Логово Иблиса

А те, кто остался, через несколько месяцев сколотили довольно крепкую группировку бойцов, которую еще один ушлый журналист обозвал Орденом Вармонков10.

Глава 3

Москва, Лубянская площадь. Настоящее время

– Я так и знала, что это твоя идея! – с порога заявила отцу Алиса, пинком открыв дверь в его кабинет.

– И тебе доброе утро, – улыбнувшись, ответил отец, генерал-полковник Владимир Евсеев.

Алиса фыркнула и плюхнулась на свободное кресло, нагло закинув ноги на кофейный столик.

– Располагайся… – успел пробормотать генерал, и лишь развел руками и вздохнул.

– Ну скажи, зачем мне переться в это чертово Логово…

– Логово Иблиса, – поправил отец.

– Да хоть Чебурашки! Что я там забыла?

Генерал усмехнулся, поднял трубку и попросил секретаршу приготовить им кофе. Алиса в это время продолжала недовольно дуть губки и пыхтеть как самовар.

– Ну ты же хотела эту должность? – спросил генерал.

– Да, но не так! – вызверилась девушка – я ее честно заслужила, своим трудом. И своим умом, а не другими частями тела. Это во-первых. А во-вторых, раз уж ты взялся мне помогать, мог бы и просто продавить это, без сомнительных командировок в сомнительные, и даже опасные, места!

– Ты же против кумовства? – поднял бровь Владимир Сергеевич.

– Товарищ генерал, если бы вы хотели, то сделали бы так, что я ничего бы не узнала.

– А потом бы узнала, и мне бы мало не показалось. Скажешь нет?

Алиса помолчала и ответила:

– Скажу, да.

– Вот именно, – назидательно поднял палец генерал – плавали, знаем. Поэтому, никакого кумовства, никакой протекции. Просто, у тебя редакционное задание. И мое, если хочешь, личное.

– Даже так? – удивилась девушка.

– Именно так, – кивнул генерал – рассказывать, или будем дальше препираться?

– Ладно, давай уж, – она безнадежно махнула рукой, и в этот момент секретарша, немолодая уже женщина, принесла кофе.

Алису всегда удивляло, почему отец всегда выбирал себе в секретари таких невзрачных и немолодых женщин. Он, с его положением, вполне мог взять себе молоденькую девушку, красивую, и чтобы все при ней. А что, генерал был еще вполне крепок и бодр, его жена, мать Алисы, уж много лет как сбежала от тогда еще капитана Евсеева к какому-то подающему надежды актеру. Так что, никаких сдерживающих факторов не было. Да и сама Алиса была бы не против, если бы за отцом кто-нибудь присмотрел, на всякий случай. Но нет, у него была… Надежда Андреевна пятидесяти трех лет от роду.

Секретарша поставила на столик две чашки, полный кофейник, сахарницу и кувшинчик с молоком. Кивнула и тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Евсеевы налили себе кофе, генерал с молоком, Алиса черный и без сахара. Девушка вопросительно посмотрела на отца, мол, я жду.

– Что ты знаешь о Логове? – спросил генерал, пристально глядя на дочь.

– Ну, – она неопределенно помахала рукой в воздухе – я, конечно, погуглила вчера, и кое-что прочитала. Аномальная зона, возникла 5 лет назад. Расположена в районе Казани, эпицентр расположен южнее города, площадь изначально около ста квадратных километров, постепенно расширяется на восток и на юг. С запада и севера ограничена реками, туда расширение не происходит, очевидно, мешает водная преграда. Судя по всему, на Юг дальше Камы тоже расшириться не сможет, людей оттуда уже отселили, сейчас там Зона отчуждения.

Генерал внимательно смотрел на дочь, кивая в такт ее словам.

– Вокруг зоны, – продолжила Алиса – расположена полоса отчуждения шириной около пятидесяти километров, население оттуда было эвакуировано.

– Это официально, – прервал ее генерал – на самом деле, полоса куда шире, люди сами оттуда побежали, как… как от…в общем, побежали.

– Поняла, – кивнула Алиса – дальше. В аномальной зоне, прозванной кем-то Логовом Иблиса, водятся разные твари. Мутанты или дикие звери, не понятно. Местные и… как их…

– Вармонки, – подсказал генерал.

– Да, они… называют зверей Нечисть. Выделяют несколько десятков, если не сотен, видов нечисти. Вармонки, или же боевые монахи, ходят в Логово и охотятся на мутантов. Извини, называть их нечистью я не хочу, я атеистка.

