Безнадежные

– Да знаю я это, сам им был, но здесь-то совсем не тот случай, – быстро решил Олег идти напролом, – да их же всех, кто там был и требовал этот приказ, на переаттестацию надо отправлять. Они же профаны. А я ж не могу отсюда им всем там доказывать, тем более такие элементарные вещи. Надо ж когда-то начинать объяснять им, а то дело так может зайти очень далеко. Беда ж будет, Сергей Анатолич. И за это придётся отвечать. Но я-то не буду, я-то всегда выдавал предписание на это. А здесь не мог же я предвидеть, что эта дура такую хрень, да ещё и туда выложит.

– Да чё заткнуть? Они же заказчики, и я им не указ! – ещё раз подтвердил Самарин, что разнос получил серьезный и теперь явно сожалел, что совершил эту оплошность.

А время уже упущено. Но этим он все-таки постарался обозначить, что дальнейший разговор бесполезен. А Олег, наоборот, понял, что ситуацию нужно использовать по максимуму, ибо такого случая можно ждать долго, поэтому мгновенно решил идти ва-банк.

– Сергей Анатолич, я вам официально заявляю, что такие процентовки я подписывать не буду! Пусть эта дура сама подписывает эту туфту. Они щас у меня опупеют там все! И имейте в виду, щас я Демиденко буду звонить. Пусть он сам разбирается с этими болванами, – намеренно сказал Олег, и разумеется, надеясь, что шеф все-таки передумает с выговором.

А тот выдал:

– Вот-вот, давай, действуй. Я же знаю, што ты можешь. А приказ все равно будет, извини, но я бессилен. Всё, пока, – неожиданно прострочил он и отключился.

«Да ни хрена себе! За что? За то, что она дура и все в уксе тоже! Ну капец какой-то. Я ему одно, а он… Нет, так не пойдёт. Подожди, подожди, а что это он так легко согласился-то? Ведь знает же, что сейчас начнётся ё-моё! И понимает же, что тоже схлопочет обязательно, и не слабо. Значит, согла-асен. Ну всё, тогда уж тем более пора. Добро получено. А выговор? Да и хрен с ним. Нет, нет, с какой стати? Да не бывать этому. Ну, я вам сейчас устрою, идиоты, сами же напросились, ведь случай-то просто блеск! А я-то что, я ничего, я же просто защищаюсь против выговора и совсем не собирался подставлять вас. Ну я вам устрою вашу обваловку долбанную, вы сейчас все попляшите!»

А до этой минуты он не решался поднимать столь глобальный шум об откровенном вредительстве и явном грабеже бюджетных средств, побаивался. Судя по их размаху ему, конечно, было ясно абсолютно, что эта банда найдёт способ сделать так, чтоб он не мешал.

Он тут же набрал Николая и повторил всё.

– Да я даже не сомневался, шо это произойдёт. Вот балбесы, нашли с кем спорить. Ладно, щас буду разбираться. Ну а к осени, братан, я думаю, шо мы успеем и будем делать полную переизоляцию, но только я тебя прошу, ты там поаккуратней, а то сам же понимаешь, какие бабки крутятся.

– Да куда ж ещё осторожней-то, Коль? Я зря што ли стараюсь быстрей добиться, чтоб всё делалось, как положено? А тогда у меня и причин не будет бояться. Пора уже начинать делать нормально. Всё, давай, пока, – откровенно слукавил Олег, отлично понимая, что тот хотел от него совсем другое.

«Ага, успеете… Да просто не надо это никому. Ведь придётся же делать всё, как положено. А тогда, хрен кто что поимеет! Так, ладно, с этим всё ясно. А сейчас мы нашу Танечку окунём туда, куда и заслуживает эта баранесса!»

Закурив и обдумав, как поэффектней проучить её, он набрал.

– Алло.

– Здравствуйте, Татьяна Николаевна, Рубицкий Вас побеспокоил, – как ни в чем не бывало наидоброжелательнейше поприветствовал он.

– А, здрасти-здрасти, Олег Владимирович, што у Вас? – тоже пропела она любезным тоном, как будто ничего не случилось.

А она, конечно, знала, что он был начальником дирекции, и скорей всего поэтому тогда так и не решилась поиздеваться над ним.

«Вот, сучка, думает, что я буду умолять её. Ага, сейчас. А ну, лови, дура»

– Да я только хочу Вас предупредить, што по вашей обваловке идиотской я не буду подписывать процентовки.

