке, посмотрим, – предложила Гульнара.

Алиса кивнула, и они побежали вниз, к пляжу. Благо, было недалеко.

И они увидели. Сначала трассеры, летящие куда-то на тот берег. Но периодически некоторые очереди ложились прямо по воде, выбивая из водной глади крупные фонтанчики. Били далеко, и казалось, что трассирующие пули летят медленно-медленно, но девушка понимала, что это заблуждение. Куда били невидимые пулеметчики, она не видела, уже почти совсем стемнело, да и далеко было. А вот мчащуюся лодку с фонарем в передней части было прекрасно видно.