– Это ненадолго, – хмыкнул генерал.

– Возможно, – не стала спорить его дочь – охотятся они ради того, чтобы попытаться зачистить зону и вернуть ее к нормальной жизни. Как я поняла, пока что у них это получается не очень. Зона не сокращается, а наоборот, каждый год вырастает на пару десятков квадратных километров. И поголовье тварей только увеличивается.

– Что еще?

– Вармонки вооружены примитивно, в основном холодным оружием, мечами, саблями, кинжалами, копьями. Так же они используют луки, арбалеты и прочее примитивное метательное оружие.

– Почему, знаешь? – уточнил генерал.

– Потому что современное оружие, техника и вообще технологии сложнее кирпича, в Логове не работают.

– Это все? – уточнил Евсеев.

– Почти. Считается, что вармонки все глубоко верующие, негласно курируют их РПЦ и ДУМ России, помогают всячески. В Орден имеется постоянный приток добровольцев, но численность монахов не особо растет, что может говорить о довольно высокой смертности среди вармонков. В общем, там идет настоящая война, или охота, но с жертвами с двух сторон. И, по сути, игра с нулевой суммой, патовая ситуация. И да, о природе Логова, и откуда эта аномалия взялась, тоже до сих пор ничего не известно. Хотя над изучением феномена работают несколько крупных НИИ, и денег государство выделяет на это тоже немеряно. Вот теперь, точно, все. Больше ничего важного в открытых источниках я не нарыла.

Генерал довольно кивнул.

– Молодец, ты раскопала действительно все, или почти все. Хвалю, ты действительно хорошая журналистка.

Алиса лишь фыркнула, а что, кто-то сомневался?

– Но есть еще кое-что, что связано с твоим будущим заданием. Смотри.

Он полез в шкафчик и достал маленькую серебряную коробочку. Открыл. Внутри лежало четыре небольших серых горошины.

– Знаешь, что это? – спросил с улыбкой генерал.

– Папа, ты серьезно? – глаза Алисы округлились – это то, что я думаю?

– А что ты думаешь?

– «Сатир»? – коротко ответила она – средство, для увеличения мужской силы. Зачем оно тебе? Ты же…

– Не суть, – отмахнулся он – но это именно он, «Сатир». И это не просто мощный афродизиак, типа Виагры, действующий ограниченное время. Он реально возвращает половую функцию мужчин в норму, примерно на уровень 25-летнего возраста. И есть у него еще одна, мало кому известная функция.

– Какая же? – хмыкнула Алиса.

– Очень простая, он продлевает жизнь. Точных данных нет, но по расчетам, каждая такая горошина дает дополнительно года три активной здоровой жизни.

– Что? – девушка не верила своим ушам, и если бы это сказал не ее отец, то точно посчитала бы его сумасшедшим. Но сумасшедших генералов ФСБ она пока не встречала.

– Что слышала, – усмехнулся Евсеев.

– То есть, тут у тебя…

– Да, плюс двенадцать лет жизни, причем здоровой, активной жизни, – улыбнулся генерал.

– Это просто нереально круто! – воскликнула девушка.

– Круто, – согласился генерал – но и стоят эти горошины как крыло от самолета.

– Ты, я смотрю, раскошелился. Красиво жить не запретишь!

– Мне по должности положено, – заметил генерал.

– Вести активную половую жизнь? С кем, у тебя даже секретарша не очень секси, – прыснула со смеху Алиса.

– Глупая, я про вторую ее функцию, – покачал головой генерал – для страны я нужен бодрый, здоровый, в здравом уме и твердой памяти. Вот государство и дает мне возможность пользоваться всеми благами цивилизации. Но вопрос не в этом. А в том, кто производит Сатир и другие препараты этого же ряда.

– И кто же? Я считала, что это какие-то частные умельцы, ведь все это не купить в аптеках, их можно только достать по блату. По очень большому блату. Про эти горошинки почти никто даже и не знает. А кто слышал что-то, то считает или выдумкой, или дурацкой игрушкой для богатеньких. Очередной разводняк, типа ягод годжи и прочих чудесных средств для похудения или чего-то там еще.

– Да, отчасти ты права. Но это точно не умельцы, не бабки-колдуньи и не татарские шаманы. Эти препараты делает кто-то с очень высокой культурой производства. Это точно не бабушки на кухне варят. Один из наших фармгигантов пытался разложить эти препараты на компоненты, но утерся. Не смогли они, понимаешь?