– Это почему? – явно не поверила она в такую наглость, которую услышала наверняка впервые.

– Да потому што они засыпали трубу без ремонта изоляции, а это значит, всё нужно переделывать. И предписание об этом я выдал еще в самом начале, а копию отправлял вашему начальнику, можете взять у него. А насчет мерзлых комьев, чтоб Вы больше не подставляли так сильно своих руководителей, советую вам почитать снип три сорок два восемьдесят, а именно пункт три тринадцать, всего хорошего, – положил он трубку.

И судя по тому, что она не перебила его, свой тот монолог на трассе он посчитал очень даже полезным.

6

Суббота, но подрядчики попросили Олега подъехать и отправили за ним машину. Вдруг ещё звонок, он взял переносную трубку.

– Да, слушаю.

– Владимирыч, приветствую, Сайретдинов это. А можешь подъехать на пять минут, я щас машину подошлю.

– Ну, хорошо, жду, – не стал он артачиться, хотя догадался, что Карлова сама или с помощью руководства поставила им задачу.

Войдя в кабинет и увидев на его столе стопку процентовок, он понял, что не ошибся.

– Владимирыч, ну вот што у нас у строителей жизнь-то такая проклятая? – видимо, что-то слышав о существовании правил приличия, культурно начал обладатель узких и редких, да ещё и с рыжеватым оттенком, а в общем очень стрёмных усов, – Ведь всегда нужно быстрее и больше. Вот отец предлагал же мне после армии пойти к нему на завод сварщиком, всегда был бы в тепле, и никаких там ни срочных объектов, ни сдач, ни комиссий. Нет же, за длинным рублем погнался, а хотел-то лишь побыстрей машину купить, но так и застрял здесь. А теперь…

«Ой, прям переработался, бедненький. Да ты даже ни на одном объекте-то не был, ага, просидел всё время здесь и сейчас прячешься. Нашелся тут, стахановец» – про себя возмутился Рубицкий.

И хорошо понимая, что эта «исповедь» может растянуться, он спешил:

– Загит Фаритович, у меня время в обрез. Щас за мной подъедет машина другого подрядчика и реально по очень серьезному делу.

– Да-да, а я, я, што хотел-то, вот, – стал он сбиваться с явно заученной речи, указав на акты, – Владимирыч, ну подпиши нам процентовки за выполненные работы, – сделал он акцент на слове «выполненные».

И именно это больше всего закоробило Олега.

– Да вы же ничего не сделали по моему предписанию, поэтому и отчёта от вас нет, – достаточно ясно, но только для нормального инженера обозначил он суть ситуации и её перспективу.

Коротышка сделал недовольную гримасу, встал и стал ходить за своим креслом, засунув левую руку в карман джинсов, а другую в рукав жилетки, тем самым комично как бы подражая «великим» вождям.

– Владимирыч, ну што тебе не нравится-то? Да за эти три года я объездил много таких объектов, и я тебе честно скажу, што мы валик делаем намного ровнее и красивее чем другие, – прям с гонором сказал он, – ну подпиши.

Слова «валик» и «ровнее», а тем более «красивее» мгновенно взбесили Олега.

«Ну и что, не идиот что ли? Да Шариков просто отдыхает! Ну вот куда ты залез, болван? Сидел бы в своих деревянных сварщиках и варил бы свои деревяшки! Да ты даже нашу Танюшку переплюнул, придурка кусок»

А испокон веков магистральщики называют сварщиков, не имеющих допуска к сварке магистральных трубопроводов, «деревянными».

– Загит Фаритович, да нашу Танечку только комья, видите ли, мерзлые не устраивают на валике, как ты выражаешься, – специально сказал он именно так, потому что тот знал, кого он имел в виду, – а вы вабще говорите, что валик у вас самый ровный и красивый. А ремонт изоляции я што ли должен делать? Вы чё? Короче, я тороплюсь, честно. Вот когда изоляцию сделаете, звоните, а щас мне некогда, правда. – даже не подав руки, чтобы не попасть в неудобное положение, Олег встал и пошел на выход.

За спиной тишина. Только вышел он в открытую дверь, а навстречу Ибаев нёсся. Лишь поздоровавшись, Олег последовал дальше. Вышел он на улицу, а машины нет, закурил. В это время в кабинете Баженова открылось окно, и оттуда выглянул Ибаев.

– Владимирыч, да переговорить бы ещё надо, поднимись, пожалуйста.

