Трансцендентность

– Кронов знает о твоих опасениях? – спросил Дмитрий.

– Нет, – Инга покачала головой. – Я слишком ценный ресурс, чтобы он рискнул избавиться от меня сейчас. Но если он узнает о моих планах саботировать полный контакт – я исчезну так же, как доктор Морозов, который попытался остановить четвертый эксперимент.

– Что случилось с Морозовым? – тихо спросила Елена.

– Официально – несчастный случай при тестировании системы жизнеобеспечения, – безэмоционально ответила Инга. – Неофициально – Кронов приказал избавиться от него, когда тот обнаружил сходные аномалии в данных экспериментов и пригрозил раскрыть правду Консулату.

Дмитрий молчал, обдумывая услышанное. Его теория, которую он разрабатывал для расширения границ человеческого существования, превратилась в инструмент потенциально катастрофического контакта с неизвестными существами. И теперь он стоял перед выбором – помочь Кронову открыть дверь или попытаться обеспечить хотя бы какой-то контроль над процессом.

– Я помогу тебе, – наконец сказал он. – Мы модифицируем протокол "Вознесение" так, чтобы включить в него предохранитель. Но Кронов не должен об этом узнать.

– И я помогу, – добавила Елена. – Я буду мониторить нейронные паттерны Васнецова во время эксперимента. Если что-то пойдет не так, мы сможем среагировать немедленно.

– У нас есть только три дня, – напомнила Инга. – И полковник Кронов будет следить за каждым нашим шагом.

– Значит, нам нужно работать быстро и умно, – Дмитрий уже мысленно набрасывал план модификации протокола. – Елена, ты сможешь отвлечь Кронова завтра? Мне нужно время наедине с системой управления трансформационной камеры.

– Конечно, – кивнула Елена. – У меня есть данные, которые заинтересуют его – анализ нейронных паттернов потенциальных кандидатов для будущих экспериментов.

– А я обеспечу вам доступ к системе безопасности, – сказала Инга. – Временно отключу камеры наблюдения в ключевых зонах.

Дмитрий посмотрел на двух женщин, от которых теперь зависела не только успешность эксперимента, но, возможно, и безопасность всего человечества:

– Тогда начнем. У нас мало времени, а ставки невероятно высоки.

Следующие два дня превратились в непрерывный марафон. Днем Дмитрий работал с Ингой над официальной версией протокола "Вознесение", включающего теорию квантового вихря. Ночью, когда большинство персонала станции отдыхало, они тайно модифицировали систему, добавляя скрытый предохранитель – механизм, который позволил бы при необходимости дестабилизировать энергетическую матрицу трансформированного сознания или вернуть его обратно в материальное тело.

Елена тем временем проводила детальное сканирование мозга профессора Васнецова, создавая полную карту его нейронных связей и когнитивных процессов.

– Его мозг действительно уникален, – сказала она, когда они с Дмитрием наконец остались одни в своей каюте после очередного длинного дня. – Никогда не видела такой организации нейронных сетей. Как будто он… предрасположен к трансценденции.

– Это объясняет, почему Кронов так заинтересован именно в нем, – задумчиво произнес Дмитрий, просматривая сканы. – Васнецов может стать идеальным посредником между нами и трансцендентными существами.

– Если выживет, – заметила Елена.

Дмитрий положил руку на ее плечо:

– Наши модификации протокола должны обеспечить ему гораздо большие шансы, чем у предыдущих добровольцев. Теория квантового вихря работает в симуляциях – энергетическая матрица остается стабильной почти неограниченное время.

– А что с предохранителем? – тихо спросила Елена.

– Готов, – ответил Дмитрий. – Инга интегрировала его в основной протокол так, что даже если Кронов проверит код, он ничего не заметит. Внешне это выглядит как дополнительный стабилизирующий контур, но на самом деле это механизм экстренной деактивации.

– И кто будет контролировать его?

– Инга, – Дмитрий вздохнул. – У нее самый быстрый доступ к системам, и она сможет активировать предохранитель раньше, чем кто-либо заметит.

Елена долго смотрела на мужа:

– Ты ей доверяешь?

– Не полностью, – признался Дмитрий. – Но у нас нет выбора. Она единственная, кроме нас, кто осознает опасность.