Алиса присвистнула.

– Да, именно. Состава препарата на этикетке нет. Как, впрочем, нет и самой этикетки, и вообще нормальной привычной упаковки. Только вот такие серебряные баночки, коробочки, шкатулочки.

– И откуда же у кого-то такие технологии, которых нет больше ни у кого в мире? – спросила Алиса.

– А вот это тебе и предстоит выяснить, – опять улыбнулся генерал – но по нашим, очень косвенным, данным ниточка тянется в Логово.

– Какие-то артефакты из Зоны? – спросила Алиса – и что, вы же Контора! Раз у тебя есть эти горошины, значит, вы где-то это купили? Или каким-то иным способом достали. Взять за жопу курьеров, распространителей… ну, как закладчиков ловят. Нельзя, что ли?

– По первому вопросу, да, возможно из Зоны, – ответил Евсеев – и даже наверняка, ибо больше неоткуда, простая логика. Если есть аномальные технологии, то прийти они могут только из аномальной зоны. А где у нас такая? Есть такая, и все про нее знают.

Но это надо выяснить подробно. Кто добывает… хотя я думаю, что вармонки, больше некому… где добывает и как. Кто заказчик, курьер, цепочку поставок, цены, явки, пароли. И самое главное, что они добывают еще.

– В смысле? – не поняла девушка.

– В прямом, – ответил генерал – мы на сегодняшний день знаем о пяти продуктах в этой линейке: Сатир, его ты видела и свойства уже знаешь. Затем, Нимфа. Это тоже самое, только для женщин. Энерджайзер. Тут по названию все понятно, одна таблетка дает возможность не спать дней пять, и быть бодрым как не в себя. Правда потом будет мощный откат, но оно того стоит. И Панацея, штука, которая за один прием лечит почти все вирусные и бактериальные инфекции.

– Я слышала только про Сатира и Панацею, – заметила Алиса – и то, на уровне слухов, которые крутятся в богемной среде.

– Да, есть еще одно средство, оно не совсем лекарственное.

– Дурь? – подняла бровь журналистка, почуявшая кровь.

– Люди называют это антидепрессантом, но да. Эйфория скорее наркотик. Мощный психостимулятор, дающий… состояние эйфории, счастья, радости. Не вызывает физического привыкания, не дает побочек в виде абстинентного синдрома. Но вызывает психологическую зависимость. Говорят, однажды испытав Эйфорию, хочется возвращаться в это состояние снова и снова. Особые гурманы любят смешивать ее с Сатиром в малых дозах. Говорят, получается совсем уж убойная смесь.

– Могу себе представить, – фыркнула Алиса – и что? И что с моим вторым вопросом?

– А то, – веско сказал генерал – есть у нас подозрение, что это не все. И самые интересные находки, и препараты из них, наши «фармакологи» держат в секрете, до особого случая.

А насчет второго вопроса – не все так просто. Да, мы брали с поличным курьеров. Толку-то? Эти препараты не противозаконны. Их, по сути, вообще не существует. Ну поймали студента с серебряной коробочкой и какими-то шариками. На вопрос «что это» он может ответить что угодно, от кошачьего дерьма до самодельных леденцов. Ни один анализ запрещенных веществ не выявит. Мы пробовали.

И предавать огласке информацию об этой альтернативной фармакологии нельзя. Если население узнает, все потребуют это себе, понимаешь? Так что нет, запретить эти сомнительные вещества мы не можем, а значит, арестовать курьеров тоже.

Да, мы пытались с ними побеседовать, выяснить, узнать, вскрыть цепочки поставок, и все такое. Но ничего не вышло. Они ничего не помнят.

– Как так?

– А вот так. Пыжатся, пытаются, но сказать ничего не могут. Серебряные коробочки будто «возникают у них в кармане, как и знание, куда и сколько надо отнести». И нет, они не врут, мы проверяли их всеми возможными способами.

– Так, постой. Но неужели у вас нет своего крота в Ордене? Хотя бы на уровне рядового монаха? В жизни не поверю, даже среди атеистов встречаются верующие.

– Конечно есть. Тем более, ты же, наверное, знаешь, что многие бывшие службисты на пенсии ударяются в религию. Особенно те, у кого руки в крови, а это в ратной службе не редкость.

– Я как раз об этом, – кивнула Алиса.

– Есть наши люди там, и благодаря им мы получаем информацию о внутренней кухне. Но никто из них пока не поднялся высоко в иерархии Ордена, и до самых глубин они докопаться не могут.