«Что, опоздал? А сначала-то наверняка подумал, что я всё подписал. А что ж ты даже не поинтересовался? Ну ладно, ради такого-то случая вернусь. Если и ты жаждешь, я и тебя проучу, да даже с превеликим…»

Хотя лицезреть его харю, у Олега давно не было никакого желания, но упустить такой момент, чтобы от души поглумиться и над ним, он не смог. Ибаев уже встретил его в коридоре и повлек в Баженова кабинет. Олег присел как обычно к окну, чтоб солнце в глаза не светило, Ибаев напротив, стопка актов уже на столе.

– Владимирыч, ну пойми, ситуация у них очень серьезная, правда, даже критическая. Управляющий предупредил их, я сам слышал, что, если у них не будет этого выполнения, им обоим здесь больше не быть. Ну подпиши, вопросов же не должно быть, они же всё сделали, и эксплуатация подписала, вот же, – без былой надменности пролебезил аферист, даже не моргнув и не отводя своих серых и пустых глаз.

«Такая же тупая рожа! «У них», ага, да ты что, дурака во мне нашёл что ли? Сам же всё это хочет хапнуть опять! А ещё нашел, чем прикрыться. Да мне на них, на обоих… А на тебя тем более. Вот урод, сам мне дорогу перешёл, и знает же, что я это знаю, а ещё и просит. Ну, ни стыда, ни совести прям, совсем оборзел. Ну получи тогда»

Олег медленно взял сверху акт, полистал, остановился там, где указаны объёмы по балластировке и изоляции.

– Вот, видишь, вот пригруза и сколько это стоит, ого-го прям, а вот изоляция и тоже ого-го. И ничего этого не делалось. Это ж просто несерьёзно, – специально потыкал он в эти строчки и отшвырнул документ.

У того мгновенно задрожали руки, сильно побледнела физиономия, сморщился уродливо выпирающий лоб и дернулась левая щека. А чтобы этого не было видно, он вскочил и стал ходить от окна к стене.

– Да эти объёмы, они ж согласованы и на всех уровнях, их же специально сюда включили…, они же здесь не просто так. Нам же приходится то туда, то сюда, у всех же свой интерес, везде ж надо…, да это ж наши не доходы, а расходы. Ну да, тому один процент, тому два, там три, а там пять, туда-сюда и их нет. И генеральный же будет о-очень недоволен. Ну зачем, х-г, – откашлялся он, – ну кому нужны эти проблемы?

«Смотри, он ещё и стращает. Ах ты урод поганый!»

Олег непроизвольно достал пачку сигарет. Тот тоже протянул руку, хотя борец, ни-ни, что Олегу тоже известно. Не подавая вида, он открыл окно, прикурил сам, подал и тому. Такая постановка заставила его призадуматься, потому что он хорошо знает, что возможности у генеральных почти не ограничены, а точнее, «почти» здесь неуместно, а если ещё точнее, лишнее.

Но деваться некуда.

– Да конешно плохо будет, ва-ам, все-эм, – специально растянул Олег, как будто не понял, что тот угрожал ему, – а когда еще узнает, что вы и изоляцию не отремонтировали, будет вам ещё хуже.

– Да к изоляции мы уже готовимся, – прям завыл тот, дернулся и стал опять ходить, неуклюже пуская дым, – я сам лично, вплотную уже занимаюсь этим, трубоукладчики ищу и…, – и пошёл он нести откровенную чушь.

«Так, так, а что, собственно, генеральный может мне сделать? Скажет шефу уволить меня? Ну так-то, да, может. Да ну, вряд ли. А тем более я-то молчать не буду и заставлю его вникнуть. Да он и без этого не станет. Ну да, будет он позориться, ага. Вот баран, пугает ещё!»

А Ибаев продолжал:

– …так што с осени мы будем делать переизоляцию…

В это время Олег увидел в окно, как подъезжает машина, и знакомый водитель рукой подал ему сигнал.

«Во-о, молодцы, вовремя»

– Да што значит будем? – перебил его Олег, – Вы же и здесь обязаны были её делать! Но не сделали же, вот и всё! Там всё переделывать надо! Так што не выйдет. А если я подпишу процентовки, то обязан буду подписать и исполнительную. А это исключено! – выложил Олег самый бесспорный аргумент, – так што, даже не стоит…, и вон, за мной машина уже подъехала, я погнал, бесполезно, – отрезал он и, также не подавая руки, рванул на выход.