– А что, если она права? – тихо спросила Елена. – Что, если там действительно существуют трансцендентные сущности, наблюдающие за нами? Чего они хотят?

– Не знаю, – честно ответил Дмитрий. – Но завтра мы можем получить ответ. Если эксперимент удастся, Васнецов станет первым человеком, который сможет взаимодействовать с ними напрямую.

– И первым, кто сможет вернуться и рассказать об этом, – добавила Елена. – Если наш предохранитель сработает.

Дмитрий подошел к иллюминатору, глядя на звезды:

– Знаешь, когда я создавал свою теорию, я думал только о научном прорыве, о преодолении ограничений человеческого существования. Я не представлял, что мы можем открыть дверь к чему-то… непостижимому.

– Никто не мог предвидеть этого, – Елена подошла и обняла его сзади. – Но теперь мы здесь, на пороге, возможно, величайшего открытия в истории человечества. И нам нужно сделать все правильно, потому что цена ошибки может быть слишком высокой.

Дмитрий повернулся к жене:

– Я боюсь, Лена. Впервые в жизни я по-настоящему боюсь результатов своей работы.

– Я знаю, – тихо ответила она. – Я тоже боюсь. Но завтра мы будем действовать как ученые – осторожно, методично и с полным пониманием рисков.

Они стояли у иллюминатора, глядя на звезды, не зная, что ждет их завтра – триумф или катастрофа, прорыв или конец.

ГЛАВА 4: ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

Утро перед экспериментом выдалось странно тихим. Обычно оживленные коридоры орбитальной станции "Прометей" казались почти пустыми – весь несущественный персонал был временно эвакуирован в дальние модули для обеспечения максимальной безопасности.

Дмитрий проснулся раньше будильника. Елена еще спала, и он долго смотрел на ее лицо, спокойное и безмятежное в полумраке каюты. Скоро все изменится – так или иначе. Либо они откроют новую главу в истории человечества, либо столкнутся с чем-то, к чему, возможно, еще не готовы.

Стараясь не разбудить жену, Дмитрий тихо встал и подошел к рабочему столу. Активировав терминал в беззвучном режиме, он начал последнюю проверку протокола "Вознесение". На голографическом экране развернулись сложные формулы и диаграммы, описывающие процесс трансформации сознания в энергетическую форму.

– Ты уверен, что это сработает? – Елена, оказывается, не спала. Она села на кровати, глядя на мужа с тревогой и нежностью.

– Теоретически – да, – ответил Дмитрий, не оборачиваясь. – Практически… никто не может быть уверен на сто процентов. Мы первопроходцы, Лена.

– Как и Васнецов, – тихо заметила она, вставая и подходя к нему. – Ты говорил с ним вчера?

Дмитрий кивнул:

– Да, после финальной подготовки. Он спокоен. Слишком спокоен для человека, который сегодня может умереть или трансформироваться в нечто, чего мы даже не понимаем полностью.

– Или он действительно верит, что станет первым бессмертным, – Елена обняла мужа за плечи. – В любом случае, нам пора готовиться. Кронов назначил предварительный брифинг на 8:00.

Они быстро привели себя в порядок и направились в конференц-зал. По пути Дмитрий заметил, что станция работает в особом режиме – многие системы были переведены на максимальную мощность, а по коридорам передвигались только сотрудники с высшим уровнем допуска.

В конференц-зале уже собралась основная команда: Кронов, Инга, профессор Зайцев, Макс Лебедев и еще несколько ключевых ученых. Профессор Васнецов сидел отдельно, облаченный в специальный нейроинтерфейсный костюм, который будет считывать и передавать данные о состоянии его нервной системы во время эксперимента.

– Доктор Соколов, – Кронов кивнул Дмитрию, когда тот вошел с Еленой. – Мы готовы начать последний брифинг перед операцией "Вознесение-9".

Дмитрий заметил, что полковник выглядел более напряженным, чем обычно, хотя по-прежнему сохранял внешнее спокойствие.

– Прежде чем мы начнем, – сказал Дмитрий, обращаясь ко всем, – я хотел бы еще раз подчеркнуть: несмотря на все наши теоретические расчеты и подготовку, мы не можем гарантировать успех. Профессор Васнецов, – он повернулся к добровольцу, – у вас все еще есть время отказаться.