– Что, и там бюрократия мешает?

– Нет, иерархия в ордене это не про власть и бюрократию. Это, если хочешь, как разряды в спорте. Кто-то может на километр в Логово заходить, а кто-то на пятьдесят. И задачи у них разные, а значит, и секреты разные. И между собой они ими не делятся, говорят, не по разуму им. Так что выяснять все придется тебе.

– И как же?

– Ты поедешь туда под своей официальной крышей, как ведущий журналист «Московского глянца». Покрутишься там, пообщаешься с «монахами», возьмешь у них несколько интервью, сделаешь крутой репортаж, ну не мне тебя учить. Кстати, с репортажами из логова все до сих пор очень плохо, туда абы кого не пускают, но тут я применил все свое влияние. За такой репортаж тебя не просто главредом сделают, но и Саныча из кресла попросят, если надо.

– Не надо, – мотнула головой девушка.

– И заодно выяснишь, что они там добывают, где, как, и добывают ли вообще, – проигнорировал реплику генерал – Кто у них это скупает… ну и все такое. Файл с инструкциями я уже отправил тебе на почту.

– А как я попаду в Логово? Да меня даже в Зону Отчуждения не пустят.

– Пустят, я все решил. У тебя будет пропуск, причем подписанный самим Патриархом. Выше этого допуск только у носителей пропуска с подписью сама знаешь кого. В Зону отчуждения тебя проведут, а там тебя встретит наш человек. Точнее, он не совсем наш, но с главой местной епархии мы договорились, и человек будет тебя ждать и все тебе покажет. Поводит тебя, все расскажет, что можно покажет. А ты уж ушами не хлопай.

– И кто такой? Какой-нибудь старый чокнутый монах? – усмехнулась Алиса.

– Отнюдь, – качнул головой генерал – довольно молодой. Файл с его делом я тебе тоже отправил, но, если коротко: некто Ярослав Воронов, один из самых опытных и идейных вармонков. В Логове с первого дня, в Ордене на самом лучшем счету. И на самом верху их иерархии, ходит через все Логово вдоль и поперек, один из немногих таких. Лучшего проводника и желать нельзя было. Единственное…

– Что? – Алиса почуяла неладное.

– Говорят, он слегка странный. Но ты тоже не подарок, так что надеюсь, вы поладите.

– Кто едет со мной? – уточнила Алиса, но отец покачал головой.

– Одна, – ответил он – такие дела я могу доверить только тебе.

– Нормально, – усмехнулась девушка – а если мне там голову открутят, или твари сожрут?

– Ты уж постарайся уцелеть, иначе я очень на тебя разозлюсь, – ответил генерал, и прежде, чем дочь успела возмущенно запыхтеть, продолжил – но тебя будут прикрывать. Группа местного спецназа ФСБ, плюс наши агенты-вармонки. Ты их не увидишь, и никто не увидит, но будь уверена, в Зоне тебя точно прикроют.

– А дальше?

– Если ты про Логово, то не факт, что ты туда вообще попадешь, – ответил генерал Евсеев – с Верой у тебя не очень, как я понимаю…

– Что есть, то есть, – пожала плечами Алиса – ладно, когда выезжать?

– Удивлен, что ты еще не в самолете.

Глава 4

Окрестности Казани. Зона отчуждения. Настоящее время

В Казань, а точнее, до Зоны отчуждения, Алиса добиралась в несколько приемов. Сначала на самолете до Чебоксар, а там ее встретили угрюмые и молчаливые парни, и на военном вертолете сопроводили до Иннополиса, который как раз и был последним населенным пунктом вне Зоны.

Да, Алиса много успела прочитать и посмотреть о Зоне, да и о Логове. Но реальность была куда страшнее. Если Чебоксары были вполне обычным городом, ничем не отличающимся по антуражу от Москвы или Питера, то Иннополис выглядел как прифронтовой городок. Всюду пикеты, блиндажи, накопанные линии окопов, замаскированные позиции артиллерии. Вышки с пулеметами, колючая проволока, бронетехника на улицах, и множество вооруженных людей в форме.

К востоку от города была настоящая граница – металлический сетчатый забор, колючая проволока, контрольно-следовая полоса, вышки с автоматическими пулеметами вдоль дорог. Алиса была уверена, что периметр еще и заминирован.

Журналистку подвезли на джипе к КПП.

– Вам туда, – кивнул на проходную водитель, крепкий высокий мужчина в легком кевларовом бронежилете – вас там встретят. И не переживайте, за вами там присмотрят наши люди.