«Да генеральный, как узнает, что вы тут творите, он же вас всех вперёд в позу поставит, идиот! Будешь ты мне ещё жути нагонять, пугало! Да не пугало ты, а чучело!»

Неделя прошла на удивление тихо. И больше по этому вопросу к Олегу никто не обращался. Поэтому он остался доволен, считая день триумфа ЦСКА отправной точкой своего успеха в достижении полезных перемен.

VI глава

Учитесь честно достигать успеха

И привлекать благодаря уму

А побрякушки, гулкие, как эхо

Подделка и не нужны никому

И.В. Гёте

1

Наступило лето, когда потребность в газе резко падает, и это самый благоприятный период для остановки газопроводов, чтобы производить эксплуатационные мероприятия, включая и их ремонт на сухих участках. Но пока стояло двухнедельное затишье.

В воскресенье непосредственный начальник Олега Петров сообщил, что наконец-то Прахатинское ЛПУ получило разрешение на остановку газопровода для ремонта перехода под железной дорогой, который и поручил ему контролировать.

После представления первому руководителю он направился к начальнику ЛЭС. Познакомились, и Портнов выложил ему документацию.

Увидев на папке «Севертрубопроводстрой», Олег не смог скрыть своего удивления.

– О, Александр Николаич, СТПС што ли подрядчик?

– Да.

– Ого, держатся ещё! Другие-то все уже давно сгинули. Ну и как они?

А это самый знаменитый своими рекордами и орденоносцами Надымский трест, построивший тысячи километров газопроводов.

– Да намного лучше других, поэтому я и просил привлечь только их, – ещё приятней для Олега отозвался Портнов, подавая чашку с чаем.

– Ага, спасибо. А знаешь, нет? Однажды, в начале восьмидесятых, ближе к лету, в Надым прилетала комиссия. Там были представители из Министерства, Главка и вроде из Генпрокуратуры. В одном из управлений был огромный, больше чем в полтора раза перерасход заработной платы. А тогда это ж было невиданным и неслыханным! Но оказалось, что за зиму они построили не одну нитку, как по плану, а сразу две, параллельно! И вместо наказания начальник управления получил Орден Ленина. Если мне память не изменяет, Блинов, кажется. Вот так люди работали. И это далеко не единственный пример, – с ностальгией вспомнил он те времена.

Отхлебнув, он начал с допускной документации, открыл папочку, и здесь сразу видно, что это профессионалы. Первым был приказ на всех лиц, направленных на этот объект, и напротив каждой фамилии даты, до которых аттестованы эти специалисты. Следом, на каждого сварщика по порядочку в файликах приложены комплекты документов об их аттестации и копии протоколов на других спецов. Липой здесь и не пахло. Дальше, такая же картина и по Лаборатории контроля качества. А перечень оборудования и приборов заставил его нижней губой достать почти до носа. Здесь были не только паспорта на всё, начиная с импортных рентген-аппаратов и дефектоскопов и заканчивая обычными ванночками фотографа, но и свидетельства о проведении каждому метрологической поверки. А теперь всё это ему лишь нужно было только сверить с фактом.

«Вот покажи это всяким этим деревянным Загитам, Пашам и Казбекам, не поверят же, что всё это должно быть и у них. Да они же сразу все в обморок упадут. Чёрт бы их всех побрал с этой обваловкой кретинской» – невольно сделал он напрашивающийся вывод.

На этой ноте он принялся за разрешительную документацию, открыл проект и сразу нашёл серьёзное несоответствие.

– О, Александр Николаич, тут ошибка серьезная. На втором этапе рабочая плеть должна испытываться с прилегающими участками. Нельзя, чтоб захлёстные стыки остались так близко от железной дороги и неиспытанные.

Портнов подпрыгнул и убежал. Через пять минут вернулся и положил перед ним Заключение экспертизы на проект. Олег посмотрел, а здесь тоже самое, как будто этой ошибки и нет.

«Да что за ерунда! Ну явно же, проглядели! Да как проглядели? Они же в этом просто ничегошеньки не соображают!»

– Не, Николаич, так не пойдет! Дай-ка снипы, три сорок два восемьдесят и два ноль пять ноль шесть восемьдесят пять.

Портнов в явном недоумении подошел к шкафу, нашел и подал оба. Олег открыл нужные страницы.