Васнецов слабо улыбнулся:

– Я принял решение, доктор Соколов. И я его не изменю. Сегодня человечество сделает шаг, который изменит нашу судьбу навсегда.

– Возможно, – тихо ответил Дмитрий. – Вопрос в том, в каком направлении.

Кронов прервал их обмен репликами, активируя голографический проектор:

– Операция "Вознесение-9" начнется ровно в 14:00. Протокол трансформации, разработанный доктором Соколовым и доктором Оберон, предусматривает следующие этапы…

Он детально описал процесс: предварительная седация Васнецова, подключение к нейросканерам, квантовым интерфейсам, запуск процесса трансформации, мониторинг стабильности энергетической матрицы.

– После завершения трансформации, – продолжил Кронов, – мы установим контакт с профессором Васнецовым через специальный квантовый интерфейс, разработанный доктором Оберон. Если энергетическая матрица останется стабильной, мы переходим к следующей фазе – исследованию возможностей трансцендентного существования.

– И к контакту с другими трансцендентными сущностями, если они существуют, – добавил Макс Лебедев, впервые за все время вмешавшись в разговор.

Дмитрий бросил на друга внимательный взгляд. Последние недели Макс держался отстраненно, почти не общаясь с ним и Еленой. Что-то в его поведении казалось странным, как будто он знал что-то, чего не знали остальные.

– Совершенно верно, доктор Лебедев, – кивнул Кронов. – Одна из ключевых целей эксперимента – подтверждение или опровержение существования других трансцендентных форм сознания.

Дмитрий заметил, как Инга и Елена обменялись быстрыми взглядами. Все трое знали, что Кронов лжет – он уже имел подтверждение существования трансцендентных сущностей из предыдущих экспериментов.

– Каковы будут мои первые действия после трансформации? – спросил Васнецов.

– Прежде всего, – ответила Инга, – вам нужно будет стабилизировать свое восприятие. Судя по данным предыдущих экспериментов, переход в энергетическую форму сопровождается кратковременной дезориентацией и перегрузкой сенсорных систем. Вы начнете воспринимать реальность совершенно иначе – на квантовом уровне.

– После того, как вы адаптируетесь, – продолжила Елена, – мы попробуем установить контакт через квантовый интерфейс. Это будет простой двоичный код, который позволит вам общаться с нами.

– А если я обнаружу… другие сущности? – осторожно спросил Васнецов.

– Сообщите нам немедленно, – быстро ответил Кронов. – Любой контакт с потенциальными трансцендентными существами является приоритетной задачей эксперимента.

– Но не рискуйте, – добавил Дмитрий. – Мы не знаем, с чем можем столкнуться.

Брифинг продолжался еще около часа. Обсуждались технические детали, протоколы безопасности, планы действий в различных сценариях. Наконец, Кронов объявил:

– У вас есть пять часов до начала операции. Рекомендую всем отдохнуть и подготовиться. Профессор Васнецов, доктор Зайцев проведет с вами финальные процедуры подготовки.

Когда все начали расходиться, Кронов остановил Дмитрия:

– Доктор Соколов, задержитесь на минуту. Мне нужно обсудить с вами один аспект протокола наедине.

Елена бросила на мужа встревоженный взгляд, но он кивнул ей, показывая, что все в порядке. Когда все вышли, Кронов плотно закрыл дверь и активировал систему блокировки прослушивания – гораздо более мощную, чем та, что была у Дмитрия и Елены.

– Я знаю, что вы модифицировали протокол, – без предисловий сказал Кронов, глядя Дмитрию прямо в глаза.

Дмитрий почувствовал, как сердце пропустило удар, но сохранил невозмутимое выражение лица:

– Разумеется, я модифицировал его. Вы сами поручили мне разработать новую методику стабилизации энергетической матрицы.

– Я не о том, – Кронов слегка улыбнулся. – Я о предохранителе, который вы встроили в систему вместе с доктором Оберон. Механизме, позволяющем при необходимости дестабилизировать процесс трансформации или даже вернуть сознание субъекта.

Дмитрий молчал, понимая, что отрицать бессмысленно.