– Спасибо – Алиса кивнула, подхватила небольшой туристический рюкзак и вышла из машины.

Одета она была по-походному и по местной моде – камуфлированные брюки, заправленные в качественные высокие берцы. Камуфлированная же майка и сверху куртка все в той же расцветке Мультикам. На голове форменное кепи, но без кокарды. Надо признать, выглядела девушка очень хорошо, зеленовато-буро-желтый камуфляж очень шел к ее рыжим волосам и зеленым глазам, а форма обтягивала прекрасную спортивную фигуру.

Алиса знала, что она хороша, и что нравится мужчинам, но в рабочее время ее это совершенно не волновало. Да и в нерабочее тоже, если честно. Одежду она выбрала исходя из удобства и практичности, а не чтобы быть секси. Но раз так получилось, то и ладно, переживем.

С рюкзаком на плече журналистка подошла к КПП, осмотрелась. Перед ней были ворота в решетчатом заборе, на воротах длинные шипы, торчащие в сторону Зоны, ежи из сваренного между собой мощного уголка, обтянутые егозой11, несколько мощных бетонных ДОТов12 с узкими бойницами. Не пустых ДОТов, как успела заметить Алиса.

Ворота открылись, и она прошла. Встретили ее два дюжих бойца, оба, несмотря на летнюю жару, в тяжелых бронежилетах, касках, с автоматами на груди. Типичные представители штурмовой пехоты, с одной лишь разницей – на поясе у обоих висели ножны с короткими клинками, то ли кинжалами, то ли мечами.

Один из них, видимо старший наряда, молча посмотрел на девушку из-под угрюмых кустистых бровей, потом в ее документы, потом опять на нее.

Алиса спокойно смотрела на него, ожидая, пока боец вдоволь наиграется сравнением фото и оригинала. Наконец боец удовлетворился осмотром, отдал ей документы и буркнул:

– Вам туда, – он указал рукой на тропинку между двух рядов огромных габионов13.

Девушка кивнула и быстро прошла в указанном направлении. Потом обернулась и спросила, указав рукой на холодное оружие бойцов:

– Извините, вы вармонки?

Мужчины переглянулись, и не сговариваясь усмехнулись.

– Нет, – ответил старший наряда – это просто ножики, чтобы рыбу чистить. Волга-матушка же.

– Понятно, – кивнула Алиса, цыкнув зубом, и, резко развернувшись, пошла по тропе. Спустя минуту она вышла к небольшому строению, то ли амбару, то ли трансформаторной будке, к которой подходила неширокая асфальтированная дорога.

Там, в теньке чахлого деревца стояла машина, старый армейский УАЗик «Буханка», а рядом с ним сидел на бетонном блоке мужчина.

Среднего роста, лет 35, крепкий, но без перекачанных мускулов. Одет в майку, поверх которой легкая разгрузка. В кармашках пара магазинов от автомата, медпакет, хирургические ножницы. Еще какие-то баночки, коробочки. Автомата, кстати, видно не было, может в машине оставил? В целом, мужчина был похож скорее на армейского медика, чем на воина. Единственное, что выбивалось из образа, так это длинный клинок на поясе слева, и короткий, видимо кинжал, справа. Вармонк? Теперь-то точно он?

У мужчины были русые прямые волосы и холодные серые глаза. Алису даже слегка передернуло, когда мужчина поднял голову и посмотрел на нее. Какой взгляд!

Но она быстро взяла себя в руки, и уверенной походкой пошла к машине. Мужчина встал и посмотрел на нее в упор. Взгляд его чуть смягчился, но теплее не стал. Алиса ощущала, как ее сверлят два серебряных лазера. Они сканировали, препарировали и изучали ее. Причем, не как женщину, к такому она уже давно привыкла, и чего-то подобного в принципе ожидала. Нет, ее изучали как… лабораторную мышь? Скорее всего, да. Это было непривычно, и неприятно.

Алиса тряхнула головой, прогоняя наваждение.

– Здравствуйте, я Алиса Евсеева, вам должны были позвонить насчет меня, – сказала она, протягивая вперед руку для приветствия.

– Я знаю, кто вы, – буркнул мужчина, но руку пожал. Рука была сухая, жесткая, как стальная болванка, но теплая. Нормальная рука, мужская, крепкая. Рукопожатие тоже было крепким, мужским. Никаких тебе сю-сю пу-сю, позвольте облобызать вашу ручку.