– Вот, видишь, здесь указано, когда плеть будет в патроне, испытание должно быть с прилегающими участками. А их нужно брать по таблице вот в этом снипе. Вот, для нашего газопровода, они будут по двести пятьдесят метров. Так што давай, звони в трансгаз, а я на объект. Машину я возьму, ладно? И сразу же отправлю обратно.

Портнов только покивал головой.

А там уже была сварена рабочая плеть, и готовились её изолировать, насаживали комбайн. Он подошел, спросил, и его заверили, что она испытана. Всё это было сделано без его контроля, но предстояло ещё одно испытание, поэтому придираться он не стал.

2

Добираться Олегу приходилось на попутках, и, приехав только к обеду, он поспешил к Портнову.

– Здорова. Ну чё, Николаич, разобрались? – первым делом спросил он.

– Да, но нам сказали, что на такое испытание потребуется намного больше времени, а срок отключения ограничен, и так как проект прошёл экспертизу, никто не будет вносить в него изменения.

Хорошо помня ту историю, Олег стал рассказывать о самой масштабной в Мире катастрофе, произошедшей с двумя встречными поездами недалеко от станции Ош в месте пересечения с продуктопроводом, которая унесла тогда только по официальным данным около шестисот жизней, а покалеченных было больше полторы тысячи человек.

Вроде с пониманием выслушав его, Портнов только развел руками.

– Да ты чё, не понимаешь што ли?! – перешел Олег на повышенный тон, – Я ещё раз повторяю, не могла труба проржаветь за три года. Это только версия, потому што в акте расследования не было указано конкретное место. А куда могла исчезнуть та каверна, от которой образовалась утечка? Да никуда! Не могла же она испариться! Ты ж обязан понимать это. Там наверняка был свищ и скорей всего на захлёсте, который без подварки. Нельзя их оставлять неиспытанными. Так што давай, звони ещё и решайте. И имей в виду, я не подпишу разрешение на испытание. А щас будет предписание.

А пока будут демонтировать из патрона старую и протаскивать новую плеть, у него ещё было дня два-три.

С утра он уже был у начальника ЛПУ.

– Здрасте, Владимир Александрович, ну что порешали? – не собираясь проходить, в дверях спросил он.

Тот вскочил, вышел с протянутой рукой.

– Нет, здрасте.

– Как? Да это ж несерьезно!

– Да воды же придется возить на тыщу кубов больше. И на это трое суток уйдет больше, и водовозов у нас нет столько, и трансгаз решать ничего не собирается, – заходил он кругами, заметно нервничая.

Этот пижон ещё позавчера очень не понравился Рубицкому. Весь уж чересчур какой-то накрахмаленный, костюм, каких нет и у миллиардеров. А белоснежная и наверняка дорогущая сорочка так сияла, как и сейчас, что глаза зарезало, и галстук, каких вряд ли есть хоть у одного голливудского актера. Ладно, всё это, ведь можно аккуратно сидеть и ходить, а когда тот встал, вышел из-за стола, и увидев его туфли, Олег чуть не завалился. Уж в таких-то он точно не пойдет ни по цехам, ни тем более на трассу. Он тогда подумал, что может быть у него было какое-то событие, день рождения или ещё что-нибудь, но нет, он уже третий день так, и всё в разном. Ясно же, что ему не до производства, и он только любуется собой или выделывается. А молодой еще, чуть больше тридцати пяти и расфуфыренный как самая крутая модель, аж глаза слепит. А личико и ручки, как леди ухоженный и выглядел ещё моложе.

«Да ты что, мадмуазель? Ты поставлен сюда, чтоб решать вопросы. Ох, не я твой начальник, да ты б у меня из фуфайки и болотников не вылазил»

– Владимир Александрович, Вы чё, совсем не боитесь, что ли, а если потом рванет? – решил уже Олег надавить на его гигантскую ответственность.

– Ну а что я сделаю? В трансгазе-то видней, и мне сказали, делать всё как в проекте, – отбрыкнулся он с поразительной легкостью.

– Ну, как хотите, всё, што должен был, я сделал. Смотрите, если што, вам потом отвечать…, – напоследок бросил Олег и вышел.

Сраженный таким пофигизмом он зашел к Портнову, сел, мотая головой.

– Николаич, а Калашов ваш кем раньше работал?

– Начальником газокомпрессорной службы в Алде.

– А-а, всё ясно, – специально, очень пренебрежительно протянул Олег, – ну смотрите, теперь это только ва-аши проблемы! А я на объект.