– Не беспокойтесь, – продолжил Кронов после паузы. – Я не сержусь. На самом деле, я впечатлен вашей предусмотрительностью. Это именно то, что я ожидал от ученого вашего калибра – не просто следовать указаниям, но и думать на несколько шагов вперед.

– Если вы знали, почему не остановили нас? – прямо спросил Дмитрий.

– Потому что ваша модификация имеет смысл, – ответил Кронов. – Мы действительно открываем дверь в неизвестное, и иметь запасной выход – разумная предосторожность. Я хотел лишь убедиться, что мы понимаем друг друга.

Он подошел ближе к Дмитрию:

– Я не тот безжалостный фанатик, каким вы меня, возможно, считаете. Я осознаю риски не меньше вас. Но я также вижу потенциальные выгоды от контакта с трансцендентными сущностями – знания, технологии, эволюционный скачок для всего человечества.

– А если они враждебны? – спросил Дмитрий. – Если открытие этой двери поставит под угрозу все человечество?

– Тогда нам понадобится ваш предохранитель, – серьезно ответил Кронов. – И я рассчитываю, что вы активируете его без колебаний, если увидите реальную опасность.

Дмитрий внимательно изучал лицо полковника, пытаясь понять, искренен ли тот:

– Значит, вы доверяете мне право принять это решение?

– Я доверяю вашему интеллекту и научной интуиции, – кивнул Кронов. – Но учтите: активация предохранителя должна быть крайней мерой. Мы слишком много вложили в этот проект, чтобы отступить из-за первых же признаков опасности.

Он протянул Дмитрию небольшой чип:

– Это персональный ключ доступа к системе управления. Он даст вам возможность активировать предохранитель независимо от остальной команды, если вы сочтете это абсолютно необходимым.

Дмитрий взял чип, все еще не вполне доверяя неожиданной откровенности Кронова:

– Почему вы делаете это?

– Страховка, – просто ответил Кронов. – Я военный, доктор Соколов. А в военной стратегии всегда должен быть план отступления. – Он направился к двери. – Увидимся в лаборатории в 13:00. Подготовьте все необходимое для операции.

Когда Кронов ушел, Дмитрий остался один, рассматривая чип в своей руке. Это было неожиданным поворотом. Либо Кронов действительно более рационален, чем казался, либо это часть какой-то более сложной игры.

– Он знает о предохранителе? – Елена не скрывала тревоги, когда Дмитрий рассказал ей о разговоре с Кроновым в их каюте. – И не только не запретил его использование, но даже дал тебе персональный доступ?

– Да, – Дмитрий показал ей чип. – И я не могу понять, что он задумал.

– Может быть, он действительно опасается неконтролируемого контакта, – предположила Елена. – Даже самые амбициозные военные не захотят рисковать существованием человечества.

– Или это ловушка, – задумчиво произнес Дмитрий. – Способ проверить, до какой степени я готов саботировать проект.

Елена вздохнула:

– В любом случае, нам нужно предупредить Ингу. Если Кронов знает о предохранителе, возможно, он модифицировал систему, чтобы блокировать его активацию.

– Я попытался связаться с ней сразу после разговора с Кроновым, но она не отвечает, – Дмитрий посмотрел на часы. – У нас осталось менее четырех часов до эксперимента. Нужно найти ее.

– Мне кажется, нам следует подготовиться к худшему, – тихо сказала Елена. – Что, если эксперимент пойдет не так, как мы планируем? Что, если Васнецов действительно установит контакт с трансцендентными сущностями, и они окажутся… недружелюбными?

Дмитрий сел рядом с ней:

– Тогда я активирую предохранитель, если он все еще работает. Или попытаюсь любым другим способом прервать эксперимент.

Елена взяла его за руку:

– Дмитрий, есть кое-что еще, что я хотела бы сделать до начала эксперимента.

– Что именно? – он внимательно посмотрел на жену.

– Я хочу создать запись наших нейронных паттернов, – сказала она. – Полную карту нашего сознания. На случай, если что-то пойдет не так, и нам… понадобится доказательство нашей личности.

Дмитрий понял, о чем она говорит. Если трансформация создаст возможность для инородного сознания захватить человеческое тело, такая запись могла бы служить эталоном для сравнения.