Мужчина открыл дверь и уселся за руль, завел мотор. Несмотря на древность машины, завелась она с полтыка, и мотор работал ровно и четко.

– Вы едете, или передумали? – сухо спросил мужчина.

Алиса посмотрела на него, сузив глаза, сплюнула и кивнула.

– Еду, – она быстро прошла к пассажирской двери и уселась в машину.

Мужчина врубил передачу и поехал вперед, по довольно ровной, но кое-где в дырках, асфальтовой дороге, некогда бывшей трассой Р-241. Да, это не на папином Гелике, и даже не на своем Джили кататься, трусило нещадно, и Алиса пару раз чувствительно приложилась головой о предметы спартанского интерьера УАЗа. Мужик посмотрел на нее искоса, протянул руку куда-то за сиденье и вытащил оттуда армейскую каску.

– Наденьте, – сказал он, и Алисе показалось, что его губы тронула улыбка.

Она быстро натянула головной убор, затянула ремешок и присмотрелась. Нет, не похоже, такие же холодные глаза, нахмуренные брови и отрешенное выражение лица. Показалось? Да и черт с тобой, подумала Алиса, и тут же усмехнулась, вспомнив, где находится.

Пару раз девушка пыталась заговорить с водителем, но он не реагировал, и тогда она принялась с любопытством оглядывать окрестности. Смотреть, в принципе, было особо не на что. Заброшенные поля, несколько довольно крупных населенных пунктов, по виду если не полностью, то полу заброшенных. Унылый антураж разбавляли лишь периодически накопанные линии укреплений, блиндажи, какие-то вышки. И время от времени ходящие туда-сюда люди в военной форме.

Водитель периодически кивал прохожим, отвечая на приветствия, но в целом, дорога была скучная и однообразная. Вот они проехали некогда элитный коттеджный поселок Лесные Моркваши, в былые времена с почти московскими ценами на участки. Сейчас, по виду, поселок так же осваивали военные.

Дорога шла на понижение, в воздухе повисла влага, и Алиса поняла, что они спускаются в долину Волги. Машина съехала с трассы на второстепенную, еще более разбитую, дорогу, и водитель снизил скорость. Спустя пять минут дорога изогнулась, слева остался указатель на Нижний Услон, а они проследовали дальше, на Ключищи. Проехали мимо местного кладбища, церкви, по мосту переехали небольшую речку, и наконец, остановились в каком-то тоже, в былые времена, коттеджном поселке. Алиса напрягла память, и вспомнила, что это, видимо, были Соколки.

Ну не знаю, как у вармонков насчет веры, но в аскетизме их заподозрить сложно. Не в землянках живут, как она поняла!

Машина остановилась у группы домиков и выцветшего баннера с надписью «Sokolki Village».

Водитель повернулся к ней и холодно сказал:

– Приехали, жить будете тут. Это бывшая база отдыха. Не Москва, конечно, но вам понравится. Заселяйтесь, вас встретят.

– А Ярослав, когда приедет Ярослав? – спросила она – мне сказали, что он будет мне помогать тут освоиться, и вообще…

– Ярослав это я, – ответил мужчина так же спокойно и холодно – отдыхайте, все завтра.

Алиса кивнула и вышла из машины. УАЗик тут же взревел двигателем и, подняв тучу пыли, умчался. Алиса чертыхнулась, закинула рюкзак на плечи и пошла в здание.

Это было лучше, чем она ожидала. Вполне себе нормальная база отдыха с отдельными домиками. Простыми, но вполне достаточными, чтобы пожить тут какое-то время. Да, не Хилтон, но и она не гламурная фифа, даром что работает в глянцевом журнале.

Встретила ее дородная дама лет пятидесяти, розовая, слегка раскосая, видимо татарка. Приветливо улыбнулась.

– Здравствуй, красавица, это ты к нам из Москвы? – улыбаясь до ушей, спросила женщина.

– Я, Алиса, – коротко ответила Алиса, и натянуто улыбнулась – у вас тут всех принято так встречать?

– У нас вообще не принято никого встречать, – так же улыбаясь, ответила женщина – тетя Гульнара еще ни разу не видела, чтобы кого-то тут вообще встречали, тем более женщин.

– Тетя Гульнара это кто? – уточнила девушка.

– Тетя Гульнара это я, – осклабилась женщина – ну давай, проходи, я так соскучилась по гостям, пять лет считай не было никого, только военные да церковники, но эти не в счет. Заходи давай!