Пройдясь по площадке, Олег присел на лавочку возле прорабки и стал наблюдать, как мужики работали. По такой картине он очень соскучился.

После всего того бардака, который ему пришлось видеть на протяжении полутора лет, это первая возможность посмотреть за работой специалистов.

А мужики всё делали чётко, слажено. Вот бульдозеристу что-то показал бригадир. Тот за рычаги, быстро пробежал вдоль рабочей плети, срезая слой грунта, и обратно также его пригладил. Сразу вышел, что-то спросил, и бугор показал ему большой палец. Значит, всё сделано как надо. А всё потому, что он не мог позволить себе, чтоб его упрекнули. Другой бы елозил и елозил, а он, чётко и за один проход. И экскаваторщик вообще кудесник. Разрабатывал грунт на соседней, действующей нитке. Очень опасно! И тоже делал аккуратненько, потому что спец.

Назвать это для него наслаждением, ничего не сказать. Кому-то нравится балет, кому-то опера или живопись. Конечно, красиво. Но здесь особенная песня! Это искусство трудовое, полезное! Всем искусствам искусство!

А тут из бытовки вышли четверо сварщиков. И даже не по их красивой современной робе, а по походке видно – идут спецы. Это сварщики-потолочники, специалисты высшей квалификации, и они гордятся этим, идут так уверенно, вразвалочку, нет, не вразвалочку, а слегка так, вальяжно покачиваясь. Но без понтов абсолютно! Просто, таким образом они демонстрируют, что брака не будет. Поэтому и не обращали внимания на Олега, что он, конечно, сразу понял. А им и нечего бояться, они ничего нарушать не собираются, с присадоном варить у них не получится, технадзор зрит и не позволит. А хотя можно было, ведь они шли приваривать заглушку, и этот стык будет вырезан после испытаний. Они дорожат своей репутацией, идут делать на совесть. И они уверены в плодах своего мастерства, значимость которых невозможно сравнить с продуктами труда разных там знаменитых модельеров, музыкантов или выдающихся спортсменов, даже обладающих самыми громкими титулами.

Хорошо известен бешенный труд спортсменов международного класса, и Олег очень уважает труд любых спортсменов, но этот ему ближе. Здесь люди шли варить стык, который обязан выдержать давление в сто двадцать атмосфер. И они уверены, что это так и будет. И они не только знают, как, например, он или кто-то другой, как это делать, а ещё умеют, а главное, могут! Могут и делают! Вот кто может гордиться своим трудом и должен иметь всеобщее уважение и цениться не меньше любого спортсмена-рекордсмена или артистов. А они идут скромно, довольно скромно для своего мастерства, а именно так и должен себя вести настоящий Спец.

Вскоре подъехала лаборатория, вышли трое. Он подошел, чтоб проверить у них всё, что должен. И там оказалось без замечаний. Поэтому он только попросил, чтобы они завтра предъявили ему негативы на все сваренные стыки в этой плети.

Утром они показали. А на них сплошное «молоко», даже никаких слабеньких затемнений, значит, ни одного дефекта.

«Вот! Вот это качество! Вот кто может гордиться своим трудом! А не то, что эти позорные проектировщики и эксперты задрыпанные! О, кстати, а почему бы мне самому не проводить экспертизы? Надо им всем тут нос утереть. Фирма есть, нужно сейчас только узнать, что для этого требуется»

По окончании этого перехода соседний сделали идентично. Повлиять на это безумие ему так и не удалось.

3

За это время подготовив документы, он оформил отгулы и слетал в Москву. Но в отделе лицензирования отказали в их приёмке. Оказалось, что директором и экспертом не мог быть один человек, а ещё обоим необходимо пройти подготовку и сдать экзамены.

Он стал искать человека. Вскоре открылся объект «Реконструкция ЦДКС7» в местном ЛПУ.

Газ с месторождения уже поступал под давлением всего 12 атмосфер и стало необходимым выполнить переобвязку турбоагрегатов. Сварочно-монтажные работы поручили бывшему управлению Демиденко. Документация у них была тоже в идеальном состоянии. А изоляцию коллекторов подрядилась выполнить московская частная фирма термостойким покрытием на основе эпоксидных смол. Его название для него было новым.

– Максим, предъявите мне разрешение Ростехнадзора на применение этого покрытия и техдокументацию, – сказал он их старшему, молодому парню.

– Да она в трансгазе, в отделе компрессорных станций, и там всё есть, мы же им предъявили, – заносчиво отреагировал тот.