– Хорошая идея, – кивнул он. – Но где мы сделаем это? Все лаборатории под наблюдением.

– Не все, – Елена улыбнулась. – Я обнаружила небольшую медицинскую лабораторию в модуле С, которая используется редко и имеет автономную систему записи. Мы можем сделать это там, и никто не узнает.

– Тогда пойдем, – Дмитрий встал. – После этого я хочу еще раз проверить трансформационную камеру и поговорить с Васнецовым. У меня странное чувство, что он знает больше, чем говорит.

В небольшой медицинской лаборатории модуля С Елена быстро настроила оборудование. Дмитрий сел в специальное кресло, и она подключила его к нейросканеру.

– Это займет около десяти минут, – сказала она, активируя систему. – Постарайся думать о чем-то важном для тебя, о ключевых воспоминаниях. Это создаст более полную карту твоей личности.

Дмитрий закрыл глаза, вспоминая их первую встречу с Еленой в Московском университете, день свадьбы, момент, когда он совершил свой первый научный прорыв. Личные, эмоционально значимые воспоминания, которые определяли его как личность.

Когда сканирование завершилось, они поменялись местами. Теперь Елена сидела в кресле, а Дмитрий контролировал процесс.

– Что ты думаешь о Васнецове? – спросила она, пока шло сканирование. – Ты сказал, что хочешь поговорить с ним.

– Есть что-то странное в его готовности к эксперименту, – ответил Дмитрий. – Он слишком спокоен для человека, который собирается подвергнуть себя непроверенной процедуре с высоким риском смерти. Как будто… он уверен в успехе.

– Может быть, он просто фанатик науки, – предположила Елена. – Как многие из нас.

– Возможно, – Дмитрий задумался. – Но в его глазах я вижу нечто большее – почти религиозную уверенность. Как будто он не просто верит в успех эксперимента, а знает, что его ждет по ту сторону.

Сканирование завершилось, и Елена отключила себя от аппаратуры:

– Готово. Теперь у нас есть полная запись наших нейронных паттернов. – Она извлекла два небольших кристаллических чипа из устройства. – Один для тебя, один для меня. Носи его всегда с собой.

Дмитрий взял чип и поместил его в специальный карман своей формы:

– Теперь я хочу найти Васнецова. У нас осталось менее трех часов до эксперимента.

Профессор Васнецов был в своей временной каюте – небольшом помещении рядом с главной лабораторией, специально подготовленном для него. Когда Дмитрий постучал, он почти сразу открыл дверь, как будто ждал посетителя.

– Доктор Соколов, – Васнецов улыбнулся. – Я надеялся, что вы зайдете. Пожалуйста, входите.

Каюта была аскетично обставлена, но Дмитрий заметил несколько личных вещей профессора – старый бумажный блокнот с записями, небольшую фотографию женщины и двоих детей, древний механический хронометр.

– Моя семья, – пояснил Васнецов, заметив взгляд Дмитрия на фотографию. – Жена и дети. Они знают о эксперименте и поддерживают меня.

– Даже зная риск? – прямо спросил Дмитрий.

Васнецов сел на кровать, жестом предлагая Дмитрию занять единственное кресло:

– Они знают, что для меня это не просто научный эксперимент, а нечто большее. Шанс прикоснуться к чему-то… трансцендентному.

– Вы говорите так, будто уверены в успехе, – заметил Дмитрий. – Несмотря на то, что все предыдущие попытки закончились смертью.

Васнецов долго смотрел на Дмитрия, словно оценивая, можно ли ему доверять, затем тихо сказал:

– Я видел их, доктор Соколов.

– Кого? – напрягся Дмитрий.

– Трансцендентных, – просто ответил Васнецов. – Три года назад у меня была клиническая смерть во время операции. Четыре минуты тридцать две секунды без сердцебиения. И в эти минуты я… соприкоснулся с чем-то иным. Существами из чистой энергии, сознаниями без физической формы.

Дмитрий внимательно наблюдал за профессором, пытаясь определить, не является ли это признаком психологической нестабильности:

– Многие люди, пережившие клиническую смерть, сообщают о подобных видениях. Это может быть результатом кислородного голодания мозга.

– Я ученый, доктор Соколов, – спокойно возразил Васнецов. – И я рассматривал эту возможность. Но то, что я увидел, было слишком… структурированным, слишком последовательным для простой галлюцинации. Они общались со мной, показали мне аспекты реальности, которые я не мог знать. И когда я вернулся, я начал исследовать то, что узнал.

Он встал и подошел к своему блокноту:

– Вот, смотрите. Я записал все, что помнил после возвращения.

Дмитрий взял блокнот и начал листать страницы, заполненные формулами, диаграммами и заметками. С удивлением он обнаружил, что многие из этих формул напоминали его собственные расчеты по квантовой структуре сознания, но были сделаны задолго до публикации его работы.

– Это… невероятно, – тихо произнес он. – Некоторые из этих формул похожи на те, что я вывел независимо.

– Потому что мы оба прикоснулись к одной и той же истине, – кивнул Васнецов. – Вы через теоретический анализ, я – через прямой контакт. Когда я узнал о вашей теории, я понял, что это не совпадение. Вы открыли математическую модель того, что я пережил.

Он забрал блокнот и перелистнул на последние страницы:

– А вот что я видел в последние дни, в своих снах. Я думаю, они готовятся к контакту. Ждут, когда дверь откроется полностью.

Дмитрий увидел рисунки странных энергетических структур, напоминающих спирали и вихри, очень похожие на его модель квантового вихря.

– Кто они, по-вашему? – спросил он, уже не сомневаясь в искренности Васнецова.

– Сознания, эволюционировавшие за пределы материальной формы, – ответил профессор. – Некоторые из них существуют миллионы лет. Другие… гораздо дольше. Они наблюдали за различными цивилизациями по всей вселенной, видели, как они поднимаются и падают.

– И чего они хотят от нас?

Васнецов помолчал, прежде чем ответить:

– Я не уверен. Некоторые, кажется, заинтересованы в контакте, в обмене знаниями. Другие… настороженно относятся к нашим попыткам войти в их реальность. Они считают, что мы еще не готовы.

– И вы по-прежнему хотите пройти через трансформацию, зная это? – Дмитрий внимательно смотрел на профессора.

– Более чем когда-либо, – твердо ответил Васнецов. – Это моя судьба, доктор Соколов. Я буду мостом между двумя формами существования. Первым человеком, который полностью перейдет в трансцендентное состояние и сохранит связь с человечеством.

Он положил руку на плечо Дмитрия:

– Я знаю о предохранителе, который вы встроили в протокол. И я благодарен вам за это. Он может понадобиться, если я обнаружу, что некоторые из трансцендентных существ действительно представляют угрозу для нас.

Дмитрий был поражен:

– Вы знаете о предохранителе? Кто вам сказал?

– Никто, – Васнецов загадочно улыбнулся. – Скажем так, в последние дни грань между моим сознанием и… иными состояниями стала более проницаемой. Я вижу вещи, чувствую их. – Он посмотрел на часы. – Нам пора готовиться. Осталось менее двух часов до эксперимента.

Дмитрий встал, все еще пытаясь осмыслить услышанное. Либо Васнецов действительно установил какой-то контакт с трансцендентными существами, либо у него были серьезные психологические отклонения. В любом случае, проводить эксперимент с ним становилось еще более рискованным.

– Профессор Васнецов, – серьезно сказал Дмитрий. – Если во время эксперимента вы почувствуете что-то… опасное, что-то, что может представлять угрозу для станции или Земли, вы должны немедленно сообщить нам.

– Конечно, – кивнул Васнецов. – Я не меньше вас заинтересован в безопасности человечества. В конце концов, моя семья там.

Он протянул руку Дмитрию:

– Спасибо за все, что вы сделали, доктор Соколов. Благодаря вашей теории сегодня человечество сделает первый шаг к новой форме существования. К истинной свободе.

Дмитрий пожал его руку, чувствуя странное волнение, смешанное с тревогой. Через несколько часов они узнают, был ли Васнецов пророком или просто человеком с поврежденной психикой. И цена этого знания могла оказаться очень высокой.

Последний час перед экспериментом Дмитрий и Елена провели в своей каюте. Они включили программу виртуальной реальности, воссоздающую место их первой встречи – старый физический факультет Московского университета, где они оба учились много лет назад.